Стажерка в Академии Теней

– Э-э? – протянула я.

– Стажер, как понимать твое «э-э»? – сдержанно поинтересовался Аид, а я едва расслышала слова из-за того, что сердце стучало, как молот. – Вам на практике разве не давали это упражнение? Ориентир? Нет?

– Не-е… – проблеяла я.

О это знакомое покачивание головой: «Учить тебя еще и учить, стажер!»

– Ты растерялась из-за того, что окружена аурами чужого мира. Но если ты сосредоточишься на моей ауре, то почувствуешь и остальные. Ну же, дай руку, я не кусаюсь.

Я протянула дрожащие пальцы, а он сжал их очень осторожно. Аид, верно, всегда старается рассчитывать силы, чтобы случайно не навредить.

Просто дело, ничего больше. Но как собрать мысли в кучку, когда в душе смятение и раздрай?

«Тэмми, ты профессионал! – сказала я себе. – Дыши ровно и думай о задании!»

Постепенно мне удалось увидеть в клубке золотых несколько прозрачных ниточек.

– За мной, – выдохнула я.

Необычно вести за собой ловчего по улицам незнакомого города. Я боролась с искушением замирать через каждые два шага, чтобы полюбоваться очередной диковинкой.

– Подожди-ка. – Напарник сам остановил меня у двери небольшой лавки. – Зайдем ненадолго.

И не раздумывая нырнул под навес. Оставалось только последовать за ним. В полутемном помещении глаза не сразу привыкли к сумеркам, поэтому первым я ощутила запах кожи, воска и дегтя.

Аид вполголоса разговаривал с хозяином магазина. Я хотела подойти ближе, но застыла на пороге, потому что поняла, куда привел меня напарник, – в обувную лавку. Как я сразу не догадалась?

Худощавый старик вылез из-за прилавка и критически оглядел мои пыльные потрескавшиеся сапоги.

– Прискорбно, – протянул он таким тоном, будто я своим видом нанесла ему личное оскорбление.

Больше он ничего не стал говорить, а выставил на пол передо мной одну за другой несколько пар обуви. Ничего прекраснее я в жизни не видела! Куда там Миле с ее сапожками из кожи вуха. Красивые, прочные, удобные и изящные, но было что-то еще в вещах из Рахтомора – неосязаемое и не поддающееся описанию. Я просто поняла, что хочу их. Хочу их все!

– Выбирай! – приказал Аид.

– Что? Но я не могу…

«Точно не могу? А может, плевать на гордость?»

– Тэм, если от твоих сапог отвалится подошва, а они, судя по всему, недалеки от полной катастрофы, честное слово, до вечера ты будешь ходить босиком!

– Пр-роизвол! – муркнул Кусь, а потом потерся о мою лодыжку и тихонько добавил: – Бери, не сомневайся!

– Ладно, но только ради дела!

– Конечно! – в один голос согласились Аид и крусбыс.

Я могла бы сама расплатиться за покупку: грива моих непослушных рыжих волос превратилась в настоящее сокровище. Если бы не одно «но»: минейр Мелар с легкостью опознает ложную невесту по обрезанным прядям.

Высокие ботинки на шнуровке обхватили лодыжки, делая их еще стройнее. В таких хоть в лес, хоть в горы. Они нигде не жали, не натирали, сразу сели как влитые. А главное, в них было совсем не жарко.

Глава 17

– Вперед! – скомандовала я.

…и спустя три часа поняла, что поиски затянутся!

В Рахтоморе действительно обитало много наших. Ну как много, несколько десятков человек точно наберется. Правда, лишь немногие задерживались в этом мире дольше полугода.

Те, кто провел в Рахтоморе месяц, были вполне довольны жизнью. Все блага доставались им практически даром.

– Не зря я заплатила кругленькую сумму ловчему, чтобы он открыл мне портал! – хвасталась женщина.

А я замечала только ее поредевшую, некогда пышную шевелюру.

– Не появлялась ли в городе за последние несколько недель рыжеволосая девушка лет двадцати из наших? – каждый раз спрашивал Аид.

– Рыжеволосая? – И все, как один, косились в мою сторону.

Я разводила руками: случаются, мол, такие совпадения.

– Нет, не слышали.

Те, кто прожил здесь месяца два или три, постепенно разочаровывались. Сказочный мир тускнел в их глазах. Как любила повторять моя мама, бесплатные угощения бывают только в домике ведьмы.

Молодых супругов, полностью лысых и бледных от недоедания, Аид отправил домой сквозь зеркало. Девушка рыдала навзрыд, никак не могла поверить своему счастью.

– Вы как посланники богов, – приговаривала она, стоя на пороге курящегося дымкой портала.

Муж уже ожидал ее на той стороне, а она все не могла распрощаться. Аид стиснул челюсти, не давая граням разойтись. Вот что значит закалка и воспитание. Я бы уже давно послала… хм… спасла девицу пинком по одному месту.

– Мы все продали, что могли. Так, чтобы без ущерба для здоровья. Ну вы понимаете! – продолжала щебетать она. – Еще немного – и выпили бы зелье!

– Вас ждут, – не слишком церемонно напомнил Аид, едва разжимая губы.

– Интересно, а если портал внезапно закроется, то человеку отрежет руку? Или ногу? Или голову, м-м-м? – задумчиво, но очень громко поинтересовался Кусь.

Болтушка ойкнула и скрылась в тумане.

– Что за зелье? – полюбопытствовала я, когда мы вышли на улицу.

Начинало темнеть. Вот и закончился первый день поисков, но мы ни на шаг не приблизились к Лауре. Переживала ли я по этому поводу? Нет!

– Зелье… Изобретение рахтоморцев. Когда иномирцам становится нечего продавать, они отдают себя в рабство за еду и крышу над головой. Зелье меняет кровь, сбежать невозможно: в другом мире оно превращается в яд.

– В яд? – воскликнула я.

Рахтомор нравился мне все меньше.

– Мер-рзость, – гневно муркнул Кусь.

Некоторое время я брела в задумчивости и не сразу сообразила, что не я веду Аида по следу, а он шагает впереди. Где-то совсем неподалеку билась прозрачная жилка, но мы шли в другую сторону.

– Мы не туда свернули! – опомнилась я.

– На сегодня поиски прекращаем, – сказал мой напарник, не оборачиваясь. – Поблизости неплохой постоялый двор, там и заночуем.

При мысли о том, что придется ночевать под одной крышей с Аидом, по венам разлилось сладкое тепло. Мы посидим у камина в общем зале, поужинаем вместе. Может быть, просто поговорим о том о сем. Ведь напарники иногда разговаривают, правда?

Я заслужила отдых, но…

– Он совсем близко, – тихо сказала я.

Проклятая честность!

– Человек? – мгновенно догадался Аид.

– Ага… На соседней улице. Десять минут туда и обратно.

Эх, ужин и приятная беседа, похоже, откладываются.

* * *

Мужчина выглядел очень плохо. В маленькой комнатке едва тлела разрядившаяся лампада со «звездной водой», и в неровном бледном свете он казался еще более изможденным и больным.

Лысый гладко выбритый череп, впалые щеки. Причем кожу будто только что скребли ножом до блеска.

Несмотря на теплый вечер, на руках мужчины были перчатки. Он окинул нас странным, тревожным взглядом, щурясь в полутьме. Кажется, бедолага решил, что у него начались галлюцинации.

– Ловчий и ищейка? – хохотнул он, и у меня по коже пробежал мороз от этого жуткого смешка. – Только сейчас. Как мило! Мироздание любит пошутить…

Вот с этим я была согласна.

– Что вам стоило прийти вчера! – вдруг рявкнул он.

Я отшатнулась. Аид шагнул вперед, закрывая меня собой. Поднял ладонь успокаивающим жестом.

– Я верну вас домой. Но сначала должен спросить: вы ничего не слышали о рыжеволосой девушке, которая могла появиться в Рахтоморе несколько недель назад?

– Вернешь домой! – воскликнул тот, будто не услышав вопроса. – Вернешь домой! Поздно! Поздно…

Мужчина схватился за голову и сложился пополам, осел на корточки. Я увидела, что на кончиках перчаток выступает кровь. Какой ужас… Видно, он действительно был доведен до крайности, если решился расплачиваться ногтями.

– Вы выпили зелье… – тихо сказал Аид. – Мне жаль…

– Уходите. – Голос прозвучал тускло и безжиз-ненно.

– Пойдем, детеныш, здесь мы ничем не поможем, – пробурчал Кусь.

Даже моему фамильяру было тяжело смотреть на отчаяние этого несчастного. Мое сердце обливалось кровью, но что мы можем сделать?

– Пойдем, Тэм.

Аид тронул меня за плечо, подбородком указал на выход. В полном молчании мы вышли.

Напарник хмурился. Хоть и старался не показывать вида, а все равно переживал. Отправился вниз по лестнице, погруженный в свои мысли. Кусь, чей хвост печально поник, прыгал со ступеньки на ступеньку.

Они не сомневались, что я иду следом за ними.

А я… вернулась. Просто я подумала, что могу отстричь пару локонов, возьму те, что сзади, на шее. Никто и не заметит. Ну не могла я уйти просто так. Ведь человек все-таки. Жалко!

Едва не вскрикнула, столкнувшись с мужчиной в дверях. На его лице застыла странная решительность. Я попятилась, а он схватил меня за руку. Впалые глаза горели темными углями на изможденном лице.

– Что он там спрашивал, твой ловчий? Рыжеволосая девушка? Я видел, да, видел. Но скажу только тебе. Только тебе. Он не должен знать. Возвращайся после полуночи.

– Ее… – Мой голос дрогнул. – Ее зовут Лаура?

– Лаура? Да-да, Лаура. А как же иначе! Я буду ждать. Ему говорить нельзя.

– Нельзя говорить Аиду?

– Ни в коем случае!

Он разжал пальцы. Оказывается, я все это время пыталась вырваться и теперь едва не упала.

Я побежала догонять Аида. В висках пульсировала кровь, ноги дрожали. Неужели Лаура здесь? Может, она в беде?

Даже для соперницы я бы не желала такой печальной судьбы! На мгновение я представила настоящую невесту минейра Мелара лысой и исхудавшей и вовсе не ощутила торжества.

Почему Лаура не хочет видеть Аида? Между ними произошла ссора?

Я разрывалась на части. Рассказать напарнику или нет? Все происходящее казалось каким-то неправильным. Но что, если это последний шанс помочь дочери ректора?

«Возьму с собой Куся!» – пошла я на сделку с совестью.

Глава 18

Аид назвал это место «постоялым двором», но рахтоморцы, как я успела услышать краем уха, именовали его «круг».

Здание напоминало башню, широкую у основания, но невысокую – в четыре этажа. Первый этаж занимал круглый трапезный зал. Столы тянулись вдоль стен, теснились в центре, посетители могли расставлять их по своему желанию. И никакого камина!

Вкусные запахи доносились снизу, из подвала. А я так хотела полюбоваться на пламя, глядя, как поджаривается на вертеле баранья туша. И еще я надеялась согреться и перестать трястись. После наступления сумерек похолодало, но дрожала я не только потому, что замерзла.

«Не пойду, – думала я. – Это попросту глупо. Это похоже на ловушку. Надо рассказать Аиду…»

И сразу следом: «Но вдруг это единственная возможность помочь Лауре?»

– Устала?

Напарник принял мою задумчивость за переутомление, и я не стала возражать.

– Сейчас отдохнешь, Тэм. Ты молодец, стажер!

Но даже похвала меня не радовала.

Аид с высоты своего роста высмотрел незанятый стол, указал мне на него.

– Пока присядь, а я распоряжусь насчет ужина и комнат.

Я села, спрятала лицо в ладони и тут же почувствовала, что мою макушку обнюхивает обеспокоенный теплый нос.

– Кусь! На стол – грязными лапами! – возмутилась я.

– Протрут, – отмахнулся фамильяр. – Что случилось, детеныш? Это не усталость… Беспокойство, тревога, сомнения… Рассказывай!

– Позже, Кусик. Обещаю, все расскажу.

– Прочь со стола! – рыкнул Аид, вернувшийся с подносом.

Крусбыс вальяжно и невозмутимо перетек на стул, сел, обернувшись хвостом. Аид шумно выдохнул, поставил поднос ко мне на колени и отправился разыскивать прислугу. Вернулся без прислуги, однако с тряпкой, и начал драить столешницу. А выражение лица такое героическое, будто он очередную змеюку на куски кромсает. Я не выдержала и хихикнула. Аид нахмурился было, свел брови к переносице, но неожиданно тоже улыбнулся.

– И, отвечая на твой незаданный вопрос, – да! Я делаю это впервые, – сообщил он.

– Ого! Но это ничего. – Я силилась сохранить серьезное выражение лица. – Все когда-то бывает впервые. И полезно как! Узнать жизнь простого народа, так сказать, изнутри.

Так, Тэмми, только не хохотать.

– И не говорит, что у него лапки! – философски заметил Кусь, по-моему, тоже подтрунивая над моим напарником. – Далеко ему до меня. Ой как далеко!

– Так! – грозно сказал Аид, но не сумел сдержать улыбку.

Ту самую, которую я уже успела полюбить. Открытую, широкую и мгновенно превращающую сурового мужчину в мальчишку. И сколько бы я мысленно ни обзывала его снобом, минейр Мелар вовсе не был напыщенным аристократом. Кажется, его самого временами забавляла и удивляла принадлежность к одному из правящих домов. А ведь он к тому же единственный сын, наследник. Однажды придет время сменить профессию ловчего на кресло главы рода…

– Ты чего загрустила, Тэм? – спросил напарник.

– Я? Просто задумалась…

Аид поставил передо мной тарелку с дымящимися ребрышками и необычными оранжевыми овощами, плеснул в глиняную кружку темный пенящийся напиток. Хмыкнув, выложил на салфетку несколько кусочков мяса для Куся.

– Оу, – мявкнул вредный крусбыс. – Меня приняли в команду?

– Ешь и не разговаривай, – шикнула я на фамильяра, а то сейчас эти двое снова сцепятся, так и ужин остынет!

Некоторое время мы ели молча. Я разглядывала зал. Удивительно все-таки, как Рахтомор похож на нас и одновременно не похож.

В паре метров от нас шумная компания сдвинула несколько столов – отмечают какой-то праздник. До меня долетали обрывки разговора и взрывы смеха. Паренька, виновника торжества, дружески лупили по спине и ерошили волосы. А потом пожилой мужчина – судя по уважительному обращению, главный здесь – протянул пареньку коробочку. Тот открыл ее под одобрительные возгласы и вынул сережку с подвеской в виде сапожка.

– В гильдии сапожников пополнение, – объяснил Аид, заметив, с каким интересом я наблюдаю за происходящим.

– Вот так и принимают в гильдию? Я думала, там какие-то тайные обряды!

Признаюсь, даже разочаровалась немного.

– Посвящение не выставляют на всеобщее обозрение. Конечно, каждый претендент должен пройти испытание. В гильдии сапожников, насколько я знаю, нужно доказать свое мастерство – изготовить традиционную обувь. Если старейшину результат не устроит, придется ждать еще год.

– Вы много знаете о Рахтоморе…

Я вспомнила о светильниках со «звездной водой» на приеме в доме Мелар, о серебряном браслете-часах. Мой костюм ищейки тоже из этого мира.

– Часто бываете здесь? – не удержалась я от вопроса.

– Время от времени, – пожал он плечами. – Глупо быть ловчим и не пользоваться такой возможностью. В Академии Теней вот уже который год собираются открыть торговый факультет, чтобы наладить связь между мирами, заняться обменом. Но ловчих слишком мало, ресурсов едва хватает на то, чтобы поддерживать порядок в стране…

– А если бы девушкам разрешили быть ловчими… – тихо произнесла я и зачастила, не давая возразить: – Да-да, с чудовищами сражаться слишком опасно, не каждой под силу. Но торговый факультет – отличная возможность, чтобы их способности не пропадали напрасно!

– Я тоже об этом думал, – признал Аид: оказывается, он и не собирался спорить. – Я поговорю об этом с тестем, когда все обдумаю.

– С тестем?..

– Минейр Голдридж, ректор Академии Теней. Но вряд ли выйдет толк. Он человек старой закалки. Лу родилась с даром ловчего, можно было бы найти ему лучшее применение. Но отец предпочел подыскать ей подходящую партию.

Я не отрывала взгляда от тарелки, выстраивая кусочки овощей по размеру, и изо всех сил сдерживала дрожь в руках. Аид впервые был так откровенен. Хотя он не говорил ничего лишнего, обычный разговор двух напарников о будущем Академии. И все же, едва прозвучало имя Лу, сердце сделало кульбит и забилось неровно.

Осторожно, боясь разорвать хрупкую близость, которая возникла между нами – только как между сослуживцами, конечно, – я спросила:

– Значит, вы подходящая партия? Наверное, сложно, когда выбор за вас двоих сделали другие… Мне трудно понять…

– Я всегда знал, что меня ждет, – помолчав, ответил Аид.

Все-таки ответил, а не стал сверкать глазами и напоминать о том, что надо разделять работу и личную жизнь. День, проведенный вместе, совместный ужин – мы были уже не просто напарниками, а друзьями. Пусть даже ненадолго, лишь этим вечером, на один час, на несколько минут…

– И я не склонен к романтическим чувствам.

– Вы ее не любите? – вырвалось у меня.

«Эх, Тэмми, надавать бы тебе по губам! Теперь он закроется!»

– Я ее полюблю, – ответил Аид.

И вот как это понимать? Заставит себя полюбить усилием воли? Или чувствует, что Лу именно та, кто ему нужен? Лу… Которая на самом деле – я.

– А вот я в ближайшие несколько лет замуж не собираюсь! – Я быстренько перевела разговор на другую тему. – В девятнадцать-то лет! Это слишком рано, еще вся жизнь впереди!

– Я думал, ты младше, – улыбнулся минейр Мелар. – А вы с Лу, оказывается, ровесницы.

А ведь я даже не задумывалась, сколько лет невесте Аида.

– Расскажи о себе. Что-то, что позволит узнать тебя получше. Нам еще несколько месяцев работать вместе, – сказал Аид, но тут же поправился: – Только если хочешь. Это не приказ, ни в коем случае.

– Самое главное вы и так знаете. – Я могла бы отделаться общими фразами о том, что я сирота и вынуждена сама прокладывать дорогу в жизни, но меня вдруг пробило на откровенность. – Мама погибла в Цестере, когда мне было двенадцать. Самое ужасное, что я почти ничего не помню из того дня. Наверное, слишком сильная душевная…

– Травма… – тихо, в один голос сказали Аид и Кусь.

Кусь потерся о мой локоть и пристроил обе лапки на мое колено. Аид отложил вилку, подался вперед, внимательно слушая мой сбивчивый рассказ.

– В памяти остались какие-то фрагменты. Мы бежали по лесу, мама тащила меня за руку. Кажется, мы убегали от кого-то. Она приказала мне спрятаться в расщелине дерева. Места там было только для одного… Я тогда худышкой была…

– Будто сейчас ты толстая, фыррр, – рассмеялся Кусь.

Специально язвил, вредный, чтобы отвлечь меня от грустных мыслей.

– Она обещала, что спрячется неподалеку. Обещала, что все будет хорошо! Нас найдут, и мы вместе вернемся домой! – У меня затряслись губы, и я упрямо сжала их, пережидая, когда схлынет отчаяние. – Я не помню, кто меня спас. А маму… не нашли…

Так, Тэмми, только не реветь! Я нанизала на вилку кусочек мяса, сунула в рот и решительно заработала челюстями. Аид не сдвинулся с места, терпеливо ожидая, пока я продолжу.

– А дальше неинтересно. Я попала в сиротский дом. Ребят постарше, таких как я, отправляли за город, работать на зажиточных землевладельцев. Сдавали в аренду, так сказать. Поначалу было тяжело, но потом привыкла. Работы всегда было много, и летом, и зимой. К нам неплохо относились. Поселили в теплом бараке и кормили по три раза в день, а то что из нас за работники на пустой желудок. Три года пролетели незаметно, а в пятнадцать я поступила в Академию. Это забавно вышло.

Я улыбнулась, вспомнив осенний день четыре года назад. Я приехала в Лосс из пригорода вместе с телегой, груженной тыквами. Я и Молли. Наш хозяин был неплохим человеком, по-своему жалел сирот. Выдал нам по медяшке и разрешил прогуляться по городу, торговать, мол, завтра с утра начнем, а пока отдохните, развейтесь.

Это была идея Молли – сходить поглазеть на Академию.

– Сегодня пускают всех желающих! Любой может пройти испытание и узнать, есть ли дар. А с завтрашнего дня – экзамены. Но говорят, если дар есть, экзамены так, для отвода глаз. Чтобы отсеять детишек богатеев, которые думают, что для того, чтобы стать ловчим или ищейкой, главное – деньги.

Так как заняться все равно было нечем, я согласилась прогуляться. Очередь тянулась из дверей центрального корпуса и кольцом завивалась по площади.

– О, да мы тут до вечера простоим!

– Ну же, давай подождем! – упрашивала меня подруга.

И я поняла, что она не просто так приволокла меня на испытания. Молли мечтала о том, что у нее обнаружат дар. Стать студенткой, получать стипендию, жить самостоятельной, вольной жизнью! Что может быть лучше! Я никогда не ощущала в себе посторонних сил, но… неожиданно для себя самой согласилась попробовать.

Мы встали позади компании молодых людей явно из обеспеченных семей. Один из них, в замшевой куртке и модном берете, презрительно оглядел нас с ног до головы и сморщил нос.

– Фу, и свинопасы на что-то надеются!

Он, кстати, испытания не прошел. Гордец вылетел из кабинета, где сидела приемная комиссия, с пунцовыми от стыда щеками и со всей силы хлопнул дверью.

– Мой отец вам еще покажет, есть у меня дар ловчего или нет!

Следующей вызвали Молли. Она вышла спустя несколько минут вся в слезах.

– Сказали, что у меня нет дара.

Я обняла подругу.

– Ну и ладно! Подумаешь! У меня его тоже наверняка нет. Пойдем на постоялый двор – как бы нас не потеряли.

– Нет, ты тоже должна проверить! Мы столько времени ждали.

Молли силком затолкнула меня в аудиторию. Тогда я впервые увидела ректора Голдриджа, хотя еще не знала, что именно он руководит Академией. Просто подумала: какой интересный мужчина. Он вызвал во мне невольную симпатию. Сейчас, после исчезновения Лауры, ректор сильно сдал…

Рядом с ним сидел минейр Фурх, куратор нового набора ищеек, и минейр Аверн, куратор ловчих. Конечно, я не представляла, кто они. И не понимала, что делать дальше.

– Не волнуйся, дитя, – сказал минейр Фурх. – Просто закрой глаза и постарайся увидеть предмет…

– С закрытыми глазами? – изумилась я.

– Да, в темноте. И отыщи… – я услышала, как он шепотом советуется с минейром Аверном. – Нечто оранжевое, гладкое, теплое…

Его голос завораживал и будто вводил в транс. В первое мгновение показалось странным, что я могу разыскать что-то с закрытыми глазами, но я вдруг почувствовалаэто в углу аудитории, за шторкой.

«Вот так штука! – удивилась я. – Как они это делают? Волшебство!»

Мне и в голову не пришло, что это сработал мой дар. Я извлекла из тайника яйцо, вовсе не оранжевое, как можно было предположить, и не гладкое, а зеленое и шершавое. Яйцо из мира Зесс. Это я узнала позже. А пока наблюдала, как члены приемной комиссии удивленно переглядываются: смотрят то на яйцо, то на меня.

– Хм… Пять секунд, – сказал минейр Фурх. – Кажется, на сегодняшний день это рекорд. Стопроцентная ищейка.

Я увидела на столе зеркало, приготовленное для второго испытания, но оно не понадобилось.

– Как тебя зовут, дитя?

– Темира… Темира Поунд.

Моя прежняя фамилия была не Поунд. Нам, сиротам, давали новые – такие же, как у наших временных хозяев-землевладельцев. Так проще. Свою настоящую фамилию я не использовала очень давно и почти забыла о ней. Да какая разница, как назваться?

– Добро пожаловать в Академию, Темира Поунд, – улыбнулся ректор.

Я сама не заметила, как все рассказала Аиду. Почему-то сделать это оказалось просто, словно я сто лет его знаю. Не помню, когда я в последний раз говорила так откровенно. Разве что с Кусем…

– А, да! – произнесла я как можно беспечнее. – Я только про маму рассказала. Но про отца рассказывать нечего: он бросил меня, когда я еще не появилась на свет. Вот такой молодец! В детстве я часто мечтала о том, как однажды он явится, станет молить о прощении, а я рассмеюсь ему в лицо.

Никого моя беззаботность не провела. Кусь лизнул шершавым языком ладошку… и слезы потекли сами собой!

Стыдоба-то какая! Я ищейка на задании, и так расклеиться! Я схватила со стола салфетку и прижала к глазам.

Раздался шум отодвигаемого стула, а потом… Аид осторожно обнял меня за плечи. Так обнимают друзей и испуганных детей… Он просто не мог иначе, такой уж он человек. Сколько угодно может строить из себя сурового наставника, но я прекрасно помнила, как он спас тонущего жука.

А я – дурочка – ткнулась носом в его ключицу. И надышаться не могла его теплым запахом, горьковатотерпким.

– Твой отец мог не знать о тебе, – тихо сказал Аид. – Так бывает. Может быть, узнай он, все сложилось бы иначе…

– Может быть, – прошептала я.

Только богам известно, как все случилось на самом деле: мама не рассказывала, а я спросить не решалась. Но неожиданно стало легче.

Глава 19

В спальне Кусь сразу же прыгнул на кровать, растянулся рыжим мохнатым ковриком. Я, сгорбившись, села на краешек постели. Тревожные мысли вернулись. И я совершенно не представляла, как мне лучше поступить.

Если это Лаура, а я не выручу ее из беды, это будет означать, что я завистливая дрянь, для которой личное счастье важнее человеческой жизни.

– Ложись спать, детеныш, – муркнул Кусь, он наблюдал за мной, прищурив зеленый глаз. – Утро вечера мудренее.

И я решилась. Встала, поправила кинжальчик на поясе: его приятная тяжесть придавала уверенности.

– Мне надо кое с кем поговорить, – сказала я.