Долог путь до Вуллонгонга

По виду Шерлоуха было ясно, что он предпочел бы так или иначе уклониться от загадочного дебюта.

Алиса была отстранена от заполнения анкет как «чересчур правдивая и лишенная фантазии».

– Ты лучше теннисоновские стихи о путешествии попробуй расшифровать, – сказала Тоня, – а с путешествиями Шерлоуха я уж как-нибудь сама справлюсь.

В других обстоятельствах Алиса, возможно, стала бы возражать, но ей и самой не терпелось приняться за расшифровку загадочного текста, и потому, усевшись напротив сестры, девушка стала сосредоточенно изучать сфотографированную страницу со стихами Теннисона. После длительного раздумья она взяла блокнот и выписала в него подчеркнутые слова из стихотворения.

– Тонь, посмотри, – обратилась она к сестре. – Получается вполне связное сообщение, даже рифмованное! Только все артикли опущены, что придает посланию некую неопределенность, но я уверена, это тоже не случайно…

Тоня отложила анкету, взяла в руки блокнот и внимательно прочитала составленное из подчеркнутых букв сообщение:

We on Lady's-head light

Of new green of night.

Gain.

– «Мы на», «голова Леди», «свет», «новой зелени ночи», «польза», – перевела она. – Да уж, связный текст, ничего не скажешь!

– Я думаю, light в данном контексте следует переводить как «маяк», – задумчиво проговорила Алиса. – А Lady's-head, скорее всего, его название. Какой-нибудь Ледихэдский маяк. «Мы на Ледихэдском маяке…»

– На Ледихэдском маяке,

в зеленом новом огоньке,

как только час ночной придет…

Иди! Тебя награда ждет! –

Озорно сверкнув глазами, продекламировала Тоня. – Извини, не смогла удержаться. Всё это звучит довольно забавно, но совершенно невнятно, по-моему. Ну что это, скажи на милость, за «новый зеленый» такой? Луч света в ночи? А Gain – выбивается из ритма. Возможно, это подпись?

– Да, выглядит именно как подпись, – согласилась Алиса. – Это прозвище шифровальщика, или, может быть, его фамилия созвучна этому слову. Пока у меня складывается смутное ощущение, что первая строчка – указание места, а вторая – указание времени. Lady's-head может оказаться названием мыса, где стоит маяк, или названием самого маяка. Жаль, у нас с собой только карта Лондона! Подробнейшая карта Англии была бы сейчас как нельзя более кстати.

– Давай-ка заглянем в «Хэрродс»7, так несправедливо обойденный нашим вниманием, – шутливо предложила Тоня. – Вот там точно есть всё, что душе угодно. Хотя цены, конечно… Но вдруг мы попадем на распродажу?

– Будь же серьезнее, – осадила ее сестра. – Меня вторая строчка сбивает с толку. «Мы… там, где на голове Леди… свет новой зелени ночи…»

– Уи он ледис хэд лайт оф нью Грин оф найт! – медленно повторила Тоня. – Гейн! Ума не приложу, что всё это значит.

И Тоня с чувством выполненного долга вернулась к своим анкетам.

Поломав голову еще минут пятнадцать, Алиса догадалась записать подчеркнутые слова в столбик. И вот тогда-то она заметила, что первые буквы этих слов складываются в таинственное Wollongong, пробудившее у девушки какое-то смутное воспоминание. Вроде бы есть город с таким названием…

– Вуллонгонг! – вслух произнесла Алиса.

– Что?! – вскричала Тоня. Глаза ее расширились от изумления.

– Знаешь, я уже начинаю привыкать к тому, что все свидетели, как один, услышав на первый взгляд невинное упоминание о картине, внезапно меняются в лице и с возгласом «что?!» куда-то несутся, – заметила Алиса. – Надеюсь, ты так делать не будешь? К тому же, заметь, здесь речь идет совсем не о картине, это, скорее всего, какое-то географическое название…

– С ума сойти! – выдохнула Тоня.

– Сойдешь тут с вами, – пожала плечами Алиса. – И ты, Брут!.. Может, всё-таки расскажешь мне, в чём дело?

– Тоже довольно странное происшествие, – сказала Тоня. – И я, кажется, уже упоминала о нем. Помнишь, когда ты направилась на поиски Терри, чтобы расспросить его о странных событиях, творящихся в замке, я разыскивала мисс Клей. В комнате ее не было, а Ирен Бэкон сообщила мне, что Кассандра собиралась заглянуть в кабинет мистера Камминга. Туда-то я и направилась. Постучала в дверь, но никто не отозвался. И тогда я повернула ручку и вошла… – Тоня внезапно зажмурилась.

– Ну, и что там произошло? – нетерпеливо вопрошала Алиса.

– Кабинет был пуст, – продолжала Тоня. – Я осмотрелась кругом и уже собиралась было выйти, как вдруг услышала за своей спиной какое-то странное хрипение, шипение, а вслед за этим послышалась песня, исполняемая немного жутковатым, словно бы механическим голосом. Я даже вздрогнула от неожиданности. Но, оглядевшись, не заметила ничего, что могло бы производить все эти звуки. Казалось, играл граммофон; во всяком случае, шипение было очень похоже на звук, издаваемый при проигрывании старой пластинки. Только этот звук был намного громче.

– Да, жутковато, – поежилась Алиса. – Ты так и не нашла источник шума?

– Нет! Но теперь я думаю, что песенка слышалась из потайной комнаты. Звук шел как раз с той стороны, где вход в нее. Вероятно, даже дверь в эту комнату была открыта, вот почему я так четко всё слышала… но когда я думаю о такой возможности, у меня просто мурашки ползут! В любую минуту из-за гобелена мог появиться преступник, и тогда… не знаю, что было бы.

– Мы ввязались в довольно опасную игру, – слегка побледнев, произнесла Алиса. – Тебе следовало сразу же рассказать мне всё.

– Я тогда еще не думала, что это так уж важно. Но когда мы оказались в потайной комнате вместе с Терри, я внимательно оглядела всё вокруг. Никакого граммофона не было. Возможно, песенку распевал преступник? Но голос очень уж странный, неживой какой-то, бесстрастный и монотонный, как у робота.

– Я невольно сейчас возвращаюсь мыслями к тому загадочному металлическому лязгу, – нахмурилась Алиса. – Слишком много в этом деле всяких механических звуков намешано, неспроста это. И мне показалось, что мистер Камминг догадывается о возможном источнике этого звука. Он много о чём догадывается, однако вызвать его на откровенность довольно трудно. И вообще он странно себя вел. Но продолжай. Что за песенка была, ты расслышала какие-нибудь слова?

– Расслышала, в том-то всё и дело! – воскликнула Тоня. – Это была песенка об этом самом Вуллонгонге. «It's a long, long way to Wollongong…» и так далее. Я даже перевела ее на русский, вот послушай:

Долог путь до Вуллонгонга –

Сушей не дойти.

В том краю живет девчонка –

Краше не найти.

Пикадилли, до свиданья,

Чаринг-кросс, прощай!

На рассвете улетаю

В тот далекий край!

– Ничего себе! – заволновалась Алиса. – Выходит, мы расшифровали Теннисона верно, вот что главное. Но я думаю, что и сам текст сообщения несет в себе какую-то смысловую нагрузку, не зря же именно это стихотворение – «The Voyage» – было выбрано для составления шифра. И уж очень складно звучит послание, пускай даже и с опущенными артиклями… Осталось только выяснить, где находится этот таинственный Вуллонгонг. В Азии, быть может? Похоже на название азиатского города.

– Посмотришь? Уж очень интересно…

– А где ты разыскала потом Кассандру? – спросила у сестры Алиса, достав из сумочки мобильный телефон. – Информация о том, что она в кабинете мистера Камминга, не подтвердилась. Так где же она была?

– Послушав песенку о Вуллонгонге, я вышла из кабинета мистера Камминга, спустилась в холл, потом поднялась наверх и вновь постучала в дверь комнаты мисс Клей, – ответила Тоня. – И на сей раз она откликнулась! А вот где она была до этого, не знаю, не спрашивала… Ну, что там?

– Погоди, – Алиса, нахмурив брови, вглядывалась в дисплей мобильного телефона. – Так, Вуллонгонг… Есть! «Город на юго-востоке Австралии…» Вот видишь, Австралии, оказывается! «Штат Новый Южный Уэльс. Население 269 тыс. жителей (по данным на 2007 г.) Черная и цветная металлургия, нефтеперерабатывающая, пищевая промышленность. Добыча каменного угля».

– Опять Австралия выплыла, – задумчиво проговорила Тоня. – Мистика какая-то…

– Вот и карта! – объявила Алиса. – Посмотри-ка, Вуллонгонг находится в восьмидесяти километрах к югу от Сиднея, на скалистом побережье, – значит, там могут быть и маяки! «Название на языке аборигенов означает «шум моря». Седьмой по величине город в Австралии. Административный, коммерческий, культурный и промышленный центр. Первые поселенцы появились в 1815 году, угольная промышленность развивается с 1849 года. Великолепные пляжи, небольшие рыбачьи бухты…

Живописную деревушку Остинмер, расположенную на морском побережье, называют австралийским Корнуоллом. Это настоящий рай для любителей серфинга. На краю волнореза Бельморской бухты расположен уникальный железный маяк, построенный в 1872 году и открытый для посещений в выходные и праздничные дни…» Может, это тот самый маяк? Ничего нельзя исключать. «Художественная галерея Вуллонгонга… Парк Рододендронов на Маунт-Плезент, Ботанический сад, Иллаварский исторический музей, устроенный в самом первом почтовом отделении города и включающий в себя комнаты, обставленные в викторианском стиле, мастерские, кузницу и другие интересные экспонаты…» А вот и фотографии! Ты только посмотри, какое здесь море! А скалы! А попугаи! Местные жители… вот ведь счастливые, хотя, наверное, изо дня в день наблюдая такую красоту, они разучились ее ценить! На этом фото туристы… ну, это совсем другое дело, видишь, какие у них радостные лица?

– Я хочу поехать туда, – наконец произнесла Тоня. – И всё равно мне, связано это с преступлением, совершенным в Даркуотере, или еще с какой другой тайной… Любая тайна подойдет! Я просто не могу устоять перед такой красотой!

– А я, думаешь, могу? Но что же делать… сейчас мы не можем позволить себе поездку в Австралию… вот только если мы завтра победим на выставке в нашей номинации «Кот-путешественник» и получим главный приз… Но согласись, это было бы слишком невероятным везением. Слышишь, Шерли? – обернулась Алиса к задремавшему было коту. – Всё в твоих лапах, как говорится!

***

В понедельник после обеда Тоня сидела в гостиничном номере, глядя в окно на Шератонскую парковую башню, и вспоминала события утра с чувством непреходящего изумления.

«Как жаль, что у нас с собой не было видеокамеры, – подумала она. – Фотографии – это все-таки немножко не то. И как жаль, что всё закончилось так быстро…»

События в этот день сменяли одно другое, как в калейдоскопе. Утром к гостинице подъехала Кассандра в машине с личным шофером и, не желая слушать никаких возражений, отвезла Тоню, Алису и Шерлоуха в салон красоты «Хвост Феникса». Сотрудница салона Саломея Рэмпбелл и впрямь оказалась превосходным стилистом. Не прошло и получаса, как Шерлоух преобразился до неузнаваемости. Саломея искусно подчеркнула его сходство с рысью, сделав акценты в виде кисточек на ушах, еще больше выделила полосочки на мордочке и лапах, столь характерные для окраса тебби-пойнт; подобрала аксессуары в тон голубым глазам Шерли. К десяти утра благородных кровей кот, облаченный в черную жилетку с голубой оторочкой, в сдвинутой набекрень миниатюрной шляпе с пером, которая каким-то чудом удерживалась на его голове и не закрывала при этом ушей с великолепными серебристыми кисточками, появился в выставочном зале «Олимпия» и произвел фурор среди гостей и участников кошачьей выставки. Глядя на этого бесшабашного авантюриста с дерзко прищуренными голубыми глазами, легко можно было поверить, что вся та бравурная чепуха, которую Тоня написала в его анкете, – истинная правда.

И никто, кроме самих Тони с Алисой, до последней секунды сомневавшихся в успехе, даже не удивился, когда победителем в номинации «Кот-путешественник» единогласно был признан «Шерлоух Холмогорок, высокопородный таец».

Тоня повернулась к дремавшему на кровати Шерли, уже почти принявшему свой обычный облик, и мысленно поаплодировала ему. Он держался с достоинством и не изменил своему имиджу даже в момент объявления результатов, когда все взоры были обращены к нему. Лишь покачал головой, словно китайский болванчик, гордо задрав подбородок и рассеянно глядя куда-то вдаль, на невидимый горизонт, где его, несомненно, ждут новые приключения. А публика устроила «высокопородному тайцу» овацию…

«Уж не приснилось ли мне всё это?» – спросила себя Тоня.

К реальности ее вернул скрежет поворачиваемого в дверном замке ключа. Дверь распахнулась, и в номер вошла Алиса. В руке она держала сложенную трубочкой газету.

– Хочешь прочитать свежий репортаж о нашей выставке? – буркнула она, протягивая газету Тоне. – Оперативно работают английские репортеры, ничего не скажешь.

Тоня повнимательнее пригляделась к выражению лица Алисы, и оно ей определенно не понравилось.

– Там написано что-то дурное? – осведомилась Тоня, с опаской разворачивая газету. – У тебя такой вид…

– Да нет, дело не в этом… Чего это Шерли разлегся на твоей кровати?

– Героям дня всё можно, – с достоинством ответствовала Тоня, и вновь одарила сестру пристальным взглядом. – Но все-таки, что случилось-то?

– Я созвонилась с координатором, – сказала Алиса. – Оказывается, мы не можем выбрать в качестве приза поездку в Австралию. Она даже не включена в списки.

– Почему это? – возмутилась Тоня. – Слишком далеко и дорого?

– Нет. Просто в Австралию запрещен ввоз животных. Их можно брать с собой только по специальному разрешению. И тут уж ничего не поделаешь.

– Безобразие! – бушевала Тоня. – Я буду жаловаться… Кассандре, вот!

Алиса лишь грустно улыбнулась. Но Тоня не собиралась так легко сдаваться и, упрямо тряхнув головой, взяла со столика мобильный телефон и принялась набирать номер Кассандры Клей.

– Уф-ф, вы меня напугали, – сказала Кассандра, выслушав сбивчивые объяснения Тони. – Я думала, и впрямь у вас что-то случилось. А это разве проблема? С моими-то связями… Вот что, спите спокойно, мои дорогие, завтра утром всё будет улажено, это я вам обещаю.

Однако не прошло и часа, как Кассандра позвонила и заявила:

– Ну, я же говорила, что всё улажу? Пойте и танцуйте, мои дорогие! Вы едете в Австралию!

Кассандра еще долго болтала о вещах, на первый взгляд никак не связанных друг с другом: об Австралии, фильме «Солнечный удар посреди зимы» и своей знакомой художнице, – и только звонок второго мобильного телефона (а эта словоохотливая дама всюду таскала с собой не меньше двух мобильников) заставил ее поспешно распрощаться с Тоней. Не успела Тоня нажать клавишу отбоя, как телефон вновь разразился мелодией вызова. На линию прорвался один из координаторов Лондонской кошачьей выставки.

– Вы едете в Австралию! – объявил он таким тоном, словно сам не верил тому, что сказал.

Получив все необходимые инструкции, Тоня медленно отняла трубку от уха и взглянула на Алису. Та сидела за маленьким гостиничным столиком, сцепив пальцы и выжидательно подавшись вперед, и не сводила с Тони глаз. Растерянность на ее лице смешивалась с недоверчивой радостью.

– Ну, ты уже поняла, да? – часто моргая, проговорила Тоня. – Мы едем в Австралию.

Шерлоух, к его вящему неудовольствию, был бесцеремонно разбужен, и сестры, держа героя дня на руках, исполнили свой, ставший уже привычным, искрометный танец. «Мы едем, едем, едем в далекие края…» – громко распевали они, весело притопывая и легонько подбрасывая Шерлоуха в воздух, пока кот, утомленный всей этой суетой, не вырвался решительно у них из рук и не спланировал грациозно на Тонину кровать, где тотчас же свернулся клубком, всем своим видом демонстрируя полное безразличие к стремительно менявшимся хозяйским планам.

Тоня с Алисой прервали свое вихреобразное кружение и остановились посреди гостиничного номера, переводя дыхание.

– Надо же, все наши проблемы решаются, словно по мановению волшебной палочки, – наконец произнесла Алиса. – И вообще, всё идет так гладко, что того и жди неприятностей. Есть такой закон…

– Ой, только не каркай! – откликнулась Тоня. – Всё будет в порядке.

Глава 12

Дознание

Дознание назначили на среду. Посторонних зрителей в зале было немного, – гибель Дермота Кеннера не имела потрясающе сенсационного характера и не получила широкой огласки. Рядом со столиком коронера8 стоял стул для свидетелей, присяжные располагались на небольшом возвышении, а остальное пространство было заставлено длинными рядами стульев, но свидетели и любопытствующая публика прекрасно разместились и на первых двух рядах; прочие же места пустовали.

Доктор Блейк давал показания как эксперт, осматривавший тело. Он щедро сыпал медицинскими терминами, сопровождая свою речь энергичной жестикуляцией, и на лицах присяжных отчетливо читалось недоумение. Некоторые из них, отчаявшись понять хоть что-либо из этой профессиональной тарабарщины, с тоской уставились на коронера, ожидая, что он придет им на выручку. И коронер, сам потеряв всякое терпение, вынужден был прервать свидетеля.

– То есть, выражаясь простыми словами, у покойного был проломлен череп? – уточнил он.

– Ну, можно и так сказать, – нехотя ответил доктор. – Колодец имел глубину около пятнадцати футов, воды в нем почти не было, а на дне лежала груда камней, образовавшаяся, по всей видимости, в результате постепенного обрушения стенки, некогда ограждавшей колодец по окружности. Иные из этих камней имеют заостренную форму, и я могу высказать предположение, – всего лишь предположение, ведь прямых свидетельств, подтверждающих мою правоту, нет, – что покойный, падая, ударился головой об один из этих камней, и в результате… – доктор Блейк взмахнул рукой в выразительном жесте, значение которого не оставляло места для сомнений даже у самого недогадливого присяжного. – Смерть наступила практически мгновенно. Так или иначе, все повреждения на теле могут быть объяснены падением на камни с высоты пятнадцать футов.

– Допускаете ли вы возможность, что покойный совершил самоубийство?

– Теоретически допускаю. Но ничего не могу утверждать наверняка. Ведь даже если он шагнул в колодец преднамеренно, о причинах, побудивших его совершить такой поступок, мне ничего не известно. Могу только высказать предположение, опять же: падение с такой высоты совсем не обязательно повлекло бы за собой смерть; вполне вероятно, дело ограничилось бы телесными повреждениями; а самоубийцы, как правило, предпочитают действовать наверняка. В замке Даркуотер довольно удобно было бы броситься вниз со смотровой площадки, например. Вот тогда бы уже точно… – губы доктора расплылись в жутковатой плотоядной улыбке.

– Благодарю вас, доктор. У меня больше нет к вам вопросов.

Следующей вызвали Кассандру Клей, поскольку она, строго говоря, была первой, кто обнаружил тело.

– О, как это было, – затараторила она. – С самого утра у меня появились зловещие предчувствия! Стоило мне утром проснуться – и всё, я тут же поняла, что нынче произойдет что-то ужасное! А когда Роджер Камминг пригласил меня и двух девушек из России взглянуть на розы сорта Маргарет Меррил, я уже нисколько не сомневалась, что это ничего хорошего не сулит. Я даже вспомнила сюжет фильма, в котором когда-то снималась. Он назывался «Тайна розового куста», и вот там-то, разумеется, убийства следовали одно за другим, а поскольку я играла женщину, ведущую расследование, то мне положительно некогда было скучать…

Коронер призвал мисс Клей стараться отвечать прямо на поставленные вопросы и не отвлекаться на несущественные подробности, и, к своему ужасу, убедился, что этот призыв возымел действие прямо противоположное ожидаемому: Кассандра с готовностью начала свой рассказ с начала…

– …А уж когда я услышала этот жуткий лязг, мне и вовсе стало не по себе! Понятия не имею, что могло производить такой звук!

– Опишите этот звук, – вскинулся коронер. – На что он был похож?

– Да ни на что! Р-р-р-а-а-а-у-у-у… клац! – вот такой звук, – неумело воспроизвела его Кассандра и экспрессивно взмахнула руками. – Я совсем не разбираюсь в технике, а то бы сказала вам. Наверное, это был всё же какой-то механизм, но я прежде никогда не слышала… Это было как гром среди ясного неба!

– Так, вот и выясняются интересные подробности, – прокомментировал коронер. – Откуда исходил этот лязг, вы можете сказать?

– Со стороны замка! Ах, что я говорю… Мы же находились во внутреннем дворе, и стены замка окружали нас со всех сторон. Ну, скажем так, я бы не удивилась, если бы узнала, что этот звук слышался из кабинета мистера Камминга! Ведь когда лязг прекратился, из прачечной выбежал мистер Кеннер. Он посмотрел на окно кабинета мистера Камминга, что на втором этаже, – и так перепугался! Я тоже взглянула туда, но ничего не увидела и подумала: Дермот Кеннер откуда-то узнал, что звук доносится из кабинета, вот потому и смотрит на это окно. А почему еще? Ведь в окне-то на самом деле ничего не было! А мистер Кеннер всё глядел туда, взгляда не отводил.

«Странно, что Кассандре показалось, будто мистер Кеннер уставился на окно кабинета Роджера Камминга, – отметила про себя Алиса. – Она стояла рядом с нами, а видела иное, как же так?»

– Что произошло дальше? – спросил коронер.

– Мистер Кеннер очень быстро зашагал по направлению к окну, но шел он не напрямую, а немного наискосок… знаете, как будто он хотел взглянуть на окно под каким-то особенным ракурсом. И при этом взгляда не отводил, вот потому-то, полагаю, он и не заметил колодца. Нет, он, конечно, мог знать о существовании этого колодца, поскольку часто бывал в замке, но, возможно, в тот момент он просто забыл обо всём, я не знаю…

– Мисс Клей, мы уже услышали от вас достаточное количество разного рода предположений, версий и гипотез, – с некоторым раздражением произнес коронер, – но я был бы чрезвычайно благодарен вам, если бы вы, давая показания, строго придерживались фактов.

– Хорошо, – энергично кивнула Кассандра. – Мистер Камминг крикнул: «Дермот! Будь осторожен, там колодец!», – но мистер Кеннер не обратил на это предостережение никакого внимания, шагал себе и шагал, пока в этот самый колодец не свалился…

«Трудно установить истину, когда существуют на свете такие свидетели, как наша мисс Клей, – подумала Тоня. – Она не только присяжных, она и нас, чего доброго, с толку собьет! Хотя вот я, например, точно помню, что мистер Роджер Камминг просто окликнул Дермота, без всяких там «Будь осторожен!» И про колодец Роджер вспомнил, когда было уже слишком поздно».

– Мы все побежали к колодцу, – продолжала Кассандра, – и именно я, по просьбе мистера Камминга, заглянула вниз. Ох, жутко вспомнить… Дермот Кеннер неподвижно лежал на дне колодца, и поза у него была такая неестественная, что я сразу поняла: ничем ему уже не поможешь.

– Опишите эту позу, мисс Клей, – попросил коронер.

– Насколько можно было разглядеть в полумраке колодца, бедный Дермот лежал почти на боку, немного… полуоткинувшись назад, лицом вверх, а ноги его были изогнуты под углом… – Кассандра помедлила, очевидно, пытаясь определить, под каким углом были изогнуты ноги погибшего, и в конце концов пришла к выводу, что вот этот угол как раз и был «неестественным», и именно это с первого взгляда насторожило ее.

Тоня вновь ощутила головокружение, вспомнив свою неудачную попытку заглянуть в колодец. Хорошо еще, что Кассандра оказалась на месте происшествия вместе с ними. Что поделаешь, профессия детектива на поверку не так уж и романтична, как кажется при чтении классической детективной литературы.

Коронер удовлетворенно кивнул – показания мисс Клей в целом совпадали с показаниями судебного медицинского эксперта.

– Еще один вопрос, мисс Клей: в каком настроении, на ваш взгляд, находился Дермот Кеннер в пятницу вечером и в субботу?

– Я ничего особенного не заметила. Он был абсолютно спокоен и уравновешен… впрочем, как и всегда.

– Благодарю вас, мисс Клей. Это всё.

С нескрываемым облегчением коронер проследил взглядом, как экзотическая Кассандра, овеянная шелками, что переливались всеми цветами радуги, возвращается на свое место в зале, и поспешил вызвать следующего свидетеля:

– Мисс Элис Хол-моу-го-роу-уа!

«Как красиво порой англичане произносят мое имя – заслушаться можно!» – машинально подумала Алиса, направляясь к свидетельскому месту. И тут она ощутила внезапное волнение. Ведь здесь, в зале, вполне мог находиться преступник. Сюда пришли все обитатели и гости Даркуотера, за исключением Терри. Устраиваясь на стуле для свидетелей, Алиса обвела взглядом лица людей в зале, надеясь увидеть то, особенное выражение напряженного внимания, с каким, по ее мнению, должен был взирать на очередного свидетеля коварный убийца, трепещущий от страха при мысли о возможном разоблачении, и отметила, что с самым что ни на есть напряженным вниманием наблюдает сейчас за ней ее собственная двоюродная сестра. Это было естественно, но Алиса тем не менее вздохнула с некоторым разочарованием.