Партия на троих

Помимо этого в аварийном контейнере находился недельный запас гиперкристализированной еды и воды со структуризатором для её приготовления; аптечка; мультибокс. Его-то Олег и решил проверить в первую очередь, даже не надевая на запястье.

После включения навигатора он оказался неприятно удивлён. Несмотря на то, что голографическая карта прекрасно масштабировалась и позволяла рассматривать все изначально заложенные в память устройства детали местности, на ней не отображалось место крушения «Призрака». Макаров нахмурился. Мультибокс был устроен таким образом, что, оказавшись включенным, сразу устанавливал связь с сетью орбитальных спутников, а через них – с Робертом на лунной базе. Если на карте не показано место нахождения Олега, это значило, что по какой-то причине связь потеряна. Ничего хорошего это не предвещало. Военным Директории не потребуется много времени, чтобы вычислить, куда именно упал подбитый аппарат. А вот на Базе, выходило, могли и не знать о случившемся.

Эти мысли подстегнули Олега, заставив его действовать быстрее. Решив, что он и так уже долго задержался на одном месте, Макаров надел на правую руку универсальный конструктор и повесил за спину аварийный контейнер. Протерев забрало шлема от грязи и крови, землянин надел его на голову, прикрепил к левой руке мультибокс, пробежался по нему пальцами, активировав маскировку скафандра, а затем просканировал окружающее пространство. Убедившись, что за ним никто не наблюдает из-за кустов, он зашагал по направлению к ближайшей окраине леса настольно быстро, насколько позволяла топь и только-только зажившие рёбра, торопясь как можно скорее покинуть место крушения.

Тяжёлые тупоносые броневики, выкрашенные в тёмно-фиолетовый, почти чёрный цвет, резко затормозили прямо перед импровизированным заграждением из колючей проволоки, подняв тучи пыли. От сердито урчавших моторов этих устрашающего вида машин веяло жаром, воздух вокруг быстро наполнился характерным запахом дизельного топлива и машинного масла. Установленные на двух башнях броневиков спаренные крупнокалиберные пулемёты угрожающе смотрели в сторону уже оцепленного армейской пехотой леса. Узкие прорези в броне стальных монстров зловеще уставились на разминавшего запястье армейского офицера. Тот, стоя с автоматом через плечо у обочины дороги, не мог избавиться от впечатления, будто его сверлит взглядом мифическое чудовище, оглядывающее округу в поисках жертвы. Полковник во время войны не раз видел надвигающиеся на окоп королевские танки, и всё же эмблема Шестого Легиона на бортах броневиков делала своё дело.

Он не любил Легион. Как и то, во что превратилась Директория, государство, за которое когда-то проливал кровь. Давным-давно на её территории находилась провинция древней Ллиурской Олигархии, после её падения – россыпь владений мелких феодалов, лишь номинально подчинявшихся сидевшему в Олаандире королю. Две сотни лет назад все они оказались включены в состав государства Арно Завоевателя, выдающегося правителя соседнего Ниарского королевства, и, как считали многие, величайшего политического деятеля в истории планеты. Однако его империи не суждено было долго просуществовать. Правителя заколол наёмный убийца при странных обстоятельствах, и через несколько лет его генералы и аристократические группировки разорвали на части огромное государство в попытке захватить престол. Один из них создал собственное королевство на территории будущей Директории, но не смог продержаться на троне и десяти лет, оказавшись смещённым в результате вспыхнувшего восстания.

И все же, правление Арно не прошло бесследно. За это время оказались разрушены старые феодальные порядки, значительная часть местной аристократии истреблена или лишена прежнего влияния. После обретения независимости простой народ не захотел реставрировать старые институты власти, а вместо этого создал Директорию.

Во главе её стоял директорат, состоявший из двенадцати членов. Он стал средоточием всех ветвей государственной власти: исполнительной, законодательной и судебной, и обладал почти неограниченными полномочиями. Однако между собой директоры, являвшиеся представителями одной из двенадцати префектур государства, были полностью равноправны, работая по принципу коллегиальности, их взаимоотношения регламентировались строго упорядоченной системой норм и правил. Пребывать в должности директора могли лишь люди, достигшие определенного возраста, и занимали они её не более десяти лет. После окончания срока службы жители префектуры выбирали на вакантное место нового человека. Выборы могли пройти и раньше, при условии высказывания вотума недоверия кому-либо из членов Директории. Помимо возможности избирать и быть избранными, граждане имели целый комплекс прав, и упрекнуть государство в их несоблюдении было, в общем-то, нельзя.

За почти два столетия своего существования Директория окрепла и превратилась в мощную державу. Двадцать лет назад, после победы над своим старым врагом, Ниарским королевством, она закрепила за собой имидж одного из сильнейших государств мира с развитой экономической базой, сильной армией и высоким уровнем технологического развития… Вот только народу это обошлось дорогой ценой.

Первые тревожные звонки зазвучали ещё в предвоенный период, когда стали ограничивать права представительных органов и местного самоуправления. Затем «закрутили гайки» в отношении оппозиции: под предлогом борьбы с ниарскими шпионами в префектурах пересажали половину активистов. Вторая половина решила держать рот на замке.

Когда начались боевые действия, один из директоров, под предлогом чрезвычайного положения, не ушел в отставку по окончании своего срока. После победы пост решил сохранить ещё один его коллега. Правда, подвело здоровье, и срок оказался превышен лишь на один год. Однако за смертью директора последовали, возможно, самые грязные выборы в истории республики. Фактически – плебисцит, укрепивший на вакантной должности кандидатуру заранее утверждённого человека.

Видимость демократии сохраняли, но за последние два десятка лет ворох законов поставил непреодолимые препятствия на пути реализации основных гражданских прав. И все были приняты под благовидным предлогом – защита детей от нежелательной информации, борьба со шпионажем и подрывной деятельностью, защита интересов отечественных производителей. Благими намерениями оказалась выстлана дорожка в авторитарный режим. Сегодня во главе Директории находились престарелые назначенцы, расставившие на ключевых государственных постах своих друзей, бывших сослуживцев и однокурсников. Бюрократический аппарат был пронизан коррупцией, местами слившись с криминальными структурами.

И вся эта прогнившая конструкция зиждилась на штыках Шестого Легиона, некогда прославленного подразделения, чья история корнями уходила во времена борьбы за независимость от Ниарского королевства. С тех пор Легион не раз становился на защиту страны, постепенно превратившись в одну из самых могущественных спецслужб мира. Теперь он играл роль сторожевого пса автократического правительства, совместив в себе функции политического сыска, разведки и контрразведки, внутренних войск особого назначения, а также личной гвардии директората. Легион обладал солидными войсковыми подразделениями – тяжёлой мотопехотой, бронетанковыми частями, авиацией. Даже морской эскадрой, размещенной на Лазурном Полуострове, на полпути от столицы до границы с Ниаром. Его кадровый костяк составляли ветераны, имеющие опыт боевых действий и многочисленные награды. Это и особое положение во властной иерархии привело к тому, что легионеры свысока смотрели на служащих строевых частей.

Из распахнувшихся люков бронемашин один за другим наружу стали выскакивать легионеры. Рослые и крепкие, они, в отличие от любого другого рода войск, были закованы в массивные, начищенные до блеска доспехи, под металлическими пластинами которых скрывались искусственные мышечные волокна и сложные биомеханические конструкции. Такая броня до армии ещё не дошла, но полковник знал, она существенно расширяет физические возможности облачённого в них солдата.

На наплечниках доспехов виднелась стилизованная шестёрка в когтистых лапах ящерицы. Лица легионеров закрывали гладкие забрала шлемов, снабжённых приборами ночного и термального видения. Впрочем, назначения странных аппаратов на голове прибывших бойцов полковник не знал – появились эти чудеса технической мысли совсем недавно, и сейчас фактически проводилось их первое полевое испытание. Вооружены легионеры оказались тоже по последнему слову техники. В основном – двуствольные автоматы «Бак’т рам», но некоторые несли ручные пулемёты, огнемёты новейшего образца, лишённые грузных баллонов за спиной, и даже реактивные гранатомёты. Давненько полковник не видел такого серьёзного вооружения вне складов.

Высыпавшие на открытый воздух легионеры сразу растянулись в длинную цепь по обеим сторонам грунтовой дороги, углубляющейся в лес. Последним из кабины головного броневика вылез Мршаа. В отличие от своих подчинённых он откинул забрало шлема на затылок, предоставив на обозрение хмурое лицо. Раэлен нервно жевал пучок гар-гара. Помимо «Бак’т рама», вооружение майора составлял автоматический крупнокалиберный пистолет да щедро украшенный чеканкой топор причудливой формы – символ офицерской власти в Легионе. Сейчас Мршаа беспокойно постукивал им по бедру.

Пехотный офицер, пытаясь держаться как можно увереннее и достойнее, нарочито неспеша подошёл к легионеру. Отдав честь первым, как то предписывалось правилами, он, тем не менее, изо всех сил постарался сделать так, чтобы это не выглядело унизительным. В отличие от многих своих коллег, полковник считал постыдной практику, когда старший по званию приветствовал младшего первым, хоть бы тот и был из личной гвардии директората. Но Мршаа никак не отреагировал на приветствие, и, словно не замечая его (благо, что не оттолкнул в сторону!), прошёл мимо, раздавая приказы своим подчинённым. Сжав кулаки, пехотинец заставил себя сдержаться и не дать волю чувствам.

Построив легионеров по стойке «смирно», майор всё же обратил внимание на оскорблённого полковника, скрипевшего зубами, и отдал ему честь, словно извиняясь за причинённое неудобство. Выглядело это так убедительно, что последний даже немного остыл.

– Майор Мршаа. Докладывайте.

– Полковник Итшаа. Весь лес оцеплен, на дорогах установлены блокпосты, через каждые десять метров стоит по автоматчику. Никто оттуда не выйдет незамеченным.

– Если уже не вышел… – проговорил легионер, пристально посмотрев в сторону густо растущих деревьев, будто заметил среди них кого-то. Пришедшая недавно депеша из Подземного города окончательно пошатнула его скепсис по поводу существования пришельцев.

Полковник проследил направление взгляда гвардейца, но ничего не увидел, и, изобразив на лице лёгкое удивление, проговорил не без некоторой гордости за своих подчинённых:

– Сильно сомневаюсь в этом. Мы прибыли так быстро, как это было возможно. Покинуть лес за столь короткое время нереально. Расставлены сигнальные мины, в воздухе парят дирижабли наблюдения, мои ребята глядят в оба глаза. Нет, могу поручиться, что шпион ещё внутри леса.

– Шпион… – Мршаа покачал головой. – Если бы всё было так просто. Послушайте, – легионер понизил голос и подошёл к офицеру поближе, положив ему на плечо руку. – Мне здесь нужен человек, имеющий представление о реальном положении дел, и, как я полагаю, вы для этой роли подходите. Поэтому придётся посвятить вас в государственную тайну. Надеюсь, вы понимаете, к чему это вас обязывает? – Итшаа понимающе кивнул: он прекрасно знал, что в этом государстве случается с теми, у кого слишком длинный язык.

– Так вот, – продолжал майор. – Вы ошибаетесь, думая, что это шпион. Это не шпион. И не диверсант. И даже не государственный преступник. Честно говоря, я вообще толком не знаю, кто это… Или что это такое.

Услышав последнюю фразу, офицер недоуменно взглянул на собеседника. В душу закралось смутное чувство тревоги. Одно дело, когда ты знаешь своего врага в лицо, знаешь, в кого нужно стрелять, против кого придётся бороться и что от него следует ожидать, но совершенно другая ситуация складывается, если, ко всему прочему, врагом выступает сама неизвестность. Полковник не был трусом, ему случалось поднимать в атаку солдат, залегших под шквальным огнём королевских пулемётчиков, приходилось выходить против танка с одной гранатой, и никто не мог упрекнуть его в малодушии. Но перспектива драться с неведомым противником, к тому же, по-видимому, столь опасным, что против него выдвинули несколько сотен легионеров и ещё больше солдат, не радовала. Бросив взгляд в сторону молчаливого леса он невольно поправил автомат на плече.

– Да, мы тоже не знаем, с чем придётся иметь дело, – не останавливался Мршаа. – Всё, что у нас есть – это смутные предположения, которыми, впрочем, я поделиться не могу. Принцип «предупреждён – значит, вооружён» не действует, и мы подвергаемся опасности в равной степени из-за неосведомлённости. Поэтому рекомендую принимать все меры предосторожности. Я и мои люди вместе войдём в лес, вместе и выйдем – больше никто, слышите, никто, даже зверь, даже я сам не должен пройти сквозь ваши кордоны. Задержите, примените силу, убейте, в конце концов, если не будет другого выхода. Убейте любого, кто покажется вам подозрительным – главное, говорю ещё раз, никого не выпускайте из леса, ни-ко-го, понятно? Головой мне за это отвечаете, запомните, головой – за непроницаемость оцепления. Не бойтесь никаких возможных угроз, не поддавайтесь ни на какие провокации и уговоры. Я буду держать с вами связь и сообщу, если кто-то проскочит мимо нас и направиться к вам. Всё ясно?

– Есть, – хмуро отозвался Итшаа. Он прекрасно знал, что фраза «головой отвечаешь» в устах офицера Шестого Легиона была не пустым звуком, и понимать её следовало буквально. Недовольно нахмурившись, полковник побрёл к своим солдатам, озабоченный возможными неприятностями для своей головы и проклинавший последними словами силу обстоятельств, из-за которых именно его часть оказалась рядом с местом падения.

Мршаа тем временем, убедившись, что младшие офицеры построили легионеров в цепь и встали во главе своих отрядов, шумно выплюнул пережёванную в кашу траву, одним резким взмахом головы надвинул на лицо забрало шлема и, широко махнув рукой с зажатым в ней топором, направился в лес. Вся шеренга легионеров, разом, с одной ноги, двинулась вслед за ним, бряцая доспехами словно на параде. Но, войдя под сень деревьев, они стали двигаться медленней и тише, рыская воронёными стволами из стороны в сторону, обращая свой взор от кочки к кочке, от ствола одного дерева к другому, отмечая движение каждой ветки. Периодически солдаты надвигали на глаза приборы теплового видения, просматривая окрестности в поисках живого существа.

– Майор! – окликнули Мршаа сзади. Тот обернулся и увидел быстро приближающегося к нему легионера с торчащей из-за спины антенной рации. Судя по раскраске доспеха, это был капитан Арааша. Он отдал честь, звонко стукнув сжатым кулаком по металлической кирасе, а затем продолжил: – Майор, возможно, стоит изменить схему поиска дирижаблей. Пусть армейские работают, как привыкли. Но у наших аппаратов наиболее чувствительная аппаратура, они смогут обнаружить передвижение сквозь кроны деревьев. Я бы, на месте чужака, искал возможности спрятаться в лесу.

– Хм… Хорошо. Дельная мысль, капитан, действуйте, – дал добро Мршаа.

С чем он, ки-шоот, столкнулся? Хотелось бы знать. Трудно поверить, что ещё вчера он горько посмеивался над идеей существования пришельцев, забросившей его на радиолокационную станцию. Но полученная после доклада о сбитом НЛО депеша вселила в него сомнение. Он читал объёмную телетайпную распечатку всё свободное время, выдавшееся между сбором по тревоге местных отрядов Шестого легиона, пехотинцев и аэронавтов. Последние строки майор осилил, сидя в боевом отделении трясущегося на дороге броневика – потому и вышел к лесу настолько растерянный, что поначалу и не обратил внимания на полковника Итшаа.

Выяснилось, что командование Шестого Легиона лишь сравнительно недавно стало подозревать, что Шат’рэ могут посещать инопланетяне. Всё началось с независимого учёного-эколога, активистки объединения защитников окружающей среды. Она отчаянно пыталась доказать, что выбросы с оружейного завода, размещённого рядом со столицей, убивают каких-то особо важных микробов, нарушая тем самым естественный природный баланс. Для завершения своих изысканий учёной потребовалось взять пробы почвы в интересующем её районе – в том числе на территории самого оборонного предприятия. Естественно, что пускать её на режимный объект никто не собирался, и бедолага в попытке достать желанный допуск долго носилась по инстанциям. Получившие указание запутать эколога в бюрократические тенета так, чтобы отбить у неё раз и навсегда всякое желание проводить исследования, чиновники сознательно переадресовывали запросы от одного ведомства к другому. Но они не представляли, как далеко готова зайти женщина. В конце концов, послав бюрократов куда подальше, она решила сделать всё самостоятельно, ни с кем ничего не согласовывая. Сама проникла на территорию завода, проявив при этом таланты, достойные разведчицы, сама взяла пробы и сама же провела в своей лаборатории анализы. Узнали о произошедшем лишь после того, как исследовательница во всеуслышание заявила о сенсационных результатах: на территории завода бактерии мутируют, причём самым немыслимым образом!

Ничем хорошим ни для эколога, ни для службы безопасности завода эти заявления не обернулись. Учёной дали срок за несанкционированное проникновение на режимный объект, правда, с учётом отсутствия злого умысла против общества или государства, уменьшили его до пяти лет, а начальника охраны предприятия и нескольких его подчинённых выгнали за халатность, обложив немалыми денежными штрафами. Но вот результаты изысканий даром не пропали. Поначалу ими заинтересовались лишь коллеги эколога, которые, ознакомившись с полученными данными, как один стали кричать о мутациях, акцентируя внимание на возможных негативных последствиях для людей. Поскольку естественнонаучные издания не подвергались цензуре, статьи быстро распространились по специализированным журналам, а затем просочились в средства массовой информации, взбудоражив общественность. Пошли разговоры о том, что нижестоящие чиновники допускают непростительную небрежность, и директорат должен навести порядок, защитить здоровье своих граждан. Решив дополнительно набрать очки в глазах жителей страны, Директория дала добро на исследование почвы специальной комиссией, состоящей из правительственных учёных и независимых экспертов. Вскоре они убедили общественность не только в необоснованности обвинений, но и в бдительности и заботливости властей.

Однако реальные результаты оказались засекречены, и с ними ознакомились лишь немногие – а сегодня в их число попал и Мршаа. В одном из образцов почвы, взятых с территории завода, нашли биомеханический микроскопический организм – такой крошечный, что детали удалось рассмотреть только с помощью новейшего электронного микроскопа. Несмотря на прорывные открытия, сделанные в этом направлении за последние годы, ведущие специалисты Директории заявили, что пока даже не приблизились к подобным технологиям.

Находкой сразу же заинтересовались ученые из Подземного города, конфисковав у комиссии сам образец и все материалы по его исследованию. К расследованию подключили внешнюю разведку Легиона, надеясь обнаружить сведения о подобных объектах в других частях света и выкрасть их, ведь наличие столь развитых технологий у вероятного противника могло дать ему неоспоримое преимущество в случае войны. В результате чрезмерно активной деятельности, подчас становившейся неосторожной, около тридцати агентов оказались разоблачены и выдворены восвояси из стран, где они работали, а в Директорию хлынул, как из рога изобилия, поток информации о новых типах вооружения, самолётах, кораблях, танках… Но о технике, хоть отдаленно напоминающей Объект, слышно не было. Постепенно многие стали склоняться ко мнению, что, как бы невероятно на первый взгляд это не звучало, находка имеет инопланетное происхождение, и что сделана она, скорее всего, руками (или щупальцами? клешнями?) разумных существ. Сразу же всплыли свидетельства очевидцев о стремительно падающих вниз огненных шарах, к которым раньше не относились серьёзно, статьи в прессе об «аномальных зонах» над водой, о том, что рыбаки иногда рвут в этих зонах тралы, которые после извлечения из воды выглядят словно разрезанные.

Проанализировав собранную информацию, учёные обнаружили, что на планете и в самом деле есть определённые места, где регулярно появляются неопознанные летающие объекты, получившие кодовое обозначение «павший король», и даже обозначили их примерное месторасположение. Решено было установить наблюдение за такими районами, разместив на контролирующих воздушное пространство над аномальными зонами станциях радиолокационного слежения офицеров Шестого Легиона. Одним из них стал майор Мршаа, на которого возложили ответственность координирования работы всех легионеров в одной из префектур.

Три года он прослужил на РЛС, но ни разу её радары не засекли в небе ничего необычного. Уверился, что занимается какими-то глупостями, что его отправили в ссылку. А вот теперь охотится за инопланетным пилотом…

«Хотя, собственно говоря, почему именно за пилотом? – подумал Мршаа. – Может быть, это лётчица? Или у пришельцев не два, а три, четыре, пять полов? Или вообще нет?»

Его внезапно передёрнуло от осознания того, насколько чудовищными могут оказаться различия между представителями разных цивилизаций: воображение живо рисовало майору зубастую тварь со множеством аморфных конечностей, огромным мозгом, проглядывающим сквозь склизкую кожу головы, без глаз, атрофированных за миллионы лет эволюции; тварь, лишённую всякого понятия о морали. И подобные существа тайком посещают его родную планету, занимаясь здесь невесть чем, а одно из них сейчас находится где-то рядом, и, должно быть, в ярости из-за того, что его аппарат сбили Силы Воздушной Защиты. Почему-то майор был уверен, что пришелец не погиб при падении и теперь вынашивает планы мести – быстрой и кровавой.

Рука легионера от таких мыслей сама собой передёрнула затвор автомата.

Глава 5

– Где ваши хвалёные кубинские сигары? Я бы не отказался от одной.

Инга удивлённо повела бровью, но затем, догадавшись, что всё дело в натянутых до предела нервах, понимающе кивнула:

– Сигары в апартаментах, они не на каждый день. Но могу предложить замену, – в тонкой руке доктора появилась сигарилла.

Тадеуш благодарно кивнул и, взяв предложенное, затянулся – тут же с непривычки закашлявшись.

– Последний раз курил, когда разошелся с женой.

– Что случилось?

– Всё было идеально. Но я болел космосом, она сходила с ума по своим шимпанзе. Наука встала между нами. Впрочем, мы до сих пор переписываемся. Время от времени.

Штур умолк. Зодер изобразила терпеливое ожидание, не особо надеясь на продолжение. Оба они прекрасно понимали, что за пустыми разговорами стоит попытка отвлечься от навалившихся забот. Кризис уже миновал, однако дел оставалось выше крыши.

В нескольких отсеках базы произошла разгерметизация, хотя в целом атмосферное давление оставалось в пределах нормы. Утечку на Бродвее удалось найти и вовремя устранить без последствий. Несколько хуже ситуация сложилась в лабораторном корпусе – атмосфера из него вышла, внутренние помещения успели основательно вымерзнуть. Работавшие здесь учёные, за судьбу которых беспокоился Штур, действительно оказались пойманы в ловушку. Но, к счастью, кому-то из них пришла в голову смелая мысль запереться внутри герметичных испытательных стендов, закутавшись в теплоизоляционную фольгу. Хотя укрытие было аховым, со своей задачей оно справилось: спасательная команда, восстановив системы жизнеобеспечения лабораторного корпуса, извлекла из стендов обмороженных биологов, впавших в кому – но, по крайней мере, живых.

А вот долгие и безуспешные попытки реанимировать Роберта закончились тем, что Старки, скрепя сердце, признал – интелком умер окончательно и бесповоротно. Хотя «железо» сохранилось, то, что делало Роберта искусственным интеллектом, исчезло без следа. Людям, несколько часов наблюдавшим за агонией машины, пришлось самим нанести «удар милосердия»: чтобы наверняка локализовать вирус и не допустить его дальнейшего распространения, приняли решение изолировать блоки интелкома от систем базы и подчистую отформатировать их один за другим. Той же участи подверглись все носители информации, соединённые в сеть. Затем началась переустановка программного обеспечения резервных хранилищ. Поскольку процесс обещал затянуться, людям пришлось взять управление системами Базы в свои руки – в прямом смысле этого слова. Давление, терморегуляция, работа энергогенераторов – за всем следили с пультов, дублировавших основные автоматические системы. Мера предосторожности, часто критикуемая как излишняя умниками, ни разу не бывавшими в космосе, сейчас позволяла сохранять контроль над исследовательским комплексом.