Неисповедимы пути туриста

По возвращению к припаркованному автомобилю, Инна, несмело взглянув мне в глаза, жалобно попросила:

– Папа, ты кажется устал. Может быть я поведу машину?

Всё-таки есть Бог на свете, что я отказал своей неугомонной дочке. Когда мы отъехали от горного селения, облака ещё парили над нами, но уже через четверть часа мы буквально врезались в них. Контуры и края дороги скорее угадывались, чем обозревались в белесой поволоке. Но уже через десять километров подъёма сероватые барашки небесных странников вновь клубились под нами.

Ронда показался нам тихим городком, привлекающим не столько достопримечательностями, сколько необычными живописными панорамными ракурсами практически во всех его частях. Он, по сути дела, располагался на скалах, на двух горных плато, которые соединял величественный каменный мост Пуэнтэ-Нуэво, построенный ещё в 1793 году. В городке не было каких-либо особых архитектурных примечательностей, поэтому мы просто гуляли по живописным улочкам, впитывая в себя диковинную атмосферу этого не совсем обычного места.

Не спеша продвигаясь по старому городу, случайно забрели на площадь, где располагалась первая и самая большая арена для боя быков. Оказалось, что именно Ронда являлась родиной испанской корриды, которая проводилась здесь до сих пор. Лучшая часть моей семьи, дочери и жена, категорически отказались смотреть кровавое представление. Ничего не оставалось, как сесть в машину и спуститься на наше средиземноморское побережье под названием Косте-де-Соль.

По дороге в гостиницу заехали в город Марбелье на ланч. Путеводитель называл его курортным как по форме, так и по содержанию. Отыскивая место для обеда, мы сначала попали в Пуэрто Банус, в живописную гавань, где были пришвартованы сотни яхт богатых людей, открывая туристам блеск и гламур роскошной жизни. Потом перед нами открылась главная пешеходная артерия старого города, вдоль которой, наряду с бутиками Джанни Версаче и Кристиан Диора, мы обнаружили легендарные статуи Сальвадора Дали.

Вспомнив, что, в принципе, мы заехали в Марбелье пообедать, мы отыскали в старом городе небольшой, как нам показалось, дешёвый ресторанчик. В нём мы, впервые в жизни, вкусили мясное яство, называемое «хамон». Вообще говоря, как нам сказали, это не просто кушанье, а символ, или даже, опознавательный знак страны. В путеводителе было отмечено, что побывать в Испании и не отведать хамон – это просто нонсенс. Это всё равно, что прийти на стадион, чтобы насладиться игрой популярных команд Реал Мадрид и Эль Классико Барселона, наблюдая её по, принесённому с собой, маленькому телевизору. Вот так: не больше, не меньше. Не меньше, прежде всего, потому, что хамон – это не что иное как окорок, то есть свиная нога, должным образом просоленная и провяленная в естественных условиях. Несмотря на своё иудейское происхождение и запреты Торы, Танаха и Талмуда, мы с удовольствием съели, поданный нам официантом большой кусок белого хлеба, политый оливковым маслом, натёртый помидорами и выложенным на него свиным хамоном. Ура!

Когда следующим утром мы отъехали от нашего отеля, я не громко, но так, чтобы слышали мои дочери и жена, напевал: «Но песню иную о дальней земле возил мой приятель с собою в седле. Он пел, озирая родные края: Гренада, Гренада, Гренада моя!». Они не знали, что слова к этой песне написал поэт Михаил Светлов в далёком 1926 году, и что Гренада это есть в русской интерпретация та самая Гранада, от которой нас пока ещё отделяло сто сорок километров и куда мы должны были прибыть через два часа.

Где-то я прочёл, что, если у вас есть возможность посетить только один город в Испании, то это обязательно должна быть Гранада. По прошествии времени, когда мне удалось побывать в большей части Испании, я не очень-то и согласен с таким утверждением. Однако это, безусловно, достойное для осмотра, дышащее средневековьем, место. Первое, что советовал сделать нам путеводитель – это посетить главную достопримечательность города – Альгамбра, которая представляла собой архитектурно-парковый ансамбль с цитаделями, старинными башнями, огромными арками, древними дворцами и уютными внутренними двориками ещё со времён правления мусульманской династии. Эта экскурсия заняла добрую половину дня. Ещё час мы гуляли по самобытному кварталу Альбайсин. Поистине, совершенно очаровательное место с непередаваемым веянием древнего мавританского города с узкими петляющими улочками, крутыми спусками и с старинными белыми домами. Передохнув в одной из кофеен, мы закончили осмотр города, войдя в его цыганский квартал Сакраменто. Он запомнился мне как загадочный и несколько необычный район города с жилыми пещерами, где ещё в пятнадцатом веке жили испанские цыгане. Именно здесь они подарили миру зажигательный национальный танец фламенко, который мы с удовольствием посмотрели в завершение нашей экскурсии. Мы знали, что «организованные туристы» останавливались здесь, как минимум, на два дня. Но нас ожидали и другие, ещё не познанные интересности в других уголках Испании.

Одной из них и явилась прекрасная Севилья, которую мы посетили на следующий день. Нам повезло, что её главные достопримечательности были сконцентрированы на сравнительно небольшой площади. На набережной реки Гвадалквивир мы успели приблизиться к, построенной в мавританском стиле, Золотой башне, Дворцу Сан-Тельмо, выдержанному в ультрабарокко, к Королевскому дворцу Алькасара, к Дворцу Пилата и к величавому Кафедральному собору, который запомнился моим дочерям как место, возле которого мы заглянули в тапа-бар подкрепиться. Просто, мои девочки, Инна и Беата, уже изрядно подустали и в унисон жалобными голосами чуть ли не молили:

– Папа, может быть хватит мотаться по белу свету. У нас такая роскошная гостиница на самом берегу моря и с двумя бассейнами впридачу. А ты опять водишь нас вокруг костёлов, церквей и соборов. Надоело! Давай, хотя бы один день, отдохнём от твоих достопримечательностей.

Что можно было ответить? Что их отцу никогда не осточертеют новые места, где он раньше не бывал, никогда не наскучат изумительные виды природной и городской урбанистики, которые одинаковыми в разных местах не бывают.

Тем не менее, следующий день я обозначил, как днёвка, что в военной терминологии трактуется как суточный перерыв при пешем движении войсковых частей во время свершения длительных маршей. В нашем понимании, это означало, что девочки будут плескаться в морской воде или в подогретом бассейне вместе с дегустацией мороженого, пирожных и других вкусностей в гостиничном баре. Мы же с Милой, чтобы не вычёркивать этот день из экскурсионной программы, сделали автопробег по средиземноморскому побережью Коста-де-Соль с остановками в небольших, привороживших наше внимание, уникальных испанских городках.

Пришло время, когда наступил последний день пребывания в нашем очаровательном отеле. Его мы решили посвятить поездке на Гибралтар, от которого нас отделяло всего сто двадцать километров. Я специально не поставил возле приведённого географического названия поясняющего существительного, так как определение этого термина многолико: его можно назвать и городом, и проливом, и полуостровом и даже государством. Википедия определяет Гибралтар как заморскую зависимую территорию Великобритании, находящуюся на скалистом участке южного побережья Пиренейского полуострова. Однако с 1969 года Гибралтар считался независимым государством, но всё равно оно было под юрисдикцией английской королевы Елизаветы II.

Всё отмеченное всего лишь преамбула к тому, что я хотел рассказать ниже. Признаюсь честно, что до момента подъезда к пограничному шлагбауму, я не ведал, что через несколько минут, после проверки документов, мы пожалуем в другое государство. Как только мы совершили это действие, перед нами открылась первая достопримечательность Гибралтара – взлётно-посадочная полоса местного аэропорта. Если, например, в израильском курортном городе Эйлат она проходит в центральной части города и всего на несколько десятков метров отдалена от шоссе, ведущего в Тель-Авив, что само по себе вызывает удивление, то здесь, в Гибралтаре, эта полоса для взлёта и посадки самолётов, просто уникальна. Дело в том, что единственная шоссейная трасса, которая соединяет это, уже английское, государство с Малагой, проходит, не подумайте, что вдоль, а именно поперёк этой полосы. Получалось, что через несколько минут наш Крайслер должен был проехать прямо по аэродрому, по бетонке, которой периодически касаются шасси авиалайнеров. Но не тут-то было. Нам не повезло, прямо перед нами загорелся красный сигнал светофора, и нам пришлось четверть часа ожидать, пока очередной самолёт не зайдёт на посадку. С другой стороны, когда светофор поменял свой цвет на зелёный, было просто интересно на своём автомобиле проехать через полосу, где только что приземлился самолёт.

Считалось, что в Гибралтаре три достопримечательности, скала, макаки и сам город. Нам сказочно повезло: мне удалось бесплатно припарковать машину под каким-то старым мостом у подножия этой «экскурсионной» скалы, что считалось большой удачей. Однако гораздо большим подарком судьбы оказался вид с этой, почти полукилометровой по высоте, обрывистой громадины. С вершины обозревался Гибралтарский пролив, соединяющий Средиземное море с Атлантическим океаном. Символичным являлся тот факт, что это море, которое я вижу каждый день с балкона своего дома в Израиле, находилось в его, можно сказать крайней, восточной части, а сейчас – мы находились на западной оконечности водного потока, который метафорически размещался посредине Земли. Однако для меня было намного значительнее, что с вершины гибралтарской скалы я, впервые в жизни, ясно видел невооружённым глазом очертания африканского континента. Да и немудрено: гид рассказывал, рядом стоящим, экскурсантам, что расстояние между двумя материками в этом месте составляло всего шестнадцать километров. Когда же мои глаза прильнули к подзорной трубе, установленной на вершине, я отчётливо увидел какие-то строения и дорогу, принадлежащие уже государству Марокко. Для меня жителя Евразии, пусть даже издалека, увидеть Африку, было, если и не праздничным, то особым, совсем не рядовым, событием.

Когда мы извилистой просеке начали спускаться со скалы, то набрели на вторую достопримечательность Гибралтара – единственную на всём европейском континенте колонию живущих в дикой природе бесхвостых обезьян-маготов. Около трёхсот приматов кувыркались, лакомились бананами и, конечно, активно знакомились с туристами, хватаясь за женские сарафаны и юбки, взбираясь наверх чуть ли не им на головы. До сих пор хранятся фотографии, где они гордо сидят на плечах у смеющихся Инны и Беаты.

И, наконец, сам городок Гибралтар. Первое, что здесь бросилось в глаза, это сочетание средиземноморской архитектуры и различных атрибутов Великобритании. На испанских, по форме, домах замечаешь многочисленные указатели, вывески и рекламу на английском языке. Да и само строение узких и живописных улочек переносит тебя в настоящий кусочек Англии, расположенный на берегу Средиземного моря. Чистота, множество цветочных клумб и подвесных вазонов создают обворожительную атмосферу не совсем обыкновенного города. Типичные британские магазины интересно вписывались в мавританскую и испанскую архитектуру.

Эти броские витрины заставили нас приложить немалые усилия, чтобы не оставить на этой улице большую часть содержимого своих кошельков. Однако отказаться от шопингового соблазна было непросто. Поэтому, Инна и Беата прибрели здесь какие-то английские «прикиды», которые мы, выражаясь русской терминологией, «обмывали» в таверне «Лорд Нельсон», названной в честь известного английского адмирала. Здесь нас угостили популярным гибралтарским блюдом Rolitos, которое мои дочери назвали «вкусняшкой». Оно представляло собой тонкие кусочки мяса, оборачиваемые вокруг сухариков, перемешанных с беконом, яйцами, оливками и специями. Запивали эту мальтийскую прелесть английским элем. Когда официант поставил на стол бокалы, наполненные этой, достаточно крепкой, пенистой жидкостью, моя Инна торжественно произнесла тост, которому сегодня исполнится четверть века, но я его всё равно помню. Она не сказала, а просто торжественно пропела:

– Дорогой папочка! За всеми этими скалами, обезьянками, разглядываниями африканских берегов мы чуть не забыли, что сегодня, 14 апреля, твой день рождения. Кроме пожеланий здоровья и удачи, я очень хочу, чтобы каждый год ты встречал его в другой стране.

Не было для меня более лучшего напутствия, чем этот наказ моей дочери. Забегая вперёд, скажу, что я свято следовал ему, уезжая, может и не в сам день рождения, но обязательно каждый год, на неделю-другую, за границу. За такой тост я был готов в этой гибралтарском пабе выпить не бокал, а бадью британского эля. Но не выпил потому, что завтра нам предстоял трудный день переезда в другой отель, в котором предстояло провести ещё одну неделю.

Выехали мы из нашего отеля в восемь утра. Расчётное время нахождения в пути составляло восемь с половиной часов. Не так мало, учитывая, что надо было проехать более семисот километров с южной части полуострова в его восточную часть. Сегодня я бы сказал, что только сумасшедшие туристы могут покрывать такие расстояния, как мы, из Мадрида в Малагу, а сейчас из неё в отель, располагающийся в относительной близости от Барселоны. Но надо учесть, что тогда я только начинал свой трансевропейский галоп. Впоследствии, по мере накопления опыта, путём различных проб и ошибок, ипостась путешествий видоизменялась в более рациональную сторону. Тем не менее ни тогда, ни сегодня я никоим образом не жалел о, на чей-то взгляд, зря прокрученных километрах. И не только потому, что движение – это жизнь, а жизнь – это движение. Просто не стоило измерять эти взаимосвязанные составляющие излишними километрами и, затраченным на их преодоление, бензином. В конечном итоге, всё определялось личными ощущениями, чувствами и эмоциями, которые, пусть даже иногда субъективно, отражали именно твоё оценочное отношение к тому, мимо чего ты в данный момент проезжаешь, кого или что видишь или к новым познаниям, которые приобрёл.

Мои полуфилосфские размышления за рулём неожиданно прервала Беаточка:

– Папочка, а не пора ли остановиться на перекур, мы уже почти три часа в дороге.

– А ты, что доченька, – оторвался я от своих экзистенциальных дум, – закурить захотела?

– А ты что думаешь, что твоя Беаточка не курит, – выдала свою сестричку Инна.

– Неправда, – раскатисто отзывалась Беата, – это ты почти целую пачку своего Мальборо выкуриваешь.

Пока мои девочки вели курительную разборку, я свернул с трассы и въехал в город под названием Лорка. О нём я знал только, что многочисленные раскопки говорили о том, что Лорка была заселена ещё в эпоху неолита. Современность, представленную монастырями, церквями и замками мы увидели только из окна машины, остановившись лишь на туалетно-кофейные потребности. Рассматривать достопримечательности было просто некогда: мы ещё не проехали и половину пути.

Проехав ещё сто пятьдесят километров, по настоянию Милы, мы свернули в знаковый испанский город Аликанте, название которого напоминало сорт винограда и одноименного ему вина. Так получилось, что машину удалось припарковать только в старом городе у подножья скалы, возле которой он примостился. К сожалению, мы уделили ему только полчаса, гуляя среди домиков всех цветов радуги по узеньким извилистым улочкам, карабкающимся прямо в гору. В конце нашей небольшой прогулки мы попали в каменную пустошь, расходящихся во все стороны, безлюдных переулков, получая при этом какое-то странное, иногда даже пугающее, очарование провинциальной испанской жизни. Кончилось тем, что мы присели в недорогом уличном ресторанчике, где нас накормили культовым испанским блюдом под названием «паэлья», которое представляло собой оригинальной вкусности желтоватый рис, в который вклинивались шесть видов морепродуктов, овощи, оливки и какие-то специи. Было приятно и деликатесно, а главное, что по сытности этой паэльи должно было хватить до приезда в наш новый отель. До него, по моим расчётам, оставалось всего около четырёх часов езды по «беспробочной» испанской автостраде.

Через два часа безостановочной езды показался указатель, на котором было написано «Валенсия». Заметив его, моя старшая дочка экспансивно скомандовала:

– Папа! Немедленно сворачивай. Моя подруга Алла сказала, что здесь великолепный шопинг.

– Да, папочка, нам нужно обязательно прогуляться здесь, – поддержала сестру Беата, хотя между ними было некоторое противостояние.

– Девочки, милые, – отчаянно взмолился я, – на сегодня все покупки и прочие отоваривания отменяются.

– Папа, ну нельзя же так, – прокричали мои милые дочери, – на церкви и костёлы у тебя сколько угодно времени, а на жизненно необходимое ты просто не обращаешь внимание.

Что мне оставалось делать? Спорить с детьми женского пола было не только бесполезно, а и, как говорится, себе дороже. Мне ничего не оставалось, как сказать:

– Смотрите, доченьки, скоро уже стемнеет, а нам ещё, если не заблудимся, около двух часов езды. Это, во-первых. Во-вторых, Валенсия достаточно большой город, в нём, как и в нашем родном Львове, более семисот тысяч жителей, сейчас разбираться в нём, что, зачем и почём, нет никакого смысла. В-третьих, все мы достаточно подустали после нашего нелёгкого автопробега и, наконец, в-четвёртых, и это – главное, поездка в Валенсию на целый день у меня всё равно запланирована, только уже из нашего отеля.

По окончанию моей, совсем не короткой тирады, Инна и Беата громко захлопали в ладоши. Похоже их убедил только четвёртый пункт моего монолога. Да, и собственно, третья его позиция была правильной, мы проехали более шестисот километров, я заметил, что у меня слипаются глаза и управление автомобилем стало совсем не таким уверенным, как в начале поездки. Я тут же остановился на ближайшей заправке, где выпил двойное, крепко заваренное, испанское эспрессо.

Было уже совсем темно, когда мы, наконец, въехали в, нужный нам, небольшой городок Ла-Пинеда. Заехать – заехали, а вот найти наш отель, который, не был обозначен на карте, оказалось не такой уж лёгкой задачей. Просто мы попали в курортную зону, где таких гостиниц было не менее пяти десятков. Но правильно, говорят, что «язык до Киева доведёт». Однако, при этом, забывают, что мы находились не на Украине, а в месте, где говорят преимущественно на испанском и только иногда на английском. Когда в холле отеле, который мы всё-таки отыскали, нас встретили глинтвейном с абрикосами и персиками на закуску, мы облегчённо вздохнули и, войдя в двухкомнатный номер с кухней, тут же завалились спать.

Утром, когда Инна, смущённо взирая на меня, даже не спросила, а просто утвердила:

– Ну, что? Мы едем в Валенсию.

Я хотел было сказать, что сегодня, пожалуй, надо отдохнуть от вчерашнего автомобильного отдыха, как моя здравомыслящая жена безапелляционно заявила:

– Ты, Инночка, сначала выйди на балкон, посмотри, что там творится, а потом мы решим, когда и куда мы сегодня поедем.

Когда моя дочь увидела с высоты девятого этажа, утопающий в пышной средиземноморской растительности, сказочный городок на берегу того же самого Средиземного моря, до берега которого было не больше трёх десятков метров, она задорно всплеснула руками и тут же распорядилась:

– Беата! Немедленно доставай из чемоданов наши купальники. Ты только посмотри, какое спокойное море, ни одного гребешка волны не видно. Не то, что у нас в Израиле, не волны, а просто цунами какое-то.

Мне же вид с балкона больше напоминал Прибалтику. И это несмотря на то, что она, в отличие от Испании и Израиля, к Средиземноморскому побережью не имела никакого отношения. Просто, совсем неожиданно, оказалось, что, кто бы мог подумать, царственное великолепие этому месту придают сосны. Только чуть позже мы узнали, что и название городка произошло от испанского слова «pino», что в переводе означает «сосна». В приложении к, необычной для средиземноморья, пушистой хвое, с балкона хорошо просматривалась, безукоризненно прозрачная, сверкающая в лучах солнца, морская гладь и соприкасающаяся с ней береговая линия, покрытая удивительно чистым и мягким песком золотистого оттенка. Немудрено, что Инна и Беата на время забыли про «шопинговую» Валенсию.

Как и на побережье Коста – де- Соль наши девочки пожелали остаться в пляжных дебрях курорта на целый день. Мы же с Милой поехали в милый городок под названием Реус, благо он находился всего в четырнадцати километрах от нашего отеля. Он оказался типичным испанским городом с узкими улочками, наполненными духом старины и, как мне показалось, вина под названием вермут. Интересно, что потом мы набрели на таверны, которые так и назывались «вермутериями». Кто мог подумать, что вермут, это полынное, отдающее каким-то травяным лекарством, вино начали производить именно здесь в каталонском Реусе. Раз такое дело, пришлось нам с Милой потребить по стаканчику реуского вермута. Правда потом, в музее, когда мы знакомились с творчеством Антонио Гауди, я никак не мог определиться, что меня больше пьянило: то ли стеклянный пол с изображением карты Барселоны, на которой отмечены все творения этого гения архитектуры, то ли градусы знаменитого вермута.

Когда пары этого испанского напитка выветрились из наших голов, я снова сел за руль нашего Крайслера. Часы показывали только два часа дня. При беглом взгляде на карту оказалось, что всего в десяти километрах от места, где мы находимся, расположен ещё один, достойный внимания, городок под названием Таррогона. Несмотря на обилие уже увиденного в Испании, нам было всё же интересно гулять по нему, находя следы совершенно разных эпох: от древней античности до современного города-курорта. На одной из улочек старинного центра мы наткнулись на туристический паровозик, который провёз нас по центральной части города. На одной из остановок, под названием «Средиземноморский балкон», мы с высоты морской террасы насладились панорамой как самого древнего города, так таррагонской бухты и античного римского театра, построенного под открытым небом. По ходу движения паровозика мы видели, как многочисленные туристы, подобно нам, с картами и путеводителями рассматривали древние памятники и нарядные современные домики, любуясь в тоже время морем, на которое смотрели ещё римские легионеры.

Испания – благодатная страна не только с точки зрения древней истории и изумительной архитектуры, а и приятного и ласкающего климата. По крайней мере этой весенней порой на нас ни разу не пролились небесные осадки. Вот и по пути в Валенсию дорогу освещало, ещё неяркое, солнце, лучи которого мягко и нежно проскальзывали по ветровому стеклу нашей машины. Мы ещё не проехали и полпути, до Валенсии оставалось более ста километров, как мои дочери, подобно дипломатам высокого уровня, начали переговоры с их отцом. При этом, почти сразу, без должной обходительной подготовки, было провозглашено, что объявят его «персоной нон грата», если он не выполнит их «шопинговых» требований. Причём, главное из них гласило, что на экскурсию по городу отводится только треть времени, а две третьих, соответственно, на магазины, торговые центры и, возможно, даже бутики. Конечно, на все эти заявления можно было наложить «вето», правом которого я не обладал, или, по крайней мере, опротестовать в виде дипломатического демарша. Но, к сожалению, к девочкам присоединилась моя жена, в результате чего восторжествовал принцип демократического централизма – подчинение меньшинства большинству.

Следствием всего этого явилось, что когда через несколько лет меня спросили о Валенсии, я помнил в основном чередующиеся, как в пространстве, так и во времени, непрерывные ряды торговых точек. Однако сквозь их плотный кордон всё-таки удалось вспомнить кое-какие достопримечательности Валенсии. И это исключительно благодаря экскурсии на немецком языке, к которой нам удалось нахально присоединиться. Надо отдать должное себе в том, что я всё же понимал около шестидесяти процентов сказанного. Это было достаточно, чтобы перевести жене и детям смысл или сущность конкретного экскурсионного объекта. Во всяком случае я, хоть и смутно, но помнил великолепие Дворца Маркиза Dos Aquas, знаменитую Шёлковую Биржу, чашу Святого Грааля, притягивающую путешественников со всего мира, башню Торрес де Серранос и уникальный, в стиле модерн, Центральный рынок. Несомненным достоинством организованной проходки по центральной части древнего города являлся факт посещения орчатерии, о которой почему-то молчал путеводитель. Оказалось, что название трактира «Santo Catalina», куда завёл нас немецкий гид, происходил от имени валенсийского напитка «орчата», который готовят на основе воды, сахара и источённого миндального ореха – чуфы, плантации которого находятся только в окрестностях Валенсии. Вкусив, в сочетании с вкуснейшей каталонской выпечкой, этот уникальный тонизирующий напиток, мы приступили к основной, по мнению моих любимых девочек, части нашей программы.