Собственность мажора

Любуюсь на тонкие лодыжки, обтянутые черным капроном.

Заводяще…

Убедившись, что колесо исправно сдувает, обхожу машину и, усевшись на корточки, откручиваю ниппеле с заднего колеса.

Легкий свист шины смешивается с дальними детскими голосами.

Офигительно.

Я никогда в жизни не творил подобной дичи, но сегодня особенный день.

Поднявшись, хватаю Алену под локоть, таща назад к машине.

Кажется, в ней адреналина больше, чем у олимпийского бегуна на старте, потому что, когда возвращаемся в салон, она вся вибрирует.

Упав в кресло, хватает мою ладонь и зажимает между своими, впившись глазами в подъездную дверь.

Откинув голову на кресло, тоже смотрю.

Эмоций во мне гораздо меньше.

Может потому что вся эта тема уже не так важна?

Забываю об этом, когда из подъезда выходит Артем Колесов, мать его, Трактор.

Выпрямившись, сжимаю пальцами руль, глядя на то, как с лёту определяет свою долбаную проблему.

Скорчившись перед передним колесом, бьет по нему ногой.

– Так-то, говнюк… – шепчет Аленушка.

Почему я не отвечал ему раньше?

Было реально не до него.

Только не в этот, сука, раз.

Сегодня у Трактора выезд на сборы в составе второго дивизиона одного столичного клуба, и добраться туда теперь он сможет только на осле, или на поезде, опоздав часа на четыре. Потому что у его ближайших отбитых дружков с колесами точно такая же проблема. Не лично моих рук, но при моем прямом участии.

Я тоже умею собирать информацию. И к этому вечеру готовился три недели.

Ждать финал этой драмы у меня нет желания.

Завожу машину, собираясь свалить из этого двора.

Алена не протестует, потому что мы с ней, по большей части, на одной волне.

Выехав на проспект, открываю окно. За ним зачетно пахнет весной.

– Ник…

– М-м-м? – смотрю на нее, плавно вращая руль свободной рукой.

Сплетя наши пальцы, Морозова смотрит в окно, лепеча:

– Если я тебе надоем, ты же скажешь…

– Алена, – рычу угрожающе. – Мы, кажется, закрыли тему.

Повернув голову, смотрит на меня и сглатывает так, что дергается трахея.

– Я люблю тебя, понимаешь? – выпаливает. – Как ненормальная!

– Класс, – киваю, пытаясь следить за дорогой. – Я типа также люблю тебя. Равновесие.

– Что будет через пять лет? – вдруг выдает она.

– Глобальное потепление? – предполагаю.

– Ты можешь быть серьезным?

– К чему ты клонишь? – спрашиваю деревянным голосом.

Кусая губу, она мнется, а потом выдает:

– Вдруг мы поживем вместе и разбежимся? Так многие делают…

– Что с тобой сегодня? – сдаюсь. – У тебя месячные?

– Не месячные. Я просто думаю о нашем будущем. В отличии от тебя. Ты вообще ни о чем не думаешь, только сам знаешь о “чем”.

– Было бы хреново, если бы я не думал о “том самом”, не находишь?

– Может нам расстаться? – не моргая, выдает она.

– Что ты несешь? – изумленно. —

– Это психология! – выкрикивает. – Расстанемся на пару лет… или на три… это подушка безопасности, – тараторит, сжав мои пальцы своими так, будто я пытаюсь вырваться. – А когда сойдемся опять, будем более взрослыми и ответственными для… для… отношений…

– Алена, – говорю вкрадчиво, крутя руль одной рукой и сворачивая во двор ее двоюродной сестры. – Ты сегодня головой ударилась, твою мать?! Когда успела…

Ее глаза мечутся по моему лицу.

Воткнувшись в первый попавшийся карман, глушу мотор и разворачиваюсь к ней, пытаясь понять, что, твою мать, происходит!

Опустив голову, Олененок жует губы, глядя на наши сплетенные руки.

Моя ладонь в ее прохладных ладонях.

– Алена, – зову.

– Мне страшно, Барков… – шепчет.

– Посмотри на меня, – велю.

Подняв свои голубые глазища, хлопает ресницами.

– Что ты несешь, малыш? – спрашиваю мягко.

– Вдруг мы разбежимся…

– О боже ты мой! – закатываю к потолку глаза, ударяя по рулю рукой. – Думаешь, жизнь можно до миллисекунды распланировать?

– Нет! – выпаливает в сердцах. – Можно хоть как-то. Это лучше, чем ничего.

– Слушай сюда, Морозова, – цежу.

Притихнув, не отводит от меня глаз.

– У меня план такой, – проговариваю, приблизив свое лицо к ее лицу. – Ждем, пока ты закончишь универ, потом женимся. В свадебном путешествии я очень стараюсь, поэтому ты возвращаешься оттуда не одна, а с пассажиром. Это будет наш первый пассажир, а сколько их будет у нас всего, не знаю, потому что хочу их от тебя чем больше, тем лучше. Ты можешь развиваться как личность во все стороны, я заработаю на это, потому что планирую сам обеспечивать свою семью. Мы будем жить. Ты и я. Если ты не поняла, это ответ на твой вопрос. Это то, что ждет тебя через пять лет. Можешь начинать морально готовиться, судя по всему, со сном у нас с тех пор начнутся большие проблемы.

Округлив глаза, приоткрывает свой розовый рот.

Судя по всему, планировать у меня получается лучше, чем у нее. Кажется, прелесть моего плана заключается в его простоте. Иногда в жизни все бывает офигенски просто.

Миролюбиво улыбаюсь.

Захлопнув рот, Алена сводит брови, явно принимаясь активно обрабатывать информацию. Этот процесс поглощает ее настолько, что из машины моя будущая жена выходит, не проронив ни звука.

Расслабленно беру ее за руку, сопровождая на семейный банкет, где она ведет себя необычайно тихо. Глядя в свою пустую тарелку за общим гудящим столом, заправляет за ухо волосы. С таким видом, будто решает в своей головке дифференциальное уравнение.

Положив руку на спинку ее стула, говорю:

– Вон там еда. Ее едят.

Повернув ко мне голову, пару раз моргает и, понизив голос, говорит:

– Я не собираюсь рожать тебе детей в двадцать три.

Кажется, моему лицу грозит лопнуть от лыбы.

Прижавшись губами к ее волосам, бормочу:

– Посмотрим…