Тень и её человек

Ксения Еленец

Тень и её человек

Глава 1

Дверь подъезда оглушительно хлопнула за спиной. Ушедшая в себя Ульяна вздрогнула и едва не полетела носом в грязные ступени.

Недавно починенный доводчик не продержался и недели.

В подъезде снова не горели лампочки. Битые огрызки торчали из цоколей, осколки похрустывали под подошвами ботинок. Местная молодежь представлялась Ульяне чем-то вроде тенника – мелкого Изнаночного репейника, колючего, шарахающегося от любого маломальского света и трусливо кусающего за голые ноги незадачливых путников. Только с тенником она в своё время научилась справляться. Молодёжь же, скалящаяся из темных подъездных углов, пугала до икоты.

– Чё пыришься? – ломкий голосок дал петуха. Обладатель голоса досадливо сплюнул под ноги и выпятил тощую грудь. Облепившие вожака девчонки тревожно замерцали глазищами. Узнали в огромной старухе местную ведьму.

Приободренный Ульяниным молчанием, вожак сделал шаг вперёд. Ульяна поморщилась. От мальчишки явственно несло дурманными травами с Изнанки. Горькая вонь плакучего висельника цепко въедалась в волосы и одежду.

Ульяна развернулась и зашагала дальше. Связываться с неадекватными одарёнными сопляками было не лучшей идеей даже в прошлой жизни, когда она ещё могла за себя постоять.

Ступеньки едва угадывались под тусклым фонарным светом, пробивавшимся сквозь захватанные стёкла подъездных окон.

Сколько раз Ульяна клялась себе сменить рабочий кабинет, но грошовая аренда каждый раз перевешивала все неудобства. Вечно поломанный домофон, основательно пьющие соседи и намертво пропитавший квартиру запах кошек становились мелочью при взгляде на ценники с сайтов аренды.

У квартиры был ещё один огромный плюс – она находилась максимально далеко от Ульяниного дома. Шансы привести к ней хвост уверенно стремились к нулю.

Грузное и неподатливое тело с трудом передвигало ноги. Этот образ нравился Ульяне меньше всех её рабочих масок, но, почему-то, именно такой клиенты представляли настоящую опытную ведьму. Старой, необъятной, в многослойных цветастых тряпках, со спутанной седой гривой. Древние пережитки, из тех времён, когда одарённые прятались по лесам и за гроши лечили скотину. Прошли десятилетия. Отмеченные Изнанкой давно живут среди неодарённых, заклинают метрополитены от прорывов изнаночников и клепают амулеты, но горожане до сих пор больше доверяют деревенским ведуньям.

Смешанные с толпой, одарённые пугали обывателей своей похожестью на нормальных людей.

Ульяна остановилась, подышала. Маска давила непривычными килограммами. Ноги едва передвигались, грудину сдавило. Ульяна впервые задумалась о том, не убьёт ли её когда-нибудь очередное неудачное тело.

Талант метаморфа у Ульяны проявился едва ли не с рождения. Уже в нежном сопльячьем возрасте она начала пугать воспитателей детского сада плывущими и меняющимися чертами лица. Родители, напрочь лишённые дара, жутко гордились дочкой. Гордились до самого конца. Иногда Ульяна радовалась, что они не дожили до её позорного вылета из Академии. Шальной умрун в торговом центре оказался гуманней растоптавшей мамины надежды и собственное будущее дочери.

Клятая лестница наконец-то закончилась. Ульяна вальяжно, с уважением к каждому из немалого количества своих килограммов, выплыла на лестничную площадку. И нос к носу столкнулась с новой клиенткой.

Женщина была нервной, тощей, с бегающими светлыми глазками. В руках она комкала чёрную перчатку и чувствовала себя посреди городских трущоб жутко и неуютно.

Ульяна окинула клиентку тяжёлым изучающим взглядом. Старательно оттренированный перед зеркалом, он пробирал до самых печенок. Высвечивал потаённые внутренности черепушки.

На самом деле, с ментальной магией Ульяна никогда не дружила. Чужие мысли были для неё недосягаемы даже в лучшие времена. А уж сейчас, когда от дара остались лишь жалкие огрызки, Ульяна с тем же успехом могла пытаться сканировать стены. Но у тяжёлых взглядов было другое предназначение – помочь выявить подсадных клиентов.

Управление магического правопорядка очень тщательно бдело за нелегальными магическими услугами. Именно теми, которые Ульяна оказывала всем желающим заплатить.

Лицензию мага, а вместе с ней и право практиковать, Ульяна потеряла, когда её с позором вышибли из Академии, поэтому всё, что ей оставалась, это бросать на новеньких посетителей тяжеловесные взгляды. И смотреть, насколько они начинают под этими взглядами нервничать.

Женщина на лестничной клетке задёргалась ещё сильнее. Измочаленная перчатка в её руках повисла, как дохлая мышка. Это Ульяну успокоило. Оперативники из отдела магического правопорядка обычно лишены способности тушеваться перед подозреваемыми. И актёрских данных у этой братии Ульяна до сих пор не замечала. Конечно, всё случается в первый раз, но сегодня она была готова рискнуть. Финансы уже не пели романсы – выли дурниной. Баланса на карточке едва наскребётся на пяток поездок в метро. Ульяна успела выгрести даже неприкасаемую кубышку, почти год пылящуюся на кухонной полке и собирающую мелочь с магазинной сдачи. Временами в голову лезли шальные мысли сдаться в руки правопорядка. В тюрьме хотя бы кормят. Вот только одарённым тюрьма не светила. Даже таким бракованным, как Ульяна.

Поэтому она пронесла объемные телеса своей временной маски к задрипанной деревянной двери и вставила ключ в замочную скважину.

Из квартиры пахнуло кошачьим питомником. Привычная Ульяна даже не поморщилась, а вот посетительница с лицом не справилась.

– Простите, – окончательно потерянная и сбитая с толку, проблеяла женщина, делая непроизвольный шаг назад, – я не уверена, что пришла по нужному адресу.

– По нужному, – пробурчала Ульяна, делая приглашающий жест рукой. – Проходи, Светлана, не гневи Изнанку.

Услышавшая своё имя, которое до этого в разговорах не звучало, клиентка уставилась на ведьму огромными, полными благоговейного ужаса глазами. Но в квартиру пошла покорно, как барашек на веревочке. Этот фокус действовал на экзальтированных дамочек со стопроцентной гарантией. Даже в современные просвещённые времена, когда магия изучена вдоль и поперёк, почти все одарённые учтены и лицензированы, а простые смертные вовсю пользуются благами магической цивилизации, находились люди, падкие на яркие цыганские трюки.

Светлана была одной из этих любительниц дурить собственные мозги. Если бы она позволила себе хоть немножко скепсиса, то вспомнила бы, что звонила ведьме с родного номера телефона. И могла бы додуматься, что на её устройстве стоит некое приложение, которое показывает, как она записана у других людей. Так что, Илюшкина Светлана Васильевна, бухгалтер ООО "Ной", мама некого Витали и чья-то "женуля" сейчас очень дёшево продавала веру в чудо.

Впрочем, Ульяне было всё равно. Клиентка выглядела безобидной, на засланного казачка не тянула даже с поправкой на неплохие актёрские данные.

Она не глядя кинула связку ключей на придверную тумбочку и вальяжно поплыла к своему рабочему месту.

Зону для сеансов, общим с Васькой решением, организовали в единственной жилой комнате. Щелчок выключателя погрузил помещение в жутковатый полумрак – плафон был густо вымазан синей краской и свет через него пробивался тусклый и холодный. Тени потеков краски, отброшенные на стены, окончательно превращали комнату в декорации дешёвого ужастика.

Огромный стол, раньше обитавший на кухне, слегка портил картину, но тратить деньги на мебель для съёмной халупки казалось кощунством. Поэтому Ульяна тяжело бухнулась в придвинутое к столу кресло и указала посетительнице на задвинутый под столешницу табурет. Ещё один психологический трюк – страдающий на жёстком сидении, клиент начинал чувствовать себя беззащитно перед вольготно развалившейся хозяйкой.

А чем сильнее выбит из колеи клиент, тем больше он расскажет и тем проще будет ему помочь. Помочь расстаться с деньгами, разумеется.

Светлана пробежала взглядом по доисторическому серванту, заваленному мелким мусором вроде птичьих черепов и сушёных тарантулов. Глаза её, огромные и круглые, как у совы, стали ещё больше. Ульяна тихо хмыкнула. Настоящие ведьминские приблуды – амулеты, травы, камешки и осколки костей с Изнанки, бутылки с настоями – прятались в глубинах серванта и не вызывали такой бурной реакции.

– С чем пришла? – голос маски, в отличии от одышливой тяжёлой оболочки, был Ульяне по душе. Низкий и раскатистый, он эхом отразился от стен и мгновенно привёл посетительницу в чувство.

Она плюхнулась на неудобное гостевое место и принялась рыться в сумочке. На столешницу лёг глянцевый прямоугольник фотокарточки.

Светящийся круг магического кристалла, покоящийся в своей деревянной подставке, выхватил из рабочего полумрака щекастую детскую мордочку. Ульяна подцепила фото толстым кривоватым ногтем и подтащила ближе к источнику света. Посетительница задержала дыхание, ожидая немедленной волшбы. На самом деле, кристалл был куплен в интернет-магазине, к Изнанке не имел ни малейшего отношения и служил светильником, но озвучивать всё это Ульяна не собиралась. Она вгляделась в изображение.

Судя по тому, что пацанёнок был плюс-минус подходящего возраста и неуловимо напоминал клиентку, он был тем самым Виталей, мамой которого Светлану обозвали в приложении. Можно было пойти ва-банк и озвучить предполагаемое имя отпрыска, эффект был бы громоподобен, но всегда оставался шанс ошибки. Вдруг у Светланы двое сыновей? К тому же, клиентка давно находилась в нужной кондиции. Поэтому, вместо новой порции фокусов, Ульяна выудила из необъятных карманов футляр, достала очки и водрузила их себе на нос.

Оправа у очков была дешёвая, пластиковая и громоздкая, а вот содержимое стоило дороже всего гардероба посетительницы. Артефакт ручной работы из качественных, самостоятельно добытых с Изнанки материалов, с уникальным, собственноручно составленным Ульяной плетением, был её тайной гордостью.

Зачаровывала стекляшки Васька под чутким Ульяниным руководством. Очки получились настолько удачными, что на блуждающем рынке их оторвали бы с руками. Скорее всего, в буквальном смысле.

Встроенное в линзы плетение сканировало ауру сразу на несколько параметров и, главное, позволяло заглядывать на верхний слой Изнанки, физически не переходя на ту сторону. Бесполезное для обывателей свойство Ульяне, с её покорёженным магическим нутром, было необходимо позарез. Взглянув на человека с Изнанки, одарённый мог многое сказать о его состоянии и магическом потенциале.

Сейчас стекляшки говорили, что клиентка чиста. Причём, девственно. Магии в ней не было ни на грош. Она так крепко вросла корнями в реальность, что на Изнанку, наверное, не проваливалась даже во сне.

Ульяна скормила магическим плетениям крупинку силы и перевела очки в режим сканирования ауры. Ментальная магия, пусть и сплетённая опытной Василисиной рукой, заартачилась. Аура клиентки полыхнула цветастым мыльным пузырём и заколыхалась. Ульяна поморщилась. От обилия красок зарябило в глазах.

С трудом поборов чуждую магию, Ульяна втянула воздух через нос и снова взглянула на Светлану. Здесь всё тоже было прилично. Проблемы с нервами, самоконтролем и мнительность проходили по части психологов, и Ульяну не интересовали. Правда, отсутствие брешей в ауре и паразитов с Изнанки наводило на закономерной вопрос: на кой ляд клиентка к ней припëрлась? Видимо, невысказанное отразилось в Ульяниных глазах, потому что посетительница встрепенулись и залепетала:

– Это мой сынок, Виталик. Его похитили.

Брови Ульяны поползли вверх. Чистая и безмятежная аура уверяла, что в жизни её хозяйки давно не происходило бед серьёзней, чем нахамивший в автобусе попутчик. Светлана, поймавшая хмурый ведьмин взгляд, торопливо продолжила:

– Вернее, не похитили, а подменили. Вчера он вернулся из музыкальной школы сам не свой. Я весь день не могла понять, что меня беспокоит, а наутро Виталик попросил хлопьев. Сладких. На завтрак. Мой сын никогда не позволял себе сладкого до обеда!

К концу фразы глаза Светланы наполнились слезами, и она всхлипнула, аккуратно промокнув их многострадальной перчаткой.

Ульяну история, нужно сказать, впечатлила. В плохом смысле этого слова. Экзальтированные барышни с надуманными проблемами были второй по нелюбимости категорией клиентов. И то лишь потому, что на первом месте плотно обосновались подсадные утки из отдела охраны магического правопорядка.

Следующие полчаса прошли совершенно бестолковым образом. Ульяна убеждала клиентку, что магия полной смены внешности очень дорогая и трудоёмкая. Её использование не окупится, даже если оригинал продадут в рабство или пустят на органы. Последнее было сказано зря, потому что Светлану окончательно прорвало, и она затряслась в истерических рыданиях. Пришлось искать в недрах серванта успокоительный амулет. Безделушка была ручной работы, но себестоимость имела мизерную. Бижутерию Ульяна закупала оптом у бабусь на рынке, выбирая ту, где в бронзе было поменьше примесей, плетения придумывала сама. Накидывала и напитывала их, правда, Василиса, но ей шёл процент от продаж, поэтому жаловаться подруга не собиралась.

Амулет заговаривался на успокоение и укрепление нервной системы, но был втюхан зарёванной клиентке как маячок для тварей с Изнанки. Выданная на словах инструкция содержала единственное требование носить кулон даже в душе и не снимать во время сна. На робкое возмущение Светланы, Ульяна пояснила, что амулет начнёт раскаляться, если рядом окажется подменыш. Разумеется, накалиться бронзовая безделушка не смогла бы даже провались вместе с новой хозяйкой на Изнанку.

Ульяна надеялась, что пара дней непрерывного ношения поправит покосившиеся психическое здоровье женщины, и нечисть ей мерещиться перестанет. В любом случае, оговоренную плату Ульяна взяла. Её мучения в неудобном теле и амулет требовали денежной компенсации.

Светлана стиснула безделушку в пальцах, залопотала что-то благодарное и попятилась к двери. Ульяна поморщилась, услышав грохот опрокинутый обувной полки.

Она выключила кристалл, прошлась вдоль серванта, смахивая в недра рюкзака полезные мелочи. Дома подходил к концу запас укрепляющих настоек и снотворного.

Очередной холщовый мешочек подозрительно зашуршал в пальцах. Ульяна развязала тесёмки, сунула нос к горловине и сдавленно выругалась. Из мешочка пахнуло падалью. Колючки тенника приказали долго жить. Ульяна вздохнула, прикидывая, как скоро сможет добраться до блуждающего рынка. И ещё раз вздохнула, представив, сколько местные поисковики затребуют за бросовый, растущий под ногами товар. Обдерут как липку и глазом не моргнут.

Клиентов на сегодня больше не предвиделось. Стрелки часов неумолимо ползли в сторону закрытия метрополитена. Ульяна заперла квартиру и прислушалась к гоготу стаи подъездной молодёжи. Та, к счастью, переместилась на верхние лестничные пролёты, поэтому подъезд Ульяна покинула без приключений.

Торговый центр, расположенный как раз по пути к станции метро, был таким же как всё в этом районе – старым, обшарпанными и полным замученных, пропитого вида посетителей. Огромная цыганка, вкатившаяся в раздвижные стеклянные двери, интереса не вызвала. Охранник, сонно привалившийся к стене, с трудом разлепил глаза, зевнул и уронил подбородок на грудь. Ульяна проскочила торговые лавки, прошла мимо дверей крупного сетевого продуктового и свернула в коридорчик, ведущий к туалетам.

Уборная была до странного чистенькой. Забурившись в кабинку и заперев за собой дверь на защёлку, Ульяна опустила крышку унитаза, села на неё и приготовилась к боли. Преобразование тела редко проходило для организма бесследно.

Боль не заставила себя ждать. Волна изменений прокатилась от пяток до макушки. Она выламывала суставы, выкручивала пальцы. Ульяна вцепилась зубами в собственную руку, чтобы не заорать. Казалось, что ей наживую крошили кости и сдирали кожу. Экзекуция продлилась всего несколько секунд, но Ульяна, для которой эти мгновения длились вечность, ещё долго сидела, обливаясь холодным потом и старалась выровнять дыхание.

В Академии ей запрещали пользоваться способностью метаморфа. Несмотря на то, что резерва на такие манипуляции тратились крохи, организм испытывал жуткий стресс. Ульяне грозили карами Изнанки вроде угасания магического ядра, инвалидности и безумия. Во время учёбы эти страшилки действительно пугали. Сейчас же, когда её магическое ядро выгорело почти до основания, на слова преподавателей стало плевать. Если способность менять своё тело это единственное, что Изнанка оставила Ульяне, она выжмет из этой способности максимум.

Когда руки перестали трястись, Ульяна принялась стягивать многослойные одежды, висящие сейчас мешком. Собственное тело казалось совершенно невесомым и каким-то слишком лёгким в управлении. Словно мышка с выкрученной на максимум чувствительностью. Ульяна два раза въехала лбом в стенку кабинки, пока не вернула себе нормальную координацию движений. Выкопав в ворохе скинутой одежды рюкзак, она достала собственные вещи и с наслаждением их натянула. Толстовка помялась, на манжете джинсов чернело свежее пятно от протёкшей ручки, но так Ульяна даже лучше вписывалась в местную публику.

А в метро её разглядывать не станут. В подземке к внешнему виду соседей не придираются. Лишь бы стоял прямо и алкогольными парами во все стороны на разил. Неаккуратно утрамбованные тряпки маски отправились в рюкзак.

Шатаясь, Ульяна выползла из кабинки и бросила рассеянный взгляд в зеркало. Тело было родное, тощее и нелепое, а вот лицо осталось чужим. Паранойя не позволяла светить перед камерами торгового центра собственной физиономией, пусть её и прикроет капюшон толстовки. Окончательно она вернёт собственную внешность уже на улице. Там относительно безопасно – давно стемнело, а тот же капюшон не позволит случайным прохожим увидеть плывущие черты её лица.

Родные волосы – короткие, топорщащиеся в разные стороны непослушными кудряшками – после тяжеленной спутанной косищи были такими восхитительно лёгкими, что хотелось вопить от восторга.

Вообще, всё тело было лёгким и утопало в эйфории от возвращения в родные параметры, поэтому Ульяна, забив на собственный зарок затянуть пояса до следующего крупного заказа, по пути на выход остановилась возле витрины с выпечкой. Короткий, почти машинальный магический импульс показал отсутствие паразитов с Изнанки. Зато за плинтусами присутствовали многочисленные паразиты из реальности. Тараканы протоптали уверенную дорожку к мусорным вёдрам, но на витрину, кажется, пока что не совались. Намётанный взгляд выцепил прилепленный в уголке витрины жестяной кругляш. Ульяна хмыкнула. Продавцы пирожков из задрипанного торгового центра на самом городском отшибе, раскошелились на амулеты. Чудны твои дела, Изнанка.

Ценники кусались. Отбивали затраченные на охрану пирожков деньжища. Ульяна, разрываясь между голодом и жадностью, оглядела выложенные ровными рядками румяные, симпатичные булки и сдалась.

Выбор пал на пирожок с яблоком. Паранойя, кричавшая, что платить картой после всех принятых мер предосторожности глупо, заставила рыться в рюкзаке в поисках налички. Нужная сумма наскреблась буквально впритык. Монеты легли в блюдечко перед кассой. Ульяне вручили холодный, но ароматный пирожок. Она вгрызлась в румяный бок, не отходя от витрины. Взгляд продавца был полным ханжеского неодобрения, но тело требовало немедленного восстановления потраченных на преобразование сил.

Пирожок кончился быстро. Ульяна едва успела пересечь двери торгового центра, а в руках уже болтался пустой целлофановый пакет, который немедленно отправился в ближайшую мусорку.

Опустив голову, чтобы капюшон сполз пониже, Ульяна ссутулилась и зашагала в сторону станции метро уверенным размашистым шагом. Лицо ожгло болью, но после полного преобразования тела это было такой ерундой, что не заставило даже сбиться с шага.

На улице опять моросило. Даже не дождь – противная водяная взвесь. Подхватываемая не по-осеннему злым ветром, она лезла под капюшон и за ворот толстовки. Гадливо передернув плечами, Ульяна ускорила шаг.

До метро было недалеко, но часы неумолимо твердили, о приближении санитарного перерыва. Если Ульяна не успеет на последний поезд, придётся целый час мокнуть на улице. Это если рабочие не наткнулся на бродячих тварей с Изнанки и процесс уборки станции не затянется.

Последнее время новости о прорывах Изнанки в туннелях метро стали такой же обыденностью, как новости об очередной автомобильной аварии.

Власти говорили, что виной тому низкая рождаемость одарённых. В муниципальных структурах не хватало хороших артефакторов, способных ставить барьеры, в ОПМ с каждым годом редел штат патрульных. Администрация города уже третий год готовила законопроект, улучшающий положение одарённых перед простыми обывателями – жильё от муниципалитета, квоты на предприятиях. Ульяна на такие реформы смотрела скептически – ничего кроме расслоения и волнений среди горожан такие меры не сулили. Изнанка плевать хотела на квоты и льготы. Она одаривала своей милостью тех, кого хотела и наращивать число облагодетельствованных не спешила.

В Академии болтали о селекции. Мол, скрещивание двух одарённых с хорошим потенциалом почти гарантированно давало ребёнка с даром. Ульяна – дочь двух бездарей – до сих пор кривилась, заслышав об очередных попытках разведения магов.

Соцсети пестрили другой версией участившихся прорывов – истончение границ между мирами. Эту байку, сочинённую последователями общины Судного дня, слабонервные горожане подхватили радостно и без особых раздумий. Ужасы всегда были популярным жанром. Если люди желали щекотать себе нервы мыслями, что граница вскоре рухнет и твари Изнанки полчищами хлынут в реальность – флаг им в руки.

Ситуация была ещё не патовой, но уже довольно безрадостной. Законопроект, заменяющих одарённым административную и уголовную ответственность на муниципальные отработки пугал Ульяну до зелёных умрунов перед глазами. Пусть юридически она считалась бездарью, бумажка о неоконченном высшем в Академии могла сослужить дурную службу. Бюрократическая машина могла переживать выгоревшую ведьму и выплюнуть в недра метро, навстречу изнаночникам и неминуемой смерти.

На последний поезд Ульяна успела. Обычно судьба была к ней менее благосклонна, и это настораживало. Вагон, как всегда перед самым закрытием станции на санитарную обработку, был забит до отвала. Ульяну распластало по стеклу. Поручень больно толкнулся в живот, а в спину упёрся чей-то жутко острый локоть. Поёрзав, в попытках занять положение поудобнее, Ульяна сдалась и просунула между собой и поручнем рюкзак. Набитый тряпьём, он хоть немного смягчал соседство с поручнем и оконной рамой.

До дома оставалось всего несколько станций, но перед закрытием на санитарный час на перроне скопится огромная толпа. В забитый вагон полезут новые пассажиры, в попытках примять тех, чьи тела ещё не приняли толщину тетрадного листка.

Везунчики, успевшие занять сидячие места, смотрели снизу-вверх, но во взглядах их читалось превосходство. По крайней мере у тех, кого не распластало на спинках сидений под натиском стоящих товарищей по несчастью.

Судьба и правда берегла отдельно взятых ведьм от участи быть раздавленными толпой, поэтому доехать до следующей станции им так и не удалось.

Вагон тряхнуло. Сначала не сильно. Плотные ряды пассажиров даже не дрогнули. Затем тряхнуло ещё раз, ощутимее. И, наконец, поезд встал. Свет в вагоне погас. В кромешной темноте послышались матюги тех, кто не удержался на ногах. Один за другим начались загораться огоньки телефонных фонариков. Людская масса зашевелилась и встревоженно загомонила. Ропот набирал обороты. Распластанная по окну, Ульяна попыталась повернуть голову и посмотреть на происходящее в салоне, но чужая спина надёжно фиксировала её положение. Смотреть можно было лишь в нутро туннеля за стеклом. Выбора не оставалось и Ульяна, смирившись, вперила взгляд в темноту. Слегка пообвыкшие глаза различили смутные очертания стен и техническую дорожку, тянущуюся вдоль рельсов.

Ульяна повела плечами, разминая затекшую шеи и вдруг уловила какое-то смазанное движение. Она до рези напрягла глаза, пытаясь вычленить в густой черноте светодиодный маячок рабочего. Темнота дёрнулась, заколыхалась и рванулась вперёд, врезаясь в стекло. Ульяна позорно взвизгнула. Фонарики телефонов развернулись в её сторону, ослепляя, высвечивая присосавшуюся к стеклу тушу.

Нечто конвульсивно забилось и отпало, оставляя за собой разводы слизи.

Глава 2

Ульяна вытянула шею, пытаясь высмотреть упавшую тварь. Пляшущие на стекле фонарные отблески били по глазам, сгущали тьму за окнами. Темнота мигнула двумя фосфоресцирующими красными точками. Ульяна сглотнула, приподнялась на носочки и наткнулась взглядом ещё на одну пару.