Ледяной цветок для лунного императора

– А, кстати, как так вышло? – невинно поинтересовалась я, оглядывая улицу.

– Потому что я наполовину дракон, наполовину – феникс и наполовину – маг, – пояснил Рэйден, увлекая меня к ярким огням таверны, и я бросила на него подозрительный взгляд. Не много ли в нем половин? – Так получилось, – пожал он плечами. – Мои родители вступили в тройственный брак по законам фениксов. Тогда они жили в горах фениксов, и магия того места почему-то решила одарить меня, передав мне способности от моих родителей. Всех, – подчеркнул он, – так я и получил и огненную силу фениксов, и водяную магию драконов, и стихийную человеческую. Это, конечно же, секрет – но теперь мы одна семья, и я могу доверить его тебе.

От таких новостей у меня голова пошла кругом. Тройственный брак? Получается, втроем? Ну и обычаи у этих фениксов… Однако сейчас меня больше беспокоила его последняя фраза.

– Семья? – недоуменно переспросила я. – А, вы про то, что я – невеста вашего брата?

– Ну, можно и так сказать, – согласился Рэйден, распахивая передо мной дверь и заводя внутрь. Я только хмыкнула – сама я ни в чем признаваться не собираюсь, поэтому, если у него есть подозрения, пусть озвучивает их сам.

Едва за нами захлопнулась дверь, как к нам кинулся хозяин, пожавший императору руку и назвавший его «господин Генрих».

«Господин Генрих», видимо, часто бывал в этом заведении, потому что, не глядя в меню, скороговоркой заказал несколько блюд. Я же с любопытством оглядывалась – хозяин усадил нас в углу зала, так, что мы видели всех посетителей, а сами были полускрыты раскидистым фикусом и полупрозрачной занавеской. Вот и гуляем с императором по городу, как он и обещал. Ему даже усы клеить не пришлось – вряд ли в этом уютном, но простом заведении кто-то бывал при дворе и видел императора, а по газетным иллюстрациями узнать человека сложно.

Когда принесли напитки и Рэйден сам, проявив галантность, налил мне полный бокал вина, я сразу же нервно выхлебала половину. Хотя император не задавал неудобных вопросов, руки у меня все равно мелко тряслись, и я втайне мечтала оказаться подальше отсюда и от императора.

Он тоже не стал отставать от меня и, подняв бокал «за нашу встречу», сделал глоток. Я допила свой бокал, и перед глазами у меня все поплыло – все-таки ужин был давно, а алкоголь на меня всегда быстро действовал.

– Скажи мне, Лиарра, – Рэйден взял мою руку в свою, и я удивленно уставилась на его пальцы. Они слегка расплывались, и казалось, что их по крайней мере двенадцать. – Как ты познакомилась с моим братом?

Значит, хочет напоить меня и выведать информацию, – мрачно подумала я, мило улыбаясь и отхлебывая еще – для храбрости. В голову, как назло, ничего не лезло, я, помучившись, я выдала начало прочитанной сегодня книги:

– Он спас меня… На мою карету в лесу напали разбойники, когда я ехала в пансионат, а граф…

– Граф? – удивленно переспросил император.

– То есть, его высочество, – поправилась я, – меня спас. Вот. А вы как познакомились с женой? – задала я встречный вопрос и для верности засунула в рот сырный шарик, пожареный со специями. Лучше помолчу, а он пусть говорит.

– На зимнем балу, – император задумчиво уставился на свой бокал, – я приехал с визитом в зимнее королевство, и меня пригласили на бал. Там, через весь зал, я увидел совершенно невероятную девушку в лиловом платье и в ледяной короне. Она стояла у стены, и я начал проталкиваться к ней – как вдруг на меня налетала Мирра. Она так перепугалась, что мне пришлось долго успокаивать ее, а потом пригласить на танец. Так мы и познакомились.

Я мысленно закатила глаза. Вот император, вроде умный, а не догадался, что просто так люди друг на друга не падают! Наверное, Мирра весь вечер подбиралась к нему, чтобы понатуральнее налететь. Тут император поднял на меня внимательный взгляд, и до меня наконец-то дошло все, что он сказал.

Перед глазами возник тот бал пять лет назад. Тогда я надела сиреневое платье с серебристой вышивкой, и на мне была моя обычная ледяная тиара. Он что, признается мне, что я ему тогда понравилась?

Ну конечно. Так понравилась, что он ждал пять лет, чтобы сказать. Да и вообще, на том зимнем балу, наверное, было штук сто ледяных фей, и ровно половина из них, скорее всего, была в лиловом. Не в красное же наряжаться? Цвета волшебного народа зимнего королевства – холодные.

А может, он… мстит? Его брат, Керо, тайком встречался с Миррой. Если император действительно считает, что Мирра сейчас у него во дворце, а Керо встретил другую девушку, то, может, он решил отплатить ему той же монетой и соблазнить его невесту?

А если он подозревает, что невеста брата – это замаскированная Мирра, то, рассказывая ей, что она ему вначале даже не понравилась, он может немного ее уколоть – то есть, в любом случае он отомстит тем, кто пренебрег им и предал его. Хотя нет. Если бы он думал, что сейчас перед ним сидит Мирра, то схватил бы ее и уволок во дворец, и все.

От всех эти сложных мыслительных цепочек у меня испортился аппетит, и, вяло поковырявшись в тарелке, я отложила вилку.

– Невкусно? – тут же отреагировал мужчина.

– Нет, все очень вкусно, просто устала, – я выдавила из себя вымученную улыбку, изо всех сил делая вид, что сейчас усну.

– Пойдем, отведу тебя в…

– В гостиницу, – перебила его я, мило улыбаясь. – В эту, на главной улице…

– Империал? – подсказал император, и я быстро закивала.

Подав мне руку, император вывел меня из зала, бросив на стол несколько монет, слабо блеснувших серебром, и, без предупреждения обхватив меня за талию, на миг сжал. Однако, когда круговерть и тьма перехода рассеялась и улица, рассыпавшаяся на тысячу осколков, снова собралась вокруг нас – только уже не та, а другая, шире и освещённее – он все еще не торопился разжимать объятия. Мы стояли возле дома, теряясь в густых тенях, и глаза императора серебристо светились во мраке.

– Ну что, Лиарра, – проникновенно произнес он, – может, уже хватит притворяться? Мне, признаться, немного надоело…

От его слов меня прошиб холодный пот, и, вздрогнув, я уставилась на него, как кролик на удава. Хватит притворяться Миррой? Или…

Тут он, прижав меня еще крепче, как будто это было возможно, наклонился и прикоснулся своими губами к моим – сначала осторожно, а потом – властно и требовательно, так, что у меня подкосились ноги и я судорожно ухватилась за его плечи, чтобы не упасть. У его губ был вкус вина, пьянящий и терпкий, и его руки, обхватив меня за плечи, не позволяли отстраниться – а я попыталась, попыталась оттолкнуть его – но он лишь перехватил мое запястье и прижал ладонь к стене, переплетая наши пальцы. Его язык вторгся мне в рот, и я судорожно всхлипнула – так меня еще не целовали. Даже он сам.

Воспоминание о том, чем все кончилось в прошлый раз, опалило мои щеки, и, вывернувшись, я все-таки оттолкнула его и отбежала.

– Что вы себе позволяете! – я хотела выпалить это гневно, но получилось как-то растеряно, и, смутившись и разозлившись от этого еще сильнее, я, подхватив юбки, бросилась в гостиницу.

Я боялась, что он догонит меня – но он остался на месте, провожая меня задумчивым взглядом, и, когда я на миг остановилась в дверях гостиницы, на моих глазах истаял темным дымком. Телепортировал.

Дыша так, словно пробежала марафон, я прошла в раскрытые двери и рухнула в первое попавшееся место в фойе гостиницы. Только сейчас я обнаружила, что сжимаю руки перед собой, и, кое-как разжав дрожащие пальцы, опустила их на юбку. И что это сейчас было?

8

Открыв глаза утром, я первым делом прокрутила в памяти случившееся накануне. Что же мне теперь делать?

Вернулась я вчера уже неприлично поздно, так что, ожидаемо, проснулась чуть ли не в полдень – да и то не сама, а оттого, что ко мне кто-то пришел, а Розанна не пускала его. От их перебранки я и проснулась.

– Зайдите позже! – прошипела цветочная фея за дверью спальни, и раздраженный мужской голос отозвался:

– Ладно.

Аррен. Пришел делать мне снежную тиару, как обычно? Ну хорошо, буду потихоньку вставать.

Вчера, после того, как я сбежала от императора в холл гостиницы, я сначала просидела с полчаса в фойе на бархатном диванчике—чтобы убедиться, что император точно ушел; и только затем, подозвав швейцара, попросила найти для меня извозчика, который бы отвез меня за город. Сил на то, чтобы возвращаться во дворец самой, у меня уже не было.

Найденный извозчик глянул на меня с удивлением – какая нормальная девушка ночью поедет за город? Когда же я попросила отвезти меня ко дворцу, он даже попытался отговорить меня, упирая на то, что до утра мне никто не откроет – но я была непреклонна, и он все-таки высадил меня на подъезде ко дворцу, как я и просила.

Преодолев ограду таким же способом, как вышла, я пробралась к себе и, оглядываясь, залезла в свои покои через окно. Вокруг было удивительно тихо, но мне все равно казалось, что за мной кто-то наблюдает. Логично, если Рэйден действительно догадался, кто я, то, скорее всего, остался возле гостиницы и незаметно проследил, удачно ли я добралась. Ну, если ему не все равно.

А если я неправильно поняла? Он сказал: «Лиарра, хватит притворяться». Притворяться Миррой? Может, он все-таки ничего не понял и имел ввиду: «Лиарра, хватит притворяться, что у нас нет чувств, давай же кинемся в объятия друг к другу?».

Нет, это вряд ли, – мрачно думала я этим утром, расчесываясь перед зеркалом. – После нашей злополучной брачной ночи он меня ни к чему не принуждал, относился очень снисходительно… да и вообще. Почему-то мне кажется, что он уже давно все знает.

Знает, но почему-то не выводит меня на чистую воду. Может, ждет, что я признаюсь сама? Или ему почему-то выгодна эта ситуация.

Ладно, буду действовать по обстоятельствам. В крайнем случае, могу и признаться – сейчас мне почему-то уже не казалось, что он казнит меня за притворство. Ну или разрушит все зимнее королевство, как он грозился.

Вспомнив про зимнее королевство, я прошла в гардеробную и несколько минут простояла перед огромным зеркалом. Красиво… Заснеженные холмы, шпили ледяного дворца вдалеке… Нужно будет спросить императора, не планирует ли он поехать туда. Я была бы рада побывать дома.

Да, как бы мне не хотелось, чтобы император все-таки ни о чем не догадался, скорее всего, я и сама долго не выдержу и скоро ему признаюсь. Жить, притворяясь кем-то, оказалось очень… муторно. Другого слово я просто не могла подобрать. Да и в конце концов, не могу же я притворяться всю жизнь?

Вздохнув, я вышла из гардеробной и нос к носу столкнулась с Арреном, который как раз шел в мою гостиную.

– Мирра, доброе утро, – мрачно заявил он, и я вздернула бровь. По нему и не скажешь, что утро было добрым. – Можем поговорить?

– Розанна, принеси мне, пожалуйста, какую-нибудь новую книгу, – обернулась я к девушке, и она, бросив на меня обеспокоенный взгляд, удалилась. Странно, она что, опасается оставлять меня наедине с Арреном? Да что он мне сделает…

Сделав приглашающий жест, я первая села за столик, на котором были расставлены крошечные фарфоровые чашечки и чайничек с дымящимся напитком, и уставилась на мужчину выжидающим взглядом. Пусть говорит, что хотел.

– Мирра, ты вчера опять не ночевала у себя? – проговорил он, не глядя на меня. Его ладонь, свободно лежащая на колене, сжалась. Что это с ним?

– Ночевала, почему? – удивленно отозвалась я.

– Я приходил к тебе ночью, и тебя не было, – тоном оскорбленного супруга, чья жена наставила ему рога, отозвался генерал.

– А зачем ты ходишь ко мне ночью? – разозлилась я. – Ходи днем!

– Я… – тут Аррен сделал глубокий вздох, словно стараясь успокоиться, и его плечи, обтянутые багровым плащом, поднялись и опали, – мне кажется, ты недооцениваешь ситуацию. Ты что, забыла, кто такой император Рэйден? Ты знаешь, что он может сделать с тобой? И со мной? И со всем зимним королевством?

– Да ничего он не сделает, – возмутилась я. – Ты его прямо каким-то чудовищем выставляешь! Что он, казнит всю страну из-за одной Мирры?

– А ему не нужно никого казнить, – зловеще произнес Аррен, наконец-то удостаивая меня прямым взглядом. – Он может просто пожелать, и все зимнее королевство обратиться в прах. Ты знаешь, как он стал императором?

– Знаю, – я, нахмурившись, вызвала в памяти события десятилетней давности. – Миры, волшебный и человеческий, вдруг схлопнулись, и он объединил все королевства и страны в одну империю. Лунную империю. Ну и что в этом такого? Без него были бы войны и беспорядок, все королевства начали бы борьбу за новые территории.

– Нет, дорогая моя, – зловеще произнес Аррен, и мне очень не понравился его тон, – миры не схлопнулись. Он их схлопнул.

Я пораженно уставилась на него. Как такое может быть? Да это же никому не под силу!

– Ты меня обманываешь, – убежденно отозвалась я, вставая. – И я совсем не понимаю, почему. Я и так помогаю тебе, притворяюсь твоей сестрой – зачем ты рассказываешь мне то, чего не было?

– Потому что ты ослепла, – молниеносно поднявшись, он с силой нажал мне на плечи, и я свалилась обратно на свой диван. – Что, на тебя обратил внимание сам император, и ты уже готова растечься лужицей от счастья, как снег в апреле? Не забывай, что он думает, что ты – это Мирра!

– Знаешь что… – обозлилась я, но он не дал мне договорить, перебив и беря мои руки в свои. Его тон из угрожающего вдруг сделался проникновенным, лишь глаза все это время не менялись, оставаясь по-прежнему непроницаемо-темными.

– Я переживаю за тебя, Лиарра, – негромко произнес он, тяня меня за руку и делая попытку поднять меня с дивана. Я молча упиралась – сейчас нас разделял стол, и меня это устраивало – но тут Аррен, потеряв терпение, резко дернул меня на себя, отчего я буквально впечаталась ему в грудь, и положил свою руку мне на спину. – Император опасен. Я вижу, как он дурит тебе мозги. Если ты потеряешь бдительность и он тебя раскроет – то пусть делает со мной, что угодно, я вынесу все, но вот твоих страданий я не вынесу.

– Да ничего он никому не сделает! Мне кажется, ты излишне драматизируешь, – возмутилась я, отстраняясь, но Аррен снова прижал меня к себе и терпеливо повторил, словно говорил с несмышленым ребенком:

– Сделает, еще как сделает. Не думай, что если ты прыгнула к нему в постель, он пощадит тебя и ты и дальше будешь императрицей!

Резко оттолкнув его, я отошла на шаг назад воззрилась на него в немом изумлении. Как он может так со мной разговаривать? Он же сам просил, чтобы я заняла место Мирры – а сейчас, значит, я «прыгнула в постель»!

Генерал же, решив, что я прониклась его предостережениями, сделал шаг вперед – я отшатнулась – и вытащил из кармана крошечный бутылек из темного стекла.

– Вылей это в кубок императора, – все тем же проникновенным тоном произнес он.

– Что это? Яд? – дрожащим голосом спросила я. Он что, собирается превратить меня в отравительницу?

– Нет, – успокоил меня Аррен, – это просто зелье без запаха и вкуса. Чтобы он не смог видеть через иллюзии.

– Что? Император может видеть через иллюзии? – снова разозлилась я. – Тогда к чему весь этот балаган!

– Нет, не может, – все тем же успокаивающим тоном произнес Аррен. – Но пусть выпьет… на всякий случай. Он же бывает у тебя, вот и предложи ему чаю, – с этими словами Аррен вложил бутылек в мою безвольно обмякшую ладонь.

– Нет, – отозвалась я, глядя мимо Аррена, и бутылек, выскользнув из моей ладони, покатился по полу, – я не буду ничего ему подливать. И вообще – мне все надоело. Я расскажу ему о том, кто я, прямо сейчас, – щелкнув пальцами, я вернула себе свой собственный облик, – пусть казнит меня, если хочет. Я больше не могу.

Развернувшись, я уже было направилась к выходу, как догнавший меня Аррен резко схватил меня за предплечье и, впечатав в стену, навис сверху.

–Ты что, с ума сошла? – прошипел он, – ты понимаешь, что подставишь и меня, и все зимнее королевство?

– Я не собираюсь ничего ему подливать! – раздраженно выкрикнула я. —Это ТЫ хочешь подставить меня и моими руками дать ему какое-то подозрительное снадобье! Если тебе нужна фальшивая Мирра – поищи кого-то другого, – я сделала новую попытку оттолкнуть его, но он снова прижал меня к стене и, глядя в глаза, произнес:

– Ты никуда не пойдешь… Ларриэлинэль.

Я, замерев, подняла на него взгляд.

– Откуда ты знаешь? – губы почти не слушались, но он понял, что я спрашиваю.

– Ваш семейный архив. Я пробрался туда перед тем, как уговаривать тебя изображать Мирру. Ты ведь могла и отказаться, – медленно отозвался Аррен, следя за моим лицом.

Имя. Он знает мое имя. Он может заставить меня сделать, что угодно – подлить императору зелье, изображать Мирру до конца жизни…

Имя – наше слабое место. Мы не боимся холода, можем не есть и не пить годами… Но тот, кто узнает наше имя, будет иметь над нами неограниченную власть.

Как он мог?

Все еще не веря, что он выкрал мое имя, я посмотрела в его глаза – темные, в которых ничего нельзя прочитать. Жестокие. Неужели этого человека я любила все эти годы? Я думала, он был… благородным. А оказалось – настоящий негодяй.

Наверное, на моем лице отразилось сильнейшее отвращение, потому что в глазах Аррена все-таки что-то мелькнуло – пугающее и незнакомое. Подняв с пола бутылек, он вложил его в мою ладонь, и, протянув руку, прикоснулся пальцами к моим губам, невесомыми прикосновениям обводя их по контуру.

– Как ты можешь так со мной поступать, – неверяще прошептала я, – подонок…

Я произнесла это совершенно механически, но Аррен, все-таки разозлившись, ухватил меня за подбородок, заставив смотреть ему в глаза.

– Ты будешь притворяться Миррой и не скажешь никому, никому, – подчеркнул он, – что ты – это не она. И не сообщишь никаким другим способом. И ты подольешь императору вот это зелье, Ларриэлинэль.

От звука своего имени я вздрогнула. Не успокоившись на этом, Аррен медленно наклонился ко мне и медленно, словно показывая свою власть, прикоснулся губами к моим губам, а потом так же медленно отстранился, глядя в мое лицо. Я даже не закрыла глаза – просто бездумно смотрела перед собой. Аррен уже было открыл рот, чтобы сказать что-то еще, как входная дверь хлопнула. Его взгляд тут же стал собранным, и он мигом пересадил меня на диван, как куклу, и занял место напротив. Перед тем, как в комнату зашли, он даже успел щелкнуть пальцами, набрасывая на меня морок Мирры, и протянуть руку, чтобы с заботливым видом поправить мои растрепавшиеся волосы, отчего меня передернуло.

– Мирра, генерал Ву, – слегка удивленно произнес император, быстрым шагом заходя в комнату, и тут же остановился, нахмурившись. – Что тут происходит?

Вскочивший при его появлении генерал обернулся на меня и, видимо, обнаружив, что я все еще сижу на диване в полной прострации, укоризненно произнес:

– Прошу прощения, Мирра просто немного не в настроении. Расстроилась, что проводит с вами так мало времени. Вы же знаете, женщины бывают такими мнительными.

Я невольно восхитилась его актерскими талантами – в его голосе звучала искренняя забота. Вот кому нужно было притворяться Миррой… Однако император тоже смотрел на меня, и я кое-как выдавила из себя жалкую улыбку.

– Знаете, генерал, мне не нравится, что после вашего визита моя жена так расстроена, – внезапно произнес император. – Лучше не заходите к ней. Пока я не отменю свое распоряжение.

Я невольно выдохнула и бросила на императора благодарный взгляд. Неужели он что-то почувствовал, глядя на меня?

Аррена его распоряжение явно взбесило, но он мог лишь молча поклониться и удалиться. Уже перед порогом он бросил на меня предостерегающий взгляд, но я проигнорировала его. Если он не сможет приходить в мои покои, значит, у меня есть передышка. Небольшая, – поправила я себя, потому что император сел на то же место, где до него сидел генерал, и устроился поудобнее, словно настраиваясь на долгий разговор. Я судорожно стиснула пальцы, в которых до сих пор был зажат бутылек с непонятным зельем, и попыталась улыбнуться ему как можно натуральнее:

– Может быть, чаю?

9

Император не стал отказываться от чая и даже взмахнул рукой, подогревая остывшую в чайничке воду до состояния кипятка. Однако, он не спешил начинать разговор и, пока я разливала чай, обхватив обеими руками тяжелый чайник, разглядывал меня странным взглядом – словно видел впервые. Может, все-таки зелье, не позволяющее видеть сквозь иллюзии, ему не помешает?

О чем я только думала, когда соглашалась на все это! Хотя теперь я знаю, что никакого выбора у меня на самом деле не было – если бы я не вышла к императору добровольно, Аррен бы приказал мне это сделать.

Чайник дрогнул в моих руках, и, обнаружив, что жидкость уже почти переливается через край, я поспешно поставила его на подставку и села. Бутылек, спрятанный в карман, казалось, был заметен через все многочисленные слои юбки. Что же мне делать?

– Как спалось? – нейтрально спросил император, протягивая руку за своей чашкой, и я машинально хлопнула его по ладони.

– Чай еще не заварился, – неверным голосом отозвалась я, растягивая губы в блеклой улыбке. – Мне прекрасно спалось, а вам?

– Мы же перешли на «ты», – напомнил Рэйден, и я вдруг поняла, что мне нужно делать.

Я не могу не подлить ему зелье; я не могу сказать, что я – не Мирра. Аррен четко приказал этого не делать. Но я должна делать только то, что он приказал – а он не говорил вести себя адекватно и нормально. Значит, я должна действовать как можно подозрительнее, чтобы император сам обо всем догадался. Это мой единственный шанс…

Потому, ничуть не таясь, я вытащила темный бутылек и, откупорив его, вылила в одну из чашек.

– Вот это ваша чашка, то есть, твоя, Рэйден, – пропела я, протягивая ему чашку, но, когда он уже поднял руку, поставила ее обратно на стол.

– Передумала, сегодня пей из моей чашки, – капризным тоном заявила я, протягивая ему другую чашку. Император принял ее, вздернув бровь, и задумчиво заглянул внутрь. Да, лучше теперь не пить и не есть ничего из моих рук…

Свою же кружку я, поднеся к лицу, тщательно осмотрела и обнюхала – действительно, ни запаха, ни цвета. Развернувшись, я выплеснула содержимое кружки в горшок с раскидистым фикусом слева от меня, а саму кружку бросила под ноги и раздавила каблуком. Если Аррен задумал с моей помощью отравить императора, то ему придется подумать над формулировками своих приказов – и, надеюсь, император догадается обо всем раньше него и поможет мне.

– И что это было? – с любопытством поинтересовался император. Его серебристые глаза искрились, и я вдруг подумала, что они похожи на сияющий под лучами луны иней. Странно, не замечала раньше, что у него такие красивые глаза.

– Ничего, просто передумала пить чай, – безмятежно отозвалась я.

– Так вернемся к моему вопросу, – Рэйден взял в руки бутылек от зелья, все еще стоящий на столе, и посмотрел его на просвет, а потом сделал над ним какой-то пасс. Я облегченно выдохнула – все-таки догадался! – Как ты спала, дорогая? Сны не снились? Лунатизм не мучил?

– Лунатизм? Нет, – удивленно отозвалась я.

– А может, ты все-таки ночью встала и поехала в город? Прямо не просыпаясь, во сне? – намекнул император, и я так же безмятежно отозвалась:

– Может быть… Но я бы запомнила. А так – ничегошеньки не помню, ни ледяного замка, ни таверны, ни…

Я замолчала, вспомнив, что еще я «не помню». То, как он меня поцеловал. Вот про это лучше не упоминать, а то я растаю от стыда, как снеговик по весне. И придется императору лепить себе новую жену.

– Ну, тогда, может быть, ты уже признаешься, что ты – не Мирра? – внезапно серьезно спросил император, отложил бутылек. Я неуютно заерзала – он смотрел на меня так, как будто от моего ответа зависело что-то важное в его жизни.

Я не могла ни кивнуть, ни моргнуть, ни согласиться, ни написать ответ – Аррен же сказал, чтобы я не сообщала об этом ни одним возможным способом. И поэтому, подумав, я честно сообщила:

– Не могу.

– Не можешь или не хочешь? – уточнил император, глядя на меня изучающим взглядом, и я облегченно выдохнула. Неужели он понял меня правильно?

– Не могу, – еще раз с сожалением отозвалась я, и он кивнул, словно в такт своим мыслям.

– А… как вы догадались? – мне все равно казалось неправильным звать его на «ты» – я ведь не была его настоящей женой, и теперь он точно это знал.

Внезапно протянув руку, он провел ладонью по моему запястью, снизу вверх, и узкий рукав собрался гармошкой.

– Брачный браслет, – пояснил он, обхватывая его пальцами. – У Лиарры его быть не должно – но он почему-то был на ней.

Я подняла на него взгляд поверх чашек и чайников—тогда, когда он застукал меня с Арреном в гардеробной – при этом воспоминании я залилась краской стыда – он схватил меня за запястье, так же, как сейчас. Значит, он точно знал с того момента?