Древние Боги

– Меня заботит совсем не это, а то, что наш путь подходит к завершению, и до встречи с Древними Богами становится всё меньше времени.

– Эти же мысли сидят и у меня в голове, но я пока не вижу причин для беспокойства. Время покажет, как нам нужно будет действовать. Главное, договориться с вождём ювгеров, чтобы он показал нам место, где чаще всего они встречали Древних.

– Подумать только! Они сражаются с самими Богами!

– Так может они и не Боги, а обычные люди, коим повезло выжить в Апокалипсис?

– Что ты хочешь этим сказать? – Аласейа с изумлением смотрел в глаза воеводы, и кажется, совсем не был способен поверить в то, что слышал. – А как же легенды о них, что есть у любого народа Обитаемого Мира? Ведь все верят в их могущество!

– Может быть, всё это и было когда-то, скажем, сотни лет назад, когда их цивилизация достигла своего рассвета, но теперь, это обычные, несчастные люди, не сумевшие приспособиться, жить под открытым небом, и вынуждены прятаться в своих убежищах.

– Таких мы уже встречали в подземельях Егдера. – Невесело улыбнулся царь россов. – Но ведь ты тогда говорил, что это совсем не Древние Боги!

– Так и есть. – Осторожно кивнул Стальной Барс, чувствуя, что нить разговора вот-вот оборвётся, и он не успеет рассказать другу, о чём думал и догадывался последние дни. Это было что-то неуловимое, видимое на долю мгновения, как вспышка молнии, после чего снова наступает кромешная темнота, заполняемая совершенно ненужными словами, как гром тяжкими ударами прокатывается по небесам, и кажется, что нет в Обитаемом Мире такого уголка, где бы его не было слышно: – Это потомки тех, кто выжил после того, как их изменила Невидимая Смерть.

– От всего этого можно сойти с ума… – Росс покачал головой, и хотел что-то сказать, но был прерван зычным голосом Сардейла, повернувшегося ко входу в пещеру, и приветствовавшего людей в мокрых, меховых одеждах:

– Мир вам, путники, и пусть ваши мечи напьются кровью врагов! Возле нашего костра хватит места, чтобы обогреться и выпить горячего вина!

Рутгер поднялся, и первого кого увидел, был тот человек, с кем он говорил там, под козырьком валуна. Тогда он не смог его хорошенько разглядеть, но здесь, в пещере не было дождя, и было гораздо светлее. У Сайана было мужественное лицо человека, немало испытавшего на своём веку. Седая, аккуратно подстриженная бородка, далеко посаженные друг от друга тёмные глаза светились мудростью, и глядя на него в первый раз можно было с уверенностью сказать, что каждое его слово будет услышано, и к нему отнесутся с достойным вниманием.

– Рад, что вы всё-таки решились присоединиться к нам. – Виг сделал несколько шагов вперёд, и Сайан чуть поклонившись, откинув со лба мокрые пряди седых волос, произнёс:

– Только осторожный человек в нашем тревожном и опасном мире может дожить до рассвета.

– Иногда осторожность переходит все мыслимые черты, и человек может остаться совсем один, в шаге от смерти, какую он заметит только в последнее мгновение. – Воевода ответил на поклон, и сделал приглашающий жест в сторону костра: – Добро пожаловать!

* * *

Глава 12.

С замиранием сердца лорд Парфтек прислушивался к приглушённым голосам, доносящимся из-за дверей, и пытался определить, что же решат бояре Россы и наместник Иштер. Если бы не почётный караул, стоящий возле дверей, он наверняка бы припал ухом к замочной скважине, и жадно впитывал каждый звук, доносящийся из тронного зала. Впрочем, зачем он мучает себя сомнениями? Неужели Совет бояр откажет своим верным союзникам, попавшим в беду? Разве виги не пришли им на помощь, когда с запада, как тяжёлые грозовые тучи надвинулись полчища кровожадных лердов? Если бы не тяжёлая пехота вигов, то Росса перестала бы существовать, и царствующий тогда Антей был уничтожен вместе со своей многочисленной семьёй. Неужели они могут забыть обо всём этом? Нет! Это невозможно! Зачем же они тогда так внимательно его выслушали, боясь пропустить и не расслышать хоть слово?

Конечно, в Россе кое-что изменилось с тех пор как царь Аласейа отправился вместе со Стальным Барсом на поиски Древних Богов, но разве сейчас это имело какое-либо значение? Пусть Иштер самозвано одел на себя корону, ну и что? Разве страна Лазоревых Гор перестала быть ему верным союзником? Стоит только протрубить в боевые рога, и войско вигов явится на зов, чтобы разгромить врага. Но сейчас они сами нуждаются в помощи, и если царь Иштер не поведёт конницу россов в долины страны Лазоревых Гор, то всё будет кончено, и гордые горцы будут уничтожены по одному, так как ярвиры и перманы не дадут им объединиться в один, сокрушающий кулак.

Из-за белых, резных дверей, украшенных золотом, вдруг послышался смех, и лорд Парфтек растерянно приподнялся со скамьи. Этого он никак не ожидал, и теперь не знал, что и думать. Он не видел в создавшемся положении ничего смешного, и совсем смутился. Хотелось куда-нибудь убежать, спрятаться и не видеть, не слышать ничего этого. Он вдруг понял, что Совет откажет в помощи стране Лазоревых Гор, и царь Иштер не сделает ничего, чтобы как-то повлиять на своих бояр. В конце концов они всегда были такими, такими и останутся: алчными, заботящимися только о собственной мощне, а на судьбу союзника им наплевать, лишь бы они сами оставались в безопасности. Если царь Аласейа держал их в ежовых рукавицах, и не давал распоясаться, то теперь, когда на трон они посадили своего ставленника, их уже ничего не сдерживает, и законного царя россов скорее всего ждёт изгнание, если не хуже… А что им может помешать убить его? То, что он пока за тридевять земель от них? Так он вернётся, и тогда его будет ждать в родной стране только смерть.

Дверь вдруг неожиданно распахнулась, и на пороге тронного зала в пёстрых одеждах появился придворный шут, в ком Парфтек с удивлением узнал когда-то знакомого боярина, с кем имел кое-какие торговые дела. Тот сделал несколько шагов к лорду, звеня бубенцами на шутовском колпаке, и широко раскинув руки, дурачась, поклонился до самого каменного пола, едва не ударившись об него лбом. На его раскрашенном лице судья заметил нарисованную улыбку, красными румянами подведённые щёки, но сквозь всю эту краску проступало лицо смертельно уставшего человека, исполняющего ненавистную ему роль.

– Гердай! Что с тобой? Почему ты в этом шутовском наряде? – Парфтек отшатнулся от боярина, и поднимая голову, заметил, как усмехнулись воины, стоящие в карауле возле дверей в тронный зал.

– А вот и наши верные союзнички! – Прокричал шут, и на ходу кривляясь, засеменил обратно в зал: – Лорд Парфтек! Низложенный судья великой страны Лазоревых Гор!

Его слова вызвали смех, и судья, тяжело вздохнув, оглядев свой грязный, порванный в нескольких местах камзол, шагнул следом за Гердаем.

Всё это было унизительным, недостойным, но что он мог поделать? Он был готов пройти всё это, считая, что через унижение он получит прощение своего народа.

Убранство тронного зала чуть смутило его, и он, немного замешкавшись, поклонился царю россов. О Бессмертный Тэнгри! Как много здесь золота и серебра! Он чувствовал себя как-то неловко, хотя, сколько себя помнил, вся его жизнь проходила среди точно таких же богатств. Ему казалось, что всё это какое-то ненастоящее, напускное, не имеющее никакого значения. Что может стоить для него вот этот массивный золотой подсвечник, если на руках будут звенеть цепи, и вполне возможно завтра его будет ждать казнь?

Лорд Парфтек сам от себя такого не ожидая, сделал несколько робких шагов по мозаичному полу, изображающему один из подвигов царя-основателя Россы, и остановился, ощущая на себе несколько десятков глаз, полных презрения. Как всё это было для него знакомо! Кажется, совсем недавно, и в то же время пару сотен лет назад он так же смотрел на тех, кого ему предстояло судить, и кому не хватало золотых монет, чтобы заплатить за «справедливое» решение суда. Как это сложно – выйти в середину зала, зная, что каждое движение обсуждается, каждый жест будет подвержен критике, и каждое слово будет воспринято как личное оскорбление.

Судья встал на одно колено, поклонился царю Иштеру, и снова встал, как этого требовали обычаи вигов. Тот с любопытством разглядывал его, поигрывая пальцами на символе власти россов, державе, словно выбирал место, куда будет лучше ударить, чтобы свалить противника наверняка.

Нет. Царь Аласейа был скромнее. Он никогда не выставлял напоказ того, что имел, и выглядел гораздо скромнее своих бояр даже на приёме великих послов из других стран, довольствуясь обычным камзолом. Только держава в руках, да корона на голове говорили о том, что это действительно царь, а не обычный мастеровой, неизвестно как сюда попавший.

Царь Иштер выглядел совсем иначе. Казалось, что он надел на себя всё, что смог найти в замке, что было сделано из золота, и отделано драгоценными камнями. Для чего всё это? К чему? Чтобы произвести впечатление? Но зачем это ему? Чтобы показать ничтожность самого бывшего судьи, в мгновение ока лишившегося своего положения и высокого поста? Нет, здесь он не найдёт понимания и помощи. Бояре и пальцем не пошевелят ради своих союзников, если это им не будет сулить какие-то барыши!

– Что привело тебя к нам, лорд Парфтек?

Царь Иштер пытался говорить, как Аласейа, но в его устах те же самые слова звучали как-то глупо, как речь придворного шута, и если бы судья стоял не в грязном, изорванном камзоле, то наверняка бы рассмеялся.

Виг ещё раз поклонился, и, приложив правую руку к сердцу, а левой придерживая рукоять меча, заговорил:

– Большая беда пришла в пределы моей великой страны. Полчища варваров топчут её землю, и выжигают всё живое.

Чтобы как-то произвести впечатление, Парфтек повернулся к боярам, сидящим в креслах вдоль стены, поклонился и смотрел в их лица пытаясь разглядеть в них хоть что-то похожее на сочувствие. Напрасно! Ведь это не их землю разоряли враги, и не их соотечественники умирали за многие поприща от Олькбарта. Разодетые в дорогие меха всевозможных оттенков, в высоких бобровых шапках, они смотрели на него с чувством презрения, с превосходством, как на какого-то червя, какой должен быть благодарен им хотя бы за то, что они согласились его выслушать.

– Так ты пришёл просить у Россы помощи? – Самозваный царь Иштер прищурил глаза, и немного подался вперёд, словно хотел заглянуть в самое сердце вига, и тот увидел в этом движении подражание движению настоящего царя Аласейа.

– Наши страны связаны договором о помощи друг другу, и виги вполне могут рассчитывать на мечи россов…

– Да-да, тут ты прав. – Деловито закивал головой Иштер, откидываясь на спинку трона, и поигрывая державой. – Но кто скреплял печатями тот договор?

– Царь Аласейа, и Владыка Альгар… – Начал было лорд уже догадываясь, куда клонит ставленник бояр. Нечто подобное он предполагал, но тогда ему казалось, что Иштер не рискнёт нарушить договор, а будет искать какой-нибудь другой повод, чтобы не посылать войско россов на войну.

– Ну, вот видишь! – Торжественно воскликнул самозванец, обрадовавшись тому, что Парфтек сказал всё сам: – А разве имеет силу договор о взаимопомощи после того, как оба властителя мертвы?

– Разве царь Аласейа мёртв? – Потрясённо спросил судья, и отступил от трона на шаг. Это казалось ему невероятным. Разве это могло произойти с ним? Он казался надёжным, как гранитная стена, бессмертным, как сам Тэнгри, и ничто не могло ему навредить, и заставить свернуть с избранного пути. Нет-нет! Этого не может быть! Только не это!

– Да. Это нам известно совершенно точно. – Ответил Иштер, даже не позаботившись о том, чтобы сделать вид, что горько сожалеет об утрате своего двоюродного брата. – Наши предсказатели сказали, что он растерзан дикими зверями, и никто никогда не сможет найти его тела.

– Но может быть, они ошибаются? – Со слабой надеждой спросил судья, хотя и понимал, что это глупо. Самозванец вместе с боярами захватил власть, так долго желаемую, и даже если Аласейа жив, вернётся, он не отдаст ему трон. Предсказатели сказали то, что он хотел услышать, и этим вполне можно будет оправдаться перед россами за то, что он надел на себя корону.

– Как ты смеешь сомневаться в моих словах? – Прошипел Иштер, на несколько мгновений став тем, кем он и был на самом деле. Завистливым, жадным, недалёким мужем, думающим только о сегодняшнем дне, совсем не способным что-либо предвидеть даже в недалёком будущем.

Вспышка гнева непредсказуемого человека напугала лорда Парфтека, и если бы это раньше вызвало у него усмешку, то сейчас он почувствовал, как по спине скользнула вниз струйка липкого пота. Находясь здесь, в окружении, если не врагов, то людей, совершенно равнодушных к нему, судья понимал, что никто, и ни за что, ему не поможет.

– Я нисколько не сомневаюсь в ваших словах, ваше величество. – Лорд низко поклонился, и краем глаза заметил на самодовольных лицах бояр, усмешки. – Я всего лишь хочу сказать, что пытаюсь предвидеть то, что может произойти. Увы, я всего лишь человек, и многое мне не дано, но ведь ещё совсем недавно мы говорили о Древних Богах только как о легендах, и никто не мог предположить, что они ещё живы, а сегодня мы отправляем на их поиски отряд…

– Отряд уничтожен! – Иштер повысил голос и чуть не вскочил с трона, блестя глазами.

– Однако оракул на леднике Висс ничего мне не сказал об этом. – Парфтек пошёл на хитрость. Конечно, с тех пор как началась война, он не был на леднике Висс, и не мог знать, что сказал оракул, но он так много слышал о походе Стального Барса, что даже и сам поверил в то, что узнал от других. В этих рассказах были только домыслы и слухи, один невероятнее другого, и в каждом из них была надежда на что-то лучшее, но ведь… В голове пронеслась мысль, что это можно как-то использовать, что-то пообещать новому царю Россы в обмен на военную помощь, а в голову, как на зло, ничего не приходило.

Между бояр пронёсся неясный ропот, и кто-то из них зло спросил, явно издеваясь:

– Что может знать ваш оракул, чего не знают наши предсказатели? Что он мог тебе поведать?

– Я знаю, что Стальной Барс жив, и совсем скоро вернётся из великих Сармейских степей. Оракул поведал мне, что он нашёл убежища Древних Богов, и завладел их оружием. Он направляется домой, чтобы освободить страну Лазоревых Гор!

Судья сам от себя не ожидал таких речей, и на некоторое время смущённо замолчал. Весьма красноречивый на судилищах, здесь он не знал, что говорить, и чего придерживаться. Он знал только одно, что должен приложить все усилия, чтобы царь Иштер послал войска в страну Лазоревых Гор, и помочь вигам изгнать варваров из своих пределов. Нужно солгать? Он готов! И пусть его ложь будет чудовищной и небывалой! Пусть ему потом придётся за неё расплачиваться кровью! Да пусть хоть что угодно! Лишь бы убедить их не выходить из Северного Союза и поддержать соседа мечом.

Царь Иштер задумчиво смотрел на лорда, а среди вскочивших бояр уже не на шутку разгорался яростный спор. Было невозможно понять о чём они кричали друг другу, но одно Парфтек понял точно: не все власть предержащие люди Россы хотят выйти из Северного Союза. Есть ещё бояре, оставшиеся верны Аласейа, и среди кажущегося монолитным Совета, зреет раздор, что может расколоть их на два враждующих лагеря. Может быть, это будет заметно совсем не так, как в стране Лазоревых Гор, и всё же это будет. Они будут улыбаться друг другу, будут почтительно обращаться к противникам, и в то же время держать за пазухой острый кинжал, чтобы воткнуть его в спину несогласного. Бессмертный Тэнгри! Как это похоже на Совет Лордов!

Царь Иштер подался вперёд, и величавым жестом, полностью перенятым от Аласейа, подозвал Парфтека к себе. Прищурив глаза, будто хотел заглянуть в самую душу, он спросил лорда так, что его мог услышать только сам судья:

– Так чего же ты хочешь от нас? Вам осталось всего лишь дождаться Стального Барса! Это дело нескольких недель! Зачем вам помощь?

– Да. Нам нужно всего немного времени. Может быть, месяц, и я боюсь, что за это время, какое может показаться как блеск молнии, страна Лазоревых Гор перестанет существовать…

Самозванец сделал вид, что размышляет, так как по всей видимости у него уже давно был заготовлен ответ, и вдруг как-то недобро улыбнувшись, сказал то, от чего лорд вздрогнул, и сердце радостно затрепетало в груди:

– Хорошо. Я помогу вам, и пошлю своё войско в страну Лазоревых Гор. Но у меня есть условие.

– Какое, ваше величество?

Впрочем, можно было и не спрашивать. Судья и так понял, чего добивается новый царь Россы. Золото! Вот что его может интересовать, и чего он может хотеть. Остальное ничего уже не важно, лишь бы в руках было больше презренного металла! Наверное, даже с огромной уверенностью можно сказать, какое условие укажет Иштер. Ну, конечно!

– Мне нужно золото!

Лорд улыбнулся. Да, предчувствия его не обманули. Теперь это казалось ему совершенно неважным. Сейчас он готов был без оглядки отдать всё богатство, что успел скопить за годы, когда был главным судьёй страны Лазоревых Гор. Отдать всё, до последней монеты, лишь бы войско Россы пересекло границу. Пусть он потом останется нищ и бос, пусть у него не останется никаких средств к существованию, пусть он лишится своего поста, лишь бы случилось то, для чего он шёл сюда, преодолевая множество опасностей. Потомки вспомнят про него с благодарностью. Хотя бы для этого стоит пожертвовать всем, и может быть, со спокойной совестью, пасть в битве. Нет, он не воин, и наверняка погибнет в первой же сече, но зато он приведёт в страну Лазоревых Гор войско сильного союзника.

– На священной горе Эрпон, в моём замке много золота, и можете считать, что всё оно принадлежит вам, ваше величество. – Парфтек поклонился, и ещё не успев выпрямиться услышал, как ему были жёстко, с металлическими нотками в голосе брошены слова:

– Ты не понял меня, виг. Мне нужны золотые рудники твоей страны. Только тогда ты получишь военную помощь.

Парфтек растерялся. Он оглянулся на внезапно замолчавших бояр, надеясь увидеть на их бородатых лицах улыбки, и понять, что это шутка, но заметил только хмурые, выжидающие взгляды. От слов Иштера вдруг стало жарко, и лорд рванул тесный ворот камзола, опустив голову вниз, и разглядывая на растоптанные сапоги, давно потерявшие форму. Ему было нужно время, чтобы собраться с мыслями, сообразить, что ответить, и главное, не вызвать гнев самозванца неосторожными словами.

– Ваше величество, я не могу распоряжаться тем, что мне не принадлежит. В моём замке, в Вольфбуре, достаточно золота, чтобы обеспечить будущее семей воинов.

Судья не успел договорить. Царь Иштер скорчил недовольную гримасу, и махнул рукой:

– Так было раньше. Владыка Альгар брал на себя заботу о семьях россов, павших в сечах, защищая страну Лазоревых Гор. Мой брат, Аласейа, был доволен этим, а я хочу большего. Твоего золота мне будет мало, поэтому я хочу получить все три рудника. Ведь за всё нужно платить, не так ли?

– Ваши слова совершенно справедливы, ваше величество, но я рискну повториться, и скажу, что золотые рудники страны Лазоревых Гор не принадлежат мне, и никогда не были в моём ведении. Я всего лишь вершил правосудие.

– Мы наслышаны об этом. – Росс надменно кивнул, и хищно

оскалившись, спросил: – Кому же теперь они принадлежат? Лорд Сатвел поставлен вне закона, Владыка Альгар мёртв, а ты единственный здесь, кто может представлять власть своей страны! От чьего лица ты ведёшь переговоры со мной? Тебя послал военный вождь, или кто-то из вождей клана, взваливший на себя бремя властителя?

– Я пришёл сюда один, по велению сердца, надеясь, что как в старые добрые времена, виг всегда может получить помощь у росса, а росс у вига. – Парфтек подумал, что делает сейчас нечто непоправимое, то, что навсегда отвернёт Иштера от страны Лазоревых Гор, и возможно послужит гибелью ему самому, но уже ничего не мог поделать с собой. Им овладело отчаяние, и осознание того, что никакой помощи не будет. Бессмертный Тэнгри! Почему ты сделал так, что царь Аласейа вместе со Стальным Барсом ушёл в поход в Сармейские степи? Когда же он вернётся? Что тогда будет в Россе? Ещё одна война? Проклятье! Как много крови…

Самозванец рассмеялся, и встал с трона:

– Ты пришёл сюда в надежде, что Совет Бояр Россы послушает тебя, и, не получая ничего взамен, пошлет войско на помощь? Теперь этого никогда не будет! Всё в нашем мире имеет цену, и тебе ли этого не знать! Скажи, да, и россы силой своего оружия посадят тебя на трон Владыки страны Лазоревых Гор!

– Но тогда я буду должен отдать золотые рудники, кои мне не принадлежат? – Уточнил лорд, наконец, понимая, куда клонит Иштер.

– Они будут тебе принадлежать по праву сильного! Поверь мне, золото ничего не стоит по сравнению с безграничной властью! Итак, что же ты решил?

– Мне нужно подумать. – Тихо проговорил оглушённый судья. В его голове никак не могло уложиться предложение царя Россы, и ему необходимо было всё это осмыслить. Мелькнула мысль, что это может быть единственный выход, и только так он может спасти родные горы, и в то же время что-то подсказывало ему, что оставшиеся в живых вожди кланов никогда не признают его Владыкой.

– Хорошо. У тебя есть время до полудня следующего дня. А сейчас мы более не задерживаем тебя. Можешь идти.

Кивком головы самозванец отпустил Парфтека, и тот поклонившись, попятился в двери, предусмотрительно распахнутые для него шутом.

Только стоя в коридоре, когда створки дверей сомкнулись перед ним, он смог перевести дух, и понять, что попал в безвыходную ситуацию, и из неё, кажется, нет никакого выхода, кроме смерти. Он не мог принять предложения Иштера. Об этом не могло быть и речи, и теперь он не видел смысла в том, чтобы возвращаться в горы. Что он там будет делать без войска? Прийти к Норберу, сказать, что ничего не получилось, и он готов исполнить данную клятву? Не проще ли тогда прямо сейчас достать меч и броситься на него грудью? О, Боги! Где вы? Дайте хоть какой-нибудь знак!

Опустошённый, обессиленный, шаркая ногами как столетний старик, он побрёл по длинному переходу под презрительными взглядами караула, как вдруг сзади раздался тихий звон колокольчиков, и прежде чем он обернулся, его под руку подхватил Гердай. Лорд удивлённо посмотрел на старого знакомца, и боярин весело подмигнув ему, зашептал, приглушая голос, чтобы не услышали воины, стоящие в коридоре:

– Не самое лучшее время ты выбрал, чтобы просить помощи у бояр Россы. Всё изменилось, и данные когда-то клятвы уже не имеют никакой силы.

– Почему на тебе наряд шута? Что с тобой приключилось, Гердай? – Обрадованно спросил судья, понимая, что всё сейчас прояснится, и когда-то всесильный боярин сможет ему помочь.

– Бывают времена, что когда нужно выжить, приходится менять личину. – Грустно улыбнулся шут, и быстро оглядевшись по сторонам, добавил: – Никуда не уходи из города. Я найду тебя, и тогда мы сможем поговорить обо всём. Тебе нужно многое узнать. И запомни, у страны Лазоревых Гор ещё остались друзья в Россе.

От слов боярина радостно забилось сердце. Ещё ничего не было известно, но в душу уже прокралась надежда, и в что-то плохое не хотелось верить. Словно путеводная звезда зажглась во мраке, и указала узкую, безопасную тропу, где можно пройти, не касаясь лжи, алчности и предательства.

* * *

Глава 13.

Сайан с видом знатока повертел меч в руках, тронул ногтем заточенное ребро, и склонив голову к лезвию, прислушался к его еле слышному звону.