Сон_Брахмы

– А разве один только факт, что представители перекрёстных миров представляют собой уникальный вид, не повод остановить катастрофу?

– Имеющихся данных слишком мало, мой друг. Никто в Союзном руководстве не воспримет в серьёз подобный аргумент.

Внезапно в голову Орнота пришла смутная мысль: «На чём конкретно строились данные о перекрёстных мирах? Из исторических хроник? Но что конкретно известно учёным Содружества о наиболее древних эпохах Земли и других подобных ей планет? Не там ли, в глубинах прошлого кроются ответы на все эти вопросы?»

Много веков назад, в эпоху всемирного просвещения, на заре зарождения прообраза Великого Союза учёные изобрели первый прибор, позволявший исследовать различные временные эпохи. Устройство функционировало в параметре абсолютных хронологических координатах, и могло выдать довольно полную картину как прошедшего, так и будущего. С помощью данной аппаратуры появилась возможность получить весьма подробную историческую информацию в отношении любой планеты или даже галактики. Но если относительно давних времён прибор почти всегда выдавал точные данные, позже подтверждавшуюся исследовательскими и археологическими экспедициями, то в вопросах прогнозирования будущего картина представлялась гораздо сложнее: вероятность грядущих событий постоянно дробилась, после чего одна ситуация неминуемо влекла за собой следующую, становясь её причиной. Если же какие-то события менялись, согласно скорректированному варианту событий, будущее также в итоге становилось другим.

Только спустя многие столетия Учёными-хронографами удалось вывести сложные формулы вычислений и вывести так называемую «ускользающую историческую постоянную», благодаря которой взгляд в будущее стал гораздо более предсказуемым и точным.

Орнот поделился своими размышлениями по поводу научного хроноанализа, на что Коммандер с улыбкой ответил:

– Да, действительно, мощные компьютеры уже составили относительно точную картину прошлого, однако, даже они не в состоянии проникнуть в дремучую толщу веков, когда наша Вселенная только-только зародилась из небытия. Что касается расчётов обозримого будущего Земли, то в них, как мы видим, уже закралась ошибка, вызванная действиями злоумышленников. Отсюда и допущение о высказанной ранее погрешности, как естественным ходе событий – вот вам реальный довод, чтобы свернуть нашу экспедицию и уйти, позволив случиться грядущему столкновению двух небесных тел.

Коммандер снова замолчал, а Орнот задумался над сутью очередной неуловимой идеи, которая стремилась ускользнуть прочь, оставляя после себя лишь некую неопределённость.

– Коммандер, скажите, что вам известно о культе Хранителей? —спросил он.

Лицо собеседника оживилось. Он потёр свой широкий подбородок, и не спеша заговорил.

– Известно, что из поколения в поколение эти люди изучают и передают знания об опыте прошлого. А почему вас заинтересовал этот вопрос?

– Просто мне стало интересно, о какого рода знаниях тут может идти речь?

– Знаю только, что сегодня Хранителей осталось немного. Вся их традиция выродилось в некий набор обрядов, правда, так было не всегда. Давным-давно, когда Хранители ещё не превратились в некую касту полузабытых всеми старцев, когда планетами управляли Советы Старейшин, мы черпали ответы на все вопросы именно благодаря мудрецам, кто мог слышать мудрый глас Разума Вселенной.

Орнот погрузился в свои мысли, и слабая надежда вдруг вспыхнула в глубинах его разума. Он не стал произносить ничего вслух, просто решил, что в целом узнал всё, что хотел.

– Прежде чем я допущу вас к архивам, – Коммандер вызвал виртуальную панель ввода и произвёл некие манипуляции – я хочу, чтобы вы знали: есть множество легенд и преданий, в которых описывается жизнь прошлых цивилизаций, существовавших задолго до нашей. Иногда там проскакивают сведения о том, что за пределами нашей Вселенной существует некий иной мир, неподверженный ходу течения времени. В те заповедные места нет доступа нашим космическим кораблям. Даже в собственном тонком теле туда невозможно добраться по своему желанию. Правда это или нет – сегодня сложно дать ответ.

– Нечто, лежащее за полосой стандартных измерений? – удивился Орнот. Когда-то он уже слышал об этом, но все те сведения являлись неполными и обрывочными.

– Верно. Есть предположение, что именно оттуда, из-за пределов известной нам части Вселенной, изредка приходят в наш мир могущественные и неуловимые существа, которые свободно и по своей воле могут зажигать или гасить целые Звёзды. Я не знаю, что вы отыщите в архивах, Орнот, но надеюсь, это будет нечто стоящее.

С этими словами начальник экспедиции поднялся со своего кресла, и пожелав собеседнику удачи, отпустил его.

– Спасибо вам, Коммандер, за интересную беседу. Всё, о чём вы рассказали, крайне полезно. Благодарю за оказанное доверие, Ваша Светлость. Теперь мне надо поспешить – кивнув головой, оператор вышел из комнаты, направившись к себе.

Доступ к центральному компьютеру у него теперь имелся. С его помощью Орнот без труда откроет любой, даже самый древний архив Центральной базы данных. Но сейчас он всё же отправится к себе и постарается выспаться…

Ночь прошла на удивление спокойно – сказался приём успокоительного препарата перед сном. Переодевшись с утра в свежий набор одежды, Оператор удобно уселся в кресло и ввёл полученный от Коммандера пароль в строчку терминала.

Через несколько минут, когда молодой итс погрузился в просмотр гигантского каталога, от обилия данных, которые он там обнаружил, волосы на его голове буквально зашевелились.

Похоже, поиск мог занять недели, месяцы и даже годы…

***

Лев Александрович Старостин бежал по длинному коридору, совершенно никого не стесняясь. Его движения казались легкими, как никогда, словно ни возраст, ни периодически возникающая боль в пояснице нисколько не отягощали его движений…

Его собственная лаборатория, расположенная в огромном подземном научном центре в Подмосковте давно билось над перспективным изделием под кодовым названием «Аэлита». К большому сожалению всех, кто знал о проекте, разработки шли со скрипом. Заставить работать сложную энергетическую установку периодически удавалось, однако о полной автономности устройства пока не могло идти даже речи, а для того, чтобы оперативно совершить маленькую революцию в области альтернативной энергетики, сейчас совершенно не оставалось времени.

Будучи учёным, Старостин, так же, как и все, прекрасно понимал – назад дороги нет, потому что очень скоро весь мир перевернётся вверх дном, и тогда оправдываться в своих неудачах станет бессмысленно, да и не перед кем.

Но сегодня он спешил вовсе не жаловаться о проблемах. В своих руках Лев Александрович держал нечто, способное произвести настоящий научный фурор.

Лаборант приблизился к двери и, не стучась, вошел прямо в зал. Здесь находилось много народу. Горный, стоявший у огромной доски чертил на ней мелом какие-то схемы и формулы, периодически поворачиваясь лицом к аудитории и что-то эмоционально при этом рассказывая. Лицо Степана Ивановича раскраснелось, он не сразу заметил вошедшего.

– У вас что-то срочное, Лев Александрович? – Горный отвлекся от доски и обратился, наконец стоявшему в дальнем конце помещёния человеку. Все повернули головы, и увидели возбужденное лицо Старостина, который, топчась у входа в конференц-зал, держал в своей руке какой-то компакт-диск.

– Я хочу, чтобы вы срочно взглянули – сухим голосом произнес учёный, облизав пересохшие губы – это очень важно.

Попросив разрешения наглядно продемонстрировать несколько важных файлов, он принялся пояснять:

– Нам удалось сделать видеозапись тех странных форм, о существовании которых месяц назад вы делали свой первый доклад, Степан Иванович. Тогда вы ещё высказали предположение, что они могут оказаться не статичными, а подвижными.

– Да, помню, конечно. – согласился Горный – Есть какой-нибудь результат?

– Есть! – оживился Старостин – ваши догадки подтвердились!

Он воткнул, наконец, диск в ноутбук, подключённый к видеопроектору, а потом быстро нашёл нужный отрезок записи.

– Это то, что нам удалось отснять за несколько последних недель. Взгляните! Там вырисовывается крайне любопытная картина.

Присутствующие уставились на экран. Вначале появились знакомые очертания помещения лаборатории, в которой трудился Старостин, но внезапно включился другой режим съемки: большая комната теперь по-прежнему находилась в кадре, только очертания предметов в ней приобрели насыщенно синий оттенок.

Горный подошел к правой части экрана и молча указал на несколько структур странной правильной геометрической формы, которые словно кто-то специально расставил тут и там.

– Судя по общим очертаниям, – задумчиво сказал он – это и есть те самые образования, про которые я тогда читал свой доклад.

– Всё верно, Степан Иванович, – подтвердил Старостин – данная запись велась непрерывно в течение всех прошедших недель, сейчас я воспроизведу её в ускоренном режиме – пояснил Старостин.

Внезапно неизвестные структуры пришли в движение. Какое-то время они находились каждая в определённом месте, но как бы поворачиваясь на месте относительно своей оси, но затем странные объекты вдруг начинали перемещаться в другую часть комнаты, двигая при этом своими элементами, напоминающими некие суставчатые конечности. Пока шло воспроизведение, все находящиеся в зале могли увидеть, как каждая из форм сменила своё первоначальное местоположение не менее десятка раз.

Таймер сбоку экрана красноречиво свидетельствовал о том, что перемотка изображения шла с огромной скоростью, показывая, как и куда за прошедший месяц перемещались «призраки». Судя по записи эти любопытные механические объекты успели исследовать почти каждый уголок лаборатории, оставаясь незаметными для глаз людей.

Кто-то из присутствующих присвистнул, другие негромко зашептались, обсуждая видеоролик.

Запись закончилась. Горный щелкнул пальцами, и звуковой сенсор компьютера выключил проектор, а в комнате сам по себе зажегся свет.

– Ну, раз уж мы отвлеклись от дела – что скажете, коллеги? – Степан Иванович как-то невесело улыбался, обратившись к своим сотрудникам – Здесь у нас ни от кого нет секретов, так что прошу, не молчите, высказывайтесь.

– Хм, похоже, эти формы действуют по системе, в которой присутствует некий порядок… – тут же сказал кто-то.

Горный согласно кивнул.

– Верно, но это пока не говорит в пользу разумности данных образований, так как о них у нас слишком мало информации. Надеюсь, у каждого из вас есть понимание, что этот феномен необходимо изучать дальше.

– Надо попробовать отследить точки времени, когда именно происходило очередное перемещёние – предложил другой голос.

– В этом есть смысл – согласились другие присутствующие – так мы сможем точно сопоставить хронологию событий за все прошедшие месяцы.

Диск вставили в привод более мощного компьютера и за клавиатуру уселся один из сотрудников, кто хорошо разбирался в тонкостях видеомонтажа. Спустя десять минут «колдовства» над файлом всем стало очевидно: таинственные структуры перемещались как раз в те моменты, когда какая-нибудь из экспериментальных установок передвигалась в другой угол. Каждый такой «призрак» словно приклеивалась к конкретной цели и неотступно следовала за ней.

– Какая-то чертовщина – раздался в тишине чей-то приглушенный возглас – выходит, они всё же разумны?

– Сложно сказать – ещё лет пять назад Горный и сам не поверил бы в существование неких скрытых наблюдателей, но сейчас даже не знал, что думать. – Получается, наше секретное ведомство для кого-то вовсе не является таковым.

– Но чего конкретно хотят эти «призраки»? Они разумны или это просто некие невидимые простому глазу формы наподобие гигантских вирусов, действующие по простому алгоритму, как паразиты? Может быть это некие механизмы, которыми кто-то управляет дистанционно?

– Осмысленность в действиях данных полевых структур налицо. – предположил кто-то другой – Скорей всего все наши разработки кто-то давно и целенаправленно контролирует.

– Но кто? Американцы, Китай или Европа? А может, вообще кто-то извне?

Идея вмешательства «зелёных человечков» показалась собравшимся несколько фантастической, но так или иначе её тоже не следовало сбрасывать со счетов.

«Эх, как же не вовремя всё это», – подумал Горный и вздохнул, – заняться бы этими делами в более спокойной обстановке, не спеша. А сегодня у нас и так забот хватает. Военные уже готовят бомбардировку астероида с помощью ядерных ракет, хотя до конца неизвестно, что выйдет из их затеи. Ох, плохо всё это закончится. Скорей всего сейчас на этих механических призраков мало кто из начальства обратит внимания, когда вокруг полно гораздо более важных дел.

Рабочий день подходил к концу, и сотрудники постепенно стали расходиться из зала собраний. Проходя вдоль длинного коридора, отделанного пластиком и толстым стеклом, Горный вышел к лифту, и тот поднял его с минус третьего этажа научного комплекса на самый верх, где располагался контрольно-пропускной пункт доступа в центральное административное здание.

Сверив радужку глаза человека с компьютерными данными, терминал распахнул перед Степаном Ивановичем тяжелую прозрачную дверь, впуская того внутрь.

Оказавшись в длинном проходе, Горный двинулся прямиком в кабинет своего непосредственного руководителя. Перед ним он привык отчитываться лично, не используя какие-либо средства электронной связи.

Главного Горный нашёл не в его личном кабинете, а отыскал в огромном зале центра связи. Данное помещение оснащалось многочисленными рабочими местами компьютерных операторов и тремя большими экранами, закреплёнными на дальней стене, такими же точно, как в центре управления космическими полётами. Ещё издалека Горный разглядел своего начальника в окружении небольшой группы представителей руководящего аппарата, все вместе они что-то бурно обсуждали. Увидев Степана Ивановича, тот обернулся и махнул ему, после чего вновь переключился на разговор по видеосвязи.

– …Да, да, я прекрасно понимаю – пытался возражать Главный человеку, чьё усталое лицо отображалось сейчас на экране – но у нас практически нет других вариантов. Вы всё это и так хорошо знаете, Валентин Фёдорович.

– Хорошо, Сергей, но что произойдет с планетой, если столкновения не удастся избежать? Выживет ли кто-нибудь вообще?

– Никто не строит иллюзий на этот счёт. – Главный вытер лоб тыльной стороной руки, совершенно забыв, что его носовой платок находится в нагрудном кармане пиджака – Даже тот факт, что весь наш персонал расквартирован в подземных убежищах комплекса, это нисколько не гарантирует никому из нас даже малейшего шанса на спасение. Если вам от этого станет легче, – тут Главный грустно усмехнулся – лично у меня, Валентин Фёдорович, шансов спастись ещё меньше, так как центральное административное здание находится прямо под открытым небом.

– Ладно, не будем заранее говорить о плохом, Сергей. Скажи, как идут работы по проекту Н-285?

– Трудно идут, но успехи есть. Согласно произведённым расчётам, новые ракетные двигатели показывают тягу, превосходящую предварительные расчёты. Они способны доставить заряды на удалённую орбиту для безопасного подрыва. Работы ведутся в три смены, без выходных.

Тот, с кем говорил сейчас Главный, являлся, наверное, кем-то из самой верхушки руководства страны, но его лица Горный прежде никогда не видел. Пока этот диалог продолжался, Степану Ивановичу оставалось только ждать.

– Надо потерпеть, Серёжа, всем сейчас тяжело – человек на экране устало махнул рукой (сейчас Горный впервые услышал, как к Главному кто-то обращается по имени). – Вчера в правительстве наконец приняли решение задействовать все до одной ядерные боеголовки, имеющиеся на вооружении нашей страны. Если тяга твоих двигателей усилится не на какие-то проценты, а в разы, этого будет ещё одним плюсом в нашу с тобой карму. Главное, чтобы сработало всё и без сбоев. Кстати, как показала себя топливная смесь на огневых испытаниях?

– Показала вполне неплохо, Валентин Фёдорович. Мы чуть изменили формулу и увеличили степень сжатия. Результат впечатляющий.

Далее последовали устные выкладки каких-то диаграмм и формул, значения которых ничего не говорили даже Горному.

– Эх, – качал головой Главный – эти бы технологии для стартов к Луне пару лет назад! Да что Луна – мы бы на этой адской штуке и до Марса добрались быстрее, чем на водороде. В общем – что сейчас говорить…

– Ладно, Сергей, времени на окончательную доработку у твоих людей в обрез. При удачном раскладе единовременный удар изменит траекторию орбиты небесного тела на достаточно удалённом расстоянии от Земли, но в случае, если отклонение окажется меньше прогнозируемого, и астероид пройдёт даже просто «впритирку» к поверхности планеты, произойдёт непоправимая катастрофа гигантских разрушительных масштабов.

– Не случится никаких «если», Валентин Фёдорович, я вам гарантирую.

– Хотелось бы тебе верить. Эта штука, которая летит к нам в гости, размером нисколько не меньше, чем Луна. Ничто живое не уцелеет, свались она нам наголову.

– Тогда, в приоритете план «А»?

– Да, потому что план «Б» – это уже наша забота.

Горный не боялся смерти. Сам он давно смирился с тем, что его работа может стать последним местом, где всё однажды закончится. Однако там, в городе, оставались его любимые жена и дочь, и он чувствовал горечь от сознания того, что им никак нельзя помочь.

– Тут ещё кое-что… – человек на экране вытащил толстую пачку распечаток, при этом голос его странно дрогнул – есть одна особенность с этим небесным телом. Расчеты показывают весьма странную картину. У большинства астрономов, кто ведёт пристальное наблюдение за данным астероидом, складывается впечатление, что его орбиту корректирует или направляет некая внешняя сила.

– Внешняя сила? Но… разве такое возможно?

Докладчик сдержанно помолчал, словно пытаясь заглушить всплеск бушевавших внутри него эмоций.

– Конечно, мы ещё раз перепроверим все данные, но боюсь, это правда.

Человек на экране налил себе в стакан минеральной воды, сполоснул горло и прокашлялся.

– Во время недавнего пролёта этого небесного тела недалеко от Урана мы очень внимательно отслеживали его траекторию – здесь докладчик потряс в воздухе своими распечатками, а затем бросил их на середину стола – Ты не поверишь, Сергей, но влияние гравитации планеты на этот астероид оказалось аномально незначительным. Более того, точные приборы, установленные на спутниках, зафиксировали пусть и минимальное, но все же вполне очевидное отклонение орбиты самого Урана, который многократно превосходит по массе наш астероид. И теперь я пытаюсь задать самому себе вопрос, Серёжа: с какой такой чертовщиной мы имеем дело?

В центре управления повисла гнетущая тишина, затем по изображению пошли какие-то полосы, будто помехи, хотя звук шёл чистый. Лицо на экране покрылось рябью, и до того, как связь окончательно оборвалась, человек успел подвести итог, который услышали все в зале:

– Я бы очень хотел верить в лучшее, но вполне возможно, что-то или кто-то явно хочет столкнуть его на нас, не позволив отклониться этому планетоиду ни на сотую долю градуса…

Горный пробежал глазами по расчетам, которые разглядел на экране ближайшего к нему компьютера. Он не сильно разбирался в астрономии, но считался хорошим физиком. На его взгляд, приведённые тут формулы не содержали ошибок. Последние слова человека на экране вызвали у Горного ряд мыслей, которые касались его собственных исследований насчёт тех самых полевых структур, которые он сумел однажды сфотографировать.

«Неужели это всё-таки какой-то разумный внеземной фактор?» – возник в его голове вопрос, после чего Степан Иванович погрузился в ещё более глубокие раздумья.

Как только экран погас, к Главному стали подходить сотрудники центра и что-то эмоционально обсуждать. Горный с дальнего расстояния мог едва слышать, как тот возбуждённо отвечал, жестикулируя руками и качая головой. Он подошёл ближе, надеясь вскоре выкроить у своего начальника пару свободных минут.

– У нас не такой уж большой выбор для принятия срочных мер. – громко отвечал на чей-то вопрос Главный – Вчера мы получили сведения, что в проект включены не только наши собственные вооруженные силы. Для одновременного залпа по астероиду планируется ударить с разных направлений одновременно. Сейчас ведутся переговоры с американцами, индусами, китайцами и другими представителями ядерных держав. Многие откликнулись и поддержали эту идею, правда, янки до сих пор тянут с ответом…

От всего услышанного Горный вдруг сделался совсем хмурым. Ему стало так тоскливо, что вдруг захотелось забиться в какой-нибудь угол и сидеть там долго-долго. Ещё несколько месяцев назад вся данная ситуация показалась бы ему страшной выдумкой писателя-фантаста или чьим-то кошмарным сном. Ведь когда-то ещё давно, Степан Иванович хотел преобразовать весь мир, желая только одного – чтобы простым людям жилось легче. Он грезил тем, что пройдет совсем немного лет, и благодаря науке появятся условия, которые позволят человечеству навсегда забыть об угле, нефти и атомных электростанциях. Затем учёные научатся создавать аппараты, использующие неизвестные пока физические законы. Наконец, однажды наступит эпоха, когда отважные исследователи отправятся в глубину космоса и встретят там братьев по разуму, после чего мир навсегда изменится в лучшую сторону.

«Но неужели у этих самых „братьев“ насчёт Земли имеются свои жуткие планы» – Степан Иванович всё на свете отдал бы за то, чтобы ошибиться в своих предположениях.

Горный не любил научную фантастику только потому, что вместо этого он грезил ею наяву. Бесконечно и всецело он верил в светлое будущее человечества и ему казалось невероятной дикостью, что всё в мире вскоре должно закончиться страшной и жуткой трагедией. На самом ли деле человеческую цивилизацию ждала неминуемая гибель?

Сотрудники секретного ведомства покидали центр связи, но Главный всё же вспомнил про Горного, подозвал того ближе, после чего отвёл в сторонку для приватной беседы.

– Степан Иванович, посиди-ка со мной – главный вспомнил, наконец, про свой платок в кармане пиджака, выудил его и принялся протирать свои очки – Я хотел бы тебя тут немного, так сказать, поругать.

Горный насторожился, но главный махнул рукой.

– Дело могло бы принять более серьёзный оборот, Степан Иванович, если бы не текущие обстоятельства.

– Я что-то натворил? – несмело поинтересовался ученый.

– Натворили – не то слово.

– Если вы о моей работе, то…

– Нет, дело не в работе, Степан Иванович. Ты мне скажи, зачем ты жене с дочерью рассказал о том, чего им знать не положено?

Горный опустил глаза.

«Ну вот», – подумал он, – «сейчас меня отправят куда надо, а затем спрячут там, где ворон костей не сыщет. Мало того, что вся моя работа в последние годы носит совершенно бесполезный характер, так меня теперь ещё и уличили в раскрытии государственной тайны…»

Горный глубоко вздохнул и опасливо покосился на Главного. Какая теперь разница, каким образом он умрет, если своей семьи он больше не увидит.

– Да ты успокойся, Степан – вместо того, чтобы отчитывать подчинённого, Главный криво улыбнулся и хлопнул того по плечу – Не ты один такой. Сказать по правде, я всех своих тоже предупредил, посоветовал затаиться и приготовиться к худшему. Да тут каждый через одного среди наших сотрудников так поступили. Вероятно, год или два назад нас бы всех упрятали в кутузку за неосторожные слова, но сейчас, когда мир катится в тартарары, никто нам и слова не скажет, поверь мне.

– Но…

– Я вот что хотел у тебя спросить – Главный подсел к своему сотруднику поближе, словно из опасения быть кем-то услышанным – Скажи, твоя дочь, она ведь инженер?

– Да – проглотив комок в горле, ответил Горный.

– Слышал, что она хороший конструктор и довольно головастая.

– Так ведь есть в кого – выдавил из себя улыбку Степан Иванович.

– Я вот что тебя попрошу. Нужно в срочном порядке привезти ее сюда. Мое начальство может начать задавать нам с тобой неудобные вопросы, а тебе и мне этого вряд ли бы хотелось. Пусть твоя Нина поработает здесь, вникает в суть дела и приносит, так сказать, пользу стране. Поставим её в отдел Селезнёва, тот как раз занимается инженерно-конструкторскими проектами.

У Горного отлегло от сердца. Такого поворота событий он никак не ожидал. Однако, подступившая было радость сменилась тревогой.

– А как же Маша?

Главный покачал головой.

– Здесь я ничем не смогу тебе помочь, Степан Иванович. Ты знаешь, я не всевластен, и надо мной тоже есть начальники.

Руководитель ведомства поднялся из-за своего стола, дав понять, что на этом разговор окончен. Но Горный не спешил уходить. Уже в дверях он обернулся и спросил прямо и без утайки: