Княжеское правило

– Живой, не из бересты деланный, – буркнул Олег. Грек все еще вызывал у него настороженную неприязнь.

– Нет ничего постыдного в плохом самочувствии. Ты пережил серьезное потрясение духа и тела, нужно восстановиться. У меня есть настойка целебная, на вкус даже сладкая – хочешь?

– Не надо мне ничего. Зачем пришел?

Василий ответил не сразу. Он задрал голову кверху, жмурясь и подставляя лицо солнцу. Стройный, расслабленный, но при этом будто взвезеденный, он походил на сильного, откормленного кота. Олег в детстве видел такого у соседей – Шиськой его звали. Вроде весь день валялся на траве, ничего не делал. Но как-то умудрялся ловить мышей по всей деревне.

Грек производил такое же впечатление. Будто под внешним лоском и вальяжностью у него скрывалась какая-то особая сноровка.

– Знаешь, я к вам совсем недавно прибыл, всего полгода назад. Приплыл в Тавриду, поехал к Киеву. Там познакомился с Михаилом и в его свите прибыл сюда.

– А как ты к нему прибился? Учителем вызвался? – полюбопытствовал Олег.

– Нет, Михаил сам кого хочешь научить готов. Я просто оказал ему услугу, помог в одном деле. А он согласился мне показать что у вас да как. Я, конечно, много о Руси читал, но разве этого достаточно?

– Представляю, что у вас в Царьграде про нас понаписали, – хмыкнул Олег.

– Очень интересное чтение, но не слишком полезное, – грек усмехнулся. – Я решил, что лучше всего узнавать другие края через разговоры с местными. Кто может рассказать про дом лучше тех, кто в этом доме живет? Вот ты, например, много можешь рассказать про свою землю?

– Ну, не все, но что-то знаю.

Последние два года Олег провел вдали от родных мест, на юге. Но до этого он успел поколесить по Залесью, да и много чего слышал от отца и деда. Пусть он не помнил каждую деревню и каждый лес, но свою дорогу он всегда отыщет.

– Славно. А грамоту знаешь?

– Отец объяснял, он сам у какого-то монаха выучился. Написать имя свое могу, читать тоже умею, правда медленно.

– Отлично, отлично. Скажи еще вот что: зачем в дружину пошел?

Олег нахмурился. Почему к нему столько интереса?

– Чего ты все расспрашиваешь-то?

– Сделай одолжение, расскажи.

– Ну, как… Чтобы заработать, славу найти. Людям помогать, князю служить… – Олег смущенно кашлянул. – Чтобы помнили меня.

– Как героя, защитника?

– Ну… Да, получается так.

Грек удовлетворенно кивнул и погладил себя по черной бороде.

– Получается, что я на твой счет не ошибся. Понимаешь, князь Михаил хочет дать мне важное поручение. Придется много ездить, следить за разными людьми, говорить с ними. Иногда, возможно, бить их. Мне в этом деле пригодится помощник. Пойдешь?

– Как это, «помощник»? – Олег нахмурился. – Слуга, что ли?

– Нет, конечно нет! Скорее боевой товарищ, соратник. Обещаю, что походные котлы будем драить на равных, по очереди. Соглашайся, вместе сделаем великие дела!

– Интересно ты говоришь, приятно, – признался Олег. – Вот только место мое в дружине, у князя. Как он скажет – так и сделаю.

Василий перестал улыбаться. Он скрестил руки на груди и сочувственно посмотрел на Олега.

– Сожалею, но Михаил сказал мне, что больше не хочет твоей службы. Он отпускает тебя из дружины.

Олег покачнулся. Открыл рот, но тут же забыл, что хотел сказать.

Все таки не простили. Вот и все, конец.

Он, понимал, что князь может не принять его обратно. Но на самом деле в это не верил. Могут дать плетей, жалования лишить, хоть в колодки посадить. Но не прогонять же! Не может так быть!

Олег не мог представить себя без службы. Его дед был дружинником был, его отец был дружинником. С самого детства было понятно, что и он служить будет, и что добьется большего, чем предки. А как теперь?

– Но еще князь сказал, что ты можешь помочь мне, – добавил Василий. – Тогда тебе вернут кольчугу и оружие. Даже коня и жалование выдадут.

Олег медленно поднял взгляд на грека. Вот так, значит, выглядит его путь к искуплению. Непонятный чужеземец с непонятным заданием. В зеленом с золотом кафтане и с зачесанными назад волосами. И пахнущий цветами.

Хорошо, что дед уже помер, а то не дай Бог увидел бы.

Раздраженно почесав щетину, дружинник спросил:

– Выбора у меня нет, верно понимаю?

– Конечно есть, – мягко ответил Василий. – Силой тебя никто не заставляет. Если не хочешь браться за эту работу – иди на все четыре стороны, ты вольный человек. Но я буду очень рад, если ты все же согласишься. Да и зачем тебе отказываться? Неужели молодому воину не хочется приключений?

– Почему я? Тут воинов много, они не облажались, как я. Не приглянулись тебе?

– Их я не знаю. С тобой понятнее. Я видел, как ты дерешься, как относишься к поручениям. Теперь поговорил с тобой, понял лучше. Зачем мне искать кого-то другого?

– Так может я тебе наврал!

Грек загадочно улыбнулся.

– А я всегда вижу, когда кто-то врет. Вот ты мне почти не врал сейчас.

Олег хмыкнул.

Неподалеку от них слуга вырывал сорняки. Взгляд у него был тусклый, отсутствующий, движения – медленные, вялые. Наверняка он точно так же работал вчера и будет точно так же работать завтра. Это гнетущее хозяйственное постоянство пугало Олега. От него он и бежал в дружину.

– Куда я денусь, грек? – буркнул он. – Согласен, покажу тебе Русь.

– Отлично! – Василий радостно хлопнул в ладоши. – Тогда пойдем быстрее обратно, князь как раз собирается раскрыть свою стратегию

Олег встал, отряхнул шаровары и последовал за своим новым боевым товарищем.

****

В храме было тесно. В неф набились вся дружина Михаила. Они толкались локтями и отдавливали друг другу ноги, пытаясь подобраться поближе к князю.

Сам Михаил стоял у алтаря, гордо подняв голову и выпятив грудь, будто собирался читать проповедь. Священникам пришлось забиться в угол, откуда они бросали на непрошенных гостей обиженные взгляды.

При встрече с Олегом сослуживцы – точнее, уже бывшие сослуживцы – тушевались и отводили глаза. Только Еремей коротко кивнул ему и быстро отвернулся.

– Братья! – гаркнул Михаил. – Долго говорить не буду, не для болтовни сейчас время. Идем мы во Владимир. Там нас ждут, город мой по праву, биться не придется. Сядем, будем порядок держать. Как разберемся – будем остальное княжество прибирать, за брата моего отомстим, виру соберем. Всех виновных накажем! Труда много будет, поэтому за три месяца жалованья в три раза больше дам. Пойдете со мной?

Дружинники одобрительно загудели, покивали. Обошлось без воинственных криков и бряцанья оружием. Здесь все было спокойнее, чем на пиру

– Молодцы, – заключил Михаил. – Тогда бегом собирать лагерь, чтобы к обеду все готовы были!

Дружинники гурьбой поспешили на выход. Гулять на воле они любили, но безделье приедалось. Взбудораженным и запутавшимся бойцам хотелось действий. Без них в головах раздрай начинается.

Дождавшись, пока дружина выйдет, Михаил повернулся к Василию и Олегу.

– Что, Вася, уговорил этого дурня?

– Господин, хочешь ты того или не хочешь, а я вину с себя смою, – осмелился ответить Олег.

– Это ты не мне говори, а Васе, он твой начальник теперь. Ладно, не важно это все. Слушай сюда.

Михаил шагнул назад и сел на алтарь, чуть не столкнув на пол открытое Евангелие. Кто-то из церковников возмущенно зашипел.

– От княжества я не откажусь. От справедливости тоже. Так что каждого, кто той ночью темное дело совершил, нужно изловить и ко мне доставить. Всех: Петра, Якима, Ивку, Анбала, Прокопия. Если кого еще виноватого найдете – тоже схватить. Я их заставлю во всем признаться, еще и перед другими князьями, чтобы ни у кого вопросов к моему праву не было. Этим вы и займетесь.

Олег представил лица заговорщиков. Нужно их запомнить, выжечь в памяти. Он не успокоится, пока не заставит каждого держать ответ. За правду, за честь. Ну и за прощение княжеское, конечно.

– А еще нужно узнать, кто Кучковичей покрывает, – Михаил нервно дернул себя за ус. – Сами бы они на это не решились, нет. Кто-то сильный с ними встал, тайно.

– Кто же?

– Я откуда знаю? Может Ярослав киевский, звереныш этот. Прознал как-то, что на него поход готовят, и решил втихую все решить. Может новгородцы – обиду на Андрея за прошлые походы затаили. А может ему вообще степняки разорения не простили, кто их поймет. Андрей многим насолил, многие за его смерть пить будут.

Михаил все сжимал и разжимал кулаки, будто душил всех возможных врагов.

– Только помните, что не на простых разбойников идете. У Кучковичей свои войска есть, да и других бояр они наверняка на свою сторону перетянули. Ростовские и суздальские полки с ними будут, опять же. Сами мы с ними не управимся, а значит нужны нам союзники. Но просто так никто за нас не встанет, придется друзей покупать. Земли я никому не дам: и так отчину разрывают. Было великое Залесье, а будет великое Порванье – уделы по три пяди! Так что будем деньгами платить.

– И эти самые деньги ты возьмешь у своих же врагов, – с понимающей улыбкой сказал Василий.

– Конечно возьму, раз сами дают! Три тысячи на дороге не валяются, на них можно много воинов купить.

Олег нервно закусил губу. Михаил рассуждал не по-княжески, а по-купечески. Слишком приземленно, сухо, разумно. Забыть о чести и брать серебро у убийц брата? Может и умно, но как-то гнилостно.

Говорить он этого, конечно, не стал.

– Они нас будут ждать недалеко отсюда, – продолжал Михаил. – Я их подарки приму, а вы потом за ними следом поедете. Проследите, куда двинут и с кем говорить будут. Если кто из виноватых попадется – узнайте, где он хоронится. Сами не хватайте, отправьте мне весточку, я людей отряжу. Ясно?

– Все ясно, – подтвердил Василий. Олег ограничился кивком.

– Это хорошо, – Михаил устало вздохнул. – Тяжелая у вас задача, что тут сказать. Но если сдюжите – не забуду. Награжу и золотом, и почестями, и землей. Даже тебя, дурак криворукий. Главное слушай Васю, он за старшего.

Олег смущенно кашлянул. Вроде бы мечтал всегда о таких особых поручениях и щедрых наградах. Но ведь не в таком положении…

– Господин, не переживай, – уверенно сказал Василий. – Я хорошо умею узнавать правду, ты это знаешь. Олег силен и знает эти места. Вместе достанем тебе справедливость.

Михаил посмотрел на икону рядом с алтарем. Спаситель ответил ему, глубоким, таинственным взглядом.

– Как мне не переживать? Мы же с Андреем еще отроками встретились, вместе на охоты ездили. У него тогда отец все за киевский стол воевал. Летом и зимой гонялся из угла в угол, про семью забыл. А Андрей в Суздале сидел с матерью своей половецкой, по лесам гулял и читал. Он вообще книги любил, умный был не по годам, любого попа переспорить мог… Но и силы в нем было ого-го! Однажды сиганул на кабана с ножом!

На лице Михаила промелькнула удивительно мягкая, счастливая улыбка. Олегу даже стало завидно, что у него не было родных братьев.

– Насколько я слышал, он был праведником, – скорбно произнес Василий. – А значит умер легко и быстро, без агонии. Просто отошел Богу под руку.

Князь потер переносицу и вздохнул.

– Может и так. Только все равно слишком рано его отошли.

****

Полученная при вступлении в дружину кольчуга всегда казалась Олегу дряхлой и уродливой. Оно и понятно: новая броня дорого стоит, новобранцам ее просто так не давали, не заслужили еще.

Часть колец проржавела, плечи были слишком широкие, при движении она скрежетала и гремела. Олегу давно хотелось обменять ее на что-нибудь приличнее, может даже на красивый новый панцирь.

Но теперь, когда ее чуть не отобрали, он обнял кольчугу как старого друга. Шлем он заботливо завернул в тряпье, боевой топор приладил к поясу, щит повесил за спину. Все это было как старые домашние побрякушки, без которых и жизнь представить сложно.

Времени оставалось мало, да и задерживаться было незачем. Олег выбрался из палатки и пошел через лагерь. Повсюду бойцы торопливо собирали свой скарб, вытаптывали костры, торопливо ели перед маршем. Несколько молодых дружинников стояли в стороне и оживленно спорили.

– Что там в этом Владимире делать? Нет бы в старые города, в Ростов там или в Суздаль. Все равно что на деревню посадили… – ворчал один.

– Ты как дед говоришь, – возразил другой. – Владимир знаешь как вымахал за двадцать лет? Не то, что наш Торческ. Тыщи душ живут, хоромы вот такие!

– Вот, и я о том же, – поддакнул третьей. – А еще у моей тетки там дом есть, где она девок гулящих держит. Сходим, погудим…

– Все равно глухомань. Лучше в Киев пошли бы, как старый князь хотел. Там тепло, золото везде, купцы отовсюду…

– И все втридорога, в том числе и девки, – ехидно добавил Олег, подходя ближе. – А во Владимире тебе, защитнику, может и бесплатно чего упадет.

Увидев Олега, все трое замолчали, нахмурились и отвернулись. Тот раздраженно сплюнул и пошел дальше.

Еще недавно кипевший жизнью лагерь совсем опустел. Сотни уехавших гостей оставили после себя только сор, некоторые побросали даже свои палатки. Последние разносчики и мастера окружили оставшихся дружинников, отчаянно пытаясь продать свои товары и услуги по бросовым ценам. У края лагеря уже рыскала небольшая стая бродячих собак, которые выискивали объедки.

Недолговечны стоянки воинов. Сегодня под одним небом спишь, завтра – под другим. А на следующий день может и вовсе неба не увидишь.

Олег с детства считал это самой правильной жизнью. Любой свободный человек в расцвете сил должен мир смотреть и всем показать свое умение. Его ремесло было военное, а значит должен он носить оружие, служить князю и стоять плечом к плечу с другими дружинниками.

И вот он вроде при оружии, вроде все еще служит князю. Но не как положено, не по-воински. Как-то просто не так.

Олег пытался избавиться от надоедливых беспокойных мыслей, которые как мухи жужжали у него в голове. Убеждал себя, что ничего плохого не случилось. Ну походит с греком, поищет убийц. Выслужится перед Михаилом и обратно в дружину вернется. Может даже с наградой щедрой.

Только за какие именно дела ему эта награда будет? Что для нее делать придется? Непонятно, а потому страшно.

Да и задачу им дали не из простых. Легко сказать – «найди». Приметные из всей банды только сами бояре Кучковичи, которые в укрепленных местах с охраной и свитой сидят. Остальные могут где угодно спрятаться. Залесская земля большая, глухих углов в ней много. Зароется убийца в какую-нибудь землянку посреди леса, так его потом годами ищи – не сыщешь.

Кто-то громко кашлянул сзади. Василий обернулся и увидел Еремея. Сотник мялся на месте и подергивал рыжую бороду. Видеть его таким смущенным было странно.

– Здорово, – выдавил он. – Собрался уже?

– Ага, я налегке.

– Это правильно, да… Слушай, извини, что я к тебе сразу не пришел. Просто и дела навалились и вообще там все непонятно было…

– Да ладно тебе, зла не держу, – Олег вяло отмахнулся.

Поначалу он и правда обижался на Еремея, считал себя преданным. Что за друг такой, который только на потешных боях и пирах рядом? А потом понял, что с ним знаться теперь вредно, даже опасно. Может уже решили, что его неудача другим передается, как порча.

– Это самое… – продолжал сотник, с трудом подбирая слова. – Слышал, что тебя князь с греком на какое-то странное дело отправляет, душегубов искать.

– Что-то вроде того.

– Ты там не подставляйся особо. С такими людьми иногда за столом опаснее, чем на сече. Понятно, что хочешь перед князем блеснуть. Но ведь жизнь-то у тебя одна! Будешь мертвый – как почести получишь? Я ведь отца твоего знаю, на ярмарках встречаемся. Как я ему в глаза смотреть буду?!

Еремей начинал распаляться. Олег остановил его жестом и пожал плечами:

– Не волнуйся ты так. Я все понимаю. Постараюсь как-нибудь не сгинуть раньше срока. Ладно, бывай, сотник. Может еще свидимся.

И он зашагал прочь.

Василий ждал его у дороги с двумя конями: вороным и пегим. Животные были хорошо обученными: стояли смирно, не дергались, даже траву без команды не щипали.

– Грозно выглядишь, воин! – улыбаясь сказал Василий. – Как настоящий Дигенис Акрит.

– Как кто? – непонимающе переспросил Олег.

– Богатырь такой греческий, потом обязательно расскажу. Садись, нам уже пора выдвигаться. Поедем впереди войска, разведаем место.

Олег, разумеется, хотел занять вороного жеребца – героям именно такие скакуны и положены. Но Василий с неожиданной скоростью и легкостью взлетел на черного коня и удобно устроился в седле.

Олег неуклюже вскарабкался на пегого. Ездить верхом его в детстве, научили, но в седле он все еще держался неуверенно, даже пугливо. Особенно, если ехать быстро. Чтобы стать сотником, конечно, нужно было научиться скакать не хуже половца, но он все откладывал учебу. А зря.

Заметив дурное настроение боевого товарища, Василий хлопнул его по спине:

– Бодрись, Олег! Солнце греет, ветер свежий, а наша песня еще не спета. Разве это не счастье?

Олег покосился на грека. Какой-то невозможный человек, как со звезды свалился. Все не успокаивается, лыбится. Если у греков все такие, то неудивительно, что они у себя столько всего странного нагородили.

Глава пятая

В которой сидят под кустом, едут через темный лес и зря переводят пиво.

Олег ожидал, что в засаде он будет часами сидеть в холоде и темноте, согнувшись в три погибели, грязный и голодный. Засада ведь вообще дело темное, неприятное. Дружинник это понял, принял и приготовился терпеть.

Поэтому он сильно удивился, когда Василий предложил ему удобно прилечь на расстеленный под кустом диких ягод плащ и достал сверток с колбасой и ржаным хлебом.

– Подкрепись, силы нам еще понадобятся.

Олег с благодарностью принял еду и начал жевать, вглядываясь в даль.

Кучковичи назначили Михаилу встречу на переправе через безымянную речку у края густого леса. Находилась эта переправа посередине между двумя великими залесскими городами: Владимиром и Суздальем Место было глухое, закрытое от мира дремучим лесом. За весь день тут проехала только одна крестьянская телега. Мужик на козлах ошалело глазел на ряды дружинников, а потом подстегнул лошадь, стараясь побыстрее проехать мимо.

Сам князь стоял впереди, вместе с Еремеем. Остальные дружинники – чуть позади. В боевом облачении, неподвижные, в свете луны и факелов они казались отрядом богатырей из страшной сказки. Ну или это утомленное воображение Олега снова разыгралось.

– Василий?

– Да?

– А какой святой за засады отвечает?

– В каком смысле?

– Ну, кому мне помолиться, чтобы у нас тут все получилось?

Грек усмехнулся и укоризненно посмотрел на Олега.

– Святые мужи в такой ерунде помогать не будут. Я бы на твоем месте не беспокоил их молитвами, а постарался бы не привлекать внимания.

– А как его не привлекать-то?

Василий задумчиво пожевал травинку и ответил:

– В таких случаях лучше всегда стараться выглядеть так, будто ты и должен тут быть. Тогда даже если заметят, то ничего не сделают.

Олег ничего не понял, но энергично кивнул головой. И на всякий случай начал бормотать молитву святому Трифону. Понятно, что обычно его о заступничестве рыбаки просят. Но и они здесь, в каком-то смысле, скользкую и жирную рыбу ловят.

Они с Василием выехали вперед дружины и заранее осмотрели место. Подготовить западню для Кучковичей там было бы сложно: много воинов попросту негде было спрятать. Успокоившись, они расположились на южном берегу в десяти шагах от дороги. Чтобы скоротать время, Олег рассказывал греку про Залесье.

– А города у нас главных три: Владимир, Суздаль да Ростов. Ростов – самый старый, Владимир – самый новый, да и самый важный сейчас.

– Какое между ними расстояние?

– Ну, от Владимира до Суздаля верст тридцать, недалеко, – Олег задумался, повертел ладонью. – До Ростова подальше будет, точно не знаю сколько. Верст двести? Может и триста.

– Надо же, – грек звучал чуть разочарованно. – А мне говорили, что Владимирское княжество велико, больше всех других.

– Так я тебе только про Ополье говорю! Это всего полкняжества. Из края в край ты только за пару седмиц доберешься, а то и больше. От Устюга до Звенигорода ехать, по лесам, по холмам… Местами можно за день ни одного человека не увидеть, так широко все раскинулось.

После разговоров о разных русских землях, они успели обсудить свой простой план. Потом, если все пройдет тихо, Кучковичи должны были двинутся дальше на север – скорее всего, в Суздаль. Олег и Василий поедут за ними следом, притворяясь простыми путниками. Если получится – прибьются к вооруженному отряду «для защиты» и попытаются что-нибудь разузнать.

Правда, Кучковичи все не появлялись. Воины Михаила заскучали, развели пару костров, начали готовить еду. Олег хотел выйти к ним, но Василий его удержал.

– В тайных делах нельзя быть слишком незаметным, – произнес он и многозначительно ткнул пальцем в небо.

После этого время текло медленно, Олег измаялся от ожидания. Ему хотелось побыстрее начать действовать, почувствовать, что он наконец принялся за работу.

Дружинник чуть не запел от радости, когда уже поздней ночью с юга наконец раздались голоса, топот копыт и скрип телег. Затем из-за поворота показалась группа конных и пеших. Их было человек двадцать, не больше. Для нападения маловато, значит правда хотят договариваться. Это, конечно, если другие не прячутся где-нибудь еще.

– Смотри в оба, – прошептал Василий.

Во главе отряда ехал Яким, облаченный в дорогого вида панцирь. Петра было не видно. Похоже, что старший брат считал переговоры недостаточно важными, отправил вместо себя младшего.

Олег покосился на Михаила. Тот все еще невозмутимо сидел на своем здоровом боевом коне. Если бы не вздувшаяся у него на лбу вена, можно было подумать, что он абсолютно спокоен.

Отряды остановились по разные стороны речки, в полусотне шагов друг от друга. Кучкович подъехал вплотную к воде. Михаил неторопливо направил коня к нему.

Ветер дул на в сторону Олега и доносил слова переговорщиков:

– Здрав будь, князь! Как добрался? – начал Яким.

– Я-то здоров. А вот брат мой, Андрей, не очень, – бесцветно ответил Михаил. – Гадюки его ядовитые укусили.

– Прощения я у тебя не буду просить, все равно не простишь. Да и правильно. Зато мы можем с тобой договориться, как дальше жить вместе. Тихо, мирно.

– А если не захочется мне мирно? Если не захочу с вами городами делиться?

– Можешь войной на нас пойти, конечно, – Яким пожал плечами. – Может даже победишь, хотя и очень вряд ли. Только потом все равно стол не удержишь. Бояре ростовские и суздальские тебя не хотят – надоело им на цепи сидеть, сговорчивого князя им нужно. А соседи с радостью твоей слабостью воспользуются. Так что если захочешь все – останешься ни с чем.

– Чего ты тогда от меня хочешь? Точнее, чего твой брат старший от меня хочет?

– Мы хотим, – с нажимом на первое слово ответил Яким, – Чтобы ты сел во Владимире и правил там. Чтобы великий город и дальше рос и расцветал. А мы тебе в этом поможем. Надо будет – встанем рядом с тобой в поле с полками своими, вместе ото всех отобьемся. А еще денег дадим, много.

Яким повернулся к своим и громко свистнул. К речке подвезли скрипучую телегу, груженную мешками. Кучкович достал нож, ловко распорол один из мешков и достал гнутую гривну. Серебро заманчиво блеснуло в лунном свете.

– Три тысячи тут, как договаривались. Если хочешь – проверь, пересчитай. Все серебряные, медь не добавляли.

– Я тебе не торгаш, чтобы деньги проверять, – огрызнулся Михаил. – Три так три.

– Славно. Что скажешь, князь? По рукам?

Михаил медленно втянул воздух носом. А затем положил руку на рукоять меча. Дружинники с обеих сторон зашевелились.

– Я вот чего спросить у тебя хотел, Якимка. Вы ведь так и не забыли батю своего? Как его старый князь Юрий на собственных воротах вздернул за дерзость? Как вас с Петром мальчонками силой к Андрею приставил?

Спина Якима напряглась. Олег не видел лица боярина, но мог представить, что оно совсем не счастливое.

– Вас ведь тогда чуть босяками не оставили, – продолжал Михаил с кривой ухмылкой. – Хотели деревни ваши забрать, вас самих пустить по миру. Ходили бы боярские чада в обмотках, с протянутыми руками… Только Андрей вступился за вас, защитил. Таскал вас везде с собой, на сестре вашей женился. Так он вас обидел?

– Мы все помним, – сдавленно ответил Яким. – И худое, и доброе. От тебя тоже не забудем.

Михаил усмехнулся и задумчиво посмотрел на мешки с деньгами. Медленно убрал руку от меча, пожал плечами.

– Прав ты, – сказал Михаил. – Простить я вас не смогу. Да и не захочу. Но и отчину просто так по ветру пускать не буду. Хватит уже сумятиц повидали, народ намучался. Так что согласен я на ваш договор, пусть он мне и противен. Возьму ваше серебро и даже дружбу вашу приму.