Смерть за добрые дела

Но по-прежнему хотелось лишь одного: вернуться в постель и укрыться с головой одеялом.

Ангелина вызвала горничную. Потребовала термометр и домашний тест на ковид.

Тридцать шесть и девять. Тест отрицательный. Ну и успокойся. Легкая простуда. Просквозило, видно, вчера.

Взять себя в руки и собираться на работу. Она спустилась к завтраку.

Любимый салат «Светофор» (клубника, кумкват, киви) сегодня почему-то выглядел омерзительно. А от кофе со сливками Ангелина закашлялась, хотя вроде не давилась. Да еще и в груди закололо. Горничная робко предложила:

– Может, вам врача вызвать?

Но хозяйка только отмахнулась:

– Чушь. Ковида нет, значит, опасности не представляю. Буду терпеть.

* * *

Надя пребывала в полном отчаянии. И Димка еще вне зоны доступа. Ну, как он может пропадать, когда настолько ей нужен?

Марьянина подружка-подросток смылась. От самой Марьяны вестей нет. Коты нервно мечутся по квартире.

И ни малейшего понятия, что происходит.

Марьяну лично она видела один раз – на встрече у шефа. Раз ту тоже пригласили, значит, в «Кайросе» она давно и в активе у нее как минимум три успешных дела. Внешность помнилась смутно, но ощущение осталось четкое: мышка. Невзрачная, тихая, скромная. Чем-то похожа на нее саму. Где она может работать, если служба по ночам и одеваться надо в вызывающе обтягивающие костюмы? Откуда знает Ангелину? Почему считает, что та – редкостная сука? Если по информации из открытого доступа судить, телеведущая вполне себе милая и пушистая. В светской жизни активно участвует, но ни в каких скандалах не замешана. Когда интервью дает, всегда подчеркивает: на первом месте у нее работа. А спорт, косметологи, детоксы – исключительно для того, чтоб представлять на экране товар – то бишь себя – в лучшем виде.

Блин. Ангелина и Феликс действительно друг другу подходят. Оба успешны. Привыкли к вниманию. Уверены в себе и ухожены. Глупое, ох глупое решение – скомпрометировать телеведущую и таким образом Юле любимого вернуть. Страшно подумать, что шеф скажет. Особенно сейчас, когда ее план с треском провалился и Марьяна, похоже, в большой беде.

«Но почему она девочке именно мой номер дала для экстренной связи? – терзала себя Митрофанова. – Надеялась, я помогу ей? Но как, если понятия не имею, во что она влипла?!»

Находиться в чужой квартире и смотреть на несчастных котов больше не было сил. Надя нашла на кухне корм, насыпала животным полные миски (оба не притронулись) и выскочила прочь под истерическое мяуканье.

* * *

«Моряка» звали Игорем, и расстались они с Полуяновым почти приятелями. Качок не признался впрямую, но Диме казалось: дело не только в том, что он, шеф службы безопасности, проморгал чепэ и допустил, прямо на рабочем месте, гибель сотрудницы. «Влюблен он в нее. Влюблен, как пацан. Поэтому места себе теперь не находит. Корит в том, что не смог уберечь».

– Как она умерла? – спросил Дима.

Игорь сквозь зубы выплюнул:

– Я услышал в приват-комнате шум. Врываюсь – Марьянку клиенты бьют. Трое мужчин. Бросился выручать. Бегу к ней и (Диме показалось, что всхлипнул) вижу. Как в замедленной съемке… От очередного удара она отлетает. И виском об угол стола…

– Трое мужчин били девушку?

Игорь взглянул с вызовом:

– Имели на это право. Наш клуб дает гарантию полной приватности. А она их на видео снимала. Ясно, что клиенты вспылили. Если б я на секунды раньше успел!.. Моя вина. Точнее, Надьки твоей. Это ведь она ее в такое втянула.

* * *

Когда Надя подошла к дому, то задохнулась от возмущения. В окнах свет. И машина Димкина во дворе. Он, получается, ее звонки банально игнорирует?

Ворвалась в квартиру, заорала с порога:

– Полуянов! Ты совсем, что ли, сволочь?

Но увидела любимого – и ахнула. Глаз заплыл, губы разбиты.

– Димочка, что случилось? – прошептала.

Ответил мрачно:

– Это я у тебя должен спросить.

– А при чем здесь я? – покраснела. Смутилась.

– Предъяву мне сделали. За Марьяну.

– За к-кого?

– За Марьяну. Хорошо ты ее подставила.

* * *

Клубы свингеров в столице существовали вполне легально. Собирали и публиковали в интернете отзывы. Некоторые даже рекламу давали.

Марьяна работала в «Спартаке» – этот ни в каких справочниках не значился. Допускали сюда исключительно по рекомендации. И обязательно две справки требовали – об отсутствии судимостей и медицинскую (последнюю требовалось ежемесячно обновлять).

В штате клуба постоянно работали десять эскортников. На смены их вызывали в зависимости от количества и состава гостей.

Свингеры обычно – в силу специфики характера – увлечений своих не стесняются. Но в «Спартаке» добрая половина участников – в причудливых масках, венецианский карнавал напоминало. И категорически – твердая позиция руководства – никакого видеонаблюдения. Гостям давали гарантии: их утехи никогда нигде не всплывут. Сотрудников (и тем более посетителей) каждый раз пристально осматривали, чтоб не пронесли ничего записывающего.

Документы тех, кто приходил в клуб, проверяли, но видел их только директор.

В сеть часто попадают записи из подобных заведений, но «Спартак» уже пять лет существовал, и ни одного косяка. Поэтому клиенты доверяли.

Марьяна – генеральный менеджер – настоящих имен гостей тоже не ведала. Безропотно называла, как сами просили: Лилиана, Аполлон, Эрот. Кое-кого, конечно, и в масках узнала: скандального телеведущего – по хриплому голосу, известную певичку – по губам, неудачно подкачанным. Но тайну хранила свято: понятно, что нарушителя не просто черный список ждет, а, очень даже вероятно, физическое устранение.

Большой опыт в гостиничном бизнесе сказывался. Хотя сама идею свального греха не одобряла, вида не показывала. Общалась с клиентами приветливо, услужливо. У начальства была на прекрасном счету.

Но с Ангелиной Асташиной у нее не задалось с самого начала. Бывает такое: неприязнь с первого взгляда. Взаимная.

Телеведущая, в вычурной черной шелковой маске «под кошечку», ходила в клуб не часто – примерно раз в месяц. Зато уж отрывалась от души. Спиртное в клубе без ограничений, но Асташина бесплатного шампанского почти не касалась. Предпочитала кайф иного рода. Наркотики в клубе не продавали, но проносить с собой не возбранялось. Ангелина не расставалась с серебряным портсигарчиком, и к середине ночи раскрепощалась радикально. Основная часть посетителей общалась, выпивала, танцевала, а потом скоромно уединялась в приват-комнате с единственным, ну максимум двумя партнерами. Асташина гуляла с размахом, напоказ. Дверь всегда нараспашку, и она в центре зала, всех эскортников соберет и еще несколько обычных клиентов.

Марьяна изо всех сил старалась не осуждать. Заплатила ведь Ангелина деньги свои. И никому плохого не делает. Но почему-то дома, когда включала телевизор, вечно попадала на шоу «Три шага до миллиона». Вглядывалась в чистое, светлое лицо телеведущей. И страшно бесилась, когда Ангелина с показным сочувствием спрашивала очередного облажавшегося игрока:

– Вы, наверно, плохо учились в школе?

И на работе – иначе просто не могла – держалась с телеведущей безупречно вежливо, но холодно. Изо всех сил маскировала презрение.

Ангелина – все телевизионщики немного психологи – настрой генерального менеджера почувствовала. Несколько раз, в паузах между «нюхами» и страстными обжиманцами, подходила, завязывала беседу. Пыталась найти подход. Марьяна в ответ изо всех сил старалась звучать искренне и мило.

Но Ангелина все равно капризно кривила губы:

– Я тебе не нравлюсь.

А однажды, когда Марьяна в очередной раз взялась уверять, что нет у нее камня за пазухой, гадко улыбнулась. Подвела к ней одного из свингеров – жирного, плохо пахнувшего, без передних зубов. Схватила генерального менеджера за предплечье и велела:

– Тогда поцелуй его. За меня.

Физический контакт с клиентами, ясное дело, табу. Но про особые случаи директор тоже говорил: здесь не монастырь. И за такую зарплату, как у них, иные прихоти придется выполнить.

Мужик показался Марьяне отвратительным. Но она была опытным менеджером и поняла сразу: если сейчас возмутиться, с работы вылетишь. Сама целовать не стала, но жадный, вонючий язык клиента в своем рту вытерпела. Что еще оставалось делать?

– Умничка. – Ангелина снисходительно похлопала ее по попе, обтянутой униформой (костюм должен быть обязательно узким, директор настаивал категорически).

Марьяна, когда пришла под утро домой, даже с котами не поздоровалась – сразу кинулась чистить зубы. Рот полоскала с хлоргексидином, никак не могла отмыться. Потом уснуть не могла: только вроде проваливаешься в забытье, но вспышкой воспоминание, и сразу передергивает от отвращения.

На следующий день отправилась к шефу. Рассказала о проблеме. Попросила давать в дни, когда является Нимфа (клубный псевдоним Ангелины), выходной.

Но начальник лукаво улыбнулся:

– Прости, не могу. Нимфа настаивает, чтобы с ней работала только ты. На ее дни ставлю тебе плюс десять.

Десять дополнительных тысяч рублей к зарплате – конечно, неплохо. Но это означало: прочими клиентами будут заниматься другие, а ей – хвостом ходить за Ангелиной. Исполнять все капризы. Наблюдать за непотребствами. Телеведущая, похоже, решила вволю над ней поиздеваться.

Но уволишься – с голоду подохнешь. В официальный бизнес после того, как дом отдыха под ее руководством прогорел, больше не возьмут. Да и Игорь на нее поглядывает небось только потому, что она в статусе генерального менеджера. А станет домохозяйкой без копейки – мигом потеряет всякий интерес.

Марьяна погладила Куксика, Ричи потрепала по загривку. Сказала котам:

– Буду терпеть. Простите.

Но терпеть было все сложней, ибо Ангелина оказалась изобретательной.

В следующий свой визит потребовала, чтобы Марьяна обслуживала ее «без верха»:

– У вас, в конце концов, свингер-клуб, а не гимназия.

Далее последовал новый каприз: телеведущей захотелось фартучка на голое тело – «как у ведьмы Геллы».

Марьяна ничего не имела против обнаженной натуры. В антураже свингер-клуба без разницы, во что сама одета. Но беда в том, что у клиентов строгая менеджер с голой попкой вызывала куда больший интерес, чем одетая в глухие, пусть и в обтяжку, костюмы. И Марьяне теперь постоянно приходилось мягко, но настойчиво отбиваться от желающих втянуть ее в общую оргию. Ангелина откровенно забавлялась. С поцелуями больше не приставала, но то и дело поглядывала насмешливо. Марьяна читала в ее красивых, с поволокой, глазах: «Я тебя уничтожу». И со страхом ждала, каким будет следующий ход.

* * *

Надя плакала, бесконечно повторяла:

– Ну, как же так? Почему?

Полуянов тоже не понимал.

Зачем Марьяна оставила для экстренной связи телефон Нади – еще объяснимо. Ради нее она шла на риск, нарушала правила. Вот, возможно, и решила: если попаду в беду, пусть выручает та, ради кого старалась.

Но Надька клялась-божилась: понятия не имела, где Марьяна работала и что затевала. Как же в таком случае помогать? На что бедняга рассчитывала?

– Почему ты не выяснила, что именно она собиралась сделать? – наседал Дима.

– Но у нас не положено! Ты же сам знаешь правила! – причитала Надя. – Я кинула в сеть запрос, Марьяна откликнулась. А детали исполнитель никогда не объясняет! Только отчитывается, получилось или нет.

– Но твой телефон для экстренной связи она дала. Значит, была уверена или надеялась: ты сможешь выручить. Почему она так считала?!

Надя прекратила рыдать. Только что бледные щеки заалели румянцем. Пробормотала:

– Может, она на тебя надеялась?

– Откуда Марьяна знала про меня?!

– Ну… мы с ней встречались однажды. На вечеринке у шефа. Болтали. И я вроде упоминала, где ты работаешь. Она тебя знает. Читала. Не нынешнюю твою муру, а раньше. Сказала, что восхищается тем, как ты расследования проводишь. Круче любого полицейского.

– Как я могу помочь, если у самого никаких вводных? Женская, блин, логика!

– Давать вводные у нас не положено. А логика нормальная. Ты же в итоге и выяснил, что случилось. Только слишком поздно было…

Митрофанова снова начала всхлипывать. Спросила:

– А что будет тому, кто ее убил?

– Вероятно, ничего. Она просто неудачно упала, так что причина смерти – несчастный случай. И расследовать его никто не заинтересован.

* * *

Наблюдать за соседями у Анатолия Юрьевича не в привычке, но, когда в дом напротив приезжает «Скорая», сложно не обратить внимания. А тут даже две бригады прибыли. Сначала раздолбанный фургончик из ближайшей к дому больнички (машину он знал, на весь район одна-единственная). И через десять минут – навороченный ambulance, вероятно, из дорогой клиники по страховке. Значит, беда с хозяйкой: для прислуги бы платную не вызывали.

В семь утра Анатолий Юрьевич как раз выходил на пробежку и Ангелину встретил. Красавица заулыбалась, помахала ему из наемного «Мерседеса» с шофером. Обычно рулила сама, любила с шиком проноситься мимо на спортивном «Порше». На авто с водителем перемещалась, только когда выпивала. Не часто, раз в месяц примерно. Ну да. Ночь на воскресенье. Очередной, видать, загул.

Но отсыпаться не стала. В час дня снова ее увидел: вполне себе бодренько вырулила из ворот, уже сама в водительском кресле.

Когда вернулась, не заметил.

А сейчас – в семь вечера – уже доктора у нее.

Анатолий Юрьевич не отходил от окна, наблюдал сквозь щелку в шторе. Бесплатная «Скорая» уехала первой. Частники задержались примерно на полчаса. Но вышли из дома одни – пациентку с собой не забрали.

Вероятно, ничего серьезного.

* * *

Ангелина терпеть не могла болеть и пребывала в дикой ярости. До чего мерзко, когда паршивое самочувствие рушит все твои планы!

Совещание на работе она худо-бедно пережила. В ушах только позванивало, и насморк совсем разгулялся. Но к трем дня прибавился кашель, глаза покраснели, начало знобить, и ей пришлось признать: заболела. Ради дела продолжала бы терпеть, но насиловать организм из-за личного не стала. Отменила занятие по ораторскому мастерству, дала отбой инструктору по йоге. Домой еле доехала. Бросало то в жар, то в холод. Похоже, все-таки ковид. С дороги позвонила горничной, велела проверить, есть ли еще тесты в наличии, и обязательно чтобы к ее приезду чай с малиной.

Марта, трусиха чертова, встретила ее в медицинской маске. Чай подавала – приборы с чашками на подносе дрожали.

Но тест снова показал отрицательный результат, и горничная заметно повеселела.

– Простудились вы просто, – сказала успокаивающе. – Давайте, может, горчичники? Мне мать всегда ставила, очень хорошо помогает.

– Иди ты к черту, – огрызнулась Ангелина.

Она надеялась забиться под одеяло, пропотеть и уснуть, но начал бить кашель. Противный, лающий. Уже на легкие перекинулось? Но почему так быстро? Да и температура по-прежнему тридцать шесть и девять, как утром была.

Горничная робко постучалась, предложила:

– Давайте настой противокашлевый сделаю.

Ангелина ответить не смогла: горло раздирало на куски. А когда приступ миновал и она начала вытирать губы бумажной салфеткой, то увидела на ней пятна крови.

Откинулась на подушки, велела:

– Ладно, вызывай «Скорую». И обычных, и платников. Пусть разбираются.

Но прикормленная тетенька из местной больнички заверила: обычный бронхит. А кровь из-за того, что дыхательные пути раздражены: слишком яростно кашляла.

Парни по страховой, правда, услышали в легких хрипы, звали в больницу делать компьютерную томограмму.

– Сделайте лучше укол, чтоб я уснула, – попросила Ангелина.

– Мы не можем оставить вас дома в таком состоянии, – упорствовали доктора. – Давайте поедем. Понаблюдаем вас хотя бы до утра.

Но больницы она ненавидела – с тех пор как ухаживала за своим мужчиной, изо дня в день, в течение почти пяти месяцев. Поэтому заверила врачей: она обязательно сделает томограмму. Но завтра. А сегодня просто постарается выспаться.

* * *

Про Стеценко и тем более «добрые» свои новости Дима напрочь забыл. Надька, зареванная, давно уснула. А он все сидел и сидел за компьютером.

Про Марьяну удалось выяснить мало. Окончила факультет гостиничного бизнеса. Работала администратором, потом менеджером. Пиком карьеры стало директорское кресло в подмосковном доме отдыха. Поначалу дело у Марьяны пошло, рейтинг рос, выручка увеличивалась, она затеяла реновацию в старом корпусе. Но случилась эпидемия, поток туристов иссяк, платить строителям стало нечем, и детище ее разорилось. В неудаче владельцы обвинили молодого директора и уволили по статье. С тех пор – уже больше двух лет – официально нигде не работала. Скорее всего, сразу или вскоре устроилась в «Спартак» (клуб, нигде не зарегистрированный), раз Моряк говорил, что она у них давно и на хорошем счету.

Ангелина Асташина оказалась куда более заметной фигурой.

В столицу девушка явилась из Пензы десять лет назад. Как и всех, Москва ее била с носка. Снимала угол, утром мыла подъезды, вечером работала официанткой. Мечтала о карьере фотомодели – сделала портфолио, ходила на показы, участвовала в конкурсах красоты. На одном из них довелось попасть в десятку финалисток. А дальше случилась с ней самая настоящая сказка про Золушку (которую охотно тиражировала желтая пресса). Один из учредителей, успешный, неженатый-бездетный и уже немолодой коммерсант (тщетный предмет охоты многих столичных хищниц), делает красавицу своей любовницей. Ангелина переезжает в его особняк. Начинает активно внедряться в светское общество. Ведет жизнь богатой бездельницы.

Но очень скоро гламур сменяется больничной палатой: у ее мужчины диагностируют рак. Ангелина отказывается от помощи сиделок, днями и ночами сидит у его постели. Несмотря на все старания докторов, бизнесмен умирает, но за день до смерти успевает написать завещание. Все его огромное состояние достается «единственному человеку, кто поддерживал в последние дни».

Дальние родственники пытаются оспаривать последнюю волю покойного, но тщетно: обязательной доли им по закону не полагается. Ангелина остается полновластной хозяйкой особняка в ближнем Подмосковье, нескольких квартир в столице, недвижимости за рубежом и немалого денежного состояния.

Но, хотя на светских мероприятиях больше не появляется – блюдет траур, дома себя не хоронит. Поступает в телешколу. Изучает актерское мастерство. А год спустя появляется в шоу «Три шага до миллиона». В сравнении с прежним харизматичным ведущим, ныне уехавшим на ПМЖ в Израиль, выглядит Асташина весьма блекло. Тушуется. Запинается. Иные участники откровенно ее «переигрывают». Отзывы саркастические. Но Ангелина продолжает оставаться в эфире. Журналисты злословят: «Купила». Хотя по факту просто рейтинги неплохие: народу любопытно. Да и Ангелина учится быстро, с каждой новой игрой держится все увереннее.

Новую ведущую «Трех шагов до миллиона» продолжают упоенно ругать. То один, то другой игрок выступает с заявлениями: «Она меня откровенно заваливала», «Там все подстроено», «Честно выиграть невозможно».

Но программу смотрят – для телевидения это главное. И ведущая продолжает оставаться в эфире.

Про личную жизнь Ангелины ничего не известно. На сайте «Трех шагов до миллиона» под ее фотографией подпись: «Все свое время посвящаю работе». Она не замешана ни в каких скандалах, и даже правила дорожного движения особо не нарушает.

Дима тщательно изучил все тексты коллег, где упоминалась Асташина. Искал хоть намек на ее, прямо скажем, нестандартное хобби. Но Моряк, похоже, не врал: в «Спартаке» умели хранить конфиденциальность.

А если бы видео о похождениях Ангелины вдруг всплыло? Мужа нет, убивать ее некому. Но на посту телеведущей вряд ли оставили бы, это факт.

Только зачем Марьяне Асташину закапывать?

Ангелина вроде бы просто клиентка. Одна из многих.

Похоже, меж девушками случился конфликт. Иначе с чего Марьяне писать Наде: «Она злобная, подлая, беспринципная сука»?

Да и зачем ради смешной, в общем-то, организации под названием «Кайрос» Марьяне рисковать всем? Вероятнее всего, у нее имелись личные причины для мести. А Надя со своей просьбой просто подвернулась ей под руку.

* * *

Игорь много чего повидал в жизни, но вчерашний день дался тяжелее всего. Ему пришлось прощаться с Марьяной. И – одному – избавляться от ее тела.

Директор категорически настаивал: давать делу официальный ход и впутывать полицию нельзя. Одно дело, если бы Марьяну забили до смерти. Но Игорь сам засвидетельствовал: та просто неудачно упала. К тому же трое клиентов, что набросились на девушку, занимали изрядные посты. Ссориться с ними нельзя было никак. Тем более мужчины в своем праве: клуб гарантировал, что все их грешки строго конфиденциальны. А тут вдруг нонсенс: их снимают на видео. Да кто – генеральный менеджер!

Сотрудников в «Спартак» отбирали тщательно. Предпочтение отдавали одиноким. У Марьяны ни мужа, ни близкой родни. Никто не будет ее искать, так что директор постановил: она должна просто исчезнуть.

Поздним вечером в воскресенье Игорь загнал свой джип в гараж клуба и перенес в багажник легенький, для него почти невесомый пластиковый мешок. То, что когда-то было Марьяной. Женщиной, которой он так и не решился объясниться в любви. И которую не смог уберечь.

Игорь считал, что умеет скрывать свои чувства, но сегодня удавалось плохо. Директор взглянул с подозрением:

– Ты что такой зеленый? Ссышь?

Постарался отозваться максимально спокойно:

– Опасаюсь. Всегда есть шанс, что тело найдут. Череп поврежден. Заподозрят насильственную смерть.

– Значит, прячь так, чтобы не нашли, – отрезал директор.

Он, несомненно, тоже нервничал.

Крадущийся джип, Игорь знал, выглядит подозрительно, поэтому ехал как обычно – лишь слегка нарушая. Никаких препятствий не встретил, и в час ночи уже сворачивал на глухую дорогу во Владимирской области. Ездил однажды сюда на охоту, приметил разбитую грунтовку, петляющую сквозь лес и обрывающуюся у заброшенной деревни.

Последний приют Марьяна нашла под вековой сосной. Для могилы Игорь использовал поросшую травой волчью яму. Увеличил ее до трех метров вглубь. Когда бережно укладывал на дно пластиковый мешок, почувствовал: в носу щиплет. Зло смахнул непрошеные слезы. Удержался от искушения последний раз взглянуть в ее беззащитное лицо. Яростно заработал лопатой, забрасывая могилу землей.

Хоронить так, чтобы тело никогда не нашли, ему уже приходилось. К четырем часам утра все было кончено. Чтобы окончательно не разнюниться, ушел, не оглядываясь. По лесу ехал в тишине, но едва оказался на шоссе, врубил бодрую музычку. Не помогло – на душе еще гаже стало. В мозг молоточком била мысль: «Марьянка, ну как я теперь без тебя?»

Сквозь тучи пробивалось скудное сентябрьское рассветное солнце. Диджей с радиостанции зевнул, рассмеялся, извинился и объявил:

– А сейчас у нас горячие новости. Только что пришла срочная информация. В своем особняке в Подмосковье скончалась известная телеведущая Ангелина Асташина. Как нам стало известно, накануне она почувствовала себя плохо, в ее дом приезжала «Скорая помощь». От госпитализации пациентка отказалась. В три часа ночи ей стало совсем худо, горничная снова вызывала врачей. Но, увы, слишком поздно. Медикам оставалось только констатировать смерть от острой дыхательной недостаточности. Ангелине было тридцать семь лет, она ничем не болела, занималась спортом, так что в истинной причине ее гибели еще предстоит разобраться. Проводится доследственная проверка. Мы будем держать вас в курсе.

– Мой Бог, – прошептал Игорь, хотя Господа не вспоминал уже много лет.

Вот, значит, что. Чувствовал, знал: не все так просто.

* * *

Полуянов растолкал Надю на рассвете. Выпалил:

– Асташина умерла. Сегодня ночью.

– Как? – растерянно прошептала Митрофанова. – От чего?..

– Дыхательная недостаточность. Предполагают ковид. Но вчера она делала тесты. Аж три. Все отрицательные. Так что сдается мне, причина смерти в итоге будет другая.

– Ты хочешь сказать…

– Могла твоя Марьяна ееубить?

– Исключено, – отрезала Митрофанова.

– А по личным причинам?

– В «Кайросе» нет убийц!

– Может, и нет. Но ты теперь под очень большим подозрением.

– Почему? – растерялась.

Полуянов с выражением зачитал:

– «Надя, статус «мастер». Друзья! Очень нужен подход к телеведущей Ангелине Асташиной». Ты писала?

– Откуда знаешь? Это было в закрытой ветке!

– Защита у сайта чепуховая. Даже я легко вашу закрытую ветку взломал. Там почти сто участников. Хотя бы один из прочих «мастеров» обязательно сообщит о твоем запросе куда следует, если смерть Асташиной признают насильственной. А ее признают, поверь моему чутью.

– Но я даже никогда не видела Асташину! И с Марьяной последний раз встречалась полгода назад!

– В современном мире заказчики убийства и не видятся со своими жертвами. Так что ждет тебя очень неприятный разговор со следователем.