Шелуха сырых яиц

– Миш! Мы догнали Давину, а ты тут чего один? – Лиза с Верой вернулись.

Миша, чуть приподнявшись на локоть, прошептал:

– Да я так, тут… В общем… спасибо, что вернулись!

– А это что на тебе? – Вера брезгливо указала на большой комок слизи, покрывавший Мишкины штаны.

– Это? Ничего такого! Тут разные… крупные земноводные… прыгают. Слизь стекала по ноге, слегка поблёскивая на солнце. Миша потряс ногой, но гадость намертво прилипла к штанине. Прислушавшись к ощущениям, мальчик вдруг сморщился:

– Ого! Щиплет… И как будто холодит.

– Снимай штаны, быстро! – скомандовала Вера.

– Ну нет, я что, буду тут в трусах расхаживать?

– Да какая разница! Тут вообще никого… – осеклась Вера, – Ребят. Я только сейчас поняла: никого нет. Никого!

Она села на корточки и тихо заплакала.

Из рюкзака девочки раздался тихий свист. Вера расстегнула рюкзак – на свет появилась любопытная крысиная мордочка:

– Жужа! – воскликнули Вера и Лиза хором.

– Ты вообще больная, крысу на прогулку брать? Ладно, отвернитесь, – Мишка встал и уже стягивал с себя брюки.

– Я не брала, она сама залезла и спала, наверное. Ой… там же было печенье!

Порывшись в рюкзаке, Вера расстроенно вздохнула:

– Ни крошки! А я хотела оставить на потом. Жужа, ну как ты могла…

Довольная крыса залезла на плечо Веры и принялась чистить мордочку.

– Девочки, посмотрите! – раздался испуганный голос Миши.

Распухшая нога посинела и стала прозрачной. Видны были кости и вены с артериями, а кожи и мышц как будто не существовало.

– Мишка… блин… что это?

У Миши задрожали губы:

– Не знаю! И ногу не чувствую.

– Как это не чувствуешь?

– Совсем.

– Откуда эта слизь у тебя взялась? Говори!

Обстоятельно рассказав про жабу, Мишка жалобно пролепетал:

– Вызовите скорую… Я не хочу больше играть в апокалипсис.

Девочки переглянулись, и Лиза опрометью побежала за Мэри, а Вера решила отвлечь приятеля:

– Мишка, дурак ты такой, ну вечно с тобой приключения! Помнишь, как мы ссорились из-за джойстика и из-за того, какую пиццу есть. А?

– Пицца? – Мишка приоткрыл глаза, – Пицца меня бы вернула к жизни!

– Ты невыносимый обжора, – Вера похлопала Мишу по спине.

– Я спать хочу, – прошептал побелевшими губами Миша.

– Нет, нет, не спи! Мне что-то подсказывает, что спать нельзя. Миша!

Вера похлопала мальчика по щекам и всхлипнула.

* * *

Мэри неслась со всех ног, придерживая кусок ткани, служащий юбкой. Колготки порвались в нескольких местах. Со слов Лизы она поняла одно: Мишке конец.

– Как давно он отрубился? – подбежав к распростёртому телу, спросила она у Веры.

– Пара минут прошла.

– Я не знаю, как помочь ему, но, когда люди наступают на ядовитую рыбу аранью, спасатели держат пострадавшую ногу в тёплой воде и потом в аммиачном растворе, – задумчиво сказала Мэри.

– Но где же нам взять тёплую воду с аммиаком? – удивилась Лиза.

– Есть идея. Только не говорите потом Мишке, ладно? И отвернитесь!

Вера с Лизой непонимающе смотрели на неё.

– Всё просто: я цистит подхватила за сутки до прогулки. Сейчас уже лучше, перед экскурсией выпила антибиотик. Но думаю, что мне придётся на Мишку пописать. Тёплое и с аммиаком! – пояснила Мэри.

Девчонки прыснули. Мэри присела над Мишкиной ногой.

– Боже, пусть это поможет! – сказала Мэри, присела и зажурчала.

– Мэри? – раздался слабый голос Миши. Покраснев, Мэри отскочила от мальчика, на ходу подтягивая колготки.

– Ого, смотрите! – радостно вскрикнула Лиза.

Нога приобретала первоначальный вид.

– Миш, ты как? – Лиза обняла друга.

– Я нормально, а что это с Мэри?

– Ничего! Это она лечила тебя… Как бы это сказать, – Лиза замялась, подбирая слова.

– Народными средствами, – сказала Вера и девочки засмеялись так, что Мишка посмотрел на них, как на умалишённых.

– Не будем об этом! Главное, всё хорошо! – попыталась замять неловкость Мэри, но девчонок невозможно было остановить.

– Мэри, что бы ты там ни сделала – спасибо! – сказал Миша и попробовал встать. – Ой, только штаны мои теперь не штаны, а биологическое оружие!

Мэри молча размотала свою юбку и протянула ему кусок ткани. Миша засмеялся:

– Спасибо! Оставь себе. Я как-то справлюсь, а вот ты в таком виде точно под статью о растлении попадёшь!

Благодарно кивнув, Мэри закуталась в свой саронг обратно.

– Кто мог подумать, что под вечно бесформенными юбками Мэри прячет стройные ножки! – захихикали девочки.

– Ну всё, это выше моих сил, – зашипела Мэри. – Если кому-нибудь расскажете, я вам уши откушу.

– Ладно-ладно, – примирительно согласилась Вера.

– Мэри, а детям разве можно угрожать? – пошутил Миша.

– А то, – ответила Мэри. – Три столпа педагогики: угрозы, подкуп, шантаж!

Поддерживая Мишу с обеих сторон, они поплелись к остальным.

Глава восьмая

Солнце клонилось к закату. Группа во главе с Мэри уже второй раз проходила мимо одного и того же камня, который торчал из земли, словно насмехаясь над ними. Мэри помнила: именно в этой стороне в её время были строения, пережившие несколько войн, торнадо и землетрясений, но не видела ничего похожего на то, что искала. Даня подхватил уставшую Кристину на спину, и она заснула. Первой остановилась Давина – и села прямо на землю.

– Давина устала! – сообщила она всем так, что никто не рискнул уговаривать её пойти дальше. Девочка начала подвывать, как голодный волчонок, к ней присоединились другие голоса и стало ясно: нисперо никто не наелся. К возмущению Павлика, что нужно было искать не ночлег, а еду, добавились капризы Али – и началась перебранка.

Мэри трясло от усталости.

– Дети! Мы не знаем, кто может услышать наши крики. Я прошу вас, успокойтесь, тише!

– Хочу домой! – плакала Аля.

– Мэри, мне нужно поесть! – ныл Павлик.

– Давина устала! Устала, – монотонно повторяла малышка.

Катя, изображавшая до этого оскорблённую челядью королеву, не выдержала и замахнулась на Давину.

– Да прекрати же ты ныть!

Петя успел перехватить руку Кати:

– Ты что? Девочек не бьют!

Даня подошёл к Кате и, приобняв за плечи, отвёл в сторону от Давины:

– Катя! Не надо…

Катя дёрнула плечом, гневно посмотрев на Даню, но нашла в себе силы кокетливо улыбнуться:

– Ну, раз ты просишь, так и быть!

Обведя всех остальных насмешливым взглядом, она сказала:

– Всё, всё. Что, испугались, что всыплю вам по первое число?

Марина вплотную приблизилась к Кате и, пристально взглянув на неё, сказала:

– Ты тут не самая крутая, если что. Отхватишь у меня.

– От тебя? Да что ты мне сделаешь, малявка? – Катя усмехнулась.

Марина не отступала:

– У меня зелёный пояс по карате. Мало не покажется.

Тут нервы сдали у всех, и каждый начал что-то говорить. Только Соня, сжав губы, беззвучно плакала, да Егор, отвернувшись к стене, снова начал постукивать по камням головой. В этот закатный час, когда тени удлинились настолько, что, казалось, мир состоит из кровавых уходящих лучей солнца и демонов, что лезут изо всех щелей, Мэри больше всего хотелось обнять и успокоить каждого ребёнка.

– Господи, как же я их всех сберегу… Простите. Я не справляюсь, – шептала она, и только собралась поглубже вздохнуть, чтобы рявкнуть на всех от бессилия, как из-за леса раздался жуткий долгий вой. Звук простирался над кронами деревьев, выворачивая наизнанку. Дети сгрудились вокруг Мэри, прижимаясь друг к другу. Тишина вдруг стало такой, будто все перестали дышать.

«В тот момент, когда ужас пробрался

в самую сердцевину души, Ребёнок-Мать поняла,

что в любой точке развития человечества,

даже если от него осталось всего

несколько человек, объединить их может лишь

общий враг. Сердце наполнилось горечью.

Стоит ли благодарить врага за то, что в урочный час

люди становятся ближе друг к другу?»

Хроники Возрождённых

Аля, Лиза и Кристина повисли на Мэри со всех сторон. Остальные дети теснили их, пытаясь прикоснуться к ней, как к защитному амулету. Под давлением Мэри отступила назад, к колючему терновнику. Споткнувшись о корень, чуть не упала, схватившись за ветки. Колючки до крови расцарапали руки.

– Мэри, смотри!

За кустами виднелась дверь. Мэри подёргала ручку, но та не поддавалась.

– Артур, дай-ка свой ножичек на минутку, – сказал Павлик.

– Хватит! Вечно вы у меня его отнять пытаетесь, – заупрямился Артур.

Мэри присела перед Артуром на корточки:

– Артур, ну нам очень нужно, дай, пожалуйста!

– Он его сломает, – проканючил Артур, но нож всё-таки дал.

Павлик слегка постучал по двери, просунул лезвие ножа в щель рядом с косяком и осторожно надавил на рукоятку. Сверху посыпался песок, раздался небольшой щелчок.

– Даня, ударь вот сюда, – указав пальцем на место рядом с замочной скважиной, попросил Павлик.

– Как сильно? – уточнил Даня.

– Без разницы, – ответил Павлик, – Я бы и сам долбанул, но я ниже тебя, не дотянусь.

Даня с размаху ударил по двери – и ничего не произошло. Он недоуменно посмотрел на Павлика, который, хитро подмигнув, снова вставил нож в щель между дверью и стеной, надавил – и Дане осталось лишь рвануть дверь на себя, чтобы открыть окончательно.

– Подождите, я первая! – сказала Мэри.

– Нет, Мэри, первый я, – возразил Даня.

– Это ещё почему?

– Потому что мы помним правило самолёта: взрослого важно сберечь для всех. А от потери одного ребёнка ничего не произойдёт.

– С ума сошёл такие вещи при детях говорить, – зашипела на Даньку Мэри.

Воспользовавшись её замешательством, Артур проскользнул мимо в проём: – Какая разница. Давай, ребзя, быстрее, пока нас эти волки не сожрали!

Пол большого тёмного холла был покрыт слоем грязи и песка. Пахло плесенью, дохлыми мышами и чем-то ещё, сладковато-приторным. С потолка свисали длинные перепутанные корни.

– Мэри, а где это мы? – тихо спросила Лиза и громко икнула. Звук прозвучал словно выстрел. Кристина, пискнув, обняла Мэри за ноги.

– Интересно получается! Я вас сюда и собиралась привести. Это музей изящных искусств. Вернее то, что от него осталось, – ответила Мэри, когда глаза окончательно привыкли к темноте. Она достала из рюкзака маленький фонарик и направила на лестницу, которая удивительным образом сохранилась. Ребята осторожно поднялись наверх. Окна второго этажа были закрыты тяжёлыми ставнями. Большие пятна темнели вдоль стен. Мэри пнула одно из пятен ногой – и на неё посыпались стопки глянцевых журналов, спрессованные временем и влажностью. Они продвигались дальше. Луч света выхватывал из темноты портреты, отлично известные Мэри.

– Эспиноза, Николас-Борхес Фалько, Соролья… Друзья, как вы тут? И ты здесь, Винсент Золотые Пальчики! – шептала она. Автопортрет Родоса сохранился лучше всего, и Мэри задержалась, чтобы в который раз как следует его рассмотреть.

– Мэри, а что теперь? – подёргала за её рукав Марина.

– Нам надо отдохнуть, – сказала Мэри.

– Я пить хочу! – пожаловалась Кристина.

– И я. И я! – раздались голоса.

– Хорошо, дети, я поищу воду. Пока присядьте, – ответила Мэри.

– Мэри, прямо на пол? Там же грязно, – заартачилась Вера.

– И как вы только можете в таком дерьме оставаться, – вставила свои пять копеек Катя, но их никто не поддержал.

– Стойте здесь. Я, кажется, знаю, что сделать. Даня, Петя, Коля, за мной! – воскликнула Мэри. Решительно пройдя в соседний зал, она вдруг остановилась и показала куда-то наверх, сказав, не скрывая восхищения:

– Умели раньше люди делать! Сработано на совесть!

Огромную стену покрывала шпалера[8] двенадцатого века «Поклонение Волхвам» в довольно сносном состоянии.

– Вы знаете, как их зовут? – спросила Мэри мальчишек, указывая на изображение.

– Короли Пятого января? – предположил Петя.

– Именно! Мельчор, Гаспар и Бальтазар. Они помогут нам согреться. Искусство должно спасать!

Мэри в последний раз полюбовалась шпалерой и, взявшись за край полотна, с силой дёрнула вниз.

Раздался треск старинной ткани, и ковёр медленно сполз к её ногам.

Когда споры, кто на каком короле будет сидеть, утихли и дети устроились на ночлег, Мэри сказала:

– Я сейчас, ещё кое-что нужно сделать.

Подсвечивая себе фонариком, она двинулась вдоль стены, радуясь, что знает это здание, как свои пять пальцев. Сзади послышалось шарканье и, развернувшись, Мэри увидела Егора.

– Егор? Вернись лучше к ребятам, нужно отдохнуть.

Мальчик не ответил – просто стоял и смотрел на Мэри. Вздохнув, она похлопала его по плечу и сказала:

– Ладно, пойдём. Только будь осторожен.

В раскуроченном кабинете директора ничего ценного не нашлось, только тараканы врассыпную бросились по углам. Мэри улыбнулась:

– Вы, ребята, в любой ситуации выживете!

Обернувшись к безмолвному Егору, неловко пошутила:

– Ну, раз ты молчишь, мне только и остаётся, что с тараканами разговаривать!

Они спустились вниз по узкой лестнице, задевая осклизлые стены. Двери главного хранилища оказались завалены камнями. Расчистив проход, Мэри заглянула внутрь – и еле сдержала крик.

– Егор, ты посторожи здесь, пожалуйста, я дальше сама, хорошо?

Когда-то здесь прятались люди: на полу по периметру комнаты в разных позах лежали истлевшие скелеты людей в клочьях сгнившей одежды. Мэри обернулась, чтобы проверить, не пошёл ли за ней Егор, но никого рядом не было.

Аккуратно пробираясь между останками, Мэри двигалась вглубь хранилища. «Что же с ними произошло? Найду ли я ответ?» – думала она. В дальней комнате тоже не оказалось ни воды, ни съестного. Мэри потёрла виски пальцами рук – начиналась мигрень (эта зараза всегда накрывала в минуты сильных потрясений).

– Вот и я! Егор, пойдём обратно. Воду и провиант поищем утром.

Так же молча они шли обратно. Раскат грома снаружи придал Мэри сил. Она опрометью бросилась в зал к детям, начала отдирать доски, которыми было заколочено окно.

– Даня, помоги! Ребята, постарайтесь хотя бы намочить губы!

Полусонные дети, вскочив, теснились в оконном проёме, дождь хлестал по чумазым лицам и протянутым ладоням. Марина сняла ветровку и высунула наружу, другие пыталась собрать немного воды в рюкзак.

Дождь кончился. Все немного повеселели, а Мэри вконец покинули силы. Она устало сползла вдоль стены.

– Дети, сейчас не могу предложить вам большего, давайте попробуем дождаться утра, – сказала она и устало прикрыла глаза.

– Мэри, расскажи историю! – раздался жалобный голос Артура.

– Историю… Да мы сами сейчас история, – усмехнулась Мэри.

Глава девятая

– Кому теперь нужны твои дурацкие истории! – тут же подала голос Катя.

– Катюш, давай не сейчас, – у Мэри не было сил и желания спорить с подростком.

– Да что ты можешь мне сделать? – всё распалялась Катя.

– Всё, что в моих силах!

– Ты тупо денег хотела срубить, собирая такую большую группу. Теперь не наша проблема, как будешь всех спасать! – Катя демонстративно вышла из комнаты. Глухие шаги, словно метроном, застучали в и без того пульсирующих от боли висках Мэри. – Мы что-нибудь обязательно придумаем, – бодрясь, сказала она.

– А я хочу историю, – произнесла Аля. – Может, это последняя история! – и девочка всхлипнула.

– Когда мы плачем, теряем много энергии, поэтому постарайтесь сдерживать слёзы, – попросила Мэри.

– Согласен, – подтвердил Миша и горестно показал на свои ободранные голые ноги. – Я вот навстречу концу мира без штанов отправлюсь! Это смешно!

– Да какая разница, кто во что одет. Через некоторое время все голышом будем ходить! Неоткуда нам тут взять новые штаны, – заключил Петя.

– Мэри, а мы теперь неандертальцы? – спросил Артур и состроил смешную рожицу.

– Точно! Можем завтра начать делать дубинки и каменные топоры. Ну, помнишь, мы в музее такие видели, – воодушевился Коля.

– А мы ведь можем… – у Мэри аж дух перехватило, – дойти до археологического и забрать уже готовые топоры!

– Если они всё ещё там, – скептически сказал Даня.

– Ты прав… многое изменилось. Но вот жил на свете Жалобный Портняжка…

– Жалобный? – удивилась Вера.

– Жалобный, – подтвердила Мэри, – он всё время ходил с каким-то несчастным лицом. Никто не понимал, почему он такой. Казалось, Портняжка родился с таким выражением лица, да так с ним и жил. Кто-то его жалел, а кто-то смеялся над ним. В общем, так его и прозвали: Жалобный Портняжка. Родители его умерли от старости, оставив скромный дом и небольшое хозяйство, он шил простую рабочую одежду, а жену так и не нашёл.

– Жалко его, – вздохнула Соня.

– Да он тут самый хитрый, – ответила Лиза. – Жил в своё удовольствие!

– Может и так, но однажды в открытое окно его домика ворвался свежий восточный ветер, который принёс запах неведомых трав и морской соли. Портняжка отмахнулся было от ветерка и попробовал закрыть окно, но тот не позволил ему это сделать и перевернул всё в доме вверх тормашками. Оглядев беспорядок, Портняжка сказал: «Здесь оставаться нельзя. Всё, ухожу в дорогу! К тому же, я никогда не путешествовал». Он взял котомку с водой и краюхой хлеба и ушёл.

– Сейчас бы хлебушка, – вздохнул Артур.

– А что было потом? – зевая, спросил Павлик…

– Потом…

Мэри окинула взглядом детей и выключила фонарик. Почти все спали, утомлённые полным опасностей днём.

Она отвлеклась и подумала: «А ведь мироздание правильно послало в будущее детей. Для них не существует реальности, для них мир будет таким, какой они нарисуют в своём воображении. Всё это, что происходит сейчас, похоже на продолжение долгого сна, когда ты не понимаешь грань между миром грёз и реальным миром. Здесь травма душевная не отличается от травмы физической. Мы, люди, проигрываем животным: для крокодила без разницы, откуда пришла опасность, но человек обречён на попытки найти в этом смысл. Хотя опасность мы чувствуем, всем телом чувствуем, и потому так уязвимы… Именно поэтому так неправильно кричать на людей». Вздохнув, она продолжила:

– Скитаясь, Портняжка понял, что мир огромен и прекрасен, но пока человек в пути, в его доме никто не наведёт порядок, кроме него самого. Так что нам предстоит большая работа, мои избранные дочери Евы и сыновья Адама. Будем наводить порядок…

Мэри положила голову на рюкзак и закрыла глаза. «Хлоя, мне так тебя не хватает, будь человеком, приснись мне…» – промелькнула мысль.

Егор лёг рядом с Мэри, держась за край её юбки. Для него не существовало сейчас ни низа, ни верха, ни сторон света – всё, на что только мог опираться его замкнутый ум, исчезло, и единственным, что удерживало его в мире хаоса, был кусочек материи, за который он должен держаться во что бы то ни стало.

Из Вериного рюкзака высунулась любопытная мордочка. Жужа повела головой из стороны в сторону, осторожно вылезла и, принюхиваясь, побежала по полу.

Глава десятая

Дане не спалось, его мучил голод. Он тихо поднялся и пошёл посмотреть, что делает Катя. Девочка сидела у окна, словно готовясь к фотосессии. Сквозь ставни проникал лунный свет, и её гладкие волосы серебрились глянцевым блеском. Заметив Даню, Катя улыбнулась:

– Посиди со мной, ты тут единственный нормальный среди всех.

Даня не стал садиться, лишь прислонился плечом к стене:

– Что ты делаешь?

– Говорю с тобой.

– Зачем ты задеваешь Мэри? Она же сорвётся и всем будет от этого только хуже.

– Знаешь, я уже поняла, что она сама не знает, что делать. Спасти всех у неё не получится. А вот мы, сильные и красивые люди, должны держаться вместе.

– Красивые? – Даня поднял бровь.

Катя поднялась и подошла вплотную к нему.

– Ну ты и сам знаешь, что красавчик!

– И что с того?

– Ну… Пока просто можно держаться вместе. Этот балласт скоро отвалится.

– Ты о чём?

– Дебилы точно долго не продержатся, главное, чтобы нас за собой не потянули.

– Кать, ты что-нибудь знаешь про фашизм?

– А что? Хочешь, расскажи, а я послушаю… – Катя провела пальцем по груди Дани, подняв лицо, посмотрела ему в глаза. Даня остановил её, взяв за предплечье.

– Мне от тебя холодно стало.

– Хм… – дёрнула Катя плечиком. – Мне без разницы. Ты мне нравишься, я тебе это сказала и теперь твоя проблема, что с этим делать. Хочешь энергетический батончик? – Катя достала из рюкзака упаковку.

– Да здесь штук двадцать! Ты могла бы поделиться с детьми. Этого хватит, чтобы продержаться ещё один день, даже два, – сказал Даня.

– Ну, нет уж, это мой способ выжить. Пусть остальные разбираются сами.

– Ешь сама, обойдусь, – произнёс Даня тихо, но от этих слов воздух в комнате, казалось, замёрз.

– Как скажешь, – с безразличным видом Катя убрала упаковку в рюкзак и отвернулась.

Даня вернулся в комнату, где спали дети. Прилёг, но так и не смог заснуть. У стены напротив входа стоял мраморный средневековый трон. Даня сел на него и посидев некоторое время, заключил:

– Нет, неудобно. Для короля делали, а сидеть неудобно.

– Так это же специально так сделано, – подошел к нему Миша.

– Для чего?

– Чтобы король всегда сидел в напряжении и помнил, что он на троне не для отдыха.

– Откуда ты знаешь? Сам только что придумал?

– Нет, читал. Это как с римскими императорами…

– А с ними что?

– Они за всю жизнь могли провести один, ну, максимум два триумфа. Было так: император ехал через весь город, и все вокруг ликовали. Но за спинкой кресла всегда стоял мальчик-раб и каждые пять минут тихо говорил императору: «Помни, что ты не Бог».

Даня посмотрел на Мишу и слез с трона, сказав:

– Умный больно. Как нога?

– Вообще не болит! Даже интересно, не стану ли я теперь мутантом.

– Думаю, это не самое страшное, что может случиться… Мишка, давай, пока все спят, сгоняем к морю? Может, удастся рыбу поймать? Я её и раньше иногда руками ловил, а сейчас с такой голодухи и зубами ухвачу, кажется!

– Давай, – Мишка никогда не отказывался от шанса найти еду.

– Только я тебя предупредить хочу, мы с Мэри видели…

– Всё-всё, не говори мне, лучше сам увижу, если встретим, – перебил его Мишка. Кусок ткани, завязанный вокруг бёдер, как парео, придавал ему вид туземца с Таити.

Даня достал из рюкзака толстый маркер и размашисто написал на стене: «I’ll be back!»

– Да ладно тебе! – засмеялся Мишка и приписал: «Мы скоро. Миша, Даня».

– Ребята, подождите, я с вами! – следом за ними выбрался из узкого проёма сонный Петя.

– Только, чур, не отставать! – сказал Даня.

Они шли молча. Утренние лучи солнца окрасили мир в розовый и всё вокруг казалось сказочным.

– Мишка, сделай дэб[9]? – вдруг попросил Петя.

Мишка с готовностью вытянул руки и тут же споткнулся.

– Да блин, Миша! – заржал Даня. – Ты в порядке?

– Да, я норм!

– В конкурсе на неудачника ты бы занял второе место, потому что с твоей удачей первое ты бы не занял, – подколол товарища Даня, и компания продолжила путь.

Унюхав сладкий запах, Жужа приблизилась к Катиному рюкзаку. Через пару минут крыса уже деловито тащила батончик по полу, постукивая по полу коготками. Оказавшись в безопасности, она остановилась и захрумкала, жмуря от удовольствия глазки-бусинки. Остатки лакомства крыса припрятала в рюкзаке у Веры – и снова отправилась за добычей. Следующий батончик был спрятан в рюкзаке Лизы.

Глава одиннадцатая

Мэри проснулась от пронзительного крика: над головой стремительно металась встревоженная птица.

– Похоже на ласточку, вон наверху гнездо, – сказал Павлик, потягиваясь и размазывая грязь по чумазому лицу.

– Там могут быть яйца! – предположила Марина.

– А где Миша? – обеспокоенно спросила Лиза.

Мэри заметила оставленную ребятами надпись.

– Терминаторы ушли на охоту, – ответила она, – хоть бы с ними всё было в порядке. Ну что, тогда подъём. Проверьте, раз уже светло, карманы – может, у нас осталось что-то из еды?

Она высыпала содержимое своего рюкзака на пол и вскрикнула:

– Ой, а это не моё!

– И у меня нашёлся такой же батончик! – удивилась Кристина.

– Мэри, это знак, это волшебство, мы выживем! – Вера радостно разорвала обёртку и с наслаждением откусила лакомство.

– Чудес не бывает, – ворчливо сказала Марина, – но и у меня тоже есть такое! – Она показала всем находку.

– Верните сейчас же! Воришки. Это моё! – раздался крик Кати.

– Твоё? Но как это тогда у нас оказалось? – развёл руками Коля.

– Ладно, проехали. Всё равно вы уже лапали мою еду своими руками, – Катю трясло от злости.