Бесполезный человек

Робот крутил маленькой головкой, с единственным большим синим глазом, который мог приобретать различные цвета и оттенки, с таким же большим в центре черным зрачком–объективом. Но он не мог передать своих мыслей человеку, не мог открыть ему все тайны и направить на безопасный путь – робот оказался немым.

– Если бы он за консервами меня послал, куда бы не шло, или за диваном, стулом или еще какой безделушкой, но на разбраковку, черт его подрал! Будь я дважды идиотом, ибо соглашусь на такую опасную работу! Представь, если нас поймают, тебе то ничего, а из меня быстренько сделают ингредиенты для мясного гуляша, вытянут все жилы!

Но видимо, участие в подобных приключениях ему, роботу, нравилось, ибо он довольно потрескивал и ворчал, изучая все вокруг. Ему бы голос и он бы пел песни, ему бы песни и он бы писал стихи! Его серая краска почти сползла, и под ней открывалась старая и прочная броня–панцирь, на которой зияла вовнутрь отчетливая вмятина от удара. Чем же заряжался робот? Это оставалось загадкой, его батарея не садилась никогда! Но на всякий случай, под маленькими лапками имелся вход под зарядку, со съемным шнуром, правда, куда его необходимо подсоединять никто не знал, то оборудование – технология вне городская, и на Дно не попадала никогда. Ещё на цепких лапах имелись шины, для подсоединения к энергетической магистрали в чертогах.

Дно плавало в электричестве. Оно его опутывало, словно опутывают организм сосуды крови. Кругом тянулись кабеля, толстые, либо хрупкие, но для человека они оказалось почти бесполезными. Свет ламп на Дне – нечто редкое, отпугивающее живых созданий прочь, в страхе чувствовалось нечто первобытное, словно страх этот – страх перед огнем. Но боялись не все, некоторые люди использовали электричество с пользой, к ним складывалось отношение, словно к колдунам, заклинателям стихии.

Донный народ со временем становился все предосудительней и суеверней. Невежество захватывало быт, превращая человека в дикаря. То был закон времени, повернутый вспять.

– Почти дошли! – ели слышно вскрикнул человек, в панике оборачиваясь и смотря в небо. Он слышал что-то шуршащее, возмущение воздуха.

Робот недовольно завибрировал, сообщая об опасности, втянул голову в панцирь.

– Мы уже в тени, тут безопаснее, слышишь шум? – они остановились и прислушались. Шум раздавался все отчетливее.

Бот затих и вопросительно посмотрел на человека, человек посмотрел на робота, в то время как, почти над их головой, показался целый отряд мобильных роботов–убийц. Они пронеслись мимо, идя на разворот.

– Чтоб тебя! – испуганно выкрикнул человек и незамедлительно бросился в ближайшую яму, которую давно присмотрел на всякий случай. Накрылся плащом, бросив при этом на произвол судьбы свой драгоценный тяжелый груз, ради которого рисковал всем. Коробочка осталась лежать, оставив за собой неглубокую бороздку от самого начала пути.

– Пронесет? – спросил он сам у себя, сжавшись от страха в маленький комок. К его коже стала проникать прохлада затекающего масла со дна свалки, – испачкал штаны к тому же! – мысли переполнила череда непристойных ругательств и проклятий, – если плащ и правда особенный, то есть шанс, что не заметят.

Звук приближался, вместе с ним усиливалась дрожь земли, послышался топот копыт дозорного и гул его двигателей.

Монстр остановился, другие парили в воздухе. От грузового отсека отделились гуманоиды с огнеметами и автоматами.

Человек сильнее укутался в плащ, который начало сдувать порывом газа и воздуха.

Затем все затихло, и лишь тихое похрустывание камней совсем рядом обеспокоило двух друзей, прячущихся в грязной яме. Откуда-то появилась вибрация, зубы человека застучали. Он старался ни о чем не думать, не бояться.

Робот схватил веревку и принялся пристальнее изучать место преступления, заметил след. Он окинул взглядом каждый предмет, своим всевидящим оком пошарив в каждом укромном уголку, и по следам человека, дойдя до ямы, остановился, готовясь атаковать. Но! Вибрация подползла очень близко! В яме оказалась черная пустота.

– Нам конец, – подумал человек, и затаил дыхание, – свали же или прикончи, только быстрее, не томи! – мысленно обратился он к убийце.

Земля завибрировала от приближающегося бульдозера, игнорировавшего все вокруг. Он оказался столь огромным, весящим в несколько сот раз больше чем сам робот, к тому же управляемой единой глобальной системой логистики. Ему было плевать на всех. Он делал свою работу!

Дозорные не относились к глобальной системе управления инфраструктурой Дна, поэтому и не попадали под логистику, их просто не существовало для системы распознавания объектов.

Тем самым трактор сбил чутьё и слух Дозорного, который, в последний раз осмотрел грязный серый комок на дне ямы, и на сей раз не счел в нем ничего интересного, удалился, и вместе с командой взлетел, исчезнув в темном потолке Дна.

Человек избежал столкновения с неравным противником, и тогда догадался в чем дело, его плащ выпадал из системы распознавания объектов. Словно черная дыра не выпускает свет, плащ не выпускал никакой информации о себе, и о том что под ним находится. Бульдозер уже подъехал к краю ямы. Он смял под собой комок, как виделось дозорному, но яма оказалась достаточно глубокой, а грунт вокруг твердым.

– Повезло, дружище! – с облегчением вздохнул человек, как вдруг на него наехала огромная гусеница, но к счастью, сохранились целыми кости и внутренности. Человек получил в награду лишь испуг.

Сверху показались ребристые острые шины, едва достающие до головы.

– Черт бы вас побрал! – он испуганно выругался, выбираясь наружу, – какой же я теперь грязный! Теперь не отмоешься! А штаны! Придется их выкинуть… Хотя есть подмена! – он отряхнулся, осмотрел себя.

Человек выполз из ямы, собрал при этом на замасленные штаны больше пыли и запачкал руки, превратившись в ходячего грязевика. Мысли о еде испарились. Единственное, чего он хотел – это быстрее свалить с проклятого места собраний всех, кому не лень, с проклятой свалки и заснуть.

С сухостью и грязью во рту и с огромным желанием выпить воды, он отплевался и подобрал тяжелый свой груз, уже не думая о дырах в ботинках.

Обиженный, не говоря ни слова, он проник через довольно большую дыру в сетчатом заборе наружу, выбравшись на производственную магистраль Дна, тем самым, ступив на прямой путь к дому, и между этим, посылая всех куда подальше, и поближе.

– Не мой день! – вздохнул он расстроено, и повторил, – не мой день… – и задумался о том, чем оттирать масло с рук.

Можно было подумать, что люди на Дне жили так всегда, что до жизни в приюте ничего не менялось, Дно было до и будет после, если бы не остатки книг, артефакты прошлых жизней, прошлой цивилизации и недоступность Высшего города, рваная пропаганда от роботов и небольшое обучение в приюте. Все верили, что жизнь была до и была лучше, что за стенами есть жизнь, или что-то в этом роде. Люди Дна восхищались богоподобными над их головой, но и боялись, ненавидели. Ненависть их и отвратила от преклонения, да и никто им и не предложил культа или религии, они оставались язычниками, а значит, можно было пренебрегать богами.

Героя знали Никола, или коротко – Ник и он был самым незаметным человеком на Дне.

Глава 21

В городе Николу ждал небольшой сюрприз, касающийся его дел. А именно – торговец запчастями и прочим механическим барахлом, Эдвард, передумал на счет прежнего заказа, и счел нужным от него отказаться на странных основаниях. Для Николы показалось странным такое поведение, ведь прежде механики гаража никогда не брезговали его трудом и всегда платили вовремя, без каких-либо задержек и пререканий на счет цены. Ещё ни разу он, опытный вор и следопыт Дна не оставался без гроша в кармане. Он стал ещё не так ясно, но все же, ощущать надвигающиеся на него черные тучи, и серьезно вознамерился узнать причину отказа платить за выполненную работу.

– Я принес товар, теперь желаю получить плату за выполненный заказ, как договаривались, – обратился Никола к Эдварду, начальнику гаража.

– Сделка отменяется, денег нет, и ничего для тебя нет, можешь выметаться отсюда, – Эдвард свел брови и отвернулся от удивленного Николы, который в свою очередь улыбнулся.

– Странно, на тебя это не похоже, ну можно и не грубить, как мне казалось, ты всегда был надежным партнером, что изменилось в моё отсутствие? Меня-то не было и пары дней в городе, – Никола пожал плечами и молча сел, ожидая, что из этого всего выйдет.

– Много изменилось, но тебе лучше не знать, так что денег ты не увидишь, заказы будет выполнять кто-то другой, ты с нами больше не работаешь, – сквозь зубы процедил начальник.

– Я-то думал, что я единственный лазутчик в этом городе, который знает свалку как свои пять пальцев, а ты ссылаешься на кого-то там ещё, кого же? Никто не потянет такую работу, кроме меня, но это дело твое, и странно это все. Ты чего-то не договариваешь, ну ладно, я узнаю от других лиц, что происходит. Скрывай дальше, – Никола встал и вышел. В спину послышался отборный мат начальника гаража, который видимо, когда захлопнулась стальная дверь, швырнул что-то тяжелое о стену.

– Странно, что его так озлобило? Отказался от сделки себе в убыток, меня выгнал, значит, кто-то ему вставил палку в пасть по самое горло, вот он и заскулил, но кто? Кто в городе может влиять на торговцев, кроме алчности и жадности? – Никола задумчиво погладил бороду, и услышал приближающиеся шаги за спиной, – ага, этого я и ожидал, это должно быть за мной. Он обернулся.

– Ник! – послышалось за спиной, в палатку у гаража вошел огромный мужчина, с автоматом наперевес, – ты здесь, тебя всюду ищут.

– Я тебя слушаю Паб, и грозно ты выглядишь, – подметил Никола.

– Скверно, я бы сказал, дела ни к черту, кстати, тебя к вождю, срочно, приказано привести, желаешь ты этого или нет.

– О, так и думал. Вождь решил показать всю полноту власти и оскалить зубы, ни он ли причина моих начавшихся бед?

– Какого черта ему надо, Паб? Идем, я не прочь прогуляться, здесь мне уже делать нечего.

– Ты же сам знаешь, он в свои дела никого не посвящает, тем более нас, обычных караульных. Сегодня мы воины, завтра рабы на копях, а он и сегодня и завтра сидит в своем кресле, как жирный кот на пиру. Как же я мечтаю, чтобы кто-нибудь врезал ему по морде.

– Так погоди, будет у тебя ещё возможность, – Никола довольно ухмыльнулся, – каждая пирушка рано или поздно заканчивается хорошей дракой.

– Вот черт его принес, и не отвертишься, ну послушаем, что скажет старая свинья, послушаем! И все же, это странно, стечение обстоятельств? Нет, не думаю, – возмутился Никола до высшей степени.

Паб и Никола прошли несколько кварталов Окраины и оказались в самом центре, густонаселенном людьми рынке, которые всеми силами желали продать свой ручной труд или услугу. Помимо работы на отстойниках и копях, во время отдыха между сменами, каждый желал подзаработать себе на лишний кусок хлеба, или накормить семью досыта, прикупить новый наряд или одеть удобные ботинки.

Никола осматривался по сторонам, жадно пожирая глазами вещи, которых он ещё не имел, но которые были ему кстати. Его профессия, за её исключительной редкостью, приносила немалый доход, но этого едва хватало на жизнь его одного и поэтому он всеми силами стремился сохранять данную ему монополию и брать как можно больше заказов.

А ещё, его привлекали легкие деньги.

Глава 22

Нельзя было сказать, что в погоне за деньгами Никола терял голову, он оставался в здравом рассудке всегда, где бы не находился, это придавало ему невероятную проницательность и профессионализм, благодаря которым он мог выпутаться из любой сложной ситуации. К тому же он Ник хорошо знал местность, караванные пути, закоулки, и места, куда лучше не соваться, где можно поживиться и где сбыть товар. Он находил не только инструмент, но чертежи, знания, как и что использовать, без которых невозможно было бы существовать на дне, их учили в приюте элементарным вещам, но жизнь на дне их научила большему.

Караульный ввел Николу в просторную городскую хижину управляющего, довольно роскошно обставленную, и далеко не рядовую, а в такую, какая имелась у зажиточных людей Дна.

У входа в гостиный зал стояло ещё двое охранников, почесываясь и переговариваясь шепотом, дожидаясь своей смены, болтали. На поясе у них висели огромные тесаки, а одеты они были в, своего рода, металлические латы. Караульные затихли, увидев своего начальника. Выпрямились по струнке.

– Все в порядке, этого к вождю, – сказал им здоровяк Паб.

– Привет, Никола! – поздоровались они, и лениво приоткрыв шторку, пропустили его внутрь темного зала, обставленного восковыми свечами, на то время очень дорогими.

Небольшой дымок уходил вверх через дыру в крыше, от догоравших углей в кострище. За ним стояло древнее кресло, в котором сидел пожилой человек, с сединой на висках, его черная борода скрывала его змеиные черты лица и короткую шею.

Никола молчал. Он остановился и, уставился на вождя. Ожидая, когда тот начнет первым. Ему показалось, что в комнате кроме них есть ещё кто-то, словно тот, кто прячется в «чулане». Предчувствие редко подводило Николу. Он насторожился.

Вождь ему не нравился, и не нравилось ему и то, что вождя называли Папой. Его отец умер при второй чистке, и никого бы в жизни, даже вождя, он не назвал бы этим словом. Его это бесило в высшей степени, но за деньги, он имел с ним кое-какие дела, и терпел его надменный приказной тон. Вождь ему казался чистоплотным жуликом и бездельником, таким, которых к тому времени развелось не мало, такие отбирали у него хлеб и деньги. А кто отбирали у него работу – он ненавидел.

Имея возможность, Никола прикончил бы эту свинью на месте, и с удовольствием занял бы теплое местечко.

Пришлось слушать. Тем более, это показалось ему очень интересным.

– Внимательно слушаю, – отозвался Никола, завидев, что вождь медлит.

– Для тебя срочное задание. Безотлагательной важности, к тому же секретное, – начал вождь Буг.

– Раз секретное, не означает ли это что и награда будет такой же секретной? – язвительно спросил Никола.

– Награда будет соответствующей, – сухо ответил вождь.

– За секретность принято доплачивать, – заметил следопыт.

– Тридцать донок, пять донок сверху за секретность, – вождь достал деньги и положил на поднос рядом с собой на столик.

– Что за работа? – любопытство Николы было возбуждено, когда он увидел деньги, глаза его блеснули, он прикусил нижнюю губу в предвкушении будущих удовольствий и сытости.

Вождь достал из кармана запечатанный конверт и положил рядом с деньгами.

– Это письмо, оно запечатано восковой печатью, никто не должен знать о нем, о том, что оно существует, тем более что в нем. Завтра же утром ты отправляешься на пустоши, к торговцу черным товаром Филарету, и вручишь конверт прямо в руки, – вождь закончил, и махнул рукой в знак того, чтобы Никола уходил.

– Я берусь, в какой срок я должен доставить письмо? – Ник пересчитал деньги, и спрятал письмо во внутренний карман.

– Три дня, – Буг протер губы рукой, – не больше.

– Хорошо, – Никола спокойно вышел из зала, не попрощавшись, не замечая ненавистный взгляд в спину.

– Хм, странно, письма всегда носил посыльный, каким бы секретным оно не было, с чего бы вдруг нанимать меня? Или он хочет выманить меня из города? Если учесть факт, что писать умеют единицы, то, скорее всего, письмо написано рукой самого вождя.

Сначала проблемы в гараже, теперь же странное задание за повышенную плату. Доставка одного письма стоит полдонки, а не тридцать пять. Что-то этот хитрец мудрит, надо бы разузнать в чем дело, и какие у него на меня планы», – Никола вытащил по кредиту и протянул по бумажке часовым, которые поняв, что от них хотят, они молча взяли их, подмигнув уже улыбающемуся и выходящему на улицу Николе. Тот жестом показал им молчать и ничего не видеть, затем развернулся и спрятался за углом входа, заглянув за него и убедился, что часовые отвлеклись по его ненавязчивому намеку, пробежал в соседнюю комнату, через которую проник в подвал хижины.

– Теперь время раскрыть все его карты, и ведь у меня было предчувствие, что нас кто-то подслушивает, но кто? Или мне показалось? – Никола пролез через узкий проход, и спустился.

Подвал занимал разный хлам, который собственно Николу не интересовал. Его интересовал проход под общий зал для собраний, где восседал недоверчивый старик.

Кирпичи легко сошли со своего места, под усилием немного осыпалась штукатурка. Никола старался не шуметь, он прополз в дыру и оказался в темноте, тусклый свет проникал сквозь щели пола, оголяя полосы грязи под ногами.

– Немного подслушаем, профессиональная компетенция не позволит мне открыть письма с печатью, но мы сделаем по-другому, посидим и подумаем в темноте, – Никола прислушался и затаил дыхание, в комнате наверху был кто-то посторонний.

– Опять крысы завелись, – произнес Буг, услышав шорох под полом, обращаясь к незнакомцу.

– Гостя не рассмотреть, слишком узки щели, но услышать я его смогу, если он будет говорить громко, а не шепотом, – Ник выбрал лучшее положение, прямо под троном вождя.

– И откуда они берутся? Так быстро плодятся проклятие отродья! – произнес чей-то голос, – их становится больше, как ни странно, этих крыс… Этих крыс, – повторил он, а Николе показалось, что незнакомец акцентировал на слово «этих», имея в виду не самих крыс, а их – людей дна.

– Ты сюда по делу пришел? Так все идет по намеченному плану, как ты и приказывал, сам мог услышать, если ты об этом, – видимо Никола попал к самому началу беседы, и остался без лишнего пафоса приветствия.

– Кто же это, и как он попал в зал, должно быть, есть потайной вход, который я не заметил в темноте, дверь заднего выхода, или шторка, – под ногами у него закопошились крысы, – фу, какая мерзость.

– Планы срываются! Приходится все передумывать, все заново планировать. Это какой-то бардак, ну ты понимаешь, да? Ничего нельзя сделать вовремя, вокруг никто не умеет работать. Но мы преодолеем кризис, если ты все сделаешь так, как я говорю. Никто об этом не должен знать кроме нас с тобой. И тогда все получится, ты будешь вознагражден, ты получишь помилование.

– Помилование? Это что ещё за… – незнакомец начал ходить по комнате, иногда кидая тень через щели на затаившегося Николу.

– Высокий, мощный, пол под ним скрипит, весом больше ста килограмм, да он просто гигант, откуда он такой взялся? Рост, примерно, два метра, у нас в городе едва имеются такие здоровяки, это чужак, – решил Никола.

– Не хочу застрять в этой дыре дольше, чем хотелось бы! Я ей уже пропах насквозь, и все из-за твоих интриг и интриг твоей госпожи! – озлобился Буг.

– Нашей госпожи, она ещё и твоя госпожа, все ещё… – остановил его незнакомец.

– Тише, тише, даже у стен бывают уши! – испугался Буг и замолчал.

Неизвестный легкими шагами обошел трон старика, и накинул ему сзади на плечи свои руки.

– Ты, Буг, – вновь начал незнакомец, – ты не святой. Так что помни, под кем ты! И кому ты служишь, ты ещё жив, потому что на это есть воля богов, но эти боги могут потерять к тебе доверие и отвернуться от тебя, и ты сгниешь здесь, так что, давай старайся не упустить свой последний шанс, – незнакомец сильно хлопнул его по плечу.

Воцарилась напряженная тишина. Затем шаги удалялись в сторону, в конец зала, и затихли.

Скрипнула дверь, Никола догадался, что металлическая.

– Откуда ей там взяться?

И человек исчез, вскоре из комнаты вышел и старик, ничего не подозревая, отправился в свою опочивальню.

– Пора ужинать, и нужно все обдумать, но не здесь, слишком это все странно, – Никола проголодался.

Когда все закончилось и вождь поднялся с трона, что бы войти в свои спальные покои, Ник осторожно выбрался наружу тем же путем, как ни в чем не бывало, отправился покупать себе что-нибудь съестное, размышляя на разные темы.

– Ты слышал разговор, друг? – прошептал он роботу, – госпожа, незнакомец, помилование, срочное дело, тайные планы, что, черт возьми, происходит, и какое отношение к этому имею я? Как думаешь? Молчишь? Думаю, и мне лучше пока молчать.

Впереди Никола ждал долгожданный рынок, долгожданный ужин из сухих галет.

Глава 23

Никола проснулся ночью в душной палатке, его робот спал в ждущем режиме, вещи спокойно висели на вешалке в углу, ветер гулял за стенами, проникая в щели, свистел.

Ему приснился кошмар. Очередной. Словно на него падает статуя огромного колоса. Она рассыпается, её куски разбиваются о белый гранит, отскакивая и руша черепа в толпе людей. Море крови, море криков, от которых Никола вскакивает в холодном поту. Его прижимает толпа, топчет под ногами, он не может подняться, движения его скованы. Дышит он тяжело.

Однажды, его разбудили чьи-то глаза из темноты, они наблюдали за ним, это было на свалке, когда он спал на улице. Это был не сон. Светящиеся зрачки сильно его напугали, руки его тряслись, огонь в урне погас, угли потухли, но неизвестный исчез в темноте, оставив бодрствующего Николу наедине с самим собой, ежиться от холода. Иногда, бирюзовые шары пронизывали густой слой тумана, мешая его словно молоко, закручивали вихрь, а потом, разогнавшись, влетали в голову Николе, от чего та светилась и взрывалась.

Кошмары снились ему достаточно давно, чтобы привыкнуть к ним, у Николы было много времени, иногда во сне к нему являлись эти глаза из темноты, к которым невозможно было привыкнуть, сверлящий взгляд, словно тебя высматривает хищник. Сны начали сниться ему, после того как с неба упал упакованный робот и он подобрал его, словно тот нес на себе какое-то древнее проклятье. Этого невозможно было не заметить, но он так сильно привык к компаньону, что не мог от него избавиться.

– Снова кошмар, когда же они закончатся? Их частота становится невыносимой, – Никола протер заспанные глаза и встал с постели, в спешке надев ботинки, вышел на улицу и с облегчением помочился.

– Сквозит то как! – он поморщился от прохлады, – откуда дует такой ветер? Такой холодный! – Никола вошел в хижину и накинул на плечи куртку, захватил фонарик.

На постах покачивались сонные часовые. Город спал, спало и его многотысячное население, как ему показалось, не спал лишь он один. Но почему? Его одного мучили кошмары? Мог ли он спросить об этом кого-нибудь? Все спали, кто-то работал в ночную смену, кто-то стоял на посту.

Вдруг его поманил дальний аванпост, который не был хорошо освещен, и уходил немного вглубь Дна. Какое-то смутное предчувствие охватило проснувшегося Николу.

С аванпоста часто пропадали часовые, и его охрана была усилена в несколько раз. Куда, и по какой причине исчезали здоровые мужчины, никто не знал, и выяснить этого не могли уже достаточно давно. Предпринимались несколько попыток устроить рейд, облаву на зверя, но все попытки заканчивались ничем, однажды к Николе обратились с просьбой расследовать пропажи, но он так, ни к чему и не пришел, слишком было много странностей в этом деле. А жители по–прежнему боялись покидать свои жилища ночью. Вождь, как и прежде, вел себя странно, видимо давление страха над населением играло ему на руку.

Исчезновения начались в то же время, когда Никола раздобыл себе артефакты с разбившегося робота. Бот, и плащ невидимка, который скрывал своего хозяина он любого механического монстра, робот который служил ему другом.

Похоже, программа, установленная в их памяти, исключала распознавание предметов, находящихся за материалом тента, из которого был изготовлен плащ. Но Никола узнал о его свойствах лишь спустя год после катастрофы, сам того не подозревая, он выпал из охранной системы всего Дна, а может и всего города.

"Донная тварь" – прозвали монстра горожане, а может и человека? Никто же не видел даже тени.

Все происходило глубокой ночью, либо при свете дня, в тишине и безмятежности, ни каких криков, ни какой крови, ни следов борьбы. В самом же городе, все казалось относительно спокойным, существо, похищающее людей, по–видимому, в него заходить боялось. Люди исчезали внезапно, без каких-либо различий в поле, возрасте, комплекции. Единственным человеком, который не боялся покидать стены крепости был Никола.

Горожане, после тринадцати часовой рабочей смены в отстойниках спали, как убитые. Они уже не думали ни о чем, кроме сна и куска хлеба. И до такой степени уставали, что исчезновения людей для них стало обыденным. Горожане привыкали ко всему, многие смирились с пропажей своих друзей, родных, детей. А сам Никола предпринимал несколько попыток докопаться до истины, на свои деньги он нанимал людей, охрану, покупал оружие. Теперь караваны не ходили без конвоя. Вскоре деньги закончились, и Ник стал думать только о собственной безопасности.

Работали все без исключений, в караул ходили по очереди, кроме, конечно же, самого Николы. Он был один из немногих, кто вообще не работал.