Черный квадрат. Мои философские размышления здесь на Камчатке. Том 2

Хотя, ничего абсолютного, в том числе, и черного в окружающей меня Природе и нет. Да и самого, черного оттенков триста можно легко на компьютере набрать и, вычислить с его тональностью особой моей воли, переходящей из одного тона в другой…

И, на ум мой приходит:

– Что это – ведь настоящая его аллегория? И, тот 1986 апрель 26 число и сам Чернобыль в корне-то тоже такой черно-черный, Черно, Чернобыль, быль и даже та 1986 года его не быль. И теперь в памяти даже мой стеной савинский ковыльник, а еще у меня ассоциация – бобыль или бобыльник, чернобыль и чернобыльник.

– Что это за растение такое и почему, так оно названо мамой моей? И чаровницей, и такой еще труженицей, и таким от природы естества её, знатоком всех лекарственных трав степей, окружающих мои и её, и наши с ней и с братьями моими, и со всеми сродниками моими те родные нам черноземные, где полутора метровый чернозем – Савинцы степные и еще такие вольницкие, и еще такие привольные.

И, понимаю я, что ей моей матери Ефросинии Ивановне, или Ефросинье Ивановне лучшего подарка и лучшего посвящения чем эта моего сына Василия и моя книга «Новые тайны и секреты лекарственных источников тихоокеанских морей, земли камчатской. Древние секреты чукчей – оленных людей и береговых коряков» и не может быть, так как все мысли её, все слова мною еще с детства моего и запомнены мною, и записанный они в ней, и для неё мною не раз повторены, воплощая на новом уровне знаний врача и еще на уровне исследователя всё то светлое, что она несла нашим людям по моему селу Савинцы, когда каждому могла и подсказать, а еще и помочь, как бы ни в чем материальном, так и не нуждаясь, а был бы я и мои братья Борис да Иван, да еще были бы мои все детки и Алексей, и Василий и внуки мои и Даниил, и Степан, а также Андрющенька, Саничка и еще Никитка.

И всё же раз за разом, возвращаюсь я к нему, к тому магическому и к загадочному «Черному квадрату» – невероятно черно-черному, ох как черно в глаза моих от самого этого видения моего, всего наполненного жизненным опытом знания моего и даже от понимания мною же сути тех всех земных часто невероятно сложных для понимания иным собеседником явлений, и моего знания, и даже моего ощущения всех тех, никому невидимых физических, и даже тех всех их общественно-политических наших процессов, которыми мы еще не можем или не умеем управлять и даже не может именно теперь справляться со всеми ими…

И, это вероятно, и даже созвучно, и даже так символично, и ты из подкорки своей легко и нисколько не трудясь, и не так уж, и надрываясь извлекаешь и, вспоминаешь физика Дмитрия Сахарова и теоретика, да и практика, и настоящего атомного его соратника тоже, практика Харитона, и понятно «отца» их трудов и научного руководителя самого того великого «Атомного проекта» Игоря Курчатова, а еще ты, вспоминаешь родной тот полностью засекреченный Харьковский физико-технический факультет в Харьковском университете созданном еще в далеком 1825 году, и даже заводилу их Лаврентия Берию, курировавшего до долгу службы тот атомный наш проект и не один и, саму нашу многовековую на тысячелетия протяженную историю, и ты только теперь берешь свой поношенный и давно потертый в дорогах тоже черный ноутбук Dell SrS Premiym Sound и, открываешь откуда-то и невесть каким способом из интернета графики и даты взрывов всех тех атомных, тех всех невероятно мощных атомных и водородных бомб, в том далеком и таком же, как и твой Балаклейский район степном Семипалатинском, невероятно засекреченном тогда полигоне, где и степи чуть разве ровнее, и чуть ли не такой же черный-пречерный там чернозем, как и у тебя в твоих навеки Савинцах на Балаклейщине – метровой толщины и более, и с той далекой теперь тебе Харьковщины и с физических, тоже, как и всех ранее засекреченных для людей других Померок и ты, явственно осознаешь, и ты теперь-то уж понимаешь, и, наверняка знаешь, что те черные пылевые бури ведь были такие еще рукотворные в те твои черно-чубые шестидесятые, это ведь те военными, засекреченные наземные и все воздушные взрывы еще тех всех номерных изделий, которые и названия-то настоящего тогда из-за секретности их не имели, разве только, как американцы, назовут свои творения так ласково свои творениями и изделиями «Малыш» и еще «Малышок», да еще наши из Челябинска, да Красноярска урановые и плутониевые, а то и водородные как на Новой Земле в 1961 году «Изделия №ХХХ».

Да теперь то, когда ты от всего того ядерного ужаса еще и как-то выжил, оно для тебя и не важно, так как и ты, и каждая твоя клеточка получила такую тогда дозу и бэта-, и гамма-, и еще всюду проникающего альфа-излучения. И, понятно, только благодаря твоей сильной половской генетической природе, от природы устойчивому к внешним влияниям твоему естеству и еще тому вероятностно-стохастическому действию всей радиации, ты еще сам остался жив и еще, живы были твои многочисленные родные и сродники, кто из дня в день и так исподволь, формировал тебя и всё твоё нынешнее как-то устоявшееся мировоззрение и всё твое мировосприятие. А то, что у кого-то из сродников там через десять лет вдруг и рак легких, а то, что у кого-то из твоих дядей, работающих трактористами на той землице черно-пречёрной савинской, как сам «Черный квадрат» Малевича Казимира, да и вдруг, и как-то неожиданно саркома кости или еще рак желудка или внове рак легких, это уж и не важно, в той его многомиллионной этой нашей великой семимиллиардной Цивилизации всё и всех, поглощающей её так выверенной статистики при подсчете рождаемости нашей и даже всей, как бы преждевременной смертности нашей.

И ведь, та ядерная его стохастическая вероятность она, знаю это теперь достоверно она равна той стохастической вероятности, когда одна единственная яйцеклетка твоей матери, готовая к оплодотворению вдруг и встретилась тогда в 1950 году с семи десятью или даже с восемью десятью миллионами его отца твоего сперматозоидов и вот, благодаря их невидимому упорному многомиллионному труду, только один, только одна единственная та его сильная и такая, настойчивая его зигота она, слилась с её материнской зиготой и по всей тогда Божественной вероятности, возник на Земле этой половской и вольницкой и Ты сам.

– И, Ты вот теперь благодаря той вероятностной стохастике еще и есть!

– Азъ, есъмъ Я! – воскликну я, когда стану зрелым, когда возмужаю Я и, когда расправлю крылья Я свои и узнаю, и прознаю Я все те вероятные и все те вероятностные, а может и такие стохастические случайные события эти земные.

– И, Я теперь вот и сейчас дышу! – не перестаю радоваться я.

– И, Я теперь и сию минуту вижу! – наслаждаюсь я виденным и не только на страницах этих журналов, которые лежат давно, раскрытыми вот рядом на полке в поезде моём скором и еще фирменном, а я ясно вижу все то, с чем ранее соприкасался, что видел и о чём знаю и даже, о картинах любимого мною художника их средневековья Рембрандта Харменс ванн Рейна, который от меня отстоит на все пятьсот лет и теперь для меня зрелого, и хорошо знающего это нисколько не расстояние в пять или в шесть для кого-то долгих столетий.

И, Я сегодня 05.01.2015 года здесь на камчатском полуострове в селе Тиличики в 14-22 ощущаю вновь и вновь это 5 бальное землетрясение, и вновь в новостном блоке вижу извержение той самой высокой камчатской Ключевской сопки, которое связываю я с подвижками здешней коры и я приободряю себя, чтобы все страхи и у себя, и, прежде всего, у жены своей, чтобы убрать весь наш страх далеко в нашу подкорку и запрятать его там глубоко-глубоко.

И даже сегодня Я, с 28 на 29 января, пережидаю такую пургу в Петропавловске-Камчатском и еще такой снежный ураган.

И я постоянно думаю, и я фотографирую ту Ключевскую, дышащую буквально недрами нашими сопку, которая и три года назад, и ранее не раз уже здесь на Камчатке извергалась, показывая всю свою неземную, а в чем-то космическую силу и мощь невероятную, только радуя вот такими всполохами в ночи, изливающейся искрами откуда-то из под матушки Земли раскаленной лавы! И это, наверное, совпадение, что она извергается там недалеко от Усть Камчатска где-то на 55 параллели, а нас трясет здесь в Тиличиках еще и здесь на 60 параллели.

– И я еще в напруге усилий своих понемногу творю не только так долго, размышляя о «Черном квадрате» Казимира Малевича, а еще и говоря о цене, и говоря о нашей ценности, но и, пишущи, как врач, свои научные работы о всех лекарственных ресурсах «Новые тайны и секреты лекарственных источников тихоокеанских морей, земли камчатской. Древние секреты чукчей – оленных людей и береговых коряков» этого, такого удаленного от материка Камчатского полуострова невероятно богатого своими ресурсами, невероятно значимой морской акваторией своими глубинами и безмерными протоками, как и сам окружающий меня Космос, поглощающей всё наше внимание и даже сознание, и вдохновляя, и одухотворяя на подвиги, и на свершения!

И, столько еще затем должно было случиться таких вот вероятностей в том далеком 1950 году в ноябре его, когда той ужасной водородной бомбы еще ни у нас, ни у них и в помине то не было, и вот ты так совсем случайно и родился, и совсем случайно появился на свет этот, и ты затем громко-прегромко закричал, и ты первый раз в жизни открытым ртом вдохнул тот ноябрьский свежий степной воздух, который не был еще так загрязнен той семипалатинской ядерной, всё пожирающей черно-пречёрной пылью, как в памятном Ново-Земельском 1961 году и даже в 1964 годах, и не был он еще, загрязнен теми тяжелыми радионуклидами стронция и цезия, как после взрыва всей стотонной урановой начинки реактора ВВР 26 апреля 1996 года под древним Киевом или в 1957 году взрыва ядерных отходов в Кыштыме, того памятного кыштымского их челябинского взрыва на реке Теча, образовавшихся после многолетней деятельности ПО «Маяк» и тебе еще, так повезло, не было тебе и 7 лет. И даже в 2011 году 30 марта от Фукусимы, что в Японии соседней. И тебе, естественно повезло или было так ранее, прописано провидцем нашим Господом Богом – Иисусом Христом или ранее написано им, что все земные и все космические вероятности, так благоприятно для самого Тебя разложились, что и то обильное солнечное нейтрино от вспышек его непрограммируемых, не смогло и, наверное, не проникло в самого тебя и не проникло даже в твоё часто в напруге стоящее по утру всё твое напряженное естество, и ничего еще там не повредило, что ты и в свои-то 63 года еще живешь и еще легко дышишь, и еще может, и, как в том грузинском тосте говоришь себе и, чтобы моглось бы, если бы только еще тебе и хотелось…

И, всё это те редкие, спонтанные флуктуации и еще внеземные, и может быть, здешние земные те невероятности, с которых и состоит вся наша земная каждодневная жизнь, так как вся земная радиация, где бы тот заряд не взорвали, за счет циркумполярных течений воздушных масс заносится до самого до Северного полюса и, понятно до нашей земной 60-той параллели, где ты теперь живешь и, естественно, все стягивается на эту параллель в твои такие родные тихоокеанские Тиличики.

И ты, радуешься, что не был тем пассажиром, который у Оссоры в том далеком 2009 году врезался в сопку на АН-26 при своей посадке, и ты радуешься, что не был пассажиром того пахачинского буксира «Бодрого», который по неизвестной причине в проливе Литке недалеко от Оссоры затонул в морском здешнем осеннем шторме, и ты радуешься, что ты не работник той японской Фукусимы или еще не пожарник и ты не Чернобылец…

Да мало ли в нашем земном мире всяких случайностей поджидает нас со своими «сюрпризами»…

И ты тихо, но настойчиво теперь творишь, и тебе этого очень хочется, и ты смотришь спектакль о Петре Чайковском и, удивляешься, как он жил тогда в такой теплой и гостеприимной для него Италии на содержании у жены своей, и как он умудрялся, и еще держал горничного, помощника своего, сколько же это стоило его жене, владелице той российской кем-то и когда-то акционированной железной дороги, которая кормила и её, и его – её любимого мужа, а еще и знаменитого композитора, творившего так вдохновлено и так успешно, чтобы он только творил. И всё это тоже случайность и это тоже те случайности, как и величайшая случайность то, что родился когда-то и был сам Пушкин А.С., и тот же Нобелевский лауреат Солженицын А.И. и еще много-много таких вот случайностей на Земле нашей случается и, только для того, чтобы мы видели, чтобы мы слышали, чтобы мы радовались и, чтобы мы все ощущали, и вновь мы в радости или той тревоге нашей еще и безустанно преодолевая все преграды, чтобы мы без устали творили…

Глава 51.

Наши самолеты сегодня на 35 процентов из композитных материалов.

И вот, Уголев Александр Яковлевич, держа в руках тонкий журнал из довольно простой газетной бумаги и удобно, расположившись в кресле у самого большущего панорамного окна, чтобы видеть одновременно и этих не то стальных, не то современных дюралевых, не то из самых современных на все 35% композитных материалов, этих завораживающих всё твоё воображение, летающих птиц, красавцев разных и разноцветных самолетов всех компаний мира, которые здесь вот случайным образом собрались и «уселись» здесь на ровной взлетной полосе в ожидании их часа и даже в ожидании назначенной им минуты, чтобы воспарить с начиненными брюхами их пассажирами, которые, кто летит на отдых, кто к больной матери, а кто и к любимым им сыновьям. И на, их американских Боингах 777-300, и еще на российских ИЛ-86 и ИЛ-96, и на наших, ранее харьковских стареньких, но таких исправных ТУ-134, названных теперь по доброй традиции именами пилотов и тебе это нравится, а еще и на их европейских А-310 и в душе его распирало, он восхищался силой мысли самого Человека, который мог всё это сначала и когда-то давно замыслить, затем на бумаге вычертить те удивительные по обтекаемости абрисы их и даже, спроектировать их, и на тех белых логарифмических линейках еще тогда в шаражках многочисленных и, вычислить их, прорисовывая не раз курвиметром, и уже затем своими же руками еще и сделать, и даже запустить в ту их серию. Он теперь, восхищался достижениями всей современной в чем-то и как-то родной ему семимиллиардной современной ему Цивилизации, и каждый день, и каждый час теперь и он сам пользовался её плодами.

А вот к своему удивлению, не так и давно он узнал, что при росте населения, растет в геометрической прогрессии и число изобретений, придуманных самими теми же людьми. И это так удивительно! Оказалось, что чем больше люду на планете Земля, тем больше будет все новых и новых изобретений, так как поиск человека он никогда не прекращается, а только опирается на уже им же Человеком этим созданное ранее и на всё достигнутое ранее.

А именно теперь, повзрослев и, став материально менее зависимым, он и сам часто, и постоянно пользовался всеми её Цивилизации нашей благами, а думал же он еще и теперь в этом большом аэровокзале в 2010 году о таком простом, о пропавшем где-то далеко в тундре, там на Камчатке и о таком теперь родном по душе ему человеке – об Алексее Ваямретыле и, понятно лежащем на быстрой и чистой воде Ветвейваяма – нилгыкын мымыл, и еще камчатском таком отважном самурае, который своим неповторимым сепукку в ноябре 2010 года, доказал всем тиличикцам свою смелость и ту его невероятную отвагу, и он, показал свою верность, и настоящую преданность только одному своему хозяину. Он часто думал о его месте в ней, в их совместной жизни и о таком вот влиянии этой же современной Цивилизации на него самого и на друга его, на всех нас и на того одного единственного и конкретного маленького, и такого щупленького, нисколько, при этом, такого ничем незащищенного от, пронизывающих душу нашу её всех ветров, видимых и ощутимых нашей кожей и даже, всех тех таких черно-пречорных, и невидимых, какими являются легко и всё, проникающими солнечные нейтрино, родившиеся где-то там в его недрах, все виды различных типов излучения и, даже, того невероятно древнего реликтового излучения, которое родилось четырнадцать и три десятых миллиардов лет назад на заре Вселенского Взрыва, когда по мнению ученых и была создана или даже рождена в том вихре наша Вселенная, в том числе, и ближайшего электро-магнитного и Солнечного и не только, и даже буквально месяц назад и недавно открытых гравитационных волн или той, в чем-то по сути своей божественной частицы, родоначальницы всего и вся – бозона Хигса, которую ученые сначала теоретически вычислили и предсказали, как и предсказал и рассчитал Альберт Эйнштейн сами эти, пришедшие в наше сознание гравитационные волны, а уж затем и, обнаружили на коллайдере в далеком Швейцарском Церне, а еще такого незащищенного от всех вызовов и самой современной, быстроразвивающейся Цивилизации, и мира всего нашего земного, того одного единственного, так хорошо, знакомого ему почему-то, уставшего по своей по молодости человечка, которому было ох как тесно на этой олюторской и всей камчатской землице, так как бы и в Тиличиках, и в Хаилине, и не миновал саму окружную Палану, и в Елизово он успел, и он поучился и в интернате, и еще в ФАЗанке. А ему ведь невыносимо еще и трудно, а часто и больно, и даже холодно часто от той черствости нашей или от невнимания к его устремлениям и ко всем желаниям его. Ему было ох, как еще и тяжело, так как и часто он болел в детстве, и в юности своей, так как по природе своей именно он таков – болезненный и одновременно, восприимчивый ко всем и ко всему. И, многие продукты, щедро производителем, сборенные консервантами, стабилизаторами, улучшителями вкуса, а еще напичканные генно модифицированными молекулами, всеми гормонами роста, и даже новыми с невероятными свойствами гербицидами, дефолиантами и всеми современными и не очень ядохимикатами, и он их на дух не переносил. Так как мы знаем, что ДДТ еще с тех 50-х лет в жиру тюленей находят и сегодня, чуть ли не за южным полярным кругом, и только, выступившая враз краснота на лице его и вокруг щек его наяву передавала то его, её той пищи постоянное не восприятие им её. А еще, эта алкоголь дегидрогеназа, которой так мало во всех его клетках и пить ему нельзя даже ни капельки, а внутреннее желание его оно там стучится и проступает…

И вот, были ли причиной той его красноты щек его то белки генномодифицированных злаков, были ли то особые, не перевариваемые его ферментами и им самим белки здешней желтоперой наваги да донной здешней камбалы каменушки, или самой прекрасной из всех красных рыб – нерки, напитавшейся всеми её красителями где-то в тихоокеанских глубоких и теплых потоках Куросивы в районе Фукусымы и, вобравшей все выпущенные в Японское море и в Тихий океан радионуклиды, мне то, как астробиологу неведомо даже до сих пор.

Да и также, как все мы, он часто сильно душою своею страдал, и также одновременно негодовал, может быть уж, не находя выхода своему тому внутреннему его возмущению от чего-то им рядом, увиденного и еще даже не осознанному им своему, идущему из веков развития этого нымыланского народа протесту на давление всей этой окружающей человеческой, часто наглой, жестокой, иногда такой бездушной именно к его требам мировой Цивилизации, так сильно давящей всем своим прессом именно на него истого олюторского нымылана, корнями вросшего в эту олюторскую землю, такую благодатную и такую привольную и даже, как та моя половская вольницкая, на всю его семью и даже на его старшего брата Дениса, с которым он в детстве так мало виделся из-за интернатовских, разлучающих их толстых стен, а теперь и на его детей дочь Диану и сына его незабвенного Александра, и даже на него самого – Алексея Ваямретыла – именно теперь и в нашей вечной памяти всегда, лежащего на быстрой здешней ветвейваямской вешней водице, и еще настоящего камчатского поистине преданного хозяину своему самурая, не боящегося идти к своему неминуемому, смелому, всё, останавливающему здесь на Земле только его личному сепукку, лишь бы преданно служить своему повелителю и старшему хозяину, которого он сам и по доброй воле для себя избрал тогда, когда первый раз их взгляды в здешнем Доме культуры, сошлись в одной точке и они, увидели всю их по-космически бездонную глубину, как бы, завораживая теми черными здешними непознанными одиннадцатикилометровыми тихоокеанскими глубинами друг друга уже навсегда и, наверное, а это истая правда, на всю их оставшуюся жизнь.

Глава 52.

Почему же в Америке падают на города птицы.

А в это время того пассажира его цепкие к информации глаза даже мимо его желания сами бежали по строкам журнала:

– «…Сюжет «Птиц», снятых в 1963 году не был чистым вымыслом автора. Хичкока и он сам рассказывал, что идея фильма пришла ему в голову, когда он узнал о падении серых буревестников на один из городов Калифорнии в 1961 году. Птицы разбивались об окна и стены, даже атаковали прохожих. Этот случай тогда объяснили, что пернатые, как бы отравились какими-то не свежими моллюсками, т. е. как бы всё произошло на самом бытовом уровне. И вот то, что с птицами в последнее время происходит, такой мастер, как Хичкок мог бы создать целый сериал ужасов. Просмотрев архивы, оказалось, что и в 2010 году в декабре в штате Арканзас на землю замертво упало несколько тысяч чёрных дроздов, а затем это оказались американские иволги и ранее 5 января 2007 года в американском штате Айхадо сразу погибли тысячу сов. Тогда объяснили это тем, что птицы во время ночной охоты спустились слишком низко, они сталкивались с автомобилями и погибали. Нелепость объяснения была очевидна. 8 января того же года прошел аналогичный птичий «дождь» над техасским городом Остин – падали птицы трех разных видов, которые в отличие от сов не вели ночной образ жизни, то есть, версия столкновения с автомобилями не прошла и не выдерживала научной критики.

И ученые, все ближе и ближе подходили к осознанию роли и места нового геофизического оружия, вспомнив об давнишних опытах американского венгерского происхождения физика Теслы. «Электромагнитная» версия, происходящего в реальности гибели птиц на первый взгляд представляется вполне вероятной и даже в чем-то естественной. Недаром ведь метеорологи нас часто предупреждают всех нас и здесь на Камчатском полуострове о всех вероятных геомагнитных возмущениях, которые влияют даже на наше повседневное самочувствие. Направленный мощный импульсный или даже длительный электромагнитный удар может на время даже человека отключить не то, что таких маленьких живых существ, какими есть наши беззащитные птицы.

Что же здесь говорить о беззащитных птицах, у которых в клюве их есть специальные магнитные датчики, позволяющие им по тем же самым магнитным линиям, преодолевать тысячи и тысячи километров при перелетах с юга на Крайний Север ранней весною и уж затем, осенью обратно?

Но вряд ли несчастные птицы попали под удар какого-либо секретного прототипа киношного оружия, хотя испытания разных видов таких средств поражения идут последние двадцать лет, и целью их, являются не только бортовая электроника самолетов или ракет, но и люди, и понятно не только гражданские, а прежде всего военные и вся их боевая боеспособность. Так как военным им хочется уже на расстоянии управлять всеми мыслями и поступками солдатов, и их офицеров. Очень хочется противной стороне, чтобы изобрести такое новое оружие, чтобы вне своей территории того солдатика юного, не вкусившего еще радости и прелести самой жизни, не насладившегося всеми прелестями ребрандтовской «Данаи», чтобы его можно было бы обезвредить сильно и не тратясь на другие вооружения, только, нарушив его мировосприятие, только выведя его из подчинения своим страшим командирам.

Так, что же это – с секретных спутников время от времени по разным точкам ударяют этаким «электромагнитным лазером» или даже сверхмощным «мазером» суть и сущность действия, которого я еще до сих пор и не осознал и ясно для себя не понял, хотя не раз читал в статьях о физике Гамове, кажется из академ городка Новосибирска, и об их Нобелевской премии по физике, за изобретение ими лазеров и сверхмощных мазеров еще в 60-х – 70-х годах ХХ столетия, когда по мнению некоторых политиков был и Брежневский застой и всё иное? Но ведь его бы уже ученые с других стран и обнаружили, и знали бы о нём, притом, что у них есть еще и детекторы нужные, а именно в этом и не уверен и я, и другие ученые также сомневаются в возможности детекции рукотворных именно таких новых направленных локальных ударов и точечных, а не глобальных излучений. Да и они полагают, что такое оружие на сегодня оно довольно таки энергоемкое и можно только с Земли им пользоваться. Американцы уже давно построили в 1997 г. на Аляске HAARP (High Frequency Active Auroral Reserch Program). Если же верить заявленным официальным целям (?) для исследования северных сияний, который представляет собой огромный комплекс из 180 больших антенн и 360 радиопередатчиков на площади более 13 гектаров. При этом, как нам поясняют, эти наземные антенны могут фокусировать излучение на разных участках нашей ионосферы и даже её разогревать, вызывать климатические аномалии и даже вызывать в земной коре землетрясения. Обычно HAARP сравнивают с бытовой микроволновой печью, которая может в любой точке планеты создать высокотемпературную плазму. Приверженцы теории заговоров назвали это новое оружие климатическим. Они абсолютно уверены, что с его помощью американцы могут вызвать наводнения, землетрясения, цунами, засуху, пожары, выводить из строя военные и гражданские радары…