Жена напоказ

– Так куда отлучился месье Лимиер? – строго спросил Ксавье, даже не кивнув на приветствие жандарма. – И когда будет?

– Вообще-то, я не должен разглашать информацию, – притворно заупрямился мужчина, но явно прогнулся под весом титула и происхождения моего спутника. – Но раз вы прибыли лично, миледи… И милорд… Он как раз уехал на винодельню Шато Д’Амран.

Да неужели решил лично всё проверить? Значит, всё-таки побаивается Ренельда. Хотелось бы поскорее, но и так уже неплохо.

– Зачем, позвольте узнать? – Я даже улыбнулась, довольная этой мыслью.

Но жандарм не проникся моей приветливостью, оставшись крайне серьёзным.

– На вашего управляющего поступило заявление о нанесении вреда здоровью. К тому же с применением магии. От виконта Фабриса д’Амрана, – степенно пояснил он. – Его милость представил весьма веские доказательства. И свидетели с ним были. Потому…

Какие такие свидетели?! Я не стала дослушивать всю эту чушь и поспешила обратно к выходу. Нужно срочно догнать старшего следователя и не допустить, чтобы Перетта арестовали.

Кажется, Ксавье едва поспевал за мной, так быстро я шла обратно до кареты. Хотелось разорвать кого-нибудь на кусочки. Например, месье Лимиера – на кучу маленьких старших следователей. Вот уж не думала, что он доберётся до моего виноградника таким витиеватым и неожиданным способом.

– Мадам д’Амран, – наконец окликнул меня маркиз, когда я уже открыла дверцу экипажа, не дожидаясь, что кто-то поухаживает. – Мари… Может, стоило ещё что-нибудь выяснить? Прежде чем кидаться в погоню.

Он всё же перехватил инициативу и помог мне сесть в карету.

– Пока я выясняю подробности, которые мне и так известны, Перетта возьмут под стражу. А это значит… Да как вообще я буду без него обходиться? Да и он не виноват! Это всё Фабрис, сожри его душу бездный червь.

Ксавье едко усмехнулся, выслушав мои гневные излияния.

– Если бы ваш управляющий совсем не был виноват, такого не случилось бы.

– Фабрис меня оскорблял, – процедила я. – Перетт заступился. Но ни о каком вреде здоровью тут и речи не может идти!

На этом я решила прекратить разговор, а маркиз не стал настаивать, позволяя мне остыть как раз к тому мигу, как мы всё же добрались до Пайета, а там и до винодельни. Первое, что я заметила, когда мы заехали на двор, это уже знакомый чёрный фургон, на козлах которого скучал унылый кучер. Возле него толклись двое жандармов, явно страдая от жары в плотной форме. И они заметно переполошились, когда увидели меня, решительно идущую к главному зданию винодельни. Да ещё и в сопровождении высокого, весьма внушительного на вид, как и многие боевые маги, Ксавье.

– Где ваш старший? – только и бросила я на ходу оробевшим жандармам.

– Мадам д’Амран… – попытался пискнуть один.

Второй же, видно решив не связываться, махнул рукой как раз в ту сторону, куда я и направлялась.

Внутри было шумно, на лестнице кто-то топал и громко бубнил. А что ещё хуже, явно тянуло напряжением аур. Как бы Перетт не натворил глупостей!

– Месье Лимиер боевик? – на всякий случай уточнила я у маркиза.

Все оклики и приветствия попавшихся навстречу подручных старшего следователя проигнорировала. Они здесь чужие! Бесполезный раздражающий фактор, который из надежды на справедливость превратился в очередную проблему.

– Да, боевик. С весьма неплохими способностями, – предупреждающе подтвердил Ксавье, явно надеясь, что я проявлю как можно больше благоразумия.

В Бездну благоразумие, когда одного из самых ценных моих специалистов пытаются оболгать, да ещё и устранить! Точно – устранить.

Потому я влетела в кабинет Перетта, едва не разнеся в щепки ещё одну дверь. Хорошо, что с утра надела кольцо с вайлетом – последний на сегодняшний день мой защитный артефакт, который помогал сдерживать всплески. Иначе сожгла бы здесь всё в золу, четное слово!

Все мужчины, кто был внутри, тут же замерли, как на гравюре, что повествует о покарании Первородными неугодных. Перетт в магических наручниках со съехавшим набок узлом шейного платка. Взмыленный месье Лимиер, которому, похоже, пришлось всё же преодолеть некоторое сопротивление. И двое жандармов, что держали моего драгоценного управляющего под локти.

– Что здесь происходит?! – я едва успела успокоить собственный голос.

Холодное недоумение – и только.

– Мадам д’Амран, – начал было следователь с выражением мягкого снисхождения на лице. Но его весьма безвольная челюсть тут же обидчиво оттопырилась, когда он перевёл взгляд на вышедшего вперёд Ксавье. – Ваше сиятельство…

– Будьте добры ответить на вопрос, – подогнал тот его, проходя дальше.

А когда он поравнялся с пленителями Перетта, те, кажется, уже готовы были его отпустить прямо так, без приказа старшего.

Пришлось месье Лимиеру со всей стойкостью, на которую он был способен, пересказывать события этого утра. И визит Фабриса, и его гневные заявления, и документы от лекаря, подтверждающие “побои”. Гнев Первородных! Перетт и побои вообще где-то по разные стороны огромной пропасти. Всё, что он сделал, – это хорошенько припугнул моего пасынка. То, что тот испугался едва не до сердечного удара, – совсем другой вопрос!

– Знаете, большей чуши я давно не слышала, месье Лимиер! – проговорила я, усаживаясь в обитое бордовой кожей кресло управляющего. Ксавье встал у окна за моей спиной и облокотился на спинку. – Я видела всё своими глазами. Да, был конфликт. Но он не составлял и десятой доли тех ужасов, что вам нарассказывал Фабрис.

– Я не могу быть уверен до выяснения всех обстоятельств, – недоверчиво скривился Зелин.

– А вы не желаете выяснить те обстоятельства, которые привели к этим? – Я взмахом руки обвела всю мизансцену, что сложилась вокруг. – Кажется, к ним вы не проявили ровным счётом никакого интереса. Несмотря неоднократные указания королевского дознавателя.

– Во-первых, его светлость мне не начальник, – запальчиво уточнил Лимиер. – Я лишь могу прислушиваться к его рекомендациям, но решаю, исходя из целесообразности. Во-вторых, жандармы были на вашем винограднике вчера. Но никаких следов магии не обнаружили.

– Тогда лично у меня есть повод сомневаться в способностях ваших людей, – заметил маркиз. – Или в вашей честности. Кажется, вы желаете, чтобы я, к примеру, привлёк свои знакомства к прояснению столь мутных событий?

– Ваше сиятельство, – Зелин чуть заискивающе улыбнулся, – здесь нечего прояснять. Всё и так ясно. Двое мужчин повздорили. Прошу прощения, на почве чести женщины. Такое часто бывает. Но я собственными глазами видел следы на шее виконта. И свидетели… Между прочим, из охраны вашей винодельни.

– Уволю, – буркнула я себе под нос.

Словно мало им плачу! Словно Перетт чем-то им досадил! Да он со всеми всегда старался быть предельно вежливым.

Слушая нас, управляющий молчал, но складка между его аккуратными чёрными бровями становилась всё глубже, а губы – белее.

– Ваше сиятельство, – наконец проговорил он. – Не стоит. В итоге всё встанет на свои места.

– Уж будь уверен, Перетт, – я кивнула, – я расставлю.

Ксавье коротко коснулся моего плеча. Его тепло просочилось сквозь ткань и растеклось вниз по руке и груди, чуть успокаивая.

– Вы можете сколько угодно оправдывать вашего работника, – совсем осмелел следователь и вынул из-за пазухи аккуратно сложенный вчетверо листок. – Но сейчас у меня есть ордер. И я вынужден забрать месье Орма под стражу.

Он встряхнул у меня перед лицом исписанной ровными строчками бумагой с печатью Управления внизу. А затем махнул жандармам, веля уводить Перетта. Я дёрнулась было встать и помешать им ещё чем-то, но Ксавье удержал меня за локоть.

– Не торопитесь, – проговорил тихо, склонившись ко мне. – Сейчас бесполезно спорить. Вы можете сделать только хуже. К вам и вашим словам начнут относиться предвзято. Мы пойдём к другим людям. Тем, что гораздо влиятельнее какого-то старшего следователя.

Мы. Он уже говорит “мы” – каков же всё-таки хитрец! Но сейчас я готова была согласиться с тем, что его доводы вполне разумны. И всё же мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы прекратить пререкания с представителями сурового закона. Которому на данный момент было всё равно, справедливо ли обвинили кого-то в его нарушении.

– Всего доброго, мадам д’Амран, – весьма ехидно бросил Зелин напоследок и кивнул Ксавье: – Ваше сиятельство.

Я же почувствовала себя невероятно глупо. Словно была на самом деле пустым местом, к мнению которого никто не желал прислушиваться. Конечно! Куда мне против бумажки с ордером на арест собственного управляющего! Тут даже графский титул не помогает. И на фоне болезни моих самых важных лоз это всё превращалось в натуральную катастрофу.

Наверное, я выглядела достаточно задумчивой и подавленной для того, чтобы Ксавье, уже сделав попытку уверить меня, что всё образуется, вновь встревожился.

– Что же… С вашими лозами всё так плохо?

– Скоро станет хуже. Если я не смогу их излечить. Но с таким наплевательским подходом жандармов к моей проблеме…

Я бездумно вынула из сумочки коробку с листом винограда и подала её маркизу. Тот поднял крышку и несколько мгновений неподвижно смотрел внутрь.

– Я, конечно, мало в этом разбираюсь. Магическая ботаника проходила в курсе обучения боевиков только косвенно. Чтобы мы знали лечебные травы или те, что подходят для снятия некоторых заклятий… Но выглядит это скверно.

– Не то слово. – Я потёрла переносицу, судорожно соображая, куда же мне податься за справедливостью.

И вдруг ощутила, как уверенные и в то же время бережные ладони маркиза ложатся мне на плечи. Он ощутимо и при этом мягко разминает их. Заставляет замереть в ожидании того, что будет дальше. А это приятно! Немного интимно – тем более когда мы в этом кабинете только вдвоём – и, несомненно, волнующе.

– Это тоже входило в курс обучения боевых магов? – бормочу я слегка хрипло.

Похоже, мой тон месье де Ламьер младший расценит не совсем так, как нужно…

– Конечно, – усмехается тот. – Знали бы вы, какое напряжение порой в мышцах после применения самых сильных и сложных заклинаний. После того, как пытался управлять огнём или силовыми волнами так, чтобы они не уничтожили тебя самого. Особенно вот здесь. – Он, надавливая, ведёт вниз по моей шее большим пальцем и останавливается у её основания. – Или тут. – Вдруг склоняется и кладёт ладони мне на живот чуть ниже рёбер.

И тут я прихожу в себя. Вот же прожжённый нахал!

– Вы не много ли позволяете себе, ваше сиятельство? – Я постаралась встать с кресла не слишком резко.

Но находиться с Ксавье настолько близко было теперь совершенно невозможно.

– Простите! – Маркиз сразу поднял руки в виноватом жесте. – Сам не знаю, как это случилось! Я не должен был. И не хотел вас оскорбить.

Что ж, его брат точно не стал бы извиняться. При известных обстоятельствах он даже зад себе не удосужился прикрыть.

– Хорошо. – Я вздохнула, не торопясь окончательно менять гнев на милость. – Впредь попрошу вас…

– Только с вашего согласия, – плутовато улыбнувшись, закончил Ксавье мою мысль.

Совсем не так, как планировала я, разумеется. И откуда же в братьях де Ламьер столько вопиющей наглости! Которая порой просто застаёт врасплох и даже обезоруживает. Мы несколько мгновений смотрели друг на друга прямо и неподвижно. Ксавье, кажется, ждал от меня очередной колкости, а у меня на это после разговора с Ренельдом и всего, что случилось позже, уже не было сил.

– Если позволите, миледи, – вновь заговорил Ксавье. – В имении Энесси работает просто невероятного умения маг-садовник. В своё время матери стоило немалых усилий заполучить его. Я могу показать лист ему. Думаю, он сможет что-то понять лучше нас с вами.

Да, если вспомнить сады имения Энесси, можно представить, сколько работы у того садовника. Конечно же, и подручных у него немало, но только диву даваться, как можно поддерживать такие угодья в столь ухоженном состоянии.

– И что же, он разбирается в винограде? – позволила я себе каплю сомнения.

Садовник – это вовсе не то же самое, что виноградарь.

– Я, конечно, не слишком интересуюсь этими вопросами, но мне кажется, он разбирается во всём, – усмехнулся Ксавье, явно довольный тем, что полезным разговором удалось замять неловкость с распусканием им рук. – Сегодня я как раз с ним и поговорю.

– Благодарю. – Я вымученно улыбнулась. – Но всё же… Пока всё это не уладится, мои виноградники останутся без управляющего. Придётся ездить сюда самой каждый день, а у меня…

Я замолчала, не желая вываливать на маркиза весь перечень своих каждодневных обязанностей.

– Не волнуйтесь, я постараюсь уладить этот вопрос.

– Стоит ли утруждаться, милорд…

Его забота была очень кстати и приятно облегчала душу. Конечно, Ксавье я знала мало, не представляла, чего стоит его слово. Судя по тому, что о нём говорили, он не слишком-то любил себя обременять. Но сейчас в его глазах я как будто видела неподдельный интерес к тому, что происходит. И желание… угодить?

Любопытно…

– Мне совершенно не трудно. – Ксавье взмахнул рукой, убирая плоскую коробочку с виноградным листом во внутренний карман фрака. – И мне будет приятно помочь вам хоть в чём-то, учитывая то, в каком неприятном положении вы оказались.

Ну хоть кто-то готов мне помогать, а не подсовывать под бок псов-шпионов.

– Я буду очень вам обязана. – Касаться маркиза ещё раз я не рискнула. И без того мои мимолётные проявления симпатии он расценил слишком серьёзно.

– Конечно же, – с притворной строгостью проговорил Ксавье. – Я попрошу с вас плату за услугу. Думаю, ужина в ресторане Бланш будет достаточно. Для начала.

Я покачала головой, вновь надевая перчатки и размышляя, как будет ответить правильнее, чтобы не давать ему лишних авансов.

– Я посмотрю… На ваше поведение, – вышло слегка игриво.

Ровно настолько, насколько нужно.

– Разумеется, – кивнул маркиз. – Я постараюсь держать руки при себе. Хоть это, признаться, очень трудно.

Вот и как прикажете реагировать? Оскорбляться недвусмысленным намёком на влечение? Или принять как комплимент со всей невозмутимостью?

– Придётся мне брать на ужин компаньонку построже, – назидательно парировала я.

– В этой роли я готов вытерпеть даже местрисс Денизу д’Амран. Если это будет гарантировать мне проведённое с вами время.

А у него явно неплохой опыт в склонении девиц к свиданиям. Переговорить его почти так же трудно, как его старшего братца. К счастью, темы у нас другие, более приятные для женского слуха и настроения.

Прежде чем отправляться в обратную дорогу, пришлось оставить немало распоряжений слегка растерянным работникам винодельни. Назначить старших до тех пор, пока не вернётся Перетт, а ещё порыться в журнале учёта работников, выискивая, кто же из охранников работал в тот день, когда произошло фатальное недоразумение между Фабрисом и месье Орма.

Немного успокоившись за привычными хлопотами, я решила, что снова ехать в Жардин и ломиться в кабинет непосредственного начальства месье Лимиера сейчас крайне неразумно. Дело уже к вечеру. Да и голове нужно дать остыть окончательно, обдумать все шаги, которые ещё придётся предпринять, чтобы освободить Перетта как можно скорее.

Придётся обратить внимание на то, что Фабрис меня оскорблял, запросить независимую проверку из Санктура для подтверждения факта порчи лоз. Правда, свидетелей тому – только помощник Перетта. Мальчишка, который даже за свои поступки несёт не самую строгую ответственность. Теперь ещё и на охрану положиться нельзя.

О том, чтобы тем, кто меня предал, теперь жилось несладко, я хорошенько позабочусь. А ещё – подниму бумаги по небольшой сеньории, что досталась “пасынку” от отца в наследство. Разведаю, как там идут дела. Вряд ли хорошо. Фабрис никогда не умел стяжать деньги, скорее – растрачивать. И велика вероятность того, что со своей безалаберной супругой они медленно, но верно погружаются в долги.

Если Фабрис желает лишить меня любимого дела, я должна быть готова лишить его того, что он имеет. Или хотя бы иметь веские основания для того, чтобы пригрозить.

Меньше всего на свете я хотела ввязываться в эту грязную игру. Но, похоже, выхода у меня не оставалось.

Сразу после того, как я решила, что со всеми делами в Шато покончено, мы с Ксавье отправились в сторону имения Эйл. Конечно, гостить маркиз не собирался, но мне хотя бы нужно было предоставить ему экипаж, чтобы он мог добраться домой. Свою карету де Ламьер оставил в Марбре, да ещё и с распоряжением, чтобы кучер возвращался в Энесси без него.

– Мадам, – прежде чем распрощаться со мной, Ксавье проводил меня до крыльца и всё же позволил себе взять за руку, – я прошу вас не изводить себя тревогами. Поверьте, я привлеку все свои знакомства для того, чтобы помочь оправдать месье Орма как можно скорее.

– Боюсь, для этого нужны знакомые самого высокого положения. – Я вздохнула.

В суде, Управлении или даже при королевском дворе – кто угодно, кто мог повлиять на ход этих абсурдных событий. Конечно, у Эдгара они тоже были. В своё время. Но за тот год, что его не было со мной, я слегка утратила подобные связи. Да и не все рвались иметь дела с женщиной, которую многие считали выскочкой, взявшей на себя слишком много.

– Не буду лгать, что все знакомства, о которых я говорю, лично мои. Однако я постараюсь сделать всё возможное, – всё же предупредил меня маркиз.

Видно, чтобы я не питала уж слишком больших надежд.

– В который раз за сегодня я благодарю вас, милорд?

Мы подошли почти к самой парадной двери, когда вдалеке послышался стук копыт и экипажных колёс по гравию. Небольшая, но удобная повозка остановилась чуть в стороне, и кучер ожидающе уставился в нашу сторону.

– Знаете, несмотря на все неприятные события этого дня, я был рад провести его с вами. – Ксавье мягко пожал мои пальцы и отпустил, словно ещё памятуя о своём обещании держать руки за спиной.

– Вы уверены, что не можете остаться на ужин?

Мысленно я всё же понадеялась, что он не передумает уезжать. Нет, не потому, что мне было неприятно его общество. Просто всё случившееся немало утомило меня и для любезностей за ужином уже не было ровным счётом никакого настроения.

– Нет, я поеду. Пока доберусь, будет почти ночь. А мне хотелось бы решить некоторые вопросы поскорее.

Ксавье приложил ладонь к груди там, где сейчас лежала коробочка с поражённым хворью виноградным листом. А затем уехал, пообещав, что садовник из Энесси прибудет ко мне в самые кратчайшие сроки.

Хотелось бы верить…

В холле меня встретила мадам Хибоу, чем-то крайне встревоженная и даже расстроенная. Показалось, что она и всплакнуть успела: уж больно подозрительно покрасневшими были её глаза.

– Вы, наверное, очень голодны, ваше сиятельство, – проговорила она трагично.

Словно я вернулась из опаснейшего путешествия, где меня могли убить или по крайней мере покалечить. А тут приходится сохранять лицо и спрашивать о чём-то столь незначительном.

– Да, прошу, распорядитесь подать мне ужин в комнату. – Я прошла дальше, на ходу снимая шляпку. – Что-то случилось?

Селина тяжко вздохнула и, немного пошелестев какой-то бумажкой, протянула мне вскрытое послание. Я прочитала его два раза, всё больше закипая, хоть и понимала, что это необходимо.

Его светлость, королевский дознаватель, вызывал мадам Хибоу для дачи необходимых показаний через два дня. Почему именно тогда, а не, к примеру, завтра – кто знает.

– Мадам Хибоу, – проговорила я, возвращая ей извещение. – Вас ни в чём не обвиняют. Это просто протокольная необходимость. Вы ответите на вопросы и поедете домой. Вот и всё.

– Хотелось бы, чтобы это было так. Его светлость… Он очень тяжёлый мужчина. Одно слово – дознаватель. Как глянет – у меня, признаться, душа в пятки. И глаза у него такого цвета. Вы замечали?

Ещё бы! Такой необычно яркий цвет сложно не заметить. Особенно если эти глаза находятся очень близко. Ровно в тот миг, когда по губам уже скользит почти обжигающее дыхание месье очень-сурового-дознавателя. И ты вполне ясно осознаёшь, что происходит нечто непозволительное, но уже, кажется, ничего не можешь с этим сделать.

Так. И о чём я снова думаю?

– Кажется, вы очень смело выступали против него недавно.

– А что мне ещё оставалось делать? – вздохнула экономка. – Мужчина в вашей спальне…

Да, случай и правда из ряда вон. Если вспомнить, что в моей спальне не появлялся даже муж. А тут целый герцог не худосочного десятка! Да ещё и со своим гигантским псом. Тесновато…

– Надеюсь, кроме извещения, в моё отсутствие ничего больше не произошло?

– Вам тоже пришло послание, миледи, – торопливо ответила Селина, слегка успокоившись.

Аккуратный конверт, скреплённый малой печатью дома Энесси, и правда ждал меня на столе в комнате. Я почти безразлично развернула его, уже отчаявшись предположить, что может быть внутри. Но это оказалось всего лишь безобидное приглашение на пикник в воскресенье – лично от вдовствующей герцогини.

И раз уж я уверила её, что постараюсь приехать, придётся-таки постараться.

Глава 11

“Рен, я говорю тебе, что это не нужно. Все эти флакончики, катализаторы… – недовольно ворчал Лабьет, лёжа сбоку от кресла Ренельда. – Пойдём спать, а? Я совершенно точно уверен, что светлая аура мадам Конфетки не имеет границ”.

– А если ты просто пережрал света? – с сомнением отозвался тот. – И не успел понять толком. Даже валялся вон в бессознательном состоянии неизвестно сколько.

“Не в бессознательном, а спал. – Шинакорн тут же приподнял голову. – Это разные вещи”.

– Вещи разные, итог один. Я должен проверить.

Пёс шумно вздохнул, а Ренельд открыл узкий короб с небольшими – примерно в палец – флаконами внутри. Сегодня после довольно въедливых пререканий удалось раздобыть его у архимага Илера Бэтона. Тот предпочитал проводить исследования лично, если уж до этого доходило дело. Но позволить ему взглянуть на ауру Мариэтты вперёд себя Ренельд не мог.

Потому пришлось уговаривать, приводить самые веские доводы, льстить и даже немного угрожать.

– Хорошо! – наконец сдался упрямый брюзга, встряхивая широкими рукавами своей хламиды. – Но только за последствия я отказываюсь нести ответственность, ваша светлость! Надеюсь, вы и правда знаете, как обращаться с такими снадобьями.

– Не беспокойтесь, – ответил Ренельд, быстро, пока архимаг не передумал, выхватывая из его рук заветный короб. – Я не прогуливал лекции по алхимии.

Но теория – это одно, а вот практика, как водится, – совсем другое. И Ренельду раньше всего один раз довелось воспользоваться подобными катализаторами. Повод был прескверный – вспоминать и не хочется.

Вот настал и второй. И кто бы мог подумать, что он снова будет связан с женщиной. Тем более – с несносной вдовушкой, которая слишком строго блюдёт свои секреты.

Ренельд провёл пальцем вдоль ровной шеренги флаконов. В каждом – весьма опасное зелье. Если использовать их в неположенных количествах. Зато чувства обостряются до предела – и даже по капле крови вдовушки можно будет считать её ауру. Раз уж она сама отказывалась от подобной проверки всё это время.

Строго говоря, Мариэтта права. Без обвинений никто не мог этого потребовать. Другое дело, что, нащупав некую ниточку, Ренельд уже готов был пойти до конца, чтобы выяснить, куда она ведёт.

Да, ночью будет нехорошо. Но к утру все последствия должны пройти.

Потому Ренельд выбрал нужную склянку, откупорил и выплеснул её содержимое, весьма ядовитое на вид, в рот. По языку тут же растеклась невыносимая горечь – будто и правда отрава. Но вместе с тем, как снадобье проникало глубже, все чувства, кроме нужных, начали притупляться.

Ренельд взял крохотный кинжал, лишь едва испачканный в крови Мариэтты, и осторожно провёл им по впадине ладони. Главное – чётко попасть вдоль линии ауры, тогда восприятие будет наиболее острым.

“Смотри не расплавь себе мозг, – буркнул шинакорн, явно уязвлённый тем, что его слова не были восприняты достаточно серьёзно. – А то придётся сдавать тебя в дом скорби. Там тоска смертная. И наверняка кормят паршиво”.

– А ты и рад бы меня сдать, – усмехнулся Ренельд.

“Да кому я, кроме тебя, нужен”.

Стоило только опустить расслабленные руки на стол, как всё вокруг начало меняться. Кабинет исчез, словно его выжгло неистовым пламенем огненного эсприта из Бездны. Ещё мгновение слепоты – и Ренельд как будто оказался внутри сферы фиксирующего артефакта. Посреди переплетения нитей чужой силы, которые порой так трудно разобрать на составляющие, чтобы отделить нужное от ненужного. От фона и помех, от следов недавних заклинаний. Сейчас же всё виделось совершенно по-другому, предельно ясно и чётко.

Ренельд будто бы шёл по наполненной светом комнате и не видел ни одной стены. Ни одной тени, пятнышка тьмы, по которой можно было бы понять, что аура вдовушки такая же, как и у других магов. Совершенно обычной структуры. Может быть, сильнее, да, но более ничем не примечательная.