Жена напоказ

Ренельд только вдохнул, возведя очи горе. Если Лабьет в чём-то убеждён, переговорить его не сможет даже торговец на рынке.

Глава 12

Конечно же, в Управлении насчёт судьбы Перетта ничего утешительного мне не сказали. Кажется, я даже пробилась к главе Жардинского отделения, виконту Томелю де Чейсу. Сумела уговорить его секретаря, чтобы меня пропустили к нему прямо сейчас, а не “по записи через неделю”. Правда, пришлось расстаться с весьма приятной суммой в качестве поощрения симпатии. Приятной для этого алчного прощелыги, разумеется!

Но зато глава принял меня довольно легко и без возмущений. И это навело на мысль, что со своим помощником он в доле. Однако это не помешало ему в ответ на мою просьбу состроить сочувствующий вид и бессильно развести руками.

– Я бы и рад вам помочь, миледи. Но, к сожалению, я не могу изменить порядок процесса правосудия. Сначала будет следствие, – он оттопырил один палец, – затем суд и принятие решения. Но судья не подчиняется мне напрямую. Судья… Это судья! И воздействие на него может выйти себе дороже.

Его глубокомысленные заключения никоим образом меня не успокоили.

– А воздействовать на вашего старшего тугодума… простите, следователя вы можете? – Я чуть наклонилась вперёд над столом.

И взгляд Томеля, очень может быть, против его воли переместился с моего лица на грудь. А ведь довольно закрытое платье для визитов вовсе к тому не располагало.

– У нас есть показания виконта, – попытался строго ответить мне глава, осознав свою оплошность. – Есть показания свидетелей…

– Которые лгут! – не выдержала я. – Не случилось ничего такого, о чём говорит Фабрис д’Амран! И уж никакого вреда его здоровью – тем более!

Как же меня утомило разговаривать с этими столбами мужского пола. Которые старательно делают вид, что слушают меня, а на самом деле, наверное, уже подумывают о том, как будут попивать бренди за ужином после тяжёлого рабочего дня.

– Вы можете оставить свои показания у месье Лимиера, – с ожидаемой усталостью в голосе повторил Томель то, что я уже слышала сегодня раз двадцать. И это только с утра! – И он обязательно их учтёт. В свою очередь я обязательно лично ознакомлюсь с делом и дам свои рекомендации по тому, как представить материалы суду.

Он уставился на меня с вопросительным ожиданием. Словно хотел на что-то намекнуть, но опасался сделать это открыто.

– Надеюсь, это будут положительные рекомендации, – с настойчивой надеждой в голосе проговорила я. – Я могу поручиться за своего управляющего со всей ответственностью! Я знаю его уже не первый год. И гораздо больше он работал у моего покойного мужа. Без единого нарекания.

– Вот это всё вы можете изложить под запись старшему следователю, – растягивая губы в дежурной улыбке, напомнил Томель. – Прошу вас, миледи. У меня куча дел! Не менее важных, чем ваше.

Вот же конторский червь! Дела у него.

Я, едва сдерживаясь, легонько хлопнула ладонью по столу и встала. Под моим взглядом довольно солидный, уже приблизившийся к перезрелому возрасту мужчина дёргано поправил стоячий воротник сюртука. Но несмотря на то, что я ещё пыталась состроить грозный вид, в моих мыслях территорию всё больше отвоёвывало отчаяние.

Куда пойти ещё? Да не в Магдепартамент же, в самом-то деле. Префект даже слушать меня не станет. Если уж этот запылённый, словно старое кресло, глава лишь изобразил вежливость и заинтересованность.

Весьма раздражённая неудачной поездкой, я вернулась домой. Немного перевести дух – и на винодельню. Надо бы окончательно разобраться с нерадивой охраной.

– Вас ожидают, миледи, – слегка растерянно предупредила меня Селина, когда я только вошла в холл.

Признаться, сейчас я даже Ксавье не была бы рада. И вообще приятных визитов не ждала.

– Кто? – Я отдала подоспевшей служанке шляпку и перчатки.

– Какая-то девушка, – пожала плечами мадам Хибоу. – Говорит, приехала из Санктура по поручению своего научного руководителя.

Очень странно: пока что я не готова была обсуждать какие-либо вопросы по стипендиям из Фонда. Хотя порой случалось, что адепты пытались пробиться ко мне лично. Правда, чаще всего они пытались поймать меня где-то в переходах Академии. Самые смелые. Другие же смотрели издалека, наверное надеясь, что я должна проникнуться их вопрошающими взглядами.

Нет, хорошо было бы одарить всех адептов. Я была бы вовсе не против. Но цель Фонда, который создал мой муж, была вовсе не во всеобъемлющей благотворительности. А в поощрении самых острых и пытливых умов.

Потому, весьма заинтригованная, я прошла в гостиную – и едва не ослепла от насыщенно-зелёного платья гостьи. Как раз его я и увидела в первую очередь. Затем только над ним нарисовалась рыжеволосая голова, сложенные на коленях руки, весьма уродливая пухлая сумка на диване рядом и носки удобных, чуть запылённых туфель, что выглядывали из-под подола.

– Мадам д’Амран. – Ослепительно-зелёное платье, которое в моих глазах отказывалось существовать совместно с одетой в него девушкой, встало. – Добрый день! Меня зовут Ивлина дю Пойр.

Она протянула мне небольшой конверт, видно рассчитывая, что я всё пойму, прочитав послание.

– Очень приятно, мадемуазель дю Пойр. – Я присмотрелась к девушке внимательнее. Нет, точно не видела её раньше. Хоть фамилия кажется знакомой.

Я быстро пробежалась взглядом по строчкам письма, чувствуя, как брови сами ползут вверх. Однако хорошо знакомый мне профессор Селери оказался весьма заботлив. Возможно, даже излишне. Да и все эти слухи, которые до него якобы дошли, выглядели довольно подозрительно. Кто донёс?

– И что же, всё это, – я встряхнула листком, садясь в кресло напротив, – инициатива вашего руководителя?

– Ну, – Ивлина пожала плечами, – он уверен, что я могу помочь вам вылечить лозы. Хотя его решение показалось мне слегка неожиданным.

– Отчего же?

– Ничто не предвещало. К тому же перед этим мы повздорили. На научной почве, конечно. А тут он вызвал меня к себе и сказал, что я немедленно должна отправиться в имение Эйл. И отдал письмо.

Всё любопытнее и любопытнее. Сдаётся мне, здесь может быть совсем другой благодетель. Русоволосый, с пронзительно-голубыми глазами и родинкой на щеке. Хотя… Он обещал мне садовника, а это явно не садовник. И даже не мужчина. Другое дело, что Ксавье вряд ли умолчал бы о подобной милости. Да ещё и приложил бы к ней букет цветов попышнее.

– Может, к профессору кто-то приходил? – Похоже, моё общение со следователями даёт о себе знать.

Отчего-то остро захотелось выведать об этом всё что можно. Даже ладони зачесались потереть ими друг о друга в предвкушении.

А девушка, словно почувствовав смену моего настроения, вдруг загадочно усмехнулась.

– Думаю, да.

– И вы знаете кто? – Я заглянула в её лицо. Между прочим, очень даже симпатичное, когда она не хмурится.

– Видела первый раз в жизни. – Ивлина встряхнула рыжими локонами, смелея всё больше. – Высокий, красивый мужчина. Только и всего.

Красивый, значит… Похоже, очень и очень, раз способен вызвать на губах этой серьёзной и наверняка увлечённой науками аспирантки улыбку.

– Светловолосый?

Она загадочно возвела глаза к потолку.

– Я не разглядела в полумраке. У нас в коридорах часто темновато.

Её взгляд стал ещё чуть хитрее. Так-так… Решила меня помучить.

– С ним был такой огромный чёрный пёс? Шинакорн, – спросила я быстрее, чем успела подумать, что этого просто быть не может.

– Не заметила. – Ивлина пожала плечами. Да как Лабьета можно не заметить?! Или не заметить его отсутствие. – Или постойте… Возможно, эта огромная тень рядом с ним была похожа на шинакорна. Я, знаете, не сильна в породах существ из Бездны.

Сердце дёрнулось было вверх, а затем ухнуло в живот. Как будто я раньше времени обнаружила в тайном месте подарок на именины. Странное чувство. Смесь радости оттого, что это большее, на что вообще можно было рассчитывать. И разочарования оттого, что волнующая интрига разрушена. И ещё более странно было чувствовать это по отношению к месье я-ничего-не-делал дознавателю.

Надо же, какой скрытный! И всё это похоже на очередную попытку хорошенько покопаться в моей жизни. Когда же вы уймётесь, ваша светлость?

– Что ж, – я встала, разглаживая юбку, – я очень надеюсь на вашу помощь, мадемуазель…

– Прошу вас, зовите меня Ивлина, – поморщилась девушка.

– Хорошо, – не стала я спорить. Так даже удобнее. – Надеюсь, вы не откажетесь пообедать, Ивлина?

И гостья облегчённо улыбнулась: похоже, за всеми утренними происшествиями, спорами и разъездами она немало проголодалась. А от мадам Хибоу вряд ли дождалась чего-то, кроме вежливого чая или стакана воды.

За обедом мне удалось хотя бы немного ввести её в курс дела. И вообще всей этой неприятной ситуации, что сложилась вокруг самого известного в Жардине и его окрестностях виноградника.

– То, о чём вы говорите, очень похоже на явление, изучением которого я как раз занимаюсь, – заметила Ивлина, задумчиво наблюдая за тем, как над её чашкой вьются ниточки пара. – Но чтобы быть уверенной, мне нужно взглянуть своими глазами.

– Тогда не будем терять время. Его у моих лоз, кажется, осталось слишком мало. Они уже зацветают, и если болезнь коснётся соцветий…

– Урожай будет погублен, – закончила за меня аспирантка. – Это наверняка для вас очень большая неприятность.

– Не то слово. – Я покачала головой. – Это самый ценный сорт. Раздобыть его, а уж тем более вырастить из семян, невероятно трудно.

Мы спешно закончили обед и тотчас выехали в Шато. Сейчас мне казалось, что без Перетта там гораздо меньше порядка. Работники передвигаются не так проворно, а то и вовсе слишком надолго задерживаются для праздной болтовни. Завидев меня, они тут же принимались за дела с гораздо большим усердием. Однако то, что произошло с управляющим, похоже, немало волновало их и вгоняло в растерянность.

Месье Расин, один из подчинённых Перетту работников, которого я временно назначила старшим, проводил нас с Ивлиной на виноградник, после чего оставил вдвоём.

Девушка, едва шагнув вдоль рядов лоз, остановилась и склонилась над одной из них. Перевернула пострадавший лист, потёрла, а затем сунула руку в свою бесформенную сумку, что болталась у бедра.

– Это сдерживающее заклинание… – проговорила чуть рассеянно, шаря в её бездонном нутре. – Кто его создал?

Конечно, признаваться мне не хотелось. Всё же заклинание довольно сложное и малораспространённое. Помнится, Эдгар как раз создавал его для пользования следственными службами. Ну и меня научил – на всякий случай. Вот случай воспользоваться им и представился.

– Его создала я. Чтобы сохранить следы случившегося, если таковые были.

Ивлина довольно удивлённо посмотрела на меня через плечо.

– Вы, наверное, обладаете большими умениями…

Начинается… Кажется, мне было достаточно и одного дознавателя на мою голову. Теперь появился ещё и в юбке.

– Кое-что умею, – всё же не стала я отпираться.

Зачем? Когда этой магиссе, похоже, и так всё видно.

– И большими силами, – добавила та как бы невзначай. – Поддерживать его несколько дней… Это требует немалых ресурсов.

Уж чего, а ресурсов у меня предостаточно.

– При умелом использовании не так уж много. Я нечасто пользуюсь магией, потому для такого дела мне хватило и моей ауры.

Ивлина понимающе кивнула и наконец извлекла из сумки нечто вроде длинного пинцета и несколько крохотных колб. Она отщипнула с листа частичку похожего на пепельную паутину налёта и положила его в одну из склянок. Затем вдруг совершенно непринуждённо опустилась на колени, чуть приподняв подол. Заглянула под лозу и разгребла землю пальцами у самого ствола прямо с травой.

– Вот, посмотрите! – проговорила она, пыхтя от усилий.

Я огляделась, нет ли поблизости работников, и тоже полезла смотреть, что такого интересного и полезного обнаружила Ивлина. Аспирантка уже аккуратно отковырнула кусочек коры и бросила во вторую колбу.

– Что это?

Я провела пальцем вдоль тёмной прожилки на тонком стволе лозы. Другие такие же обвивали его, словно реки, и казалось, что по ним точно течёт какая-то недобрая энергия. Раньше я такого не замечала. Но и просто так на фоне бурой коры их не разглядишь.

– А это самый главный вопрос, миледи. – Ивлина утёрла со лба лёгкую испарину. – Скорей всего, то, что отравляет ваши лозы, проистекает из земли, а не наложено “снаружи”. Потому-то ваш управляющий и не смог избавиться от болезни. Нет, он всё равно не смог бы, потому что не обладает подобными знаниями. А в этом случае это будет сложно даже для меня.

– То есть вы справитесь? – Я неловко выпрямилась, забыв, что сижу рядом с лозой, и в волосы тут же вцепились виноградные ветки. – Ой-ёй-ёй!

На лицо посыпались выдернутые из причёски пряди.

Ивлина уселась на землю и помогла мне выпутаться из западни. Правда, теперь я, наверное, была похожа на ведьму гораздо больше, чем бабуля в свои почтенные восемьдесят три года. Хорошо хоть, платье на мне было серо-голубого цвета в полоску – на нём не так видно пыль.

Ивлина же ещё немного поползала вокруг лоз, разглядывая их со всех сторон, то и дело забирая необходимый ей для исследования материал. И наконец, отряхиваясь, встала рядом со мной. Сдула со лба паутинку рыжих волос. Похоже, об изящности своего облика она мало заботилась. Зато её глаза теперь горели азартом и любопытством.

Но это, как ни странно, вселяло в меня надежду.

– Мне понадобится время, чтобы всё изучить, – наконец ответила она на мой вопрос. – День-два. Вряд ли больше. Но всё будет зависеть от сложности заклинания и степени поражения винограда. К счастью, болезнь пока не опасна для соцветий. Вы очень хорошо сдерживаете её рост. И если у вас хватит сил…

– Хватит, – спешно подтвердила я. – Но от болезни, конечно, хотелось бы избавиться поскорей. Боюсь, неровен час один мой недобрый знакомый вызовет инспекцию на виноградник. Поводов для этого у него более чем достаточно. Я уверена, что виноват он.

– Этот ваш знакомый… Он маг?

Ивлина потёрла испачканными в земле пальцами друг о друга.

– Нет. Но он мог нанять какого-нибудь мага, чтобы тот навредил лозам.

– Дело в том… – Девушка вздохнула, встряхнув частичку коры в склянке. – Дело в том, что я подозреваю здесь не просто вредоносное колдовство. Структура заклинания очень сложная. И если питать её от своих сил… На это нужно просто огромное количество энергии. Какой маг рискнул бы своей аурой, чтобы это провернуть? Тёмная её часть мгновенно начала бы преобладать!

А для того, кто ещё желает официально заниматься магией, как известно, нет ничего хуже.

– Преступник? – предположила я. – Таких много. Те, которые давно подавили светлую часть своей ауры. А значит, и их сознание изменилось.

– Их не так много, как вы думаете. – Ивлина хитровато прищурилась, как будто знала их всех лично. – В общем, к чему я веду… Сложность вашего случая ещё и в том, что это заклинание вряд ли подпитывается напрямую от мага. Вот что меня беспокоит больше всего. Я, конечно, не сыскарь и не умею считывать чужие ауры, а по ним искать злоумышленника. Здесь нужен другой специалист. Но боюсь, даже если бы он у нас был, то никаких следов не обнаружил бы. Потому что тот, кто активировал это заклинание, сюда даже не приходил.

– То есть это порча на расстоянии?

Может быть, поэтому жандармы ничего и не нашли? Представить только, какой я сейчас имею глупый вид в их глазах. Неудивительно, что месье Лимиер смотрел на меня как на параноидальную истеричку в весеннем обострении.

– Точнее я смогу сказать, когда изучу образцы. И если вы желаете, чтобы это случилось поскорее, мне нужно возвращаться в Жардин. А дилижансы до столицы ходят не так часто…

– Вы что же, – возмутилась я, – решили, что я отправлю вас обратно дилижансом?! И вообще… Насколько вам необходимо возвращаться в Санктур сегодня?

Ивлина округлила глаза, кажется решив, что я хочу взять её в рабство. Приковать цепями в подвале и не отпускать, пока она не выдаст мне заключение.

– Сейчас я не занята в Санктуре постоянно… – осторожно проговорила она.

– А дома вас ждут?

– Нет, я родом не из Жардина, – совсем уж тихо добавила девушка. – А к чему вы спрашиваете, миледи?

Она принялась смущенно поправлять ворот платья, словно перед неким ответственным решением. Взглядом метнулась вдоль тропки. Того и гляди подхватит подол и прыснет прочь, словно кузнечик. К тому же в своём зелёном наряде она как раз на него очень похожа.

– Насколько для вас возможно остаться у меня в гостях до окончания исследований и излечения лоз? – Я примирительно улыбнулась.

Отчего-то в тот миг, когда я снова обрела ясную надежду на благополучный исход хотя бы одного дела, отпускать от себя источник этой надежды вовсе не хотелось. К тому же так у неё будет меньше возможности доложить обо всём Ренельду, если он ждёт какого-то отчёта. В конце концов, Ивлина заметила, что он красив, и вряд ли это можно было сделать при мимолётной встрече в полумраке коридора. Потому как бы их знакомство не было гораздо более детальным и в итоге Ивлина не получила от него самые прямые распоряжения.

Кто знает? Ведь он въедливый, словно заклинание для чистки ночных горшков, этот месье дознаватель! С ним нужно быть готовой ко всему.

Хотя, признаться, за такую помощь я была немало ему благодарна. Возможно, садовник из Энесси мне уже не понадобится. Надо бы отправить послание Ксавье, чтобы не хлопотал попусту. К тому же вряд ли герцогиня пожелает расстаться надолго со столь ценным работником.

– Но… – девушка явно замялась. – Мне нужны будут некоторые реагенты. И место, где я могла бы заняться исследованием.

– Вам будет выделена гостевая комната. И кабинет, если пожелаете. К тому же все средства для исследований, что были у моего мужа, будут в вашем полном распоряжении.

– Лаборатория мастера д’Амрана? – едва не взвизгнула от восторга Ивлина.

Я утвердительно качнула головой. И у самой на душе стало удивительно светло от столь явного проявления её радости. Ещё бы! Мало какой увлечённый изысканиями адепт или даже магистр отказался бы побывать в рабочем кабинете бывшего ректора Санктура. К слову, разнообразные исследования Эдгар не оставлял до самой смерти. Жаль только, что ему лично они не помогли. Да и мне тоже.

– Свет Первородных! Тогда я остаюсь! – поправив на плече свою ужасающую суму, согласилась аспирантка. – Хоть на год.

– Надеюсь, что год всё же не понадобится, – усмехнулась я. И тут же спохватилась: – Простите, это вовсе не значит, что ваше общество мне неприятно…

– Я понимаю, не беспокойтесь. – Ивлина махнула рукой и пошла по дорожке обратно к главному зданию винодельни.

Интересно, откуда она всё-таки родом? Фамилия намекает на знатное происхождение. Но после войны многие разорились и от былого состояния остались только долги и слёзы. Ивлина не выглядела напыщенной и избалованной аристократкой. Однако она училась в Санктуре, а для этого нужны не только способности к магии выше среднего, но и довольно немалые средства.

Что ж, возможно, у нас ещё будет время познакомиться поближе. Мало какая новая знакомая оказывалась так мне приятна и в какой-то степени близка. Но вот это жуткое платье – от него у меня скоро разболится голова. Надо бы подобрать ей несколько других на то время, пока она будет жить в имении Эйл. Если её это не оскорбит.

Однако перед возвращением домой меня ждало ещё одно неприятное дело: с невероятным трудом и немалыми средствами мне удалось сегодня утром раздобыть список фамилий свидетелей с винодельни, что дали показания против Перетта. Многие меня удивили. Теперь же настало время подготовить распоряжения об их увольнении. Пусть теперь их вместе с семьями содержит Фабрис, если ему так угодно. А привечать предателей рядом с собой я не намерена. И когда мне удастся добиться оправдания управляющего, их ещё будет ждать и обвинение в даче ложных показаний.

Они очень ошиблись, когда решили пойти против вдовы графа д’Амран!

Глава 13

В полнейшем ментальном молчании Ренельд и Лабьет добирались до Форета. Пёс заметно дулся, Ренельд старался не передать ему ни одной лишней мысли. Тибер перестал храпеть от лёгкой тряски, когда повозка выехала на загородную дорогу, а проснулся уже на подъезде к имению графа де Берга. Заморгал, потянулся, явно довольный тем, что его путь прошёл настолько необременительно.

– Тебя хоть убивай во сне, не вздрогнешь, – усмехнулся Ренельд, наблюдая, как весьма помятый ассистент пытается привести себя в порядок.

– Простите, ваша светлость, – хрипло проговорил тот.

– Надеюсь, что ты теперь достаточно бодр, чтобы работать активно.

– Да, ваша светлость. Кстати, ваше послание в имение Эйл я отправил.

“Ну, хоть это не проспал”, – ворчливо буркнул шинакорн, который тоже открыл глаза. Хоть и не спал – только делал вид.

– Хорошо, – кивнул Ренельд, чувствуя, как даже от мимолётного воспоминания о Мариэтте в голове словно бы пронёсся порыв жаркого ветра.

А ведь не думал о ней всю дорогу.

“Почти не думал”, – уточнил Лабьет, уловив обрывки его размышлений.

Всё же чем больше они находятся бок о бок, тем сложнее становится хоть что-то от него скрыть. И сложнее отделить свой внутренний голос от голоса шинакорна. Так, между прочим, и до расщепления личности недалеко. Особенно с событиями последних дней. Особенно с постоянным нудением Лабьета в голове насчёт вдовушки д’Амран…

Имение Форет встретило гостей свежей прохладой кедровых аллей и прудов, что в изобилии были разбиты в тенистых низинах. Граф де Берг, как и его отец, унаследовал в своё время довольно прибыльное дело торговли пряностями и орехами. Но при случае умел быстро распознавать и другие выгодные инвестиции – и почти всегда оставался на волне. Его любили и уважали в обществе, потому Ренельд не сомневался, что мать не раз обращалась к мысли женить сыновей на девицах семейства де Берг.

Посыльный ещё накануне доставил Адемару известие о приезде королевского дознавателя, а потому гостей здесь ждали. Встретили едва не как родных, проводили в комнаты. Словно надеялись, что Ренельд с помощником – пусть даже и так! – задержатся в Форете хотя бы на пару-тройку дней.

– Очень рад, ваша светлость! – рассыпался граф в любезностях. – Эти бестолковые жандармы только вытоптали нам газон, когда обшаривали всё вокруг. Но ничего не нашли. Ни здесь, ни на дороге.

Адемар проводил гостей в свой кабинет, усадил в удобные кресла и велел прислуге подать аперитив.

“Ну конечно, – проворчал Лабьет, укладываясь на ковёр у камина. – А про меня забыли”.

– У тебя и без аперитива прекрасный аппетит, – заметил Ренельд, а графу ответил: – Такова их работа. Они должны были убедиться, что больше мадемуазель де Берг ничего не угрожает.

Адемар только сокрушённо покачал головой, закатив глаза. Посмотрел в огромное окно за своим внушительным креслом и наконец уселся в него тоже.

– Леонора скоро вернётся. Она вышла прогуляться с матерью. После обеда вы сможете поговорить с ней обо всём, что посчитаете нужным. Но, если честно, ваша светлость… – Граф тяжко вздохнул. – Я опасаюсь за её состояние. Прошло уже несколько дней, а она всё ещё ужасно бледна и довольно слаба. Жалуется на дурноту и головную боль – особенно к вечеру. Наш врач, к сожалению, ничего не может с этим сделать. Она, конечно, будет многое перед вами отрицать. Девицы, сами понимаете… – Он многозначительно помолчал. – Но я хочу, чтобы вы знали всё.

– Это правильно. Мне важно знать о нынешнем состоянии вашей дочери. Для лучшего понимания ситуации.

Ренельд кивнул служанке, которая поставила перед ним на стол небольшой поднос с графином с щедро разбавленным травяным ликёром и несколькими вазочками с самыми разными орехами. Тибер, который тихонько сидел в соседнем кресле, с лёгкой опаской покосился на угощение. Как он рассказывал, на орехи у него с детства жуткая аллергия.

– Слышал, произошло ещё несколько подобных случаев, – озабоченно поинтересовался граф. – Это для чего же кому-то понадобилось воровать чужие ауры?

– Для разных целей, – пояснил Ренельд. – Торговля, временное пополнение для разных сильных заклинаний. Или для улучшения здоровья. Да что угодно.

“Возможно, кто-то готовит какую-то крупную заварушку”, – резюмировал шинакорн.

Тут не поспоришь. Но мотивы того, кто решил покуситься на чужое, оставались пока самой главной загадкой. Иначе всё было бы гораздо проще.

– В любом случае, ваша светлость, мне, как отцу, очень лестно ваше внимание к несчастью, что случилось с моей дочерью, – граф вдруг свернул совсем в другую сторону.

Ренельд натянуто улыбнулся. Похоже, Леонора не преминула похвастаться всем, что случилось в Энесси. Но ей повезло, что это не переросло в нечто гораздо более серьёзное, чем флирт и поцелуй на прощание.