Книги и когти. Том 1

Еще через неопределенное время, которое потребовалось мне на переодевание и оплату покупок под напряженным взглядом продавца, который никогда не посмел бы высказать хоть слово осуждения мне в присутствии, хоть и юного, гвардейца. Хотя… такого ли юного? Джин уже пять лет носил гвардейский камзол, а это, все-таки, был достойный срок.

– Несколько лет не была в таком магазине, – рассказывала я, когда мы вдвоем сидели за столиком в уличном кафе, ожидая свой заказ, – Из академии нас редко выпускали, даже до ближайшей деревни, а там был только один магазин, да и тот не мог похвастаться большим ассортиментом. Чаще приходилось либо просить у профессоров и родителей, либо шить самим. А в юбках бегать не очень удобно, – я не могла не заметить взглядов, провожающих меня пока мы шли по улице, следящих за мной сейчас, напряженных, опасливых, настороженных… А уж каким взглядом смерил нас официант при входе и когда мы делали заказ… м-м-м, песня. Еще бы, зверолюд в сопровождении гвардейца – теперь не позлорадствуешь, за любой свой комментарий можешь получить кучу и маленькую тележку неприятностей на свою голову. Сейчас я чувствовала себя как никогда более уверенной на улицах Эйла.

Признаюсь, за годы, проведенные в нейтральной академии, я успела позабыть, как в Ларгосе относятся к таким, как я. Самым ярким напоминанием для меня стал тот самый продавец в книжном. Причем, чем ближе к столице – тем хуже, довольно странная закономерность; по мне, так должно быть наоборот – лучшее, из возможных, отношение в более просвещенной столице, а на задворках – как придется, но нет. Хотя, возможно, все дело в том, что самые дальние от столицы города были ближе к Имперским границам, вполне возможно, что зверолюды там появляются чаще, представляют собой среднестатистических жителей, так что меня там почти не замечали, как и остальных людей.

– Ты собралась бегать? – нам принесли чайничек с чаем и с десяток различных пирожных, которые я очень хотела попробовать. Когда-то такие же мне, маленькой и оголодавшей, из города приносил Рэй.

– Не думаю, что завтра меня просто так выпустят из дворца. Кардин не намерен давать мне свободу. У него есть четкие планы на мой счет, которыми он не очень стремиться делиться даже со мной.

– А ты этого не хочешь? – решил уточнить Джин. Раньше мы часто это обсуждали, вероятно, он счел, что за прошедшие года, после обретенного образования, мое мнение могло измениться.

– Да я лучше чирей на задницах в глухой деревне лечить буду, – яростно выдохнула я, вспомнив частое пророчество наших преподавателей, которые они давали самым ленивым ученикам, – Я не хочу быть игрушкой Кардина, если ты понимаешь, о чем я.

– Едва ли это возможно в нашем положении.

– Возможно, – возразила я, правда веря в это, потроша очередное пирожное, в то время как Джин медленно потягивал чай. Убежать от длинных ручонок Его Величества все же можно, теперь я это точно знала – целых шесть лет я была за пределами его досягаемости. Единственное, что помогло ему вернуть меня без последствий – мои друзья.

Мы помолчали, пока я за две щеки уплетала пирожные, вспоминая, как смаковала их в детстве, как радовалась, когда Рэй приносил мне что-то подобное.

– Скажи, ты не расстроена тем, что пришлось столько лет провести в академии? – нарушил молчание Джин. Что, все еще чувствует долю вины, что отказался сбежать со мной тогда, когда я предлагала?

– Нет, – не задумываясь ответила я, – я жалею только о том, что мне пришлось уехать, почти не попрощавшись, – я почувствовала легкий оттенок румянца на щеках при воспоминании о нашем прощании. Из-за прошедших в дали друг от друга лет приходилось узнавать друг друга заново, мы стали не совсем уж незнакомцами, но от той детской уверенности не осталось и следа, – меня подняли ни свет ни заря, запихнули в машину к отцу и отправили с милостью Богов. Но… там я действительно многому научилась, нашла хороших друзей. И, мне хочется верить, что стала лучше.

– Ну, ты определенно изменилась, – задумчиво пробормотал Джин, с интересом рассматривая меня, будто увидев в первый раз.

– Правда? – усмехнулась я, – И как же именно?

– Ну, ты стала уверенней. Раньше ты в обществе становилась похожа на затравленного зверька, который напряженно прислушивается и оглядывается, чтобы вовремя заметить угрозу и спрятаться от нее. Сейчас ты стала расслабленной и уверенной в себе, можно сказать, королевой, не обращающей внимания на челядь вокруг.

– Это хорошо или плохо? – у меня ушло много времени на то, чтобы привыкнуть держать спину прямо, быть всегда с поднятой головой, не вздрагивать от резких звуков.

– Замечательно. Сейчас ты выглядишь… счастливой.

– Миранда и Вент тоже самое мне говорили последние пару лет, – хихикнула я.

– Это твои друзья? – поинтересовался Джин, внимательно смотря на меня через стол.

– Да. Миранда на момент моего поступления училась уже 2 года, правда, грандиозных успехов не добилась. Ее родители не очень состоятельные, за обучение платила тетка. Нас поселили в одной комнате – все комнаты в академии были рассчитаны на двоих. До моего приезда Миранда жила одна. Я думала, что она будет недовольна моим появлением, ведь раньше вся комната была в ее распоряжении. Но нет – моему соседству она была рада, я дольше привыкала к ней и ее неуемному оптимизму, – рассмеялась я, вспомнив, как Миранда ходила за мной, восхищаясь моими ушками и хвостом, умоляя дать ей потрогать, – Вент поступил через полгода, его растила мама, отец погиб. Он смог поступить на стипендию, потому что его признали весьма талантливым и перспективным. В то время мы с Мирандой уже довольно неплохо общались. Она заметила новенького мальчишку, который в одиночестве сидел во внутреннем дворе.

«– Ой, какой милый парень!» – воскликнула она.

Мы вдвоем шли по крытой веранде, жалуясь на очередные синяки, которые получили от преподавателя по этикету, вспоминая, что мы еще должны написать к занятиям на следующий день, планируя, когда оправимся в деревню за покупками.

Вдруг, Миранда остановилась прямо посреди коридора, рассматривая небольшой внутренний дворик. Я проследила за ее взглядом – двор как двор; несколько раскидистых деревьев со скамейками под ними, нависшие темные тучи, несколько человек – кто-то прогуливался, кто-то сидел. Но прежде, чем я успела спросить, в чем, собственно, дело, Миранда воскликнула:

– Ой, какой милый парень, – она обхватила руками колонну, которая поддерживала крышу, прячась за ней. Она периодически выглядывала из-за нее, рассматривая одиноко сидящего на скамейке паренька, на коленях которого лежала книга, чтением которой он был увлечен. Я стояла, как остановилась, наблюдая за этим действом в замешательстве, – Давай подойдем к нему, познакомимся?

– Зачем?

– Ну как? – Миранда обернулась ко мне, искренне не понимая причину моей холодности и безразличия, – он же такой симпатичный, и сидит один! Вот заметит другая девчонка, приберет его к рукам раньше нас! – она стянула ленту, держащую ее волосы в косе, которые тут же рассыпались по ее плечам волнистым медовым покрывалом, – я знаю, у тебя дома есть «любовь», но мы слишком далеко от твоего дома. Можешь не переживать – никто не узнает о твоих похождениях в этих стенах, – девушка оказалась не очень рада моей верности, ей казалось, что время обучения – самое подходящее для экспериментов, поисков себя, жизни, свободной от обещаний…

– Он что, вещь, которую можно «прибрать к рукам»?

– Пойдем! – Миранда схватила меня за руку, не слушая мои дальнейшие возражения и, словно на буксире, потащила меня во двор, целенаправленно двигаясь в сторону того паренька. Я даже не сопротивлялась, покорно шагая в след за ней – в такие моменты Миранде лучше не перечить, остановлюсь – так она не заметит, протащит меня к цели и так, – Привет! – она остановилась в шаге от мальчика. Он, не ожидавший вмешательства в свое занятие, вздрогнул, поднял на нас взгляд удививших меня глаз – бледно-голубых, почти бесцветных, что в купе с его серыми волосами выглядело весьма необычно.

– А… привет, – он неуверенно махнул рукой.

– Как тебя зовут? – продолжала напирать Миранда, напрягая даже меня горящим взглядом своих темно-серых, как низкие тучи, нависшие над нами, глаз.

– Вент. А вас? – кажется, парень был сбит с толку таким напором.

– Я – Миранда, а эта колючка – Аянэ, – беззлобно и меня представила подруга, – Ты ведь новенький?

– Да, а вы? – парень, кажется, не совсем понимал, как поддерживать это общение. Я попыталась скрыть улыбку – обидеть его не хотелось. Он не мог решить, на кого из нас смотреть – то ли на говорящую Миранду, то ли на заинтересовавшую его меня.

– Я здесь уже старожил – целых два года, – похвасталась Миранда, – Аянэ приехала только полгода назад.

– А ты – зверолюд? – не сдержался он, уже не скрываясь, рассматривая меня.

– Да, представляешь! – Миранда прямо фонтанировала оптимизмом, – Сама удивилась, когда вернулась с занятий, а в моей комнате, на свободной кровати, сидит неприкаянное белое чудо, похожее на призрака!

– Ты очень похожа на главного Имперского мага, – сказал он, все еще рассматривая меня.

– Да, это ее отец, – тут же с готовностью выложила Миранда, за что получила ощутимый тычок от меня. Ну и болтушка. Когда разойдется – вообще язык без костей становится, – Ой, – взглянув на меня, она прикрыла рот ладошкой, и пару раз легонько ударила кончиками пальцев по губам.

– Да я не в корыстных целях интересуюсь, – тут же постарался убедить меня Вент, – Просто именно он ввел стипендию для обучения тех, у кого недостаточно денег, – признался он тихо, – я просто очень благодарен ему.

– Правда? – такого я об отце не знала. В конце концов, у нас были другие темы для разговоров.

– Да, а ты не в курсе? – очень удивилась Миранда, – Он поддерживает несколько стипендиальных мест, специально для тех, кто совсем не может найти средств, но подает определенные надежды.

– Вот как, – протянула я, чувствуя, что мое уважение к отцу возрастает. Получается, что он очень хороший зверолюд не только для меня и мамы, но и для других людей.

– А еще, – продолжил Вент, – у тебя и твоего отца очень приметная, отличительная внешность. Вы ведь оба альбиносы, а это редко встречается, тем более, у зверолюдов.

– А что ты читаешь? – подруга подобралась ближе к Венту, аккуратно заглядывая в страницы, давая ему возможность спрятать написанное, если это что-то личное, – Учебник? – протянула она разочарованно. Я хихикнула при виде ее вытянувшегося лица.

– Конечно. Чтобы оставаться на стипендии нужно хорошо учиться, – пояснил парень.

– Хорошо, что я не на стипендии, иначе точно отчислили бы, – она без церемоний опустилась на скамейку по левую руку Вента. Он вопросительно посмотрел на меня:

– Присаживайся, – кивнув на правую, свободную еще сторону. Я не стала отпираться, тоже присела рядом.

– Они очень дороги тебе, – заметил Джин и на его губах заиграла мягкая приятная улыбка. Его слова выдернули меня из воспоминаний, – Идем?

Я кивнула, встала. Джин последовал моему примеру, оставляя на столе крупную купюру, придавив ее краем чашки, чтобы ветром не унесло. Мы, взявшись за руки, медленно пошли в сторону королевской обители.

– Конечно, 6 лет жизни бок о бок незамеченными не проходят, – усмехнулась я, – мы столько пережили вместе, столько натворили…, – я прямо облизнулась от воспоминаний, – Мы в библиотеке как-то раз отрыли книги по Древней магии, вынесли их под одеждой, а после втроем, бессонными ночами, изучали их. От самых простых к сложным. Как-то раз в нашей с Мирандой комнате неделю шел снег после одного неудачного эксперимента, пришлось спать в комнате Вента – у него в тот момент не было соседа, иначе пришлось бы признаться преподавателям, – да, эксперимент не удался, но это было действительно весело, – Но поймали нас на игре с магией значительно позже, даже удивительно, что нас не застукали раньше – мы не особо-то скрывались.

– А Древняя магия у вас запрещена была?

– Конечно. Древнюю магию запретили к использованию студентами академии – бывали не очень хорошие ситуации, ведь она предполагает обмен, чаще всего на кровь. А еще может что-то пойти не так, – я сдержала порыв потереть зудящий шрам на груди – наша ошибка, последствие которой теперь приходилось скрывать кремами и иллюзией. Незабываемое чувство смотреть в зеркало, пока снимают бинты, и из-под них появляется огромная открытая рана, которую просто не получилось сшить. Я хорошо помнила, как Вент пару недель таскался за мной хвостом, умоляя провести очередное заклинание. Нельзя сказать, чтобы я серьезно пожалела об этом опыте, но о боли и запахе паленой кожи отделаться до сих пор не могла, – мы уже сидели в круге, когда в комнату ворвались преподаватели. Они растащили нас в разные стороны, а после с полчаса выводили из транса. Нас обозвали идиотами и глупцами и выставили пред светлые очи директрисы. И, хоть за подобные эксперименты грозило исключение, нас только поругали и сообщили родственникам. Возможно, мы все были обязаны моему отцу, он вполне мог заступиться за нас, так что меня не ругали, скорее наоборот. Ведь мой отец – Имперский маг, а там Древняя магия используется направо и налево.

Правда, потом нам пришлось чистить всю школу – когда мы колдовали, в здание шарахнула молния, все стены будто в пожаре побывали – закопченные и потемневшие. Наказания надолго не хватило, и уже через месяц мы повторили ритуал. И на второй раз все удалось. Но тогда в успех предприятия я слабо верила, казалось, что мы опять только закоптим школу, но о наших повторных экспериментах никто не знал, а если и знал, то молчал.

– Поэтому ты хочешь сбежать? Потому что научилась намного большему, чем планировалось?

– Я рада видеть тебя, Криса и Рэя, рада видеть родные места, есть эти пирожные…, – я улыбнулась, – Но, если завтра мой побег будет успешным, я не вернусь сюда по собственной воле, по крайней мере под своим именем и внешностью. Я не буду игрушкой.

– Тебе есть куда бежать?

– Либо отстрою себе домишко в глуши, подальше от Эйла, либо переберусь в Империю, поближе к папе, – ответила я, почти не задумываясь, – Хотя… в Империю не очень хочется приезжать, а если и жить там, то где-нибудь на задворках и не отсвечивать. Отец говорил, что при дворе там слишком много интриг, меня он в это втягивать не хочет.

Мне не составит труда спрятаться в лесах, заработать на пропитание можно лечебными отварами и настоями, а за едой и одеждой бегать в ближайшую деревню, разумеется, изменив внешность, да и папа не будет против финансовой помощи мне, он и так мне ее постоянно оказывает.

– Думаю, сегодня стоит лечь пораньше – завтра сложный день… Ты, если хочешь, можешь бежать со мной, – я взглянула на него из-под опущенных ресниц, сомневаясь, правда, что сама этого хочу. Джин улыбнулся и кивнул.

Мы, не торопясь, вернулись во дворец, продолжая болтать обо всем. Мы проходили по длинному коридору в конце которого была моя комната. Здесь редко проходили люди, это была не очень популярная часть замка. Гобелены, прикрывающие ниши в стенах, всегда казались мне несколько пугающими – существа, очень отдаленно напоминающие людей, окружили массивную фигуру, лицо которой напоминало какую-то искаженную маску, и склонились перед ней. «Пришествие Демиургов» она называлась. А я представляла их более… красивыми, как бы по-детски это ни звучало, Боги все-таки.

Джин схватил меня за руку и затащил за ближайший гобелен. Ниша оказалась узкой, тесной, полутемной и несколько пыльной – я чувствовала этот запах замкнутых, редко прибираемых пространств. Я оказалась прижатой к стене, лицо Джина оказалось на расстоянии нескольких миллиметров от моего. Его глаза, таинственно мерцающие в полутьме, опять гипнотизировали меня, как шесть лет назад. Я замерла, даже не дышала, и мне было интересно – что он сделает в следующий момент. Он наклонялся все ближе ко мне, его губы касались моих, но пока невесомо, как крылья бабочки. Он словно давал мне возможность отказаться, отвернуться, уйти… На минуту мы замерли в таком положении, обмениваясь дыханием, а после Джин накрыл мои губы своими, целуя меня напористо и даже как-то яростно, я старалась не уступать, вымещая в этом поцелуе всю тоску по нему. До этого момента я думала, что это было мне необходимо, почти как воздух, или даже сильнее. Джин обхватил меня руками за талию, прижал к себе крепко, почти до боли. Но ответного порыва в себе не чувствовала.

Мы оторвались друг от друга, когда моя накидка была сброшена на пол в след за камзолом Джина. Я опустила глаза, смущаясь своего стремления почувствовать хоть что-нибудь.

– Да, сейчас не время и не место, – задыхаясь, усмехнулся Джин, подбирая наши вещи с пола, – Но как же давно я хотел это сделать.

– Ты и место присмотрел? – улыбнулась я, снова укрывая плечи накидкой, будто отгораживаясь от него.

– Каюсь, это так, – Джин ловко застегнул пуговицы, еще недавно нетерпеливо расстегнутые мной, – Но ты ведь не против, так?

– Ты прав, не против, – я подкралась к нему поближе и мимолетно чмокнула в щеку, тут же ускользая от его рук, – но, пока мы не натворили дел, лучше, чтобы каждый пошел по своим делам, а то замкнутое пространство с тобой наедине странно на меня действует, – я продолжала вести себя так, как он ожидал, продолжая уверять себя, что это – нормально, мы просто очень долго не виделись, все придет в норму, только вот привыкну к нему…

Мы не стали долго прощаться – все равно завтра рано утром увидимся вновь. Краткий поцелуй на прощание и касание рук.

Глава 4.

Я закрылась в своей комнате и тихо пробормотала заклинание – по воздуху прошла рябь, ведь здесь даже у стен есть уши. Сфера, окружившая меня, уберегала от подслушивания любыми способами. Я достала телефон – на заставке стояла моя любимая фотография – я и мой отец, такой же беловолосый, только глаза не сиреневые, как у меня, скорее, темно-фиолетовые, обнявшись и улыбнувшись, смотрели в объектив. Мы сделали это фото в последнюю неделю перед выпуском, папа прибыл пораньше, чтобы поздравить меня с удачной сдачей экзаменов. А когда неделей позже я стояла перед директрисой, получая от нее кольцо выпускника академии, я была по-настоящему счастлива, чувствуя на себе его гордый, полный отцовской любви взгляд.

Я открыла записанные в память номера телефонов. Черт, я и забыла, что их так много. Пролистав вниз, я нашла искомый номер и нажала на набор. На экране высветилась фотография мужчины с белыми волосами – моего отца.

– Да, Аянэ? Ты уже добралась до Эйла? – донесся приятный баритон моего отца, глубокий и бархатный.

– Да, папа, уже добралась. Ты был прав – меня вернули с таким конвоем, с которым преступников не переправляют, – я подошла к письменному столу, на который положили мою книгу, провела по ней пальцами, сняла упаковочную бумагу.

– Можешь остаться там, если такая жизнь тебе больше по душе, – в голосе отца была плохо сдерживаемая язвительность – он очень не любил, когда меня, его дочь, считали безвольной куклой, это жутко било по его самолюбию, ну и искреннюю любовь ко мне никто не отменял.

– Очень смешно, ха-ха, – проговорила я в притворной обиде, отворачиваясь от стола, меряя шагами расстояние между столом, кроватью и окном, – Завтра мы выедем из города, вряд ли меня будут преследовать.

– Я не был бы в этом так уверен. Вам нужно быть осторожными, особенно тебе, не слишком афишируй свое путешествие, – инструктировал меня папа.

– Я помню, – отец уже раз в 10 проговаривал все это, поэтому мне не хотелось выслушивать полный инструктаж снова, – я не буду торопиться, чтобы не вызывать подозрения у тех, кого могут отправить за нами.

– Как твой брат поживает? – спросил папа спустя недолгую паузу. Отец знал, что Крис любил и поддерживал меня, несмотря на мое незаконное рождение, хотя обычно дети с одним общим родителем не ладят.

– Хорошо, достиг определенных успехов, – похвасталась я.

– А, замечательный мальчик. А как твой поклонник?

– Тоже весьма успешен, – вздохнула я – да уж, успешней некуда, принцем стал… Но говорить об этом мне не хотелось, поэтому я смолчала и затолкала яростную тираду против королевской власти поглубже.

– А-а, – понимающе протянул отец, – Ну хорошо, держись его, он не оставит тебя. Ты виделась с Илоной? – спросил отец после недолгой паузы. Илона – моя мама, живущая со своим мужем в особняке, стоящем в первой линии, то есть, в близи дворца. Мама часто бывала во дворце, будучи одной из придворных, но сегодня я ее не видела…

– Нет, а что?

– Она хотела с тобой встретиться прежде, чем ты уедешь.

– Хорошо. Думаю, я смогу ее навестить, – я поднялась на ноги и сильно потянулась, прямо до хруста в костях. Я уже хотела попрощаться, но вспомнила одну интересную деталь, – Папа, тебе не приходилось встречать в своей жизни описания ритуала, для которого нужны все Дары Богов?

– Ты где такое услышала? – голос отца прозвучал настороженно.

– Мне Крис сказал, что его, Джина и Рэя отправляют буквально в тур по стране, чтобы собрать все Дары и привезти их сюда, в столицу! Ты знаешь, я много и усердно училась, изучала и обряды в том числе, но не могу представить для чего нужно такое количество энергии, – это было действительно так, даже в Древней магии мне не встречались такой силы заклинания.

– Может, ты что-то не так поняла? – похоже, папе тоже был не знаком подобный обряд.

– Да я не тупая и на слух не жалуюсь – как сказали, так и тебе передала, – рыкнула я недовольно.

– Хм-м-м, – задумчиво протянул отец – я легко могла представить, как он ходит по комнате, посматривая на стеллажи, заставленными пыльными фолиантами, которые собирали несколько поколений нашей семьи. Память его была действительно феноменальной, но для воспоминаний нужен был триггер – отцу стоило посмотреть на книгу, которую он когда-либо читал, чтобы вспомнить написанное практически дословно, – Не слышал о подобном. Я поищу, конечно. А ты постарайся узнать об этом задании побольше. Буду ждать тебя в городе Ис, в гостинице Монтеро. Приезжай, как сможешь, кинь мне весточку, как будешь поблизости.

– Хорошо. До встречи, папа.

– Будь осторожна сегодня и завтра, не сорвись, – и связь завершилась. Конечно, он знал, каким именно образом я собираюсь незаметно покидать свою комнату. Мне оставалось только усмехнуться.

До вечера было еще время, но, думаю, искать маму в замке не имеет смысла. Лучше уж явиться к ней домой поздним вечером – она любила проводить пару часов перед сном в одиночестве на верхнем этаже особняка за чтением или рукоделием. Вероятно, против моей компании она возражать не станет.

Я переоделась в короткие шорты, плотную майку и свои единственные высокие кеды, после чего обмотала руки и ноги эластичными черными бинтами, волосы завязала лентой, чтобы не мешались. На поясе закрепила небольшой водонепроницаемый и несгораемый кошелёк для всяких мелочей – подарок от Миранды. Телефон сунула в закрывающийся карман – так вероятность забыть его где-то была ниже. Я подошла к окну и распахнула его, выглядывая наружу, перевесившись через подоконник. Как я и помнила – почти под моим окном находилась небольшая пристройка садовника, крыша которой чуть возвышалась над каменной оградой. Спрыгнуть на нее – не проблема, а с нее преодолеть стену не представляет труда. Единственное, что может помешать – охранники, всю ночь совершающие обход с завидной частотой.

Чтобы скоротать время, я устроилась перед письменным столом и раскрыла приобретенную сегодня книгу. Боги, какие страницы! Такой приятный кремово-желтый оттенок старинной бумаги, запах не разочаровал – чернила и пыль; кому-то такой аромат мог показаться неприятным, но для меня он был лучше большинства парфюмов. Я перелистнула пару страниц, стараясь прикасаться к ним как можно нежнее. Чернила сохранили свою изначальную яркость и цвет, не потускнели за столько лет. На каждой странице текст дополнялся изображениями, нанесенными вручную с удивительной точностью и мастерством. В том числе и анатомические зарисовки существ, населяющих наш мир.

На одной из страниц мне в глаза бросилось изображение, которое было на гобелене в коридоре. «Пришествие Демиургов».

«И спустились они на землю, и явили себя людям. И преклонили люди колени, и молили Создателей о защите…» – было выведено изящным, тонким подчерком на старой странице.

Все началось с матери-природы, Юны. Она была первой, и останется последней. Из миров неизведанных и далеких она призвала восьмерых своих братьев и сестер в наш мир, который тогда представлял собой пустыню без единой искры жизни. Боги разделили меж собой сферы влияния, обустроили мир, как им хотелось, со всеми интересными приколами, которые приходили им в головы. А потом встал вопрос о том, кто будет населять всю эту красоту, не то без тех, кто все это будет оценивать, что-то не то, как-то не так. По образу и подобию своему Демиурги создали Мудрецов – очень дальних предков людей, связанных с природой, наделенных магическими силами; и Древних – разумных существ, но обладающих иной, не человеческой внешностью.