Новая ложь взамен старой

Специальные дезинформационные операции

Специальная служба дезинформации (5-ая служба) была создана в 1947 году как часть советской разведывательной службы, известной в то время как Комитет информации (КИ). Ее возглавлял полковник Граур.4

Специальные дезинформационные операции коммунистических разведывательных служб никогда не рассматриваются как самоцели. Они призваны служить целям политики, обычно путем создания и формирования условий для ее успешной реализации. Поскольку в последние годы жизни Сталина в советских делах наблюдался острый кризис и отсутствие какой-либо последовательной политики для его разрешения, специальные операции 5-ой службы ограничивались масштабами неотносимых пропагандистских операций, призванными скрывать кризис и оправдывать некоторые из наиболее возмутительных и иррациональных случаев поведения Сталина. В качестве примера можно привести попытку посеять подозрение, что Тито и другие югославские руководители были долгосрочными западными агентами.

Еще одним фактором, ограничивающим масштабы специальных дезинформационных операций, был культ личности, который пронизывал сталинскую диктатуру и запрещал откровенность даже в тех случаях, когда она требовалась для придания правдоподобия лжи. Два примера иллюстрируют это. Советский агент был послан с миссией на Запад. Он должен был притвориться перебежчиком, ищущим политического убежища. Принимающая страна позволила ему дать пресс-конференцию, на которой он, что вполне естественно, раскритиковал советский режим. Когда Сталин прочитал отчет о пресс-конференции, он спросил, кто являлся контролером агента, а затем спросил: «Где работал до работы в разведке?». «Он был колхозником», – ответил начальник службы. «Тогда, – сказал Сталин, – отправьте его обратно в свой колхоз, если он не может понять, насколько вредны заявления своего агента. Они указывают на нашу политическую нестабильность».

В другом случае польская служба безопасности создала фикцию, что подпольная организация в Польше, которая на самом деле была ликвидирована, продолжает действовать. Они хотели использовать эту мнимую организацию как канал для политической и военной дезинформации. Когда Сталина попросили санкционировать передачу этой дезинформации, он отказался. «Это создает неправильное впечатление о политической стабильности Польши», – объяснил он.

В 1951 году, когда советская разведка была передана из КИ (Комитета информации) в МГБ (Министерство государственной безопасности), 5-ая служба стала управлением в новом КИ при Министерстве иностранных дел, занимаясь только дипломатической дезинформацией. Во время антисемитской кампании 1951-53 годов 5-ая служба была так же деморализована, как и остальные сотрудники разведки. Фактически, ее руководитель Граур сошел с ума. Его сменил Иван Иванович Тугаринов, который впоследствии стал главой КИ.

4 Модели дезинформации: Переход

БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ МЕЖДУ ПРЕЕМНИКАМИ СТАЛИНА длилась со смерти Сталина в 1953 году до окончательной победы Хрущева в июне 1957 года. В значительной степени борьба шла не только между соперничающими личностями, но и между соперничающими политическими курсами. В отсутствие устоявшейся и последовательной политики неудивительно, что в советской разведке в этот период не было централизованного управления дезинформации. Дезинформация практиковалась спорадически начальниками управлений, действовавшими по указаниям руководителя службы.

Цели дезинформации в то время состояли в том, чтобы скрыть от Запада размеры внутреннего кризиса в коммунистическом мире, сгладить различия в политическиx курсаx претендентов на преемственность, утаить жестокость борьбы и исказить образ процесса десталинизации.

Успешное сокрытие внутреннего кризиса можно проиллюстрировать на примере обработки информации о событиях в Грузии.

5 марта 1956 года, в годовщину смерти Сталина, в Тбилиси, столице Грузинской ССР, произошли первые массовые беспорядки. Большие толпы людей, особенно студентов, стихийно собрались на антисоветский митинг на главной площади. Выступающие требовали отмены однопартийного правления, роспуска службы безопасности, свободы слова и независимости Грузии от Советского Союза. Студенты обращались к толпе с призывами присоединиться к восстанию, и многие грузины откликались. По приказу Хрущева на улицы были выведены специальные войска с приказом открыть огонь по толпе. Многие были убиты и ранены. Многие студенты были арестованы. Национальные подразделения грузинских и армянских войск в местном военном округе были разоружены и демобилизованы за одну ночь.

То, что произошло в Грузии весной 1956 года, можно сравнить с «Кровавым воскресеньем» (9 января 1905 года), печально известным днем в истории России, когда по царскому приказу народная демонстрация была разогнана с кровопролитием. В 1905 году заголовок о Кровавом воскресенье был опубликован во всех газетах России, вызвав массовое возмущение по всей стране. В 1956 году это событие было проигнорировано. Ни одна газета не упомянула о нем. Казалось, что этого никогда не было. До сих пор остается государственной тайной, что Хрущев и Серов, председатель КГБ, поспешили в Грузию для руководства подавлением беспорядков.

Грузия была полностью изолирована от остальной части страны. Регион, привлекающий отдыхающих со всего Советского Союза на свои знаменитые курорты, был пустынным в течение всего лета 1956 года. Был введен жесткий контроль за поездками. Полуофициально объяснялось, что осуждение Сталина расстроило сильные националистические чувства грузин.

Новости о беспорядках в Грузинской ССР дошли позже до Запада, но они были истолкованы как националистическая вспышка недовольства от обращения со Сталиным, а не как спонтанная демонстрация против всей советской системы.

Искаженный образ десталинизации

Что касается борьбы за власть, то ЦК, КИ при МИДе и КГБ были вовлечены Хрущевым в успешную дезинформационную операцию по искажению причин смещения его соперников и реального характера его собственной позиции и политики. Поскольку эта операция включала в себя искажение вопросов, связанных со сталинизмом и десталинизацией, и представляла собой часть основного приема для программы стратегических дезинформационных операций, начатых в 1959 году, она заслуживает подробного объяснения.

Чтобы избегнуть недопонимания, полезно начать с проведения различия между антикоммунизмом и антисталинизмом и с определения степени, в которой десталинизация является подлинным процессом.

Антикоммунизм

Антикоммунизм конкретно не связан с враждебностью к какому-либо отдельному коммунистическому лидеру. Он означает оппозицию коммунистическим принципам и практике; это критическое отношение к коммунизму в самом широком смысле. Он существовал в различных формах в Советском Союзе и за его пределами с 1917 года. Он развился во времена Ленина, расцвел при Сталине и продолжал существовать, хотя и менее энергично, при его преемниках. В нем можно выделить три тенденции: консервативную, чья оппозиционность более или менее жестка и последовательна; либеральную, которая время от времени выступает за определенную степень приспособления к коммунизму; и нейтралистскую, особенно среди некоммунистических соседей коммунистического блока, которые пытаются заключить практические соглашения с коммунистическими режимами, чтобы обеспечить свое собственное выживание.

Антикоммунизм в интеллигенции может возникнуть из-за интеллектуального неприятия догматических притязаний марксизма как философии. На всех уровнях общества его подпитывает вера в то, что коммунизм – это противоестественная, нетерпимая и бесчеловечная система, которая пренебрегает личностью, поддерживает себя в основном силой и террором и проводит агрессивную идеологическую политику, направленную на окончательное господство в мире. В прошлом коммунистическая теория и практика в таких вопросах, как захват власти, злоупотребление и разрушение демократических учреждений, подавление свободы личности и использование террора, вызывали воинственный ответ социал-демократов, что привело к углублению пропасти между социалистической и коммунистической партиями и расколу в международном рабочем движении.

Сила международного антикоммунизма то возрастала, то ослабевала. Двумя пиками были англо-французские усилия по созданию европейской антисоветской коалиции во время гражданской войны в России с 1918 по 1921 год и создание НАТО после Второй мировой войны.

Внутри и за пределами Советского Союза антикоммунизм выражался в различных формах, начиная с 1917 года. Типичные примеры можно найти в гражданской войне в России 1918-21 годов; в сепаратистских движениях в нерусских республиках; в восстаниях на Кавказе и в Средней Азии в 1920-х годах; в более поздних подпольных движениях сопротивления в Украине и республиках Прибалтики; и в деятельности эмигрантских организаций, политических беженцев и тех, кто порвал с западными коммунистическими партиями.

Оппозиция такого рода существовала бы независимо от того, был бы Сталин у власти или нет, хотя она усилилась и ожесточилась его репрессивным влиянием. Фактически, правление Сталина было настолько личным и деспотичным, что на какое-то время сталинизм стал почти синонимом коммунизма, а оппозиция одному стала путаться с оппозицией другому, в особенности с тех пор, как Сталин подавлял оба вида оппозиции с одинаковой беспощадностью и жестокостью. В 1930-е годы он подавлял действительную и мнимую оппозицию себе массовыми репрессиями, даже членов партии. Некоторые из лидеров III Интернационала, как Зиновьев, Бухарин и Бела Кун, были расстреляны. Троцкий, который наряду с социал-демократическими лидерами рассматривался Сталиным как один из опаснейших врагов Советского Союза, был убит в 1940 году тайными агентами, действовавшими по приказам Сталина. Социал-демократические лидеры в Восточной Европе после Второй мировой войны были физически устранены.

Антисталинизм

Все антикоммунисты являются антисталинистами. Но важно отметить, что антисталинизм традиционно принимался многими коммунистами, которые стремились не отменить коммунистическую систему, а укрепить и очистить ее путем устранения определенных элементов в сталинской политике и практике. Антисталинизм такого типа критикует коммунизм только в узком смысле. Он существовал в коммунистическом движении с 1922 года. После смерти Сталина он стал элементом официальной партийной жизни и политики и породил подлинный процесс десталинизации.

Во многих отношениях политика Сталина следовала классическим ленинским доктринам: например, в диктатуре пролетариата и коммунистической партии, индустриализации, коллективизации сельского хозяйства, ликвидации капиталистических классов, строительстве «социализма» в Советском Союзе и в поддержке «социалистических» революций за рубежом. Но были и отступления от ленинских принципов и практики: в сталинском учреждении своей личной диктатуры, в своих безжалостных физических устранениях оппозиции и репрессиях против лояльных элементов внутри партии, в созданной им расширяющейся пропасти между правящим классом и обездоленными рабочими и колхозниками, и в манипулировании и дискредитации коммунистической идеологии.

Коммунистическая оппозиция Сталину выражалась на протяжении многих лет:

• Лениным, который в своем завещании раскритиковал грубость и нетерпимость Сталина и предложил снять его с поста генсека партии.

• Публично, в 1920-х и 1930-х годах, Троцким и его последователями, которые проводили различие между ленинскими и сталинскими элементами в политике Сталина.

• Публично Тито и югославской коммунистической партией, во время и после раскола со Сталиным в 1948 году.

• Тайно Ждановым и его ленинградской группой в 1948 году.

• Тайно китайскими коммунистическими лидерами с 1950 по 1953 год и открыто в 1956 году.

• На деле а не на словах с 1953 по 1956 год, и открыто с 1956 года и далее, лидерами КПСС и других компартий.

Критика этих людей и групп была разной по интенсивности и откровенности, но все они оставались коммунистами в своих различных проявлениях и, в особенности, сохраняли верность ленинизму. Критика их являлась истинным выражением десталинизации; иными словами, они верили в восстановление ленинского коммунизма без сталинских отклонений.

Опасности сталинизма для коммунистического движения игнорировались или не замечались в 1930-х и 1940-х годах из-за угрозы фашизма и возможностей, которые он предоставлял для формирования народных фронтов с социалистическими партиями в 1930-х и для создания союза с западными державами во время войны. Но к 1953-56 годам ущерб, нанесенный сталинизмом коммунистическому делу, стал видимым. Это можно увидеть в следующем:

• Искажение, деградация и дискредитация коммунистической идеологии. Образ марксизма как философии был опорочен в глазах западной интеллигенции.

• Углубление недовольства в Советском Союзе и его сателлитах, приведшее к взрывчатым революционным ситувциям в ГДР, Польше и Венгрии.

• Упадок коммунистического влияния и изоляция коммунистических партий и режимов.

• Отвращение к сталинскому коммунизму западных либералов, которые ранее относились к нему с симпатией.

• Возросшее влияние и престиж антикоммунизма.

• Сильная оппозиция со стороны различных религиозных движений, включая католицизм и ислам.

• Формирование западных военных союзов, таких как НАТО, СЕАТО и Багдадский пакт (позднее СЕНТО).

• Враждебность со стороны умеренных, искренне неприсоединившихся национальных лидеров развивающихся стран, таких как Неру.

• Сотрудничество между западными демократическими правительствами и антикоммунистическими эмигрантскими организациями.

• Сотрудничество между социал-демократическими и консервативными правительствами и партиями против советской угрозы.

• Разрыв Югославии с коммунистическим блоком и сближение с Западом в период 1948-55 гг.

• Серьезная напряженность между Советским Союзом и коммунистическим Китаем, которая грозила привести к расколу между ними в 1950-53 гг.

• Оппозиция Жданова к Сталину.

• Крупная борьба за власть в советском руководстве, последовавшая за смертью Сталина.

В некоторых областях сталинизм объединил два вида оппозиции: антикоммунизм и антисталинизм. В случае Югославии, которая после 1948 года оказалась ближе к Западу, чем к коммунистическому блоку, они почти слились. В нынешнем контексте самым значительным эпизодом в истории неудачной оппозиции Сталину при его жизни была попытка сформировать группу вокруг Жданова в 1948 году. Несмотря на провал, она была известна непосредственным наследникам Сталина в советском руководстве. Она являлась частью накопленных ими знаний о различных формах оппозиции коммунизму и сталинизму и важным аргументом, заставившим их признать необходимость исправления сталинских искажений в системе, если они хотели избежать бедствия. Десталинизация была очевидным курсом, и теперь необходимо рассказать о том, как она была осуществлена после смерти Сталина.

Десталинизация на практике

Можно выделить три разных этапа десталинизации: первый – начальная, неотрепетированная и непродуманная, но подлинная десталинизация, проводившаяся с 1953 по 1956 год растерянным, разделенным и конкурирующим руководством под давлением населения и при отсутствии какой-либо долгосрочной политики для блока; второй – откат от десталинизации в 1956-57 годах, когда Хрущев прибегал к сталинским методам для подавления восстания в Венгрии и оппозиции самому себе, чтобы обеспечить свое личное превосходство; третий – осторожное возрождение с 1958 года некоторых подлинных элементов десталинизации (например, постепенное освобождение и реабилитация некоторых жертв Сталина) в сочетании с расчетливым политическим использованием этого процесса, в ходе которого некоторые его элементы намеренно искажались.

Импровизированная десталинизация с 1953 по 1956 год

Десталинизация началась не с секретного доклада Хрущева на ХХ съезде КПСС в феврале 1956 года, как часто полагают, а сразу после смерти Сталина в марте 1953 года. Каждый из претендентов на преемственность – Берия, Маленков, Молотов, Булганин, Хрущев – был по-своему антисталинистом. Все они без исключения знали о кризисе коммунистической системы и все они были согласны с настоятельной необходимостью отказа от сталинской политики. С другой стороны, существовали разногласия по поводу характера и масштабов необходимых изменений. Ни один из претендентов не был преобладающим, ни один из них не разработал деталей своей собственной политики, и – живя, как и прежде, под тенью Сталина – между ними не было выработано никаких соглашений по вопросам политики.

Разные личности и политические курсы претендентов повлияли на ход десталинизации. Берия замысливал самые глубокие и неортодоксальные формы перемен, включая упразднение колхозов. Маленков, наиболее уверенный из руководителей в своем собственном положении, пошел дальше других в открытом осуждении методов политического сыска и отстаивании уступок народным требованиям. Десталинизация была инициирована не Хрущевым, а Маленковым, Берией и Молотовым, которые господствовали в Президиуме после смерти Сталина.

Ряд шагов был предпринят более-менее сразу. Были пересмотрены дела некоторых ведущих личностей, осужденных и заключенных в тюрьмы при Сталине. Кремлевские врачи были освобождены. Был издан запрет на массовые аресты. Международная напряженность была ослаблена урегулированием корейской войны. Сталинское указание от декабря 1952 года о возобновлении деятельности советской разведки за рубежом было отменено, чтобы не скомпрометировать воздействие новой умеренности в советской внешней политике.

Первый намек на принижение роли Сталина и признание его ошибок был сделан в июле 1953 года в секретном партийном письме к партийным членам, в котором сообщалось об отстранении Берии и причинах этого. В нем Сталин упоминался не как великий вождь, а просто как «Сталин И.В.», а его фамилия была заключена в скобках с фамилией Берии, заявляя, что сталинский фаворитизм помешал разоблачению Берии. Это было первое молчаливое признание членами партии ошибочности Сталина.

Позже в партийных кругах стало известно, что в июле 1953 года после ареста Берии, в Президиуме по инициативе Маленкова состоялось обсуждение. Единогласно было принято решение внести изменения в сталинскую практику в партии и администрации, хотя и без публичной критики Сталина. В частности, Президиум рекомендовал пересмотреть и реформировать практику работы службы безопасности с тем, чтобы в будущем, когда ситуация в партии и стране успокоится, найти разумное объяснение отступлениям Сталина от коммунистических принципов, таким как его необоснованные репрессии против личного состава, включая членов партии. Все члены Президиума, включая Хрущева, согласились, что критиковать следует только Сталина и Берию и что не должно быть признания ошибок другими членами Президиума.

Таким образом, секретный доклад о преступлениях Сталина, представленный Хрущевым в феврале 1956 года на ХХ съезде партии, позже попавший на Запад, но никогда не опубликованный в Советском Союзе, на самом деле был следствием решения Президиума. Доклад был подготовлен Поспеловым, бывшей главой партийного научно-исследовательского Института Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина. Факты были взяты из секретных архивов службы безопасности, а многие идеи – из рассказов ленинской «старой гвардии» о сталинских репрессиях, найденных в мемуарах бывших коммунистических лидеров, опубликованных на Западе в 1930-е годы, особенно у Троцкого. Проект доклада Поспелова был обсужден и одобрен Президиумом накануне съезда партии.5 Выступая с докладом, Хрущев добавил несколько собственных штрихов.

Самым важным моментом в докладе было то, что он предотвратил перерастание десталинизации в атаку на коммунистические принципы в целом. Изменения, которые замысливали Берия и Маленков в своей ревизионистской версии десталинизации, могли изменить режим в принципе. Кроме того, учитывая глубину кризиса в коммунистическом мире и интенсивность борьбы за власть в советском руководстве, если бы эти изменения продолжились, они могли бы получить собственный импульс и привести к радикальному преобразованию советского общества независимо от желания их инициаторов и с неисчислимыми последствиями для Советского Союза и остального коммунистического и некоммунистического мира. Недаром Берию расстреляли за то, что он был «агентом мирового империализма», а Маленкова отстранили с поста председателя Совета Министров в 1955 году за «отход от теорий Ленина и Сталина». Их идеи действительно угрожали режиму и могли привести к ситуации, которую они не смогли бы контролировать. Возложив вину за все прошлые ошибки на проступки – а не на теории – одного-единственного человека, Сталина, руководство партии смогло, внеся некоторые тактические изменения, сохранить суть коммунистического режима.

Ресталинизация

Разоблачение ошибок Сталина дало существенный толчок антикоммунизму в целом и антисталинским настроениям в коммунистических партиях как блока, так и вне блока. В Грузинской ССР, Польше и Венгрии произошли восстания. Кризис во многих других коммунистических партиях углубился.

Реакцией Хрущева стал возврат к сталинским методам. Была усилена служба безопасности; использовалась вооруженная сила для подавления восстаний в Советском Союзе и Восточной Европе.

Продвижение Хрущева к своей собственной форме личной диктатуры встревожило своих коллег в руководстве. Молотов и Маленков появились как лидеры оппозиции. В это время, Молотов формировал свое собстенное отношение и политику по десталинизации. Он и его сторонники ясно дали понять, что хотят сместить Хрущева, чтобы обеспечить продолжение процесса десталинизации, который задержал Хрущев. Как коммунисты, они хотели стабилизировать систему, и они с тревогой смотрели на создание Хрущевым собственного культа личности. Это угрожало их собственному положению. По их мнению, его обращение к политике репрессий могло привести к еще большему взрыву, чем венгерское восстание, и полностью противоречило курсу, принятому после смерти Сталина. Хрущев, в их глазах, был новым Сталиным, которого нужно было сместить.

Развязка наступила в июне 1957 года. С помощью армии и службы безопасности Хрущев с минимальным перевесом победил «антипартийную группу». Если бы оппозиция добилась успеха, это вновь открыло бы возможность подлинного и неконтролируемого процесса десталинизации и либерализации режима. Публичное разоблачение сталинских методов, использованных Хрущевым для достижения личной власти, в сочетании с возобновленными обвинениями в репрессиях политического сыска и публичным судом над председателем КГБ Серовым, привели бы к народным требованиям дальнейших перемен. Будучи разделенной, оппозиционная группа, если бы она пришла к власти, была бы вынуждена пойти на уступки независимо от желания отдельных членов. Возникла бы обостренная борьба за власть, и новая, согласованная, долгосрочная политика не смогла бы быть принятой.

Победа Хрущева над оппозицией в июне 1957 года оставила его в неоспоримом положении, позволяющем пересмотреть ситуацию в Советском Союзе и блоке без вмешательства изнутри руководства. Первым его шагом был перевод стрелок на антипартийную группу, ложно, но успешно навесив на них ярлык сталинистов. Ему удалось присвоить себе заслугу разоблачения преступлений Сталина, скрыть свое собственное использование сталинских методов в погоне за властью и отвлечь внимание от сущности обвинений оппозиции против него. Неверно преподнесенная как победа над силами сталинизма, победа над оппозицией была изображена как благословение для советской общественности и всего мира. Хотя лично и даже в некоторых партийных организациях наблюдался первоначальный скептицизм, внутреннее и международное давления на правительство были ослаблены.

5 Новая политика и стратегия дезинформации

ПОБЕДА ХРУЩЕВА в борьбе за власть в июне 1957 года ознаменовала начало конца кризиса в мировом коммунизме. Она открыла период стабильности, в котором отношения между членами коммунистического блока должны были восстановиться на новой и более прочной основе, и в котором предстояло разработать новую долгосрочную политику и новые стратегии для ее претворения в жизнь.

В течение нескольких дней после своей победы Хрущев возобновил усилия по восстановлению партийных и государственных отношений с югославами – курс, на который он встал во время своего визита к Тито в мае 1955 года.

Уже к июню 1957 года советские и китайские лидеры пришли к согласованной оценке Сталина и его искажений коммунистической доктрины. Китайский вклад в эту оценку содержится в двух статьях Мао, которые были опубликованы в советской прессе в апреле и декабре 1956 года.6 На VIII съезде Коммунистической партии Китая (КПК) в сентябре 1956 года китайские руководители поддержали осуждение культа личности XX съездом КПСС в феврале 1956 года.7