Шкатулка королевы

– Ах, какая прелесть! – оборвав перепалку с де Гишем, воскликнула Катрин, когда увидела рукава из нежно-зелёного атласа со вставками из переливающейся на свету тёмно-золотой парчи.

– Всё выкроено по вашим рисункам, Ваше высочество, – с гордостью заявил мэтр Савари, поднимая перед собой лиф, чтобы продемонстрировать загадочный блеск парчи. – А рукава! Как вы и просили, я выкроил их из другой ткани. Основы рукавов будут лишь немного длиннее локтя, а дальше… – он указал на стоящего у него за спиной юношу, в руках которого красовались кружевные воланы, которые служили продолжением рукавов и должны были целомудренно прикрывать тонкие запястья княгини.

– Ах, это же чудо! Мне не терпится взглянуть на то, как всё это будет смотреться на мне!

Забыв о споре с братом, который предпочёл остаться у окна, продолжая разыгрывать недовольство всем на свете, Катрин скрылась за ширмой, где её ждали четыре девушки-белошвейки, нанятые мэтром для того, чтобы прислуживать на примерках его самой знатной клиентке.

– Сюда, мадам!

– Будьте добры, позвольте помочь…

– Осторожнее, шнуровка! Петельки…

– Ленточкой перехватите… Ещё одну нитку, Мари!

– Булавкой, булавкой подколите букетик!

Прислушиваясь к весёлому щебету девушек, суетящихся с примеркой платья княгини де Монако с куда большим шумом и энергией, чем этого требовалось, молодые люди некоторое время хранили неловкое молчание. Мэтр Савари от волнения съехал на самый край софы и со смиренным видом, перебирая пальцами сложенных на заметно выделяющемся животике рук, ждал, когда ему позволят взглянуть на результаты его ночных трудов.

Так продолжалось до тех пор, пока дверь, предназначенная для прислуги, не распахнулась во всю ширь.

В приёмную вошли слуги, несшие в руках тяжёлые подносы с блюдами под серебряными крышками и огромные корзины с бутылками вина.

– Ах да! А вот и завтрак! – воскликнул д’Эффиа и посмотрел на мирно дремлющего Данжюса.

– Оставьте его, – тихо посоветовал де Беврон и покосился на де Гиша.

По лицу графа было заметно, что волна гнева, бушевавшего в его сердце с раннего утра, наконец-то схлынула, и он был готов к перемирию.

– Расставьте всё на столе! – скомандовал д’Эффиа и указал на широкий овальный стол в глубине комнаты, стоящий напротив широких венецианских окон, выходящих во внутренний дворик с садом.

– Я вовсе не голоден, – заявил де Гиш.

Тем не менее он первым подошёл к столу и с видом хозяина занял место во главе стола.

– Я тоже, – пробормотал де Беврон. – Чёрт, столько волнений в ожидании церемонии венчания! А ведь, по-хорошему, в Кале всё это и на свадьбу не будет похоже. Жених-то по доверенности!

– Зато невеста – самая что ни на есть принцесса и красавица! – выкрикнула из-за ширмы Катрин де Монако. – Арман, перестаньте дуться! Будьте душечкой и подайте мне воды.

От её звонкого голоса проснулся Данжюс. Он встрепенулся и смешно взъерепенил густые рыжие кудри, несколько раз проведя по ним пятерней, после чего потянулся и посмотрел в сторону ширмы.

За занавесом из нежно-голубого полупрозрачного шёлка просматривался силуэт женской фигуры, уже облачённой в лиф с приколотыми к нему рукавами, а внизу угадывались очертания юбки, похожей на колокольчик. И отчего-то Леону показалась, что за ширмой пряталась сказочная фея – не хватало лишь пары лёгких крылышек за спиной.

Не выдержав муки ожидания, мэтр Савари подошёл к ширме, перехватил у подмастерья парадную верхнюю юбку из тёмно-зелёного бархата и почтительно передал её в руки девушки-белошвейки.

Заметив, что примерка подошла к завершающей стадии, молодые люди все как один отвлеклись от уже сервированного завтрака и повернули головы в сторону ширмы. Смешно вытянув шеи, все четверо застыли, ожидая, когда же княгиня соизволит выйти к ним в своём новом платье и доверится их непредвзятому и дружескому суду.

– Ну что же, Катрин? – не выдержав затянувшейся паузы, позвал д’Эффиа. – Покажитесь нам уже!

– Да-да, – присоединился Данжюс и приподнялся на локте. – Мы все тут сгораем от любопытства!

– Говорите за себя, Леон, – мрачно изрёк де Гиш и отвернулся, демонстративно уставившись на стену перед собой, – как по мне, так не всё ли равно, какие чудеса сотворил мэтр, если…

– Ага, конечно же! Если этот костюм не сшит для вас, – ехидно поддел его де Беврон, и тут же осёкся, заметив предупреждающий взгляд д’Эффиа.

Глава 9. Костюм де Гиша

Март 1661 г. Кале. Особняк мэтра Савари

Проявить решительный настрой было необходимо, но у де Гиша не осталось серьёзных аргументов, и он не знал, как довести спор до настоящей ссоры, не имея на то благовидного предлога. Обведя комнату взглядом, полным обиды, он с силой сдавил в ладони стеклянный бокал.

Внезапно раздавшийся громкий хруст и звон упавших на пол осколков отвлёк Армана от мрачных дум. Удивление и боль отразились в его глазах, когда он увидел струящуюся по остаткам бокала алую струйку, не успев ещё осознать, что это была кровь из глубокого пореза его ладони. С исказившимся от боли лицом де Гиш бросил остатки бокала на стол и потряс ладонью, пытаясь стряхнуть прилипшие к ранке крохотные осколки стекла.

– Стойте!

Мгновенно вскочив на ноги, Данжюс подбежал к нему и, перехватив руку за запястье, поднял её вверх.

– Эй, там! Не стойте, как истуканы! Живо несите полотенца! – крикнул Леон замершим в испуге слугам. – И воду! Д’Эффиа, немедленно закройте двери! Мэтр! – он обернулся к притихшему портному. – На сегодня никаких примерок! Всё! Этого достаточно!

– Но, господа, у меня заказы от важных людей! Нет-нет, я не могу! Я не позволю! А как же примерка вашего костюма, граф? Это же катастрофа! Такой объём работы!

Савари протестующе воздел руки к воображаемым небесам и с обречённым видом смотрел, как д’Эффиа решительно задвинул засов на входной двери, а после задёрнул гардины на всех окнах, которые выходили на улицу.

– Заказчики подождут, мэтр, – обронил Данжюс, ведя де Гиша к софе, на которую тот безвольно опустился.

Вернулись слуги, неся чистые полотенца, корзинку с корпией, два кувшина воды и фарфоровую чашу для мытья рук.

– А может за врачом послать? Хотя бы за хирургом? Я знаю одного. Он живёт всего в двух кварталах отсюда, – мэтр Савари отвернулся, чтобы не смотреть на кровоточащую ладонь де Гиша, и теперь говорил только с Данжюсом, главенство которого в эти минуты никто не посмел бы оспаривать.

– Нет! Я не желаю никого видеть! Не надо никаких хирургов! – процедил сквозь зубы де Гиш, резко побледнев от острой боли в глубоких тонких порезах на пальцах и ладони.

– И то верно, – согласился Данжюс.

Он подал знак слуге и приказал придвинуть поближе табурет с чашей, в которую налили тёплую воду. Взяв руку де Гиша, он принялся аккуратно промывать ранки водой, стараясь удалить остававшиеся в них мелкие осколки стекла.

– Что у вас тут происходит? – строго спросила Катрин, выходя из-за ширмы, и подозрительно посмотрела на притихших друзей.

– Ничего! – хором ответили д’Эффиа, де Беврон и Данжюс, и даже де Гиш промычал что-то нечленораздельное, отрицательно мотнув головой.

Мэтр Савари развёл руками в неопределённом жесте и с виноватой улыбкой на покрасневшем лице попытался произвести впечатление, будто бы всё случившееся было незначительным пустяком, нисколько не заслуживающим внимания княгини:

– Собственно, у нас случился маленький инцидентец! Сущая мелочь, ваше высочество, и беспокоиться не о чем, – предложив ей руку, мэтр повёл княгиню к венецианским окнам с видом на милый садик во внутреннем дворе особняка.

– Вижу я, какая тут мелочь, – нахмурила тонкие брови Катрин, и в её карих глазах блеснули искорки.

Она обернулась к брату и посмотрела на него с укоризной:

– Я же всё вижу по вашему лицу, Арман! Ну что? Доигрались! Чью роль вы изволите играть на этот раз? Стреловержца в гневе? Или османского янычара? Какую маску вы решили примерить за неимением нового костюма?

– Да не примеряю я никакие маски, Катрин! – в голосе де Гиша прозвучали нотки задетой за живое гордости, но в глазах сестры этот протест показался малоубедительным.

– И правда же, ничего! – поддержал друга Данжюс, изображая легкомысленную улыбку. – Беда в том, что бокалы у мэтра Савари из очень тонкого стекла и легко бьются. Так случилось, что один из них оказался очень уж хрупким. Всего-навсего неловкость, и вот же неудача – стекло треснуло! И это надо же, прямо в руке у графа!

– Неловкость? – насмешливо передразнила его Катрин и подошла поближе. – Вижу я, какая тут неловкость!

Без тени брезгливости или страха при виде крови, что по непонятным причинам ожидается от женщин, княгиня взглянула на окровавленную ладонь брата. Взяв чистый кусочек корпии, она обмакнула его в воду, оставшуюся в кувшине.

– В этом нет никакой необходимости, Катрин! – твёрдо заявил де Гиш.

Но княгиня крепко сжала его запястье в своей руке и, ответив не терпящим возражений взглядом, осторожно провела кусочком корпии по его ладони.

– Знаете, господа, все эти ваши ссоры и споры – вот в чём зло! – приговаривала она между делом. – И никто даже не удосужился послать за аптекарем, чтобы тот доставил раствор для обработки ран! А что? Ах да! Какой-то там провинциальный аптекарь! Да откуда же ему разбираться в порезах у дворян Его высочества! Фи! – она подняла взгляд на кусающего от досады губы д’Эффиа. – Как это глупо, господа!

Выдержать жжение в кровоточащей ранке было куда проще, чем промолчать, слушая вопиюще обидные обвинения в свой адрес! Но никто из компании друзей не проронил ни слова. Их молчание было сродни сплочённости боевого братства: никакая ссора не смогла бы разобщить их перед лицом общего врага, которым в тот момент им представлялась Катрин де Грамон, несмотря на здравый смысл и, да что уж там, справедливость её замечаний.

– Вот так! Теперь не смейте сжимать ладонь, пока я не наложу повязку, – она сурово посмотрела на Данжюса. – Ну же, Леон! Живо подайте мне полотно для перевязки. Чего же вы ждёте?

– Да-да! Сию минуту! – спохватившись, что он всё это время так и просидел рядом, уставившись на ладонь де Гиша и следя за тем, как Катрин ловко освобождала порезы от остававшихся в них осколков, Данжюс схватил первое попавшееся под руку чистое полотенце и разорвал его пополам, а затем ещё на четыре полосы.

– А вы? – Катрин посмотрела на мэтра Савари. – Ах, мэтр! Да не будьте же так безучастны! Почему бы вам не показать графу тот отрез, который вы предлагали мне для второго платья?

– Но сударыня! Я ведь пообещал этот отрез господину де Беврону, – мэтр обернулся к молодому человеку, ища поддержки.

В ответ тот лишь пожал плечами и поспешил отвести глаза в сторону, избегая осуждающего взгляда княгини:

– Э, нет, мэтр! Наш договор ещё не вступил в силу. Ведь вы так и не раскроили тот отрез? Да и вообще! Я собрался заказать ещё один камзол, но из другой ткани. Так что, этот мне не к спеху.

– В таком случае, господин граф, не пожелаете ли взглянуть на ту превосходную ткань? – мэтр Савари с заискивающим видом склонился перед де Гишем, да так низко, что не смог бы увидеть ответную реакцию на его лице.

– Валяйте! – со слабым вздохом ответил де Гиш и поверх согбенной спины портного глянул на Данжюса, который рвал на полосы очередное полотенце, сосредоточившись на своих мыслях.

– Да! Велите принести его, мэтр! – согласился Леон, заметив на себе вопросительные взгляды, и тут уже д’Эффиа, которого ссоры друзей довели до полного упадка моральных сил, выдохнул с облегчением.

Пока мэтр поднимался на третий этаж, где хранились ткани, фурнитура и драгоценности для костюмов, его великосветские клиенты сочли за лучшее немедленно приступить к завтраку. В первую очередь было отдано должное превосходному вину, присланному лично от губернатора, который, проведав о том, что именитые гости из Парижа остановились в трактире «Под знаком солнца», велел доставить для них вино из собственных запасов.

Подкрепившись свежими булочками с паштетом, сыром и грушевым конфитюром, молодые люди уже не смотрели друг на друга сычами и в шутку пустили по кругу большой серебряный кувшин с вином в качестве своеобразной чаши примирения.

Оставаясь единственной женщиной в этой сугубо мужской компании, Катрин де Грамон не сочла необходимым разыгрывать притворную скромность и скрывать свой аппетит. Дело в том, что, прежде чем отправиться к мэтру Савари для примерки нового платья, она лишь наспех подкрепилась куском ягодного пирога и выпила стаканчик апельсинового отвара с корицей. Предложение позавтракать в компании с молодыми людьми она приняла без ложного стеснения, а напротив с нескрываемым энтузиазмом, тут же присоединившись к общему веселью за столом.

И только де Гиш, страдающий от глубокой раны, нанесённой его самолюбию в большей мере, чем от порезов на ладони, почти не притронулся к аппетитным кусочкам мяса и сыра, которые Данжюс заботливо подкладывал на его тарелку.

– Оставьте, Леон, – с улыбкой посоветовала Катрин, игриво подцепив на вилку кусочек сыра с тарелки брата. – Наш бравый полковник не пожелает так сразу отказаться от роли страдальца. Хотя, – на краткий миг она напустила на себя задумчивый вид, – до прибытия кортежа принцессы у вас остался всего один день. Даже не знаю, успеете ли вы вжиться в другую роль? Что ж, вы так и останетесь надутым ослом, братец! А роль главного поставщика развлечений и шуток для Её высочества достанется…

Она прищурилась и обвела изучающим взглядом притихших друзей:

– Да вот хотя бы неунывающему искателю приключений – нашему милому графу Данжюсу! Вы только посмотрите, какая у него заразительная улыбка! Вот то, что необходимо для успешной карьеры зачинщика веселья!

– Ну и пусть! – глухо проговорил де Гиш. – Было бы ради кого, – произнёс он, выстрелив полным недовольства взглядом в д’Эффиа, который поддержал княгиню коротким смешком.

– А вот и я, дамы и господа!

Торжественно провозгласив собственный выход, мэтр Савари спускался по лестнице. В вытянутых перед собою руках он нёс искрящийся нежно-голубыми и тёмно-синими переливами отрез атласной ткани, а на его плечи была наброшена широкая лента из тёмно-синей парчи с узором, вытканным серебряной нитью.

– Смотрите, дорогой братец! – воскликнула Катрин, закончив намазывать грушевый конфитюр на тонко нарезанные ломтики свежеиспеченной булки. – Это нисколько не хуже той ткани, которая досталась Данжюсу!

– Да. Но вы-то от неё отказались! – хмыкнул де Гиш.

– А как же! Не хотите же вы, чтобы я показалась на церемонии в платье того же цвета, что и невеста! – фыркнула Катрин.

– Как? Откуда вы узнали?

Де Гиш недоверчиво посмотрел на сестру, а та с особенным наслаждением вонзила белые крепкие зубки в сладко пахнущую грушами булочку.

– У меня тоже имеются надёжные источники! – ответила она, после того, как прожевала булочку и вытерла салфеткой капельки конфитюра с уголков улыбающихся губ.

– Где же это? В Лондоне? И кто же они? – не скрывая интереса, оживился Данжюс, пропустив мимо себя кувшин с разогретым вином, источавшим тонкий аромат специй и апельсина.

– Да, в Лондоне, – подтвердила Катрин, с трудом сохраняя невозмутимость при виде вытянувшихся от изумления лиц.

Её так и распирало от чувства превосходства над наивными простаками, какими оказались в итоге молодые люди, включая и находчивого Данжюса.

– Понятно дело, что в Лондоне. Но кто же этот ваш источник, дорогая княгиня? – наседал с расспросами Леон, и ему вторили д’Эффиа и де Беврон, чьё любопытство также оказалось задетым за живое.

– И кто бы это мог быть? А вы как думаете? – смеясь, спросила Катрин, но вместо ответа с блаженным видом отправила в рот очередной кусочек булочки с конфитюром.

– Ну уж нет! – д’Эффиа, единственный из всей компании, кто без ущерба для репутации самого дерзкого нахала при дворе мог позволить себе любые вольности, задержал её руку. – Сначала назовите нам имя! Мы хотим услышать имя вашего источника! Это бесценные стратегические сведения! А вот потом, душа моя княгиня, вы можете наслаждаться завтраком, сколько угодно.

– Нет, право же! Вы все просто непроходимые глупцы, если не догадываетесь, – подзадоривая молодых людей, Катрин смеялась над ними от всей души, а потом вновь нахмурила тонкие брови, напустив на себя таинственный вид пророчицы:

– Ну, хорошо, так и быть! Я открою вам этот секрет! Это…

– И кто же? – в один голос спросили все четверо.

– Её высочество Генриетта! Собственной персоной!

– Что?

– Нет!

Столь очевидный и простой ответ обескуражил всех, а де Гиш так и вовсе забылся, и от разочарования хлопнул по подлокотнику только что перевязанной ладонью.

– А чего вы ожидали? – насупилась в свою очередь княгиня де Монако и сурово посмотрела на брата. – Неужели вы думаете, что я, как какая-нибудь там… Ах, я даже и думать не желаю о том, за кого вы меня принимаете, братец! А вы, Данжюс! От вас я ожидала большей оригинальности. Да что там… Все эти приготовления к праздникам вскружили вам голову. Ну, кто ещё в своём уме станет заказывать три одинаковых костюма?

– Три? – воскликнул де Гиш. – Так всё-таки три костюма?

– Ну нет, это уж чересчур, я в это не верю! – вступился за друга д’Эффиа, но слух де Гиша зацепило разоблачение, прозвучавшее в словах княгини, и он пожелал немедленно получить объяснения из уст виновника их несостоявшейся ссоры:

– Говорите же, Леон! Всё-таки это вы перехватили мою ткань? Неужели только для себя одного? Но зачем? За каким чёртом вам понадобилось три костюма? Это всё для того, чтобы никому не досталась такая же ткань, да?

– Да что вы заладили, право слово! – вдруг громко вскрикнул де Беврон, терпение которого вылилось через край. – Ну и что? Ну будет граф красоваться в зелёном камзоле и в точно таких же зелёных панталонах, да ещё и в плаще того же зелёного цвета! Да хоть бы и слуги его тоже были одеты во всё зелёное. И что? Зато на вас будет костюм того же цвета, что и платье принцессы! А это кое-что, да значит. Ведь это не простое совпадение, а? Вы будете возглавлять свиту герцога Орлеанского, Арман! Это же честь для любого дворянина! И это будет честью для всех нас, раз уж мы все составим кортеж невесты. Вы только подумайте, как удивятся англичане, увидев на вас костюм цветов Орлеанского дома!

– Ну… – чувствуя себя пристыженным, де Гиш пожал плечами, – Может быть, это и так. Но ведь здесь чистой воды совпадение. И потом, вдруг Её высочеству вздумается изменить свои планы? А что, если принцесса наденет розовое платье, вместо голубого? Эти женщины…

– Это вряд ли!

Все повернулись в сторону Катрин, которая как ни в чём не бывало со спокойным видом стряхивала с ладоней крошки, после чего обмакнула пальчики в чашу с розовой водой для омовения рук после еды:

– Это вряд ли, – повторила она и улыбнулась мэтру Савари, – Её высочество выбрала эти цвета не просто так. Из моего письма она в числе первых узнала о том, что Людовик передал Филиппу титул герцога Орлеанского. Модники Лондона могли и не узнать об этой новости вплоть до отъезда из Дувра. Поэтому выходит, что эта ткань подойдёт для сюрприза как нельзя лучше!

– И что же? Не означает ли это событие, что и нам всем теперь придётся сменить свои цвета? – неуверенно поделился своими сомнениями де Беврон, при этом не скрывая озабоченности, но Данжюс возразил на это:

– Нет. Это значит, что мэтру Савари необходимо немедленно снять мерки с нашего полковника и распорядиться насчёт раскроя и шитья нового камзола. Или я ошибаюсь? Или вы расхотели?

Под испытующе-насмешливыми взглядами друзей де Гиш смутился и, густо покраснев, пробормотал:

– Нет. Я не отказываюсь. Валяйте, снимите с меня мерки, мэтр! Хотя… А разве во мне что-то изменилось со времени пошива последнего костюма?

– Никаких отговорок, граф! – Катрин решительно направилась к ширме. – Сюда! Мэтр, ведь вы же справитесь с пошивом за столь короткий срок? Ну право же, это всего лишь один костюм. Я даже готова уступить вам моих горничных – все они прекрасные швеи!

– О нет-нет! Что вы, Ваше высочество! – запротестовал Савари, эмоционально размахивая руками. – Пошив костюма для его сиятельства я поручу моим помощникам. И я лично буду следить за ходом работ!

– Вот и славно! – кивнула княгиня. – Ну же, Арман! Прошу вас, улыбнитесь теперь и перестаньте дуться! И бога ради, господа, держите себя в руках, а шпаги – в ножнах в течение ближайших дней! Скажем, хотя бы ещё парочку недель!

– Как это «ещё парочку недель»? – возмутился де Гиш.

– А что? Что ещё вы удумали натворить? Вот уж нет! Если вы не хотите, чтобы весь Париж смаковал сплетни о вашей глупой ссоре из-за зелёного бархата, то будьте добры проявить хотя бы капельку благоразумия! Хотя бы… – Катрин строго посмотрела на притихших юношей. – Вплоть до дня свадьбы Их высочеств!

Глава 10. Подсчёты

Март 1661 г. Трактир «Под знаком солнца» в Кале

– Итак, дорогой граф! Садитесь и рассказывайте! – без всяких предисловий потребовал де Руже и придвинул свободный стул к неказистому трёхногому столу, который был прислонён к стене у окна для пущей устойчивости.

Зная не понаслышке о том, какие сюрпризы могут поджидать незадачливого постояльца в провинциальной гостинице, Данжюс для начала попробовал расшатать предложенный ему стул, после чего сел, снял шляпу и положил её на стол перед собой. Вальяжно закинув ногу на ногу, он устремил взгляд на отполированный до блеска сапог и, сделав вид, что не уловил значения заданного ему вопроса, проговорил как бы про себя:

– А рассказывать-то и не о чем.

– Нет нужды скромничать, – строго оборвал его генерал. – Все в Кале пересказывают историю о вашей ссоре с графом де Гишем. Вы что же, не могли подождать до возвращения в Париж? Нет, я решительно не разумею! Что непонятного содержится в приказе: «Не привлекать к себе внимания!»? Да вы только послушайте, что говорят! Сейчас только ленивый или немой не судачат о том, как вы развлекаетесь с вашими друзьями, проигрывая за карточным столом целые состояния. Но то ваше дело, я не игрок, да и ваши карточные долги меня не беспокоят. Но мало того! Ходят слухи, будто вам вздумалось скупить всю ткань в галантерейных лавках Кале и нанять всех лучших портных на целых три недели вперёд. Причём не только местных или провинциалов, но и столичных! Но и это ладно. Бог с вами! Меня интересуют вовсе не слухи. Я хочу услышать от вас, граф, то, о чём я ещё не узнал. Для чего вам потребовалось злить де Гиша? Вы что же, и впрямь скупили всю ткань и затеяли переодеть слуг вашего дядюшки?

– Вот это да! – вырвалось у Леона.

Искреннее изумление в глазах юноши немного успокоило де Руже. Выходило, что не он один оказался жертвой обывательской молвы! Это меняло суть дела, но герцог всё ещё строго смотрел на ординарца в ожидании окончательных объяснений.

– Нет, я и сам решительно не пойму, каким образом два отреза ткани превратились во «всю ткань, которую только можно отыскать в Кале»? – недоумевал Данжюс.

– А было только два отреза? – тут же уточнил де Руже.

– Клянусь! – Леон даже подался вперёд, смяв локтями шляпу, лежащую на столе. – Да и зачем мне скупать всю ткань? И ведь я же рассказывал вам о мэтре Савари. Так? Я отправился к нему сразу же, как только узнал от д’Эффиа о том, что он перевёз в Кале свою мастерскую. Ну согласитесь, ваша светлость, кто станет заказывать пошив костюма у провинциала, когда к его услугам лучший портной из Парижа со всеми его подмастерьями?

На простодушном лице Данжюса проступил алый румянец, на фоне которого веснушки у него на щеках сделались особенно заметными. Он привстал и, перегнувшись через стол, посмотрел в лицо де Руже:

– Но вы же одобрили идею с пошивом одинаковых костюмов, ваша светлость! Я действовал по плану, который мы обговорили, и только.

– Хорошо, хорошо! – успокоил его де Руже и указал на стул:

– Сядьте, Леон! Допустим, вы действовали по нашему плану. Но меня беспокоит то, что вы привлекли к этому делу внимание всего Кале. О секретности можно забыть! Эти ваши мальчишеские выходки и особенно ссора с де Гишем могут привести к провалу! Вы понимаете это?

– Но никто и не узнает о нашем плане, – возразил Данжюс. – Всё выглядит так, будто я из тщеславного побуждения превзойти всех в роскоши скупил всю самую лучшую ткань в Кале. Мне это действительно удалось. Как оказалось, запасов было не так уж и много. О том, что мэтр Савари шьёт для меня три одинаковых костюма, не подозревает ни одна душа во всём городе. Даже подмастерья мэтра думают, что трудятся над одним костюмом. На самом деле они, каждый в отдельности, шьют три разных костюма.

– Это так? Вы уверены, что даже в мастерской Савари ничего не подозревают?

– Конечно же, я уверен! Иначе я не был бы настолько спокоен, – всё ещё краснея, ответил Данжюс. – Кстати, а вы уже обедали или может быть мы закажем ужин? Признаюсь, мне не досталось ни крошки от завтрака, который прислали в особняк мэтра Савари этим утром. Там столько всего произошло! А что касается де Гиша, так он всё ещё злопыхает, обиженный на весь мир из-за того, что отменили поездку дворян из свиты герцога Орлеанского в Дувр для торжественной передачи принцессы жениху по доверенности. Сейчас граф готов поссориться с кем угодно, лишь бы сорвать свою досаду. Я всего лишь неудачно попался ему на глаза в тот момент, когда у де Гиша было особенно скверное настроение, только и всего!