Отражения судьбы

В доме Серафима наличие других жильцов не доставляло дискомфорта, особенно если учесть, что общей зоной, где собирались все, была только гостиная мага. Все остальные места оставались за их обитателями, хотя приходить друг к другу это не мешало. Например, сегодня Миклош попросил помочь с интернетом. Не с самим соединением – модем у Серафима имелся и работал неплохо, а, собственно, с концептуальным пониманием Инстаграма, Контакта, Ютуба и еще целого ряда сервисов вроде Википедии. Несмотря на объяснение и опыт использования нынешних технологических гаджетов, хотя бы уверенным пользователем компьютера Миклоша назвать нельзя было, да и он вообще мало что понимал в том, что происходило в виртуальной реальности сети, хотя и пытался перевести все это в удобоваримый вид.

Не говоря уже о том, что он успел нахватать вирусов, кликая на сомнительные ссылки, и Саше пришлось во не раз сносить и ставить всю систему заново, так что теперь она пробовала донести до Мики еще основы компьютерной грамотности. Смотреть за тем, как дитя девятнадцатого века обращается с мышкой было забавно. Но уж все лучше, чем видеть в его глазах тоску при взгляде на фотографии молодых пар или старинных строений Петербурга.

Но, определённо, сегодня занявшее почти весь день мирное общение с Микой и с ноутбуком подошло к концу. Все, что Саша успела усвоить – спорить с Кариной было совершенно бесполезно. Неуемный характер волшебницы просто сметал все возражения и доводы, без всякого применения магии.

– Итак, я жду ответ, дети современности.

– Я не… – попытался было откреститься Миклош.

– Да ну? Сколько тебе – двадцать девять зим?

– Я родился давно, и мало что смыслю в нынешнем времени.

Карина фыркает.

– Отговорки. Сплошные отговорки – теперь ты живешь здесь, и мог бы что-то и сообразить. К тому же, как я поняла, у вас в Пензе была насыщенная развлекательная программа.

Миклош сглотнул.

– Я не пойду в ночной клуб. И в парк аттракционов тоже. И на дачу не поеду.

– У нас нет дачи. Да и из парков аттракционов в городе один, и без слез на него не взглянешь, – Саша чуть пожала плечами.

– Да? А жаль. Дача – звучит интересно, хотя я не могу понять, чем развлекаются в загородном доме.

– Сажают растения. Шашлыки там, речка, лес.

Карина фыркает.

– То есть у вас развлечение то, что веками было обыденностью? Интересно. А мне казалось, что в мире, где еды вдоволь для каждого, должны быть какие-то еще интересные вещи. За переделом этих ваших компьютеров и телевизоров. Движущиеся картинки это занятно, но мне быстро надоедает.

Надо признать – волшебница, которая явно было постарше Миклоша, в Мортал Комбат Сашу раскатала еще во второй день своего пребывания в доме Серафима, просто сев рядом и взяв второй джойстик. Отказать Карине у Саши просто язык не повернулся, и она уже было приготовилась подыгрывать ей, но, к удивлению, после буквально одной прошедшей вничью партии борьба стала равной, а после трех выиграть уже не получилось без всяких уступок. Был это талант, магия или еще что-то – Саша так и не поняла. Но уважение к волшебнице, явно до того не то что с игрой, а с самой идеей игровых приставок незнакомой, определенно, возросло.

Саша склоняет голову, задумываясь о развлечениях. Поход в торговый центр ей самой виделся тем еще кошмаром. Прогулка в парке? Скучно и тоже обыденно. Кино? Те же «движущиеся картинки». Ролевики сейчас не собираются, хотя, быть может, Карина бы и оценила…

– Ну можно поиграть в какую-нибудь настолку или в боулинг съездить, – несколько неуверенно говорит Саша. – Ну или на футбол или гандбол, но я не уверена, что сегодня матчи есть. На Затоне есть парк военной техники, но там тоже только если интересно посмотреть на машины да фотографироваться.

Карина склонила голову.

– Я так понимаю, «играть в настолку» – значит продолжать сидеть в четырех стенах?

– Ну не совсем, – Саша прикидывала, что можно быстро объяснить двум магам. – У меня есть только «Эволюция». Так что надо будет купить что-нибудь еще для начала, глянуть правила. Но, да, играют в такое или дома, или в антикафе или клубах. Я пару таких мест знаю, можно будет сходить как вариант.

– Тогда остается загадочный боулинг и Затон.

Саша кивает, соскребая из памяти остатки информации.

– Можно в СБС поехать, там еще, кстати, игровые автоматы есть и кьюзар, это чуть интереснее, чем на приставке играть. И магазинов много.

– Очередная ярмарка с некачественной одеждой?

– Да нет, там есть прикольные штуки.

– Прикольные, – Карина покачала головой, словно ей само слово что-то сделало. – Ладно, молодежь, собирайтесь и поехали. Мне надоело сидеть дома, да и вам не помешает проветриться. Заодно покажете мне где этот ваш СБС и как туда попасть. Жду готовыми через пять минут.

С этими словами волшебница вышла в подъезд и отправилась к себе наверх.

Миклош сглотнул.

– Почему мне кажется, что мы только что попали в какую-то ловушку?

– Боюсь, тебе не кажется. И ловушкой будут магазины…

Саша поежилась. Она не любила шоппинг и шмотки, но буквально на третий день проживания в доме Серафима Карина, пока наставника и Мики не было дома, не терпящим возражения тоном увлекла ее в Галерею и завалила вопросами о том, что ей подходит, а что нет, о тканях, фактуре, истории того или иного бренда и еще чем-то, от чего голова распухла мгновенно. После третьего часа оценки и примерки и пятидесятого посещения магазина, во многих из которых они уже были, Саше просто хотелось выть и лезть на стенку.

– Боулинг на слух кажется более угрожающим.

– Расслабься, Мика, это не аттракцион. Просто игра, где надо шаром кегли сбивать. Ничего сложного, может тебе и понравится.

Миклош только тяжело вздыхает.

– Ну, не расстраивайся. По магазинам не тебе ходить.

– Ой, да ладно, могла бы сразу сказать, что тебе не нравится, а не смиренно терпеть, – усмехается успевшая переодеться в легкую, почти полупрозрачную рубашку и джинсовую жилетку Карина. – Для меня было отдельным удовольствием наблюдать, как ты изо всех сил пытаешься быть милой и учтивой, при этом ненавидя все вокруг и меня больше всего. Это правда было прекрасным развлечением. Вы так и намерены ехать?

Саша кивает. Она давно выходит из квартиры, где пока живет, в джинсах и толстовке, сама не зная почему. А вдруг? А телефон и карта всегда при себе.

– Мика, захвати с собой паспорт на всякий случай.

– Ладно. А зачем?

– На всякий случай. Я предпочитаю носить его с собой всегда. К тому же – вдруг решишь купить сигареты и алкоголь? Не продадут иначе.

Миклош чуть пожимает плечами.

– Не то чтобы я собирался что-то покупать, но хорошо. Я сейчас.

Карина только плюхается в кресло на место пошедшего в спальню переодеться Мики. И с весельем разглядывает Сашу.

– Я совершенно серьезно насчет того, что ты могла бы просто сказать, что тебе все не по нраву, а не стесняться непонятно чего.

Несмотря на легкий тон, говорит она точно не в шутку. Саша чуть поводит плечами.

– Не стоит думать, что со старшими стоит во всем соглашаться, и так же глупо во всем с ними спорить, – усмехается Карина. – И не нужно пытаться мне угодить, надоело за всю жизнь выслушивать подхалимские речи и смотреть, как передо мной ползают на брюхе. И да, как ты могла заметить, я неплохо нахожу общий язык со всеми вашими современными штуками, так что в следующий раз не делай такое сосредоточенное лицо, балансируя между тем, чтобы не ударить в грязь лицом и не задеть, как ты опасаешься, мое собственное самомнение в какой-нибудь игре. Думаю, я и в оставшихся развлечениях на этой чудо-машине смогу разобраться, – волшебница подмигнула Саше, кивая на приставку. – Просто будь собой. Все равно всем не угодишь, и все равно любое притворство заметно.

Стоит ли говорить, что все три партии в боулинг остаются за волшебницей?

Глава 3

Саша чуть напряглась, опираясь локтями о колени. Сидеть в такой позе было удобно, хотя, наверное, и выглядело это несколько странно. Ей было все равно. Потенциальное присутствие в одной комнате рядом с ней разом Серафима, Карины и Михаила Ефимовича напрягало, пусть сейчас никого из них еще не было. Да сидящий слева Миклош, выглядевший так, словно собирались зачитать его смертный приговор, не добавлял позитива в ситуацию. На деле, конечно, вообще не предполагалось, что она в чем-то виновата, ее накажут или что-то в этом роде.

Наверное.

Странные каникулы почти в десяток дней, образовавшиеся после возвращения из Пензы, закончились. Предсказания Серафима о том, что приезд Карины положит крест на некой праздности и веселье не сбылись. Все было тихо, спокойно и почти мирно, если не считать дневные принудительные вылазки куда-то из дома в те дни, когда Карина этого хотела, и курьезы осваивающего компьютерную грамотность Миклоша, один из которых и вовсе вырубил свет во всем районе. С наступлением темноты Саша предпочитала уходить к себе, оставаясь наедине с собой и своими мыслями. Странный, казалось, почти приснившийся разговор с наставником перед вручением дипломов, несколько унял беспокойство, вновь усилившееся сейчас, когда Серафим предупредил, что в обед придет начальник и они впятером обсудят сложившееся положение дел за пределами Резиденции, в неформальной обстановке. Каких именно дел – не понадобилось уточнять. Саша и так поняла.

А еще она ощущала запредельную, иррациональную нервозность. Словно сегодня, вот сейчас, когда появятся старшие маги, ей скажут, что с ней что-то не так, что она – дефект, неправильный центр чужой истории, причина всех бед.

Этого не должно было случиться, если рассуждать логически, но эмоции диктовали разуму свои условия.

Серафим предупреждал, что выжигание рун в Пензе могло иметь последствия в виде ослабления самоконтроля. Ну или она всегда была такой истеричной?

– Волнуешься? – в голосе Миклоша, напряженном, все же скользило участие. Саша понимала, что во всех нынешних событиях парню досталось куда больше, чем ей.

Наставник, как она видела, старался помочь Мике адаптироваться, общался, поднимал старые дела, чтобы понять, кто в ответе за все, что случилось. Но все же, все же. Миклош потерял все и оказался в мире, которого не знал – сколько, месяц назад? Чуть больше? И не трясется так, как осиновый лист. Владеет собой. Не то что она – то впадает в тоску и жалость к себе, то трясется от страха, непонятно чего боясь.

Саша поводит плечом. Странная связь между ними вполне возможно позволяла Миклошу и сейчас чувствовать ее эмоции. Как она не пыталась ставить блок, все равно тело и лицо все выдавало. И Отражение наверняка тоже.

После короткого колебания Саша внезапно для себя признается:

– Да. Я понимаю, что это глупо, но все равно несколько по себе.

В теории Саша представляла, как с помощью простейших ментальных техник подавить подобные сильные эмоции. И, наверное, будь сейчас бой, погоня, или еще что-то активное, но она бы просто действовала несмотря на страх. Но вот так сидеть и ждать… Да и ментальные техники ей никогда не давались, а в последнее время тем более. Но, наверное, ее чувства могли мешать Миклошу.

– Извини, может, я пересяду, понимаю, это может неприятно ощущаться…

– Прекрати, – Миклош поднял руку, перебивая, – все нормально. Просто вот так сидеть и ждать… Меня это нервирует.

– И меня. Сама не знаю почему.

– Если брать во внимания модный позаимствованный термин популярный, последние лет пятьдесят, то в том числе и из-за явления, которое называют силовым неврозом, – Серафим подходит и садится рядом на диван, ставя на стол плывший рядом с ним по воздуху поднос с чашками и чаем.

С появлением наставника напряжение чуть уходит, Саша правда не до конца уверена, из-за какого-то намеренного воздействия мага или просто потому, что пока подошел только он. Она подбирается, выпрямляясь и готовясь слушать, но Серафим только качает головой.

– Сиди спокойно. Пока тут только я, как видишь. Карина потащила Михаила куда-то за шаурмой, так что они будут минут через пять. Чай будете?

Саша кивает, с некоторым любопытством следя за магом, без какого-либо заметного усилия разливающего чай по кружкам без малейшего движения тела. И когда к ее ладони подплывает по воздуху милая кружка с логотипом рок-группы, сама собой тыкаясь ручкой в пальцы, это кажется чем-то обыденным. При том, что сама Саша и сейчас бы такой трюк провернула только с максимальной концентрацией, а наставник делал это так, что не знай она о по-прежнему существовавшем ограничении магии Миклоша, подумала бы что он использовал силу, а не Серафим использовал, уж больно обыденно вел себя наставник для столь тонкого влияния на реальность.

– Впечатляет.

Она должна была привыкнуть. Наверное. Но раньше Серафим так не делал, предпочитая действовать так же, как и любой человек.

Маг чуть усмехается.

– Опыт, не более. На это силы и самого слабого из Ограниченных магов хватит. Просто опыт.

Саша чуть склоняет голову. Это… демонстрация?

– Что такое этот «силовой невроз»?

Ей все еще не по себе, хотя тепло кружки согревает не только ладонь, но и, кажется, разум. По крайней мере, сейчас разговор ничем не отличается от любого другого, разве что был сейчас про нее саму.

– Если коротко, – Серафим сам отпивает чай, – особенность ментальной деятельности, связанная с усилением эмоциональных реакций и уменьшением эффективности привычных способов с ними совладения из-за резкого увеличения объема оперируемой силы.

– Коротко, – лаконично усмехнулся Миклош.

– Психология – интересная наука, пусть и со специфическими понятиями, и немало принесла в нынешнюю менталистику за последние почти полтора века. Ну а если по-простому, силовой невроз – когда из-за большого количества силы, к которому не готов разум, усиливаются эмоции, причем настолько, что возможности справляться с ними не всегда поспевают за яркостью чувств. Достаточно редкая штука, надо признать, хотя и не совсем неизвестная. Проявляется чаще всего если увлекаться вытягиванием силы из восстановителей. Кстати, эксперименты с ними и привели к исследованию этого явления. Берите конфеты, – Серафим подталкивает вазочку в центр стола, стоящего на середине гостиной, сам зачерпывает оттуда несколько ярких шоколадных батончиков, отправляет один в рот и продолжает объяснение: – на деле я, честно говоря, довольно долго сомневался, Саш, что это имеет место быть в твоем случае. В нынешней ситуации и так кого угодно все происходящее держать в напряжении будет, а подвижная нервная система эмпата с большой чувствительностью, это, кстати, вас обоих касается, легко откликается на все и легко заводит своего владельца в ловушку чувств. Так что будьте осторожнее, оба. Но все же предполагаю, что присоединение второго менгира действительно принесло такие последствия, по крайней мере, понаблюдав сейчас за тобой, прихожу к этому выводу. И расслабься, я не намерен ругать за это или таблетки вручать. Просто смысл тебе продолжать себя изводить на тему усилившихся чувств? Это не то, что поддается контролю разума.

Саша сглатывает. Наставник кажется спокойным. Совершенно спокойным, попивая чай с конфетами. Через небольшую паузу Серафим вновь ловит ее взгляд, чуть улыбаясь.

– Расслабься, Саш. Переставай себя во всем винить, это не ты весь этот план придумала.

– А жаль, – Карина появилась в комнате бесшумно, просто шагая из ниоткуда и садясь на диван так спокойно, словно всегда тут была, а не прошла только что где-то по Глубине, – тогда бы я продолжала нежиться на берегу теплого моря. Кто будет шаурму? Михаил находит эту еду неподобающей, – от входа в комнату доносится сухой смешок, – а мне нравится, хотя на деле это лишь пародия на нормальный гирос, но чем богаты, тем и рады, как у вас говорят. И нет, Александр, ты уже начал есть конфеты.

Саша не смогла сдержать улыбки от страдальческого взгляда наставника.

– Кара.

– Ага, Кара, уже много лет как.

– Господа, у меня еще дела есть сегодня, – Михаил Ефимович сел в одно из кресел, – и при всем нежелании, мне придется их делать. А потому предлагаю не отвлекаться.

Серафим только грустным взглядом проводил шаурму и продолжил поглощать конфеты. Саша с некоторым сомнением, но все же взяла предложенное блюдо. Она питала слабость к шаурме, особенно вкусной, но старалась не слишком давать волю своей привычки к фаст-фуду. Ну разве что иногда.

Как ни странно, первые пять минут собрания проходят в молчаливом жевании. Только Михаил Ефимович пьет чай с несколько отстранённым видом. Хотя, быть может, с Кариной или Серафимом он и общается ментально, Саша точно сказать не может.

– Итак, господа собравшиеся, давайте коротко подведем итоги всего произошедшего в последнее время по делу, объединяющему нас, чтобы мы вместе понимали, куда двигаться, – Михаил Ефимович первым прерывает праздник живота допивая чай парой больших глотков. – Это неофициальное расследование, и никто не будет приносить никаких клятв. Возможно, это было бы благоразумно, но, во-первых, может привлечь внимание, такие следы все же заметны, во-вторых, может помещать делиться информацией с теми, с кем это будет необходимо сделать, а в-третьих, как показало ваше общение с Бестужевым, любые клятвы могут быть бесполезными.

Саша утыкается в чашку с чаем. Очевидно, в чей огород это камень.

– Никого не осуждаю, имеем то, что имеем, – Карина делает еще несколько глотков чай и доедает шаурму. – Не самая плохая трапеза. Но если по делу, то от себя скажу только, что все это мне, с одной стороны, чертовски не нравится, с другой стороны – не вижу причин бежать и кричать караул. Хотя сам факт изобретения атомной бомбы, поучаствовавшей в каком-то фарсе с фанатиками-магами как таковой меня не радует.

Серафим только фыркает.

– Никого не радует, – примирительно говорит Михаил Ефимович. – В общем-то, что мы имеем на текущий момент в хронологическом порядке. Анасталей, захватив тело одного из московских Советников, удерживал его под контролем не меньше двух с лишним веков, и вполне возможно, что и больше. И именно этот Советник отдал приказ Хачатряну, кстати. Мы предполагаем, что именно он узнал у Георгия Волконского точную дату твоего, Миклош, эксперимента, и не то увидел возможность для себя, не то, наоборот, угрозу. Скорее второе, по тому, что говорил Паук в Пензе. Узнал – и вмешался, явно понимая что и как нужно делать. Анасталей подготовился, интересным образом законсервировав свое тело Советника так, что это позволило ему управлять попеременно и твоим телом, – Мика поморщился в ответ на эти слова, – и занятым телом Валентина Орлова, не последнего из петербургских магов и членом Совета, который невыясненным образом в невыясненное время оказался жертвой Наложении и собственно, тем самым и получить немалую власть. Именно Орлов, кстати, и выступал ключевым инициатором суда над тобой, Миклош, по ускоренному образцу, и теперь понятно почему. Однако, временное вместилище с твоим сознанием Анасталей не стал разрушать, понимая, что истинная смерть ученика привлечет внимания наставника. Как амулет попал в руке к скиа – вопрос, хотя, скорее всего, Орлов передал его на хранение кому-то еще, как мы предполагаем. Кому-то, от кого амулет и перекочевал к скиа. И почти наверняка это был кто-то из тех, кто обо всем знал или, по крайней мере, был готов взять артефакт без вопросов и скрыть его на время. И нам нужно найти того, кто это был. Истинный лик Анасталея, захватившего Орлова, он едва ли знает, но нам нужны доказательства для того, чтобы при необходимости вернуть тебе, Миклош, возможность жить под своим именем и для того, чтобы, используя ресурсы Ордена, в котором этот самый Паук, скорее всего, по-прежнему имеет немало влияния, никого нельзя было ни в чем обвинить. Это первое. Собственно, Александра, ты можешь узнать у скиа, откуда у нее амулет?

– Сейчас, – Саша кивнула, прикрывая глаза.

Нащупать нужную нить было легко, словно она сама шла в руки.

 Ты хочешь ответов, – раздается негромкий голос прямо под ухом, и Саша воочию видит рядом Музу в образе гадалки, – у меня их немного. Но если найдешь того, кто привез в теплый город на море музыкальную шкатулку, что навевает сон равно на магов и людей, то узнаешь все, что хочешь знать.

 Благодарю.

Ответом ей является лишь загадочный смех. Саша вздрагивает, открывая глаза. И просто пересказывает все слово в слово заинтересованным магам.

– Музыкальная шкатулка в городе у моря. Ладно, узнаем у аналитиков, – Серафим только кивает головой. – Это все равно самый простой способ найти ответы. Тем более есть определённые опасения, что если мы попробуем использовать магию, то в дело вступят неприятные сюрпризы.

– Да. Я почти уверена, что в этой истории замешан кто-то из моих ровесников, господа, – Карина захватывает горсть батончиков из чашки на столе, – и это повод максимально осторожно действовать. Александра, – темный взгляд глаз волшебницы пробирает до костей, и это, определенно, неприятное внимание. – Давай напрямик. Тебя, очевидно, накачивают силой. Очевидно, что привлекают людей из прошлого и намекают на самые разные планы. Для чего – вопрос, но если речь идет о менгирах, значит, думаю, два – не предел. И если ты не хочешь идти как баран на веревочке – думай головой. Сил у тебя хватит любого тут разнести, умений только маловато пока. И я ну очень удивлюсь и скажу, что в мире что-то в точно изменилось, если тебя не попробуют заставить применить эту силу для всеобщего или конкретного блага. Тот глупец, что склонял тебя у менгира к подчинению, просто идиот, мало что смыслящий в людях. Насилием и принуждением, на деле, многого не добиться, и те, у кого есть разум, хорошо это понимают. А мы имеем дело с кем-то, живущим вне тела веками, и тем, кто искусен в менталистике, так что едва ли тебя захотят принуждать. А вот искушать – другое дело. Играть на самолюбии, на желании защитить или угодить. Хорошая новость в том, что, очевидно, появление Миклоша все эти планы спутало, что действительно радует. Поэтому я надеюсь, что вы не поссоритесь из-за ерунды, коль действительно способны работать вместе и дополнять друг друга. Плохая новость – я не думаю, что Паук, как вы его называете, не рассчитывал на то, что вы вдвоём выберетесь из ловушки, хотя он наверняка понимает, что на его след встали, и будет действовать быстро, и – ошибаясь, такова уж человеческая природа.

– Поэтому, господа, – Михаил Ефимович кивает Саше и Миклошу, – вы оба теперь полноправные члены Ордена. Да, и ты, Василий, прошедший обучение в одном потоке с Александрой, – он усмехается, подчеркивая вовсе не настоящее имя парня, но то, что было написано в недавно выданном паспорте, – работаете вместе, подчиняетесь мне напрямую, контактируете с Серафимом, Кариной и близнецами, их вы помните. И все. С Николаем и Екатериной, учениками близнецов – только с информированием о контактах. Любые попытки общения дальше «привет-пока» за пределами этого круга либо под четким контролем, либо пресекаются сразу. Понятно, что не стоит привлекать к себе внимание и рвать все связи, но у вас их, благо, немного. Александра, если Анна выйдет на контакт – сообщай, это не шутки, и она вполне может знать куда больше, чем говорит, и быть спящим агентом, несмотря на все ментальные исследования ее разума, уверяющие, что все в порядке. Пока рабочая версия происходящего в попытке со стороны кого-то из очень старых магов устроить передел мира, получив силу чужими руками. Скорее всего, передел и нашего, и людского мира. Я не вижу для вас смысла сидеть здесь и переживать, действовать быстро по меркам старых магов – может быдь и год, и два, и десять. И все это время побег от реальности не принесет ничего хорошего. Когда выясним, что за шкатулка, если это будет достаточно безопасно – пойдете разбираться как стажеры-оперативники, я выступаю в роли куратора. У нас есть свои методы, вы действуйте своими. Миклош, мне от тебя нужны будет все книги, исследования и выкладки по ритуалу, надо понять, как ты прищемил Анасталею хвост, если и сам о существовании этой твари не знал. Александра, если получится поддерживать контакт с скиа, узнай, что она еще готова по поводу амулета. Так что работаем, и только. Вопросы есть?

Миклош переглянулся с Сашей.

Вопросов было много. Очень много. Вот только не было уверенности, что ответы на них есть у кого-то из сидящих в этой уютной гостиной.

Глава 4

– Держите, – перед Сашей и Миклошем на столе появились две одинаковые картонные папки.

Саша с любопытством взглянула на Михаила Ефимовича. Начальник появился в доме Серафима впервые с момента последнего разговора и впервые за неделю, и пришел он разговаривать с ними двоими.

Миклош потянулся к папке, рассматривая содержимое. Саша склонила голову замерев на время. И пытаясь угадать, что внутри, и оттягивая момент в котором тайное станет явным, но, в большей степени, рассматривая змеящуюся по старому картону сине-фиолетовую паутину магии, незнакомой и действительно красивой.