Древние Боги

– Всех воинов на вторую улицу! – Он увидел, как ничего не понимая замерли виги, и прорычал: – Они решили испытать сталь наших мечей! Вперёд, на баррикады!

– Они пошли на решительный штурм? – За всех спросил перевязанный, залитый запёкшейся кровью Ольвар, один из советников воеводы, и, дождавшись утвердительного кивка, засмеялся: – Теперь наши мечи вдоволь напьются крови врагов, и я предстану перед Бессмертным Тэнгри с достойной свитой из убитых ярвиров!

– Трубите общий сбор! Сегодня решится судьба страны Лазоревых Гор! Все вниз! Никому не будет пощады! Пусть иноземцы захлебнутся в своей и нашей крови!

Над замершим в предчувствии чего-то страшного и неизбежного, городом, взметнулся утробный рёв боевого рога клана Чёрных Медведей. Для многих это было полной неожиданностью, и для многих рёв рога прозвучал как смертный приговор. В каждом доме, будь то хижина мастерового харвелла, жилище заула, или вига, сейчас торопливо одевались доспехи, застёгивались бесчисленные пряжки, подтягивались ремни, скрежетали мечи, извлекаемые из ножен, и тонко пели тетивы, пробуемые на прочность. Не было такого дома, где бы не всплакнули перед тем, как отправить своего мужа, сына, или отца на битву. Все понимали, что если объявлен всеобщий сбор, то это нечто серьёзное, и возможно, они уже больше никогда не увидятся. Все способные держать оружие в руках уходили на вторую улицу, кто был для этого слишком слаб, собрав скромные пожитки, уходили вверх, к ратуше, где и должны были ждать исхода штурма.

Скоро людские ручейки заполнили улицы Вольфбура. Злые, шумные, ощетинившиеся пиками, мечами и секирами шли вниз, понурые, страшные в своём молчании, нагруженные мелким скарбом брели вверх. От всего этого движения становилось весело и жутко одновременно. Было трудно осознать, что совсем скоро эти дома превратятся в дымящиеся развалины, а большинство этих людей падут под сталью жестоких иноземцев.

– Эй! Приятель! – Урхард остановился перед отроком, только что припёршим дверь своего дома палкой, по всей видимости, скоро собираясь возвратиться обратно. Воевода увидел испуганные карие глаза, издёрганное, бледное лицо. Кольчуга, явно с чужого плеча, мешком болталась на нём, меч длиной в два локтя был явно тяжёл для его руки, а шлем украшенный белыми перьями, можно было сбить одним слабым ударом. – Сколько тебе лет?

– Пятнадцать. Ваша светлость… – Робко ответил юноша.

– Твой отец служил в Тайной Страже?

– Да. Ваша светлость. Он погиб неделю назад, защищая первую баррикаду. – На лице отрока выступили слёзы.

– Оставь это. – Поморщился Урхард. – Сегодня мы все братья, и у тебя есть возможность отомстить за своего отца. Этот меч для тебя слишком тяжёл. Найди себе лук и стрелы. Так от тебя будет больше толку.

– Что же мне делать с мечом отца? – Отрок смахнул с глаз слёзы, и чистым, незамутнённым взором посмотрел на воеводу.

– Отдай его тем, кто знает, как с ним управляться. – Ответил виг, оборачиваясь к своим соратникам, и добавил: – После битвы, после того, как кончится война, отправим всех отроков харвеллов и заулов в Храм Бессмертного Тэнгри.

Он сам был не уверен, что им удастся отразить этот штурм, и что парень останется в живых, но сказал это, чтобы все почувствовали, поняли, что победа возможна, чтобы в них зажглась пусть слабая надежда, и нужно думать о будущем не смотря ни на что.

– В Храме Бессмертного Тэнгри могут обучаться только дети вигов. – Возразил советник Ольвар. – Это Завет Предков, и не нам его нарушать.

– Многие заветы давно пора пересмотреть. – Зло бросил воевода, и, потрепав отрока по плечу, влившись в поток воинов, скорым шагом отправился вниз. Ему нужно было успеть на первую баррикаду ещё до того, как туда дойдёт волна ярвиров.

Почему-то именно сейчас он думал не об обороне города, не о собственной старухе-жене, а о своих словах, что многие Заветы Предков давно пора пересмотреть. Он уже видел, как бьются харвеллы, и не жалеют себя в битве. Они столь же благородны, храбры и мужественны, как виги, так неужели их дети недостойны Храма Бессмертного Тэнгри? Раньше он как-то не задумывался об этом, если честно, то и друзей харвеллов у него никогда не было. Сейчас же он взглянул на всё это совсем по-другому, и понял, что страна Лазоревых Гор потеряла очень много, не дав никаких прав коренным жителям этих мест. Кто же если не они встанут на защиту, и будут готовы умереть за свою Родину?

На баррикадах уже было полно воинов. Все собраны, напряжены, готовы. Глядя в их суровые лица Урхард отметил, что ярвиры, скорее всего, отступят, встретив ожесточённое сопротивление, как всегда поступали до этого, но сейчас из вражеского лагеря выступило очень много противников, наверное, не меньше тысячи. Что, если они всё же смогут прорваться?

– Балдар! – Жёстко позвал воевода своего помощника и единомышленника, уже не раз бывавшего в битвах с ним.

– Я здесь, мой воевода! – Балдар, высокий, румяный, тридцатилетний красавец тут же появился рядом, и склонил голову. Всё на нём было ладно подогнано, ничего не болталось, не звенело, и каждое движение было скупым, чётко отмеренным. Перед каждой битвой он гладко выбривал голову, оставляя только на самой макушке длинный пучок волос, со смехом утверждая, что это прибавляет ему сил, хотя и так, после каждого удара его секиры подняться было просто невозможно.

– Мы не подумали об этом раньше, но не поздно сделать это и сейчас. Вели на каждом повороте улиц, на каждом, более крутом подъёме поставить каменные стены высотой в два человеческих роста. Это остановит ярвиров, и не даст им прорваться выше, к ратуше.

– Помнится, так сделал Стальной Барс, перегородив стеной Волчьи Ворота и не пропустив челманов.

– Да-да. – Раздражённо подтвердил Урхард. – Сделай точно так же! Было бы неплохо ещё выкопать рвы, но у нас нет для этого времени, да и в камне это сделать совсем невозможно. Пусть воины, собравшиеся на верхних улицах, немедленно приступают к этому, и пусть сколотят как можно больше лестниц. На постройку пусть разбирают дома мастеровых. Лучше лишиться дома, чем самой жизни и семьи. Дом легко отстроить заново, а вот снова родиться уже невозможно.

Воевода посмотрел вверх, на склон горы Эрпон, на кварталы дворян, на их большие, богатые дома, и вслух, с усмешкой произнёс:

– Было бы неплохо пустить ярвиров к домам знати, чтобы почуяли вкус смерти, но это слишком высоко. Улицы там короче, и мы вряд ли сможем там удержаться.

– Там совсем не будет простора для лучников и арбалетчиков. – Улыбнулся Балдар. Он прекрасно понял замысел своего воеводы, и с усмешкой поддержал его: – Мы можем потребовать от них по два десятка воинов для защиты города, и всевозможных припасов. Они не станут сопротивляться, уважая и чтя Законы Предков.

– Оставим это на потом, когда будет нужда в людях. – Проскрипел зубами воевода.

– Я бы сделал это именно сейчас. – Настоял помощник. – На них нет никакой надежды, и я, будь на твоём месте, первыми бы их бросил в бой, чтобы сберечь верных воинов.

– Может быть ты и прав. – Задумчиво проговорил Урхард. – Сейчас мне некогда заниматься этим. Когда отразим штурм, тогда и потребуем от них воинов. А сейчас отдай распоряжение на счёт стен, и возвращайся. Примем на себя первый удар!

Балдар чуть склонил голову, и побежал ко второй баррикаде, разыскивать советника Ольвара. Только он мог сделать это так, как надо. Выбрать место для стены, учитывая склон, окружающие дома, и наконец, сами камни, из каких будет сделано препятствие для врага.

Ну, где же, где они? Урхард почувствовал, как в нетерпении подрагивают руки, и сам себе улыбнулся. Он помнил самого первого врага, убитого в первой своей битве. Кажется, это было сотни лет назад, совсем в другой жизни. Он стоял в первом ряду готовый встретить смерть, кричал что-то яростное, пытаясь перекричать товарищей, стоящих рядом в строю, и вот так же, нетерпеливо у него подрагивали руки. Да, он был готов встретить смерть, но она казалась для него чем-то невозможным, тем, что может случиться с каждым, только не с ним. Он видел себя бессмертным, оберегаемым Богами, и был уверен, что они помогут ему, отведут смертельный удар. Он слышал приказ воеводы поднять щиты, но не сразу понял, для чего он его отдал, ведь враг был далеко, и до него было не меньше двухсот шагов. Урхард увидел в небе стремительные маленькие точки, сразу сообразил, что это стрелы, и рванул щит вверх. Рядом, чуть зазевавшийся товарищ получил стрелу в горло, и, захрипев, выкатив глаза, заливая кольчугу кровью, повалился на жухлую траву. Почему-то Урхард сразу понял, что его не спасти, и он совсем скоро умрёт. Потом был бешеный бег вперёд. Он видел, как быстро приближаются ряды врагов, видел, как они тоже что-то кричат на своём варварском языке, и, предвидя скорое жёсткое столкновение, выставил перед собой меч. Будущий воевода даже не сразу и понял, когда жало его меча, встретив чуть заметное сопротивление, мягко скользнуло вперёд, что он только что убил своего первого лерда. Потом жестокий удар, опрокинувший его на спину, как он по-кошачьи извернулся, вскакивая на ноги, и сразу поняв, что в такой свалке меч бесполезен, бросился в ноги следующему врагу, выхватывая в прыжке из ножен на поясе короткий, длиной всего в три ладони, клинок. Если бы он тогда не послушал своего друга Балвера, и не взял его, то остался бы в той битве безоружным на несколько мгновений, и наверняка, погиб.

Балвер! Как же так получилось, что ты погиб не от меча, как мечтал, а от яда наёмного убийцы? Как встретил тебя Бессмертный Тэнгри? Нашлось ли у него место для тебя у Очага? Ничего. Совсем скоро, и твой верный друг окажется там, чтобы расспросить тебя об этом.

– Идут! Они идут! – Послышался крик с верхней улицы, и повернув голову, Урхард заметил, как замелькали головы лучников в окнах домов, на крышах. Что и говорить! Ярвиров ждёт достойный приём. Конечно, они пойдут прикрывшись щитами спереди и сверху, но здесь, на дороге лежат тела их соплеменников, о какие они неизбежно будут спотыкаться, а для хорошего стрелка из заулов достаточно малейшей щёлки между краями щитов, чтобы поразить цель. С крыш домов на них посыплются камни, брёвна, и даже неизвестно, сможет ли строй иноземцев дойти до первой баррикады. Их много. Так много, что какое-то умение, и даже блестяще разработанная тактика не может иметь решающего значения. Вигов просто задавят численностью.

Вот из-за изгиба улицы показался ровный ряд квадратных, больших щитов. Что там дальше, за ними, не было видно, хотя и так можно было понять, что за ними скрываются воины, уже готовые ринуться вперёд, чтобы вскарабкаться на баррикаду, и перебить её защитников. Им нужно было пройти всего полторы сотни шагов, чтобы подобраться ближе, и на каждом этом шаге их ждала смерть. Они будут умирать, терять своих товарищей, и всё больше приходя в ярость медленно продвигаться вперёд, подталкиваемые сзади такими же, жаждущими крови вигов, ярвирами.

– Кажется, я вовремя. – Громко сказал Балдар становясь рядом с Урхардом, и поигрывая секирой. Он огляделся по сторонам, и крикнул стоящим на баррикаде вигам и харвеллам: – Ну что, друже, покажем ярвишкам, кто такие настоящие воины страны Лазоревых Гор? Покажем проклятому ворогу, где зимуют раки! Напоим свои мечи кровью!

В ответ раздался смех, и воевода с облегчением понял, что они смогут отбить и этот штурм. Пусть потери будут ужасны, пусть им придётся оставить эту улицу, и отступить выше к вершине горы, но они смогут отстоять свою столицу, а иноземцы будут ещё долго зализывать свои раны, и ещё не скоро решатся на ещё одну такую же атаку. Он видел, как просветлели лица воинов, как засверкали глаза на фоне чёрной боевой раскраски, и ему показалось, что он сам наливается исполинской силы, и их становится больше.

Подождать ещё немного, чуть-чуть, пусть многоногая змея ярвиров втянется на улицу, пусть пройдёт ещё несколько шагов, пусть их напряжение достигнет предела…

– Смерть! – Бросил клич Урхард, когда уже не было сил ждать, и ему начало казаться, что мостовая, мощённая булыжником, начала подрагивать в такт шагам несметной силе ярвиров.

В то же время, немедля ни мгновения, в ровный, покачивающийся строй, полетели с крыш, из окон домов, стрелы, камни и брёвна, сминая, разрушая стройность и ровность рядов. Всё смешалось. Было видно, как гибнут враги целыми десятками от попавших в них стрел, как проламываются черепа, как фонтанами бьёт кровь из раздавленных брёвнами тел. Не было среди всеобщей свалки кого-то, кто ещё мог помышлять о продвижении дальше, и о прорыве баррикады. Казалось, что это полная победа, но вот из-за поворота, ведущей на нижнюю улицу показалась новая колонна. Те же ровные ряды, большие щиты, блестящие доспехи. Словно и не было тех нескольких десятков уничтоженных воинов, словно они и не замечали, что идут по трупам своих соплеменников.

Воевода понял замысел врага. Не считаясь с потерями рваться вперёд! Когда-нибудь у защитников кончатся и камни, и стрелы, и брёвна. Тогда можно будет занять всю улицу, и разбить баррикады. Небольшая передышка, и потом, приставив лестницы, уже будет немного проще штурмовать стены домов. Здесь не поставить таран, или стенобитное орудие, зато у иноземцев несколько тысяч воинов, и всеми ими лорд Сатвел готов пожертвовать, лишь бы занять священную гору Эрпон, разрушить Вольфбур.

– Воины не успеют поднять на крыши новые камни и брёвна! – Перекрикивая шум надвигающегося строя, стоны раненых и умирающих, заметил Балдар.

– Да. – Кивнул воевода, пытаясь высмотреть в рядах ярвиров изъян, чтобы можно было атаковать. – Теперь и для нас найдётся работа. Я уже соскучился, и забыл, как поёт сталь. Скажи, пусть воины будут готовы к ступеням.

Балдар улыбнулся. Это он любил больше всего. Легко взбежать по спинам и щитам нагнувшихся воинов, высоко прыгнуть, перелетая первую шеренгу противника, ощетинившуюся как ёж, копьями и пиками, тяжестью своего тела сбить нескольких с ног, и быстро вскочив, раздавая удары направо и налево врубиться в строй ничего не понимающего врага. Здесь, в тесноте улицы, и при такой плотности противника это будет наилучшая тактика.

– Мы ещё покажем, на что способны. – Прошептал Урхард, обнажая меч, прикрываясь сине-красным щитом, с ненавистью глядя из-под козырька рогатого шлема, на уверенно приближающегося врага.

* * *

Глава 20.

О, Боги! Только проведя длительное время под землёй, в духоте, только тогда можно по-настоящему оценить, что такое холодный, зимний ветерок, пусть пасмурное, хмурое небо, затянутое облаками, и слепящий до слёз в глазах, белый, не тронутый снег. Как всего этого не хватало в Улье! Хотелось смеяться, что-то кричать вдаль бесконечного плоскогорья, и жадно вдыхать всей грудью холодный воздух. Здесь нечему было зацепиться глазу. Только где-то на горизонте можно было разглядеть отдельно стоящие, высокие скалы, и рощицы чахлых, едва ли выше человеческого роста, сосёнок. Но это кажущееся однообразие. Все прекрасно знали, что стоит куда-то пойти, в любую из сторон света, тут же встретятся на пути глубокие овраги, густые, низкорослые кусты, и отдельно стоящие, огромные валуны. Просто сейчас всё это человеческий глаз не воспринимает. Всё это разнообразие скрывает недавно выпавший, кажущийся мягким и пушистым, снег.

Стальной Барс какое-то время наблюдал, как несколько Древних, расчистив снег, меняясь, кирками долбят мёрзлую землю, и подивился их упорству. Было видно, что мешкообразная, хрусткая одежда из странной зелёной кожи мешается им, сковывает движения, прозрачная личина запотевает, и приходится часто останавливаться, чтобы восстановить сбитое дыхание.

– Почему бы вам не снять маски? – Воевода подошёл к Михаилу, держащему в руках что-то квадратное, белое, то, что он называл прибором.

– Это невозможно! – Приглушённо воскликнул Древний, улыбаясь через стекло. – Как я вам уже и говорил, радиационный фон заметно снизился по сравнению с тем, что был несколько веков назад, но остаётся по-прежнему опасен для нас! У вас есть иммунитет к этому, и в такой среде вы чувствуете себя достаточно комфортно. Для нас же, это не сразу, конечно, но смертельно.

– Что вы делаете? Для чего эта яма?

– Нам нужно взять пробы грунта, с глубины трёх метров. У меня есть одна интересная версия, и я хочу проверить её. Впрочем, я не смогу вам это объяснить, как бы ни старался. Не обижайтесь, вы ещё слишком мало знаете.

Рутгер понимающе кивнул, и посмотрел на жавшихся кучкой воинов Древних. Он видел, и чувствовал их страх. Они судорожно сжимали в руках арбалеты без пружин, с какими-то странными ручками для ладоней, и кажется, были совсем не готовы в случаи появления мутантов. Оружие в их руках не выглядело устрашающим, и чрезвычайно опасным. Так, скорее всего, просто воронёная игрушка из железа, в какой нет ни одной лишней линии, даже немного красивое, в своей нелепости. Не верилось, что это может стрелять громовым огнём, и поражать цель невидимыми стрелами на расстоянии в тысячу шагов.

Воины дружины сразу заняли места повыше, глядя во все глаза во все четыре стороны, и можно было быть уверенным, что они никого не пропустят, и всё заметят вовремя. Хортер сидел вместе с Кали на огромном валуне, тихонько трепля его по загривку, другие расположились кругом, и были готовы ко всем неожиданностям.

– Вы нам не доверяете? – Пробурчал в личину Михаил, пряча в сумку из грубой ткани свой прибор, и заглядывая в лицо воеводе.

Проклятье! Он всё же увидел это, и понял. Что ответить? Что сказать? Какие найти слова, чтобы не потерять то малое, что уже удалось достигнуть? Как сделать, чтобы не оттолкнуть Древних от себя, и они выполнили свою часть договора?

На помощь воеводе пришёл Аласейа, о чём-то тихо переговаривающийся с Анди. Когда-то статный, высокий воин неузнаваемо изменился отнюдь не в лучшую сторону. От полученных в битвах ран он сгорбился, и не смотря на все усилия Йеге, правая рука так и отказывалась работать. Только на осунувшемся лице какой-то отдельной, от изуродованного тела жизнью, жили глаза, как всегда искристые, весёлые, заглядывающие далеко в сердце.

– Мы доверяем вам ровно на столько, насколько доверяете, и вы нам. – Уверенно произнёс царь Россы, подходя ближе. – Вы нам показали только часть Улья, мы же хотим знать всё.

– Нам было бы тоже интересно знать о том, как устроена вся ваша жизнь в этом мире, оставленном нам предками.

– У нас одни и те же стремления, так почему бы нам не начать делать то, что нам нужно? – Аласейа улыбнулся, и как старый приятель положил ладонь на плечо Древнего. – Мы такие же люди, как и вы, пришли с миром, и хотим получить всего лишь крупицу ваших знаний.

– На вашем месте я бы желал получить нечто большее. – Осторожно заметил Михаил, с опаской глядя на росса. – Неужели вам не нужно наше оружие? В мире, полном опасностей и врагов, оно может пригодиться вам.

Стальной Барс вздрогнул от этих слов, и посмотрел на друга. Ни один мускул не дрогнул на лице росса, будто он и не слышал слов Древнего. Всё так же глядя в его глаза, спрятанные под прозрачной личиной, он твёрдо, понизив голос, как-то проникновенно продолжил:

– Не буду скрывать. Сначала мы думали только о вашем оружии, о каком так много слышали. Это дало бы нам возможность возвеличить свои народы, и может быть, даже завоевать весь Обитаемый Мир. Но, для чего? Чтобы постоянно подавлять то там, то тут вспыхивающие бунты? Наш мир полон разных народов, и у каждого своя религия, свой бог, свои законы. То, что хорошо на севере, не может подойти тем, кто живёт на юге. Нам не нужно господство в Обитаемом Мире. Нам хватает и своей земли, а для её защиты вполне достаточно наших мечей. Всё, что нам нужно, так это знания.

Древний покивал головой, и заметно волнуясь, сказал:

– Но это очень большой объём информации! Боюсь, чтобы научить вас хотя бы малому тому, что мы знаем, нам потребуется не один год, и это в лучшем случаи!

– В этом нет необходимости. – Вступил в разговор воевода. – У нас достаточно артефактов, оставшихся от Древних Богов, и среди них есть множество книг. Всё, что нам нужно, мы можем почерпнуть из них.

– Что же это за артефакты? – С интересом спросил Михаил, и, повернувшись к Стальному Барсу, задал второй вопрос: – И где же вы берёте их?

– Мы называем это место Мёртвым Городом. Он скрыт от нас горами, и туда не так просто добраться. Там бродит Невидимая Смерть, и чтобы пройти туда, нужны доспехи, сделанные из свинца. Рискуя жизнью, монахи находят среди развалин вещи Древних, и приносят их в Храм Бессмертного Тэнгри, чтобы подробно изучить.

– Интересно было бы взглянуть на всё это. – Еле слышно пробормотал Михаил, немного задумавшись. – Что же это был за город?

– Это могли знать только наши далёкие предки. Прежние названия стёрлись из памяти народа. Да и зачем давать какое-то название тому, что представляет из себя руины, где никто не живёт?

– Да. Это верно. – Древний помолчал, и как-то мрачно, еле выдавливая из себя слова, заговорил. – В моём кабинете висит карта мира. Я часто смотрю на неё. Я читаю названия городов, стран, и понимаю, что они для меня ничего не значат. Я думаю, что это всего лишь отметка на листе плотной бумаги, и что это место было уничтожено тысячу лет назад. Ведь это действительно ужасно, знать, что это место уже никогда не возродится, что оно навсегда утрачено в бушующем огне. Почему же это произошло? Кто виновен в том, что на нашей планете грянула атомная война?

– Разве вы не знаете этого? – с удивлением спросил Аласейа, упредив вопрос воеводы.

– К сожалению. – Кивнул головой Михаил. – Да это, наверное, не так уже и важно. Предки сами себя наказали за свою неосмотрительность, и недальновидность.

– Неужели тысячу лет назад существовало оружие столь разрушительной силы?

– Всё время, пока существует человечество, оно играло с силами природы, изобретая всё новое и новое оружие для уничтожения себе подобных. Невозможно, обладая таким оружием, удержаться от соблазна, и не применить его.

– Что же это было? – тихо спросил Рутгер. Сердце тревожно забилось от предчувствия, что сейчас он услышит то, о чём догадывался Хранитель Очага Бессмертного Тэнгри. Легенды говорят об ужасающем пожаре, пожирающим всё живое, но так ли это, и разве можно развести огонь такой силы?

– Ракеты с атомной боеголовкой в несколько тысяч мегатонн могли уничтожать целые страны! Представьте, что их были сотни, и падали они в разных уголках планеты. Это просто чудо, что хоть кто-то остался в живых, и не погиб от радиации, или самой ударной волны!

Воевода боялся проронить и слово, чтобы не дай бог прервать Древнего, и пропустить что-то важное. В сущности, ничего нового он и не узнал, только подтвердилось то, о чём говорил ему Хранитель, и чему учил всех отроков из Храма Бессмертного Тэнгри, с самого детства. Ему хотелось узнать, что же это за такие боеголовки, ракеты, но он смолчал, благоразумно рассудив, что вряд ли поймёт. Теперь он со всей ясностью мог понять из речи Михаила, что всё, что могло остаться у Древних Богов, так это только их тени былого величия. Если раньше в его сердце жила хоть какая-та надежда, что те, в Улье, пусть не все, но могут быть всесильными, могущественными, то теперь не оставалось никаких сомнений, что это всего лишь обычные люди, и нет среди них тех, кто мог бы быть Богом.

Потрясение было столь велико, что ему захотелось куда-нибудь уйти, побыть одному, осмыслить всё это, и смириться с очевидным. Сказка оказалась всего лишь красивой сказкой! Сколько же раз они находили косвенных подтверждений этому? Почему упорно не замечали их, и продолжали верить в чудо? Нет никаких Древних Богов, есть только потомки тех, кто успел спрятаться в Улье, и боится высунуть нос на поверхность. Никто не придёт на помощь Обитаемому Миру, когда над ним нависнет смертельная опасность. Есть только земля с разбросанными очагами заражения, где плодится нечисть, угрожающая своей кровожадностью пока ещё не таким многочисленным, как до Апокалипсиса, людским племенам. В этой борьбе за жизнь они будут одиноки, и могут рассчитывать только на свою силу, и остро отточенную сталь своих мечей.