Русь Эзотерическая. Учителя и М-ученики

Собеседник умолк, а Виктор, немного погодя и думая собственную думу, продолжил гнуть своё, по-прежнему глядя только в костёр:

– Там, у себя в городе, я ещё к другому местному светиле ходил… Он всех на канал сажать любит. Уши, мол, заткните, глаза закройте, и так ходите подольше. А желательно – сутками. Ну, у людей и начинается… Иногда психушка забирает. Особенно, если народ, так сказать, предрасположенный попался. Одна женщина, например, сильно уверовала в свою святость, и было с чего: с Иисусом Христом общалась каждый вечер перед сном. Ну, и общалась бы себе потихонечку: так нет, её же понесло проповедовать!

Но, в общем и целом, этот второй светила – ничего себе мужик, оригинальный. И что-то действительно видит, во что-то врубается, что-то с ним происходит. Но только, я и у него молчать не стал. Подхожу как-то и спрашиваю: «Да, вот ты им всем говоришь, что они проводят великую космическую работу на нехилом уровне – и прочее. И они все верят. Это хорошо, убедительно, продвигает, так сказать, и к духовным подвигам зовёт… Но сам-то ты, как думаешь: если сейчас попросишь Бога во-он тот холм с землёй сровнять, что будет? Скажи мне по секрету… И что, ты думаешь, этот олух царя небесного отвечает? «Конечно, – говорит, – если я попрошу, Бог это сделает, ведь у меня – с ним прямая личная связь!» С тех пор, он тоже стал смотреть на меня косо. Не знаю, в общем, что с людьми делается… Такое впечатление, что они даже самих себя убедили в собственной святости. Только вот – зачем? Ладно, других… Чтобы, так сказать, устремлялись. А там – авось, что и выйдет путное. Но себя-то – зачем? В остальном, мужик вроде адекватный, а вот этот пунктик…

А вообще, есть, к примеру, в нашем городе, всякие. Одни – мантры поют, другие – целебные энергии вырабатывают. Только, энергии-то энергиями, а если у самих живот заболит или зуб – к врачу бегут. И какая с них тогда польза, с этих энергий? В общем, оторвался я в последнее время от групп всяких. Сам по себе как могу, так и работаю. Читаю литературу разную… Иногда бывает очень трудно её между собою увязать. Но я пытаюсь. Составить, так сказать, из кусочков полную картину.

Последнее, что прочёл – про майянский календарь. Интересная штука получается. Вроде, наша Солнечная система совершает полный оборот вокруг центра галактики за 25000 лет. Так?

– Ну, быть может.

– Так, не сомневайся! Ну вот, и есть в этом круге свои точки, подобные, так сказать, точкам солнцестояния и равноденствия для Земли в её путешествии вокруг Солнца: такие же точки есть для солнечной системы в целом, при её путешествии вокруг центра галактики. Улавливаешь?

– Пока – да.

– Учитывая прочитанное ранее у Алисы Бейли, я заключил, что именно в этих точках происходит смена одного галактического луча на другой. Таких точек – четыре. Соответственно, раз в 6250 лет меняется галактический луч. Если пересчитать по календарю Майя и перевести их годы на наши, то получается, что одну из таких точек Земля проходит в 2012 году…

– Круто!

– То есть, потом всё, что наработано до этого года человечеством за последний цикл, постепенно будет становиться ненужным. И технологическая цивилизация постепенно себя изживёт. Совсем другие лучи на Землю уже начинают идти, совсем другие мысли в голову лезть. И потому, сейчас мы все так лотошимся. Чувствуем грядущие перемены.

– Да… Происходит что-то. Даже у меня – и то крыша едет, – задумался Витёк.

Начал накрапывать дождь. Пришли, наконец, Николай с Василём, довольные и с мокрыми волосами.

– А мы там пассы покрутили и раскруточки всякие поделали, – сказал Николай. – А уж после – в воду!

– А я уж тут думал, что вы там жабры отрастили и к морю по реке поплыли, – пошутил Виктор.

Как только Николай и Василь подсели под «крышу» к костру – полило как из ведра.

– Э-эх! А теперь пойду и я купаться! – сказал Виктор, снимая рубашку и штаны – и прошлёпал вниз, к ближайшему спуску к реке.

Глава 7. Тайное причастие

«Через мучеников мы узнаем, кто мучитель».

(Русские старцы).

Учителя, вроде бы, никогда не ругаются между собой. Они добрые и любят учеников. И не относятся к ним, как к стаду баранов. Но это – идеал. Жизнь – совсем другое дело. Здесь учителя могут делить между собой паству; впрочем, в лицо мило улыбаясь друг другу. Хорошо ещё, если они любят не людей, но идею… Но иногда, оказывается, они не любят ни людей, ни идею, а любят просто пожрать…

Вечерний Магнит, назначенный на шесть часов, отменили. Так распорядился Евграфий, когда к нему наведались Матушка Мария и Надежда, желающие просветиться, как им стать ещё духовнее.

Евграфий являлся одним из признанных Учителей всей эзотерической Поляны, приезжал сюда каждый год и был знаком со всеми руководителями групп. А сейчас, поскольку он был осведомлён, что уже прибыло довольно много народу, Евграфий решил, что пора вместе с палаткой и вещами спуститься на Поляну с так называемой Шамбалы: так здесь прозвали место с весьма живописными развалинами нескольких дольменов. На то, чтобы собрать вещи, палатку и перебазироваться, требовалось время, и потому, он мог присоединиться к Магниту только несколько попозже.

Должно быть, именно Евграфий назвал место своей стоянки Шамбалой, и название с его лёгкой руки закрепилось у эзотериков. Впрочем, найти туда дорогу, без проводника, было достаточно трудно: запетляешь среди тропок. И вынесет тебя или на вершину, с посадкой ёлочек и заброшенным сюда не понятно, какими судьбами, ржавым трактором, или на чуть меньший пригорок, по краю которого лежит тропа на речку Скобидо. Или, вовсе пойдёшь лесом к живописной Скале и грязевому, бурлящему источнику.

В этом году Евграфий сидел на Шамбале уже давно: то ли с последних майских дней, то ли с начала лета. Он хорошо освоился в горах, и, как громко утверждал, «продолжал исследовать местность».

Вниз Учитель Поляны ещё не спустился, и об отмене Магнита знали не все. Потому, некоторые всё-таки собрались там, где было запланировано заранее: в центре Ромашковой, у большого камня. Среди них – и Наталья с Сергеем. Они ждали, но Магнит не начинался. В ожидании, сидели вокруг камня: по одному, по двое и небольшими группами. Кто медитировал, кто просто наблюдал за окружающими.

Наконец, к ним подошла тётя Роза в своём неизменном «персидском» халате. Она жевала какое-то умопомрачительное печенье, от которого исходил сладкий и приятный запах. Тётя Роза сообщила, что общий Магнит перенесли на более позднее время. А ежели кто здесь сейчас соберётся, рекомендовали или заняться индивидуальной работой, или же, по желанию, провести небольшой тренировочный Магнит.

– Может, раз уж собрались, так начнём? Тренировочный? – сбивчиво предложил Анатолий, суровый лидер группы с Кавказа. – Тем более что в конце Магнита я хотел бы показать всем одну вещь… Я о ней здесь уже сообщал, и может, кто из вас уже слышал. Я говорил, что этот предмет подвезут попозже… Похоже, что он не хочет быть явлен всем, но мне идёт информация, что время выбрано правильно, и на большом Магните его показывать не нужно. Пусть он приоткроется сейчас! Но, это – после нашего Магнита. А пока – начнём, пожалуй.

– Хорошо, а кто будет проводить Магнит? – спросила у окружающих тётя Роза.

Поднялась Валентина – маленькая бабулька с фигурой и глазами семнадцатилетней девушки. Молча подошла к камню. Она улыбалась и находилась в приподнятом настроении. Душа её пела. Валентина быстро разложила на камне иконы и портреты Учителей, поставила громадную свечу и зажгла её.

– Начнём? – спросила она. – Я ещё никогда сама не проводила Магнит. Но я попробую.

Все поднялись с мест и образовали вокруг камня и Валентины небольшой круг. В это время подошли ещё трое человек, среди которых был Андрей. Волосы у него были мокрые, но всё равно по-прежнему волнистые. Казалось, что он соткан из капелек воды и тонкой, лучистой энергии, дышал каждой клеткой своего сильного, светящегося радостью и светом, тела. Что-то очень необычное ощущалось сейчас всеми в этом человеке.

– Начнём! – поддержал он Валентину, улыбнулся ей и стал в круг. И Магнит начался.

– Мир всем мирам! Мир всем народам! Свободы, счастья, радости, всем-всем! Господь твой, живи! Всё лучшее в тебе, живи! Им, Господом твоим, живи! – начала Валентина читать веления своим детским, звенящим голосом. Сергей закрыл глаза и раскинул руки, душой и телом устремляясь к солнцу. Казалось, чувствовалось биение всех сердец, объединившихся здесь. И это единое сердце пело свою щемящую, радостную песню.

– …Я есть свет Вознесения, свободно текущая победа! Всё добро, победившее, наконец, на всю вечность! Я есть свет, вся тяжесть ушла! Я поднимаюсь в воздух. Всем я изливаю с полной Божьей силой свою чудесную песню хвалы. Приветствие всем!

Когда Магнит завершился, обсуждать свои впечатления, видения и чувства, как рекомендовали после тренировочных Магнитов, не хотелось. Как обсудить полёт к свету?

Но, никто не расходился. Все продолжали стоять вокруг камня, подставляя руки солнцу.

И тут заговорил Анатолий.

– Я прошу немного внимания. Вот – то, что я хочу вам сейчас показать, – и он извлёк из нагрудного кармана плотного жилета небольшую чашу и поднял вверх. Лучи солнца заиграли на ней. Она была золотая. Анатолий, держа на ладони чашу, тихо сообщил:

– Долго она шла ко мне… Я нашёл вначале лишь осколок… Видите, у неё отбит край, совсем как у стеклянной? – и он покрутил чашу, показывая всем её края. Это была не чашка и не пиала: по форме этот предмет больше всего напоминал средних размеров рюмку, красивой формы, с ножкой, с прочерченной тонкой линией неподалёку от края.

– Когда я служил в Афганистане, я нашёл сначала именно отбитый край. Потом, к сожалению, он был навсегда мною утерян: его украли. Впоследствии, я специально ездил на место этой находки. Я искал чашу, и она… будто звала меня. Одному Богу известно, чего мне это стоило: вновь попасть в те места… Но я нашёл её! Мне самому это кажется невероятным. Здесь, на Поляне, примерно год тому назад, мне уже давали информацию… Но тогда я не предъявлял саму чашу, только более подробно описал место и обстоятельства находки, словесно описал чашу. Мне нужно сейчас подтверждение тому, что я думаю о ней сам. Я не согласен с той информацией, что тогда мне дали, слишком разнились их догадки и между собой, и с моими предположениями… В общем, может ли мне сейчас кто-нибудь рассказать о ней?

К удивлению и ужасу Натальи, в центр круга вышел Сергей, с полуприкрытыми глазами, с отрешённым взглядом. Он взял у Анатолия чашу в свои руки, бережно поставил её на свою вытянутую ладонь, а другой ладонью принакрыл её сверху. Потом провёл этой рукой над чашей несколько раз и начал:

– Чаша эта – с того самого стола, за которым сидел Христос на Тайной Вечере: вся посуда, что находилась там, впоследствии стала золотой и разбрелась по свету. Эта чаша открылась нам сейчас. Она дана, чтобы быть заложенной в центре храма той религии, которая объединит разные духовные силы при построении нового, живого организма Сил Света. Чаша также будет служить тайной поддержкой для объединения людей в трудные годы. А построение храма случится тогда, когда основные силы, несмотря на их разность, всё же войдут в согласие между собой и начнут серьёзную и важную духовную работу. А до тех пор, будут назначены судьбой хранители чаши… А пока её час ещё не пробил, и тайна эта должна быть открыта не многим…

Пока он это говорил, сзади него стал Андрей, держа над ним свои руки. Будто прикрыл, отгородил его от чего-то или кого-то. Когда Сергей закончил говорить, Андрей обратился к присутствующим:

– Спокойно! Это – чистый контакт! И, пока канал не ушёл, можно задавать ещё вопросы.

Сергею стали задавать вопросы. Он отвечал, не задумываясь, а когда он молчал, Андрей говорил резко:

– Информация закрыта!

Потом Сергей сообщил, что теперь чаша должна пройти по кругу собравшихся три раза, и сам первый стал на своё место, замкнув круг, и передал чашу следующему, по часовой стрелке.

– Это – подтверждение, – тихо произнёс Анатолий.

Чаша проходила по кругу, и будто совершалось невидимое причастие. Когда оно окончилось, Сергей протянул чашу Анатолию. Тот принял её молча, с сосредоточенным лицом. И все тихо, в полном молчании, стали расходиться.

Уже на краю Поляны, Сергей догнал уходящего Андрея. Он, торопясь, всё приближался к нему, и Андрей почувствовал это, обернулся и остановился.

Неожиданно, Сергей, когда приблизился, преклонил одно колено и опустил голову.

– Учитель! – начал он затем порывисто, протянув вперёд к Андрею правую руку, а левую положив себе на грудь.

– Нет. Мучитель, – ответил тот. У него в глазах стояли слёзы. – Идёшь ты где-то, проклятый судьбой, М-учитель, не найти твоей руки…

– Я хочу следовать за вами! – воскликнул Сергей патетически.

– И на камнях дорог, заброшенных тобой, склоняют головы твои м-ученики… Учения – нет. Есть мучение. И – мученичество. Учение – это всегда мука…

– Я – ваш ученик, – на этот раз, совсем тихо сказал Сергей.

– Ты – мой м-ученИк? Ну, здравствуй! Через учеников всегда узнают, кто был их учитель… И ты, кажется, умудрился привнести новую, свежую струю на эту Поляну! Рад тебя видеть. Если б ты знал, как давно я тебя жду…

Сергей от удивления даже вскочил на ноги. Андрей приблизился к нему, и они порывисто обнялись.

Стихийная толпа вокруг застыла полукругом; люди молча наблюдали эту странную сцену.

Тем временем, в палаточном лагере, неподалёку от которого стояли сейчас Андрей с Сергеем, наконец, состоялось долгожданное сошествие с Шамбалы Евграфия. К признанному патриарху и Учителю всея эзотерической Поляны сразу же повалил народ с наболевшими вопросами. В основном, то были желающие узнать, кто кем был в прошлой жизни. Но Евграфий не спешил встречаться с народом, а продолжал медленно расчехлять палатку. Наконец, он надсадно гыкнул и проницательно посмотрел на первых из подошедших. И небрежно проронил: " Вы были братьями… Двоюродными». Затем, он глянул на следующего, которым оказался Мишка Возлюбленный. «В Великую Отечественную ты здесь воевал. За Родину», – кратко бросил ему Евграфий.

Матушка Мария, живенько бегающая вокруг, от одного к другому, с восхищением замечала:

– Вишь, как человеку дано! А скромный какой! Только, если их, таких людей, спрашивают, только тогда им можно говорить. И то – не всегда.

Поставив палатку, Евграфий, медленно попивая услужливо предложенный кем-то горячий травный чаёк с медком и печеньем, довольно похлопывал себя по бокам. Он небрежно интересовался, кто приехал на Поляну в этот раз, как идёт работа. Был он, в общем-то, человеком весёлым и добродушным. С хитрыми, бегающими глазками и неприметным, не запоминающимся лицом.

– Завтра, как рассветёт, пойдём на Лысую. Кто хочет, пусть там остаётся со мной ещё и на ночь, для личной работы. Чтобы контакт установить. Будут идти сильные энергии, – с весёлым видом, но строгим голосом, неспешно проговаривал Евграфий.

Тем временем, он нарезал подаренный кем-то фруктовый торт. И, символическим жестом предложив присоединиться к дегустации всем желающим, со смаком к нему приступил. Прибавил при этом, что вскоре такой роскоши здесь больше не будет, а будут, в основном, супы да каши. Затем Евграфий подробно и обстоятельно описал план похода на Лысую гору.

– Кто не уверен, что выдержит такое испытание, пусть остаётся здесь, вместе с дежурными, – весело улыбаясь и кося глазами, прибавил он. При этом, Евграфий старательно и въедливо изучал каждого. – Эльмира, Анатолий и другие контактёры, только самые сильные, – конечно же, должны отправиться со мной: уже этой ночью, мы примем послание на дольмене. Заранее попытаемся установить связь с Орионом. Возможно, что выйдут на связь также Орёл и Кассиопея.

На этом, вступительное слово Евграфия было закончено, и он задумчиво уставился в пламя костра.

Никого из постящихся эзотериков, даже Михаила из Саратова, почему-то абсолютно не гневил торт в руках Евграфия. Нет, все были просто в восторге от великого и признанного Учителя. К Евграфию здесь относились с большим почтением.

Наталья и Сергей ненадолго заскочили к костру и застали весь этот цирк. Молча и удивлённо переглянулись. Да, этот Учитель показался им странным экземпляром, важным и напыщенным, как индюк. Больше всего он напоминал им лектора на партсобрании, и совсем не был похож на человека, занятого духовным поиском. На «своего»…

Всех остальных такое положение дел вовсе не смущало.

Немного погодя, состоялся и долгожданный вечерний Магнит. Он сильно отличался от предыдущего, первого общего Магнита.

На этот раз, его проводил Евграфий, и сам он стал в центр единственного круга, который образовали все остальные. Вдобавок, все соединили между собою руки, как во время детской игры в Каравай. Чего, конечно же, не было раньше. Сам Учитель, будучи «на канале», теперь проговаривал идущий ему свыше, «по каналу», текст. Что-то о соединении точки света со Вселенским Логосом, про очарованные кварки, про связь с Кассиопеей, Орионом, всеми Учителями и духовными силами. А также, о расширенном потоке сознания и закладке здесь и сейчас информационных свитков, дающихся на тонком плане каждому индивидуально. Свитков, которые проявятся и раскроются в дальнейшем.

Некоторые, и среди них – Настя, Володя, Михаил из Саратова – неожиданно почувствовали себя плохо и с трудом удерживались на ногах, но не желали выходить из Магнита. Они ощутили лёгкую и ласковую вначале, но весьма существенную после ударную волну в живот. Какая-то женщина совсем упала на траву и не вставала. Окружающие люди вновь сомкнули руки, уже без неё, и Магнит продолжался.

– Кто почувствует себя плохо – ложитесь… Идут очень сильные энергии, – последовал резкий приказ Евграфия.

То один, то другой из участников начали подавать голос:

– Я вижу крест, крест в круге! Он светится! И Порфирия Корнеевича, который улыбается нам!

– Солнышко! Солнышко садится за деревья! Давайте попросим у него прощения за то, что плохо к нему относимся! С завтрашнего дня, следует всем смотреть на солнышко широко открытыми глазами, не щурясь. Это – очень полезно.

– Я вижу зелёный треугольник, а в нем – глаз. И лучики, лучики кругом!

– А теперь, – завершая Магнит, провозгласил Евграфий, – поблагодарим Учителей, впитаем последние энергии, посылаемые ими. Будем считать, что сегодня состоялось наше первое причастие… Мы соприкоснулись с Силами Света. И теперь, обратим последний раз свой внутренний взор к Точке Света… И тихонько, не спеша, не нарушая внутренней гармонии, перейдём каждый к внутреннему самоанализу и ментальной работе. Не забываем при этом, что ментал – выше астрала. Надо нам всем прежде всего сосредотачиваться не на чувствах и образах, а на работе ментальной. Думайте о ментальных построениях, прорабатывайте их. А вскоре, я вас созову на следующий Магнит…

– Он будет сегодня? – спросил кто-то из толпы.

– Часика через полтора, быть может. В общем, как только придёт мне информация по каналу. Но, будьте готовы и не разбредайтесь!

Круг уже был нарушен; кто лежал на траве, кто сидел в медитации. Затем, с позволения Евграфия, все стали потихоньку расходиться.

Наталья и Сергей вновь, на краю Поляны, догнали Андрея. Перебросились парой фраз: судя по всему, Магнит Андрею тоже не понравился. Он, шутя, даже назвал Евграфия «лазутчиком из спецслужб». Действительно, напряжённый был какой-то Магнит. Совсем не светлый, хотя о Свете так много говорилось… Тяжёлый. Не было душевности, единения, лёгкости, вдохновения. Но, быть может, так и должно быть, когда идут сильные энергии – кто же их знает?

После краткого разговора, Наталья и Сергей расстались с Андреем на небольшой полянке. Андрей их увёл туда – и вскоре обещал вернуться.

– Ждите здесь! Мне надо отлучиться ненадолго… Найти одного парня. И мы придём сюда, – пообещал он, – Обязательно.

Глава 8. Мы просто играем…

«…и звезда с звездою говорит».

(Михаил Лермонтов).

Это была та самая полянка, на которой проводилось первое общее собрание. С ромашками, колокольчиками, мятой и другими сильно пахнущими травами.

– Не ожидала, что тебя вынесет на канал, – тихо сказала Наталья, изучающее посмотрев на Сергея. – Ты что – экстрасенс?

– Я сам не ожидал, – ответил тот, – Никогда со мной такого не было.

Разговор дальше не клеился.

Внизу, в овражке, куда с другого его склона спускалась обложенная камнями, выдолбленная в почве лесенка, тёк ручеёк, который впоследствии назовут родником с живой и мёртвой водой, высмотрев в нём два разных потока. Но тогда, на месте выхода из-под земли родника ещё имелось сооружение, вроде колодца, с установленной трубой, из которой лилась вода. Колодец оборудовали кубанские казаки, о чем имелась чугунная памятная плита с надписью. Вода в роднике была студёная и чистая; здесь все приезжие набирали её в пластиковые бутылки.

В ожидании Андрея, Наталья и Сергей пропустили следующий Магнит, и всё так же сидели и сидели здесь, на краю полянки, пристроившись на поваленном бурей дереве. На противоположной стороне овражка, за редким перелеском, начиналась большая Ромашковая поляна.

Андрея всё не было.

Постепенно и вовсе стемнело. В тени деревьев Сергея и Наталью теперь не было видно: те люди, которые уже торопились с Магнита к самым дальним палаткам, минуя эту полянку наискосок, их не замечали. А на тёмно-синем небе уже появились первые звёздочки, яркие-яркие.

Неожиданно, по центру полянки важно продефилировал Евграфий с какой-то дамой, которая бежала за ним, догнала и желала продолжить беседу. Они последними возвращались с Магнита.

– Надо быть серьёзнее, – важно растолковывал ей Евграфий. – Вот Христос… Разве он когда-либо смеялся?

Эта пара прошла дальше, и Наталья не слышала, что отвечала женщина, и ответила ли… И – вновь тишина. Только слышно, как журчит неподалёку ручеёк, который, к тому же, после овражка делал поворот – и спускался в низину, по живописно навороченным огромным глыбам камней. Наталья стала подумывать, не предложить ли Сергею отправиться к костру, в лагерь, и не поискать ли Андрея там. Но что-то удерживало её. Казалось, что всё же он не забыл о них и вскоре придёт именно сюда.

Наталье было немного грустно: и от образа никогда не смеявшегося Христа, и от пропущенного Магнита, и от долгого ожидания. Конечно, прежде всего, от долгого ожидания… Только что произошло чудо, знакомство с чем-то невероятным. И так хотелось видеть Андрея. Или же – бежать за ним, искать его – хоть на краю света… Он был совершенно необычным человеком; таких не бывает. И Магнит с Чашей мог состояться только при нём. И открыться канал у Сергея – тоже. И… явно, осталось ожидание ещё чего-то. И надо было просто ждать.

Но вот, внезапно, совсем с другой стороны – не от лагеря, а от грунтовки, сюда спустился Андрей. Спустился – это потому, что грунтовка находилась выше полянки. Андрей был не один, а с высоким парнем с длинными, до плеч, волосами.

– Знакомьтесь, это – Арей, – представил Андрей своего спутника.

«Всё-таки, мы их дождались», – обрадовалась Наталья.

– Андрей, а Христос – смеялся? – спросила она.

– Конечно! И прекрасно играл на лире, – то ли в шутку, то ли всерьёз, ответил Андрей. И протянул Наталье пряник.

– Вот, подкрепись! Небось, пропустила ужин? Нельзя же только духом святым питаться, всю энергию к тому же в Магнит отдавая. Надо и себе что-нибудь оставить, – пошутил он. – А это – тебе! – и он протянул Сергею небольшую записную книжку, слегка мятую. – Записывай, что пожелаешь. Вот, ещё есть и карандашик… А теперь, я предлагаю всем немного поработать, если хотите. Ну, что? Желающие – в круг!

Так как они находились не слишком далеко от Поляны, неожиданно услышали призыв и отозвались и другие люди, что находились поблизости. И к ним примкнуло ещё несколько человек. Все стали в круг, и теперь проделывали те дыхательные и энергетические упражнения упражнения, какие показывал Андрей.

Затем он вдруг спросил:

– Нет никаких изменений, ничего не появилось в центре круга?

– Шарик какой-то вижу, с какими-то хвостиками… Он – зеленоватый, а внутри – белый, вязкий…, – сказал Арей.

– Это – «лазутчик», пришелец из другой звёздной системы. Мы его заинтересовали, – вкрадчиво сообщил Андрей.

– Нужно его исследовать? – спросил кто-то.

– Да. Что вокруг него?

Кто-то из присутствующих заявил, что лазутчик – внутри какого-то прибора или даже корабля. Все сгрудились в центре: стали прощупывать пустоту перед собою. После исследования и создания вокруг «лазутчика» сферы, его отослали обратно. Андрей сказал:

– Познал – познался!

А потом, предложил всем сосредоточить своё внимание на звёздах и получать от них информацию. Все тут же направили руки к небу; многие сразу почувствовали энергию в кончиках пальцев. Почти всеми она ощущалась как лёгкое покалывание.