Древние Боги

Ещё стоя на обочине, и не решаясь сделать шаг вперёд, Рутгер пытался вспомнить, видел ли он нечто подобное раньше, но у него ничего не получалось. Казалось бы, чему он может ещё удивляться, отправившись в Сармейские степи, и уже давно перейдя их? Он видел много чудес, оставленными после себя Древними Богами, и в то же время, какое-то шестое чувство подсказывало ему, что это всего лишь маленькая толика того, что он ещё может увидеть, и что может поразить его воображение. Она не была похожа на мощёные булыжником мостовые Андвея или Вольфбура, и у воеводы сложилось ощущение, что он ступает на что-то таинственное, настолько древнее, что сердце невольно ускорило свой стук. Казалось, что сейчас произойдёт нечто такое, что может ещё больше сблизить его с утратившими былое могущество, Богами.

– Что же ты? Смелее! – Подбодрил воеводу Сайан, и он, чувствуя на себе взгляды друзей, сделал шаг, как будто прыгнул в огонь.

Ничего не произошло. Всё так же недовольно шумел лес, и распевали птицы, радуясь дню. Всё так же по небу пробегали хмурые облака, не желая останавливаться. Солнечный зайчик упал на дорогу, быстро пополз куда-то в сторону, и скоро исчез на обочине.

А чего он ожидал? Что небеса рухнут на землю? Что в мгновенных вспышках молний появятся Древние Боги, и дадут ему то, что он ищет? Нет. Этого никогда не будет. Он уже много раз убеждался, что чудес не бывает.

– Ну и куда она ведёт? – Как бы между прочим спросил Стальной Барс у руса.

– С одной стороны она входит в Егдер через южные ворота, а второй конец теряется в землях, где бродит Невидимая Смерть. Туда никто не доходил, и народная молва утверждает, что там можно встретить лихо гораздо страшнее, чем сама смерть. Говорят, где-то там есть вход в ад, и земли там кишат самыми ужасными мутантами.

– Не думаю, что адом можно напугать моих воинов. – Усмехнулся виг, обводя взглядом бойцов, переводящих дыхание. – Ведь мы там уже были несколько раз.

Наверное, не все поняли его шутку, но на усталых, обветренных лицах засверкали улыбки. О Бессмертный Тэнгри! Сколько ещё им нужно пройти? Сколько ещё им мерить стоптанными сапогами земли негостеприимного юга? Что их ждёт впереди? Окончится ли их поход удачно, или все они найдут свой конец на чужбине, сгинув в безвестности?

– Теперь мы дойдём быстрее. – Повеселел Сайан. – Древние Боги были мудры, раз строили такое, и были сильны, если могли плавить камни.

– Я думал, что нам могут встретиться разбойники. – Заметил воевода, испытующе глядя на руса.

– Вряд ли они зайдут так далеко. – Улыбнулся Сайан, и расправил растрёпанную, седую бороду.

– Однако, те, в пещере, зашли. – Напомнил Стальной Барс.

– Это бывает очень редко, и вряд ли скоро повторится. Разве тебя что-то тревожит?

– Да. Такое чувство, что скоро что-то должно произойти. – Виг напряжённо, готовый в любое мгновение выхватить меч, осмотрел опушку леса, серую ленту дороги, теряющеюся где-то за поворотом, и вдалеке, на самом горизонте, нагромождения чёрных скал.

В душе появилась какая-та необъяснимая тревога. Так было уже не раз, перед близким боем, и это предчувствие его ещё никогда не подводило. Наверное, так чувствуют приближение грозы дикие звери, и заранее спешат уйти в безопасное место. Он оглянулся в поиске Эрли, и та, встретившись с ним глазами, подойдя ближе, хмуро произнесла:

– Я видела кровь. Много крови, и эту дорогу в окружении скал. Не человеческие лица, звериная ненависть.

– Что ты видела ещё? – Тихо спросил Рутгер, косясь на Сайана, что-то обсуждавшего в это время с Аласейа.

Он боялся услышать от Эрли то, что торговец причастен ко всему этому, и то, что он может привести их прямо под стрелы и на мечи мутантов. Хотя, на первый взгляд это и кажется ненужным для него, но кто знает, какие мысли бродят в его голове? Ведь совсем недавно это сделал Найс, и объяснил это жаждой мести. Что же он, не мог сказать прямо, чего хочет? Может и Сайан жаждет за что-то отомстить разбойникам? Наверняка у него имеется на них зуб.

– Если ты про старика, то я не вижу в нём чёрных мыслей. По крайней мере, сейчас.

– Так будет бой или нет?

– Если мы пойдём по дороге, и войдём в ущелье, то будет.

– Значит, его можно избежать, обойдя ущелье по горам? – Допытывался Стальной Барс.

– Не знаю. – Устало сказала девушка. – Ты же знаешь, что это всего лишь видения, и они могут быть неправдой.

– Однако, всё, что ты видела, сбывалось. – Заключил виг, и ещё раз посмотрел на громоздящиеся вдалеке горы. – Будем считать, что там нас ждёт засада, и постараемся её обойти. – Он повернулся к Эрли, приобнял её за плечи, и наклонившись, поцеловал в губы: – Гляди веселей! Мы ещё можем держать меч в руках, а значит никто не в силах нас остановить!

– Все виги забияки и самоуверенные глупцы. – Буркнула Эррилайя и густо покраснела.

– Что-то случилось? – Озабоченно спросил царь россов, приближаясь вместе с русом к влюблённым.

– Случится. – Мрачно пообещал Рутгер, и спросил Сайана: – Дорога будет проходить по ущелью?

– Мы его достигнем примерно к вечеру… – Ничего не понимая, ответил торговец. – Откуда уважаемому воеводе известно про ущелье? Он бывал здесь раньше?

– Моя невеста – ведьма. – Просто ответил Стальной Барс, испытующе глядя в глаза руса, в надежде, что там что-нибудь промелькнёт, и уже можно будет быть уверенным в том, что он ведёт их под мечи мутантов.

– Ведьма. – Как эхо откликнулся Сайан, и в его глазах застыло удивление. Ему понадобилось какое-то время, чтобы справиться с неподдельным изумлением, а когда он обрёл способность говорить, то спросил: – Как же вам удалось избежать костра? Насколько я знаю, гвардейцы императора казнят даже иноземцев, если есть хоть какое-то подозрение на то, что они могут быть связаны с «нежитью»!

– Скажем так, что нам удалось с помощью Болевила избежать этой участи. – Усмехнулся воевода.

– Так значит, ты и есть тот северянин, что победил всех палачей на Большой Арене? Твоя слава бежит далеко впереди тебя! – Воскликнул рус. – Но я не вижу того сотника, ради кого ты обнажил свой меч. Где он?

– Микон пожелал остаться в лагере мятежников, при вожде Валторе, и Зурии. – Хмуро ответил Рутгер. Где же теперь тот добродушный, лысый толстяк, опалённый Невидимой Смертью? Что с ним? Жив ли ещё, и сведёт ли их судьба когда-нибудь вместе?

– Я не завидую твоему другу. – Скорбно сообщил торговец, ложа сильную ладонь на плечо вига, стянутую кольчугой двойного плетения. – Наверняка он уже попал под чары колдуньи, и скорее всего, дни его сочтены.

– Не будем хоронит его раньше времени. Микон старый воин, и сломить его будет нелегко, а может быть и невозможно. Он скорее умрёт, чем будет плясать под чью-то дудку. – Сказал Стальной Барс, с грустью вспомнив, что тот уже предчувствовал свою смерть, и был к ней готов. О! Если бы он ошибался, и Боги даровали ему ещё какое-то время! А нужно ли? Может, лучше сразу смерть, чем заживо гнить изнутри, каждый день испытывая невыносимую боль? Но как сдаться без боя, и опустив руки, ждать смерти? Нет. Микон сделан не из того теста, чтобы ничего не делая, ждать неизбежного. Они ещё услышат о нём, и его имя будет известно каждому русу, как имя героя, покрывшего себя неувядаемой славой.

* * *

Глава 15.

Все планы рушились как карточный домик, и те две сотни воинов, что стояли возле ворот замка, готовые броситься в бой, недовольно роптали, не понимая, почему до сих пор не слышат зов боевого рога, призывающего на сечу.

Может быть, всё это ему кажется? Может, рассеивающийся утренний туман обманывает его, уже не такое острое, как в молодости, зрение? Лорд Фельмор вгляделся в опушку леса, где клубилась рваными лоскутьями молочно-белая пелена, и тяжело вздохнул. Нет. Зрение не подводит его. Вот они! Остроконечные шатры ярвиров, и знамёна, с изображением трёх переплетённых змей. Как они смогли подойти незаметно, и разбить лагерь за одну ночь, решительно изменив всю расстановку сил? Ещё вчера повелитель Тайной Стражи был уверен, что сегодняшнее утро всё решит в его пользу, что вылазка, к коей воины готовились два дня, закончится полным разгромом перманов, то теперь он с досадой понимал, что это равносильно смерти. Он рассчитывал на то, что войско Вальхара к утру достигнет замка Салдо, и он завершит победу. Но теперь… Слишком мало в его войске вигов, а харвеллы и заулы, ополченцы, не смогут опрокинуть ряды нового врага. Может это какая-та хитрость? Уловка? Нет, вряд ли перманы способны на такое.

– Ты видишь то же, что и я? – Наконец вымолвил лорд, поворачиваясь к Райде.

– Да. – Хмуро проговорил заул. – Ни один из лазутчиков не сказал, что к замку подходит войско ярвиров.

А ведь и правда! Никто из лазутчиков не заметил приближения большого войска, и не обмолвился об этом ни одним словом. Как же они так смогли? Или может, вообще никуда не ходили, а отсиделись где-нибудь в безопасности, и сказали то, что было известно ещё вчера? Или…

– Золото врага не отличается от золота своего лорда. – Зло бросил Фельмор, смотря на лагерь врага, пытаясь сосчитать шатры ярвиров, и представить, сколько их может скрываться в тумане.

– Лорд хочет сказать, что их могли подкупить? – Райде усмехнулся. – Что, всех десятерых? Нет, заулы верны своей клятве. За свою страну они не раздумывая отдадут жизнь.

– Тогда, как ты сможешь объяснить это?! – Почти прокричал повелитель Тайной Стражи, раздражённый тем, что снятие осады откладывается на неопределённый срок.

Он наблюдал за лагерем перманов в течении недели, и смог выяснить, что те пока не готовились к штурму, словно и не знали, что к замку Салдо идёт дружина Вальхара. Лазутчики-заулы подходили к самым палаткам врага, и докладывали, что дозорные часто спали на своих постах, и от них разило вином. Разве можно было упускать такой шанс? Малыми силами, ранним утром напасть, и опрокинуть! Главное – решительность и натиск! Кто сможет устоять? Фельмор отдал приказ готовиться, и когда две сотни лучших бойцов вооружились, наточили мечи, привели в порядок доспехи, вдруг появляются ярвиры! Сколько же их? Сколько бы их ни было, всё равно вылазка теперь обречена на провал. Без малого четыреста перман не казались слишком большой угрозой, но сейчас…

– Ярвиры всегда были более серьёзным противником, чем перманы. Я могу объяснить их внезапное появлением только тем, что они догадывались о вылазке, и приготовили нам сюрприз. Будь туман гуще, наверное, так бы и произошло.

– А если это уловка варваров?

– Перманы не способны на такое. Да и где бы они смогли взять столько полотняных палаток и знамён со змеями?

– Так значит надо ожидать скорого штурма. – Процедил Фельмор сквозь зубы. Его не страшило это. Стены достаточны крепки и высоки чтобы выдержать любой приступ, что не раз уже было подтверждено. Он переживал за своего племянника, Иргера. Он боялся того, что такой дорогой для него мальчик снова будет испытывать животный страх, и биться в истерике в руках сестры.

– Несколько дней у нас есть. Вряд ли ярвиры пойдут на штурм, не подготовившись. Они гораздо умнее перманов, и пока не сделают свой таран, пару мощных катапульт, не ввяжутся в бой.

– Мы ведь всегда сможем сжечь то, что они построят? – Улыбнулся лорд, оглядываясь, и смотря на то, как суетятся воины возле недавно отремонтированного онагра.

У этого рассудительного заула было нечто такое, что после его нескольких, неторопливых слов, наступало в душе успокоение, и в разы возрастала вера в собственные силы. Теперь Фельмору положение замка не казалось таким критическим, и он был полон уверенности, что сможет выдержать любую осаду, пусть даже Салдо берут приступом несколько тысяч варваров.

– Почему же медлит Вальхар? Где он? Я ожидал его к сегодняшнему утру, и до сих пор не слышу зов боевого рога!

– Страна Лазоревых Гор наводнена варварами. Только это может задерживать вождя клана Снежных Барсов. Я уверен, что он ещё пробьётся к нам, и мы будем много дней пировать на костях врага.

Фельмор посмотрел на заула и улыбнулся. Он завидовал ему. Хотя у того за душой ничего не было, зато он был молод, уверен в себе, и верил в скорую победу. У него не было за спиной каких-то деяний, что скорее хотелось бы забыть. Прошлое не бередило его память, и он не вспоминал ошибки прошлого с горечью. Да и что за ошибки могли быть у него? Яблоки, украденные из соседского сада? Он не хотел захватить власть в стране Лазоревых Гор, и не вступал в сговор с Аллай-ханом. Но зато ему и нечего вспомнить…

Лорд посмотрел вниз между мерлонами стены, туда где чернели и серебрились кольчуги воинов, где хищно торчали в небо мечи и пики, где слышался недовольный ропот бойцов, что их так долго не выпускают, и не дают завоевать славу в сечи.

– Воины! – Крикнул повелитель Тайной Стражи, и когда увидел, что большинство зачернённых лиц со сверкающими глазами повернулись к нему, добавил: – Вылазки не будет. За ночь к перманам пришла помощь, и теперь только Бессмертному Тэнгри известно сколько врагов нас ждёт за стенами крепости. Я не хочу рисковать напрасно вашими жизнями. Расходитесь по своим местам на стене!

Он ожидал, что строй тут же рассыплется, и у ворот останется только стража, но этого не произошло. Никто не торопился расходиться, а ропот только усилился. Вдруг среди воинов взвился крик:

– Он не хочет, чтобы мы разбили варваров! Он хочет забрать у нас нашу славу!

Голос показался лорду знакомым, но сейчас он никак не мог вспомнить его владельца. Между тем Фельмор слышал уже другие возгласы, и они бросили его в жар:

– Он боится нашей победы!

– Конечно! Ведь тогда его будет ждать смерть за предательство! Разве Стальной Барс простит ему старые прегрешения? Он боится суда и скорой казни!

Никогда ещё повелителю Тайной Стражи не бросали в лицо такие обвинения. И кто? Чернь! Те, кто ещё вчера боялись взглянуть ему в лицо. Те, кто ещё вчера смиренно выполняли любой его приказ.

С обжигающим ужасом лорд понял, что, то единение с народом, какому он радовался как ребёнок, на самом деле всего лишь самообман. Иллюзия! Его всё так же, по-прежнему ненавидят, и жаждут припомнить ему всё то, что он совершил раньше! Он видел лица, перекошенные злостью, он чувствовал ту ненависть, готовую вылиться на него, и подумал, что если бы сейчас находился среди воинов, то они его сразу же разорвали. В душу как-то незаметно, крадучись, заполз страх, и он понял, что ему теперь уже будет невозможно изгнать его из себя. Он будет преследовать его днём и ночью, заставляя оборачиваться на какой-то громкий звук, скрип дверей и ставен, да и просто разговор. Он будет в постоянном напряжении, в ожидании удара из-за угла, кубка отравленного вина, или стремительного, как молния, арбалетного болта. Его никто не вызовет на благородный поединок у перекрёстка дорог, его убьют тишком, так, чтобы никто не видел, и бросят тело в грязную канаву, как труп шелудивого пса.

Лорд Фельмор на несколько ударов сердца прикрыл глаза, чтобы взять себя в руки и затушить разгорающийся пожар гнева. Потом посмотрел вниз, где сломав строй, бесновались его враги, и как можно спокойнее, не теряя самообладания, проговорил вдруг в наступившей тишине:

– Я знаю, что меня ждёт по возвращению Стального Барса из Сармейских степей. Я знаю, что меня ждёт смерть. Но сейчас не время для склок! Я, как и каждый из вас, хочу, чтобы мы победили в этой войне, и, не смотря ни на что, сохранили как можно больше жизней! Ночью к перманам пришли ярвиры и врагов стало гораздо больше, чем было вчера. Вылазка будет равносильна смерти, и я не хочу напрасных жертв! Нужно всего лишь набраться терпения, и дождаться вождя клана Снежных Барсов с войском, чтобы совместными усилиями ударить по варварам. Только тогда можно будет говорить о победе!

Повелитель Тайной Стражи поискал глазами советника Хардура, так и не смог его увидеть, и крикнул вниз:

– Хардур! Мы же совсем недавно говорили об этом, и, кажется, поняли друг друга! Благоразумно ли посылать в бой воинов, будучи уверенным, что всех их ждёт смерть?

– Мы устали ждать! – Выступил вперёд бывший советник военного вождя. Не мудрено, что лорд не сумел разглядеть его среди массы воинов. Старик преобразился, отправляясь в свой последний бой. Чернёные доспехи, рогатый, круглый шлем, брамица, почти полностью скрывающая лицо, и короткий меч, каким удобно орудовать в тесной рукопашной схватке. – Почему мы не сделали вылазку сразу после штурма, когда перманы позорно бежали от стен замка? Мы могли у них на плечах ворваться в лагерь и перебить их всех!

Лорд Фельмор вздохнул. Как? Как объяснить этому старому упрямцу, ищущему смерти, что одного желания напоить мечи кровью, недостаточно, чтобы разбить врага?

– Хардур! Я понимаю, что ты готов идти до конца, и если надо, сложить голову за страну Лазоревых Гор. Но посмотри вокруг себя! Что ты видишь, кроме двух десятков вигов? Хорошо вооружённых мастеровых и крестьян, что никогда не держали в руках меч. Сколько их войдёт в ворота после вылазки? Там! – Повелитель Тайной Стражи ткнул рукой в сторону лагеря перман, и продолжил: – Там нет неразумных отроков! Там варвары, умеющие и привыкшие убивать! Есть ли у человека, всю жизнь державшего в руках мотыгу, хоть один шанс, чтобы победить в бою воина, учившемуся искусству войны с раннего детства, как и виги?

Войско напряжённо молчало, и лорд понял, что нашёл нужные слова, чтобы остановить их и предотвратить ненужное кровопролитие. Сегодня у него получилось, но что будет завтра, если войско Вальхара и до того времени не подойдёт к стенам замка? Сможет ли он тогда удержать рвущихся в бой от вылазки? Бессмертный Тэнгри! Подскажи, что делать, и почему вождь клана Снежных Барсов так медлит? Не может пробиться? Или нашлись более важные дела?

От лагеря врага послышался треск, и резко повернувшийся Фельмор увидел, как, чуть дрогнув, наклонилась, и рухнула на землю, взметнув сучья, вековая ель. Прошло совсем немного времени, и скоро рухнула вторая ель, подрубленная под самый корень. Через изрядно прореженный подлесок было трудно что-либо разглядеть, да этого и не требовалось. И так было ясно, для чего врагам понадобились деревья. Тут же весело застучали топоры, и кто-то запел нудную, заунывную песню на незнакомом языке.

– Проклятье! – Выругался повелитель Тайной Стражи. Ярвиры даром времени не теряют, и сразу же приступили к постройке осадных орудий. Это говорит о том, что в самом скором времени они собираются покончить с замком Салдо, и стереть его с лица земли. Успеет ли вождь Вальхар со своим войском прийти на помощь? Монах! Расстояние великовато, и вряд ли снаряды, запущенные онагром, долетят до места постройки, но может быть, монах что-то сможет придумать? О, Боги! Почему в такие времена вся надежда остаётся только на чернь? Знать предпочитает не высовываться, и сидеть по тёмным углам ниже травы, тише воды… Зато потом, после победы они растрезвонят на весь Обитаемый Мир о своих подвигах, и беспримерном мужестве во время кровавых боёв!

Райде перегнулся через перила стены, и что-то крикнул вниз тем, что копошились возле метательного орудия. Воины, на мгновение замерли, и от них отделилась фигура в сером, рваном хитоне. Вот и монах!

Фельмор не хотел и думать о том, что ничего нельзя предпринять, чтобы помешать ярвирам построить осадные орудия. В отличии от перман, эти были упрямы, всегда знали, что хотели, и на пути к цели не считались ни с какими преградами. Остановить их могла только смерть, или безумные потери, после каких было бы уже невозможно наступление.

Лорд никак не мог вспомнить имя монаха. Слишком много новых людей появилось вокруг него, о ком он ещё вчера ничего не знал. Да и нужно ли их запоминать? Главное, отстоять замок, а потом они и сами никуда не денутся. В любой момент их можно будет найти.

– Видишь? – Фельмор ткнул пальцем туда, где враги начинали строить катапульты, укрытые кустарником.

Запыхавшийся монах на глазок прикинул расстояние, кивнул головой, и его юное, перемазанное сажей лицо помрачнело:

– Мой лорд… Чтобы усилить мощность онагра, нужно увеличить вес противовеса. Для этого нужна кожа, и камни. Камней у нас в избытке, а кожи нет.

– Есть торговец, Ликтар. – Подал голос Райде, скрестив на груди руки. – В его лавке есть несколько возов кожи, но он так просто её не отдаст.

– Что значит, не отдаст? – Зло спросил повелитель Тайной Стражи, чувствуя, как наливается гневом. – Если к вечеру мы не сможем разрушить то, что построят ярвиры, значит утром уже будет штурм!

– За воз кожи Ликтар требует две тысячи золотых. – Так же спокойно произнёс заул, наверное, это и взбесило лорда:

– С каких пор кожа подорожала в пятнадцать раз? Что у других торговцев? Сколько? Столько же?

– Они ссылаются на какой-то Новый Закон, что во время войны запрещает забирать у них товар для нужд войска. – Райде усмехнулся, словно хотел сказать, что мол, вы же сами всё это придумываете, вот теперь и расхлёбывайте.

– Иди, и привези кожи столько, сколько будет нужно.

– Ликтар… – Начал было заул, но Фельмор резко отрезал:

– Я отменяю Новый Закон. Ликтара казнить.

– Могут возникнуть волнения. – Райде внимательно смотрел на повелителя Тайной Стражи, и тот понял, что он хочет услышать. Чтож, это должно было когда-то произойти, так какая разница, раньше или позже?

Лорд тяжело вздохнул, будто сейчас ему предстояло выполнить очень трудную, опасную работу, и произнёс, кривя губы в ухмылке:

– Никаких волнений не будет. Они сидят по домам, и боятся высунуть нос на улицу. Ты видишь здесь хоть одного торговца, или кого-то из знати? Если мы казним одного из них, то до других дойдёт, что с нами шутки плохи, и они сами принесут то, в чём мы нуждаемся.

– А если…

– Никаких если! – Отрезал Фельмор. Теперь он не мог понять заула. Тот сам хотел тряхнуть купчишек, а сейчас предостерегал от этого жёсткого шага, будто сам принадлежал к их сословию. Лорд повернулся к Райде, и, ткнув пальцем в зерцало советника, добавил: – Всё что нужно войску, ты будешь брать силой, если не захотят отдать добровольно. В случаи неповиновения – казни на месте. Если это будет заул – казни заула. Если это будет харвелл или виг – казни и их.

Повелитель Тайной Стражи понимал, что жжёт последние мосты, связывающие его с знатью, и лишается всякой поддержки с их стороны, но сейчас, когда замок был в осаде, это не имело никакого значения. Сейчас главное – выстоять. Нет дать варварам вломиться в стены Салдо, и устроить здесь резню.

* * *

Глава 16.

Того, что поиски Древних Богов закончатся успехом, у Рутгера не вызывало никаких сомнений. Его заботило то, что он им скажет, и захотят ли они с ним говорить? Ведь он всего лишь человек. Что он может дать могущественным Богам? Всего лишь свою жизнь. Нужна ли она им? Может, они так и не выйдут из своего убежища, и все его слова будут тщетны? Боги глухи и слепы к мольбам людей. Какое им может быть дело до придорожной пыли? Неужели всё это зря? Столько смертей, опасностей, лишений, всё это надо было преодолеть только для того, чтобы не нарушить правил какой-то своей большой игры, что придумали сами люди?

– Что с тобой? – Эррилайя догнала воеводу, и ухватившись за его локоть, пошла рядом. – Сегодня ты с утра сам не свой.