Партия на троих

– Чего уставились? Почему вы ещё тут? Я же сказал – искать по новой схеме! Или кто-то считает, что мои приказы уже необязательны к исполнению, а?! Тогда какого вы тут застыли, как школьники у борделя? Марш! Живо!

Бойцы, излишне резво стукнув кулаками по кирасам, ринулись на поиски пришельца, хотя толком-то и не знали, где теперь искать. При этом кто-то с шумом упал в болото, и, бубня себе под нос, пытался вылезти из трясины.

– Как дети, – хмуро посмотрел на него Мршаа. – Даже ходить толком не научились! Арааша, живо киньте тому олуху верёвку! Не хватало ещё, чтобы он тут потонул.

Не желая смотреть на то, как капитан будет вызволять неудачника, Мршаа откинулся на спину. Разжёванная трава уже начала оказывать своё действие, постепенно вводя командира легионеров в состояние лёгкой эйфории. Возможно, она даже развеет мрачные картины грядущего катаклизма, ясно обрисовывавшиеся в его голове, отвлечёт от мысли, что всё потеряно, что он проиграл партию, позволил чужому уйти. Что слишком много времени оказалось потрачено на то, чтобы подтянуть к лесу военных, дождаться нужного количества дирижаблей. Но, что ещё важнее, ему надо было вернуть самообладание. Сорваться на подчинённых – не лучший выбор для человека, половину жизни борющегося с последствиями давней психической травмы и скрывающего её наличие.

Желая успокоиться и прогнать прочь мрачные мысли, майор стал наблюдать за кружащими вдалеке над лесом дирижаблями. Чем-то они были похожи на стадо странных животных, пасущихся на голубом лугу неба. Их большие туши никак не согласовывались с той лёгкостью, с какой воздушные корабли перемещались в пространстве: вверх-вниз, вправо-влево, вперёд…

Внимание легионера привлёк ещё один дирижабль Легиона, выделявшийся среди армейских собратьев формой гондолы, приспособленной для установки дополнительной наблюдательной аппаратуры. Он внезапно стал быстро снижаться вниз по спирали. Мршаа встал с земли и, прикрыв рукой глаза от солнца, стал присматриваться к происходящему. Всё точно, он не ошибся: воздушный корабль и правда кружил над одним и тем же местом, и, в конце концов, завис над ним…

– Капитан! – закричал майор. Уныние ушло на второй план, огонёк надежды на успешное окончание предприятия подстегнул Раэлена. – Арааша, срочно дай связь с экипажем того дирижабля!

Макаров, оставшись без какой бы то ни было сканирующей аппаратуры, понял, что его выследили, слишком поздно – в момент, когда легионеры замкнули кольцо и начали медленно сжимать его. Конечно, они всё ещё находились достаточно далеко, но миновать облаву теперь представлялось почти невозможным. Олег проклинал себя за то, что не насторожился, когда минут пятнадцать назад услышал над головой жужжание пропеллеров поискового дирижабля, чрезмерно понадеявшись на то, как замечательно он спрятался среди листвы в кроне дерева. Каким-то образом его всё же выследили с высоты, и теперь будут наблюдать за каждым движением. Надежда, что удастся скрытно отсидеться, а затем двинуться дальше к намеченной цели, исчезла, будто её и не было. Прятки кончились.

Макаров вновь посмотрел на прикреплённый к руке универсальный конструктор – единственную вещь, не поражённую палеовирусом. Встроенные в него сенсоры, почувствовав внимание со стороны своего владельца, мгновенно среагировали, приветливо развернув перед землянином интерфейс, так и манивший пробежаться по нему пальцами. В голове Олега вновь возникла оставленная было мысль об оружии. Но и в этот раз он не решился, подумав, что один пистолет всё равно не спасет ему жизнь, если придется столкнуться со множеством профессиональных бойцов.

Сознание продолжало лихорадочно искать выход из ситуации, подстёгиваемое чувством долга и просто всплывшим из глубины души инстинктом самосохранения, обыкновенным желанием жить, существовать, быть частью этой вселенной, дышать воздухом, ходить по земле, даже желанием чувствовать, как тебя терзают маленькие местные перепончатокрылые кровопийцы.

Подсознательно Олег понимал, что вероятность благополучного завершения сегодняшнего дня, столь неудачного для него, минимальна. Уж слишком хорошо Шестой Легион организует свои облавы. Тадеуш Штур, в конце концов наведя порядок в своей вотчине, непременно вышлет эвакуационную команду. Вот только может статься, что Макаров к тому моменту окажется способен лишь стать героем некрологов и получить симпатичный памятник с именем, портретом и надписью «Requiescat in pace».

В щёку землянину больно впилась какая-то букашка. Олег машинально прихлопнул её ладонью. Перехватив затихшую тварь пальцами, он поднёс руку к глазам, и посмотрел на убитое существо. Крохотное красно-золотистое насекомое ещё дёргало одним крылышком, но жизнь в нём постепенно угасала. Внезапно Макаров почувствовал жалость к этому поломанному созданию. Он ощущал непостижимую схожесть между собой и этой неприметной частью чужого мира, схожесть между их судьбами, если такое понятие приемлемо в отношении насекомого. Совсем недавно оно летало, повинуясь неведомой последовательности электрических импульсов, проходящих по примитивной нервной системе, искало пищу, а вот теперь нашло смерть и бьется в агонии в руке Олега, тщетно цепляясь за ускользающую жизнь. Вот и землянин: ещё вчера он строил планы на ближайшее время и отдалённое будущее, предвкушал ни с чем не сравнимое удовольствие от погружения в исследование чужого мира. Но при этом он тоже повиновался электрическим импульсам в нервной системе, хотя и гораздо более сложной. И вот сейчас его прихлопнут точно так же, как он прихлопнул бедное насекомое. Убьют рефлекторно и не обратят внимания. А потом легионеры примутся смотреть, как из землянина медленно, с каждым выдохом уходит жизнь. Смотреть и раздумывать, кого же только что отправили в мир иной. Эх, вот так всегда они и поступают: сначала стреляют, а потом думают.

А что, если?..

Конечно, убежать от боевиков Шестого легиона теперь, когда сверху завис дирижабль наблюдения, у него не получится. Да, бегает он быстро, да, у него на поясе два генератора защитного поля, да, его не так-то просто прикончить. Но пули, ежесекундно десятками посылаемые из автоматов аборигенов, запросто выведут из строя наспех материализованный щит, не рассчитанный на большие нагрузки, после чего буквально выпотрошат землянина. Сидеть на месте тоже нет ни малейшего смысла – рано или поздно солдаты доберутся сюда, и тогда разговор окажется коротким. Ведь, как бы те ни хорохорились, но оставались они обычными уроженцами своей планеты, обладавшими полным спектром чувств – в том числе и страхом перед неизведанной угрозой, какой мнили они потерпевшего крушение землянина. И стрелять станут не в него, а в свой страх. Но что, если дать им возможность подготовиться к встрече? Дать время подумать перед тем, как будет произведён выстрел, рассеять ужас в душе каждого и запустить туда другое чувство – сомнение. Нужно сделать так, чтобы те, кто вышел на облаву, не были уверены, как поступить, чтобы не получить выговор от начальства. Именно на этом и должен сыграть Олег.

Он выдаст себя за аборигена. В конце концов, именно к этой роли он и готовил себя на Земле, изучая шатрэнианские языки и соглашаясь на пластическую операцию, сделавшую его неотличимым от местных жителей. Теперь выдать в нем пришельца с другой планеты мог лишь биохимический анализ или подробное анатомическое вскрытие. Но землянин надеялся, что с собой легионеры не захватили ни полевую исследовательскую лабораторию, ни и садистски настроенных анатомов с острыми скальпелями.

Никакие заранее заготовленные легенды, которые могли помочь интегрироваться в инопланетное общество, сейчас не могли объяснить, что он делает среди лесного массива, куда упал непонятный объект, да ещё в таком странном костюме? Зато имеет шанс на успех попытка выдать себя, скажем, за пилота нового самолёта-разведчика Королевских ВВС Ниара, потерпевшего аварию при первом полёте. Это подстегнёт интерес к его личности и поможет выиграть драгоценное время, за которое Штур сумеет, наконец, снарядить агравит. Чёрт возьми, но ведь это отличный шанс на спасение! Легионеры непременно заинтересуются соглядатаем из враждебно настроенного государства, до сих пор точащего зуб на Директорию за поражение двадцатилетней давности. Даже не столько им, сколько его летательным аппаратом, прорывом инженерной мысли королевских учёных.

Надо только придумать историю позанятней, да чтоб звучала она как можно правдоподобней. Идея с самолётом-разведчиком не такая удачная, как показалось в первую секунду, поскольку поддерживать эту легенду станет невозможно, как только «Призрак» достанут из болота.

– Точно! – щёлкнул пальцами Олег. – Космический корабль! – Он вспомнил, что более четырёх веков назад на Земле, на заре космоплаванья, люди пользовались для полётов в космос аппаратами, внешне чем-то похожими на современные десантные капсулы. Небольшие скорлупки, не особо надёжные, с примитивной электроникой, в которых подчас ютилось по несколько человек. Зато такие космические корабли вполне по силам шатрэнианской технологии, более того, их разработки действительно велись, насколько было известно землянам.

Макаров торопился. Взяв висевший на ближайшей ветке шлем, он надавил на него в нескольких местах особым образом, отчего тот, словно диковинный цветок, сложился в небольшой бутон, стараниями землянина тут же исчезнувший на дне аварийного контейнера. Туда же один за другим отправились мультибокс, универсальный конструктор, пояс с множеством футляров, который выглядел слишком вычурно для этой планеты, и почти невесомый, очень тонкий, но, тем не менее, прочный скафандр. С особой неохотой агент расстался с генераторами защитного поля. Но делать нечего, ведь такая вещица выдаст в нём пришельца куда быстрее, чем пояс, а роли лётчика-испытателя надо соответствовать до конца. Теперь на Олеге оставались лишь синяя повседневная униформа планетарного агента, выполненная из натурального сукна в виде комбинезона с магнитной застёжкой от пояса до горла, да тяжелые на вид ботинки, похожие на кожаную армейскую обувь. Быстро оборвав с одежды все знаки отличия, Олег осмотрел себя, после чего пришёл к выводу, что всё-таки между ним и лётчиком-испытателем из Королевских ВВС есть некоторое сходство.

Проглотив ещё пару стимуляторов для того, чтобы наниты продолжали работать, не сбавляя темп – а то мало ли чего может приключиться – и, набрав восьмизначный код на размещённой внутри аварийного контейнера миниатюрной клавиатуре предупреждающего красного цвета, Олег плотно завинтил его крышкой. Через десять секунд внутри послышалось зловещее шипение – введённый код самоликвидации выпустил из размещённых на внутренней стенке цилиндра капилляров нанороботов, тут же принявшихся разбирать его содержимое на атомы. Вскоре с первой частью их программы было покончено, и наниты приступили ко второй – из тех же атомов собрали вещество, которое, вступив в химическую реакцию с материалом стенок контейнера, оставило от них лишь горстку ржавой трухи, тут же развеянной по ветру.

Теперь с приготовлениями покончено. Собравшись с духом, Макаров стал слезать с дерева, на котором сидел – нарочито неловко, так, чтобы это было видно с наблюдательного дирижабля. Оказавшись на земле, он вышел на местечко попросторней, где деревья росли чуть реже, чем в других местах, поднял голову, улыбнулся во весь рот, и, разведя руки в стороны, чтобы показать, что в них нет оружия, во всё горло закричал на местном наречии:

– Не стреляйте, я сдаюсь!

Глава 7

Когда Тадеуш через системы визуального наблюдения увидел, что вокруг Олега Макарова начинает сжиматься кольцо легионеров, он первым делом поинтересовался, есть ли связь с подводными базами. Узнав, что она до сих пор не восстановлена, землянин стал мрачнее тучи. Допив свой кофе одним громадным глотком, Штур с грохотом поставил кружку на стоявший рядом стол, выдавив при этом многозначительно-протяжное «м-м-м-да-а-а…». Встав с кресла, которое тут же растянулось по полу, он скомандовал:

– Дайте мне связь с центральным постом.

Занимавшее прежде всю стену наблюдательного поста изображение леса, в котором бойцы Шестого легиона медленно окружали землянина, сжалось и отползло в сторону, освободив место для центрального поста. Здесь сейчас хозяйничал белобрысый Старки, наводя порядок в своих владениях. За последние пару часов команда техников и инженеров здорово продвинулась в деле реанимации систем Базы. Была даже запущена автоматика, управляемая перебранными вручную останками Роберта. Пусть гибкости и смышлёности интелкома такому реанимированному чудовищу Франкенштейна на хватало, вычислительных мощностей имелось достаточно, чтобы разгрузить персонал в деле управления станцией. Удалось также выяснить, как палеовирус Куртца попал в систему Шат’рэ: его завёз последний транспортный корабль. Теперь стало ясно, что проблемы с климат-контролем на его борту, поставившие в тупик инженеров, были обусловлены активностью зловредной программы. Искусственный псевдоинтеллект устроил здесь настоящий инкубатор, за время полёта создав ещё несколько своих вариаций – естественно, забирая часть вычислительных мощностей и памяти у бортового компьютера. Попав в изолированную инфосферу, объединяющую исследовательские комплексы в системе Шат’рэ, палеовирус перешел в атаку.

Заметив открытие канала связи, Арчибальд отвлёкся от тестирования какого-то аппарата:

– Слушаю, босс.

– Арчи, срочно подготовь челнок к вылету. Проверь, чтобы всё было как надо – двигатели, маскировка, защитные поля. Мне нужно, чтобы в ангаре ждали Вано Тоизде, Йозеф Лукаш, Жюли Саньтяго – и ещё пятнадцать добровольцев с хорошими физическими данными, – Старки молча кивал головой, запоминая каждое слово. – И вооружи их! Пусть со склада выдадут скафандры высшей защиты, шоковые винтовки, светошумовые гранаты. Дополнительно надо захватить лазерные резаки: чувствую, придётся иметь дело с бронёй. Эх, взять бы гравитационных генераторов… Чёрт с ними, времени нет, думаю, так справимся. Главное, забрось в челнок голографический проектор и усыпляющего газа. Побольше усыпляющего газа.

– Есть, босс, – сухо, как робот из допотопных двухмерных фильмов, произнёс человек по ту сторону экрана. Старки соображал быстро и мгновенно сложил в голове к чему всё это. – Оповестить людей, что они летят на планету?

– Да. Как и о том, что придётся перестреливаться с Шестым Легионом.

Тадеуш переключился на медицинский отсек.

– Инга, как состояние пациентов?

– В целом стабилизировалось, – женщина убрала тыльной стороной ладони выбившуюся из-под медицинской шапочки прядь волос.

– Это хорошо. Надо перевести их в другие помещения. По возможности всех. И подготовься к приёму новых подопечных. Надеюсь, всё пройдёт хорошо, но лучше перестраховаться.

Глаза доктора Зодер сузились.

– Пан Штур, что происходит?

– Макарова схватили. Я лечу вниз вызволять его.

– Вы понимаете, какой резонанс это будет иметь на Земле?

– Земля далеко, а мы здесь. В любом случае, я готов нести ответственность за свои решения.

– Не надейтесь, что удастся пожать все лавры самостоятельно. Я переведу тех, кого можно и подготовлю всё необходимое.

Штур благодарно кивнул, после чего отключил связь. Быстрым шагом начальник Базы покинул наблюдательный пост через открывшийся в стене проход и оказался в коридоре станции. Стоило ему ступить ногой на светло-голубой, слегка пружинящий пол овального туннеля, заполненного мягким, исходящим от стен светом, как из динамиков раздался голос Старки:

– Внимание, следующим сотрудникам, зачисленным в команду для десантирования на планету, немедленно собраться в шестом ангаре…

Голос начал перечислять имена и фамилии людей, отправлявшихся на поверхность Шат’рэ вместе с Тадеушем, пока тот широкими, размашистыми шагами передвигался по коридору, мимоходом приветствуя попадающихся на пути людей. Когда он проходил мимо столовой, оттуда выглянула Женевьева Кабила. Бросив кому-то через плечо «потом доиграем», она поспешила вслед за поляком.

– Я услышала, что вы летите на планету и набираете добровольцев, – в голосе капитана корабля слышалось утверждение, а не вопрос. – Я с вами.

– Капитан Кабила, я признателен вам за готовность помочь, но, боюсь, дело касается меня и моих подчинённых. Не поймите превратно – я просто не могу рисковать жизнями сторонних людей.

Женевьева только улыбнулась, обнажив белоснежные зубы.

– Вы искали людей со способностями, не так ли? В своё время я была призёром чемпионата Африки по стрельбе. Полагаю, вряд ли вы найдёте в этом уголке Вселенной второго такого же хорошего стрелка.

Недолго поколебавшись, Штур хмуро бросил: «Когда пойдёте под суд, помните, что я вас предупреждал».

Ситуация была хуже некуда. Долгое время Штур рассчитывал, что подготовка Олега поможет избежать встречи с аборигенами. Когда легионеры обнаружили землянина, эта надежда моментально испарилась. Поводом для дополнительных раздумий стал сам факт, что Макарова вообще смогли отыскать. Да, у него не работала система маскировки, но он хорошо спрятался в ветвях дерева – не будь в распоряжении Тадеуша наблюдательных приборов, воспринимающих разные спектры излучения, он ни за что не отыскал бы человека в лесу. По идее, не должны были найти землянина и шатрэнианцы, у которых подобных приборов не было вовсе – во всяком случае, если верить имевшимся данным.

Но всё вышло иначе. Вывод, вроде бы, напрашивался сам собой: технология Шат’рэ достигла уровня, позволившего изобрести весьма удачную поисковую аппаратуру. Но что-то смущало Тадеуша. Ему казалось, что существуют некие неучтенные факторы, не позволяющие сложить разрозненные кусочки информации в цельную и правдоподобную картину. Из головы всё никак не выходил загадочный Подземный Город. Всё-таки, не просто так карпускулоиды, созданные на заводах Федерации обитаемых миров, массово дохнут в шлюзах местного чудо-бункера. Причём дохнут по неизвестной причине – то ли от каких-то химических реагентов, то ли от излучения. Даже этот вопрос оставался без ответа.

Долго, слишком долго тянули с проникновением в бункер. Даже план внедрения Макарова в ряды Легиона был затянут. Двадцать лет наблюдений из космоса, семь лет с момента высадки на планете – и всё равно земляне слишком мало знали о Шат’рэ. И Тадеуш боялся, как бы сейчас это не обернулось против них. Если у легионеров имелись продвинутые приборы слежения, кто знает, какие ещё сюрпризы они подготовят?

Как бы то ни было, сейчас следовало вытащить Олега из ловушки Шестого Легиона. Штур молился всем богам, которых когда либо знала человеческая или иная цивилизация, прося их оставить того в целости. Как ни живуч нанофицированный человек, но он всё ещё оставался смертным, и сейчас риск расстаться с жизнью для Макарова был велик, как никогда. Тадеуш сознавал, что до спуска на планету он не в силах предотвратить возможную гибель подчиненного, и судьба того целиком зависела от собственных решений. Даже оказавшись на Шат’рэ эвакуационная команда не сможет гарантировать сохранение жизни землянина. В худшем случае придётся удовлетвориться его бездыханным телом. Ужас ситуации заключался в том, что и этот вариант сейчас выглядел приемлемо.

Стратегия, продиктованная Землёй, строжайшим образом запрещала вмешиваться в дела инопланетных цивилизаций, предписывая исследователям оставаться лишь сторонними наблюдателями. После получения результатов изучения планеты Приам за излишнее самовольство можно было запросто из космонавта превратиться в оседлого жителя или до конца жизни возить туристов по Солнечной системе – церемониться никто не собирался. Поскольку спрашивают всегда в первую очередь с командира, на которого возложена ответственность за принятие решений, то на орехи достанется именно Тадеушу. При благоприятном раскладе, за былые заслуги ему дадут читать лекции в Академии ксеноцивилизационных исследований.

В том, что поста его лишат, Штур почти не сомневался: созревший в голове план нарушал большинство правил, установленных Землёй. Окончательно удостоверившись, что Макаров, хоть тушкой, хоть чучелом, попадёт в руки легионеров, Тадеуш понял: нужно начинать играть на опережение. Он знал, что, настигнув свою добычу, «псы Директории» отвезут её в Подземный Город. Маршрут будет проложен, почти наверняка, до ближайшего аэродрома, а оттуда пленника по воздуху доставят до Шат’Наара, рядом с которым возведён бункер.

Ради соблюдения секретности и сохранения мобильности, Шестой Легион не станет привлекать к транспортировке дополнительные силы – имея в распоряжении двадцать набитых бойцами броневиков, командир легионеров должен чувствовать себя в безопасности.       На этой самоуверенности и планировал сыграть Тадеуш. Собрав импровизированный десантный отряд, он, выбрав удобное место, устроит засаду на поверхности планеты и вырвет Олега из-под носа у аборигенов. Пусть уж лучше шатрэнианцы гадают, кто на них напал, чем положат Макарова на вивисекторский стол.

Конечно, детально продуманным план назвать нельзя, в нём очень много пробелов. Что, если легионеры засекут челнок, несмотря на его маскировку? Что, если завяжется перестрелка и небольшая группа людей, не имеющая опыта в подобных делах, не сможет справиться с многократно превосходящими их по численности солдатами, ветеранами, прошедшими через горнило многих боёв? Было ещё немало подобных «что, если…», но времени на раздумье отсутствовало. Потому Штур решил импровизировать, вновь довериться интуиции, редко его подводившей.

Когда командир Базы, сопровождаемый Женевьевой, вошёл в ангар, большая часть десантной группы была на месте и облачалась в защитные скафандры. Никаких швов, шарниров, мест сгибов, молний не было видно – весь костюм был полностью отлит из сложного композитного материала, не сковывающего движение. Как только прозрачный изнутри шлем разворачивался из бутона и обволакивал голову своего хозяина, включалась система маскировки. К рукам и спине можно было присоединять самые разнообразные инструменты, аппаратуру, оружие – умный материал сам создавал крепления и подключал приборы к своим микропроцессорам. Сейчас у каждого человека имелось по шоковой винтовке, небольшому гранатомёту и лазерному резаку. Инструменты и оружие располагались так, чтобы не мешать работать и передвигаться, но при этом, стоило лишь захотеть, любой из предметов буквально прыгал в руки своего владельца.

– Все на месте, – констатировала внезапно возникшая на стене проекция Старки. – Челнок полностью диагностирован и подготовлен к вылету.

При этих словах стена, ведущая внутрь транспорта, разошлась, открыв взгляду небольшое помещение, предназначенное для двоих пилотов и их пассажиров. В лётном кресле уже сидел Вано Тоидзе, готовый отправиться в путь.

– Хорошая работа, спасибо, – ответил Тадеуш, облачаясь в скафандр. Для этого он встал внутрь прозрачной будки, напоминавшей стеклянную колбу; круглый обод, расположенный по периметру её внутренней стенки, быстро проехал от пола до потолка устройства, обтягивая тело человека мембраной оболочки защитного костюма.

– Ну, ребята, теперь по коням, – вымолвил Штур перед тем, как лепестки шлема сомкнулись вокруг его головы.

– …И что?

– Да лопочет на своём языке. Судя по акценту, он из юго-западных провинций Ниарского королевства. По-нашему знает лишь самый минимум: «не стреляйте, я сдаюсь», да «руки вверх, бросай оружие».

– Гм, – Мршаа пребывал в растерянности. То, что он видел перед собой, никак не вязалось с образом кровожадного пришельца, возникшим не так давно в его голове. Перед майором в окружении легионеров, на подножке броневика сидел связанный человек в лётном комбинезоне непривычного покроя. Он был суховатого телосложения, хотя под одеждой угадывалась хорошо развитая мускулатура; ростом – чуть выше Мршаа, темноволосый, с тонкими губами, прямым носом и карими глазами. Человек, как человек.

– Так как, говорите, он к вам попал? – переспросил командир легионеров говорившего с ним младшего офицера.

– Да всё как-то необычно вышло, – начал тот, повторяя свой рассказ слово в слово. Такой стиль повествования майору не нравился, но приходилось мириться, чтобы лучше вникнуть в ситуацию. – После того как с аэростатов передали сообщение, что объект выдвинулся к нам на встречу, я отдал своим людям распоряжение быть наготове. Через пару минут он появился… Нет, сначала-то мы, конечно, услышали «не стреляйте, я сдаюсь!», и лишь потом увидели, как наш клиент выходит из-за кустов. Я, признаюсь, неслабо удивился. К нам-то, как правило, не любят выходить вот так запросто. Естественно, я решил следить за этим фруктом, чтобы тот не выдал какой-нибудь трюк. Попытался было допросить его прямо там, но вот только языка не знаю. Потому связал и отвёл сюда, чтобы найти среди своих знатока этого птичьего наречия. И вот теперь наш Олеенаор, – офицер указал на стоявшего рядом с пленным легионера, – пытается хоть что-то выведать.

– Сам вышел, говоришь, – Мршаа вновь издал глубокомысленное мычание. – Рядовой Олеенаор! Что вам удалось узнать?