Сон_Брахмы

Пару дней спустя, сидя у вечернего костра возле дома, и рассказывая эту странную историю своему деду, она спросила – как такое вообще могло произойти?

От её рассказа Мигель хитро щурился, почти не перебивая и только качал головой.

– Я ведь точно была уверена, что буйвол мёртв, потому что так и не успела зафиксировать перебитую артерию. Он потерял столько крови, что после такого просто не выживают!

Мигель отнёсся с вниманием к рассказу внучки. Несколько раз он просил уточнить различные детали того события, а когда Саманта закончила свой рассказ, некоторое время просто молчал. Отблески огня освещали его желтоватое лицо, в глазах старика играли маленькие отражения лучей пламени.

– В мире много разных интересных вещей. – произнёс он, наконец, нарушая окружавшую их тишину – Знаешь, Сантилья, я давно хотел рассказать тебе про то, о чём тебе никто и никогда здесь не расскажет – вдруг тихо, словно соблюдая секретность, произнёс он – Наша земля, здесь вокруг… в ней столько магии и тайны. Объяснить то, что иногда случается одними простыми словами порой просто невозможно.

Мигель подкинул несколько веток в костёр и снова сел на большой плоский камень, служивший ему вместо сидения. В вечернем небе уже зажглись звёзды, но запад неба до сих пор играл тёмно-фиолетовыми красками, и лишь у самого горизонта оно ещё оставалось оранжево-красным. На фоне причудливого заката розовые и лиловые облака вытянутой формы выглядели причудливыми перьями, будто какая-то гигантская птица, пролетая над пустыней, обронила несколько из них, и те, плавно проплывая по воздуху, медленно двигались теперь с юга на север.

– Наверно, наступает время, чтобы ты узнала для себя много нового и непривычного. Я никогда не рассказывал тебе об этих вещах, но, похоже, великий Дух сам подталкивает меня к этому.

– Значит, та женщина…

– Скорее всего не была человеком в обычном смысле этого слова. – закончил за неё фразу дед – Я думаю, что она брухо, хотя вполне могла оказаться и духом, принявший форму женщины.

– Дух? Ой, ты опять шутишь, дед! – Саманта попыталась улыбнуться и перейти на несерьёзный тон, но взгляд Мигеля по-прежнему сохранял суровость. Её дед не разделил эмоционального порыва внучки, он слегка похлопал девушку по спине, а затем посмотрел ей в глаза.

И снова эта странная дрожь. Саманта уже не в первый раз за последнее время ощутила волну какой-то непонятной энергии, которая будто прокатилась сверху до самых её пяток. Сознание внезапно стало необычайно ясным и вдруг появилось то самое чувство разделения на две половины внимания. Мигель явно заметил произошедшую перемену в настроении внучки и заговорил. Речь его шла текуче и ровно, слова из уст старика лились одним непрерывным потоком. Мудрёные фразы Мигеля укладывалась в сердце Саманты ровными слоями, словно карандаши в коробку.

Ночь продолжала длиться, старик всё говорил и говорил, минуты сменялись часами. Девушка впитывала всё то, что излагал Мигель, надеясь лишь на магию текущего момента, потому что откуда-то хорошо знала, что завтра, когда она проснётся утром, от всех этих речей не останется никаких воспоминаний. Между тем иррациональная половинка Саманты прекрасно отдавала себе отчёт, что все те слова, который периодически вкладывал в её сознание Мигель, станут доступны ей потом, много позже, когда для этого придёт время.

***

Весна уже вошла в ту светлую фазу, когда на улицах не осталось снега, а солнце стало припекать совсем как летом. Однако прохладный ветер, то и дело гонявший мусор вперемешку с прошлогодними листьями по открытым участкам улиц, не позволял снять с себя куртку, чтобы во всей полноте ощутить свободу, и вдохнуть полной грудью теплый, ароматный воздух апреля.

Андрей настолько глубоко ушёл в свои переживания, что совсем не замечал перемен в погоде. Только иногда утром по пути на работу он вдруг ловил себя на том, что невольно принюхивается к свежим запахам сырой, талой земли, или его слух внезапно улавливал весёлые звуки щебетания синиц, воробьёв и зябликов.

Вот уже почти целый месяц его душа жила и питалась упоительным чувством вдохновения. Сегодня, как и всю прошлую неделю он рисовал. Решив не терять времени даром, Андрей коротал свои вечера за просиживанием в мастерской, отдаваясь творчеству со всей своей страстью и усердием. Его каждодневные хождения на работу теперь представлялись ему некой обузой или скорее препятствием – потраченным зря временем. Он легко мог бы использовать эти часы для того, чтобы творить и быть художником. Почему мир так несправедлив? Отчего бы не забросить работу в конторе и не жить только продажами своих картин?

Но пока это оставалось лишь мечтами, потому что не такой уж большой спрос на его живопись, да и изменится ли когда-нибудь его статус, если скоро в мире произойдут перемены, о которых он лишний раз старался не вспоминать. Важным для Андрея сегодня являлось только одно: когда он начинал думать о предстоящей встрече с Ниной, у него ликовало сердце.

После того памятного вечера, проведенного в кругу друзей, когда на дне Рождения он познакомился с этой девушкой, Андрей испытывал всё нарастающий прилив энергии. Они уже множество раз встречались после этого, и Нина даже неоднократно приходила к Андрею в мастерскую, чтобы посмотреть на его работы. Ничего такого он себе в её присутствии не позволял, они просто болтали, пили чай или рассматривали старые фотоснимки.

Он почти закончил рисовать очередную акварель, когда в дверь позвонили. На пороге стояла… мама.

Почему-то он вдруг растерялся, совершенно не зная, что сказать, однако предложил ей посидеть на диване в зале и рассказать о разных новостях из дома.

– Каково тебе тут живётся, Андрюша? – неожиданный вопрос вывел Андрея из состояния задумчивости.

– Прости, но почему ты спросила?

– Наверное потому, – мать немного замялась, не зная, как сказать – что ты так неожиданно от нас съехал тогда, честно говоря, я думала, что тебе быстро надоест жить в одиночестве. Оказывается, ты тот ещё домосед.

Что мог ответить Андрей, тем более, что с тех пор, как однажды он собрал вещи переехал в эту квартиру-мастерскую, прошла почти целая вечность? Возможно, поначалу ему и было трудно, но сейчас, спустя примерно полгода затворнической жизни это казалась просто счастьем. Ну, разве не здорово молодому парню жить отдельно, ежедневно ощущая ответственность за свой завтрашний день? А, главное – никому не быть обязанным и не отчитываться за то, что и как он делает!

– Знаешь, мам, я много думал об этом.

– Хм, и что же ты придумал?

– Да так, внезапно понял одну потрясающую вещь: только в фильмах и книгах одиночество – это тоска и грусть. На деле же всё совершенно не так. Знаешь, я совсем не хочу, чтобы вы с отцом считали меня последним негодяем, но… я счастлив. Мне нравится делать то, о чем всегда давно мечталось, но чего я никогда не мог позволить себе раньше.

– Ладно, ладно – мама неожиданно улыбнулась – никто не собирается тебя отговаривать и вернуться. Но, знаешь, это хорошо для нас с отцом, что твоё новое жилье находится всего в нескольких кварталах от родного дома.

Они оба тихонько посмеялись, искренне радуясь тому, что напряжённая обстановка, вызванная столь неожиданным визитом, постепенно разряжалась.

Мама включила на кухне чайник, выложила на стол принесенные с собой конфеты, и, вернувшись в комнату, включила новости.

Находясь дома один, Андрей редко занимался чем-то кроме своих картин, так как считал, что всё остальное здорово отвлекает его от работы. Однако старенький пузатый телевизор, который находился в его комнате, принадлежал не ему, и избавиться от него не представлялось возможным. После переезда сюда Андрей ничего не стал менять, и оставил антенну, чтобы при случае кто-нибудь из гостей мог, например, посмотреть кинофильм, пока он занимался своими делами.

Работа с красками потихоньку вернула мысли в прежнее русло. Усадив маму за просмотр новостей, он опять подумал о Нине. Кстати, почему она до сих пор не пришла? Если честно, Андрей этим вечером ждал в гости именно её.

Спустя всего несколько коротких недель их знакомства, он уже начал понимать, насколько удивительным человекам была эта девушка. Иногда при работе над каким-нибудь срочным заказом, Андрей не мог ни на что отвлечься, но пришедшую к нему в гости Нину это, похоже, никак не смущало. Наоборот, она могла тихонько вынуть лист простой бумаги, что бы скрестив на диване ноги, подолгу и молча чертить на нём какие-нибудь немыслимые орнаменты – эскизы для своих вязаний или плетений. Нине легко удавалось не докучать погружённому в работу художнику, отчего Андрей часто ловил себя на том, что та чем-то напоминает ему призрачную фею или скорее лесную реку, неспешно несущую свои чистые, прозрачные воды вдоль дремучего лесного берега.

Андрею невероятно нравились те ощущения, которые он испытывал в присутствии Нины, потому что его совершенно не мучило ощущение неловкости перед ней, когда он вдруг, в какой-то момент понимал, что за все время их знакомства он – бестолковая голова – мог бы уделять девушке больше своего внимания. Они даже поцеловались-то всего один раз, когда на прошлой неделе возвращались вечером после очередного похода в кинотеатр.

В один из недавних дней Андрей внезапно осознал, что никто и никогда из всех его знакомых девушек не согласился бы на такие во всех смыслах странные отношения. К его удивлению и радости Нина оказалась способной понять, чего именно ему не хватает – некой сладостной гармонии бытия, разбавленной неким дополнительным потоком, и всё это без малейшего вреда для его личного пространства.

Он очнулся от мыслей, вспомнив про мать, которая всё ещё сидела на диване, просматривая какой-то старый фильм. Андрей отложил в сторону кисть, вытер ветошью ладони от налипшей краски и перебрался к ней поближе.

– Слушай, мам, а как там отец? – борясь с приступом неловкости спросил он.

– Нормально. Работает по-старому – сказала она со вздохом – Конфеты, вот – это он тебе передал.

В это время закипела вода, пришла пора пить чай.

За кухонным столом разговор пошёл бодрее.

– Может, ты не слышал – на заводе в спешке ремонтируют старое довоенное убежище для местных работников. Руководство обещает выделить места персоналу вместе с их семьями на случай катастрофы или ещё для чего.

– Готовятся к худшему?

– Не знаю – мать покачала головой – ты бы зашёл завтра к отцу, поговорил бы с ним. Он хочет, чтобы ты помнил о главном – в момент опасности близким людям стоит держаться поближе друг к другу.

Андрей допил свою кружку с терпким напитком, пообещав маме, что завтра обязательно заедет к ним после работы. Отец, конечно же, прав – лучше пережить грядущую опасность в семейном кругу. Нужно забыть старые разногласия и двигаться дальше.

– Ладно, сын, пойду я, пожалуй, домой – произнесла мама, когда начало темнеть за окном, и от открытой форточки в кухню потянуло вечерней прохладой.

Они уже прощались в коридоре, когда в квартиру снова позвонили. Через пару секунд в открытую Андреем входную дверь впорхнула Нина.

– Здравствуйте, Валентина Сергеевна, поприветствовала она маму Андрея.

– А, Нина, здравствуй. Я уже собралась уходить, поэтому мешать вам не стану.

– Но вы вовсе не мешаете – с улыбкой сказала девушка – Я тут напекла печенья, может, останетесь с нами, попьем чаю все вместе?

– Нет-нет, – взмахнула руками мама Андрея и боком двинулась в сторону выхода – я уже две кружки чаю с конфетами выпила. Теперь ваша очередь. Это вам, молодым, можно есть печенье на ночь, а мне потом не уснуть.

Андрей закрыл за матерью дверь, ещё раз вдогонку пообещав навестить их с отцом завтра.

– Ты новости сегодня случайно не смотрел? – спросила Нина сразу же после того, как Андрей налил себе и ей кипятку.

– Нет – он мотнул головой.

По словам девушки, во всем мире начало твориться что-то невообразимое. Люди требовали от своих правительств рассказать правду, которую те, по их мнению, скрывали.

– Дело в том астероиде, верно?

– Да, так и есть. Эта штука постепенно приближается к Земле. Знаешь, я очень сильно боюсь…

Андрей слышал, конечно же, про конец света, разговоры о котором ходили везде и всюду. У них на работе велось много разговоров об этом. Сам он пока не испытывал особого беспокойства, но время от времени прислушивался к тому, что творилось вокруг.

– Но ведь пока неизвестно, насколько угроза может оказаться реальной – нахмурив брови, пробормотал он.

Нина подняла удивленные глаза.

– Не стоит думать, что всё это пустые звуки. Слишком много шуму вокруг. Никогда такого не было…

Девушка явно хотела ещё что-то сказать, но закусила губу. Она медленно взяла из вазочки печенку и надкусила её. Чая в ее кружке имелось предостаточно, но себе Андрей подлил ещё немного.

– Знаешь, – он попробовал придать своим словам оттенок храбрости, стараясь подбирать слова, чтобы они звучали по-доброму и не в обиду Нине – я много раньше верил в разные странные вещи, даже всякие журналы и газеты покупал, в которых только и говорилось, что про параллельные миры, да про летающие тарелки. Я долго верил во всё это, но сейчас я почему-то думаю, что все это беспричинная паника и вскоре она затихнет, как бывало раньше.

Некоторое время они сидели молча, но затем Нина все же решилась открыть свой главный козырь:

– Моего отца вызвали в Москву…

Андрей поднял глаза от кружки, перестав жевать. Та никогда раньше не рассказывала про своего отца, и сейчас ее голос странно вибрировал.

– Твой отец? Расскажи, что-нибудь про него – попросил Андрей.

– Ох… он уехал, толком ничего не сказав – будто не услышав вопроса, буквально чуть не со слезами выплеснула она.

– Но, подожди, ты хочешь сказать, что он имеет отношения к тому, что происходит?

– Ещё как имеет – ответила Нина с тяжелым вздохом, словно на ее сердце лежал огромный камень, который ей не терпелось отбросить в сторону.

– Хм, помню, как на том дне Рождения ты как-то неохотно говорила о своих родителях…

Нина надула губы и поднялась, чтобы помыть кружку и протереть со стола крошки.

Андрей бросился отбирать у девушки посуду, и вдруг заметил, что на ее щеках блестят слезы.

– Господи, Нина, прости меня! – он неуклюже обнял девушку за плечи и притянул к себе. Та не отстранилась, но всё время отворачивалась, пряча глаза, не желая поднять их. Андрей, не зная, стоит ли пытаться расшевелить её или оставить в покое. Стараясь сгладить вину, он попытался оправдаться.

– Извини, я, наверное, что-то не так сказал. Просто ты была в тот вечер такая… загадочная. В общем, я, дурак, придумал себе, невесть что.

– Да нет, ты прав – всхлипнула девушка – я действительно не должна ничего рассказывать о своем отце, хотя, если честно, и сама ничего толком не знаю.

– Если не должна, тогда и не рассказывай – успокоил Нину Андрей, с тревогой глядя прямо ей в глаза.

Девушка вытерла щеки своими изящными пальчиками и снова уселась за стол. Краем глаза Андрей посматривал на нее, размышляя. Ему, наверное, стоило помолчать, чтобы, не ровен час, гостья не ушла прочь, оставив его сокрушаться от чувства вины.

– Не должна, но и молчать не могу больше. – со всхлипом сказала Нина – Эта дурацкая секретность и так отравила мне всю жизнь. Со мной никто из парней не хотел дружить, потому что все вокруг считали меня странной до чертиков.

Нине явно хотелось выговориться. Андрей понял это и не перебивал, хотя душа его стонала и скрипела, ведь он, как никто другой, прекрасно понимал её. Его собственные отношения с этим миром так же складывались из рук вон плохо, и, похоже, им обоим следовало принять это как данность.

Нина немного успокоилась и вдруг начала свой рассказ, настолько невероятный, что в другой раз Андрей ни за что бы не ей поверил.

– Мы ведь раньше жили в этом городе, до тринадцати лет он мне как родной был. А затем моего отца пригласили на работу в Москву, тогда и начались первые странности. Папа долго вообще скрывал, что его работа носит секретный характер, но примерно через пять лет после этого он проговорился.

Я уже считалась взрослой, и всё могла понять. Вскоре к нам на квартиру пришли какие-то люди, которые строго предупредили нас всех, что если какая-нибудь информация, случайно разболтанная моим отцом, станет известна за пределами нашей семьи, то нас ждут очень большие неприятности.

Помню, я и так слыла замкнутой натурой, а тут сделалась совсем угрюмой. Отдушину я стала находить в рукоделии, ещё вдруг полюбила собирать паззлы и разные конструкторы. Эти занятия успокаивали меня, часто отвлекая от ненужных мыслей.

Нина вытерла платком глаза, а пока она готовилась что-то добавить к своему рассказу, Андрей поддержал её, сказав, что ход мыслей любой творческой личности отличается от мышления обычного человека. Уж кому, как ни ему, не знать об этом.

– Знаешь – сказал он – в моменты, когда происходит процесс рисования, мне достаточно просто начать думать о чём угодно, и постепенно разум сам словно бы уплывает куда-то в неведомую даль. В таких случаях можно произвольно менять направления мысли, и это не позволяло замыкаться на чем-то одном…

Они оба чуть помолчали, после чего Нина немного успокоилась и продолжила говорить.

– Через несколько лет отца перевели работать на новое место. Его научный центр находился теперь где-то недалеко отсюда, поэтому некоторое время назад мы вернулись жить в родной город. К этому времени я закончила в Москве университет, и теперь работаю по своей специальности инженером-проектировщиком на заводе.

Андрей сам убрал чашки в шкаф, и они перешли из кухни в комнату, где уселись на диван, разговаривая теперь при свете небольшого софита.

За окном стало уже совсем темно, но расставаться не хотелось. Нина уже успокоилась, но ее рассказ ещё не был окончен.

– Помнишь, я сказала тебе тогда, чтобы ты обратил внимание на то, что увидел Данила в новостях?

Андрей подтвердил, и Нина продолжила дальше.

– Уже к тому времени отец мне рассказал, что Земле грозит большая беда. Тогда он не вдавался в подробности, но зная о том, что папа работает в таких секретных научных кругах, где имеется доступ к самой передовой и проверенной информации, я не сомневалась в его словах. Он долго и упорно пытался хранить тайну, но в один из вечеров опять не удержался и рассказал нам с мамой, что на самом деле траекторию движения этого астероида давно уже вычислили, просто не оглашают полных данных по ней, так как не хотят паники среди населения.

Андрей сидел, не в силах вставить даже слово. Конечно, ему стоило хотя бы изредка слушать новости или расспросить Данилу – может, это заставило бы его задуматься над теми загадочными словами Нины, которые она произнесла при расставании в первый вечер их знакомства. Сглотнув слюну, Андрей коротко спросил:

– Когда грядёт катастрофа?

Нина опустила глаза и медленно покачала головой.

– Столкновение ожидается в следующем феврале.

Последние слова дались девушке с явным трудом – она их почти прохрипела. Наступившая пауза длилась крайне долго. Они долго сидели без слов, но Андрей первым нарушил молчание.

– Но что-то… что-нибудь ведь можно сделать? – тихо спросил он, словно речь шла не о предстоящей гибели человечества, а о каком-нибудь пустяке.

– Не знаю. Насколько я поняла, отца как раз вызвали снова в Москву в связи с этой проблемой. На нём вообще лица не было, когда он уезжал, всё топтался на пороге, будто прощаясь. Он ничего нам с мамой не сказал, но я уже и без слов научилась понимать его. Думаю, что в своих догадках я не далека от истины, потому что скорей всего там наверху что-то в срочном порядке решают. Надеюсь, речь не идет о рытье бункеров для спасения избранных. Хотелось бы верить, что в правительстве поднимается вопрос о применении каких-нибудь секретных технологий, над которыми работает мой отец.

– Секретных технологий?

– Ой, только не спрашивай у меня про них, – отмахнулась Нина – я всё равно ничего больше не знаю.

– Нет-нет… я ведь совсем забыл!

– Что забыл? – Нина подняла на парня удивлённый взгляд.

Андрей вдруг начал интенсивно тереть свой лоб, словно пытаясь вспомнить нечто очень важное – У меня ведь сон был! И там я видел этот самый астероид. Вблизи видел, а ещё там присутствовали какие-то тени, которые схватили меня.

– Расскажи. Пожалуйста.

– Ну, даже не знаю. Может, это вообще бред… – Андрей с опаской покосился на девушку – Тебе и вправду интересно?

– Конечно, интересно! Обещаю, что не стану шутить или подначивать тебя.

– Ладно, слушай…

Андрей принялся в подробностях пересказывать то самое сновидение, начав с того момента, как он якобы вылетел в окно своей комнаты. Детали пережитого опыта возвращались к нему по мере того, как он говорил. Не стал он подробно касаться в своём описании лишь того человека с рыжей бородой, упомянув о нем лишь вскользь. Он не имел понятия, воспримет ли Нина его слова всерьёз, однако, к удивлению Андрея, что-то насторожило девушку в его рассказе.

– Ты что-то мне говорил и раньше о своих необычных сновидениях, которые происходят с тобой время от времени. Можешь рассказать ещё о них? – поинтересовалась Нина.

Андрей поджал губу, но отпираться не стал, только осторожно спросил:

– Ты хочешь сказать, что не считаешь всё это выдумками?

– Думаю, то, о чем ты говоришь – не просто сны. Я кое-что читала о таких вещах. К примеру, есть некоторые практики индийской йоги, в которых ученики ставят цель добиться так называемых астральных путешествий тонкого тела. Есть также свидетельства некоторых европейских мистиков, которые утверждали, что могли совершать подобные вещи. Все это не может считаться лишь легендами, так как таких свидетельств очень и очень много. По некоторым данным, неподтвержденным официальной наукой, наши далекие предки могли вытворять и не такое, используя своих астральных двойников. К примеру, существует версия, что племена майя, которые жили в древней Америке, в один прекрасный момент оставили свои многомиллионные города и растворились в своих тонких телах, попросту уйдя в параллельный мир. Ведь, как точно известно – никаких крупных захоронений представителей этой народности до сих пор не найдено.

Андрея искренне удивили такие слова Нины. Он совершенно не ожидал услышать от простой, хотя и по своему необыкновенной девушки, что та интересуется подобными вопросами.

– Скажи, и давно ты видишь такие сны? – спросила она вдруг.

Андрей вроде бы перестал нервничать, и вновь уселся на диван. В конце концов, он рассказал Нине, отчего-то краснея и смущаясь при этом, что впервые у него это началось ещё в далеком детстве. Как-то раз Андрею снилось, будто он проснулся в своей кровати посреди ночи. Причиной очередного пробуждения стало сильное желание сходить в туалет. Ночью одному идти в темноте было страшно, поэтому обычно в таких случаях маленький Андрей всегда звал маму, чтобы та проводила его до заветной двери. Мама обычно всегда чутко спала, и как правило, сразу же откликалась на зов сынишки.

Так же случилось и в этот раз. Андрей под присмотром сонной мамы добрёл до унитаза, стянул свои трусы, и с облегчением почувствовал, как его мочевой пузырь освобождается от переполнявшей его жидкости… И тут же мальчик проснулся у себя в кровати, с ужасом понимая, что находится в эту минуту вовсе не в туалете, а лежит на матрасе в мокрой луже. На самом деле, как он тут же понял, весь поход в туалет, начиная с момента якобы пробуждения, Андрею всего лишь приснился.

– Если бы такой случай произошёл со мной лишь единственный раз, то я бы о нем со временем забыл, или вспоминал бы как о конфузе. Но подобные «походы в туалет» повторялись вновь и вновь. В какой-то момент я стал крайне подозрительно относиться к своим ночным пробуждениям, периодически ловя себя на мысли о том – не сплю ли я в эту минуту?

Эпопея с детскими «ночными лужами» закончилась довольно скоро – всё прекратилось само собой примерно через пару лет. Но случаи с осознанными сновидениями по-прежнему продолжались, переродившись в нечто совершенно иное – Андрей стал учиться летать во сне.

Рассказчик украдкой взглянул на Нину, желая убедиться, что та даже и не думает подшучивать над ним. Потом он поведал про то, как после длительного периода полётов во сне у него начался новый этап: Андрей научился безошибочно определять, спит ли он в данный момент, или нет.

Сохраняя серьёзный тон, девушка поинтересовалась:

– А когда ты стал взрослее, твои сны трансформировались во что-то большее?

– Да, к примеру, появилось стойкое ощущение, что мне словно бы… кто-то подсказывал, как именно нужно поступать в тех или иных случаях. Но самый большой толчок в этом направлении случился сразу после того, когда примерно полгода назад я ушел от родителей жить на съемную квартиру. Именно тогда произошел буквально взрыв в моем сознании, потому что количество таких сновидений выросло кратно.