Тень и её человек

Пришлось сыпать в кислую кофейную бурду остатки рафинада. Кубики растаяли на дне кружки, превратив кисло-горькую гадость в гадость приторную.

Ульяна хлебнула, скривилась, бухнулась на табурет и вперила в телевизор пустой расфокусированный взгляд.

Конечно же, по местному каналу крутили сюжет про вчерашний прорыв.

На тёмных дёрганых кадрах двери метро исторгали из себя перепуганную толпу. Красно-синие всполохи мигалок отбрасывали на перекошенные лица жутковатые тени. Ушлый репортёр словил молоденькую зарёванную девицу и принялся методично пытать вопросами. Девица всхлипывала, утирала рукавом раскрасневшийся нос и не могла связать ни одного осмысленного предложения. Репортёр не унимался. Прервал интервью амбал в серой патрульной форме. Он оттёр девицу в сторону и зыркнул в камеру тяжёлым взглядом. Оператор стушевался и перевёл объектив в сторону сгруженных машин спецслужб.

На фоне диктор бойко тараторил о мерах, принятых для укомплектования штата артефакторов, о льготах для бойцов и ликвидаторов, о рекордном количестве бюджетных мест в Академии для одарённых.

Ульяна тоскливо поболтала остатки переслащённого кофе в кружке и залпом допила.

От приторности дикторский речей сводило челюсть.

Она бросила кружку в раковину, в гору другой посуды и пнула под зад застывшего над миской Кота. Кот обиженно взвыл, но к корму так и не притронулся.

– Ну и сиди голодным, – проворчала Ульяна.

Когда она вернулась за стол, по телеку крутили видеозапись очевидца. Она были тёмной, дёрганной и от этого ещё более жуткой. Вчерашний страх подкатил к горлу волной желчи.

На экране творился хаос. Телефон прыгал в дрожащих руках, выхватывал перекошенные в крике лица. Кадр застыл, позволяя лучше разглядеть складчатую склизкую морду свистуна. На заторможенном, осветлённом и подретушированном кадре изнаночник смотрелся неопасным. Нелепое чудище с маленькой головой, мелкими частыми зубками и красными бусинами глаз.

Свистун щерил пасть, словно улыбаясь в камеру. Ульяна зажала ладонью рот, удерживая внутри кофе.

Сюжет кончился вспышкой, ослепившей и камеру, и её владельца. Диктор сухо сообщил о нескольких погибших и куче пострадавших в давке. Оказалось, Ульянин вагон обошёлся самой малой кровью. Не Ульяниной, конечно, заслугой.

Стая им попалась не очень крупная и не самая опытная. Изнаночники рассредоточились по краям состава. Прицепленный в центре, вагон Ульяны атаковали твари, которым не хватило места на более хлебных точках.

В конце сюжета диктор делал аккуратный, но однозначный вывод о необходимости повальной регистрации одарённых и принудительных работах на благо города начиная с младшего школьного возраста.

Дальше была красиво втиснута социальная реклама про принудительные отработки. С экрана улыбчивые мордастые ребята вещали о том, как здорово им работается в отделе магического правопорядка и как они задумываются уйти со своих скучных мест работы, чтобы спасать город от изнаночников. То, что спасители города конченые бездари Ульяна даже не сомневалась. Ни один приличный одарённый не станет мараться о рекламу социального рабства.

"Одарённые" тем временем сообщили, что получили от начальства ОМП не оговоренную, но приятную премию и застыли с дебиловатыми слащавыми улыбочками.

Ульяна хмыкнула, не зная, раздражаться, или восхищаться и поймала себя на мысли, что думает как одарённая. Выгоревшая, с неоконченным неоконченным магическим образованием, она продолжала цепляться за былое, хоть мир одарённых давно вычеркнул её из списка "своих". Даже Артём, знакомый большую часть жизни, застывший её не искалеченной, забывал о том, что Ульяна не совсем бездарь. Опекал, защищал и словно не помнил о годах муштры в Академии и совместных походах на Изнанку.

Во рту стало горько. Ульяна вытащила с посудной полке последнюю чистую кружку, поскребла ногтем черный налёт. Тот не отстал и Ульяна, пожав плечами, залила в кружку кипятка. Кофе не осталось, поэтому следом за тремя кубиками рафинада в кружку отправился чайный пакетик.

Начавшийся после рекламной отбивки сюжет заставил Ульяну поперхнуться только что сделанным глотком чая.

Щекастый белобрысый мальчишка лет шести от роду, радостно улыбающийся с плаката "Помогите найти ребёнка" был ей отлично знаком. Илюшкин Виталик – сын вчерашней дёрганной клиентки – ночью пропал из собственной постели. В коротком видеообращении хлюпающая покрасневшим носом Светлана утверждала, что утром квартира была заперта изнутри, а вся верхняя одежда Виталика осталась в шкафу. В руках Светлана беспокойно крутила выданный Ульяной амулет. Волосы на затылке зашевелились. Плетения заклинаний уникальны, как отпечатки пальцев. Вряд ли кто-то из силовиков догадается сканировать бросовую безделушку, но ситуация складывалась пренеприятная.

Ульяна тряхнула головой, выкидывая из неё нехорошую догадку, что окончательно съехавшая с рельсов маменька сама придушила "подменыша" подушкой. Если тело Виталика не найдут у неё под кроватью, к делу подключится охрана магического правопорядка. А значит, силовики начнут рыть землю и выйдут на Ульянину рабочую квартиру.

Как всё-таки хорошо, что она перестраховалась и заморочилась с маскировкой. Конечно, при должном упорстве отследить её смогут. Только пусть попробуют доказать, что огромная одышливая цыганка и исключенная из магической академии по причине полного выгорания дара Бестужева Ульяна – это одно лицо. В приложении к приказу об Ульянином отчислении чёрным по белому значилось, что она не способна даже на слабый светлячок, не то что преобразование внешности или маскировочные чары. А плетение на амулетах… Покажите студента, который не подрабатывает, клепая бросовые магические игрушки. Мало ли их со времён Ульяниного студенчества по городу бродит.

Слегка успокоившись, она допила кофе, шикнула на Кота, который так и крутился возле миски, полной ненавистных сухариков по акции и страдальчески нудел.

– Не устраивает то, чем я тебя кормлю, добывай сам, – буркнула Ульяна, когда Кот завалился на бок, имитируя мгновенную голодную смерть.

Кот, раздосадованный черствостью хозяйки, воскрес и посеменил в коридор. Сядет сейчас под дверью и будет орать, пока не выпустят. А там у подъезда сердобольные бабушки, которые покормят несчастного голодающего котика.

– Ой, да вали на все четыре стороны, – фыркнула Ульяна, выпуская Кота на свободу.

Утро только началось, а настроение уже пробило дно. На сегодня было назначено целых два клиента, но идти на рабочую квартиру становилось попросту опасно. Пришлось писать и переносить обоих. Для верности Ульяна перенесла и тех, кто был записался на следующие два дня. Конечно, она надеялась, что ребёнок найдётся в ближайшие несколько часов и начавшаяся буча утихнет сама собой, но инстинкты твердили, что чудес в Ульяниной жизни не бывает. Оставалось надеяться, что Светлана не успела ляпнуть, где провела вчерашний вечер. Если охрана магического правопорядка успела заинтересоваться нелегальной колдуньей, даже возвращение мальчика не собьёт силовиков со следа.

К концу недели Ульяна совершит осторожную вылазку в какой-нибудь левой личине, прощупает почву и будет думать, как жить дальше. В крайнем случае, скоро подходит время очередной оплаты аренды, можно будет попросту не проплачивать эту квартиру и снять новую.

Внутри шевельнулась жадность, но Ульяна волевым усилием запихала её назад. Лучше раскошелиться на новый кабинет, чем угодить в ОМП на правах социальной рабыни.

Среди передвинутых заказов нашлась парочка, для которых не требовалось помещение. Чистка кладбища возле дачного кооператива и проверка жилого дома на наличие мелких изаночных вредителей. Обзвонив обоих заказчиков, Ульяна договорилась о переносе кладбища на сегодняшний вечер, а проверку дома переписала на завтра.

Все дела были переделаны и можно было заняться чем-нибудь интересным. Например, пообщаться с картелем подъездных бабушек.

***

Ценной информацией разжиться не удалось. Свежих новостей сороки на хвосте не принесли, кости местных жителей были перемыты такое количество раз, что уже блестели. Правда, глава подъездной картели сообщила, что Игнат припёрся домой под утро. Злой, как голодный умрун, и такой же грязный. Новость слегка согрела душу. А потом Ульяне был вручен здоровенный кусмень давешнего пирога, который являлся ей во снах всю прошлую ночь. Пирог грел желудок, пока она стояла на пороге своего подъезда и ждала Василису, по своему обыкновению безнадёжно опаздывавшую.

Несколько лет назад Ульяна отучилась на права и даже с горем пополам могла наскрести на собственную машину, но за руль не хотелось до зубовного скрежета. Машина лишала ощущения твердой почвы под ногами. Когда Ульяна впервые заикнулась об этом при Ваське, та полезла с предложениями ментальной коррекции. Но Ульяне не хотелось ни коррекций, ни консультаций квалифицированных менталистов. Она сама знала, в чём причина этой странной фобии – Изнанка, переставшая пускать на свою сторону. Первые пару лет Ульяне казалось, что вместе с запретом посещения Изнанки ей ампутировали какую-то жизненно важную часть тела. Больше она не собиралась терять контроль даже над такой мелочью, как возможность касаться твёрдой земли подошвами ботинок. Наверное, Ульяне действительно требовалась психокоррекция, но Василисе она не призналась бы в этом даже под угрозой расстрела.

Сегодняшний вечер, на контрасте с прошлым, был сухим и тёплым. Ульяна, прислонясь к стене, смотрела как Кот гоняет в пожухлой траве мелкую полудохлую светлянку. Изнаночница тихо пищала, пыталась защитить всеми восемью тонкими ножками фосфоресцирующее брюшко. Кот издевался. Убирал лапу, давая тварюшке надежду на спасение, но как только светлянка переворачивалась на брюхо и вставала на ноги, готовая дать дëру, чёрная когтистая лапа неумолимо прижимала её к земле и переворачивала.

– Лучше бы сожрал, – хмыкнула Ульяна. – Меньше б мучилась.

Кот поднял голову и смерил хозяйку скептическим взглядом. Мол, не умеешь охотиться, не давай советы. Что взять с бестолковой человечки, за свою жизнь не поймавшей ни одной, даже самой дохлой светлянки?

– Тоже мне нашёлся охотник, – фыркнула Ульяна. – Я, между прочим, по Изнанке ходила. Нормально, а не провалившись в разлом как распоследний идиот.

Кот замер с занесённый лапой, словно поражённый хозяйским бессовестным враньём. Светлянка, улучив момент, встала на крыло и рванула в темнеющее небо. Кот обвил хвостом лапы и укоризненно склонил голову. Мол, не стыдно? Ульяне стыдно не было.

– Совсем с головой поссорилась? – выползший на крыльцо Игнат выглядел паршиво. Бледный с прозеленью, с ввалившимися глазницами и сухими, потрескавшиеся губами, сейчас растянутыми в гадкую ухмылку. – С кошаками разговариваешь.

– Тебя Тёмыч поколачивает что-ли? – Ульяна проигнорировала подколки и пристально уставилась на среднего Смольного.

Игнат вытащил пачку сигарет, выщелкнул одну из пачки и щёлкнул пальцами, видимо, собираясь эффектно сотворить огненный шар. С пальцев сорвался ворох мелких искр. Игнат защипал, потирая обожженное запястье и полез за нормальной зажигалкой.

Ульяна нахмурилась. Средний Смольный выглядел как катастрофически – почти до донышка – потратившийся человек.

Ульяна видела такое во время студенческих рейдов, когда очередной сопляк начинал играть в великих ликвидаторов. Человеческое тело – штука хрупкая. Пропустишь через себя чуть больше положенного – привет больница и долгое восстановление.

Игнат пробовал задираться, но Ульяна не воевала с инвалидами. Она терпеливо дождалась пока болезный сосед докурит свою отраву, бросит на пол, затопчет каблуком и уйдёт в подъезд, злой как стая голодных свистунов.

Васька приехала через полчаса. Ульяна успела замёрзнуть, поругаться с вылезшим на крыльцо алкашом, запустить нагулявшегося Кота домой, выпить очередную чашку чая, вернуться на крыльцо, снова замёрзнуть и готова была отправиться к заказчику на метро, когда серебристая машина подруги наконец вынырнула из-за угла дома.

– Я тебя ненавижу, – с чувством произнесла Ульяна, падая на переднее сиденье и щелкая пряжкой ремня безопасности.

– И тебе привет, – рассеянно улыбнулась Василиса, сверяясь с навигатором.

В качестве пассажира находиться в машине было почти терпимо. Ульяна уставилась в окно, старательно очищая голову от панических мыслей. Читать её без прямого позволения Васька, разумеется, не станет, но менталисты народ нежный. Резонируют на любые резкие эмоции. Распсихуется, опять расплюются. И окажется Ульяна посреди проезжей части с пожеланием провалиться на нижний уровень Изнанки со всеми своими неприкосновенными тараканами.

В попытках успокоиться, Ульяна забегала взглядом по салону. Обновку она заметила сразу – за водительским сидением громоздилось детское кресло. Судя по всему, Васька дожала Артёма на разрешение самостоятельно возить Егорку в музыкальную школу. Представив мелкого Смольного на детском сидении, Ульяна не удержалась от короткого смешка. Василиса уверенными шагами двигалась к званию самой неподходящей кандидатки в мачехи. Конечно, по закону Егору ещё года два полагались усиленные меры автомобильной безопасности, но избалованный Тёмой, на законы он плевал с крыши многоэтажки.

Ульяна попыталась спросить у Василисы, как прошла перевозка бунтующего пассажира, но подруга лишь хмурилась, огрызалась и крепче стискивала пальцами руль. Пришлось отстать и снова уставиться в окно.

Дачи находились в городской черте. Предоплату Ульяне уже перевели, вторую часть заказчик обещал закинуть сразу, как она отзвонится и доложит о выполненной работе.

Заказ в целом был странноват. Ульяна бы отлично поняла, попроси заказчик проверить свой участок, но кладбище… Зачем тратить личные деньги на общественные нужды? Особенно учитывая, что проблемы с изнаночниками сейчас в приоритете у всех городских служб. Один звонок в ЕДДС и отдел магического правопорядка выделит патруль, который всё проверит и по необходимости вызовет ликвидатора для зачистки.

Навигатор провёл их вокруг дачного кооператива и завёл в густой лесок. Ведущая сквозь него дорога была совершенно разбитой и размокла от вчерашнего дождя, поэтому Васька остановила машину и сказала:

– Всё, приехали. Дальше на своих двоих. Отпишешь, как закончишь, я заберу тебя отсюда же.

– Дай угадаю, тебя опять придётся ждать целую вечность, – Ульяна скептически изогнула бровь, не спеша выбираться из тёплого салона. На улице было грязно и темно, а бесить Василису весело.

– Придётся, – покладисто согласилась подруга, – но ты сама виновата. Согласилась бы на коррекцию и не пришлось бы больше использовать меня как бесплатное такси.

Настроение Ульяны, слегка приподнятое созерцанием детского кресла, снова поползло вниз.

– Если опять заставишь меня торчать тут половину ночи, я тебя прокляну, – упрямо буркнула она, отстёгивая ремень безопасности и выбираясь из машины. Слушать Васькины заверения о том, что ей очень страшно, она не стала.

Машина развернулась, едва не увязнув в жидкой грязи, но Василиса сумела вырулить. Свет фар скрылся, оставив Ульяну в кромешной тьме посреди размокшей, ведущей к кладбищу дороги. Она вздохнула, включила на телефоне фонарь и двинулась к конечной точке своего маршрута. Заказ есть заказ, пусть и странный. Но, пока ОМП не слезет с её хвоста, перебирать не приходилось. Других заказов всё равно не предвиделось.

Кладбище было крохотным. Несколько рядов простеньких надгробий и хлипкий деревянный забор по периметру. Ульяна скинула с плеча портфель и принялась в нём рыться в поисках очков.

Футляр обнаружился не сразу. Сердце пропустило удар. Без очков Ульяна могла смело ехать обратно. В нынешнем состоянии путь на Изнанку был для неё закрыт.

Водрузив тяжёлую оправу на нос, Ульяна окинула кладбище беглым взглядом и присвистнула. Становилось понятно, почему заказчик не вызвал силовиков.

Верхний уровень Изнанки буквально кишел тварями разной степени паскудности. Такое количество изнаночников могло концентрироваться только в месте человеческой смерти. Причём смерти жестокой и недавней.

Заказчик прикопал в чьей-то могиле свеженький труп и вызвал ведьму, чтобы уничтожить улики. В принципе рассчитал он здраво: нелегальная колдунья не станет заявлять на клиента. Приедет, нырнёт на Изнанку, увидит толпы тварей и прогонит. Или помрёт, пытаясь это сделать. Но заказчик не учел одного: ему досталась бракованная ведьма, не способная ходить на Изнанку. Зато способная смотреть на неё через артефакты.

Ульяна сняла очки, достала из недр рюкзака металлический браслет и тщательно облазила всю нехитрую территорию кладбища, прислушиваясь к ощущениям. Плетение на браслете позволяло почувствовать истончение границ и тоже было Ульяниным изобретением. Оказалось, что магическая инвалидность здорово подстёгивает творческие способности.

Кладбищенская территория закончилась, а браслет оставался холодным. Место оказалось на удивление крепким. Даже стянувшись со всей округи, изнаночники не смогут проломить достаточно широкую брешь, чтобы перебраться в реальный мир. Значит, можно наврать заказчику, что твари разогнаны, получить вторую часть гонорара, а потом аккуратно стукнуть в отдел магического правопорядка. Это убьет всех зайцев разом: силовики уничтожат изнаночников и, возможно, выйдут на заказчика-убийцу, а Ульяна получит свои денежки.

Сребролюбивые размышления Ульяны прервал треск веток. Она вскинула телефонный фонарик в сторону источника звука, но ничего не обнаружила. Кладбище на реальной стороне оставалось маленьким, тихим и благочинным.

Фонарик ещё раз пробежался по надгробиям и замер, наткнувшись на неподвижную низенькую фигуру. От неожиданности рука дрогнула и телефон полетел на землю. Ульяна подняла его дрожащими пальцами. Свет фонаря скользнул туда, где только что стоял человек, но опушка за кладбищенской оградой оказалась пуста.

Глава 4

Как все одарённые, Ульяна суеверностью не страдала. Человек, хоть раз бывавший на Изнанке, знал, чего стоит бояться. Изнаночников, сырой силы, которая пытается пройти через тебя, разорвав в магическое ядро как слишком узкое горлышко бутылки, провала на нижние, непригодные для людей уровни. Кто будет верить в призраков, если видел ту сторону и убедился, что их не существует?

Но сейчас Ульяна почти поверила. Фигура была слишком мелкой, чтобы грешить на подглядывающего за ходом работы заказчика.

Ульяна с трудом сглотнула, вдруг осознав, что её тревожит. У фигуры не было фонаря. А передвигаться, да ещё так быстро, в кромешной темени обычный человек не способен.

В темноте снова захрустели ветки и Ульяна решилась. Ограду она перемахнула с лёгкостью, но сразу за ней начались проблемы. Фонарик нервно дергался от попыток одновременно осветить дорогу и нашарить среди деревьев профиль беглеца.

Деревья мелькали, пролетая мимо, Ульяна лихо перепрыгивала корни и вывороченные коряги, в пылу азарта почти не разбирая дороги.

Ветка хрупнула совсем близко и Ульяна резко остановилась, кидая луч фонаря в сторону источника звука.

Фигура замерла, как пойманный светом фар зверёк и Ульяна наконец рассмотрела, за кем гналась.

Это был ребёнок. Чумазый, одетый в пижаму с мультяшными медвежатами. Светлые волосы взъерошены, на пухлых щеках засохшие дорожки от слёз. Ульяна поймала взгляд мальчика и содрогнулась. Он был пустым. Совершенно. Нечеловечески безэмоциональные глаза, которые могли принадлежать кукле, покойнику, кому угодно, но не живому ребёнку.

В голову полезли мысли о восставших мертвецах, которых так любят киношники, но Ульяна вовремя себя одёрнула. Зомби не существует. Призраков тоже. Перед ней человек. Обычный ребёнок. Очень знакомый, напуганный и потерянный ребёнок.

– Виталик, – осторожно позвала Ульяна. Мальчик не отреагировал на своё имя. Он продолжал смотреть вперёд пустым взглядом. Босые ноги утопали в мокрой траве, измочаленные пижамные штанины едва прикрывали колени, но мальчик как будто не замечал холода и боли.

С трудом соображая от наплыва адреналина и иррационального страха, Ульяна вдруг поняла, что так и не снятый браслет пульсирует, посылая короткие тепловые сигналы. Амулет обнаружил тонкость реальности. Пока не разрыв, но место достаточно хлипкое, чтобы разорваться под натиском большого количества изнаночников.

Ульяна поспешно нацепила очки и первым делом посмотрела через них на ребёнка. Увиденное заставила волосы по всему телу встать дыбом.

Люди – единственные существа, стоящие на обеих сторонах этого мира. Человек всегда существует одновременно и в реальности, и на Изнанке. Именно это позволяет одарённым перекачивать силу с Изнанки в реальный мир, именно это позволяет магам нырять на ту сторону без необходимости искать прорехи. Потому что у каждого человека с той стороны есть тень. У Виталика тени не было.

Ульяна настолько ушла в себя, что не сразу заметила, как раскалился браслет на её руке. Кожа под металлическим ободом заалела.

Шипя, Ульяна открыла замок. Браслет полетел на землю. Судорожно оглядевшись, она поняла, на что амулет так остро отреагировал. Сняв очки, Ульяна не заметила, что твари, привлечённые её тенью, недоступной им, но вполне видимой, пошли следом. Ульяна привела прорву изнаночников к тонкому месту реальности. И сейчас оно трещало, как весенний лёд под тяжёлым сапогом.

"Не выдержит". Мысль была отчётливой, но запоздавшей.

Хруст ломающийся реальности нельзя было услышать человеческим ухом, но Ульяна каким-то шестым чувством уловила этот момент.

Первая тварь вынырнула буквально из воздуха. Здоровенный матëрый умрун поднялся на задние лапы, вытянувшись на высоту всех своих двух с половиной метров и повёл по сторонам длинной, покрытой жёсткой рыжей шерстью, мордой. Ульяна замерла. Вышколенное тело помнило, что рядом с умруном нельзя двигаться. Зрение этих тварей позволяет замечает лишь динамичные объекты. Зоология Изнанки, первый семестр первого курса. Настольная книга любого одарённого, желающего дожить до выпуска из Академии. Ульяна знала её от корки до корки.

Зато не знал Виталик.

Ребёнок – или то, что от него осталось – медленно повернул голову к твари. Тварь так же медленно повернула морду в его сторону.

Уже понимая, что произойдёт дальше, Ульяна схватила мальчишку на руки и рванула в сторону кладбища.

Она не видела, но буквально чувствовала, как следом за первым умруном из разлома повалили другие.

Виталик был упитанным ребёнком, но накачанная до самых ушей адреналином, Ульяна практически не чувствовала его веса. До кладбища они донеслись буквально по воздуху. Куда запропастился телефон, Ульяна не помнила. Кочки и прочие преграды она перелетала на голом везении, подстёгнутая тяжёлым перестуком лап позади. Последнее препятствие в виде кладбищенской ограды заставило затормозить. Не слишком нежно переброшенный ребёнок упал на землю и замер сломанной куклой. Сама же Ульяна, перекинув одну ногу потеряла равновесие и кубарем перевалилась через ограду, понимая, что подняться уже не успеет. Интуитивно сгруппировавшись и подмяв под себя несопротивляющегося мальчишку, Ульяна замерла. Сердце бешено колотилось где-то в районе горла, дыхание вырывалось с надсадным хрипом. К счастью умруны, перемахнувшие преграду с грацией скаковых лошадей, слухом были обделены.

Неподвижных, сжавшихся у самого забора людей, стая не заметила.

Топот стремительно удалялся. Поворачивать голову, чтобы посмотреть, насколько далеко убежали изнаночники, Ульяна побоялась. Зато осторожно вытащила из-за пазухи простенький кулон в виде стилизованной половинки сердца и послала в него энергию. Кулон был куплен из расчёта, что парные украшения для амулетов связи годятся лучше обычных. Первоначально Ульяна планировала найти что-нибудь в духе расколотого пополам круга, но услышавшая про парные украшения Василиса тут же начала плеваться и говорить про всякие сомнительные намёки. Тут уже Ульяна не смогла устоять. Жажда делать пакости была частью ведьминской натуры, но с даром не выгорела. Скорее наоборот, усилилась в качестве компенсации потери.

Лишь сегодня Ульяна впервые пожалела о своей мелочной пакостливости, потому что Васька могла с психа бросить свою половинку сердечка в сумку и благополучно про неё забыть. Тогда сигнал sos, который стандартно передаётся нагреванием поверхности амулета, она никак не получит.

Кладбище погрузилось в тишину. Ульяна лежала щекой на влажной, пахнущей прелостью траве и напряжённо вслушивалась в шелест листвы. Где-то совсем недалеко заходились надсадным лаем собаки, слышались отголоски проносящихся машин. Где-то совсем рядом была цивилизация и безопасность. Но здесь, на небольшом огражденном пятачке кладбищенской земли, среди надгробий, в компании умрунов и запертых в гробах мёртвых тел, Ульяна чувствовала себя так, будто снова оказалась на Изнанке.

Та сторона, пластичная, дикая, своенравная, меняющаяся под твоё настроение и меняющая тебя под своё, была опасна, но неимоверно притягательна. Ульяна бы дорого заплатила, за возможность ещё хоть раз прогуляться по Паутинному лесу, залезть на верхушку хрупких, исколотых временем башен в поисках осколков яиц крылатых изнаночников, продраться сквозь лёжку туманника. Но Изнанка оставалась глуха к её мечтам.