Книги и когти. Том 1

– Братик, я тут узнала, что вы втроем отправляетесь на какое-то очень секретное задание, – начала я издалека, говоря медленно и нежным, сладким, словно патока, голосом.

– Да, – Крис еще не знал, что я собираюсь у него попросить, – скоро будет коронация принца, для ритуала они необходимы.

– Кто? – ошалело переспросила я, останавливаясь посреди коридора.

– Проклятье, – пробормотал брат, не сразу поняв причину такого моего удивления. А потом с укоризной посмотрел на меня.

– Серьезно? Дары Богов? – прошептала я с ноткой благоговения. Вещи, каждая из которых принадлежала одному из Богов в далеком прошлом, кои они оставили на земле, как сосредоточие энергии, которая может понадобиться людям для спасения – катаклизмы, катастрофы, эпидемии…

– Идем, – Крис схватил меня за руку чуть выше локтя, буквально таща за собой, – уж точно не здесь об этом говорить. Уши у стен – забыла? – напомнил он мне очень любимую мамину мудрость.

– А можно я поеду с вами? – разве могу я упустить такое приключение? Я ведь никогда не видела их в живую, а хотелось! Крис остановился и глянул на меня. Я улыбнулась самой обворожительной улыбкой, на которую была способна.

– А Его Величество знает о твоих планах?

– Ну…, – замялась я, шаркая ногой.

– То есть, нет…

– Если бы я высказала хоть предположение, он бы запер меня, – попыталась оправдаться я, – Откажешься – я сбегу сама, ты знаешь, что я это сделаю, – решила пригрозить я.

– Ты же понимаешь, что нельзя, да и зачем тебе? – я видела, что на Криса я могу повлиять, поэтому удвоила старания:

– Братик, как я могу просто сидеть и ждать? Пока вы будете рисковать жизнями, как могу я сидеть взаперти, словно птица в клетке? Я хочу свободы, хочу видеть мир! Ты ведь должен понимать, как это важно для меня! – я смотрела ему в глаза, чувствуя, что от искренности выступили слезы.

– Ая, – почти умоляюще пробормотал он, – Не называй меня «братик», я ведь не могу отказать тебе и поступить так, как надо.

– Братик, – прошептала я, хлопая глазами, как в детстве.

– Это нечестно. Не зря отец меня предупреждал о женском коварстве, – сдался он, – Ладно, но ты должна слушаться меня, ясно?

Я активно закивала, но мы оба прекрасно знали, что я лгу. Брат тяжело вздохнул и опустил голову, а мне было сложно сдержать улыбку победителя.

Мы вместе пошли по коридору в сторону общей гостиной. Нам редко встречались горничные, которые только начинали свою работу, однако большинство обитателей замка еще спали. Девушки молча приседали в быстром реверансе перед моим братом, он отвечал им легким кивком головы.

– Ну что, стоит нам в скором времени ожидать торжества? – заговорил он с легкой загадочной полуулыбкой. В ответ я промычала, не понимая, что брат имеет в виду, и искоса посмотрела на него, – Ты же все еще любишь его, да и он… не думаю, что разлюбил тебя. Может, пора уже подарок подбирать? – Крис посмеивался, но я чувствовала, что его шутка, на самом деле, шутка лишь на половину.

– Не понимаю, о чем ты, – я постаралась изобразить безразличие, потому что говорить об этом с братом не собиралась, особенно сейчас, еще до встречи с главным участником этого разговора.

– А как же тот единственный поцелуй? – продолжал вовсю развлекаться Крис, а я с негодованием уставилась на него. Это же был секрет, я никому о нем не рассказывала, да и Джин, я уверена, тоже. Это ведь был такой интимный момент для меня до этой секунды. Откуда?

В последний день моего присутствия во дворце, мы встретились у лунного фонтана в саду. Фонтан назывался лунным не просто так – вся его красота раскрывалась только в свете двух лун, а в ту ночь было безоблачно, и две луны на небосводе сияли в полную силу, и вода в нем светилась необычным, перламутровым сиянием, резной камень в виде цветка водяной лилии казался прозрачным, эфемерным, словно он уже не существовал в этом мире или был лишь воспоминанием.

Я подошла, когда Джин уже был там. Он сидел на бортике, и взгляд его, направленный на воду, был тяжелый. Я не хотела уезжать, но моего мнения в этом месте никогда не спрашивали… Отца в тот день я больше не видела, и остаток дня провела в сборах – вещей у меня было не так много, но я все проверяла и перепроверяла, не хотелось случайно оставить, забыть что-то действительно важное.

– Джин, – позвала я его, когда молчание стало невыносимым.

– Ты уезжаешь, – я не поняла, вопрос это был или утверждение, но сочла правильным кивнуть.

– Ты знаешь – я этого не хотела, и это не мой выбор, – почему в этот момент я оправдывалась? Ведь у меня действительно не было выбора. А времени осталось так мало, не о том я хотела говорить.

– В том-то и дело, – Джин, наконец, посмотрел на меня, его глаза в лунном свете показались белыми, неестественными, – все опять решили за нас. И нас опять не спросили, – уже тогда зерно бунтарства было пророщено.

Он порывисто встал, пытаясь успокоить дыхание. Я подошла к нему, положив ладонь на плечо. Что еще могла сделать? За свои 15 лет я привыкла к тому, что мы не вседержители этого мира, что мы ничего не решаем, но попытку скорее отослать меня спокойно принять не могла.

Слезы жгли глаза, лицо горело, голова кружилась, земля уходила из-под ног. Я взглянула ему в глаза, ухватившись за его руку, как за спасательный трос, как за нитку, за волос, удерживающий меня над пропастью. Теперь, не занятая сбором вещей, не сосредоточенная на чем-то таком обычном, бытовом, охваченная чувствами, слишком сильными, не совсем понятными мне на тот момент, я теряла силы – черный камень, все еще висящий на шее, забирал их. Если бы не кулон в тот момент, какой силы выброс был бы на этот раз? Какие разрушения породило бы мое отчаяние?

Что он тогда прочитал в моем взгляде, что в них было в тот момент? Несгибаемая решимость? Отчаяние? Мольба о помощи?

– Джин, давай сбежим, – мой голос дрожал и срывался. Розовые кусты вокруг зашуршали, будто осуждали мою слабость и попытку утянуть и его в непонятную и опасную авантюру.

– Уйти? Куда? – голос его был тихий и неуверенный, а дыхание таким тяжелым, будто бы он только что оббежал Эйл по кругу.

– Куда угодно! Куда захотим! Где нас не смогут достать, где наша жизнь будет принадлежать лишь нам! Да хоть в Империю, – выпалила я. Для меня теперь действительно не имело смысла, где создавать свою жизнь, лишь бы самим, лишь бы вместе.

– Аянэ, ты не понимаешь, о чем говоришь…, – он боялся меня обидеть, но я могла натворить глупостей в тот момент, сошедшая с ума от безысходности, от того, что мне в очередной раз напомнили, что обычная жизнь для меня закрыта, что я ее не заслуживаю. Лучше бы меня не было. Как могу я вести за собой и Джина, как могу подталкивать его к решению, которое испортит всю его жизнь? Я обхватила себя руками. – Мы не выживем вдвоем. Ни у тебя, ни у меня нет образования, мы даже школу не закончили, а к физическому труду никогда не прикасались. Пожалуйста, пойми меня, – Джин провёл костяшками пальцев по моей щеке, – у нас нет выбора. Ты же сама слышала, что сказал твой отец – ты скоро можешь стать опасна даже для самой себя. Я не хочу смотреть, как ты будешь губить себя, зная, что мы могли поступить иначе.

– Я найду какую-нибудь лекарку, обучусь у нее!

– И ты готова променять прекрасное образование в лучшей магической академии на знания простой травницы из глубинки? – эти его слова заставили меня задуматься. Мой отец, действительно, не поскупился на обучение своего единственного ребенка. Отказываться от такого – грех. И я действительно была не готова. Но это же так далеко, да и сколько времени это займет? Не год, и не два, больше, – Кроме того, не могу я позволить, чтобы ты прозябала в нищете, будучи не силах это изменить.

– Я закончу учебу как можно быстрее и вернусь, – именно тогда было дано обещание, которое так много значило для меня, которое давало мне силы учиться, как проклятой все эти шесть лет.

– Вот так, – улыбнулся Джин, явно обрадованный моим настроем, – Как только ты вернешься, я выкраду тебя, и мы убежим так далеко, как только сможем.

– Ты обещаешь? – злость ушла, только бесконечная усталость осталась.

– Конечно, клянусь тебе. И буду писать. Часто-часто, – к сожалению, часто не получилось, письма возможно было передавать только через маму и, иногда, через отца. Но каждое письмо от этого становилось еще более ценным и больше походило на повесть. Исписывалась по ночам не одна тетрадная страница, а в специальной шкатулке, укрытой за тремя дорогими для меня фотографиями в рамках, лежали все письма и маленькие засушенные цветы…, – Поэтому сейчас надо остаться, оставить все, как есть, не противиться. И я хочу еще кое-что сделать, чтобы и это оставить, как есть, – Джин улыбнулся, приблизил свое лицо к моему и впервые… поцеловал. Я от неожиданности задохнулась и некоторое время не могла дышать, а придя в себя, несмело и робко ответила. И этот момент отпечатался в моей памяти так ярко, что стоило мне закрыть глаза, и я видела его лицо так близко, и светло-каштановые волосы, щекочущие мои щеки…

Когда он отстранился, я впервые отметила, что он выше меня на две головы. А ведь не так давно мы были практически одного роста.

– Я и не заметила, как ты вырос, – не только о росте я говорила.

– Откуда ты знаешь? – зашипела я, чуть не плача.

– Думаешь, мы такие глупые и слепые, что не замечали всех ваших переглядываний, вздохов и задумчивых лиц, когда вы смотрели друг на друга? Мы просто прошли за тобой к фонтану в тот день, сидели в ближайших кустах. Честно, я оценил его мудрые речи, – Крис заговорил серьезно, – Джин действительно был очень расстроен твоим отъездом, вполне мог выкинуть какую-нибудь глупость, я уж думал, нам его сторожить придется, – после этих слов его лицо снова осветила улыбочка, – Мы с Рэем даже поспорили, кто из вас первый признается, и соберете ли вы себя в кучку до твоего отъезда.

– И кто на что поставил? – тон его речи так быстро менялся, что я не успевала злиться и успокаиваться в том же темпе.

– Эх, сестренка, я слишком хорошо тебя знаю, так что был просто уверен, что уж ты никогда не сделала бы первый шаг, – Крис расхохотался, уворачиваясь от моего прицельного удара в плечо.

Мы прошли в общую гостиную. Окна комнаты выходили прямо на океан, над которым восставало солнце. Я упала на кожаный диван кофейного цвета и с удовольствием потянулась до хруста в костях. Крис принес мне чашку с чаем, которую я благодарно приняла.

Я осмотрелась. Окно во всю стену делало комнату очень светлой и уютной. Широкий угловой диван стоял напротив, обращенный к окну, перед ним – широкоэкранный телевизор. Стены были затянуты персиковым шелком и украшены несколькими безмятежными пейзажами. Книжный шкаф был забит книгами с различным содержанием и фотографиями в рамках. Из комнаты вели 4 двери, на трех из них были таблички с именами: Кристиан, Эйджин и Рэйден. Да, их имена всегда использовались в сокращенных вариантах, кроме официальных документов.

Я подошла к шкафу, рассматривая фотографии. Была пара наших общих детских фотографий, одна – где мне лет 7, может, меньше, вторая – уже 13. На общих фотографиях помимо меня и друзей был еще и младший брат Рэя – худой мальчуган с нездорово-бледной кожей, черными волосами и большими, грустными синими глазами, цвет которых был светлее, чем у старшего брата. За год до моего отъезда родители отправили его на лечение, с тех пор я больше его не видела. Остальные были сделаны, видимо, недавно, парни на них были одеты в камзолы выпускников, да и Крис, что на фото, что в живую выглядел практически одинаково. Джин очень вытянулся за последние годы, светло-каштановые волосы остались прежними, совсем не потемнели и не были выжжены солнцем, сине-зеленые глаза, по которым я так тосковала… Чем-то он напоминал дикую кошку – гибкий, поджарый и весьма изящный. Рэй же больше напоминал медведя – большой, сильный, накачанный, черные волосы были собраны в хвост, высветленные пряди свободно обрамляли лицо, темно-синие глаза смотрели с вызовом и уверенностью в своих силах.

Но на других фото, кроме хозяев этой гостиной, был еще один юноша. Насколько я знала, он был старше меня всего на 2 года, но на изображениях он казался значительно старше. Его улыбка говорила зрителю о тайнах, которые он хранил в своей душе, о знаниях, не доступных другим. Он скорее напомнил мне волка, а волки всегда были опасны. Волосы цвета воронова крыла были в беспорядке, зеленые глаза горели. Поджарый, но не накачанный, сильный и уверенный. Будущий король. Принц Натаниэль.

– Ты меня к эшафоту подводишь, – Крис сел на диван, опустив руки и склонив голову, – Его Величество подобное не одобрит.

– Крис, я хочу жить, – прошептала я, – хочу путешествовать, хочу быть свободной. Я хочу что-то делать, кому-то помогать, а здесь я сгнию, меня никуда не выпустят.

– Аянэ, ты же понимаешь – это не увеселительная прогулка, не развлечение.

– Я не жду увеселений, и постоять за себя смогу, – сказала я раздраженно, подойдя к окну и смотря на разгорающийся день, скрестив руки на груди. Брат снова надолго замолчал, я не торопила его, знала, что он уже почти смирился, осталось совсем чуть-чуть. Хорошо, что все возражения пришли ему в голову сейчас, а не перед самым отправлением…

– Я не могу решать это в одиночку, – наконец выдохнул он, – Джин и Рэй должны дать свое согласие.

– Только Джин и Рэй? – уточнила я. Их обоих я знала достаточно хорошо, не думаю, что они будут сильно против. Рэй был весельчаком, который всегда старался казаться расслабленным, ироничным и равнодушным, ничто не могло вывести его из равновесия. А Джин… всегда оберегал меня, стремился защитить и оградить от всего, что могло нанести мне вред – моральный или физический… Хм, похоже, я погорячилась, теперь не уверена, что все однозначно будут за меня… Но, тем не менее, брат назвал только двоих, и это сбивало меня с толку.

– А как же Натаниэль? Разве он не едет?

– А, так ты же ничего не знаешь…, – протянул Крис, – Величество, кажется, сошел с ума – несколько лет назад он полностью спрятал принца от внешнего мира, будто боится за него.

– Что? Ты серьезно? – охнула я, с трудом веря в слова брата.

– Да, к сожалению. Не уверен, что кто-то из народа знает, как выглядит сейчас принц.

– А как же приемы? Речи? – несмотря на удаленность академии, новостные сводки у меня были, но об исчезновении принца со всех радаров в них не было ни слова, а уж репортеры никогда не упустили бы из виду такую новость.

– Ну, его роль иногда весьма успешно играл Джин, – напрягшись, закончил Крис.

– Что?! – казалось, у меня сейчас голова пойдет кругом, – Они же совсем не похожи.

– После одного неудачного покушения на жизнь принца вскоре после твоего отъезда, его Величество решил не подвергать более жизнь наследника опасности… Вот и получилось, что его место занял Джин. А уж изменить немного внешность париком и линзами не составило труда.

– А подвергать опасности жизнь Джина, значит, можно? – именно поэтому я не любила все, связанное с короной – коронованное тело всегда стоит дороже, чем не имеющее оной. Рык против воли вырвался из легких.

– Аянэ, ты ли это? – раздался за мной глубокий грудной баритон. Я едва успела обернуться, прежде чем меня подхватили на руки. Это конечно же был Рэй – белые, осветленные пряди обрамляли его лицо, и по какой-то магической причине никогда не лезли в глаза, остальные волосы, оставшиеся в родном, черном цвете, были собраны в хвост на затылке, синие глаза горели озорством, не погасшим с нашей последней встречи; Джин стоял за ним и смотрел на меня, будто не веря, что это в самом деле я.

Когда Рэй все же опустил меня на пол, я оказалась лицом к лицу с Джином. Он отрастил волосы, которые казались светлее, чем при нашем прощании – вероятно, были выжжены на солнце Я не знала, что сказать, а в горле появился ком, только смотрела на него, вспоминая наши беседы и игры, и неосознанно сделала шаг к нему, оказываясь, наконец, в таких желанных объятиях. Но меня неприятно удивило молчание своего сердца – оно билось совершенно ровно, словно я не вернулась к тому, кого… любила ли? Но я постаралась выбросить эти мысли из головы, не хватало еще портить себе возвращение к друзьям подобными сомнениями!

– Рад, что ты вернулась, – улыбнулся Джин, словно понял, что я не могла произнести ни слова. Он обхватил руками мои плечи и прижал меня к груди, и в этом объятии я почувствовала то, что не было сказано – он действительно рад моему возвращению, он ждал меня и все прекрасно помнит.

Парни завалили меня вопросами, относительно моих лет обучения, их интересовали любые мелочи. Находясь сейчас в их обществе, я вспомнила, какая крепкая дружба нас связывала, и сейчас, сидя меж ними, мне начинало казаться, будто я никуда и не уезжала, словно мы расстались только вчера.

– Ты едешь с нами? – меня спрашивал более спокойный Джин, в то время как Рэй едва сдерживал себя, чтобы снова не подхватить меня на руки и не начать подбрасывать в воздух, ограничиваясь только рукой на моем плече.

– Только если вы не против, – буркнул Крис, опередив меня, так что сразу стало ясно, что инициатор моего участия явно не он.

– Это же замечательно! – взревел Рэй, – у нас будет полно времени, так что ты сможешь рассказать нам о тайных пристрастиях молоденьких страстных ведьмочек академии, – ухмыльнулся парень, за что тут же получил от меня шутливый, но ощутимый тычок в бок.

– Ага, замечательно, – угрюмо пробормотал Крис, – Эта девица не только меня в гроб сведет…, – в ответ на эти слова я лишь с лукавой полуулыбкой глянула на него – я знаю, что он меня любит и в глубине души рад, что я отправляюсь с ними.

– Ты такая бледная, – мое внимание перехватил Джин, – Будто у вас вовсе не светило солнце.

– Почти, – призналась я, пожимая плечами. Эта информация очень удивила и, можно сказать, испугала Рэя. И, пока он вопрошал всех Демиургов о том, как я смогла выжить в подобных условиях, Джин доверительно шепнул мне:

– Я скучал.

В тот момент я перестала жалеть о возвращении домой.

Утро я провела с Джином на балконе, наслаждаясь видом шумящего внизу океана. Говорили мы не много, просто слова были не нужны, за нас говорили румянец на щеках, горящие глаза, многозначительные полуулыбки и мягкие пожатия рук. Однако, я вновь и вновь вспоминала, что не испытала восторга от встречи именно с Джином. Мне было легко с ним общаться, потому как письмами мы обменивались регулярно, нам было, что обсудить. Но я с таким же удовольствием общалась бы с Крисом или Рэем, если бы они чаще писали мне в академию.

После полудня я захотела выйти в город, ведь я так давно не была в больших городских магазинах, да еще столичных. Ассортимент в небольших магазинах в деревушке, притулившейся неподалеку от академии, оставлял желать лучшего. Отец, конечно, пытался высылать мне из самой Империи что-нибудь интересное, но ему было сложно – в женской моде и моих вкусах он разбирался значительно хуже, чем в магии, кроме того, часто времени на выбор у него не было – должность главного имперского мага отнимала много времени.

– Ты уверена? – мое решение для Джина выглядело необычным. Не в таком далеком прошлом я не любила выходы в свет – для меня это было психологически сложное мероприятие.

– Да, – нельзя всю жизнь провести в своей маленькой безопасной раковине. В академии здоровую самооценку нам поднимали до небес. Мой любимый преподаватель, мисс Хэнг, потратила на меня много времени, помогая мне преодолеть скованность, которая у меня начинала проявляться в обществе «чужаков». Она тоже зверолюд, так что прекрасно понимала причины моих проблем. Когда я только-только приехала в академию, она одна заметила, что на занятиях я стараюсь держаться тише воды, ниже травы, отвечаю тихо, тщательно обдумывая ответ, боясь сморозить глупость, сижу, спрятав ноги под стулом, а руки на коленях, лицо прятала за завесой волос. Так что после первого же занятия, она попросила меня задержаться. Признаюсь, тогда меня эта просьба напугала, но она начала с того, что уточнила, в каком городе я жила. Когда я тихо озвучила ей название столицы, она понимающе кивнула:

– Аянэ, тебе совершенно нечего стыдиться, – ее голос был спокойным, как журчание тихой реки, – ты родилась зверолюдом, но это вовсе не повод прятаться. Я знаю, с чем ты столкнулась, бывала в Ларгосе. Но здесь мы одинаково равно относимся ко всем ученикам, кем бы они ни были, оцениваем не внешний вид, не расу, а знания и способности, которые вы показываете. А у тебя, я вижу, они есть, и весьма неплохие, – еще бы, как только получила книги, я принялась за их изучение, сторонясь излишне общительную, по моему мнению, соседку по комнате.

В последствии, подобные разговоры происходили между нами несколько раз в неделю, до того момента, пока поведение мое не стало уверенным, более расслабленным, обычным.

Мы незамеченными выскользнули из дворца. В городе, в первом же магазине одежды я выбрала себе одежду, подходящую для путешествия, которую нужно будет подправить сегодня вечером – сделать проем для хвоста. Много времени это не займет, шить вручную не придется.

Все то время, что я ходила меж стеллажей, заглядываясь дольше обычного на непрактичные, но такие красивые платья нежно-розовых, голубых, светло-сиреневых и белых оттенков, за мной следил продавец, ходил за мной тенью до тех пор, пока Джин не приобнял меня за плечи, направив на продавца тяжелый взгляд исподлобья.

– Возьми себе такое, – посоветовал он, вместе со мной рассматривая очередное розовое платье с пышной юбкой в невесомых тончайших кружевах и ненавязчиво блестящем люрексе. Где-то в душе у меня осталась мечта побыть принцессой, какими их себе представляют маленькие девочки.

– Нет, – решительно покачала головой я, отступая от манекена, – Я буду выглядеть в нем глупо. Да и порвать его могу, – я мимолетно глянула на свои давно не стачиваемые когти – это была одна из причин, по которой я выбирала одежду из более плотной, крепкой ткани.

– Такой тебя увижу только я, а для меня ты всегда будешь выглядеть превосходно, – Джин не позволил мне отступить от платья еще дальше, встав прямо за моей спиной, прошептав эти слова мне на ухо, запустив мурашки по моему телу.

– Ладно, – сдалась я, снимая платье на вешалки со специальной стойки рядом, проверяя размер.

Сопровождаемая Джином, я прошла в отдельную небольшую комнату, которая здесь являлась примерочной. Небольшое возвышение, наполовину окруженное зеркалом (вторая половина закрывалась ширмой) служило для переодевания, мягкий диван и пуфы светлых оттенков были предназначены для ожидания покупательниц их сопровождающими. Ну, и для небольшого дефиле места было достаточно.

Скрывшись за ширмой, я, с определенными сложностями, потратив времени больше, чем потребовалось бы на это обычному человеку, смогла все же сменить свою дорожную одежду на платье, не зацепив когтями ни одного кружевного элемента, ни одного шва. Да, когти были не очень удобными в обычных, бытовых вещах, но они же могли быть полезными.

Покрутившись перед зеркалом, я не могла не засмотреться на переливы люрексовых нитей на свету. Сложно было не признать, что выглядит оно на мне весьма неплохо, но… босые лапы выбивались из образа, здесь больше подошли бы аккуратные туфельки со скругленным носом пастельного розового цвета на тонком каблучке. Только вот туфли для зверолюдов – не такое уж частое явление за пределами Империи.

Я вышла из-за ширмы, ожидая увидеть на лице Джина сдерживаемую улыбку, которая подтвердит мне, что брать это платье не стоит. Все же, я не принцесса, некоторые мечты остаются мечтами.

– Ого, – вместо улыбки знакомые глаза освещались искренним восхищением и долей удивления, – я знал, что ты бываешь слишком строга к себе, своей внешности, но чтобы настолько…, – Джин поднялся с дивана, сидя на котором ожидал моего выхода, подошел ближе, взяв меня за руку, покрутил меня в одну сторону, в другую, – Это, по-твоему, выглядеть глупо?

– В таком платье и босиком – глупо, – а из обуви у меня только кеды – последняя посылка моего отца.

– Да ладно, этого никто и не заметит. Давай возьмем его, – заговорщицки подмигнул мне парень.

– Тратить деньги на то, что никогда не наденешь – неразумно, – я не особо сопротивлялась, мне очень льстил восторг и любование, с которым на меня смотрел Джин.

– С чего ты взяла, что не наденешь? У нас будет возможность погулять на местных празднествах в некоторых городах, – он лукаво улыбнулся, – а я со своей стороны обещаю, что найду, где взять подходящие тебе туфельки, о которых ты мечтаешь, чтобы тебе не пришлось этого смущаться.

– Это будет очень непросто. Думаешь, легко найти умельца, который не только сообразит, как, но и захочет этим заниматься? – я, правда, не пробовала, но была уверена, что это проблематично

– Ты веришь мне? – это что, вопрос с подвохом?

– Спрашиваешь еще, – фыркнула я.