Квантовиты. Книга 3. Рубец

– Куда?

– На корабль квантовитов. Мы слетаем на Форис, чуть подлатаем дыру, хотя полностью ее закрыть не удастся, и создадим новую реальность, – Андмор встал со стула.

– Подожди! – остановила его Мизуки. – В воздух случайно вырвался консервант, который вот-вот превратит всю планету в желе. Может, ты можешь что-нибудь сделать, чтобы этого не случилось?

– Может, и могу, но уж точно не буду. Мизуки, как ты до сих пор не поняла, что мне нет ни малейшего дела до людей? Мне плевать, даже если вы все до единого помрете – до тех пор, пока мы сможем вас есть. А теперь простите, но у меня много дел.

Квантовит встал и вышел из комнаты. Мизуки хотелось его остановить, но она понимала, что это бесполезно. Девушка перевела взгляд на неподвижного Феру и решила, что пока придется его тут оставить. Вряд ли он очнется в ближайшее время, а у них с Рави нет столько сил, чтобы вынести взрослого квантовита из дома и пронести его через весь город.

– Нам нужно найти тот подвал, о котором говорила Инна, – сказала Мизуки.

Рави кивнул, и они вышли в коридор. Откуда-то издалека доносился голос Ромины:

– Что значит, ты уходишь? Ты должен взять меня и Годарда с собой!

– В наших холодильниках вполне достаточно еды, спасибо.

– Причем тут еда? Я тебе помогала! Ты не можешь так меня оставить.

– Очень даже могу.

– Я три сотни лет ждала, пока ты придешь на Землю! Не может быть, чтобы все так закончилось.

– В этом ты права. Не может быть. Все точно так и будет.

Ромина еще какое-то время ругалась, но квантовит ее не слушал. Вскоре все затихло. Мизуки с Рави недоуменно переглянулись:

– О чем это она?

– Какие три сотни лет? Как она могла его ждать?

Но потом решили, что у них нет времени задаваться этими вопросами. Рави отвел Мизуки в комнату, где был вход в подвал, а потом они минут пятнадцать исследовали различные участки пола. Ромина не появлялась – то ли забыла, то ли забила. Мысленно Мизуки гадала, что означал тот странный диалог. Впрочем, если она как-то связана с владельцем нейроресивера, знавшего про квантовую реальность, вероятно, он мог рассказать и ей – или еще кто-то из семьи. Но, конечно, одно дело знать про квантовую реальность, и совсем другое – знать про квантовитов и ожидать их прибытия на Землю.

В конце концов, они все-таки обнаружили вход и спустились в подвал.

Годард Буланже лежал на кровати, совсем как в рассказе Инны. На вид обычный подросток, но только до тех пор, пока ты не посмотришь ему в глаза. Один взгляд, и Мизуки словно физически ощутила пропасть веков, разделяющих их.

Годард лениво бросил на девушку подозрительный взгляд. Он не был испуган, но слегка поднятые брови указывали на удивление. Парень явно не ожидал, что к нему в подвал будут ходить гости.

Мизуки, не давая ему опомниться, сообщила обо всех катастрофах, которые грядут. Годард молча выслушал ее. На его лбу пролегла морщинка. Наконец, он произнес:

– Сам я вряд ли смогу вам помочь, но я знаю кое-кого, кто может. Она такая же, как я, поэтому наверняка прячется…

– У нас нет времени, – качнула головой Мизуки. – Рене и доктор Вебер отправились на поиски других детей, но мне кажется, они никого не найдут…

– Это потому, что они не знают, где искать, – перебил Годард. – А я знаю. Если хотите, могу помочь с поисками.

– Конечно, хотим! – воскликнула Мизуки.

Глава 25

– Добавь к этому еще один вопрос: при чем тут тогда Рене? Он и в самом деле ее брат или все это ложь? А если брат, то старший или младший, и знает ли он о том, кто такая его сестра на самом деле? – вставила Инна.

Алистер кивнул и развел руками:

– Загадка на загадке. Но если этот парень из подвала – действительно тот Годард или его сын, то неудивительно, что она так печется о его безопасности.

Да, узнать такие новости о президенте – это довольно странно. Конечно, то, что Ромина не очень хороший человек, а потому явно не годится на роль правителя, стало понятно уже давно. Но вот то, что ей на самом деле уже триста лет, и когда-то она была ученым – это очень неожиданно. И как только никто не заметил странностей в ее биографии? Когда ее принимали на тот пост в Министерстве обороны, неужели никого не удивило, что у Ромины практически нет прошлого? Возможно, она изготовила фальшивые документы, отсутствие фото объяснила тем, что не любит фотографироваться, а если кому-то все же удалось докопаться до истины, она его подкупила.

Впрочем, сейчас это неважно. На тело медленно нападало оцепенение, Инна уже с трудом думала, так что не время рассуждать о прошлом Ромины.

– Ты нашел что-нибудь, что может нам пригодиться? – спросила она.

– Ну, рецепта по предотвращению конца света там не нашлось, – протянул Алистер. – Там ничего не сказано ни про смерть квантовой реальности, ни про консервант. Но вот способ фотографирования квантовой реальности Годард расписал довольно подробно. На самом деле этот человек – гений. Даже жаль, что его работа так и не была опубликована. Я изучил документы – на самом деле все довольно просто. Берешь обычную камеру, слегка ее модифицируешь – и готово. Можно делать фотографии.

Инна задумчиво прикусила губу:

– Если все так просто, то, может, сделаем по-быстрому? Знаю, что квантовой реальности уже нет, но, возможно, эти снимки дадут нам какую-то подсказку.

– Я предполагал, что ты это скажешь, – Алистер развернулся к столу и взял в руку какую-то вещь, которая до этого момента скрывалась у него за спиной. Оказалось, что это камера. – Все готово. Я еще не пробовал, но, думаю, что все сделал правильно. Если хочешь, можешь фотографировать.

Инна посмотрела на устройство с опаской, но произнесла уверенно:

– Давай посмотрим, что там получается.

Она подошла к нему и присела на подлокотник кресла. Алистер нажал на кнопку включения камеры. Какую-то секунду ничего не происходило, а потом небольшой экранчик загорелся ярким белым светом. Там ничего не отражалось – ни стол, ни стены, ни занавешенные окна. Один сплошной свет.

Инна немного разочарованно вздохнула. Она ожидала, что фотоаппарат подскажет хоть что-нибудь, но это полное отсутствие всего окончательно расстроило ее. Похоже, они только зря потратили время на восстановление этого нейроресивера. Он им ничем не помог.

Но Алистер неожиданно нахмурился:

– Странно, так не должно быть.

– Что не должно?

– Следуя советам Годарда, я встроил в аппарат своеобразный фильтр. Он регулирует количество альтернативных историй, попадающих в объектив. Сейчас он стоит на пропуске ста процентов историй. То есть, в идеале сейчас камера должна ловить все вероятности, какие только возможны – а возможно все. Если верить Годарду, то в таком режиме аппарат показывает только белый цвет.

– Ну и в чем проблема? – не поняла Инна. – Вот он – белый цвет.

– Так ведь квантовой реальности больше нет, – напомнил Алистер. – Что тогда она ловит?

Инна нахмурилась, а потом удивленно приоткрыла рот. Действительно, в условиях нынешней вселенной камера не должна была показать ничего. Ну, либо черноту, либо материальный мир. Откуда тогда белый цвет?

– Покрути фильтр, – предложила Инна.

Алистер подцепил пальцем маленькое колесико и принялся медленно его поворачивать. Сначала ничего не происходило. Потом на белом фоне начали проступать линии, как будто художник намечал карандашом контур будущего рисунка. Алистер продолжал крутить, и вскоре уже черточек стало так много, что выделить среди них фигуры стало попросту невозможно. Добавились цвета, одновременно яркие и приглушенные. Словно ребенок наляпал краски на лист бумаги, не заботясь ни о какой композиции.

– Наверное, я что-то напутал, – заключил Алистер.

– Почему? – спросила Инна. – Что, согласно исследованию Годарда, должна показывать камера в таком режиме?

– Примерно это и должна. Но то в условиях, когда квантовая реальность на месте. А ее сейчас нет.

– Хм… а точно ли ее нет?

– В смысле? – удивился Алистер. – И Рене, и Андмор говорили…

– Да, Рене с Андмором, безусловно, можно доверять, – саркастически произнесла Инна. – Насколько я понимаю, Рене основывал свое мнение на словах Светланы, а она тоже, знаешь ли…

– Но еще есть твои воспоминания, – напомнил мужчина. – Ты своими (ну или не совсем) глазами видела, как Павел прорезал дыру во вселенной, и как туда стали просачиваться некоторые альтернативные истории…

– Это было недели три назад, – заметила Инна. – После этого моя связь с альтернативными версиями оборвалась, и что произошло потом, мы не знаем. Может, отец все-таки нашел способ исправить ситуацию.

– А как же нарушение связи между атомами?

– Нет никакого нарушения. На чем основаны эти предположения? Ну, в ЕКЦ что-то трещало. Да мало ли что это могло быть. Прибор какой-нибудь сломался, может, что-то повредилось после исчезновения работников, а починить было некому. Нужно признать, больше я нигде подобных звуков и не слышала.

– А как же трещины на стенах?

– Здание старое.

– Ну а упавший в озеро корабль ависонов?

– Они все-таки не боги, и у них тоже могут быть неполадки в технике.

Узнав о том, что квантовая реальность никуда не делась, Инна немного успокоилась. Какое облегчение было понять, что тот удивительный мир все еще на месте, и продолжает жить. Как она вообще могла подумать, что нечто столь огромное и значимое могло исчезнуть? Может, ее отец придумал, как все это остановить, а может, никакого риска никогда и не было – ведь новые вероятности появляются ежесекундно. Даже если часть из них улетит в дыру, на их места придут новые, и, возможно, их будет даже больше. Как можно было быть такой глупой? Ведь всегда существует возможность, что конца света не произойдет. А значит, существовали и версии, в которых эта возможность реализовалась. Вселенная залечила сама себя. Они зря беспокоились.

Но вот Алистер наоборот, стал казаться более испуганным. Он неуверенно спросил:

– Но если все и в самом деле так… то почему тогда мне так одиноко?

В его голосе прорезалась боль. Сердце Инны сжалось: со всеми этими волнениями она и забыла, как он страдает. Она положила руку ему на плечо:

– Потому что ты потерял людей, которых любил. Они умерли, и это заставило бы чувствовать себя одиноким кого угодно. Это совершенно естественно, и квантовая реальность тут не при чем.

– Но как же остальные… Риччи сказала, что многие жаловались на депрессию…

Инна вздохнула:

– Земляне очень плохо нас приняли. Они отвергают нас, не желают иметь с нами ничего общего. Разумеется, людям от этого плохо. И мне тоже. Но… с миром все в порядке. Нам не нужно его спасать.

Девушка встала, подошла к соседнему креслу и опустилась в него. У нее было чувство, как будто она, подобно Сизифу, долго катила камень в гору, а тот все продолжал сваливаться вниз, и ей приходилось начинать сначала. И вот, после многих попыток у нее наконец-то это получилось – но только для нее это оказалось большой неожиданностью, ведь она давно перестала надеяться.

– Вообще-то надо, – заметил Алистер. – Ты забыла про то, что консервант вырвался в атмосферу. Прямо сейчас он преобразует воздух. Если ничего не предпринять, то мы все превратимся в желе.

– А, да, – вспомнила Инна. – Но я тут ничего не могу сделать. Остается только надеяться, что либо Вебер с Рене найдут кого-нибудь из детей, либо Мизуки с Рави удастся добраться до Годарда. В любом случае, мне уже ни над чем голову ломать не надо.

Девушка с наслаждением потянулась в кресле. Двигаться по-прежнему было трудно, но все же приятно было освободить голову. На какое-то время воцарилась тишина, но не тревожная, а умиротворенная. Она не напрягала и не казалась неловкой. В такой тишине можно было бы сидеть долго…

Но тут раздался звук открываемой входной двери. Инна открыла глаза. Кто-то вернулся. Она лично надеялась, что это Рене с одним из детей-вундеркиндов и рецептом окончательного спасения мира…

Но через минуту в комнату влетела Мизуки. Подруга выглядела возбужденной. Инна была рада ее видеть, но все же сейчас ей хотелось чего угодно, но только не шевелить мозгами. Трудно было сказать, кто виноват в подобных ощущениях – консервант или давивший на нее в последние месяцы стресс. Возможно, и то, и то. Как бы то ни было, сейчас Инна хотела всего лишь капельку покоя.

– Я поговорила с Годардом, и он обещал помочь! – громко объявила Мизуки.

Когда Инна не поспешила встать и обрадоваться новости, она нахмурилась:

– Что-то случилось?

Инна пожала плечами:

– Отбой тревоги. Квантовая реальность никуда не делась. Мы с Алистером только что это выяснили.

– Как это? – удивилась Мизуки.

– Можешь посмотреть сама, – Алистер протянул ей фотоаппарат.

Мизуки посмотрела на него с таким видом, как будто он подсовывал ей ядовитую змею, но все же взяла устройство. Какое-то время она изучала картинку на экране. Крутила пальцем колесико, что-то бормотала. Инна наблюдала за ней со странной ленью. Шевелиться не хотелось. Дыхание становилось все более медленным и, кажется, начинало хотеться спать…

– Инна! – Мизуки встряхнула ее за плечо. – Не спи!

– Я не сплю, – устало пробормотала Инна. – Ну что, убедилась?

– Судя по всему, вы правы. Но ничего еще не закончилось. Миру по-прежнему грозит гибель. А вообще, подождите… Андмор об этом знает?

– Скорее всего, знает, – небрежно отмахнулась Инна. – Это Андмор, он всегда все знает… Небось опять часть его злодейского плана. Но пусть на этот раз с ним разбирается кто-нибудь другой.

– Какого плана? Он полетел на Форис заделывать дыру и создавать новую квантовую реальность. Не знаю, я не специалист по психологии квантовитов, но он казался очень уверенным в том, что делает.

– Он всегда уверен в том, что делает. Он же квантовит, – с презрением вставила Инна. – По его мнению, они – высшие существа во вселенной. Самые умные, самые сильные, самые крутые… У них такие технологии, что они могут предсказывать будущее, и это вроде как дает им право считать себя королями. А на самом деле они всего лишь самоуверенные идиоты, которые без квантовых свойств ни на что толком не способны.

– Вот именно, – кивнула Мизуки. – Они вовсе не так умны, как полагают. А раз так, то разве нельзя предположить, что кто-то из них… ошибся?

– О чем ты?

– Я, конечно, не могу быть в этом уверена на сто процентов, но… Как нам представил ситуацию Андмор? Он предвидел уничтожение квантовой реальности по вероятномеру. Что такое вероятномер? Ну, устройство, просчитывающее различные варианты будущего в реальности. Андмор так привык на него полагаться, что даже у себя в голове не сомневается в верности предсказаний. Но что, если вероятномер совершил ошибку? Что, если был какой-то фактор, который он не учел?

– Это же технология квантовитов, – неуверенно протянула Инна. – Наверняка они смогли сделать его таким, чтобы…

– Инна, ты сама мне только что сказала, что они не такие уж крутые, какими себя считают. А значит, они могли создать несовершенные машины, допускающие ошибки. Ну вот просто предположим, что вероятномер чего-то не учел. Такое может быть. Всего один неизвестный фактор. Что будет?

Инна собралась с силами и наморщила лоб:

– Если мы не знаем, что это за фактор, то это может означать все, что угодно. В том числе и…

– В том числе и то, что предсказание в корне неверно. Но ни вероятномер, ни Андмор не осознают наличия этого неизвестного фактора. А значит, они будут считать, что все так и будет.

– Ха, – усмехнулась Инна. – Похоже, Андмор и в самом деле считает, что квантовой реальности больше нет. Проверить-то он это никак не может – теперь, когда у него больше нет квантовых свойств. Ну и идиот!

Она запрокинула голову вверх и громко расхохоталась.

– А чего ты смеешься? – недовольно проворчала Мизуки. – Андмор уверен в том, что мир умирает, и прямо сейчас летит на Форис, чтобы заделать дыру и создать новую квантовую реальность. Что будет, если он это сделает?

Инна прикинула:

– Если квантовая реальность на месте, то пространство, которое он хочет занять, уже заполнено. Конечно, ежесекундно возникают новые миллиарды версий событий, так что вселенной не привыкать к добавлению нового, но Андмор хочет не просто добавить новых версий. Он хочет добавить кучу новых версий – упорядоченных, оставляющих между собой большое количество пространства, не орущих тебе в ухо с утра до ночи, более спокойных… Даже если их будет всего несколько, они займут все доступное место и оттеснят уже существующую реальность к краю вселенной, если он, конечно есть. Но если есть, тогда в нее забьется столько всего, что…

– Что она лопнет, – предположила Мизуки. – Обычно так происходит, если засунуть куда-то больше вещей, чем следовало. Ну или же, если край вселенной окажется необычайно прочным…

– Все реальности будут раздавлены, и вот тогда точно миру придет конец, – простонала Инна.

Ох, она так надеялась, что на этом все ее приключения закончатся. Честное слово, она очень устала, и у нее почти не осталось сил на то, чтобы снова куда-то бежать. Хотя куда бежать-то?

– Говоришь, он уже вылетел? – спросила Инна.

– Думаю, да.

– Мы никак не сможем его остановить. Форис в двенадцати световых годах от Земли. У нас нет кораблей, сделать на скорую руку мы их не сможем, ависоны улетели, а весь мир превращается в желе. Все кончено.

Инна откинулась на спинку кресла. Этот вариант уже устраивал ее меньше предыдущего, но все же тихий голосок внутри нее даже радовался, что она ничего не может сделать. Остается только сидеть и ждать конца. И если все и в самом деле скоро закончится, она бы точно не хотела провести остаток своей жизни в беспокойстве.

– Я тебя не узнаю, – удивленно произнесла Мизуки. – Как ты можешь так спокойно об этом говорить? Я знаю, что тут есть определенные трудности, но все же мы не должны сдаваться!

– Я устала! – вдруг резко крикнула Инна. – Понятно? Я изучала квантовую физику не для того, чтобы постоянно мотаться с планеты на планету, исправлять реальности и останавливать плохих парней! Если вселенной так хочется взорваться, кто я такая, чтобы с ней спорить?

– Ты – Инна Рябинина, – вдруг заговорил Алистер.

Она посмотрела на него с мукой на лице. Мужчина встал, подошел к ней, опустился рядом с ней на колени и взял за руки.

– Ты – дочь самого умного человека из всех, которых я знал, – тихо сказал он. – А также самого упорного. Знаю, он был не очень приятным человеком в общении, но все же он всегда стоял за принципы гуманности. И он восстанавливал квантовый компьютер не потому, что это легко. Мир и история постоянно говорили ему, что это невозможно. Прошло четырнадцать лет неудачных попыток, прежде чем ему удалось преуспеть, но твой отец никогда не сдавался.

– Мой отец умер, – прошептала Инна. – А я…

– А ты – его дочь. Ты такая же умная, как и он. Я всегда это знал, а в последние три месяца окончательно убедился в этом. К тому же не думай, что ты останешься с этим один на один. Я буду рядом и непременно помогу, и поддержу тебя. Я знаю, что справиться с этим будет трудно. Но мы уже несколько раз останавливали Андмора, и я знаю, что мы сможем сделать это еще раз. Если будем работать вместе.

Он говорил с таким чувством, что Инна невольно затрепетала. Может, он все-таки испытывает к ней не просто дружеские чувства? Потому что были в его голосе какие-то интонации, намекающие на то, что она значит для него нечто большее. От этих слов ей стало немного легче…

– Я бы не смогла пройти через все это, если бы не ты, – наконец, сказала Инна. – Наверное, не будь тебя рядом, я бы сдалась еще в тот день, когда умер отец.

Алистер улыбнулся и крепко сжал ее ладонь. Инна ощутила жгучее желание поцеловать его, но в этот момент мужчина встал и решительно сказал:

– А раз так, то предлагаю успокоиться и быстро придумать, как добраться до Фориса за пару часов. Уверен, что мы вдвоем что-нибудь сообразим.

Мизуки откашлялась:

– Прошу прощения. Но вам двоим не нужно ничего придумывать. Дело в том, что я нашла в доме Ромины Феру – Андмор проводил над ним ту же процедуру, что и над тобой, Инна. К счастью, он выжил, и, когда пришел в себя, я попросила его подогнать корабль к твоему дому. Вообще-то он сейчас ждет на улице. Его корабль вполне в состоянии покрывать большие расстояния за считанные минуты. Если вы готовы, можем прямо сейчас сесть туда и отправиться.

Инна растерянно переглянулась с Алистером.

– Но как же консервант? – спросила она. – Мир по-прежнему превращается в желе. Может, мы и остановим Андмора, но Земле, как и всем, кто на ней, придет конец.

– Этим занимаются Годард и еще одна супер-умная девочка, – напомнила Мизуки. – Думаю, нам придется на них положиться. К тому же это будет не конец. Даже если у них ничего не получится, и Земля и в самом деле превратится в желе, мы всегда сможем вернуться и как-то разморозить их. Они же не умрут, просто застынут.

– И как же мы это сделаем? – с сомнением протянула Инна.

– Фера поможет. А если нет, найдем какую-нибудь расу, которая сможет. Космос большой.

– И все равно мне как-то не хочется так вот бросать целую планету…

– Инна, скажи честно: у тебя есть какие-то идеи по поводу того, как предотвратить воздействие консерванта?

– Ну… нет.

– Тогда давай оставим это дело профессионалам, а сами пока сделаем то, что в наших силах. Ты ведь не обязана спасать мир самостоятельно.

Инна улыбнулась:

– Забавно. Именно об этом я вообще-то и говорила.

– Инна, ты ни в коем случай не одна, – серьезно произнесла Мизуки. – Я с тобой.

– Как и я, – вставил Алистер.

Силы неожиданно вернулись к девушке. Она поднялась на ноги и глубоко вздохнула. Им нужно как-то долететь до Фориса и объяснить Андмору, что он ошибся. Учитывая его самоуверенность, задачка это будет не из легких. Но она справится. Конечно, справится, как же иначе? Она же будет не одна.

Аэромобиль опустился на высохшую зеленую траву в некотором отдалении от большого заброшенного здания. Годард бросил хмурый взгляд через окно на его обшарпанное покрытие. Крыша местами была дырявой, в некоторых окнах не было стекол, стены казались хрупкими, готовыми рухнуть от мельчайшего порыв ветра. Он знал, что нужный человек прячется именно здесь. Вот только согласится ли она помочь? Все они ненавидели жизнь и мечтали, чтобы она закончилась. Что приятного в том, чтобы вечно быть подростком?

Ромина бросила на него нежный и встревоженный взгляд. Каким-то образом она умудрилась до сих пор сохранить свои чувства к нему. Он был ненамного старше ее, однако почему-то очерствел гораздо сильнее. Может, дело в том, что тело подростка выматывает тебя гораздо сильнее нормального, взрослого тела? Или есть иная причина?

– Нужно спешить, – сказал Годард и вышел из машины.

Ромина тоже ступила на траву, которая неприятно хрустела и ломалась под ее ногами. Мрачно оглядевшись, она тихо напомнила:

– Я уже говорила с ней в самом начале. Она отказалась помогать.

– Я знаю.

– Откажется и сейчас.

– Сейчас другая ситуация. Мы просим ее помочь не со взрывом, а с застыванием. Взрыв – это смерть. Застывание – вечность. Она ненавидит вечность.

Ромина кивнула и крепко сжала его руку.

– Я все никак не могу понять, почему вы ненавидите вечность. Разве это не то, к чему мы всегда стремились?

Годард вздохнул и посмотрел на свои мальчишеские руки:

– Я себе это представлял совсем по-другому.

– Мне все равно, как ты выглядишь, – твердо произнесла Ромина.

– Дело не в этом. Дело в… а, все равно ты не поймешь. Лучше давай поспешим. Конец света ждать не будет.

И они направились к обшарпанному зданию.

Глава 26

Фера сидел в корабле на улице перед домом Инны и ждал, пока Мизуки все уладит. Квантовит еще не до конца отошел от снотворного, да и консервант потихоньку преобразовывал атмосферу, так что двигаться было трудно, а тело казалось невероятно тяжелым. Мысли словно увязали в болоте, и ему хотелось как можно скорее покинуть эту обреченную планету, но он не мог. Здесь его друзья, и он должен им помочь.

Он лениво смотрел в окно, как вдруг увидел, что с далекого холма спускаются двое. Зрение Феры было идеальным, потому он сразу разглядел две вытянутые женские фигуры, одну рыжеволосую, другую – блондинку. Квантовиты не нервничают, однако его сердце заколотилось капельку быстрее. Секунду подумав, он открыл дверь корабля и вышел наружу.

Заметив его, фигуры начали двигаться быстрее, хотя в нынешней ситуации это было довольно трудно. Воздух становился вязким, гравитация усиливалась, и шаги стали более грузными. Однако они все-таки добрались до корабля, и Фера посмотрел в глаза той, что отвергла его.

– Что вы здесь делаете? – по обыкновению равнодушно спросил Фера, с легким недоумением поглядывая на рюкзаки за их спинами.