Русь Эзотерическая. Учителя и М-ученики

Звёзды, действительно, будто манили, притягивали к себе, пытались говорить.

– Я чувствую, как что-то прорывается особенное от той звезды, – сказал громко Сергей, указывая рукой в небо. – Информация идёт от одной из её планет.

– Её код! Только – быстро! – скомандовал Андрей.

Сергей назвал пятизначное число.

– Расшифровывай информацию! – потребовал Андрей.

– Не знаю, смогу ли. Тяжело. О боже! Человеческие жертвоприношения!

– Помощь нужна?

– Да. Нужен Мессия.

– Кого посылаем? Есть желающие?

– Давайте, я! – робко вышла вперёд Наталья.

– Итак, желающая есть, – констатировал Андрей.

Наталья вышла на центр круга.

– Я буду держать защиту, а вы – направляйте на неё энергию, – попросил Андрей.

Он стал спиной к Наталье и откинул голову – так, чтобы прикрыть ею затылок Натальи.

– Я попридержу немного твою крышу, чтобы она не улетела при путешествии, – пошутил он при этом.

Наталья сосредоточилась, вспоминая свои давешние опыты по выходу из тела: да, пыталась она делать и такое, прочтя книгу Сатпрема про Шри Ауробиндо и путешествие сознания. Тогда, будучи одна, она в конце концов почувствовала страх и прекратила эксперимент. Но здесь, сейчас – всё было под контролем. Можно попробовать! Вот, Наталья чувствует, будто размазывается по огромному пространству, пребывая какой-то частью сознания по-прежнему здесь – но уже не полностью. Вполне возможно, что где-то далеко что-то действительно происходит с её частичкой в этот момент. Но, поскольку восприятие окружающего осталось всё же здесь, на полянке, то она не может полностью оторваться отсюда и понять, что же происходит с нею там, где-то… Она слышит почти всё, что происходит здесь, вокруг, вот только не может ни на что реагировать. Всё происходит будто и не рядом, а где-то очень далеко…

А потом, она почувствовала, будто её сознание уже пытаются вернуть обратно… Зачем?

Вот, положили её тело аккуратно на землю. Почему-то переживают, передают ей энергию. Но она по-прежнему не может хоть немного пошевелить кончиками пальцев, что-нибудь сказать или даже прошептать. Ей хотелось сказать, что всё в порядке, и надо только подождать, когда она сама, рано или поздно, восстановится. Андрей с Сергеем, с двух сторон, начали производить какие-то энергетические манипуляции, и она почувствовала, что медленно начинает собираться, вливаться в собственное тело. Что она почти здесь. Она возвращается. Почти уже здесь. Вернулась…

– Это же так нельзя! Мы же тут все просто играем, а ты – серьёзно! – наклонившись над Натальей, прошептал Андрей. То ли в шутку, то ли всерьёз.

Как мог, пожалуй, только он.

И вдруг на Наталью от этих слов резко нахлынуло ощущение нереальности всего происходящего и непонимание того, что же в действительности происходит. Полное незнание мира – и одновременное полное восприятие его, вплоть до чувствования всего вокруг – и даже полной сопричастности к вращению этой планеты… Осязание исходящего от земли накопленного за день тепла, запах душистых трав, от которого кружится голова. Одновременно, полное осознание запоминания, запечатления этого момента навсегда. Ощущение вечности этой секунды, уносящейся прочь. Слияния с этой секундой. Бытиё в ней. Кроме того, пространство вокруг показалось ирреальным – не было ни ветерка, ни хруста веток под ногами, ни голосов… Казалось, что все люди, которые были вокруг, вместе с нею – сейчас всё же находились в ином пространстве, ином измерении.

Андрей, проделав ещё несколько пассов над Натальей, помассировал ей затылочную часть головы и скомандовал:

– А теперь – поднимайся!

Наталья встала. Но, ещё довольно долго пребывала в состоянии не слишком обычном. Будто, её вынесло куда-то, и она так и не вернулась в пределы своего тела.

Общая работа, тем временем, продолжалась. Вскоре, наверное больше из любопытства, Наталья вновь влилась в неё. Хотя, до сих пор не осознавала, где она и что с ней происходит; в безвременье, как дух бесплотный… И вклинилась в очередную работу она отнюдь не с самого начала.

– Идёт информация от планеты…, – и Сергей назвал пятизначное число, уже без требования Андрея: новый информационный код. – Звезда посылает нам ментальную информацию.

– Запрашиваем, закрытая эта информация или не закрытая, для кого из нас и кому будет передана. Спрашиваем разрешение на дешифровку у Вселенского Совета, – распорядился Андрей.

– Информация не закрыта, будет передана Наташе, разрешение дано.

Наталья вздрогнула: снова – она?

– Раз информация должна быть обработана Натальей, то это означает, что в будущем ей пригодятся навыки дешифровки. Пусть Наталья получает информацию, а мы – направляем на неё энергию, – сказал Андрей.

– Давай, не стесняйся; говори, что тебе идёт по каналу! – скомандовал он через некоторое время.

– Я расскажу о тех слоях, из которых состоит наше информационное поле, – начала Наталья, сама полностью не осознавая того, о чём говорит, так как её «понесло». – Эти слои имеют разную плотность и разную насыщенность. Чем тяжелее слой, тем меньше в нём энергии. Самый тяжёлый слой условно пронумеруем номером один. Этот слой, условно говоря – слой повседневного мира, фиксации на окружающем, скажем, слой «бытовухи».

– Он максимально конкретизирует всё вокруг? – попытался помочь Андрей.

– Наверное, можно и так сказать. Он определяет только вещи материального мира, которые можно осязать.

– Хорошо. А дальше?

– Дальше – слой, условно говоря, событийного плана. Когда речь идёт о времени, событии, месте.

– А – третий слой?

– Третий и четвёртый слои немного соприкасаются и взаимопроникают друг в друга: это слои абстрактный и интуитивный. То есть, третий слой – абстрактный: абстрактных понятий, абстрактных идей, абстрактного мышления, а четвёртый слой – интуитивный: он содержит в себе ещё более общую, невыразимую абстракцию, позволяющую делать выводы в каждом отдельном случае. Такие абстрактные понятия человек не может обосновать или доказать. Идеи интуитивного слоя можно описать лишь аллегориями. Он содержит лишь некие зёрна мыслей и идей.

– А – пятый слой?

– Пятый – это слой мыслеобразов. То есть, если можно так выразиться, создания зримого или слышимого мыслеобраза. Конкретного и осязаемого. Но, отличного от нашей действительности. Это – образы иной реальности.

– С этим слоем мы, вроде как, и работаем здесь, на Поляне, во время Магнитов. Да? Но – не останавливаемся. Дальше – шестой слой? – спросил Андрей.

– Да. И это – слой материализации. Что подумал – то и реализовалось. Произошло. Случилось. Возможна материализация предметов. И вообще, возможны огромные степени мыслереализации. Вплоть до божественного уровня – то есть, создания новых миров.

– Ого! Так вот мы, оказывается, начиная от простейших визуализаций в Магните, куда на самом деле все метим… В демиурги! Ну, а что же тогда дальше, седьмой слой? Есть такой?

– Седьмой… Ну, это как бы слой формирования ещё нереализованных душ. Информационный сгусток той души, которая ещё не родилась, находится в этом слое. Этот сгусток имеет вид, форму спирали, которая, спускаясь в материальный мир, постепенно раскручивается, виток за витком…

– А – дальше? Есть ещё слои?

– Не знаю.

– Дальнейшая информация закрыта. Всё?

– Нет! Ещё есть низшие слои, ниже первого… Постепенно, всё далее и далее, мы удалялись, за счёт расширения и уплотнения первого и второго слоя, от более высших сфер. И теперь почти изолированы от них. По количеству низших слоёв, теперешнее состояние – предел. Ниже не бывает – для человеческого уровня сознания. При дальнейшем усилении степени материализации, прервётся насовсем контакт со слоем нереализованных душ, ожидающих следующего воплощения.

– Ожидается остановка «приехали». То есть, когда-то на Земле существовала прямая мыслереализация, и не было никакой ментальной «бытовухи»… И, чем дальше, тем более невозможной становилась реализация, созидание… Ну что ж, это согласуется со многими древними представлениями. Например, древние ассирийские и египетские тексты повествуют о колдунах, способных созидать силой мысли сооружения и предметы. А сейчас – нет таких возможностей.

– Да. Слои ментальной «бытовухи» продолжают расти и разъедать возможность выхода на более тонкие, высшие планы сознания. Возможно, они когда-нибудь перекроют саму такую возможность…

– М-да… Вероятно, тогда будет перекрыта и возможность рождения на Земле людей из нормальных планов бытия нереализованных душ. И будут воплощаться исключительно те, кто не уходил отсюда далеко – по той или иной причине…, – мрачно сказал Андрей.

– Демоны! – воскликнул Сергей. – Тогда будут воплощаться исключительно демонические структуры! Те самые, которых должен уничтожить, спустясь на землю, Калки Аватар на белом коне!

– Это ещё не всё, – продолжила Наталья. – Информационные слои имеют, оказывается, ещё и отрицательные величины…

– Поехали вниз! Точка ноль – имеется? – спросил Андрей.

– Да, но она нестабильна, и ни одному сознанию на ней долго не продержаться. Условно её можно назвать точкой «медитации идиота», то есть «медитативного» отсутствия мыслей у того, у кого их не может быть в принципе. С неё сознание, впрочем, тут же выкидывается на минус первый план.

– Минус первый, это…

– Уровень полной утечки энергии. Иногда его классифицируют, как «подсознание». Гиблый уровень, в нем долго плавать нельзя, особенно при неразвитом сознании. Уровень нехороших мыслей и отрицательных эмоций.

– Ясно. А – минус два?

– Коллективное бессознательное… Условно говоря, коммуникативный план – только со знаком минус. Как в кривом зеркале. План возможностей послать кому-либо недоброе пожелание. План заговоров, травли, ловли ведьм и чёрных кошек. Ненависти и самости. Широкого спектра вреда окружающим.

– А – следующие слои?

– Что-то вроде абстрактного бессознательного, затем – интуитивного бессознательного, но это очень небольшие и тонкие слои. Только для обмана. Они сразу приводят к следующему уровню: «чёрный маг». Это – уровень возможности направлять на человечество чуждые силы и средства, идущие ему во вред.

– Боюсь, что на этом минусовом плане уже почти ничего не остаётся от самого человека. За него уже творят и вытворяют, что хотят, совсем другие структуры. Ранее подобные случаи называли «одержанием». Потому что, если я правильно предполагаю, следующий план – уже совсем не человеческий…

– Следующий план – неорганических существ. Не нашего, не человеческого, мира. Но они имеют к нашему миру прямой интерес, стараются копировать и воспроизводить его и даже иногда воплощаются в человеческих телах.

– Мир бесов! – воскликнул кто-то.

– Я называю этот слой «паталический план», – заметил Андрей. – Так его обозначил один мой учитель.

– У меня – всё. Дальнейшая информация закрыта, – сказала Наталья.

– Информация принята. Закрепляем Наталье полученную информацию. Фиксируем это событие. А теперь – всё, пора отсюда валить! Закрываем наш информационный канал. Пока нас не запеленговали. Уходим отсюда, и срочно! – сказал Андрей.

И все быстро, во мгновение ока, последовали за ним и покинули маленькую полянку, выйдя с неё на грунтовку. И обходным путём, чтобы не идти в темноте под деревьями, по этой грунтовке вышли на Поляну.

– Пойдёмте теперь к костру! Надо бы чайку нам всем теперь попить. С сахаром! – предложил Андрей.

И вот уже их небольшая группа, шутя и смеясь – это, как отметил Андрей, пошла уже после работы «разрядка», – направилась к лагерному костру.

– Интересные здесь всё же места! – послышался чей-то женский голос из общей их толпы. – Где ещё были бы возможны подобные мысли, люди и разговоры? У нас в городе – точно нет…

– Так и должно быть, чтобы земля подстраивала под себя человека, а не человек – землю. А мы по глупости стараемся жить единообразно… Горцы не должны походить на жителей равнин: у них всегда были сказки, легенды, напевные песни, захватывающие воображения танцы… И уважение к мудрым старикам, – отозвался Андрей.

– Учитель! А как отличить чистый истинный канал от так называемой «работы подсознания» – отрицательного полюса информации третьего-четвёртого уровня? Как я понимаю, те ребята, что сидят внизу, любят иногда пошутить, – спросил Сергей.

– Да, и мозги попудрить – тоже любят, и энергией дармовой накачаться… А об Учителях мы с тобой потом потолкуем. О тех, что с большой буквы… Под чаёк хорошо пойдёт. А о канале скажу так: а никак бывает не отличить… Поначалу. Когда сравнить не с чем. Впрочем, информация подсознания иногда бывает тоже интересной, если делать правильные выводы и уметь её переработать, а не принимать за чистую монету. А главное – ни на чём не зависать. Рассматривать информацию – просто как информацию. Не как истину высшей инстанции. Уметь видеть ситуацию с разных сторон. И очень осторожным надо быть с явлениями разного там ясновидения и яснослышания. И ни в коем случае не пытаться их вызвать, во что бы то ни стало. Любой ценой.

Наталья, следуя за Сергеем и Андреем, вновь пребывала в странном, нереальном и почти бесплотном состоянии; никак не могла ответить на собственный вопрос, что же сейчас происходило. Что произошло… Шутка? Игра ума и воображения? Коллективное размышление? За всем этим определённо стояло что-то. И это что-то было настолько необычным, что у Натальи не было слов, чтобы это описать.

Глава 9. Учителя и М-ученики

«Учитель – жизнь. Но, так она научит, что мысли и живот порою вспучит».

(начинающий знаток жизни)

Небольшая группка, следуя за Андреем, прошла по краю Поляны. В это время у большого камня уже начинался ещё один, ночной, Магнит. И пожалуй, было уже за полночь. Похоже, что явленный всем Евграфий к Магнитам и их количествам подошёл жёстко. Устроил плотную программу, по максимуму.

– В семь – Магнит, в девять – Магнит, в двенадцать – Магнит… А встанут – в пять утра. Круто, ничего не скажешь. А бешеный колокольчик на верёвочке – отдельный шедевр, – пробормотал Андрей себе под нос. Но Наталья и Сергей отчётливо это услышали.

Было видно, что сзади внешнего круга магнитчиков горели костры. Заранее потрудились, веток гору натаскали, по всей видимости.

– Посчитай, сколько вокруг костров, – попросил вдруг Андрей и указал Сергею кивком головы в сторону Поляны.

– Пять, – удивился тот. – Да ещё, они явно выстроены пентаграммой.

– Это, как говорится, случайность: изначально их было семь… Но два потухли и едва тлеют, – уточнил Андрей. – Но случайность наводит на размышления.

Больше он не добавил ничего.

В молчании пришли к лагерному костру. Он горел по-прежнему, хотя здесь не было никого из взрослых. Были дети. Они бросали в огонь новые поленья, а также поджигали мелкие хворостинки, бегали с ними друг за другом. Ребятишки не пошли спать по наставлению родителей, а только временно притворились, что сделали это.

Но теперь сидеть у костра, уже рядом с группой взрослых, им расхотелось. Детишки наскоро поковырялись в остатках еды, съели всю кашу, допили компот – и отправились спать. Или, во всяком случае, в палатки. Со взрослыми им было не интересно.

– Что мне здесь нравится, так это дети эзотериков. Они такие самостоятельные! И – сама непосредственность. Какая, впрочем, и должна быть свойственна детям, – заметил некий женский голос.

– Как-то, иду мимо одной палатки, а там девочка вслух читает мальчику какой-то бульварный роман. И дружно хихикают, – заметил мужчина справа от Натальи.

Все засмеялись, тоже дружно, и разом замолчали. Несколько минут все были заняты исключительно чаем.

– Я, кажется, обещал Сергею поговорить об учителях, – вспомнил Андрей, нарушая молчание. – Дело в том, что нет ученика, нет учителя: в том смысле, что мы все здесь – ученики. Учимся друг у друга. И это не я вас чему-то научил сегодня, а скорее, вы – меня. Познал – познался… Спасибо вам за это. Я вовсе не Учитель. Мы играем на равных…

– А чьи ж мы все тогда м-мученики? – шутливо спросил Сергей.

– М-мученики твои, Господи, не отреклись от тебя, и, тебя ради, страдают, – неожиданно серьёзно, процитировал Андрей. – Все мы – ученики Господни.

– Все люди?

– Все, кто пытаются быть людьми. Внести свет, в эту вечную тьму.

– То есть, ученичество – всегда есть страдание? – удивлённо спросил Сергей.

– За любым ученичеством следуют испытания… Но, не об этом я сейчас хотел поговорить. А о странных учителях непонятной «духовности»… Конечно, нередко для нас учителями становятся просто встреченные в жизни люди: и не только умудрённые мужи, но и женщины, даже дети…

– Дети? – спросил кто-то, сидящий дальше от костра. – Ну, это – вряд ли.

– Но для этого, надо уметь делать из странных встреч определённые выводы. И быть на пороге изменения. Как в дзенских притчах… Помните, к примеру, притчу о том, как монах шёл мимо дома, в котором мать будила ребёнка? И приговаривала: «Да просыпайся ты, наконец! Просыпайся!» Он принял эту фразу на свой счёт, и получил просветление…

– Или, шутку о мяснике, который говорил о том, что в его лавке нет плохих кусков. Каждый из них – самый лучший, – поддержал Сергей.

– И – что? Тоже монах, что мимо мяса шёл, просветление получил? – спросил кто-то.

– Ага. Да ещё при том, что работа мясника на востоке считается… Ну, почти неприкасаемой, – заметил Сергей.

– Впрочем, не о случайных учителях я хотел бы поговорить, а о тех, которые почему-то в последнее время пишутся с большой буквы, – заметил Андрей. – Мне хочется рассказать об одном особом человеке, который оказывал на других весьма сильное воздействие. Очень странном человеке, которого я имею честь назвать одним из своих учителей.

Так повелось, что его признали Учителем (с большой буквы), и толпа народа съезжалась к нему на что-то типа семинаров. Но тогда это так не называлось. А когда он, к примеру, ехал в поезде – чему я сам однажды был свидетелем, – к нему из разных вагонов сбегались люди, в особенности, дети. А ещё, животные липли: кошки, собаки… Хотя, внешне он был – ханырик ханыриком. Уж не знаю, почему он выбрал такое воплощение: специально, по-видимому… Одна нога у него была чуть короче другой, глаза заметно косили. Лысенький, маленький, толстоватенький такой человечек… Но – добрый-добрый. И это чувствовали, буквально неким шестым чувством, абсолютно все. Он погладит ребёнка по голове, даст конфетку – и у того болезнь проходит, серьёзная, затяжная. Дети сбегались, облепляли его со всех сторон. А взрослые – что ещё удивительней – не возражали, подходили и даже сами слушали с удовольствием, что он там им рассказывает, хотя рассказывал он что-либо всегда тихо-тихо… Всё равно было слышно… Недаром говорят, что много будет подражательств, учителей ложных. По плодам только распознаете их. И по зову сердца, отклику его.

Так вот… Поехал я к этому своему учителю с ещё одним моим знакомым. Думал: на семинары там стану ходить, лекции слушать. Жить у самого учителя. А друг меня поселил – ну и сам, конечно, так же поселился – у учителя… на даче. Уж не знаю, было ли у него какое иное жилье. А это – в пятнадцати километрах от города. И никакого транспорта туда не ходит. Зима. Снег, сугробы… Домишко весь перекошенный, нетопленный. Мы дрова рубили, печку растапливали. Туалет – само собой, на улице. Снег под ногами скрипит, на небе – звёзды блещут, яркие-яркие. В округе – не живёт никто, собак только кормить иногда приезжают: некоторые дачи собаки сторожат. Так и сидим. Учителя ждём. А времени у меня в запасе – трое суток. Потом необходимо назад возвращаться, к себе, в город. Я только на трое суток туда и вырвался.

Вот, сидим. Сутки ждём, вторые… Что из еды было с собой привезено – давно уже съели. Голодные сидим, злые. Чуть не поссорились совсем. Он – на меня злится, я – на него. И вот, в конце третьего дня, вечером, является, наконец, наш учитель. Пешком, само собой разумеется. Зашёл – и только взгляд на нас уронил мимолётный. Сразу достал из ящика стола карту: план города, и стал на карте красным карандашом крестиками отмечать места, где побывал за это время. Пивные лавки, притоны, административные здания – гадюшники, словом. Так он всё это именовал. Ну, и нанёс их все на эту карту. Тут я почувствовал, что повыхватывал он с собой оттуда, из гадюшников этих… Мама родная! Он сейчас был просто сгустком боли, отчаяния, безнадёжности…

Достал учитель наш из сумки принесённую с собой буханку хлеба, поставил её в центр дощатого стола. Затем из ящика этого стола свечу достал. Закрепил её на столе, зажёг. Стали мы в круг, все втроём, и начали очистительные молитвы читать. Учитель со всего города вобрал всяческий негатив… И теперь, с молитвами, стал его с себя скидывать. В хлеб.

Не вынесет ни один человек – долго в себе такое таскать. Вобрать и полностью выжечь это внутри себя, без последствий, не сможет никто. А хлеб – чистый продукт. Он весь негатив примет. Примет – и поглотит… Ну, а хлеб… Мы потом съели.

Таким образом, он нам эту школу и передал: очищения через хлеб. Запоминайте и вы. Что есть такое. Может, сработает когда, пригодится. Лучше, конечно, прямой передачей показать. Работой. Только, не сейчас, а когда представится случай. Быть может, проведём с кем-нибудь подобное очищение…

Все молчали, задумались, глядя в огонь костра.

– Это я, впрочем, так… Говоря об учителях, не мог не вспомнить… За глаза вот таких людей учителями всегда называю. Но в глаза никогда не обращался, так их титулуя. И вам – не советую. Жизнь потом по местам всё расставит. Кто был учитель, а кто… В общем, все мы – просто попутчики. Искатели, ведущие диалог. Встречные люди, посланные судьбой и Силой. Никому я пока не М-мучитель. Не впрок мне такая большая ответственность.

В это время, все услышали вдалеке клацанье механического ручного фонарика, голоса… Быть может, это возвращались отдельные магнитчики, следуя без дороги, пробираясь в темноте через негустой, но местами заросший кустарником лес. Маленькая световая точка фонарика стала приближаться.

– Так что – поосторожней будь со словом «учитель», – шепнул Андрей напоследок разговора. Только Сергею.

– Почему? – решил уточнить тот.

– Слово это сейчас – как красная тряпка для быка, – продолжил Андрей еле слышно. – Как, думаешь, можно уничтожить явление духовного ученичества? Которое только начало возрождаться? Да нет ничего проще! Посадить отряд одетых в штатское в Москве, назвать их как-нибудь душевно… Учителями, мессиями, Агни Йогами… Потом – кинуть клич в полулегальных кругах, пригласить к себе всех желающих. Мол, приезжайте, научим и вас быть Учителями. Создать институт эзотерических наук – или какую-либо ещё «духовную» структуру. Приезжайте, мол, к нам, принимайте обряд посвящения! И… тут же понаедет толпа. Всяких. Прежде всего, больных на голову. С ними проведут обряд, посвятят их в ранг «Учителей». Естественно, с указанием, что сверху будут «координировать их работу» согласно присылаемым «инструкциям». И пусть они сообщают о всех, кто пришёл к ним «учиться». Слышал я об одном таком «обряде посвящения»… Случайно, одна наивная душа рассказала. Зашёл этот человек в кабинет, там сидела тётенька. Официальная такая тётенька, весьма протокольного вида. Нужно было подойти к большому зеркалу, которое там висело, и, по знаку этой тётеньки, глядя на своё отражение, громко, чётко и звонко зачитать с бумажки клятву верности высшим силам. И – всё, с этих пор ты – Учитель…

– Страшненько, – заметил Сергей.

– Не представляешь, насколько. Хотят просто взять всех под контроль, но… Так и уничтожат всё живое, что ещё есть. Всё развалится. Только вдохнули немного чистого воздуха, и…

– Неужели, можно вот так взять и подменить настоящее… Чем-то липовым?

– Увы… Народ у нас легковерный. Сам всё и развалит. Изнутри. Благодаря полной дискредитации… всех. Учителей, врачей, политиков… Всё станет подсадным, липовым. Ну, а горе-«посвящённые» – это только часть проблемы. Они будут ездить по семинарам, создавать свои группы… И вешать на свободные уши всякий бред.

Голоса, тем временем, стали совсем близки, и свет фонарика направлялся именно к костру. Но это оказались пока не магнитчики. Вскоре сюда, на огонёк, вышли Сан Саныч и незнакомая женщина.

– Не спите? – спросил приветливо Сан Саныч. Пропустил вперёд даму, потом сам сел на край лавочки. – А ночной Магнит сегодня проводят? Вроде, собирались…

– Проводят. Прямо сейчас, – ответил кто-то из присутствующих.

– Не спите, но не на Магните? – удивился Сан Саныч. – Почему?

– Да так, – ответил за всех Андрей. – Кто – не успел, кто – проспал, а кто – бродил где-то.

– А-а! Ну, получается, что я и сам – из тех, кто вечно бродит где-то, – засмеялся Сан Саныч. – Знакомьтесь. Это – Марина Никифоровна. Бродил я сегодня по лесу, и повстречал группу школьников. Они вместе с Мариной Никифоровной здесь по реке сплавляются на плотах. Сегодня они в низине, у реки, лагерь разбили, здесь неподалёку, а завтра – с самого раннего утра дальше отправятся.