Три истории. Повести

– Вы правы, эти странички Вашей биографии мне известны. А что с Вами? Вы нездоровы? Голос подсел, насморк, лицо красное. Температурите?

– Ничего от вашего брата не скрыть, – улыбнулась Осмоловская. – Да, простуда, что- то вроде гриппа. Или сейчас модный диагноз: ОРВИ. Его ставят всем, всегда и всюду, – ирония так и сквозила в ответе больной женщины.

– Тогда долго не буду мучить вопросами. Нас интересует вот что; в нашем городе не встречался Вам никто из старых знакомых по зоне? И еще: что связывает Вас с гражданином Зарько Иваном, известного в соответствующих кругах под кличкой Зоря? Занятная личность в криминальном сообществе.

– Ответы до чрезвычайности просты: знакомых по отсидке здесь не встречала. А Иван просто мой знакомый, проявляет ко мне известный интерес, как к женщине. Периодически встречаемся с ним, пару раз в ресторан ходили. Стало быть, пытается ухаживать за мной.

– И все? – уточнил Андрей.

– Да, все. Так что ничем не могу помочь любимым правоохранительным органам, – без злобы, но с явным сарказмом ответила Эльза Яновна.

– А скажите вот еще что: некая персона по кличке Док, либо Профессор о чем-то говорит Вам? – Он пристально наблюдал за выражением ее лица, спрашивая про это. – Да, сильная личность, эта Эльза Яновна, но скрыть страх в глазах, появившийся буквально на секунду, все-таки не смогла.

– И здесь должна Вас, молодой человек, разочаровать – нет, эта персона, как изволили выразиться, мне не знакома и озвученные Вами клички мне ни о чем не говорят.

– Расскажите немного о себе. Где Вы постоянно проживали до ареста?

– Есть такой город на Урале – Зареченск. Там я родилась, там же прошло мое детство. Школу закончила, между прочим, с серебряной медалью. Потом Уральский государственный фармацевтический институт, работа по профессии, фармацевтом, в большой городской аптеке, но совсем недолго. Решила для себя, что можно весьма неплохие денежки добывать и другим путем. Знания лекарственных препаратов помогали – Вы поняли, о чем я. Моталась по нашей необъятной стране, заводила знакомства, доверчивых и наивных граждан хоть пруд пруди. Лохи. Лопухи. Попалась по глупости. Что я Вам буду рассказывать – статья за мошенничество. Но это все, повторюсь, в прошлом. И все-таки… Ведь не просто так ко мне домой зашли, познакомиться и побеседовать? Что Вас привело сюда? А ну, сознавайтесь, – улыбаясь, закончила Эльза Яновна свой рассказ.

– Вы правы. Вот потому я Вас немного помучил своими вопросами. Если вспомните что и надумаете добавить – звоните. Здесь номера моих телефонов, служебного и домашнего. А это номер мобильного.

– Спасибо. Если что будет Вам рассказать интересного – непременно позвоню.

– Ладненько, Эльза Яновна, не смею больше Вас задерживать. Поправляйтесь.

После ухода Андрея Осмоловская несколько минут сидела на диване, глубоко задумавшись. И опять страх на лице.

– Неужели эти гады докопались? Нет, сомнительно. Или на «понт» берут? Чего гадать, поживем – увидим. Но его надо предупредить. Кто бы мог подумать, что через столько лет, совершенно случайно, мы встретимся. Да, жизнь преподносит порой нам вот такие сюрпризы. Постарел, но все такой же статный, – с этими мыслями пошла на кухню в очередной раз заварить чай с малиновым вареньем.

Она вспомнила их недавнюю встречу. Бывает же такое, после стольких лет он и она оказались именно здесь, в этом городе, и именно в этом торговом центре. Судьба? Рок? Какой-то уж особой радости ни он, ни она не испытали, скорее удивление.

– Боже праведный, вот это да, вот это встреча! Сколько лет, сколько зим! – воскликнула она.

– Эльза, это ты? – неуверенно и как-то даже безразлично проговорил он. – Время неумолимо, стирает потихоньку прошлое. Пригласил ее в кафе, что внутри городского универмага. Покупки сделали, спешить им теперь некуда. Вспомнить можно годы их молодости, отмотать ленту событий назад, в прошлое. Пока официант выполнял заказ, они просто молча сидели и рассматривали друг друга: она с грустной улыбкой на лице, он внимательно, пристально, как бы думая о своем, сокровенном. Принесли заказанные блюда, ей еще и фужер шампанского. За встречу! Он обошелся без алкоголя, сказал, что сердечко уже не то, пошаливает, уже забыл, когда водочку последний раз попивал. Но за встречу с ней бокал минералки поднимет! Разговорились. Она после выпитого шампанского поведала откровенно про жизнь свою, про ходки на зону. Нет, не жалеет о прошлом, пожила хорошо, интересно, вкусила жизненные блага в полной мере. Он внимательно слушал, не переставая все время думать о чем-то своем. Рассказала ему, чем приходится ей теперь заниматься – полы мыть да горшки убирать за засранцами всякими в городской больнице. Больше нигде устроиться не удалось, как ни пыталась. О работе по специальности речи вообще не было, ибо такого «профессионала» да к медикаментам и сильнодействующим препаратам кто бы допустил. Но ничего, жаловаться особо не в ее характере,

– Ну, а ты как? Женат? Вспоминал ли хоть иногда обо мне, о тех счастливых денечках молодости? Или все это уже в прошлом, не нужно ворошить и впадать в ностальгическую нирвану? Трудишься где? Наверное, добился многого, уже, наверное, в стане доцентов да профессуры, – смеясь, подытожила Эльза. – Ты мужик умный, напористый, предприимчивый. Друг у меня недавно появился, познакомила одна особа. Зовут Иваном, а кличут Зорей, – она при этом пристально взглянула на собеседника своего, но лицо его оставалось беспристрастным, не выражало интереса к услышанному. – Говорит, что не последний в определенных кругах. Скрашивает мое одиночество, а я кое-какими советами его кормлю из опыта прошлого, чтобы дураком не оказался… Так он мне под большим секретом поведал про могущественного Дока – Профессора, которого он лично знает, – при этом Осмоловская вновь который раз внимательно и пристально глянула в глаза своего визави. – Ладно, это я так. Но болтает он много… Очень много… И я вот что думаю…

– Эльза, ты извини меня, но нужно бежать, – он резко прервал ее. – Дела. В следующий раз встретимся, поговорим более предметно и обстоятельно. Думаю, смогу тебе кое в чем помочь и, так сказать, трудоустроить. Не первый год здесь тружусь, кое-какие связи имеются, – и заулыбался загадочно. Эта улыбка Эльзе Яновне не понравилась. Недобрая улыбка и не от души. На том и расстались.

На следующий день, во вторник, ближе к полудню, Андрей все-таки решил позвонить Ирине Борисовне и узнать насчет Осмоловской. Но телефон в ее кабинете не отвечал. Отложив звонок на потом, сел за свой рабочий стол, вспомнил о реакции Эльзы Яновны на его расспросы. Что в них насторожило и даже напугало ее? Загадка…

– Ладно, будем мыслить дальше. Цель одна – выйти на гражданина икс с такими звучными кличками, пресечь его преступную деятельность. Шеф сказал, чтобы я занялся им вплотную, все остальное пока второстепенно. Что ж, вперед и с песней!

Глава четвертая

В половине одиннадцатого утра, в четверг, раздался телефонный звонок на пульте оперативного дежурного РОВД.

– Дежурный капитан Звонарев слушает, – ответил бодрый голос.

– Это полиция? Звонят вам вот по какому поводу. Я живу на улице Лесной, дом номер 8….

– Секундочку! Представьтесь, пожалуйста, назовите свою фамилию, имя и отчество. Я так же должен предупредить вас, что разговор фиксируется на звукозаписывающее устройство, так положено.

– Ну, раз положено, то записывайте, не возражаю. Так вот. Зовут меня Нина Степановка Горчакова. Живу на улице Лесной, дом номер 8 – это я уже вам говорила. Квартира 19. Второй этаж. Моя квартира справа на лестничной площадке. Напротив меня, то бишь слева, однокомнатная квартира. Хозяйка в отъезде, сдает ее одинокой женщине. Квартирантка своеобразная особа: живет замкнуто, тихо, с соседями не общается, только здравствуйте и до свидания при встрече в подъезде или во дворе; работает вроде в больнице. Зовут Эльза Яновна. Все, больше ничего не известно о ней.

– Так я пока не понял, что же Вас так обеспокоило и заставило позвонить в полицию? – допытывался дежурный.

– Вот я и продолжаю, а Вы меня перебиваете. Три дня ее не видно и не слышно. Я недавно проходила мимо ее двери, тишина там полная. Но не это главное, а запах! Ощущается неприятный запах, ну, такой, когда тело начинает разлагаться. Гнилостный, что ли. Вот и звоню – приезжайте и разберитесь. Может, не жива уже соседка моя.

– Спасибо за информацию. Сейчас по этому адресу приедет участковый инспектор. К Вам просьба: если есть возможность, то дождитесь его, чтобы сориентировать конкретно уже на месте сотрудника нашего.

Дежурный тут же доложил о звонке и полученной информации полковнику Воронову. Тот вызвал к себе начальника отдела уголовного розыска.

– Вот и сюрприз-подарочек нам! Она же сейчас в разработке, ею вплотную занимается Прохоров. Как же так? Не продумали, не доглядели, не просчитали возможные варианты развития событий! Почему негласно охрану не организовали? Вот сами себе дополнительные хлопоты и создали. Собирайте оперативно-следственную группу, обязательно включите Прохорова, и на место, Да, кинолога предупредите тоже. И участкового захватите. Позвоните в Бюро судебным медикам, пусть дежурный эксперт ожидает нашего приезда.

Примерно через час вся группа была у дома на Лесной. Вскрыли входную дверь – в нос ударил характерный запах гниющего тела. Эльза Яновна в одежде лежала на диване, лицом вверх. Правая рука безжизненной плетью свисала вниз, левая зажата в кулак и покоилась на животе. На рядом стоящей тумбочке – таблетки аспирина, парацетамола, сироп от кашля в небольшом пузырьке. С первого взгляда стало понятно, что она мертва. Причем, не первый день. Лицо опухшее, раздуто, зеленовато-серого цвета, потерявшее характерные очертания. В квартире царил порядок, следов борьбы не видно. Группа начала работать, каждый занялся своим делом, Тщательно все осмотрели на наличие «пальчиков», эксперт-криминалист работал не спеша, пристально осматривая каждый уголок комнаты, каждую деталь интерьера квартиры. После осмотра и изъятия необходимых образцов, руководитель группы майор Тяжков обратился к высокому пожилому и седовласому мужчине, тихо и незаметно стоявшему в сторонке, у прохода в комнату и равнодушно взиравшему на все происходящее вокруг. Под коричневой курткой на нем был надет белый медицинский халат, в руках держал медицинские резиновые перчатки. Небольшой саквояж со специальным оборудованием расположился у его ног. Вениамин Валентинович Задонский был дежурным судебно-медицинским экспертом областного Бюро, основной задачей которого была работа в составе оперативно-следственной группы на месте происшествия для решения специфических вопросов, касающихся судебной медицины. По графику не его день, но попросил своего коллегу поменяться с ним: в пятницу, завтра, он с супругой должен кровь из носа попасть на юбилей к своему лучшему другу. Не вопрос. Начальник Бюро не возражал. Он вообще относился к своим коллегам – подчиненным с пониманием, зная всю тяжесть этой профессии. Сам недавно только сел в кресло начальника, до этого длительное время трудился экспертом-практиком.

– Мы все необходимое собрали, осмотрели, запротоколировали. Теперь можете приступать к осмотру трупа. Да, доктор, вот еще что: просьба взглянуть на содержимое карманов ее одежды прямо здесь, на месте – может, что интересного обнаружим.

– Непременно и несомненно все внимательно и тщательно осмотрю, уважаемые и любимые мною товарищи сыщики, – с юмором и улыбкой на лице отозвался эксперт.

– Мы, Вениамин Валентинович, и не сомневаемся. С Вашим опытом работы! И не снятся они по ночам, клиенты эти? – тоже шутливо заметил один из оперов.

– Может, и снятся, только я их стараюсь не замечать, – так же шутливо ответил Задонский. – В принципе, мне абсолютно понятен вопрос, ибо что-то подобное людям нашего цеха приходится слышать постоянно. И вот как отвечу. Вкратце. Несомненно, для большинства простых обывателей специфика нашей деятельности кажется делом жутким, даже страшным и более того, не совсем естественным. И это понятно. Ну как так, только вдумайтесь – резать мертвого человека. А слово морг как воспринимается людьми? Тут я молчу вообще, ибо оно уж точно ассоциируется со страхом и даже загадочностью. И как магнит тянет это неприметное здание любопытных – а что там? А где они лежат? И невдомек, кстати, простому гражданину или гражданке, что работа эксперта значительно шире и многогранней и не заключается только в слове вскрытие. Видимо, и Вам, я почти уверен, нет-нет, да приходят во снах криминальные элементы, от простой шпаны дворовой до матерых уголовников, которых надо изловить и посадить, а не сделано еще ни того, ни другого, – тут он с усмешкой глянул на Тяжкова, как бы подкалывая его. – У каждого своя профессия и, естественно, вот Вам и тематика сновидений, – вновь посмеиваясь, подытожил Задонский. – После такого философского экскурса за дело пора приниматься, – и не спеша приступил к осмотру. Он медленно снял свою куртку, облачился в резиновые перчатки, достал какие-то пузырьки с жидкостями, молоточек, термометр и направился к дивану. Лицо спокойное, без каких-либо эмоций. Взглянул пристально на умершую, замер на мгновение перед ней, сказав: «Хорошо, что личность установлена, не нравится мне работать с неопознанными; столько всего дополнительно нужно описывать и изымать, запутаться можно».

– Не переживайте, дорогой Вениамин Валентинович, на этот раз личность умершей установлена; перед Вами труп именно гражданки Осмоловской Эльзы Яновны, – уверили его следователи. После этих слов Задонский опять задумчиво поглядел на труп женщины.

– Ясно и понятно. Одинокая?

– Да, жила одна. Очень замкнутая особа, с соседками практически не общалась.

– Возраст… Все мы не молодеем… Сердечко, видимо прихватило. Должны быть лекарства от сердца где-нибудь в шкафчиках, на столике и прочих местах. Вы посмотрели, нашли что-нибудь?

– Представьте себе, нет. Вот только на тумбочке лежат пилюли и настойки разные, но это, по моему мнению, явно не те. Она на «больничном» была, простыла. Там аспирин, микстура от кашля, таблетки от головной боли.

– Вот как? Поглядим, поглядим. Да, Вы правы: жаропонижающие, от головной боли, от боли в горле и прочие подобного рода. – Сложилось впечатление, что эксперт удивлен отсутствием сердечных препаратов рядом с телом. – Мне нужны будут еще вот какие параметры: температура воздуха в комнате и за ее пределами, то бишь на улице, на сегодняшний день, на дни предшествующие. Так же прошу предоставить медицинские документы на ее имя, как минимум амбулаторную карту. Теперь все. Я сейчас произведу наружный осмотр открытых участков тела, предварительно информирую вас о наличии или отсутствии телесных повреждений. А окончательно, стало быть – это уже после вскрытия. – Через некоторое время эксперт доложил предварительные результаты: видимых телесных повреждений не выявлено, правда, нужно учесть начало развития поздних трупных явлений, а именно, гнилостного процесса. – Вы же понимаете, что они могут маскировать мелкие поверхностные травмы: ссадины, кровоподтеки, особенно внутрикожные кровоизлияния. Я закончил, труп можно отправлять в морг. Завтра с утра займусь им, о результатах сообщу. Если будете «пальчики» откатывать, то информируйте меня, когда направите специалиста. В общем, вот такие пироги! До завтра.

– Спасибо Вам, доктор. Завтра буду ждать звонка.

Глава пятая

Зоря все эти дни был неспокоен, нервничал, сна практически не было – так, дремал на диване, пока не начнет светать. У него было полное ощущение, что на этот раз нависла над ним незримая угроза. Чуйка такая была. Сообщение Осмоловской дало понять, что им серьезно заинтересовались товарищи оттуда, из полиции. Еще большую тревогу и страх вызвало сообщение Эльзы о том, что приходивший к ней домой молодой опер, совсем мальчишка, расспрашивал о Доке. Это куда опаснее. А ведь он входит в группу доверенных лиц, пусть не в самое близкое окружение, но все же факт этот неоспоримый. Ему часто доверяли весьма ответственные поручения и он их выполнял четко и безукоризненно. Пока. И понимал, что связан с ними теперь навсегда, назад пути нет, если только не… Нет, об этом даже думать не хотелось. До последнего успокаивал себя, что никогда не мокрушничал. Да, следил за продвижением и распределением наркоты по городу – это главная его обязанность в организации и забота; перетирал спорные вопросы с конкурентами, зачастую и до более плотных разборок доходило, со стрельбой. Но ни одного покойника за собой не оставил. В этом он чист. И вот теперь… Отказ вообще не приемлем в делах с Доком. А он, во вторник, ближе к вечеру, на очередном сборе в загородном доме, где регулярно проходили рабочие встречи основного «мозгового» костяка их организации, внимательно выслушав своего подручного, долго сидел за столом молча, задумчиво глядя в сторону, вынашивая в голове очень непростое для себя решение. Наконец, переведя свой взор на Зорю, вынес неутешительный вердикт: «Эльза пока молчит, умница, но очень много знает, и обо мне тоже. Как бы где не прокололась. Опера умеют языки развязывать своим подопечным. Сама она не пойдет к ним с повинной, об этом даже речи быть не может. Женщина она «правильная», с опытом, живет по понятиям нашим, крысятничать не станет. И все-таки… Хоть и симпатична она мне, многое с ней в жизни связано хорошего но… Ты вот что, Зоря… Как ни крути-верти, а убирать надо Эльзу Яновну. Не хочу, видит Всевышний, но так будет спокойней всем нам. Я ведь с ней очень давно знаком, еще по Уралу – жили в одном районе. Я пошел после школы в медицинский, а она фармакологией увлеклась. Часто общались. Повторюсь – жаль безумно, но безопасность организации и спокойствие важнее. Ты ступай к ней на квартиру, она прихворнула немного, простыла; кашель, насморк и все такое. Консультировалась даже у меня в этот понедельник. Будто сама не знает, то же мне, фармацевт. Сидит на больничном пока. Я дал ей совет, что принимать из пилюль, посочувствовал, пожелал скорейшего выздоровления. Хотя, говорю, обращаешься немного не по адресу – я ведь иного профиля специалист! В общем, постараемся имитировать кончину от болячки. Но не простудной, а связанной с сердечком. Возраст, тяжелая биография и прочее. Почему бы и серьезную проблему с сердцем не заработать с годами. Оденешь перчатки, возьмешь шарфик помягче и… сам поймешь или подсказать? А там, как водится, одинокую не сразу обнаружат, начнет немного портиться, подгнивать, маскировка хорошая…». И он во вторник, ближе к полуночи, всю эту грязную работу и проделал. Без сучка, без задоринки исполнил. Посмотрел на шею – ссадин, синяков, царапин не увидел, просто немного покраснела и припухла. Эльза, ничего не заподозрив опасного для себя, впустила в квартиру… Почти не сопротивлялась, сразу же отключилась. В глазах читался скорее не страх, а удивление и непонимание – за что ее так? Уложил на диван, лицом вверх. На тумбочку пилюль всяких набросал – болела ведь, сопли текли ручьем. Это потом он поймет, какую роковую ошибку совершил. И напомнит о ней ему сам Док.

Вернулся домой поздно ночью после выполненного задания шефа. Вроде бы никто не видел его входящим и выходящим из квартиры Эльзы. Открыл осторожно, без шума свою входную дверь, вошел в квартиру, снял куртку и, не снимая обуви, слегка потерев подошвы туфель о коврик в прихожей, протопал в комнату. С чувством небывалой усталости, страха и неопределенности буквально завалился в кресло. Вот и свершилось то, чего он так боялся – теперь он стал штатным убийцей в составе их могучего синдиката. Киллер. Чистильщик. Будет выполнять команды шефа по устранению неугодных и опасных лиц. А до этого был чист! От этих жутких мыслей вдруг появилось неудержимое желание выпить, что заставило его приблизиться к бару – там находилось изрядное количество бутылок с различными спиртными напитками, включая и его любимую водку. Но он выбрал виски. Не отходя от бара, запрокинув голову назад, стоя, прямо из бутылки стал вливать в себя большими глотками крепкий, обжигающий горло напиток. С початой и наполовину уже опорожненной бутылкой, вновь упал в кресло. Чувство страха притупилось, напряжение испарилось, словно его и не было. Зорей овладело состояние эйфории и полного безразличия ко всему. Сильно закружилась голова. Допив практически всю бутылку и накачав себя под завязку спиртным, Зоря, откинувшись в кресле, заснул тревожным алкогольным сном. Вскоре бутылка выпала из его руки и, расплескав остатки янтарной жидкости, закатилась за стоящий рядом стол.

Разбудило гражданина Зарько сильное желание посетить туалет. Мочевой пузырь буквально трещал по швам, призывая срочно освободить его от содержимого. Зоря попытался встать с кресла, но с первого раза не удалось. Повторная попытка была успешной. Он медленными шагами, шатаясь во все стороны и придерживаясь руками о мебель и стены, с большим трудом добрался до туалета. Вдруг внезапно подступившая тошнота вынудила его склониться над унитазом; его дважды вырвало, вывернув наружу все выпитое. Отплевываясь и чертыхаясь, он стал искать на брюках застежку, но понял, что не успевает. Сидя, он почувствовал, как струя теплой мочи обильно смачивает его одежду, вплоть до носков и проникает даже в туфли, образуя под ним лужу. Не в силах привести себя в порядок, он махнул на все рукой, оперся на унитаз и вновь захрапел.

Когда уже светало и Зоря проснулся, он ощутил весь ужас случившегося с ним. Скинув с себя всю мокрую одежду, встал под душ и тщательно смыл с тела эту ночную вонь. «Нажрался вчера по полной программе, – ругая и злясь на себя самого, думал Зарько. Никогда в жизни до этого случая он не позволял себе так напиваться. – А ведь мог и в штаны наложить», – с ужасом подумал он. Очистившись под струями воды от всей этой гадости, он тщательно вытерся большим банным полотенцем, надел халат на голое тело и вышел из ванной комнаты. Еле доковылял до кресла и упал в него в полном бессилии. Похмелье терзало каждую клеточку его организма, сердце колотилось и сильными ударами отдавало в виски и затылок, руки тряслись, голова гудела, подступали приступы тошноты, во рту было сухо и гадко. «Надо опохмелиться, иначе и концы отдать можно», – пролепетал Зоря. – Сходил на кухню, из холодильника достал банку пива и быстрыми судорожными глотками опорожнил ее полностью. Опять упал в кресло. Стало явно легче. Он задумался над судьбой своей и стал ждать наступление нового дня.

Наступивший день не сулил Зоре ничего хорошего. Спустя некоторое время был вызван на сходку к шефу, опять в тот же загородный дом. От него потребовали точный лаконичный доклад о выполненном задании, со всеми подробностями вплоть до мелочей. Тот, внимательно оглядев внешний вид прибывшего подельника, все понял. После доклада чуть по морде не получил дышавший на шефа перегаром Зоря, ибо Док пришел в ярость, узнав о самом главном «проколе» Зори: «Ты, Зоря, кусок дурака. Идиот, как есть идиот. Таких еще поискать нужно. Смотри мне в глаза, сволочь, не отводи рожу в сторонку! Я какие лекарства перечислил? Забыл? Если твоя башка в режиме «память» работать отказывается, записывай на бумажке! А ты что навалял перед ней? Пилюли от простуды. Кто от насморка концы отдает? Если все это всплывет и окажется фатальным для всех нас – поедешь следом за ней на красивом черном катафалке. Усек?»

Когда Зоря покинул место сбора основного состава группы, Док задумчиво подошел к окну, остановился и так простоял несколько минут.

– Юрий Антонович, твое мнение о нашем дорогом коллеге Зарько Иване? – тихо спросил он.

– Я понял смысл Вашего вопроса, шеф, – отозвался его ближайший помощник и советчик. – Прокол допустил если и не фатальный для всех нас, то на грани этого. Хотя, думаю, все же фатальный. Ее рано или поздно обнаружат, приедет группа настоящих волкодавов вместе с Вороновым. При осмотре места происшествия они все перероют, поставят с ног на голову и потом наоборот. Я знаю, как они шмонают при обысках. И если не найдут ничего, что могло бы свидетельствовать о тяжком недуге нашей особы, а это прежде всего куча лекарств соответствующего профиля, как говорят обыватели, «от сердца», то причина смерти от инфаркта или что-то в этом роде вызовет массу вопросов. Поверьте мне – я неплохо знаю шефа полиции; у него пытливый ум и он очень скрупулезен в подобных случаях. Если и будет исходить прямая опасность нашего разоблачения, то именно от него. Напился Зоря, видимо, изрядно ночью – а это значит, язычок болтливым может стать. В глазах страх и неуверенность. Могу лишь предположить, что намерения Зори в данную минуту быстрей смыться от нас подальше; полагаю, он вовсе не дурак и тоже все понял и просчитал. Сломался наш Зоря – факт неопровержимый. Я думаю, пора его в землю. И чем быстрей, тем лучше для нас самих и организации нашей тоже, – сказал в завершении помощник Дока.

– Ты прямо читаешь мои мысли почти дословно, – обернувшись к своему сообщнику, смешливым тоном проговорил Главный. – Да, согласен полностью. – Затем обратил свой взгляд на молодого крепыша, с безразличным видом стоящего у стены комнаты.