Шелуха сырых яиц

Анастасия Стрельцова

Шелуха сырых яиц

© Стрельцова А., 2023

© Оформление. ООО «Издательско-Торговый Дом “Скифия”», 2023

* * *

Вступление

На перепутье миров – между веком двадцатым и новым, тревоги исполненным, временем, с наступлением которого смириться так трудно, родилась эта книга, похожая на кино. Его странные титры абсурдны, но и правдивы: это речь случайно собравшейся вместе детской компании, разношёрстной, но отважно идущей куда-то среди неизвестности. Эта книга – волшебное зелье, что откроет глаза на многое, даже если не хочешь смотреть. Эта книга – большая линза, сквозь которую видно, что дети и взрослые – это условность. Эта книга задаст вам вопросы о вас, вашем прошлом и будущем и покажет ответы. Эта книга наполнена шутками и диалогами, потому что когда рушится мир, неизменным остаётся лишь слово и ценность дружбы. Эта книга, в конце концов, что-то вроде Питера Пэна наоборот: в фантастическом мире героям придётся взрослеть. Посмотрите, кто прямо сейчас рядом с вами. Взрослый это или ребёнок – неважно. Впереди у вас долгое и опасное приключение – вместе с Мэри, которая будет рядом, пока ветер не переменится.

Дина Николаева

В книге использованы собирательные образы и описаны неправдоподобные события. К тем, кто так и не научился абстрагироваться, просьба читать в присутствии коуча, гештальт-терапевта, психиатра или, на крайний случай, кого-то, кто будет шептать на ухо каждые 10 минут: «Это не по-настоящему».

«Момент, когда впервые будет названа цена за человеческую жизнь, можно считать началом конца цивилизации».

Настя Стрельцова

Эпиграф

На тёмном мониторе, мигая, двигался по кругу едко-зелёный луч. Мужчина в военной форме сидел напротив, щурясь, чтобы дать отдых воспалённым глазам: он не спал уже несколько дней, лишь позволяя себе провалиться в полузабытье на несколько секунд. Сзади послышались шаги.

– Разрешите обратиться? – раздался голос его помощника, совсем желторотого мальчишки, случайно попавшего на эту должность в смутные времена. Он неловко переминался с ноги на ногу и сопел заложенным носом.

Не получив ответа, юноша с пониманием шмыгнул и отошёл на пару шагов от кресла шефа.

Раздался тонкий раздражающий звук датчика. На экране возникла зелёная точка, которая медленно двигалась в верхний правый угол.

Открыв глаза, мужчина быстро схватил со стола рацию и громко скомандовал:

– Внимание! Объект не трогать. Операцию «Портал» начать!

Глава первая

Проснувшись до звонка будильника от скандальных выкриков чаек, Мэри, не позволяя себе поваляться, сразу же поднялась. Выйдя в патио с чашкой кофе, она открыла окно – и зажмурилась от удовольствия. Весна всё-таки лучшее время для прогулок! До испепеляющей жары ещё пара месяцев, и город полон ароматов флёрдоранжа, ванили, приторного олеандра и свежего жасмина.

Сделав первый глоток обжигающего кофе, Мэри взглянула на пышный куст бугенвиллеи и подумала: всё в мире возрождается, рано или поздно. Прошлой осенью куст обкорнали до сиротливо торчащего из земли пенька (тогда она даже всплакнула, так было жалко утраченной красоты растения). Но сейчас бугенвиллея выпустила сотни свежих побегов и теперь буйно цвела. «Как в последний раз», – подумала Мэри.

Раздался звон будильника.

Сегодня – великий день! (Каждый раз день прогулки с Мэри считался великим.) С раннего утра она готовила задания и обдумывала маршрут, чтобы дети разного возраста могли узнавать что-то новое. Музеи, парки, выставки, театры, горы, пляж – везде можно играть и учиться. Этот проект родился случайно и стал страстью Мэри, её наркотиком, заставляющим раз за разом выходить на улицы города, как на сцену.

Мэри совсем недавно исполнилось тридцать. Она немного сутулилась из-за высокого роста и никогда не загорала, что придавало её внешности лёгкую болезненность. Она смотрела на людей, подслеповато щурясь, и то и дело поправляя несуществующую чёлку на лбу. Длинные прямые светло-русые волосы Мэри привычно убирала в хвост или тугую школьную косичку.

Мобильный икнул сообщением от Хлои:

– Много сегодня?

– Привет! Не поверишь, шестнадцать человек.

– Я приду. Тебе одной будет сложно.

– Спасибо, жду тебя.

– Петю и Павлика приведёшь?

– Они хотят.

– Жду, всё, увидимся, я тороплюсь, – ответила Мэри, светясь от радости.

Петя и Павлик – близнецы, старшие сыновья Хлои. Однажды Мэри случайно столкнулась с ней в книжном магазине. Разговорившись, за несколько часов они выпили по восемь чашек кофе, приведя в восторг местного бариста, и с тех пор не расставались, а близнецы стали завсегдатаями прогулок с Мэри.

Хлоя – невысокая фигуристая шатенка с пронзительно серыми глазами. Эта многодетная мама, казалось, любила делать сто пятьдесят дел одновременно, страдала перепадами настроения и умела, как никто другой, логично объяснять любую хрень, происходящую в мире.

Полные противоположности, они всегда болтали по несколько часов кряду. Обе они с принятием относились к тому, что никогда не поймут друг друга до конца, и одновременно были готовы спорить из-за вещей, которые обычному человеку и в голову не придут – именно это позволяло каждой хоть ненадолго утолить культурный голод: тот, что испытывают все те, кто уехал жить в другую страну.

Мэри сидела на каменном парапете возле детской площадки и припоминала, всё ли взяла с собой. Словно прочитав её мысли, Хлоя спросила:

– Аптечка?

– Угу, взяла, – кивнула Мэри.

– Сон дурной приснился… – как бы между прочим сказала Хлоя.

– Все умрут? – пошутила Мэри (сны Хлои никогда не сбывались либо сбывались с точностью до наоборот).

Хлоя с тоской посмотрела на горизонт и сказала:

– Точно тебе говорю, в этот раз всё сбудется. Я проснулась вся в мурашках.

– А точные даты конца света во сне присутствовали? – с сарказмом продолжила Мэри, но встречную реплику не получила. Хлоя задумчиво продолжала смотреть вверх.

– Небо всё в тучах. Будет дождь. Куда мы денемся с такой оравой, если ливанёт?

– Успеем дойти до книжного и там переждём. Сама знаешь, дожди здесь всегда быстро проходят, – попробовала успокоить Хлою Мэри.

– Ох, мне бы твой оптимизм.

– Ну, ты ещё скажи: «Зима близко»[1], – рассмеялась Мэри, приветливо помахав рукой бегущим к ней Кристине и Артуру.

– Ну уж нет, – ворчливо ответила Хлоя. – «Зима близко» – это пошлость.

Но Мэри уже не слушала Хлою. Она обнимала шустрых учеников, приветствуя их, как всегда: старалась незаметно подмигнуть, пожать тайком маленькую ладошку, похлопать по плечу, давая таким образом понять, что она рада каждому. Секунда индивидуального внимания – секрет её умения быстро расположить к себе.

Кристина была самой младшей из группы. Настоящий ангел с кудрявыми волосиками, тонкая былинка с большими удивлёнными глазами, над которыми расположились едва заметные выгоревшие бровки, она чрезвычайно гордилась тем, что ей уже пять и она умеет читать, а всё, что написано – читала вслух. Мэри частенько приходилось отвлекать её, завидев на стенах или скалах оставленные туристами скабрезности.

– Мэри, Мэри, я сегодня буду всё-всё делать, что ты скажешь! – Кристина ткнулась сопливым носом в юбку Мэри и радостно засопела. Хлоя невозмутимо достала влажную салфетку и протянула Мэри, которая продекламировала:

– Непреодолимая часть учительского мастерства: оттирание одежд от дружественных соплей!

– Отличная цитата, госпожа Гиппенрейтер[2]! – пошутила Хлоя.

Совсем недавно Мэри наконец-то исполнила свою мечту: сшила себе у лучшей модистки города Надин платье с корсетом и пышной юбкой в эстетике семнадцатого века, из дорогой, тяжёлой ткани. Теперь она гуляла с детьми, как настоящая дама. Торжественность платья довольно странно дополняли туго набитый рюкзак и зонт, но что с того, если все встречные только и делали, что улыбались, завидев очередную разношёрстную компанию под предводительством Мэри Поппинс.

– А у меня – четыре дырки от зубов! – Артур, вертлявый трейсер, бежал, рассекая воздух, как истребитель. Навстречу Мэри неслись и остальные дети.

– А у меня – четыре друга!

– А у меня – четыре денег!

– А у меня – четыре радости!

– А у меня – четыре мечты!

– А у меня всё вот это вместе, только шестнадцать!

Хлоя поправила складку на юбке Мэри и засмеялась:

– Ну что? Понеслась?

– Понеслась! – ответила Мэри, зазвонила в свой колокольчик и, обращаясь к детям, громко спросила: – Как мы ходим по городу?

– Как бешеные неандертальцы! – дружно закричали все.

– А если подумать?

– Парами… – притворно понурившись, ответили дети – и тут же засмеялись.

– Отлично, приключение начинается, – радостно сообщила Мэри и пошла вниз по неширокой улице, держась теневой стороны. Хлоя, замыкая индийское дефиле[3], вздохнула:

– Предчувствие у меня нехорошее. Но будем надеяться на лучшее.

Рядом с Хлоей шёл Егор. Он был необычным ребёнком с расстройством аутистического спектра, и его мама даже переживала, что он вообще не захочет выходить из дома. Однако с первой же прогулки Егор решил, что Мэри нуждается в охране, и с той поры всегда был рядом, в любую погоду. Егор никогда и ни с кем не разговаривал. Он молча таскал рюкзак Мэри и незаметно показывал ей свои рисунки. В свои четырнадцать лет и с ростом под метр восемьдесят он выглядел старше своего возраста. «Угрюмый молчаливый рыцарь», – однажды сказала о нём Мэри, и это как нельзя более точно характеризовало Егора. Он внимательно посмотрел на Хлою и неожиданно сказал:

– Если бы Федора дружила с Мойдодыром, было б хорошо?

Хлоя удивлённо посмотрела на Егора и тихо прошептала:

– Теперь я уверена. Нам конец.

Глава вторая

Как и предсказывала Хлоя, поднялся ветер. Клубистые тучи заволокли небо, на землю упали первые тяжёлые капли. Подхватив Кристину на руки, Мэри рванула в сторону книжного, а остальные с весёлым смехом понеслись за ними следом. Хлоя присела завязать шнурок, крикнув, что догонит. Громовой раскат заглушил её крик, а разверзшиеся хляби небесные скрыли окружающее из виду.

Струи воды бурными потоками неслись вниз, к морю, отмывая мостовую добела. Оказавшись в книжном, Мэри опустила Кристину на пол и громко поздоровалась:

– ¡Buenas tardes![4]

Ей никто не ответил. Дети, толкаясь в проходе, вошли в книжный магазин, с интересом разглядывая всё вокруг. Уходящее далеко вглубь помещение сплошь было заставлено стеллажами с книгами. С потолка свисали люстры, словно вытащенные машиной времени из разных эпох: тяжёлая хрустальная конструкция соседствовала с экстравагантным светильником ар-деко. Все эти торшеры, бра и лампы излучали приглушённый тёплый свет.

– Ого, Мэри, это волшебное место? – спросила Соня, худенькая блондинка с огромным рюкзаком за спиной. Она всегда брала на прогулку множество всяких, порой ненужных вещей: ведь никогда не знаешь, что пригодится в пути.

– Конечно, волшебное, – ответила Мэри.

Катя фыркнула, закатив глаза, и Мэри посмотрела на неё предупреждающе. Родители еле уговорили Катю пойти на прогулку, пытаясь отвлечь подростка от Тик-Тока хоть на пару часов. В свои двенадцать лет она неплохо пользовалась декоративной косметикой и всем своим видом демонстрировала, что детские забавы ей ни к чему. Сегодня Катя была в анимешном костюме и с макияжем, придававшем ей сходство с героиней японской манги.

В просторном зале книжного обнаружилось и небольшое кафе: на стеллажах вместо книг стояли бутылки с вином. А вдалеке, у самой стены, был устроен читальный зал: светлый ковёр, два мягких дивана, кресла-подушки, постеры с иллюстрациями… Даже большой плюшевый медведь привалился к полкам с детскими книгами.

– Присаживайтесь. Немного почитаем, – сказала Мэри.

Вечно голодный Павлик сделал жалостное лицо:

– А есть когда?

– Павлик, мы только начали гулять. Если ты съешь свои припасы сейчас, как же выдержишь четыре часа прогулки? – спросила Мэри.

– Ну, здесь просто такое место, что хочется перекусить, – ответил Павлик.

Мэри посмотрела на мокрых детей и предложила:

– Тогда перекусим совсем немного, чтобы согреться, и я вам почитаю?

– Да! Да! – откликнулись дети.

Катя, дёрнув плечиком, вышла из зала, небрежно бросив:

– Я в туалет.

Мэри достала из рюкзака книгу, но Лиза сказала:

– Мэри, а расскажи свою историю? Мне так нравится тебя слушать.

Лиза – весёлая вежливая булочка с румяными щёчками и серыми глазами, толстой русой косой и смешными веснушками на носу. Ей одиннадцать лет; она владелица умной крысы Жужи и печальной черепахи Мадам Хадам.

– Ну, что ж, может ты и права. Мы не знаем, сколько продлится дождь. Давай расскажу, – согласилась Мэри и на секунду прикрыла глаза. На улице громыхнул особенно раскатистый звук грозы, и Кристина испуганно пискнула. Лиза обняла малышку и сказала:

– Смотри, какие картинки на стенах! Это из книг. Вот сейчас будет сказка…

Дети с интересом посмотрели на стены и притихли. Вдруг в тишине раздался возглас Тимура:

– Какого чёрта эти постеры похожи на нас?!

– Не выражайся, – пожурил Тимура Петя, учащийся католической школы с самым строгим уставом в городе.

Мэри присмотрелась к постерам: персонажи действительно напоминали детей.

Она обвела взглядом притихших детей и сказала:

– Мы часто видим себя в персонажах книг. Это вообще нормально – хотеть стать героем книги.

– Всё равно это жутко странно, – сказал Тимур и громко шмыгнул носом.

Мэри протянула ему салфетку и начала рассказывать:

– Когда-то, давным-давно, в далёкой-далёкой стране был город, где все люди жили отдельно друг от друга.

– Они соблюдали личные границы? – иронично спросила Аля, девочка десяти лет от роду с лицом, будто списанным с византийской иконы, а также с чертовски шаловливым характером.

– Да-а, у кого-то мама – психолог, – улыбнулась Мэри. – Можно и так сказать, главное, что в этом городе каждый был сам по себе. Вы скажете, так не бывает? Пожалуй. Но в этом городе всё было именно так. На все случаи жизни у людей этого города были протоколы – такие инструкции, где по пунктам расписано, что и в каком порядке делать в разных ситуациях. Ни один горожанин не помнил, когда родился, и не думал о смерти – ведь таких деталей в их протоколах не было. Тем не менее, это были красивые и здоровые люди, потому что они соблюдали режим и ежедневно делали зарядку.

– А я паркуром занимаюсь, и мама говорит, что я скорее убьюсь к чертям, чем поступлю в универ, – сказал Артур и громко икнул.

– Мэри, а людям в том городе не было скучно? – спросил Тимур.

Тимур, по его собственным словам, – пацан конкретный. Он классно играл в футбол, не любил читать и смотрел на мир немного исподлобья, сжимая кулаки при первых признаках ссоры. Уже не первый раз он был на прогулке с Мэри, но раньше отмалчивался.

– Чтобы понять, что тебе скучно, надо приподняться над рутиной и увидеть, что бывает по-другому, – ответила Мэри.

– Как это? – спросила Кристина.

– Ну вот так. Не было у них никогда праздников, только режим, – пояснила Соня, доставая из рюкзака бутылку с водой.

– Прям как у меня дома, – вздохнул Николай.

– Прямо уж, как у тебя, – сказала Мэри, зная, что Николая и его сестру Алю родители разве что в птичьем молоке не купали. – Люди в этом городе думали, что у них впереди бесконечное количество времени. Но однажды в их город пришли красивые женщины в ярких платьях.

– Цыганки?

– Ну, пусть цыганки, не суть. Важно другое: красавицы предложили жителям… радость – в обмен на какое-то количество бесконечного времени.

«Зачем нам это нужно?» – удивились горожане и легли спать. В то утро над городом появилась радуга, и ни один из жителей не смог умыться так, как этого требовало расписание: вода из кранов просто не текла! Только выйдя на улицу, все поняли, куда исчезла вода: посреди города прямо из мостовой бил высокий фонтан, в котором купались те самые женщины, радостно взвизгивая.

Да, это были ведьмы, торгующие временем. В обмен на волшебство они скупали время у тех, кто не знал ему цену, а позже продавали часы и минуты тем, кому их не хватало…

– Я устала! – перебила Мэри Давина.

Давина всегда говорила прямо. Она, особенный солнечный ребёнок, пришла на эту прогулку, свято веря, что Мэри волшебница.

– Ложись и отдыхай. Я сама вижу, что сказка скучная, но что поделать – у сказочников рождаются разные истории, – ответила Мэри и зевнула.

Свет мигнул, ещё раз слабо вспыхнул и погас. Давина заскулила было от страха, но свет снова включился – Мэри даже не успела включить фонарик в своём телефоне.

– Куда только запропастился продавец? Да и покупателей нет, а мы уже столько времени здесь. Странно всё это… – сказала Мэри.

– Нормальная сказка! Ты, главное, расскажи, чем закончилось, – подал из угла голос Даня, самый старший мальчик в группе. Плечистый и высокий, он всегда смотрел на других со снисхождением.

– Отлично, так и сделаем! – ответила Мэри. – Итак, горожане получили незапланированное веселье! В тот день никто не пошёл на работу, однако наутро все поняли разницу между рутиной и праздностью. Но ведьмы дали им выбор: продолжить жить по строгому протоколу или получить возможность проживать и радостные дни, став обычными смертными.

– И что же выбрали горожане? – спросил Миша, добряк в безразмерной клетчатой рубашке и с круглыми очками на лице.

– Там каждый был сам за себя, и каждый сделал свой выбор. – Мэри оглянулась и увидела, что все дети уснули. Даже Катя, вернувшаяся из туалета, прикорнула в углу читального зала.

Даня посмотрел Мэри в глаза.

– Я думаю, большинство выбрало стабильную серую рутину.

– Большинство?

– Думаю, да.

– Да, так и вышло, ты прав. Но те, кто отважился прожить яркую жизнь, исчезли из города – и оказались совсем в другом месте.

– Так зачем рассказывать детям эту сказку? – Даня нахмурил брови.

– Мне сказка понравилась! И я бы выбрал праздник, – сказал Миша.

– Тебя никто и не спрашивал, – грубо оборвал его Даня.

– Мэри спрашивала!

– Мальчики, не ссорьтесь. Я сама не знаю, почему мои истории получаются такими разными. Но ведь сами понимаете: иногда в город просто должны прийти ведьмы и наполнить фонтан шампанским, – призналась Мэри.

– А, так вот в чём дело, так бы сразу и сказала, что в фонтане была не вода, – Даня ухмыльнулся и направился в кафе…

– Про шампанское я только что придумала, – улыбнулась Мэри.

Даня взял бутылку текилы и обернулся посмотреть на реакцию Мэри, но и она уже спала, положив голову на руки. Мишка тоже опустил голову на грудь. Даня сунул бутылку в рюкзак, сел за большой деревянный стол, на котором стоял увесистый бронзовый подсвечник, положил голову на сложенные руки и закрыл глаза.

Глава третья

Мэри опять приснился изматывающий правдивостью сон: отец, в белом халате, смотрит на неё ледяным взглядом.

– Вымой пол, – тихо шипит он, сверля её глазами.

– Я не хочу сейчас, – пародируя его тон, шипит в ответ она.

В этот момент ей двенадцать. Совсем недавно она решила, что никогда не заведёт семью. Ни при каких условиях.

– Вымой этот чёртов пол, ты же видишь, что мать больна.

– Ты, фашист проклятый, можешь здесь и сейчас убить меня. Я. Не буду. Мыть. Пол.

Свист каучуковых прыгалок разрезает воздух. Боль обжигает. Он вышел из себя и не может остановиться. Перед ней теперь не отец, а демон с красными, слепыми от гнева глазами.

– Папа, я не буду мыть пол!

– Ты вымоешь его, я сказал!

От очередного удара Мэри вздрогнула и проснулась. Тело затекло в неудобной позе. Она медленно обвела взглядом читальный зал.

– Чёрт знает, что такое, – прошептала она, пытаясь расслышать хоть какой-нибудь звук.

Снаружи была гробовая тишина. Ни звуков города, ни пения птиц – ничего. Но и внутри кое-что теперь было неладно: все вещи покрывал толстенный слой мягкой пыли. Мэри встряхнула высохшую на теле юбку и закашлялась. Сквозь пыль, взметнувшуюся в воздух, мало что можно было разглядеть.

– Сколько же мы проспали? – сказал хриплым спросонья голосом Даня.

Мэри испуганно посмотрела на облупленные стены, выцветшие постеры и тихо отвела:

– Даня, я не знаю…

Она лихорадочно включила телефон.

Последнее сообщение от Хлои: «Скажи мальчикам, что я их очень люблю».

Мэри провела рукой по волосам и снова посмотрела на Даню.

– Родители, наверное, с ума сходят.

– Я не знаю, у меня телефон разрядился, – ответил Даня.

– Зарядка есть с собой?

Даня кивнул. Порывшись в рюкзаке, достал зарядник. Поискав глазами розетку, подключил телефон. Разочарованно вздохнул:

– Электричества нет.

– Как нет? Слушай, давай будить остальных детей, потом решим с телефоном.

Мэри привычно начала пересчитывать детей по головам. Пересчитала заново. Затем достала из рюкзака список и вчиталась в имена.

– Что случилось? – Даня заглянул в список.

– Одного нет.

– Кого?

Мэри начала будить детей, гладя по головам и называя по именам.

– Кристина, Петя, Павлик, Давина, Катюша…

Катя сквозь сон пробормотала:

– Сколько раз говорить, что я Кэт, а не вот это вот ваше…

– Даня? Ты здесь. Егор, Лиза, Соня, Артур, Миша?

Мишка уже проснулся и радостно отозвался:

– Я здесь!

– Вера, Аля…Марина…Коля…

В списке шестнадцать. Мэри посмотрела на Даню и побелевшими губами сказала:

– Тимура нет.

– Я посмотрю в туалете, он не мог просто взять и уйти, – попробовал успокоить её Даня.

– А где мама? – маленькая Кристина тёрла глазки и уже всхлипывала.

– Мы сейчас пойдём к ней, не волнуйся, – Мэри обняла девочку.

– Мэри, туалет закрыт… Я не смог открыть дверь, – Даня уже не пытался скрыть тревогу в голосе.

– Хорошо, мы поищем Тимура чуть позже. Ребята, просыпайтесь, нам пора, – Мэри начала тормошить детей.

– Выходим, выходим, нам правда пора, рюкзаки не забудьте. Аля, помоги Кристине. Лиза, возьми Давину за руку.

– Мы к маме? – Давина доверчиво смотрела на Мэри.

– Да, дорогая, мы к маме, мы все идём домой.

– Артур, рюкзак! Егор, выходим!

Входная дверь никак не поддавалась. Мэри дернула ручку посильнее – она осталась в кулаке.

– Мэри, отойди, – Мишка разбежался и со всей силы ударил ногой в дверь. Та вздрогнула, отозвавшись глухим стоном, и открылась.

– Святые угодники, – только и смогла произнести Мэри.

– Мы, кажется, ещё спим, – неуверенно произнес Николай.

– Да нафиг такие сны… – сказал Миша и, сняв очки, начал тереть их краем рубашки.

Глава четвёртая

Мэри закрыла глаза, старалась унять часто забившееся сердце, виски заломило так, словно откусила мёрзлое мороженое.

– Спокойно. Мы сейчас всё поймём, во всём разберёмся…

В своём старинном платье весом двенадцать килограммов она без еды и воды, с группой детей, находилась посреди полного, бесповоротного апокалипсиса. У их ног простирались руины города: проваленные и обрушившиеся крыши, полуистлевшие остовы машин, покрытые растительностью, взорванный изнутри корнями пальм асфальт… Посреди главной авениды Альфонсо эль Сабио лежал выгоревший и проржавевший самолет, светящийся кружевом на утреннем солнце. Моря не было видно из-за высоких деревьев. Их усеянная крупными шипами кора тускло поблёскивала тёмной смолой.

Дети стояли, раскрыв рты. Только Давина подняла своё плоское улыбчивое личико к небу.

– Солнышко такое же! Значит, всё хорошо.

– Как же это лес так быстро вырос? – тихо спросила Соня.

– Долго спали, – ответила Марина.

Кристина заплакала. Мэри испуганно оглянулась на Даню. Тот отвёл взгляд и молча взял Кристину на руки. Она спрятала личико в его куртке и заскулила от страха.

Мэри искала силы для объяснения произошедшего, но их не было: её буквально подташнивало от накатившего страха.

– Дети… Послушайте меня внимательно. Я не знаю, что произошло, но мы можем сейчас условиться, что это компьютерная игра. Просто игра на выживание, вы наверняка играли в такие. И мы обязательно, обязательно дойдём до главного приза!

Лиза с Верой переглянулись и кивнули.

– Нет. Нет. Нет. Домой. Домой. Дом… Дом… – Егор ощутимо занервничал, повернулся лицом к стене и начал постукивать по ней головой.

Мэри осторожно погладила его по спине, но это лишь усилило истерику. Он откинул руку Мэри и принялся уже громко повторять одну и ту же фразу: «Mors est tantum modo, mors est tantum modo… Mors est tantum modo», визжа на высокой ноте.