Если что я (не) умру

P.S. Я никогда не дарю подарки тем, кто мне не нравится. Но есть люди плохие, а есть просто вредные. Последним можно и уделить внимание. Тут у нас в столовой работает женщина, на которую многие жалуются за то, что она ругается. Да, есть такое. Такая несколько грубоватая женщина. Не самая вежливая. Но она не плохая. И сама, наверное, не в восторге от своей ругани. Так я вижу. Посмотрела я на это всё, да и подарила ей конфеты и малину. Она сначала ничего не поняла. Несколько раз спросила «зачем это?» И так удивилась, что даже забыла сказать «спасибо». А потом (может, мне кажется, конечно) стала добрее. Иногда всё равно ругается, но уже больше с улыбкой и юмором. Без надрыва. А всего-то мелочь: конфеты и ягоды. Не ругайтесь с людьми. Вместо этого дарите им что-нибудь приятное. Но и не ждите, что они изменятся. Дарите искренне и честно, не ожидая ничего взамен. И тогда… тогда ничего, возможно, и не случится. С ними. Но вам в любом случае станет чуть-чуть теплее.

…

Из неопубликованных разговоров:

– Может тебя отдельно осмотреть? Ты же стесняешься большого количества людей?

– Ничего страшного.

– Ничего страшного? Да ты у меня вообще смелая!

Глава 26

То, что можно пощупать

Просто однажды ты просыпаешься и понимаешь, что боишься жить дальше. (с)

Расшифровка энцефалограммы показала, что у меня в мозге не сходятся какие-то там нервные окончания, которые отвечают за восприятие и понимание себя. То есть я воспринимаю и понимаю себя искажённо. Не так, как есть на самом деле. За 5 лет эти окончания приблизились друг к другу лишь на миллиметр или два, но приблизились! Это, конечно, облегчает жизнь. Есть что-то, что можно пощупать, а не просто рассуждать и догадываться, даже если уверен в этих догадках и даже если об этом говорят умные люди. Вот оно: что-то настоящее, осязаемое и значимое. То, что было нужно. И раз так, то теперь гораздо проще сделать вывод о том, что я прекрасна, а всё остальное – лишь дурацкое искажение. Ведь наши мысли – это отражение реальности. Я уверена, что это и есть один из ключей к выздоровлению. Правильно мыслить. Заострять внимание на положительных вещах. И да, меня тоже бесит, когда мне об этом напоминают, ведь я не могу по щелчку пальцев думать о хорошем, когда в голову сами по себе лезут мысли о плохом и с ними ещё надо бороться. Но я часто напоминаю себе, что Существование заботится обо мне, и мне это помогает отпустить все мысли и надеется на лучшее там, где я пока ничего изменить не могу. И чаще всего всё проходит действительно хорошо. Так, как я и думала. Я настраиваю свой мозг, и ему остаётся только выполнить эти настройки. Он хитёр. Он будет сбивать с толку и возвращать наши плохие мысли снова и снова, как заезженную пластинку, потому что ему так привычно. Но нам следует сделать новую запись. Ту, что нам поможет. Это трудно. Но возможно. Нам понадобится набор хороших мыслей и усердие. Сделайте это игрой. Раз за разом при появлении старых негативных настроек, отвергайте их и пишите новые, продуктивные. Но не ругайте себя, если что-то не получается и не считайте, что теперь всегда надо быть позитивным энерджайзером. Иногда можно и нужно грустить. И плакать. И гневаться. И даже отчаиваться. Но это не должно быть образом жизни. Защитной реакцией, записанной в мозге и включающейся при каждом лёгком ветерке.

P.S. В депрессии кровать – очень уютное место в доме. Чуть ли не самое уютное. В ней безопасность. Сон – спасение. Забвение. Но стоит зазеваться и не заметишь, как вся жизнь пройдёт в кровати. Я выталкивала себя отсюда всеми своими маленькими силами. Не всегда получалось. В депрессии тянет в сон. В маленькую смерть. И не хочется просыпаться. Кажется, что незачем. На самом деле есть зачем, но это не всегда заметно. Глаза застилают шоры.

– Ты чем-то напоминаешь спящую красавицу – сказала психолог.

– Ну уж не красавицу – подумала я.

И словно прочитав мои мысли, она добавила:

– Дисморфофобия – это тоже сон. И я так хочу, чтобы ты проснулась!

…

Из неопубликованных разговоров:

– Многие путают, но принятие и одобрение – не одно и то же. Вот, например, за окном сыро и холодно. Я принимаю это. Но нравится ли мне такая погода? Это уже другой вопрос. Если ты примешь себя такой, какая ты есть сейчас – это не значит, что ты остановишься и не будешь совершенствоваться.

Глава 27

Сказка напоследок

В некотором царстве, в некотором государстве жила-была маленькая принцесса. Всем она была хороша и все любили её. Даже незнакомые люди восхищалась ею, а уж родные души в ней не чаяли.

Не было у принцессы ни злой мачехи, ни вредной колдуньи, которые могли бы наслать на неё проклятье. Она росла в лёгкости и уюте. Только сама она об этом не догадывалась. Ей всё постоянно казалось, что Король с Королевой вечно заняты и не обращают на неё никакого внимания.

Да, она была одета в лучшие наряды и питалась изысканными блюдами, но с ней почти никогда не разговаривали. Ну то есть разговаривали, конечно, но как-то по делу, коротко и совсем не о том, о чём ей хотелось бы. А ей хотелось о многом.

О предназначении звёзд, которые загораются по ночам, о своей ещё такой маленькой, но уже такой чувствительной душе, о том, почему не все люди бывают счастливыми.

Принцесса была очень активной и энергичной. И хоть это обычно не полагается Принцессам, её всегда можно было застать чумазой и играющей в мяч с мальчишками. Мальчишкам она тоже нравилась. Король с Королевой были очень гостеприимны и в их замке всегда было полно людей.

Поначалу принцессе это нравилось, но вскоре стало утомлять. Гости могли забрать её игрушки или вещи и принцессе приходилось делиться, потому что её всегда учили быть щедрой и вежливой.

Часто Король с Королевой хвалили чужих детей, чтобы поддержать их, а маленькую Принцессу хвалили редко, чтобы не разбаловать её. Но всё это от большой любви и заботы. Из этой же любви и заботы у принцессы было много запретов. Нельзя было гулять одной дальше, чем её было видно с окон замка и дольше, чем длился день. Если ей нужно было поехать в город, её ни за что не пускали одну и всегда отвозили на карете. Даже когда она уже выросла. Король с Королевой были чрезвычайно обеспокоены её безопасностью.

Никаких злых мачех и колдуний по-прежнему не было, но мало ли в жизни опасностей. И с каждым таким запретом, с каждым переживанием энергия принцессы застывала, а страх неизвестности нарастал. Всё меньше и меньше принцесса выходила на улицу, всё чаще и чаще боялась окружающего мира. Такой она и выросла. Испуганной, чересчур вежливой и всё ещё очень маленькой.

Не было у неё ни злой мачехи, ни вредной колдуньи, которые могли бы наслать на неё проклятье. Только нежно любящие Король с Королевой. Мама и папа.

Послесловие

Не смиряйтесь, до самого конца не смиряйтесь. Характер – это и есть судьба. (с)

Я – перфекционист, и у меня есть сверхценная идея, с которой я не могу справиться – выглядеть идеально. Именно это, по моему мнению, загнало меня в депрессию. Я выгорела. Я устала. Я не смогла больше мириться с тем, что я себе категорически не нравлюсь. Не депрессия первопричина. Она лишь результат долгого непринятия себя. Я устала просыпаться в этом теле. В этом лице. В этой коже. Настолько, что решила: не просыпаться лучше. Не видеть. Не слышать. Не жить. Самое страшное и болезненное я так и не написала. У меня никогда не получалось формулировать то, чего я боюсь больше всего. Я всё равно храню эту частичку страха и боли где-то внутри. Она невыразима. О ней невозможно рассказать. Это надо чувствовать. Прожить. Быть тем человеком, которому больно и страшно. Я боюсь быть собой. Боюсь быть не идеальной. И я заморозила свою жизнь до того момента, как. Я не хочу этого делать, но иначе у меня не получается. Я не разрешаю себе радоваться, влюбляться, дружить. Другими словами, я не разрешаю себе жить. Снег в моём сердце всё ещё лежит. Даже в добрые времена. Даже весной. Он ждёт, пока я не стану той, кто себе нравится. Есть риск, что так и не стану. Я хороню себя заживо. Сама. Добровольно. Меня никто не заставляет, не считая моей болезни. Я искренне не понимаю, как в таком состоянии справляются другие. Они учатся, работают и даже строят личную жизнь. У меня же всё остановилось. Замерло. Когда я хотела умереть, я не думала, что это ловушка. Теперь я думаю, что это может быть так. Ловушка мышления. Ловушка болезни. Ты смотришь на других людей и тебе кажется, что их ситуация – иная, у них есть шанс. Они могли бы справиться. Но не ты. У тебя-то всё, конечно, иначе. Дисморфофобия говорит тебе «ты недостоин», а депрессия поддакивает «и в будущем ничего не изменится». Эти годы – годы моей болезни – такие ранние. Они должны были быть лучшими годами моей жизни. Но не вышло. Значит, лучшие годы впереди. С огромным опытом и знаниями я буду лучше ориентироваться в жизни и больше ценить то, что есть. Наверное, так должно было быть. Наверное, к лучшему. Я повзрослела за несколько лет на целую жизнь. Это чего-то да стоит. Жаль, что столь многого. Но сейчас, всё ещё находясь в болезни и не зная, будет ли ей конец, мне очень сложно. Верить в хорошее. В лучшее. В то, что так надо. Довериться жизни и не падать духом. Довериться себе. Мне то лучше, то хуже. Я слишком долго и сильно себе не нравлюсь, чтобы терпеть это и дальше. И я не хочу специально заканчивать на хорошей ноте, которая будет фальшивой. Я не знаю, что и как будет дальше. Возможно, мне станет лучше. Возможно, нет. Это жизнь. Такая разная. И такая, порой, несправедливая. А я солгу, если скажу, что теперь-то всё хорошо, держите хвост пистолетом, не нойте и будьте счастливы. Не хочу. Не могу. Это неправда. Не всё хорошо, не всегда получается не унывать и до счастья часто, как до луны. Таков путь. Мой личный. Надеюсь, у вас он полегче, но мне ещё не встречался человек, не преодолевающий собственных препятствий. И если эти препятствия не добьют его окончательно, он станет сильнее. Всё как у Ницше, да. Я лишь пожелаю каждому терпения, которого мне самой так не хватает. Веры в собственные силы, от которой вырастают крылья. И… не смиряйтесь. До самого конца.

Примечания

1

Вы должны знать, что никто не имеет права вас госпитализировать насильно, если вы дееспособны и не представляете опасности ни для себя, ни для окружающих. Кстати, есть еще принудительная госпитализация.

Это не то же самое, что недобровольная. Принудительная госпитализация производится, если суд признал человека невменяемым. То есть вместо тюрьмы такой человек будет направлен на принудительное лечение.