Неисповедимы пути туриста

– Перед тем, как начать её, мои наследницы прожужжали все уши, что Испания – это рай для шопоголиков, что здесь можно найти всё и гораздо дешевле, чем в Израиле, и что даже в туристических сувенирных лавках можно найти недорогие футболки, домашние халатики и даже платья. Но больше всего меня поразило, что Инна и Беата основательно подготовились к покупательному вояжу. Не имея, подобно мне, геодезического образования, они сумели обозначить на карте торговые точки, которые собирались посетить. Прилагаемый к ней список привёл меня в продолжительное уныние, граничащее с отчаянием. Далеко не полный перечень, который я привожу здесь, пестрел следующими наименованиями: El Corte Ingles – крупнейшая испанская сеть торговых центров (одежда, обувь, аксессуары и спортивные товары многих европейских марок, женская и молодёжная одежда); El Saler – (более 100 магазинов недорогих популярных мировых и местных брендов: Adidas, Zara, Desigual, Bershka, Mango); Gran Turia – испанские бренды обуви; Galeria Jorge Juan – небольшой торговый центр, всего около 40 магазинов, Aqua Multiespacio – крупный торговый комплекс, около 100 магазинов (бюджетные бренды: Bershka, HM, Sfera, Pull & Bear, Zara, Mango, Stradivarius). Меня не столько поразило число мировых и испанских брендов, сколько количество магазинов, которые мои дочери планировали посетить: их число, судя по составленному списку, приближалось к трём сотням.

– В ожидании, пока мои жена и дочери закончат своё «шопинговое» турне, их покорный слуга выпил несколько чашек кофе и выкурил около пачки сигарет. Оно, наверное, стоило этого, когда я увидел их счастливые лица, озарённые лучезарными улыбками от ощущения приятной тяжести бумажных пакетов, наполненных обновками.

– Моё повествование об их сладостном отоваривании было бы неполным, если бы через полгода я не явился живым свидетелем следующей сцены. В один из дней, когда мы с Беатой посетили Дизенгоф, один из самых больших, на то время, торговый центров Тель-Авива, продавец одного из обувных отделов выбежал из-за прилавка, подбежал к моей дочке и, присев на корточки, чуть ли не вцепился в её, красного цвета, сапожки. Оказалось, что он был хозяином самого большого обувного тель-авивского магазина. Возбуждённо поглядывая на Беату он спросил:

– – Девушка, где вы покупали такую обувь и по какой цене?

– Когда моя дочь сообщила ему цену и место покупки, он громогласно объявил, что завтра же вылетает в Валенсию и покупает несколько сотен пар такой обуви, забыв прибавить, что при этом получит громадную прибыль. После этого инцидента я однозначно усвоил, что шопинг за границей вещь не только нравственная, а и ещё, как правило, экономически выгодная.

– Планируя туры по Испании, каждый, уважающий себя, гид просто обязан познакомить своих подопечных, наверное, с самым знаковым городом страны, городом Барселоной. Мы, разумеется, тоже не пренебрегли поездкой в столицу Каталонии. Мне удалось, что случалось очень редко, найти свободное место для парковки машины среди паутины узких лабиринтовых улочек центральной части города. Когда мы вышли из автомобиля, нашему взору представилась, вытянутая по криволинейной дуге, уходящая в никуда, сеть различных киосков, красочных ларьков, крошечных магазинчиков, сувенирных лавок и брендовых бутиков, над которой витал, уже знакомый нам, неистребимый запах восхитительного и притягательного шопинга. Было бы удивительным, если бы на сей раз мои дочери отказались от него. После долгих пререканий и споров решили, что мы с Милой отправляемся в музей Пикассо, расположенный неподалёку, а девочки подойдут к нему через час, после чего мы продолжим наш экскурс по городу. Так и получилось, что нам хватило шестьдесят минут, чтобы ретроспективно ознакомиться чуть ли не с трёхтысячной коллекцией картин всемирно известного художника. Встретившись с дочерями, мы отправились в главную достопримечательность Барселоны, храм Святого Семейства. Его возведение началось ещё в 1882 году и до сих пор не окончено. О своём будущем архитектурном детище знаменитый Антонио Гауди сказал:

– Работа человека не может превзойти творение Бога, поэтому высота храма будет 170 метров, на три меньше, чем, находящаяся в городе, гора Монжуик.

Трудно осмотреть такой знаменательный город, как Барселона за один день, но мои дочери, насытившись с утра магазинной пробежкой, с удовольствием, без нытья, шаг за шагом, проходили по проложенному мною маршруту. Мы не спеша прошли в центр, где полюбовались площадью Каталонии, которая представляла собой большой красочный, выражаясь родным украинским языком, майдан в виде солнца и исходящего от него лучей в виде девяти торговых улиц. Затем подошли к Готическому кварталу. Здесь увидели множество различных зданий, построенных впритык друг к другу ещё в пятнадцатом веке. Эти вычурные готические постройки являлись не просто поселениями римских воинов, а целой сокровищницей ценных исторических памятников.

Следующим объектом нашего экскурсионного променада был величественный морской порт. Его возраст насчитывал уже два тысячелетия, несмотря на это, мы видели, что до сих пор он принимает круизные лайнеры, рыболовецкие и торговые судна. На площади, окружающий порт, высился памятник Христофору Колумбу, выполненный в виде коринфской колонны со статуей на вершине. В левой руке известный мореплаватель держал карту, а правой указывал направление, но почему-то не на запад, в сторону открытой им Америки, а на восток.

В самом конце нашей экскурсионной проходки мы попали на пешеходную километровую улицу Ла Рамбла, которая соединяла пять бульваров. Каждый из них имел свои особенности: на одном – фонтан, куда бросают монетки, на другом – место сборов фанатов футбольной команды города, на третьем – покупают семена экзотических растений, на четвёртом – оперный театр и, наконец, на пятом – предлагают национальные закуски и сладости.

Уже стемнело, поэтому именно на последнем бульваре, как-то само собой, отыскалось заведение, где мы решили поужинать. Им оказался совсем недорогой ресторан под названием «El rey de la Gamba Paseo Joan Borbo». Он запомнился нам не столько несоизмеримым своим названием и вкусными морепродуктами, сколько приключением из разряда не самых приятных.

Нас не один раз предупреждали, что именно в Барселоне и Мадриде, кража сумок и карманное воровство представляло самую серьёзную проблему, что только в прошлом году было зарегистрировано около десяти тысяч таких правонарушений против туристов-иностранцев, из которых 96% было совершено в популярных туристических местах. Причём, во многих случаях дамские сумки срывали проезжающие мимо воры-мотоциклисты. Разумеется, все гости, посещающие Испанию, полагали, что, если это и произойдёт, то только не с ними. Однако случилось, и случилось именно с нами. Мы уже закончили ужинать, когда Инна повесила свою сумочку на спинку стула, где сидела Мила, произнеся при этом:

– Мама, будь внимательной, мой, что называется, ридикюль я поместила возле тебя.

Когда моя дочка вернулась к нашему столику от того, что она обозвала иностранным словом ридикюль, и след простыл. Излишне говорить, что в нём находилось золотые серёжки и около трёхсот долларов, часть из которых она получила, подрабатывая официанткой в ресторане, а другую часть подарила бабушка. Просто счастье, что все документы и билеты на самолёт находились в гостиничном сейфе. В противном случае, всё было бы гораздо сложнее. Заявлять в полицию было себе дороже, и мне пришлось, как только мог, утешать Милу и Инну.

Конечно, эйфория от экскурсии по Барселоне канула в лету. Вместе с тем, говорят, что, если что-то должно случиться, оно обязательно случится, а, если что-то и не должно произойти, то оно всё равно произойдёт.

Так оно и получилось. Когда мы подошли к месту, где я припарковал наш Крайслер, то он почему-то не обнаружился. Формальная логика подсказывала одно из двух: либо я нахожусь не там, где он был припаркован, либо его постигла та же участь, что и сумка моей Инночки. Поскольку второй вариант моего предположения был из разряда непроверяемых, осталось сосредоточиться на первом. Сконцентрировав свои мозговые извилины и посмотрев на карту Барселоны, я вдруг увидел, что забыл пометить на ней место стоянки нашего автомобиля. Делал я это всегда, везде и повсеместно, а тут в каталонской столице вдруг забыл. Это был очевидный, да и просто непростительный, ляпсус с моей стороны. Если кража сумки была на совести моей жены, то в случае с машиной обвинять было некого, кроме себя. По негласному обыкновению всегда и во всём обвиняют детей. Однако в данном конкретном случае мои милые дочери были чисты перед судом совести.

В любом случае допущенную оплошность надо было исправлять. Ругая себя за беспечность, я, как белка в колесе, метался по кривым и запутанным улочкам старого города. Но место парковки нашей машины при тусклом свете вечерних фонарей не находил, и это, несмотря на тренированную память опытного преподавателя, выводящего на доске формулы без помощи конспекта. После получасового пробега по лабиринту извилистых, уходящих в какую-то таинственную бездну, запутанных улочек, когда я уже отчаялся найти наше автотранспортное средство и думал только о том, как найти испанские слова, чтобы объясниться о произошедшем в полиции Барселоны, как вдруг мои девочки почти хором спросили:

– Ну, что, папочка, ты закончил свои безуспешные поиски?

Когда я в ответ неопределённо покачал головой, что одновременно означало и да, и нет, они, как-то неунывающе, всплеснули руками и мягко, как это свойственно женщинам, повелевающими неумелыми мужчинами, распорядились:

– А теперь, папочка, следуй за нами. Не нужна нам никакая полиция. Найдётся наша машина.

Хотите – верьте, хотите – нет, но через четверть часа мы стояли возле нашего Крайслера. Наверное, редкие прохожие обратили внимание, как до крайности взволнованный папа своих дочерей, взирая то на них, то на найденный, в сумраке уже наступившей ночи, автомобиль, не своим, заикающимся голосом, вопил:

– Дорогие мои девчонки! Ничего не понимаю! Как вам удалось в этом запутанном стогу переплетающихся улиц отыскать эту иголку – машину.

Уже в Израиле мои дочери признались, что наша машина была припаркована возле магазинчиков и бутиков, которые они обследовали, пока мы с Милой были в музее. По, как по форме, так и по содержимому их витрин они и отыскали нашу машину, проведя своему папе шопинговую терапию, после которой я в корне изменил своё негативное отношение к женским набегам по молам, торговым центрам и просто по обычным магазинам.

Но и на этом наши приключения ещё не закончились. Из-за всех непредвиденных переплётов нашего вояжа по Барселоне, мы выехали из неё ровно в полночь. До отеля было ровно сто километров, что по времени составляло час прогона по полупустынному ночному шоссе. Так получилось, что если этот барселонский день был не наш, то и ночь продолжила эту серию неудач. Прежде, чем тронуться с места нашей злополучной парковки, мне предстояло решить: либо двигаться по платной скоростной трассе, либо по обычному шоссе. В общем-то, логично предположив, что второй вариант дешевле, да и дорога в ночное время должна быть незагруженной, я без колебаний принял его. Это был очередной провал в нашем барселонском странствии. Междугороднее шоссе оказалось двухполосной асфальтовой дорогой без разделительных ограждения между ними. Как только мы покинули город, оказалось, что перед нашей машиной тянулась нескончаемая вереница тяжеловесных рефрижераторов и трейлеров, которые еле ползли по серому асфальту. Обогнать их не было ни малейшей возможности. Прибыли мы в наш отель только в три часа ночи. Сначала мои дочери развлекали меня, чтобы не дать заснуть за рулём. Однако их набор увеселительных историй быстро исчерпался. Зато в моей командировочно-полевой жизни их было в избытке. Причём большая часть приключений носила не столько развлекательный, сколько интересный, отличающийся необычностью, с лёгкой формой назидания, характер. Даже сегодня, по прошествии четверти века, дочери с удовольствием вспоминают об этом неординарном ночном рейсе. А ещё важно было, что все злоключения не сумели выветрить из нашего сознания тёплого и приятного впечатления о Барселоне. Порукой тому, была часто повторяющееся, притягательное клише моей жены, которое она сама и сочинила:

– Под звук испанского шансона, к тебе вернёмся, Барселона!

И таки вернулись, правда, через двадцать лет, но возвратились в средиземноморский город недосмотренной мечты. Но это уже будет совсем другая история.

Когда девочки и Мила ещё спали после изнурительной ночной поездки, я совершал пробежку по берегу моря. Это были наши последние часы пребывания в отеле замечательного курортного городка Ла Пинеда. Уже до полудня мы должны были сдать свой великолепный номер и дислоцироваться в место, откуда и прибыли, в столицу Испании город Мадрид. Перед выездом мне надлежало сделать две вещи. Во-первых, надо было подтвердить наш отлёт в Тель-Авив чартерным рейсом, а во-вторых, каким-то образом, забронировать жильё в Мадриде, в котором планировали провести полтора дня. Что касается первого, мы улетали испанской авиакомпанией «Iberia», поэтому с ними надо было разговаривать или на плохом испанском или, хотя бы, на сносном английском. Ни тому, ни другому доктора технических наук в советской школе не обучили. По поводу второго: в те, в общем-то, не такие уж и смутные, времена народу ещё не были известны, доступные сегодня для всех, интернетовские сайты для бронирования отелей и апартаментов, каким, например, сейчас является «Booking.com», когда одним кликом компьютерной мышки резервируешь себе место проживания. Таким образом, было над чем пошевелить мозгами.

Но видно совсем не зря я совершал пробежку по испанскому побережью Средиземного моря. В какой-то момент меня обогнал, моего возраста, высокий мужчина, на футболке которого было написано «Israel». Заподозрив в нём своего соотечественника и чтобы удостовериться в этом, я нагнал его и сказал на иврите «бокер тов», что означало, известную всем израильтянам идиому «доброе утро». Незнакомец мгновенно остановился и, изумлённо взглянув на меня, ответил «бокер ор адони» (светлое утро мой господин). Через несколько минут мы с ним разговаривали, будто были знакомы много лет. Он оказался израильтянином, который репатриировался из Аргентины, потому испанский язык был для него, как для меня русский. В общем, в течении нескольких минут он решил все мои проблемы, позвонив в аэропорт и объяснив при этом, где и как найти гостиницу. По поводу последней он сказал:

– Всё более, чем просто, без труда находишь в центре Мадрида знаменитую площадь Майор, поднимаешь голову и увидишь десятки отелей, которые только и ждут, когда ты в них появишься.

С тем после полудня наш семейный экипаж и покинул отель в направлении испанской столицы. До неё предстояло проехать полтысячи километров в течение шести часов. Это был наш последний пробег по испанским автострадам: в этот день в Мадриде надлежало сдать наш Крайслер в прокатное агентство. Каждые два часа мы делали краткие десятиминутные остановки лишь для поддержания кофейного баланса, никуда не заезжая по пути, как мы это делали ранее. Часы показывали четверть шестого, когда мы увидели дорожный знак с надписью «Мадрид». На карте было помечено агентство, в котором должны были сдать наш автомобиль. Только проблема состояла в том, что я не мог одновременно управлять и машиной, и навигацией. Ничего не оставалось делать, как попросить младшую дочку, которая сидела рядом со мной, взять в руки карту города. Я заискивающим, располагающим к доверию, голосом чуть ли не взмолился:

– Беаточка, родная! Посмотри, пожалуйста, на карту и найди кружок, который я пометил красным фломастером. Затем посмотри из окна название улицы, по которой мы едем в данный момент, и отыщи его на карте. После чего проведи мысленно линию, соединяющую место нашего нахождения с агентством, которое я пометил. Ну а дальше, подавай своему папе указания, в каком направлении ехать.

После такого подробного инструктажа шестнадцатилетней девочке, которая последний раз видела карту на стене своего класса на уроках географии, ничего не оставалось, как не ударить лицом в грязь перед своими домочадцами. И, должен признаться, она не то, что не ударила, а через какие-то четверть часа привела нас прямо к офису агентства «Аvis». Казалось, радоваться надо: мы благополучно, без особых приключений, прибыли не только к конечной точке нашего сегодняшнего маршрута, а и к финишу нашего испанского путешествия.

Но не тут-то было. На дверях «car rental» висел, если и не амбарный, то весьма симпатичный, такой маленький, маленький, замочек, который безоговорочно свидетельствовал о том, что агентство закрыто. Больше того, из вывески на двери на испанском языке мы всё же уяснили, что в субботу и воскресенье агентство не работает. В данный момент был пятничный вечер, а в субботу в полночь мы улетали в Тель-Авив. Получалось, что мы должны были беспризорно бросить машину на улице, несмотря на то, что буквально в двух метрах от неё стоял знак не то, что стоянка, а даже остановка запрещена.

Что было делать? Я безнадёжно заглядывал в окна офиса, в тщетной надежде увидеть, пусть даже спрятавшегося под столом, работника агентства. При этом, совершенно случайно, неожиданно обнаружил в верхней части длинной оконной витрины маленькую такую бумаженцию, на которой, без всякого пояснения, виднелся, выписанный мелкими циферками, номер телефона. Что означал этот номер, было известно только Всевышнему, да и то под большим сомнением.

Тем не менее, это была единственная зацепка, которой мы располагали. Рядом с машиной обнаружился телефонный таксофон. Без промедления я позвонил по обнаруженному номеру. После продолжительных гудков, мне наконец ответил мелодичный женский голосок, но почему-то на испанском языке. Что я мог сказать этой, наверное, симпатичной телефонной сеньоре? Пришлось снова обратиться к Беаточке, которая, всё-таки, ещё даже сейчас, изучала в школе английский язык.

– Папа, я не могу, у меня с английским проблемы, и Шекспира я в оригинале не читала, да и вообще я чувствую себя не в своей тарелке, когда говорю на этом языке, – ответила моя стеснительная дочка.

– Не надо Шекспира, – взмолился я, – нужно только спросить, куда нам поставить машину, и это всё.

Всё оказалось гораздо проще, чем я предполагал. Беаточка без труда выстроила подсказанную мною фразу и, больше того, сумела даже понять, что ей ответили. Заметно повеселевший ребёнок мой лихо скомандовал:

– Все по местам! Папа за руль, я рядом с тобой. Всё, что нам нужно, это повернуть направо, потом ещё раз направо и спуститься на подземную стоянку.

Я тут же расцеловал свою дочку в обе щёки, жалея при этом, что их было только две. Буквально через несколько минут я припарковался на стоянке «Avis». Но оказалось, что радоваться было рано. Когда мы извлекли наши чемоданы из багажника и закрыли его вместе с дверьми пассажирского салона, тут же высветился ещё один вопрос:

– Где или кому оставить ключи от автомобиля?

Я посмотрел на, замершую в ожидании моего обращения, Беату и скороговоркой, не оставляя ей места для отказа, поспешно выговорил:

– Доченька, ну что тебе стоит, ещё всего два слова на языке «Beatles», спроси, куда положить ключи.

Когда Беата озвучила мой вопрос по телефону, она тут же получила короткий ответ:

– In the car in the box, – что в дословном переводе означало «в машине, в ящике».

Первое слово обсуждению не подвергалось, машина она и в Африке – машина. Со вторым словом было сложнее: после недолгих дебатов пришли к единодушному мнению, что ящиком культурные англичане называют то, что русские водители именуют расхожим словом «бардачок». Да и, в самом деле, чего-нибудь похожего на ящик в кабине больше не было. Не мудрствуя лукаво, я положил ключи в этот, как обозвала его Беата, ящичный «боксик» и, нажав специальную кнопку на дверной панели, захлопнул все входы в салон автомобиля.

Однако и на этом эпопея с возвращением Крайслера в агентство не закончилась. Не успел я пройти и пяти метров от припаркованного автомобиля, как заметил, что к нему, размахивая руками, бежит какой-то смуглый широкоплечий мужчина. Приблизившись ко мне, он что-то громогласно прокричал на испанском. Осознав через мгновение, что «моя его не понимает», он вытянул из кармана ключи и, указывая на нашу машину, жестом вопросил слово «где?». Манипуляцией своих пальцев я дал понять ему, что ключи находятся внутри машины. В ответ служащий агентства покрутил пальцем у своего виска, давая понять, что либо у меня не все дома, либо мне срочно следует заняться своим психическим здоровьем. Поскольку все, кто должны были быть в моём доме, находились рядом со мной, оставался в силе второй вариант его, пока не подтверждённой, версии. Когда испанский подданный понял, что я не очень-то согласен с его трактовкой происшедшего, он взял меня за руку и подвёл меня к колонне, возле которой стоял уже не наш Крайслер. При этом он протянул свой указательный перст вверх. Проследив за его направлением, я отчётливо увидел на колонне маленький шкафчик, который испанская сеньора назвала «ящиком в машине». Получилось, что, предложенное мне, лечение в сумасшедшем доме не состоялось исключительно по причине неудовлетворительного владения менеджера агентства английским языком.

Финал этой, не очень увлекательной, автомобильной саги произошёл уже в Израиле, когда я получил из Мадрида по почте документ, повествующий, что с моего банковского счёта сняли пятьдесят долларов, которые агентство, по непонятной причине не имея запасных ключей, оплатила за изготовление нового комплекта.

Моя младшая дочка сегодня оказалась героем дня в полном смысле этого слова. Когда мы с чемоданами поднялись с подземной автостоянки наверх, и я хотел ловить такси, чтобы добраться на площадь, которую указал мне аргентинский израильтянин, Беата, которая до сих пор держала в руках карту Мадрида, скороговоркой произнесла:

– Папочка! Если нам нужно прибыть на площадь Майор, то мы уже на ней находимся.

Тут же невинно улыбаясь, она показала мне на табличку на здании, под которым находился паркинг. На ней было написано: Plaza Mayor. Будучи озабочен перипетиями со сдачей нашего Крайслера в прокатное агентство, я не обратил внимания, что оно находится на той самой площади, которую указал мой соотечественник на утренней пробежке. Когда я, как он и советовал, поднял голову вверх, то, действительно, увидел десятки гостиничных вывесок, красующихся по дугообразной кривой, окаймляющей центральную площадь города. Лучшего места нашего будущего жилья вряд ли можно было отыскать. Чтобы не волочиться с габаритными чемоданами по всей площади, мы зашли в самую близлежащую гостиницу. Она была больше похожа на хостел и отличалась от него только тем, что в двух отдельных комнатах, которые выделили нам и детям были по два постельных места, а не двадцать. Удобства (туалет и душ) были в конце коридора. Всё здесь разительно отличалось от шика и роскоши клаб-отелей, в которых мы были до этого. Однако уже был девятый час вечера, и искать что-то более подходящее, волоча за собой чемоданы, просто не было ни сил, ни желания. Да и компенсировались эти все неудобства низкой ценой за проживание. Итог подвела Инна, которая резюмировала:

– Папа, мама! Спать есть где, кровати удобные, в туалет мы не бегаем каждые пять минут, да и будем мы здесь только ночевать. А, сэкономленные от оплаты пятизвёздочного отеля, деньги мы с Беатой потратим на шопинг.

Освободившись от чемоданов и приоткрыв входную дверь нашего мкроотеля, мы сразу попали в одну из древних арок, которая вывела нас в большое прямоугольное пространство под названием площадь Майор. Её окружали 136 домов, каждый из которых был оснащён балконами: всего их было на площади 437. Это, с одной стороны, самое оживлённое место в городе. А с другой, центральная площадь, которую в разные времена награждали эпитетами: народная, благородная, величественная, строгая и королевская. По периметру всей плошали располагалось бесчисленное количество кафе, баров и ресторанчиков, двери которых не закрывались круглые сутки. В одном из них мы и поужинали, удовлетворившись огромными и вкуснейшими сочными бутербродами с ветчиной и испанским сыром, от которых просто невозможно было оторваться, и бутылкой сухого белого вина в честь приезда в испанскую столицу.