Древние Боги

Наверняка лорд знал всех тех, кого зверски казнили виги. С кем-то он сиживал за одним столом, поднимая кубок с вином, с кем-то выезжал на охоту, да и просто сталкивался в замке Владыки, перекидываясь парой, ничего не значащих фраз. О, Боги! Как давно это было! Кажется, длящаяся вечность война, стёрла все былые воспоминания, и теперь стало важным только то, что происходит именно сейчас, и оглядываться назад совершенно бессмысленно. Это всего лишь ещё одни жертвы, брошенные в горнило пожара, и их смерть ничего не значат для других. Даже наоборот! Их гибель может принести кому-то облегчение, радость, и возможность прожить ещё несколько дней, в ожидании неминуемого штурма. Что поделать? Человек так устроен, что ради ещё десятка глотков жизни, он готов убить своего ближнего, и быть совершенно счастливым, что цепь его жизни ещё не порвалась. И пусть эти дни пройдут в ожидании смерти, в страхе, в подготовке к жесточайшей сечи, и всё же это будет жизнь. Видеть над головой синее небо, дышать морозным воздухом, чувствовать, что мыслишь, что может быть важнее всего этого?!

Как же семьи казнённых? Как же их дети, жёны, и близкие? Что с ними будет, когда они лишились опоры и какой-либо защиты? Это всего лишь говорится, что невинную голову меч не сечёт. Сколько же этих невинных голов слетело с плеч в стремлении пресечь род врага, уничтожить все воспоминания о нём, и сколько ещё будет пролито невинной крови?

* * *

Глава 14.

Рутгер смотрел в глаза незнакомому существу, и пытался понять, какие мысли роятся в его голове, но за маской из серой, гладкой кожей не было видно лица, и в пустых, огромных стеклянных глазницах не отражалось ничего. Даже невозможно было понять, кто это. Кажется, что это тварь пришла откуда-то издалека. Оттуда, где бродит Невидимая Смерть, и неумолимо надвигается на Обитаемый Мир. У него была тёмно-зелёная одежда из какой-то странной кожи, и только руки без перчаток выдавали в нём человека. Он был маленького роста, почти на полторы головы ниже Стального Барса, и с напряжением, так, что побелели суставы, держал в руках нечто, похожее на арбалет без витой пружины, направленное в грудь воеводы. Несомненно, это было оружие, то самое, про какое и говорил вождь ювгеров, Тартей, стреляющее огнём, и невидимыми стрелами, убивающими на больших расстояниях. Каким-то шестым чувством он понял, что если он сделает какое-то резкое движение, то человек выстрелит, и его не спасёт кольчуга двойного плетения. То, что вылетит из металлической, воронёной трубки, проткнёт любую бронь, как остро отточенное шило, кусок пергамента.

За существом стояло несколько точно таких же, только без оружия, и маски, закрывающие лицо, были чуть другими. Они были почти полностью прозрачными, и можно было увидеть за их мутным стеклом, глаза, полные страха. Ещё неизвестно кто, кого боится больше! Неужели это Боги? Нет-нет! Этого быть не может! Скорее всего, это всего лишь жрецы, способные объявить волю тех, кто повелевает миром, и то, если поймут её правильно.

Воевода медленно поднял руки, показывая, что у него нет оружия, и улыбнулся. Стоящий позади него Аласейа фыркнул, и еле сдерживая смех пробурчал:

– Кое с каких пор твоя улыбка выглядит не слишком доброжелательной. Я бы даже назвал её зловещей.

– О чём ты говоришь? – Процедил Рутгер сквозь зубы, не оглядываясь, и не отводя взгляда от человека, держащего оружие.

За те несколько дней, что виги провели здесь, мало, что было ясно, и каждый раз всеобщий спор ни к чему не приводил. Все сходились во мнении, что им здесь совсем не рады, и, несомненно, как появится возможность, поспешат избавиться от них. Это совсем не походило на радушный приём, и виги даже не рассчитывали на него. Люди, а это были, несомненно, они, окружённые со всех сторон врагами, и на поверхности земли их ждала только смерть, в любом человеке видели опасность.

Всё здесь было странно, и непривычно человеческому взору. Обшарпанные стены с отбитой штукатуркой, горы мусора, множество комнат непонятно для чего предназначенные, и заваленные до потолка каким-то хламом. Но главное, что могло поразить человеческое воображение, это массивные металлические ворота, отгораживающие всё это от внешнего мира, что невозможно было бы разбить никаким осадным орудием, известным в Обитаемом Мире.

Состояние Николая несколько улучшилось. Он уже не бредил, не смотрел с испугом на людей, спасших его, и когда его перевязывала Эррилайя, на его бледном лице появлялась слабая, скупая улыбка. Когда он просыпался, то много чего-то рассказывал, но его было трудно понять, хотя многие слова он произносил чисто по-вижски. Лурфар сказал, что это древний язык, большей частью забытый, хотя многие народы имеют от него свои корни. Это было ясно и без него, ведь русы, россы и виги большей частью понимали друг друга. Да, это наталкивало только на одну мысль, что когда-то, в древности, они действительно были одним народом, и только пожарище Апокалипсиса разделило их.

Рутгеру казалось странным, что за три дня, проведённых под землёй, в нескольких шагах от настоящих убежищ Древних Богов, их никто не потревожил, и, кажется, даже не собирался. Словно их пустили в безопасное место, отгородив от мутантов огромной дверью, чтобы посмотреть, кто они такие, и что будут делать. Эрли говорила, что чувствует на себе взгляды, но не могла понять, откуда на них смотрят, и, тем не менее, по истечению третьего дня смогла точно предсказать, откуда появятся люди. Почему же за три дня они не поинтересовались состоянием своего соотечественника? Почему даже не подали никакого знака?

И вот, эта встреча состоялась. Стальной Барс ждал её, и в то же время немного боялся. Как их встретят, и какие слова подобрать, чтобы им поверили? А может, ничего говорить и не надо? Северяне спасли одного из них, так неужели они не станут доверять тем, кто пришёл к ним с миром, и хочет жить в дружбе?

– И долго мне так стоять? – Воевода всё же улучил мгновение, и смог оглянуться на Аласейа. Он успел заметить напряжённые, бледные лица, еле различимые в тусклом свете, излучаемом светильниками Древних, и подумал, что надо было сначала разоружить вигов. Одно неосторожное движение, неверно истолкованный взгляд, и может случиться непоправимое.

– Мы понимаем вас. – Произнёс один из Древних, снимая прозрачную личину. – Кто вы?

Невысокого роста, совершенно без волос, слегка прищурившийся, он произнёс это без малейшего акцента, словно долгие годы разговаривал на языке вигов. Это было так неожиданно, что Рутгер растерялся, и мучительно долго не мог произнести и слова.

– Мы пришли с миром. Мы – виги. Пришли с далёкого севера из страны Лазоревых Гор, и долго искали вас… – Наконец смог произнести Стальной Барс, заметив в глазах задавшего вопрос мужа, интерес. Нет, они не совсем бездушные, безразличные твари. Какие-то обычные, человеческие чувства им совсем не чужды.

– Что же вас привело к нам в… – Древний долго пытался подобрать какое-то слово, и, улыбнувшись одними уголками губ, продолжил: – В наш Улей. – Заметив непонимающие взгляды воинов, он тут же пояснил: – Мы так называем наше убежище.

Воевода улыбнулся в ответ, и уже понимая, что сейчас не начнётся скоротечный и жестокий бой, заговорил, отвечая на вопрос:

– Это долгий разговор, и, тем не менее, я думаю, его нужно начать. – Он сделал паузу, собираясь с мыслями, и осознавая всю глупость положения. Здесь, в узком коридоре собралось более двадцати человек, одна группа отделена от другой всего несколькими шагами, и кажется, все ожидали от друг друга чего-то неожиданного, непонятного, того, что невозможно объяснить. Напряжение несколько спало, и всё же…

– Долгие века у всех народов Обитаемого Мира из уст в уста, от отца сыну передавались сказы о Древних Богах. Что они укрылись в убежищах под землёй от всепожирающего огня Апокалипсиса, и ждут своего дня, чтобы выйти на поверхность, спасти всех людей, живущих под солнцем, от надвигающейся новой беды, и предотвратить уничтожение всего живого.

– Красивая легенда. – Уже шире улыбнулся человек, и, сделав шаг вперёд, положил воину, всё ещё держащему наизготовку нечто подобие арбалета, руку на его оружие. – Но это всего лишь легенда. Да, мы потомки тех, кто тысячу лет назад спустился под землю от пожара Апокалипсиса, и смог выжить, не смотря ни на что. Зачем же вы нас искали?

Стальной Барс долгое время готовился к этому вопросу, перебрал сотни вариантов ответов на него, и ни один ему не нравился. Долгими ночами, прислушиваясь к безмятежно спящим друзьям, глядя на высыпавшие в чёрное небо звёзды, он пытался представить себе вот эту встречу, и то, как пойдёт весь разговор. Почему-то всегда получалось так, что они успевали договориться в первые мгновения знакомства, и уже через несколько дней северяне спешили домой, одарённые щедрой рукой Древних. Теперь он пытался вспомнить все те слова, что говорил в своих думах, но каждое из них сейчас казалось ему пустым, и ничего не значащим. Он не мог сказать, что им нужно оружие, которое может позволить изгнать иноземцев из пределов страны Лазоревых Гор. Теперь он почему-то сразу понял, что об этом не стоит и говорить! Древние ни за что и никогда не дадут ему в руки то, чем владеют сами, опасаясь, что это оружие может быть повёрнуто против них самих. Как они ни могущественны, они никогда не сделают это! Как убедить их в том, что северяне не желают им зла, и тут же уйдут, более не тревожа их затворничество?

– Мы… – Начал было Рутгер, и снова замолчал. Он не знал, что сказать, и теперь ему казалось, что одно неверное слово может легко настроить Древних против них самих, и они уйдут ни с чем, так и не сумев преодолеть стену непонимания и недоверия.

– Мой воевода, позволь мне ответить на этот вопрос. – Из-за плеча Стального Барса выдвинулся Лурфар, единственный из монахов Храма Бессмертного Тэнгри, кому удалось выжить в битвах. Когда-то новый хитон здорово поизносился, и это было настоящим чудом, что он как-то держался на плечах. Может быть, это было опрометчиво, доверять такие важные переговоры монаху, но сейчас просто не было другого выхода, ведь, похоже, никто не мог сообразить, что говорить дальше. Хотя, может из этого что-нибудь и получится. Лурфар был не по годам рассудителен, и в каждом его слове чувствовалась глубокая мысль. Он никогда не говорил просто так, не болтал как торговки на рынке, и все его высказывания были вескими, тяжёлыми, будто высеченными из камня. – Слухи о вашем могуществе дошли до самых отдалённых уголков Обитаемого Мира, и мы осмелились прийти, чтобы вымолить толику тех знаний, какими владеете вы. Может быть, это покажется невероятным, но мы действительно пришли с далёкого севера, и желаем вам только мира.

– Да. Мы это уже поняли. – Произнёс Древний, чуть помолчав. – Мы наблюдали за вами. – И увидев недоумённые взгляды вигов, добавил: – Камеры. Мы же должны были убедиться, что вы не те твари, поедающие человеческое мясо! Кстати, как вам удалось пробиться к нам? Ведь буквально всё плоскогорье наводнено мутантами, и народ, ранее живущий здесь, не отличался дружелюбием.

У него была хорошая улыбка. Широкая, дружелюбная, обнажающая ряд редких зубов. Глядя на него невольно хотелось улыбнуться в ответ, и человек, говорящий с ним, наверняка испытывал какую-то симпатию к собеседнику, проникался доверием, и уже не мог лгать.

– Возможно, вы не так поняли друг друга, и многолетняя война всего лишь досадное недоразумение? – Осторожно спросил Лурфар. – Среди нас есть один из ювгеров, и он совсем не производит впечатление кровожадного мутанта.

– Может быть, может быть… – Задумчиво произнёс Древний, с любопытством рассматривая вигов. – Мы благодарны вам за то, что вы спасли Николая, и поставили его на ноги. Теперь мы вынуждены забрать его, провести полное обследование, и взять анализы. Вы можете оставаться здесь, и пользоваться нашим гостеприимством. Мы не будем вам мешать, и даже пришлём кое-какие продукты. Нам нужно время, чтобы принять какое-то решение. Первый раз, за всю историю существования Улья сюда попал человек с поверхности, и не один! Впустив вас сюда, мы, конечно, нарушили протокол по безопасности, и все возможные инструкции, но, когда-то ведь это должно было случиться. Пока мы не можем доверять друг другу, и всё же уверен, что скоро всё изменится, и мы подружимся.

Он немного помолчал, смотря на вигов, ожидая их реакции на его слова, и так и не дождавшись каких-либо действий, жёстко, так, что в это нельзя было поверить, властно, приказал:

– Николай! Мы ждём тебя!

Это не совсем вязалось с его предыдущей, доброжелательной и мягкой речью, что Рутгер едва не вздрогнул от неожиданности. Он вдруг подумал, что здесь, в убежище, и среди Древних не всё ладно. Ему показалось всё это жутко знакомым. Это было так похоже на то, что он видел в Егдере всегда, ежедневно, отчего его коробило, и хотелось схватиться за меч. Так могли отдавать приказы только низшим существам, не заслуживающим к себе человеческого обращения. Так неужели и здесь есть нищие и богатые, люди, имеющие власть, и те, чья жизнь ничего не стоит? Может это и пытался втолковать им Николай, все три дня, пока они не начали понимать каждое его слово без какого-либо напряжения, и, не роясь в памяти, чтобы найти нечто похожее на родном наречии? Но как же так? Выходит, что сказы и легенды лгут? Неужели это всего лишь сказки, и народная молва выдавала желаемое за действительное? Воевода точно помнил рассказы Хранителя, где он, глядя бездонно голубыми глазами на пики дальних заснеженных гор говорил о том, что среди Древних не было ни богатых, ни бедных, все были равны, и жили счастливо. Что каждый был хозяином собственной жизни, и мог делать, что захочет!

– Он ещё слаб, и не может передвигаться сам. – Торопливо вставил Лурфар, поддерживая Николая.

Взгляд Стального Барса скользнул по лицу спасённого Древнего, и он увидел, как затвердели его скулы, как выступила бледность на коже, а в глазах промелькнула тоска. Неужели предчувствия не обманули его, и всё, о чём он только что думал, правда? Он хотел остановить Лурфара, уже помогающему Николаю идти к Древним, и остановился, вдруг осознав, что пока лучше сделать вид, что он ни о чём не догадывается. Ему необходимо подумать, и посоветоваться с друзьями. Наверняка они тоже всё поняли, и хотят высказать своё мнение. Разговор обещал быть долгим, жарким, основанным на догадках, и том, что они уже слышали от Николая.

За спинами Богов, еле различимая в полумраке, открылась ещё одна массивная дверь, и Древние медленно, боясь повернуться спиной к вигам, отступали к ней. Рутгер готов был поклясться, что если северянам предпринять какие-либо решительные действия, эти люди просто испугаются, и сдадутся на милость более сильного противника. Слишком обычными они ему показались. Если здесь, в Улье, и есть Древние Боги, то они, несомненно, спрятаны так глубоко под землёй, что к ним никто не сможет подойти близко, а эти, всего лишь их жрецы, слуги, и жизни их ничего не стоят. Вот почему про Николая так долго не вспоминали и ждали, что же с ним может произойти в окружении, как они думали, варваров.

С металлическим скрежетом дверь затворилось, и в помещении гулко отдался звук запираемых затворов. Ещё несколько мгновений виги простояли в напряжённом ожидании, и только осознав, что больше ничего не произойдёт, облегчённо перевели дыхание.

– Что-то мелковаты они для Богов. – Хрипло пробасил Сардейл.

– Все мы ожидали от первой встречи чего-то значительного и знакового, но того, что мы сегодня добились, уже не мало. – Лурфар повернулся к Рутгеру, и краем рукава смахнул выступивший на лбу пот. – Может быть, это покажется странным, но теперь я понял многое из того, что говорил нам Николай.

Взгляд Рутгера упал на Эррилайю, и он изумился её бледности. Несомненно, она видела то, что ускользнуло от воинов, и почувствовала то, что не мог ощутить ни один из людей, находящихся здесь, и, кажется, это было действительно чем-то важным, а может быть даже и решающим.

– Нам надо всё это обсудить. – Твёрдо проговорил воевода, и прошёл мимо расступившихся воинов в комнату, где лежал раненый Гардер. Ему почему-то показалось, что разговор должен состояться именно там, чтобы дать понять лежащему там воину, что его не списали со счетов, что он всё ещё является частью войска, и его смерть будет сильным ударом по отряду, уменьшающемуся с каждой битвой.

Стальной Барс присел на край жалобно скрипнувшего решетчатого, металлического топчана, поправил плащ на груди раненого, и, заглянув в его бледное лицо, участливо спросил:

– Как ты, друг?

Гардер слабо улыбнулся, открывая полные боли глаза, и проговорил:

– Кажется, Бессмертный Тэнгри передумал призывать меня к себе, и цепь жизни прервётся ещё не скоро. Где же вы так долго были?

– Мы нашли Древних Богов, и только что я говорил с их слугами. – Чтобы как-то ободрить раненого, сказал воевода.

– Значит, смерти наших друзей не были напрасными. – Виг отвернул лицо к стене, и Рутгер успел заметить, как заблестели его глаза. Он много перенёс, зачастую бывая на волосок от смерти. За короткий период этот девятнадцатилетний отрок повидал столько, что иному взрослому человеку хватило бы для этого всей жизни. Остаётся только удивляться, как до сих пор, ещё никто из них не сошёл с ума, хотя временами казалось, что это может легко произойти. Конечно, все слышали сказки о тварях, живущих далеко на юге, но ведь никто и не думал, что это всё-таки, правда, и эти кошмарные порождения ада существуют на самом деле! Да, многое из того, о чём говорила народная молва, оказалось выдумкой, и многое из того же, оказалось правдой.

* * *

Глава 15.

К чему могут привести бесплодные, безрезультатные споры, основанные только на догадках, том немногом, что удалось увидеть воинам, и малой толике того, что смог понять Лурфар из слов раненного Древнего? Казалось бы, нет ничего проще, вот оно, всё как на ладони, но нет, это было в то же время достаточно сложно, чтобы призадуматься и попытаться понять, что здесь происходит. Всего несколько слов, произнесённых тем, что снял личину, и многое становилось ясно из того, что он не сказал, и может быть, никогда не скажет. Вот он, вывод, только протяни руку, и вычлени то, что нужно из клубка переплетённых коротких мыслей, но он постоянно ускользал, и никак не удавалось ухватить его, как-то удержать.

– Несомненно, это язык русов, и многие слова нам понятны, хоть и произнесены немного неправильно, и в то же время, в его речи столько слов, каких просто не существует в нашем языке! Я думаю, что именно вот эти слова и были забыты, исчезли из нашего обихода, так как были совершенно не нужны на протяжении нескольких веков. Я не знаю, что они означают, и как к ним нужно относиться. – Монах растерянно развёл руками, и так и не закончил фразы, что должно быть, долго готовился произнести.

– Вряд ли их язык претерпел какие-то существенные изменения за тысячу лет. – Проговорил в установившейся тишине Аласейа, задумчиво потирая подбородок с трёхдневной щетиной. – Скорее всего, это мы говорим не правильно, да и так ли это важно? После стольких битв мы здесь, живы, и наткнулись на стену непонимания, настороженного недоверия. Это совсем не то, чего мы ждали. Не так ли?

Никто не посмел возразить царю россов. Да и что тут было сказать? Он правильно смог передать в нескольких словах мысли каждого из воинов.

– Мы прошли многие и многие поприща, теряя в битвах своих братьев, и даже не думали о том, что здесь, Древние могут нас принять за своих врагов. Кто мы для них?

Аласейа внимательным взглядом обвёл лица воинов, чему-то улыбнулся, и не скрывая ироничной усмешки, продолжил:

– Мы для них такие же варвары, какими для нас кажутся перманы, кахты, или лерды. Конечно, я не скажу ничего нового, но чтобы получить то, зачем мы пришли, то должны завоевать доверие Древних, чтобы они не относились к нам как к тварям, жаждущим пролить человеческую кровь. А что нам нужно для этого сделать?

Этот вопрос относился ко всем, и, похоже, никто, судя по затянувшемуся молчанию, пока не знал на него ответ. Где-то там, в темноте дремучего подсознания, как вспышка молнии мелькнула догадка, и тут же пропала, будто её никогда и не было, но этого хватило, чтобы ухватить основную мысль. От этого стало жарко, и тут же стало понятно, что виги, только этим могут помочь Древним. Что те в другой помощи и не нуждаются, а может быть, что и эту откажутся принять. Нужно стать незаменимыми для них, и может быть, тогда они согласятся одарить нежданных помощников тем, в чём они нуждаются. Что есть у северян, кроме мечей, и в чём они могут быть полезны?

Воспользовавшись затянувшейся паузой, пока никто не стал что-то говорить, Рутгер встал, и посмотрев на раненого, пьющего какой-то целебный отвар из рук Эррилайи, произнёс:

– Мы устали от крови, и одна мысль о том, что нам, возможно, придётся идти в наёмники, чтобы завоевать доверие Древних, повергает в ужас. Разве для этого мы шли сюда, теряя друзей? Вы видели, сколько здесь мутантов, так разве мы можем что-то решить в этой войне? Нас осталось меньше полусотни, и боюсь, что вернутся в страну Лазоревых Гор и того меньше воинов.

– Что же ты предлагаешь? – Тихо пророкотал Сардейл.

– Нужно искать какое-то другое решение, чтобы Древние дали нам то, зачем мы пришли. Хотя, мы даже и сами не знаем, что нам нужно.

– Разве мы не знаем, что нам нужно? – Усмехнулся Увгард. – Всю жизнь я привык полагаться на остро отточенную сталь, но если есть какое-то другое средство, чтобы победить в войне, то я готов вложить меч в ножны. Нам нужно оружие, способное уничтожить врага!

– Не думаю, что мы сможем получить его. – Тут же возразил Стальной Барс. – Древние ни за что не дадут нам в руки то, что со временем может быть повёрнуто против них самих.

– Но мы же не собираемся нападать на них!

– В этом мы их не сможем убедить, и в какой бы причудливый узор не сплелась цепь жизни, они никогда не будут доверять нам на столько.

– Что же нам делать? Мы так и уйдём отсюда не солоно хлебавши? – Вскочил Сардейл сверкая глазами, и его шрам густо налился кровью.

– В Храме Бессмертного Тэнгри скопилось немало книг, какие монахи смогли добыть в Мёртвом Городе, и я уверен, что там мы найдём ещё не одну тысячу. – Улыбнулся Лурфар, оглядывая воинов. – Но мы их не можем прочитать, потому что они написаны на древнем языке, забытом тысячу лет назад. Что в этих книгах? Мудрость Богов? Их величие и могущество?

– Ты хочешь сказать, что всё, что нам надо, это всего лишь познать грамоту Древних? – С удивлением спросил Рутгер. Конечно! Это же так просто! Всё, что им нужно, это научиться читать на языке далёких предков, и тогда они смогут изучить их книги! Там наверняка найдётся масса полезного, что может возвеличить страну Лазоревых Гор, и навсегда отвадить многочисленных врагов, окружающих её! Вот только согласятся ли Древние на это? А почему нет? Ведь в сущности, это такая малость!

– Остальное мы сможем узнать сами! – Оживился монах. Глядя на его усталый вид, хламиду, порванную в нескольких местах, и давно нуждающуюся в стирке, было и невозможно представить, что он знает несколько десятков наречий, и в его голове хранится множество знаний, что пока не нашли себе применения в силу сложившихся обстоятельств.

– И как же вы намерены просить об этом Древних? – Подал голос Архорд, про существование которого Стальной Барс уже и забыл. – Наверняка это может насторожить их, и вряд ли они решат помочь нам.

– Ты, сказал, нам? – Переспросил Вальгер, хмуро глядя на лорда. – С каких пор предатель считает нас своими? Ты жив только потому, что можешь нам пригодиться, когда вернёмся домой. А пока помалкивай, пока я не отрезал твой поганый язык!