Стажерка в Академии Теней

– Никогда так не делай, Темира! – крикнул Аид.

– Чего не делать?.. Ой!

Мой ловчий одним прыжком настиг кастерскую змеюку и схватил ее за хвост. Та зашипела от неожиданности и остановилась посмотреть, кто там такой наглый. Думала, наверное, что в два счета перекусит нахала, а уж потом плотно пообедает. Не тут-то было!

Правда, этот бой и Аиду давался нелегко.

Это был уже пятый бой за день. Ящерица поранила запястье ловчего, позже другая шипастая страховидла хлестнула его по спине хвостом: костяные наросты разорвали тонкую ткань, белая рубашка пропиталась кровью.

Куртка из толстой кожи защитила бы моего напарника, но сегодня он не успел переодеться. Я втянула воздух сквозь стиснутые зубы, будто удар пришелся по мне, а Аид зыркнул гневно, может, побоялся, что я вырублюсь.

– Не раскисать! – рявкнул он.

Рванул с пояса флягу в оплетке – успел захватить, когда мы убегали на патрулирование, – и, не прекращая битвы, кинул мне.

– Отхлебни. И дыши глубоко и часто! Не смей отключаться!

…сказал мне человек, у которого кожа на спине превратилась в лохмотья… Я ущипнула себя за предплечье. Не раскисать, Тэмми! Ты ведь не хочешь оставить Аида один на один с чудовищем!

Уже после того, как шипастая гадина была повержена, благодарные прохожие помогли перевязать рану, отыскали у кого-то на чердаке потертую кожаную куртку. И мы поспешили дальше.

– И что это вы, минейр Мелар, сегодня так нарядились? – невинно спросила я, пока мы бежали по следу очередной гадины.

Не знаю, что я хотела услышать. Слова нежности о Лу? Которая на самом деле не Лу…

– Мы договорились, что не смешиваем работу и личную жизнь, Темира, – бросил он, давая понять, что разговор закончен.

– Были на свидании с невестой? – вымученно хихикнула я, раздираемая бесами.

«Заткнись, Тэмми! О боги!..»

– Темира! – предостерегающе рыкнул Аид.

Мол, знай свое место, ищейка…

Я до боли закусила губу. Но мой наставник тысячу раз прав. Сейчас не время! Город кишит кастерскими чудовищами, люди в опасности! Нам еще работать и работать… Я как представила, что до утра придется вот так по переулкам носиться, даже колени ослабли. Но я поклялась себе, что больше не подведу, и намерена была сдержать обещание.

И вот теперь пятый по счету бой. Змея. Очень живучая оказалась, гадина! Аид с ней и так и этак. И аурой ее, и кинжалом. Верткая и скользкая тварь будто и не чувствовала ударов.

Все, чего ему пока удалось достичь, – это заманить ее за собой подальше от людей, запертых в ловушке. А я встала между ними и тварью. Ищейка становится последней преградой, если ловчий проиграет… Все, что я могу, – ударить один раз всей своей силой. Но обычно силы ищейки слишком мало для того, чтобы победить.

Аид отступал все дальше в лабиринт переулков, уводя за собой змею. Вот они скрылись за поворотом. Какое-то время до меня доносились приглушенные звуки борьбы: шипение твари да скрежет лезвия по камням, когда Аид промахивался мимо лоснящейся шкуры. Потом и они стихли…

– Все закончилось? – робко спросила женщина за моей спиной.

Она прижимала к груди корзинку с овощами: возвращалась с рынка, когда случился Перекресток.

– Все закончилось, мифрау?..

В минуту опасности люди даже в тощей девчонке готовы увидеть могучего защитника, а заодно подольститься на всякий случай.

– Я не мифрау. Пока стойте на месте.

И они послушно остались. И женщина, которая была старше меня в два раза, и паренек-ровесник, и даже крупный мужчина, побагровевший от ужаса, – как бы только его удар не хватил! А я поняла, что я больше не рыжая девчонка с гнездом вместо прически. Я ищейка, и они будут внимлять каждому моему слову!

«Внимать!» – поправил голос Аида в моей голове.

Шли секунды, а напарник все не показывался. Хотя я не сомневалась, что вот сейчас он шагнет из-за поворота, невозмутимо отряхивая пыль с рукавов. Аид ранен и устал, но эти люди не увидят, что он измотан до крайности. Он будто кинжал. Кинжал из черненого серебра. А белая прядь в его волосах – точно отсвет на лезвии.

Первой появилась змея.

Она медленно, но неукротимо ползла навстречу, оставляя на земле потеки темной крови.

– Аид!..

Я всхлипнула.

Соберись, Тэмми! Ты ищейка! Ты на службе! Ты должна защищать людей даже ценой собственной жизни!

Тварь все ближе. Ей тоже досталось о-го-го! Держалась она на чистом упрямстве и злости, однако и этого хватит с лихвой, чтобы ни женщина с корзинкой, ни мужчина, ни парень не вернулись домой.

Я видела янтарные глаза с вытянутым зрачком. Видела клыки величиной с мою ладонь.

Мифрау Тесс на тренировках совсем недавно учила нас атаке «Последний оплот».

– Если ваш ловчий погиб и больше никто не придет на помощь, а рядом невинные люди, придется пожертвовать собой, мои дорогие. После того, как вы вложите в удар все силы, вы либо потеряете сознание, либо… погибнете.

– Я не собираюсь гибнуть! – воскликнула тогда Мила. – Я не хочу! Я не смогу!

До недавнего времени я была с ней согласна. Но сейчас… Какой у меня выход?

Тем более если Аид мертв…

Я вытянула руки, пытаясь рассмотреть собственную ауру. Ага, вот она, жемчужно-серая, сияющая энергия. Жри, мерзавка!

Змея отлетела, точно сметенная ураганом. Это было последнее, что я увидела.

Глава 13

В нос ударил едкий запах нюхательной соли. Редкостная дрянь! Не открывая глаз, я отмахнулась, раздался шлепок, следом стеклянный звон.

– Раз дерется, значит, все с ней в порядке! – жизнерадостно сообщила Хелли. – Нас, ищеек, просто так не убьешь!

Хелли? Что?..

Застонав, я попыталась сесть. Со лба сползла мокрая тряпка и плюхнулась на колени, по щекам потекли холодные капли. Я отерла лицо и осоловело огляделась.

Оказывается, я находилась в нашем отделении, лежала на узком продавленном диванчике, слишком коротком даже для меня. Ноги болтались, свесившись через подлокотник. В воздухе плыл терпкий аромат сильника, стучала ложечка о стенки стеклянного стакана, за моей спиной шепотом переговаривались Тед и Ивар.

– Лежи, лежи, – доброжелательно сказала Хелли. – Уже некуда торопиться.

И только теперь в памяти вспыхнули последние мгновения боя, а в сердце хлынул ужас.

– Аид! – крикнула я.

Вдруг они еще не знают? Где он? Надо найти его растерзанное тело…

– Оглушила, – засмеялся знакомый голос. – Поверни голову направо, Тэм.

Я повернулась так резко, что в моей несчастной черепушке полыхнула боль.

– Ай! – Я схватилась за виски.

– Тихо, тихо, Тэм.

Аид, а это был именно он, живой, но не сказать, чтобы невредимый – голова обмотана плотной повязкой, – поднял с моих коленей тряпицу, прополоскал в тазике, где на поверхности воды плавали льдинки, и водрузил компресс мне на лоб.

– Ляг, стажер, – сказал он мягко. – Ты молодец, Тэм.

– Я думала, что умру… – прошептала я. – И думала, что вы умерли… Так страшно было!

Аид сжал мое плечо и поглядел прямо в глаза. И впервые в его взгляде не было снисходительной усмешки. Он прежде смотрел на меня как на маленькую девочку, которая еще ничего не знает и ничего не умеет. А сейчас…

– Спасибо, что прикрыла мне спину, напарница, – сказал он.

Лучшая похвала, которую я когда-либо слышала.

Я очень гордилась собой… пока не раздался ехидный тенорок Теда:

– Добила полудохлую тварюку, которой и одного пинка было бы достаточно. Зато разговоров!

– Заткнись! – шикнули сразу несколько голосов.

– А ты, малыш, и одной-то не добил! – язвительно пропела Хелли.

Сослуживцы бранились, но не всерьез – снимали напряжение безумного дня. Потом стали травить байки, забыв о ссорах. Хохот стоял до потолка!

Аид принес мне чашку с отваром сильника, удостоверился, что я держу ее крепко и не опрокину на себя. Сел рядом. Я невольно потянулась рукой к его ладони. По привычке! Еле успела опомниться и покрылась холодным потом. Счастье, что мой напарник («Напарник, Тэмми! Не жених! И будь добра не забывать об этом!») ничего не заметил.

– Я приложился затылком и вырубился на несколько секунд, – рассказал Аид. – Но этого хватило, чтобы кастерская огнянка ускользнула. Тед не прав, она и полудохлая была достаточно опасна. Те люди погибли бы, если бы не ты.

– А потом?

Ух, как же приятно выслушивать комплименты в свой адрес! Однако минейр Мелар решил, что хватит тешить мое самолюбие.

– Потом взвалил тебя на плечо и принес в отделение, – усмехнулся он. – Как раз и наши стали возвращаться. Город зачистили – можно отдыхать.

Я представила, как неживописно я болталась у Аида на плече – точно куль с мукой. А вот Лу он нес на руках!

Но волшебные слова «можно отдыхать» вернули мне благодушный настрой. Бесконечно длинный, одновременно прекрасный и ужасный день закончился.

– Что же, я пойду?

Вздохнув, я села.

– Лежать! – приказал Аид. – Куда? Ты на ногах не стоишь! Утром я сам провожу тебя домой.

Я послушно вытянулась на лежанке, точно стражник на посту.

Правда, провалялась недолго. Включилась в общую беседу. Мы болтали, хохотали, ели печенье. Я выпила пять чашек сильника – не знаю, как не лопнула. Голова была пустая, воздушная. И на душе сделалось легко и весело. Мы победили, опасность миновала, Аид жив. И рядом со мной… Чего еще желать?

Утром мы брели по тихим улицам. В стеклах отражались первые отсветы восходящего солнца. От земли поднималась прохлада. Влажная от росы трава щекотала голые лодыжки: я шла по обочине, стащив с уставших ног сапоги. Так приятно ступать по мягкой земле. Я решила, что могу себе позволить эту маленькую слабость. Аид смотрел на меня, смотрел… Стащил ботинки и пристроился рядом.

– Будто в детстве… – негромко сказал он.

Мы молчали всю дорогу до моего дома, разделив поровну и этот рассвет, и прохладную траву, и сонную тишину нового дня… Нам было славно молчать вдвоем…

Впервые дорога показалась мне такой короткой!

– Я доведу тебя до дверей! – настоял Аид, несмотря на мои неловкие протесты.

Сейчас блистательный аристократ увидит, как убого живет его стажер… Ну и пусть! Ладно! Я гордо пошла вперед.

Тетушка Мон проводила Аида изумленным взглядом, издала булькающий звук, точно ей в горло что-то попало, но возмущение приберегла на потом.

Крусбыс при виде хозяйки взвился гневным фырчащим комком рыжего меха.

– Неразумный детеныш! Где ты была? Я места себе не нахожу!

– Переживаешь, что пожрать не дадут? – бросил Аид, с высоты своего роста с чувством превосходства поглядывая на моего фамильяра.

Кусь, задрав хвост трубой, медленно, не теряя достоинства, обошел незваного гостя кругом. Мол, ты под наблюдением, человечишка, стой где стоишь.

Эти двое с самого начала друг друга невзлюбили!

Хотелось сказать: «Мальчики, не ссорьтесь!» Этой фразой я, бывало, урезонивала своих приятелей-однокашников Рика и Дайена.

Впрочем, минейр Мелар уже отвлекся от крусбыса и оглядывал комнатушку. Я незаметно закинула в шкаф носок, прикрыла створки, быстро потянула край одеяла, пряча сбитую простыню. Кусь мимоходом уволок под кровать сорочку, что смятым комком валялась на полу. Как бы мне со стыда не сгореть!

– Чем ты собираешься завтракать? – строго спросил Аид.

Я пожала плечами.

– Голодной не останется! – возмутился Кусь.

Минейр Мелар оставил его слова без внимания.

– Я скоро вернусь!

– Куда это он? – спросила я фамильяра, без сил опускаясь на постель, едва за наставником закрылась дверь.

– Откуда же мне знать? – резонно поинтересовался Кусь.

Правда, мое неведенье продолжалось недолго. Аид вернулся спустя несколько минут и водрузил на стол корзину. Из нее высовывались пузатая бутыль с молоком, круг колбасы. А еще я заметила вощеный бумажный пакет из пекарни на углу. Обычно я проходила мимо, торопясь в Академию. Вдыхала сладкий аромат сдобы и уговаривала себя потерпеть: вот наступит выходной и побалую себя булочкой! В животе заурчало…

– Я не могу… это взять… – тихо произнесла я, опустив голову.

Я не приму от него милостыни!

– А я тебя не спрашиваю! – сурово сказал мой наставник. – Мне стажер нужен живой и бодрый, а не тот, что еле ноги таскает от недоедания.

И, не добавив больше ни слова, не дав мне возможности придумать возражения, Аид развернулся и ушел.

* * *

Нежданно-негаданно у меня появились два выходных дня. Я бы обрадовалась, если бы не причина такого везения: моему напарнику нужно отлежаться и прийти в себя.

Ищейки и ловчие живучи: раны затягиваются гораздо быстрее, чем у обычных людей. Дар, что позволяет мне видеть ауры, а Аиду – разрывать грань между мирами, делает нас стойкими и сильными. Но все же и мы не бессмертны.

Аид был трижды ранен. И если порез на запястье можно не принимать во внимание, то с раной на спине дела обстояли намного хуже. А потом он еще ударился затылком.

Краем уха я слышала, как Мичил говорил Ивару, что Аид всегда возвращался из передряг без единой царапины, а Ивар ответил шепотом: «Его напарница совсем неопытная девочка. Постоянное напряжение в бою к хорошему не приводит…»

«Это неправда!» – хотелось крикнуть мне.

Но я вспомнила, как застыла столбом, как Аид меня оттолкнул. Он каждую секунду был начеку, чтобы отвести от меня опасность.

«Такого больше не повторится, – твердо пообещала я себе. – Я всему научусь!»

Минейр Мелар бодрился, пока провожал меня домой. А потом тетушка Мон рассказала мне, что он вышел из дома, прислонился к стене и несколько минут стоял с закрытыми глазами.

– Белый-белый! И дышит часто, будто запыхался. Я ему водички предложила… Очухался вроде. А ты вот мне скажи, милая, с какого такого перепугу ты ко мне в дом мужиков водишь?

Я сначала даже опешила. Потом рассмеялась. Только мне совсем не весело было, скорее грустно.

– Это наставник мой, я у него стажер.

– А-а-а, ловчий!

– Ага. Минейр Мелар.

У квартирной хозяйки округлились глаза.

– Никак из тех самых Меларов? Сынок их? Наследник?

– Наследник… – вздохнула я.

– Так бы сразу и сказала! – подобрела тетушка Мон. – Птица высокого полета. Не то что ты, серый воробушек. Только ты все равно вольностей ему не позволяй. Жениться не женится – а спортит запросто!

– Да что вы такое говорите! – возмутилась я.

– Ой, да… – отмахнулась хозяйка. – И правда, чего это я? Такой, как он, в твою сторону даже и не посмотрит.

Вот и не знаю, какое предположение меня сильнее разозлило и расстроило!

Полдня я отсыпалась, а вечером под окнами моей комнаты снова остановилась карета без опознавательных знаков. Ректор не шутил, когда говорил, что всерьез займется моим воспитанием.

– Куда это ты намылилась? – подозрительно спросил Кусь, наблюдая за тем, как я собираюсь. – Опять пропадешь на два дня?

– Неужели ты за меня волновался? – поддразнила я фамильяра.

Он фыркнул и демонстративно повернулся спиной, обвил хвостом лапки. Стало неловко перед крусбысом: он ничего не знал о договоре, не знал о моей двойной жизни, а рассказать я не могла.

– Сегодня же вернусь! Честно! – Я покаянно почесала помощника за ушком.

Я не обманывала: Аиду сейчас не до свиданий, поэтому, думаю, дело ограничится нудными наставлениями и тоскливыми нравоучениями. Вот влипла так влипла!

Перед выходом из дома я достала из корзины и разложила на столе все, что могло прийтись по вкусу фамильяру. Чмокнула мое рыжее недоразумение в макушку, на что Кусь фыркнул «Да иди уже!», и убежала.

Селеста Голдридж поджидала свою жертву во всеоружии. Мифрау сегодня даже не селедку напоминала, а вяленую воблу: зашнуровалась в корсет и так сильно стянула пучок на затылке, что кожа на скулах натянулась. Ее волосы давно утратили цвет, но если у ректора они стали похожи на благородное серебро, то у Селедки обратились в тусклую рыбью чешую.

Она не поздоровалась со мной. Не считать же приветствием раздувающиеся от едва сдерживаемой ярости ноздри и чеканное: «Сколько можно ждать!»

За что она меня так ненавидит? Уму непостижимо…

– Начнем с азов! – провозгласила она, поднимая со стола увесистую книжицу. – Правила этикета!

Чего у мифрау Голдридж не отнять, так это ее энтузиазма в воспитательных делах! Она гоняла меня до седьмого пота. В какой-то момент я решила, что лучше бы я еще пару змеюк отправила на тот свет, чем по десятому разу отвечать на вопросы – с какой стороны должна лежать вилка, кто должен первым приветствовать гостя и какое количество украшений можно надеть на бал…

Минейр Голдридж на занятиях не появился. Только один раз я заметила его, стоящего в проеме дверей. Он скрестил руки на груди и смотрел на меня долгим, пронзительным взглядом. Он еще больше ссутулился, глаза потухли. Если к мифрау я не испытывала никаких чувств, кроме раздражения, то ректор до сих пор вызывал у меня необъяснимую симпатию и сочувствие. Может быть, потому, что я помнила, что еще месяц назад этот человек был полон сил и энергии, а теперь я видела старика… Тоска по дочери разрушала его.

Меня отпустили на закате. И – о чудо – минейр Голдридж даже велел отвезти меня домой в экипаже!

Кусь сначала принюхался ко мне, удостоверился, что все в порядке, и подсунул голову под ладонь: чеши, мол.

Поужинала я в доме ректора, на завтрак меня ожидала булочка, завернутая в вощеную бумагу, чтобы не зачерствела. В коробочке, в нише стены, лежали три серебрушки и горстка мелочи. Да я богачка!

– Кусь, а в Тирре живут люди, подобные мне?

Я гладила крусбыса, а он довольно жмурился и мурлыкал, но после вопроса затих и ответил ворчливо:

– Живут! Куда же им деваться!

Вот как? Я очень мало помнила о родном мире фамильяра и не поняла, почему он напрягся. Как бы поделикатнее спросить…

– А вы… не дружите?

– Дружим? – фыркнул Кусь. – Хм… Пожалуй, дружбой это не назвать! Но мы связаны. Очень тесно связаны, если можно так выразиться.

– Сплошные загадки!

– Тебе ли говорить, человеческий детеныш! Ты наполнена загадками по самые ушки!

Видно, правды я не добьюсь.

– Но можно хотя бы узнать твое настоящее имя? Ведь не всегда тебя звали Кусем.

– Мое настоящее имя… – медленно и задумчиво произнес крусбыс. – Мое настоящее имя умерло в моем мире.

О как! Такой серьезный пушистик.

– Ну не грусти! Пойдем, почешу тебе животик!

Кусь гордо промолчал, но животик почесать позволил.

Глава 14

Ночью мне приснился странный сон.

Будто бы я находилась в своей старой квартирке, где жила в детстве вместе с мамой. Я видела все так четко и ясно. Вязаная салфетка на тумбочке: мама хотела меня научить рукоделию, но я только исколола руки спицами и бросила кропотливую работу, пришлось ей самой доделывать.

Поднос на подоконнике: эмаль потрескалась. На подносе нарисованы фрукты – яркие, спелые. А сверху действительно лежит одно яблоко. Я его не ем, любуюсь. Если съем, то ничего не останется, а так можно предвкушать, как надгрызу кожицу и в рот хлынет сладкий сок.

Кровать у стены. Длинный сундук, на котором обычно сплю я. Пока помещаюсь, я мелкая и худая.

И зеркало. Овальное зеркало почти с меня ростом, в тяжелой деревянной раме, когда-то позолоченной, но сейчас краска облупилась.

В зеркале – девочка. Сначала я подумала, что это я. Ведь у девочки рыжие волосы и такая же белая кожа. Но я сижу, а она стоит. На мне короткая сорочка, на ней миленькое платье с оборками.

Она улыбается мне и машет: мол, подойди ближе, подойди, не бойся. Я спрыгиваю с сундука и нехотя иду навстречу. Мне и боязно, и любопытно. Но разве я испугаюсь какой-то девчонки? Как дам ей!

Я остановилась на расстоянии шага. В зеркале точно не я, но как похожа! Мы одного роста с незнакомкой и, наверное, ровесницы. Однако лицо не мое.

«Идем», – произносит странная гостья одними губами, слов я не слышу: мешает преграда.

А потом она прикасается ладонью к стеклу, и оно покрывается рябью, еще миг – и прорвется, будто водяная пленка…

И я просыпаюсь.

Фух! Что это было?

Кусь свернулся у меня на груди и урчал во сне. Хорошо чувствовать рядом живое сердечко, вдвоем не страшно. Хотя чего бояться-то? Какой-то дурацкий сон. Подумаешь, девчонка. Уж не страшнее кастерской огнянки!

И все-таки сделалось не по себе. Не оставляло ощущение, что я на самом деле видела незнакомку. Но где? И когда?

Я переложила Куся на постель, встала, напилась воды, умылась, привела мысли в порядок.

Уж не Лауру ли нарисовало мне воображение? Конечно, я ее никогда не встречала, но представить рыжую девочку, похожую на меня, совсем не сложно. Зеркало, покрывшееся рябью, будто оно превращается в портал между мирами, тоже вполне объяснимо. От Аида я узнала о том, что Лаура родилась с даром ловчего. Вот и все! Я переполошилась на пустом месте.

Обычно сны не задерживались в голове, превращались в обрывки образов, становились легкими, точно облачка, и уносились прочь с первым порывом свежего ветра.

Но этот оказался привязчивым. До вечера меня не покидал. Я четко видела и собственную комнату, и странную гостью в зеркале. Ничего, завтра выйду на службу – работа лучшее лекарство от хандры.

За то время, что я бездельничала (если не учитывать Селедкино учение-мучение), другие ловчие и ищейки очистили город от последних кастерских тварюг.

Я прибежала в отделение самая первая, хлопнула дверью, разбудив Хенни и Мичила, оставшихся на дежурстве. Мичил ютился на диванчике, Хенни с комфортом развалилась прямо на полу, разложив старые куртки. Оба мгновенно вскочили.

– А, это ты, – зевнул Мичил, возвращая кинжал обратно в ножны. – Двое суток на ногах, Тэм! Только прилегли. Скажи спасибо, что я не принял тебя за жабросвиста!

– Неужели похожа? – хихикнула я, но вспомнила про Аида, и веселиться расхотелось. – Минейр Мелар еще не приходил? Он… у него?..

– С ним все в порядке, Тэмми, – Хенни разгадала мое волнение. – Ставь чайник, стажер. Скоро все соберутся.

Аид вошел две минуты спустя. Подтянутый и спокойный, уверенный в себе. Будто и не был ранен. Но от меня не ускользнуло, как он поморщился, когда Мичил по-дружески хлопнул его по плечу, и в движениях оставалась скованность – спина еще болела.

– Привет, – тихо сказала я.

– Привет, напарник, – улыбнулся Аид.

Улыбнулся. Мне.

Жизнь постепенно вошла в привычную колею. Так сказал Кей, а я запомнила. Красивые слова. Лосс приходил в себя после страшного Перекрестка с Кастером. В первые дни люди и носа не казали на улицу: боялись, что какая-нибудь змеюка или летучая жаба притаилась в подворотне и только того и ждет, чтобы полакомиться. Но время шло, солнце светило, никто не скреб в дверь жуткими когтями, а вездесущие мальчишки, наплевав на запреты родителей, уже носились по улицам, гоняя мешочки с землей.

Город ожил. Так всегда было и всегда будет.

Хотя этот Перекресток нелегко дался службе теней. Пятеро ловчих и двое ищеек уже никогда не вернутся в свои отделения. Такая у нас работа, рискованная и опасная. Но они знали, на что идут…

Незаметно пробежала неделя. Днем я обучалась всему, что должна знать и уметь ищейка, а по вечерам за мной приезжала карета и увозила в особняк Голдриджей, где я постигала совсем иные премудрости.

Спину ровно. Подбородок выше! Ты леди. Пусть только на этот вечер. Не хватай чашку так, будто она собирается сбежать. Легче, легче. Нет, не надо отставлять мизинец, это жеманство. А теперь садись и читай книгу! О боги, счастье, что она хотя бы читать умеет!

Вальсы, поклоны, приветствия. Столовые приборы, разложенные в определенном порядке. Темира, разве этой вилкой мы берем сыр?

Я возвращалась домой измученная и уставшая. Падала на кровать и немедленно засыпала. А утром шла на службу.

– Кусь, прости. Я тебя совсем забросила, бедного котика, – шептала я в полусне, ощущая под ладонью теплый мех. – Ты ведь не скучаешь?

Что-то мне подсказывало, что крусбыс вовсе не страдает в одиночестве.

– Фыррр, – смеялся фамильяр. – Я взрослый и самодостаточный кот.

– Само… какой?

– Спи, детеныш. Спи, спи…

Селедка продолжала сыпать ругательствами и твердить о моей бестолковости. Сначала я и сама сомневалась в том, что от занятий будет польза. Я такая, какая есть. Несуразная Тэмми. Тэмми-сорванец.

Однако постепенно я стала ощущать, как во мне что-то меняется. Очень медленно, почти незаметно, и все же во мне просыпалась нежная девушка. Все это время она пряталась внутри моей души. И тотчас же робко скрывалась от посторонних глаз, как только я облачалась в форму ищейки. Но стоило мне надеть платье, перчатки и туфельки, я становилась похожа на леди.

Мифрау Голдридж никогда меня не хвалила, но однажды я поймала ее растерянный взгляд: «Неужели я чему-то смогла ее научить?»

Ректора я больше не видела. Но в один из дней, приехав раньше времени, услышала обрывок спора минейра Голдриджа с сестрой.