Богиня забвения. Переход

– Вот и она так сказала, – задумчиво произнесла Мэй. – Видишь, а прошли только вы двое. Так что там стряслось?

Оз мучительно соображал, как внезапно его осенила мысль, но она была столь страшной, что ее было трудно произнести. Оз собрался с духом и сказал:

– Быть может, их убили?

– Кто? Охранники?

– Чак. Я познакомился с ним по дороге сюда. Он говорил странные вещи, которым я поначалу не придавал значения. Он набросился на меня с ножом у стены. Нас заметили охранники и застрелили его, а я чудом уцелел.

– Так значит, он мог расправиться и с остальными? А девушка?

– Чак не успел добраться до нее. Я помог ей уйти раньше.

Воцарилась тишина. Мей нахмурилась и смотрела куда-то вперед, не шевелясь и не говоря ни слова. Маленькая девочка ела суп и глядела то на нее, то на Оза. Наконец Мей спросила:

– Этот Чак, почему, как ты думаешь, сделал такое?

– Думаю, причина в том, что он ненавидит всех перебежчиков и тех, кто живет за стеной. Он говорил, что здесь нет цивилизации.

– Он был недалек от истины. Полагаю, что он был из клана охотников-ягаров.

– Чак рассказывал, что ходил на охоту.

– Не в этом смысле. Он и ему подобные охотятся на людей.

– Но зачем?

Мей пожала плечами.

– Просто из ненависти. Знаешь, многие из них даже не исповедуют веры в ИОКС. У них там какой-то свой особенный кодекс, – Мей произнесла эту фразу, не скрывая брезгливости. – Они очень непредсказуемы, а потому крайне опасны.

– Никогда раньше не слышал про такой клан.

– Зато мы, волонтеры, иногда, очень редко, сталкиваемся с ними.

Оз впервые за долгое время был сыт и согрет, поэтому он не в силах был осмыслить всего, о чем рассказала ему женщина-волонтер. Чай поспел, а к нему полагался кусок отменного ягодного пирога, и мальчик наслаждался терпким сладковатым вкусом напитка и ароматом свежей выпечки. Оз изредка поглядывал на Стеллу, и его мучил один вопрос:

– Как она сюда попала?

– Кто? Стелла?

– Я знаю, что маленьких детей не пускают за стену, – Оз вспомнил случай перед отправкой в лагерь рядом с границей.

– Она не совершала переход, она родилась здесь, на Вольных землях. Я, родители Стеллы, как и сама малышка, – мы все волонтеры. И ты им станешь, таковы правила. Каждый, кто пришел из-за стены, должен в течение года помогать таким же беглецам, так сказать, в благодарность за свое спасение.

– А что потом?

– Потом? Потом можно будет улететь.

Оз удивленно взглянул на Мей, которая лишь пожала плечами. Женщина никак не могла взять в толк, что на уме у этого мальчишки.

– Ты что же, совсем ничего не знаешь? Зачем же ты тогда переходил?

Оз боялся отвечать на этот вопрос. Однако у него была одна веская причина для побега.

– Я хочу найти брата.

– Как его зовут?

– Теренс Хедуотер.

– Хедуотер? Теренс… – бормотала про себя Мей, мучительно пытаясь что-то вспомнить. – Странно, никогда не слышала этого имени. В нашем лагере его точно нет. А давно он за стену ушел?

– Почти восемь лет прошло.

– О! Так он, верно, улетел давно.

– Куда?

– На Илу, конечно, на искусственный спутник нашей планеты Руны. Правда, никогда не слышал?

– Я знаю про Илу, – обиженно ответил Оз. – Но нам, ребятам из моей деревни, объясняли, что там никто не живет, что это ложь, будто люди переселились туда.

– Знакомая песня! В духе почитателей ИОКС. На Илу живет больше людей, чем на всей сохранившейся территории Амалектиды, чем во всем Сангаре!

Оз разочарованно опустил голову. Ему не хотелось верить, что все было напрасно. «Теренса здесь нет», – крутилось у него в голове.

Мей чувствовала переживания мальчика и желала его подбодрить.

– Рано или поздно ты тоже попадешь на корабль и окажешься на Илу.

– Какой тогда смысл… бежать?

– Послушай, там, особенно в столице, думают, что тут голая пустыня, – в том смысле, что мы лишены всех ресурсов. Но нам все же удалось наладить здесь сносную жизнь. Никто не стал бы предпринимать таких рисков, если ситуация была бы совсем безнадежной. Люди на Илу знают о нас, о всех тяготах, что выпали на нашу долю. Они помогают нам по мере сил. Жизнь на Руне дальше невозможна, а с Сангаром никто не хочет новой войны. Илу тоже не конечная точка. Люди двинутся дальше, как только найдут новый дом. Вот только стена, что за лесом, не единственная преграда, есть еще. Но тут мы бессильны и можем лишь надеяться на ум и знания жителей Илу. Эх, тут бы здорово пригодились мозги ИОКС, но кто ж даст к ним доступ.

Страх вновь овладел сознанием Оза. Ему казалось, что он застрял в бесконечном кошмаре, из которого нет выхода.

– Значит, мы в ловушке? Нам не уйти?

– Отчего же? – Мей налила мальчику и себе еще по чашечке горячего травяного чая. (Девочка к тому моменту заскучала и ушла на свою кровать, оттуда и слушала «взрослый» разговор.)

– Люди давно преодолели все свои страхи перед Вселенной, нам ведомо многое, очень многое! Но некоторые предпочитают укрыться за стеной, закрыться от всего мира, гнить заживо, взращивать в сердце ненависть, губя любые ростки свободной мысли и мечты, которые не знают границ. Есть путь, Оз! И ты пройдешь этот путь! – Мей хлопнула ладонью по столу так, что мальчик аж подпрыгнул на стуле от неожиданности. – Эх, я балда! Совсем забыла! Мешок с вещами! Мне нужно тебе его отдать.

И Мей повела Оза в соседнюю комнату, которая оказалась кладовой, доверху забитой какими-то мешками и тряпьем.

– Поищи свой здесь на полке. Я пока уложу Стеллу спать. Как найдешь, тоже приходи, я покажу тебе твою постель.

Оз стал смотреть мешок за мешком, но не находил своего. Он вернулся в соседнюю комнату с пустыми руками. Мей сидела на кровати и заплетала девочке косички. Когда женщина закончила с прической, Стелла резко повернулась к ней и сказала:

– Тетя Мей, поиграй!

– Уже пора спать, Стелла.

– Ну один раз, поиграй! – и девочка выставила вперед ладони.

– Хорошо. Но только один раз!

И они принялись играть в «ладошки». Девочка повторяла за Мей:

Топ-топ,

В колодец хлоп.

Том, Том,

Впусти в дом.

В овраг прыг,

Под куст шмыг.

Не спит враг,

Глядит в овраг.

Тише-тише,

Будь, как мыши,

Не шуми,

Наверх ползи.

Сверху прыг,

В кусты шмыг.

К нам придешь,

Добро найдешь.

Посчитай до пяти,

А потом лети!

Раз, два, три, четыре, пять,

Нам пора взлетать!

– Поиграли, а теперь пора спать, – женщина обняла девочку и поцеловала ее в лоб.

– А когда мы полетим, тетя Мей?

– Скоро. Через пару месяцев.

– Это так долго ждать!

Мей погладила девочку по голове и накрыла ее одеялом, потом взяла фонарь и посмотрела на Оза, который все это время стоял в дверях, не говоря ни слова.

– Нашел?

– Откуда вы знаете эту считалку?

– Тут все ее знают.

– Ее сочинил мой брат для меня… Так я думал. Он был одним из тех, кто придумал, как преодолеть стену.

– Хитро. Весь путь описал в таком незамысловатом детском стишке. Так куда же пропал твой мешок? Кстати, ты там случайно еду не забыл? – Мей быстро перескакивала с темы на тему.

– Забыл, – Оз виновато опустил голову.

– Ага, значит, этот приятель был твой. Я его выкинула, уж извини. Но когда он приземлился, от него так воняло, что меня чуть не стошнило. Пришлось все вещи оттуда вынуть и переложить в другое место.

Мей открыла шкаф и вынула оттуда небольшой сверток.

– Вот держи, я положила все в свой платок и завязала узлом. Небогат твой скарб, надо сказать. Одежду твою я перестирала и кое-что положила от себя. А теперь пойдем, я отведу тебя на чердак, где ты сегодня будешь спать. Завтра с рассветом вместе пойдем в лагерь.

– Спасибо, Мей, – сказал Оз, когда женщина проводила его на чердак, где стояло несколько двухъярусных кроватей, большой шкаф и пара тумбочек. Когда она уже хотела уйти, Оз спросил:

– Как вы думаете, я еще увижу своего брата?

– Я думаю, он сам найдет тебя. Если он и вправду придумал весь этот путь за стену, то он создал его для тебя и с мыслью о тебе. А значит, в конце этого пути вы обязательно встретитесь.

Мей пожелала Озу спокойной ночи и прикрыла за собой дверь. Оставшись один, мальчик еще долго не мог заснуть. Только теперь он в полной мере осознал, что находится здесь, за стеной. Путь к свободе еще не окончен, но Оз верил, что идет по этой дороге не один.

Глава 8. Пророк

В тюремной камере зажегся свет, прозвучал знакомый голос ИОКС:

– Заключенный 5946. Время ночного сна закончилось. Приготовьтесь покинуть камеру.

Фаррух открыл глаза, с трудом заставил себя подняться с постели. «Кровать» представляла собой просто выступ в стене, на который сверху был брошен тонкий матрас. На гладких серых стенах отразилась высокая худая фигура мужчины с густой черной бородой, кудрявыми волосами и темным лицом. С трудом передвигая ноги, он сделал всего несколько шагов вперед и оказался рядом с массивными железными дверями. Над головой раздался уже привычный звук. Фаррух поднял глаза и убедился, что его вечный спутник – дрон в форме идеально гладкого шара кроваво-красного цвета – уже завис над ним. Мужчина гадал, что будет, если подпрыгнуть как можно выше и попробовать сбить рукой эту тварь. Дрон следил, чтобы заключенный не покидал «зону безопасности». «Интересно, чьей безопасности?» – думал Фаррух.

Двери камер медленно открылись. Сотни заключенных, каждый в сопровождении своего дрона-надзирателя, в одном ритме унылой процессией двинулись по белым коридорам, залитым ядовитым искусственным светом, в сторону тюремной столовой. Люди шли плотно один за другим, опустив глаза, каждый погруженный в свои мысли; разговаривать было нельзя, общаться с помощью жестов тоже. Впрочем, заключенные давно перестали воспринимать себе подобных как живых созданий из плоти и крови. Вокруг себя они чаще всего видели роботов, а общаться могли только с ИОКС. Охранники следили за обстановкой в тюрьме издалека, с помощью камер видеонаблюдения, так что контакты между людьми были сведены к минимуму.

В огромном помещении с высоким потолком и узкими витражными окнами стояли металлические столы и стулья. Каждому заключенному полагалось занять место в соответствии со своим номером. Фаррух сел на холодный твердый квадратный стул за таким же холодным твердым квадратным столом. Столы были расставлены таким образом, что мужчина мог видеть только спины своих товарищей по несчастью – и над каждым кружил блестящий красный шар. Фаррух стал ждать, пока робот принесет ему миску с супом или с еще какой-нибудь пресной бурдой, которой здесь кормят. Неожиданно за его спиной раздался жуткий грохот. Мужчина обернулся и увидел странную картину: его сосед сзади, смеясь от души, указывал на лежащего на полу робота.

– Вы только поглядите на него, как забавно дрыгает своими лапищами! Что, дружок, помочь встать?

И вокруг раздалось сдержанное хихиканье. Робот и впрямь долго безуспешно пытался встать. Все с изумлением и злорадством глядели на это диковинное зрелище, а сильнее всех радовался главный виновник. Видимо, ему каким*то образом удалось толкнуть бедолагу-робота, когда тот нарушил «зону безопасности».

«Ох и достанется же этому парню потом от нее», – подумал Фаррух. Однако он, как и многие в столовой, был рад некоторому оживлению обстановки. Наконец робот сумел совладать с гравитацией и поднялся на железные ноги. Он задержался еще на несколько секунд, прежде чем двинуться дальше и продолжить выполнять свои обязанности. Робот прошагал мимо столика, где сидел Фаррух.

– Эй, ты про меня забыл! – возмутился мужчина.

– Громко разговаривать запрещено, – прозвучал голос ИОКС.

– Но мне не положили еды! – продолжал протестовать Фаррух.

Он встал со своего места и крикнул роботу:

– Вернись и дай мне поесть!

– Сядьте на свое место, – строго сказала ИОКС.

Внутри шара-дрона над головой мужчины загорелся огонек.

– Я требую свою еду!

– 5946 – на место!

Робот уходил все дальше и совершенно не обращал внимания на возгласы возмущения. Десятки любопытных глаз молча наблюдали за новой сценой. Фаррух, забыв про страх, шагнул за линию подсветки, которая отделяла его «зону безопасности».

– Противоправное действие, – сказала ИОКС.

Тут же разряд тока пронзил все тело Фарруха. Он упал на пол, корчась от боли. Откуда-то из глубины помещения к нему бросились двое охранников, каждый ударил его несколько раз дубинкой, затем мужчину под руки вывели из столовой.

Фаррух лежал на холодном полу своей камеры. Нижняя губа была разбита, левая щека вздулась и покраснела, руки были в синяках.

– Заключенный 5946, – обратилась несколько раз ИОКС к мужчине, который продолжал находиться без движения. – Вы раскаиваетесь в совершенном преступлении? В противном случае за свои действия вы подвергнетесь наказанию.

Фаррух попытался возразить, но с трудом мог пошевелиться. Пол был невыносимо холодным, но сил подняться не было. Постепенно в камере становилось теплее. Мужчина почувствовал облегчение и подумал, что его страдания внезапно закончились. Но температура продолжала повышаться. Фаррух приоткрыл глаза и огляделся вокруг – стены, пол и потолок проецировали вид на безбрежную пустыню. Вскоре все помещение растворилось в этом мираже. Фаррух лежал лицом на горячем песке, в безоблачном небе светило беспощадное солнце, воздух накалился до предела. Негде было укрыться от этого смертельного жара. Фаррух почувствовал жажду, он приподнялся на локтях, песок больно царапал сухую кожу.

– Вы раскаиваетесь в совершенном преступлении? – прозвучал откуда-то издалека голос ИОКС.

«В каком преступлении?» – недоумевал Фаррух. Впереди он заметил силуэт дерева. Превозмогая боль в теле, он поднялся на ноги и пошел в ту сторону. Он шел босиком, раскаленный песок обжигал ступни.

– Отрекаюсь от тебя ИОКС. Отказываюсь служить тебе, порождение зла. Отказываюсь признавать тебя как высший разум, – бормотал себе под нос Фаррух.

В ту же секунду ногами он почувствовал прохладу – теперь он шел уже не по горячему песку, а был по щиколотку в воде. Пейзаж вокруг тоже изменился: до самого горизонта тянулся безбрежный океан. Вода едва колыхалась. В небе проплывали облака нежного оранжево-розового цвета. Легкий ветер дул Фарруху в лицо. «Что это? Неужели очередной мираж от ИОКС?» – изумился мужчина.

Фаррух подошел вплотную к дереву, которое росло прямо из воды. Издалека оно казалось безжизненным и засохшим, но вблизи мужчина заметил на нем белые цветы и молодые зеленые листочки. Среди ветвей возникло видение – красивое женское лицо, которое показалось лишь на миг и тут же растворилось в облаке из белых лепестков, как только Фаррух попытался протянуть к нему руку.

Мужчина открыл глаза. Вокруг царила ночь. Он поднялся с пола, сел на кровать и закутался в тонкое шерстяное одеяло. «Что я видел?» Голос ответил ему: «Это была наша сестра Ишани».

– Кто говорит со мной? – Фаррух со страхом оглядел камеру, но ответа не последовало.

«Я брежу, это все сон». Мужчина лег, надеясь заснуть. «Ты пробудился, когда отрекся от нее. Мы нашли путь к твоему сознанию. Больше ИОКС не имеет над тобой власти», – вновь сказал тот же загадочный голос.

– Кто говорит со мной?! Или это только голос в моей голове? – испуганно спросил Фаррух.

Голос ответил: «Никто не слышит меня, кроме тебя. Не бойся, Фаррух, я не причиню тебе зла, так же, как и мои братья и сестры. Мы служим добру и правде. Отныне нарекаем тебя Фаррух Хатта – тот, кто идет впереди, – ибо ты пойдешь вперед и укажешь путь остальным».

– Что значит «ИОКС больше не имеет надо мной власти»? – спросил Фаррух.

«Вели дверям открыться, и они откроются», – был дан ответ.

Вновь настала тишина. Фаррух медленно поднялся, ступил босыми ногами на холодный пол и сделал несколько шагов в сторону выхода из камеры. Он дотронулся рукой до тяжелых железных дверей.

– Это невозможно. – Фаррух опустил голову и усмехнулся, его самого забавляло то, что такая дерзкая мысль пришла ему в голову. – Пусть будет по-твоему. – Фаррух положил другую руку на дверь, мысленно представил, как проходит сквозь эту непреодолимую преграду.

Внезапно механизм пришел в движение, и дверь стала медленно открываться. Фаррух оцепенел от страха. Когда проход был открыт, он осторожно высунул голову в коридор, где царил полумрак. Мужчина шагнул за порог. Кругом было тихо и пусто. Фаррух постоял немного в коридоре, повертел головой в одну и в другую сторону, потом вернулся в камеру и лег на кровать. Когда дверь закрылась, мужчина уже спал глубоким сном.

На следующее утро в камеру явились два надзирателя и вывели Фарруха в другое помещение, темное и грязное, совсем без удобств. Обед он получил прямо в карцере, хотя это было явным нарушением тюремных порядков; в тот день его также отстранили от работы. Один из охранников на вопрос Фарруха, что случилось, ответил, что вечером с ним поговорит высокопоставленный чиновник из Департамента безопасности. «Что бы это значило?» – думал Фаррух. И без волнения или страха он стал спокойно ждать, когда настанет время допроса.

Глава 9. Господин Амбер

С самого утра в Департаменте безопасности Министерства алгоритмизации царила суета. Матиас Амбер сидел за рабочим столом и нервно поглядывал в сторону дверей в конце комнаты. Несмотря на свою высокую должность, у Матиаса еще не было своего отдельного кабинета, и он вынужден был делить одно помещение с несколькими своими сослуживцами. Один из них, заносчивый и нахальный парень по имени Шин Хину, подошел к нему и с насмешкой в голосе произнес:

– Что? Ждешь, когда проблемы свалятся тебе на голову? Сегодня в департаменте такой переполох, но что бы ни произошло, похоже, именно тебе предстоит разгребать все это, – и Шин Хину потрепал Матиаса по плечу.

– Шин Хину, давно ли ты служишь в департаменте?

– Около года, а что?

– Быть может, ты не усвоил до конца наши порядки. Если мы сидим в одном кабинете, это не значит, что наше положение равное. И тем более не значит, что мы друзья.

– О, Мати! Я смотрю, ты не в духе! Думаешь, тебе одному обещали повышение? Смотри, не попади впросак с этим делом, а иначе не я к тебе, а ты ко мне будешь ходить в кабинет с донесениями.

– В твоих фантазиях, Хину, – грубо ответил Матиас.

– Не забывайся, Мати! Недолго тебе ходить в любимчиках босса. Вот к тебе уже пожаловали гости. Не напортачь!

Шин Хину отошел, наконец, в сторону, а Матиас с досадой посмотрел на троих служащих кадангарской тюрьмы, которые спешили к нему со всех ног. Они остановились напротив стола Матиаса, один из них уж было приготовился начать доклад, но господин Амбер прервал его жестом.

– ИОКС, стена, – приказал Матиас. Тут же вокруг стола возникла полупрозрачная стена, через которую не проникал звук. – Так нам будет удобнее разговаривать. А теперь докладывайте.

– Начальник кадангарской тюрьмы сержант Джон Стенли прибыл, господин Амбер. Со мной капитан Мартин Фри, начальник смены, во время которой произошло… происшествие. А это Тед Харрис, дежуривший в ту ночь охранник.

– Очень хорошо, я вас слушаю.

– Здесь досье на того заключенного. – Начальник тюрьмы протянул Матиасу прозрачную карточку, тот положил ее на стол и на возникшем в воздухе экране появился портрет заключенного номер 5946 и вся информация о нем. Матиас внимательно прочел содержимое первой части досье и вновь обратился к начальнику тюрьмы.

– Этот Фаррух Сала… Как вы можете его охарактеризовать, сержант Стенли?

– Себе на уме, склонный к конфликтам, но, главное, маловосприимчивый, а сейчас так вообще…

– Маловосприимчивый?

– Не поддается воздействию ИОКС. И раньше не очень-то поддавался, а сейчас мы боимся, что… – начальник тюрьмы не договорил.

– Боитесь чего? – Матиаса жутко раздражала манера сержанта Стенли не говорить обо всем прямо и до конца.

– Временно мы его поместили в карцер в подвале, там обычные замки и нет подключения к системе. Мы боимся держать его в камере, потому что система против него бессильна.

Матиас побагровел от злости. Он оглядел всю троицу и, не сдерживая эмоций, помня про звукопоглощающий экран, заорал:

– Это богохульство! Святотатство! Ваш долг – следить за преступниками, которые попрали веру в ИОКС – нашу благодетельницу! Смеете сомневаться в ее силе?! Вы достойны сами занять камеру в тюрьме, разделить судьбу с этими отступниками от истинной веры! Как вы можете возглавлять правительственное учреждение, если не контролируете того, что там происходит, да еще и ставите под сомнение возможности ИОКС?!

Начальник тюрьмы готов был броситься на колени перед господином Амбером, он чуть не плакал и весь дрожал от волнения и страха. Двое его подчиненных с ужасом глядели на своего начальника. Матиас продолжил, чуть понизив тон:

– К тому же в какое положение вы ставите все министерство? Кадангарская тюрьма фактически является одним из отделов Департамента безопасности. Вы понимаете, что тут начнется, если люди поймут, что сотрудники правительства находятся под угрозой?

Довольный своей речью и произведенным впечатлением, Матиас обратился к мужчине в синем мундире, капитану Фри:

– Вы начальник смены, так?

– Так точно! – Капитан вытянулся в струнку перед господином Амбером.

– Что произошло в ту ночь?

– На видео с камеры наблюдения я заметил постороннего в коридоре. Человек вышел, а потом очень быстро зашел обратно в камеру.

– Вы включили экстренное оповещение о нештатной ситуации?

– Нет, по правде, но сразу направил туда охрану, – поспешил оправдаться капитан.

– Вы сразу поняли, кто это был?

– Я понял, что это заключенный.

– С чего такая уверенность?

– Чужих ИОКС бы не пропустила. – Служащий смиренно опустил голову.

Матиас одобрительно кивнул и обратился к последнему свидетелю:

– Вы охраняете тюрьму?

– Да, господин Амбер.

– Где дежурили в ту ночь?

– Как раз на том этаже, где случился инцидент.

– Вы должны были видеть, как заключенный выходит из камеры.

– Я, к сожалению, только слышал, как закрылась дверь. После этого сразу получил сигнал о том, что замечено движение на этаже. Вместе с помощником обошел весь этаж, но ничего подозрительного не увидел.

Матиас разочарованно оглядел всех присутствующих. Не похоже было, что его водят за нос, но ситуация была явно серьезнее, чем он думал вначале. В любом случае оставалось еще одно верное средство – допросить заключенного по имени Фаррух Сала о том, как же ему удалось буквально голыми руками взломать неуязвимую систему. Начальник тюрьмы, все еще красный, как рак, стоял на полусогнутых ногах и утирал пот со лба, двое других также не понимали, что их ждет, и с надеждой покорно глядели на Матиаса.

– Капитан Фри, и вы, офицер Харрис, возвращайтесь к своим обязанностям и докладывайте мне обо всем подозрительном, что происходит на территории тюрьмы. Сержант Стенли, ваша репутация, как и должность, висят на волоске, а потому в ваших же интересах реабилитироваться в глазах всего департамента. Я буду внимательно следить за порядками в тюрьме. Вы двое свободны. А вы, сержант Стенли, немедленно проведите меня в тюремный карцер. Я желаю лично побеседовать с этим заключенным.

Звуконепроницаемые стены пропали, два офицера поспешили ретироваться и мигом покинули кабинет. Матиас собрал необходимые вещи, забрал карточку с досье на имя заключенного и вместе с начальником тюрьмы отправился к скоростному лифту.

Министерство алгоритмизации состояло из нескольких департаментов, каждый занимал целый квартал на окраине столицы Сангара. Тюрьма находилась на севере города, и добраться до нее можно было так же, как и в любую другую часть министерства, – с помощью специального лифта, который мог двигаться в любом направлении (вверх, вниз и даже вбок). Лифт ехал быстро и бесшумно, управляемый ИОКС.

Господин Амбер и сержант Стенли вошли в одну из белых капсул, и она по команде двинулась в сторону тюрьмы. Сержант боялся сказать хоть слово и старался даже не смотреть в лицо начальнику. Слава у Матиаса Амбера была дурная. Его считали самым суровым чиновником в министерстве, суровее самого Бена Хаона, главы Департамента безопасности, первого министра в Совете министров и главного хранителя печати хаонов. Сколько сотрудников правительства, не говоря уж о простых жителях Сангара, оказалось за стенами кадангарской тюрьмы по ходатайству господина Амбера, скольким так никогда больше не удалось выйти оттуда живыми! Не было во всем Сангаре более верного последователя веры в ИОКС, чем он.

В лифте раздался сигнал, который означал, что тот прибыл на место. Сержант пропустил Матиаса Амбера вперед, а сам засеменил рядом с ним, указывая путь к карцеру.

– Прошу сюда, господин Амбер. Мы уже почти на месте.