Конрад. Дух ягуара

– Он первый начал меня бить, – угрюмо возмутился Конрад. – Вот этим.

И указал на валяющуюся в стороне скалку.

– Ох, дорогой мой! – покачала головой мудрая женщина. – Пойми, что теперь всё по-другому, и ты просто обязан держать себя в руках. Ты же чуть его не убил, Конрад!

– Ну и что? – искренне не понял он. Гарина округлила глаза.

– А то, что убивать нельзя!

– Почему?!

– Потому что это преступление, за которое тебя могут отправить обратно в тот страшный лагерь!

– Я… больше ничего другого не умею.

Она уже открыла рот, чтобы продолжить поучительную тираду, но отходчиво вздохнула и заговорила уже ласковым голосом:

– Конрад Первый тоже мало что умел, но очень хотел жить полноценной жизнью. И знаешь, после многих лет упорства, выдержки, прилежности… у него всё получилось. И у тебя получится, милый. Пожалуйста, постарайся вести себя так, чтобы мне не приходилось избавляться от чьего-то тела, хорошо? Я всё-таки уже в годах.

Приведя в чувства повара, Гарина задавила его авторитетом и как-то смогла добиться того, чтобы бедолага оправдал свои побои нападением разбойников на ночной улице и выпросил у хозяев отпуск для поправки здоровья. С него он, кстати говоря, так и не вернулся. Сбежал и больше никогда не появлялся в замке. Среди слуг сразу пошли слухи, что без беглого преступника здесь не обошлось, а стражу пришлось отныне держать себя в руках и подавлять накапливающуюся агрессию. Но хотя бы больше никто не смел поднимать на него руку. Лорд Демиар, разумеется, не в счёт. Ему можно всё.

Прокрутив в голове тот случай, Конрад ещё раз вспомнил необоснованную враждебность Дионы, и неприятный холодный клубок в животе затянулся ещё туже. Интересно, этот таинственный Конрад Первый знал, что это такое, когда тебя презирают за одно твоё существование на белом свете?..

Глава 5 «Кровавая разминка»

Новый день обещал продолжение вчерашнего пекла. Солнце пригревало с чистого неба, как только что разведённый костёр, и грозилось к полудню как следует разыграться, хотя ещё не было и девяти утра. Что ж, весна подходит к концу, впереди беспощадное лето.

Леди Аделит не стала выходить из тени и распрощалась с дочерью у дверей замка. Линхен, компаньонка Дионы, немногословная и предвзятая иностранка с вечно кичливым выражением, всем своим видом показывала своё недовольство компанией беглого смертника. Конрад не лез на рожон, невозмутимо выслушал напутствие маркизы, покорно поклонился и пошёл к карете, открывать Дионе дверь.

Юная хозяйка снова держалась особняком, но только последние полчаса. Всё утро она была капризна и вспыльчива, не желала приступать к завтраку, пока не найдёт свой любимый гребешок. Деревянный, потому что жёсткие щётки «рвут ей волосы». Дошло до того, что Гарина, дабы сберечь нервы хозяйки, устроила Дионе разнос, и девушка позволила Линхен сделать себе причёску тем, что есть. Но с тех пор держала обет молчания.

Садясь в карету, на багажной полке которой стоял целый сундук с платьями, но не было любимого гребня, Диона наградила стража лютым взглядом. Он мысленно готовил себя к тяжёлому испытанию и не мог понять, что может быть хуже – большая часть жизни в лагере смертников или неделя с недовольными одним лишь его существованием. Так сразу теперь и не скажешь.

В пути он сидел напротив Дионы и Линхен и пытался любоваться природой. Не было мочи смотреть на них обеих. Одна делала вид, что читает книгу, хотя по лицу было видно, что сосредоточиться на написанном не может, – наверное, настолько её раздражает присутствие навязанного телохранителя – вторая ежеминутно вздыхала, охала себе под нос, качала головой и кидала в стража гневные взгляды. Перед отправлением он хотел занять место с возничим, но Виктор так посмотрел на него, словно готовился засадить нож в бок сразу, как только он заберётся на козлы. Пришлось садиться в карету. Не следом ведь бежать.

К враждебному отношению бывший смертник был приучен с ранних лет, но почему-то вот именно сейчас оно начало задевать за живое. Эта беспричинная ненависть разъедала, обжигала больнее калёного железа, растекалась по жилам смертоносным ядом. Чем дальше экипаж увозил его от Гарины и леди Аделит, единственных, кто ему благоволил, тем сильнее закипала в нём едкая злость. Надоело!

«Что? Да что я вам всем сделал?!» – неистово рыкнул он про себя, полоснул взглядом по своим спутницам и вдруг понял, что ярость отразилась на его лице и, наверное, уже давно. Диона побледнела, хотела покрепче ухватиться за книгу, но уронила её на пол. Линхен от испуга стала задыхаться.

– Ой, мисс, не могу! Отчего мне так тесно! Жарко, тряска-то какая. Давайте остановимся, разомнём ноги.

Диона торопливо подняла книгу и кашлянула.

– Да… Давайте разомнём.

В остановке нуждались все, и страж тоже – необходимо было оклематься, прийти в себя. Позади остались два часа езды, впереди ещё столько же. Виктор обрадовался требованию, сбегал за ближайшие кусты и сейчас расхаживал взад-вперёд, раскуривая любимый табачок. Мисс Диона и Линхен спрятались в тени деревьев, а Конрад остался у кареты, поглаживал лошадей и переводил дыхание.

И что на него вдруг нашло? Что нового он сейчас увидел? Всё то же презрение, всё та же ненависть, всё как обычно, всё как всегда. А тут вдруг принял близко к сердцу и выдал себя. Теперь в замке начнётся весёлая жизнь. Эта Линхен уже напридумывала себе невесть что и такое расскажет слугам, что те, неровен час, схватятся за вилы или устроят ему тёмную. Диона теперь начнёт не только презирать, но ещё и бояться. Её бледное, перепуганное лицо так и стояло перед мысленным взором. Конрад плевать хотел на эту компаньонку и челядь замка, но вот Диона… Мысль, что она начнёт бояться его, точно дикого зверя, вгоняла в отчаяние.

Надо терпеть! Терпел ведь всю жизнь, что сейчас-то изменилось? Всё… Взять себя в руки! Как говорил себе некий Конрад Первый – самый тёмный тоннель заканчивается лучом света.

Глубоким вдохом страж наполнил лёгкие тёплым воздухом, медленно выдохнул, потеребил лошадиную гриву, осмотрел своих спутников… и насторожился.

Он ещё не понял, что было не так, но что-то однозначно изменилось. Солнце нещадно палило, однако ветер освежал, громко шелестя листвой на деревьях густого леса. Высоко в небе кружила крупная птица, и её короткая трель выдала коршуна.

Ведомый неладным предчувствием, Конрад направился к Дионе. Линхен покраснела и затеребила девушку за руку.

– Надо ехать дальше, – объявил он.

– Мы ещё не размялись, – сказала Диона как можно более спокойно.

– Уезжаем!

– Почему?

– Потому что здесь…

Лёгкая, едва уловимая дрожь земли под ногами не дала договорить. Никто этого не почувствовал, но он точно знал, что прямо на них надвигаются четыре, а то и пять человек. Коршун всё кружил.

– Потому что здесь опасно!

– Опасно – находиться в замкнутом пространстве с тобой! – взвизгнула компаньонка.

– Линхен! – воскликнула Диона.

– Мисс, прошу вас, пускай он сядет с возничим! Я не могу больше терпеть…

– Не можете терпеть, дамочка, кустов много! – прогремел вдали Виктор. – Этого ко мне сбагривать не надо!

Земля сотрясалась всё больше.

– Кто-то бежит на нас! – сказал Конрад с напором.

– Здесь никого нет! – упрямилась Линхен. – Мисс Диона, я требую избавить нас от этого человека!

Виктор выбросил папиросу.

– Пускай тогда пешком бежит.

– Прекратите все! – потребовала Диона и опасливо глянула на взбудораженного телохранителя. Где-то хрустнула ветка. – Конрад, что случилось? С чего ты взял…

Без лишних слов он схватил девушку за запястье и помчался к карете. Она успела только вскрикнуть. Линхен взвыла в голос так, как будто её подопечную утащил бродячий насильник. В следующее мгновение в бок компаньонки вонзилась стрела, и Линхен, захрипев, шатнулась и упала на землю. Из зелёного укрытия бежали три разбойника.

Затолкав Диону в карету, Конрад взял с сидения свою саблю, захлопнул дверь и обнажил клинок, выбросив ножны. Возничий за секунду взлетел на козлы, схватился за вожжи, но было поздно. С другой стороны просёлочной дороги из-за деревьев выскочили ещё двое и взяли лошадей под уздцы.

Ждать, когда их настигнут, нельзя. Всё боевое снаряжение приготовлено ещё со вчера. Страж рванул навстречу бандитам, на бегу выудил из сумки на поясе несколько метательных звёзд и пустил их в ход.

Двое сразу получили ранения в ногу и плечо. Только временное послабление. С третьим бандитом сошёлся в ближнем поединке. Одноглазый разбойник громко рычал, скаля кривые зубы, и размахивал ржавым стилетом. Конрад расправился с ним быстро. В два счёта выбил стилет вместе с тремя пальцами, проткнул вражескую грудь, засадил клинок по самую рукоять и выдернул саблю. Пнул падающее тело в живот и стал защищаться от раненных.

Сражаясь с двумя сразу, он то и дело крутил головой в попытке узнать, что там с Дионой. Из-за этого бой затянулся. Страж успел заметить, что Диону и Виктора заставили сойти с кареты и прижаться друг к другу, Линхен доползла до ближайшего клёна, оставляя за собой кровавую дорожку, и пыталась сесть.

Чужое лезвие проехалось по плечу, оставив дыру на рукаве плаща. Повезло избежать ранения. Конрад перестал отвлекаться, выхватил из-за пояса кинжал, намётанным глазом рассчитал траекторию и одновременно, как учили в лагере, вонзил два клинка. Кинжал бородатому в глазницу, саблю толстому в живот. Разбойники вмиг замерли.

Отпустив кинжал, выдернул саблю и со всей силы полоснул толстого лезвием по горлу. Фонтанирующий брызг крови окатил бандита, а его голова запрокинулась на спину и как будто бы заболталась на коже. Выхватив кинжал из глазницы бородатого, страж понёсся защищать Диону.

То, как быстро один-единственный человек разделался с тремя разбойниками, заметно напугало оставшуюся банду.

– Э! Э! Такого уговора не было! – выпалил тощий мелкий бандит и, судя по всему, приготовился драпать.

– А ну не подходи!

Его лысый напарник бежать не собирался. Вцепился в Диону и подставил к её горлу нож.

– Назад, я сказал!

Конрад приближался к нему решительным шагом.

– Отпусти её, и умрёшь быстро.

– Это чё за хмырь такой? – в панике злопыхал мелкий разбойник. – Мы за таких не берёмся! Это дороже! Слышь, валим!

– Стой!!! – завопил разбойник, багровея всей своей лысой головой. Конрад наступал на него, и бандит, оскалившись, стал пятиться спиной.

Хватило только услышать, как натягивается тетива арбалета. Страж размахнулся и не глядя, на ходу, метнул кинжал. Мелкий бандит захрипел, забулькал. Голова лысого, казалось, вот-вот лопнет от переизбытка прилившей крови, настолько он был разъярён и напуган. Бандит не отпускал Диону, не убирал нож и продолжал отступать. Это решило его судьбу.

Конрад выбросил саблю, рванул на врага с голыми руками, и лысый так растерялся, что Диона смогла вырваться.

Оглушил его в два удара кулака и локтя, обхватил лысую голову и со звонким хрустом сломал шею. Последнее тело стукнулось об землю.

И стало очень-очень тихо.

Первым живым звуком было длинное, многогранное и весьма эмоциональное выражение Виктора. Так он высказал своё впечатление от всего произошедшего.

Диона прижималась к боку лошади, дрожала и прятала лицо под ладонями, чтобы не видеть того, что творится вокруг. Страж невозмутимо прошёл мимо трупа, взял её за плечи и усадил в карету, затем посмотрел на потерявшую сознание компаньонку, на возничего, чешущего затылок, проговорил:

– Линхен помоги.

И пошёл к троим убитым, собирать метательные звёзды.

В небе по-прежнему парил коршун.

Тратить питьевую воду на обмывание кровавых лезвий телохранитель не стал. Протёр их чёрным платком, замотал и сложил обратно в сумку на поясе. Оборачиваясь, осмотрел округу и увидел что-то на одном из высоких деревьев.

Это был человек. Человек в коричневой куртке с надетым на низко опущенную голову капюшоном. Хладнокровного стража пробил холодный пот. Кайергардец!

Из-за капюшона не видно было лица, только волнистые чёрные волосы. А когда кайергардец, сидя на корточках, слегка приподнял голову, Конрад увидел узкий подбородок и улыбающиеся губы. Неужели женщина?

– Эй, страж! Помоги, а! – позвал Виктор. – Надо стрелу вытащить.

Улыбка женщины растянулась. Она поднялась с корточек, снова опустила голову и повернулась спиной.

– Ну ты что там встал?

– Иду!

Конрад отвернулся всего секунду, но женщине из Кайергарда этого хватило, чтобы бесследно исчезнуть.

* * *

Всё шло не так. Вот просто всё. Если до стычки с разбойниками на него «не так смотрели», то теперь поведение попутчиков стало красноречивее всех возможных взглядов и слов.

Пока Конрад помогал оказывать Линхен первую помощь и относить её в карету, Виктор вёл себя так, как будто страж вот-вот вгрызётся ему в горло и разорвёт зубами. Прятал глаза, заикался, причинил раненной женщине лишнюю боль и чуть не уронил её на пол, укладывая на сидение. Сама Линхен, ненадолго придя в себя, увидела стража и засопела так, как если бы собиралась рожать. Диона не смотрела на него вообще. И что им опять не нравится? Хороша благодарность за спасение.

Оставшуюся дорогу девушка старалась облегчить страдания своей компаньонке. Карета была неширокая, сидения маленькие, и Линхен лежала на полтела на коленях Дионы. Девушка обтирала её лицо мокрым платком, убирала липнущие волосы и всё тревожно поглядывала в окно.

Виктор выжимал из лошадей все предельные силы, но ворота Сант-Валлиса никак не вырастали на горизонте. Ехать ещё как минимум два часа, а мертвенно бледной Линхен становилось хуже. Грудь тяжело вздымалась, из накрытой платком раны просачивались струйки крови, которую так и не удалось до конца остановить. Она пропитала обивку сидения и уже стекала на пол. Здесь не нужно быть лекарем, чтобы понять – счёт идёт на минуты.

Конрад досадливо подумал ‒ что будет дальше? Придётся по жаре вести в столицу труп или Диона поручит им с Виктором копать могилу? Не хотелось бы рыться руками в земле, ведь взять в дорогу лопаты никто не додумался. Вот не было печали…

– Как мы с ней поступим? – решил он прояснить момент. Диона задрожала ещё сильнее.

– Всё обойдётся! Мы сейчас приедем…

– Долго она не протянет. Нам ехать не меньше двух часов.

– Н… ничего, сейчас мы всё…

– Мы ей ничем не поможем. Считай, она уже труп.

– Прекрати! – вскрикнула Диона и наконец посмотрела на спокойного стража. Всё с той же ненавистью, горячей враждой.

– Я говорю как есть. Зачем отрицать очевидный факт?

– Замолчи сейчас же!

Он отвернулся и пассивно ответил:

– Как прикажете, мисс.

– Если для тебя смерть – это что-то такое… что случилось и прошло, то… то это страшно! Ты вообще понимаешь, как ценна человеческая жизнь?

Конрад смотрел в окно и не желал ни оборачиваться к ней, ни отвечать.

– Конрад! – в голосе Дионы послышалась слеза. – Она стала мне как родная, я… могу потерять дорогого мне человека. Опять! Ты знаешь, как больно терять близких?

Переборов себя, он всё же заставил себя оглянуться, увидел её мокрые глаза и отходчиво произнёс:

– Когда тебе прижигают шею раскалённым железом или бьют кнутом до мяса – вот это больно.

Диона поникла и больше ничего не говорила. Только тихо шмыгала носом и утирала ладонями слёзы. Все платки ушли на безуспешную и такую бессмысленную остановку крови Линхен. Зачем переводить на неё вещи, если она всё равно с минуты на минуту умрёт, страж понять не мог.

По прошествии небольшого времени вдали от дороги потянулись хижины, окружённые каменной стеной. Поначалу он не обратил на них внимания, а потом, услышав всхлип Дионы, вмиг сообразил.

– Останавливаемся!

И застучал возничему по стене кареты.

Ни за одну поездку в Сант-Валлис они не заезжали в эту деревню и только сейчас узнали, что её населяют эльфы. Попасть за их ворота оказалось трудно, точнее, невозможно. Местные относились к чужакам с большой осторожностью и никому не желали открывать ворота – боялись нападения разбойников. Только когда непреклонным стражникам показали Линхен в залитой кровью карете, они чуть смягчили надменные лица с выразительными тонкими чертами и сделали одолжение, послав кого-то за лекарем, но ворота всё равно не открыли.

Высохший, как сухофрукт, старичок с заострёнными ушами осматривал раненую не долго. Сочувствующе помычал, покачал головой, поцокал, поахал и бодренько возвестил:

– Досталось, бедной, досталось. Ну ничего, если поторопимся, вытащим. Округа это у нас такая, бандитов много по лесам бегает, и не такое я видывал. Подштопаем мы вашу компаньонку, как новенькая будет. Уж шаман наш подсобит, не бросит в беде.

«Жаль, – горько хмыкнул про себя Конрад. – А уже почти обрадовался».

– Она будет жить? – трясущимися губами пролепетала Диона. – Сможет ехать?

– Нет-нет-нет-нет-нет! – сморщился лекарь, став похожим на изюм. – Никаких поездок. Неделю, никак не меньше.

– А мы…

– А вы езжайте, мисс, пожалуйста, куда ехали. Позаботимся мы о вашей раненой, не переживайте. Через семь – минимум пять! – дней можете забирать.

– Ну хотя бы проводить её до вашей лечебницы я могу?

– Исключено, мисс! Никаких посторонних в деревне. Округа у нас, поймите, какая! Раз вот пустили наши ребятки путников, а ночью-то устроили путнички нам осаду с сообщниками. Исключено, мисс, исключено!

Диона залилась краской.

– Я… я внучатая племянница королевы Розбель! – из последней надежды заявила она.

– Нижайший поклон вашей бабушке, мисс. А теперь, будьте любезны, передайте-ка мне больную. Не то уж совсем высохнет.

Двое стражников подхватили Линхен и под руководством старика унесли в деревню. Ворота сразу же закрылись, а Диона и Виктор остались стоять столбом. Конрад задумчиво потёр подбородок. Интересно, все эльфийские деревни такие недоступные для посторонних?

– Поедем, мисс? – аккуратно предложил возничий. – А то округа у них, говорят, какая!

Диона переступила с ноги на ногу, с совершенно отсутствующим, потерянным видом подняла перед собой руки и увидела, что они по самые локти в крови, а платье похоже на фартук мясника.

(Иллюстрация 5)

– Поедем, – ответил за неё страж. – Только сначала ей нужно умыться и переодеться. А ты вытри кровь с пола и застели сидение. Там жутко грязно и воняет.

– А ты чего это тут раскомандовался? – пробурчал возничий, но Конрад вонзил в него такой взгляд, что он тут же побледнел и отвернулся. Похоже, одни глаза бывшего заключённого разят людей, как хлыстом, и этим не грех иногда воспользоваться.

В отличие от Виктора, Диона послушно поплелась к карете. Телохранителю пришлось не только поливать ей на руки воду из кувшина, но и самому искать в сундуке другое платье, настолько шокирована была девушка всего лишь какой-то кровью. Изнеженные барышни…

Закрывая за ней дверь кареты, в надежде, что хотя бы переодеться она сможет без его помощи, Конрад поискал глазами возможную опасность и увидел лису. Ярко-рыжая, с белоснежной грудью, она сидела на опушке леса и смотрела на него. Потом встала и спокойно себе скрылась в глухой чаще леса.

Глава 6 «Как опасно переступать черту»

Как здорово наконец остаться в одиночестве, поддаться иллюзии свободы. Виктор отправился в ближайший трактир, чтобы принять на грудь, подкрепиться и ехать обратно в Эстелию. Диона осталась в доме, где с прислугой жила принцесса Анника, а стража отправила на все четыре стороны. За это одно стоило любить поездки в Сант-Валлис.

Улицы столицы кишели народом. Сменив один длинный чёрный плащ на похожий, но более свежий, Конрад шёл по тротуару, прячась в тени квартирных и административных домов, и думал, где бы сегодня провести вечер. Несмотря на неприятности по дороге в Сант-Валлис, всё складывалось более или менее удачно. Дионе он сейчас не нужен, лорда Демиара и вовсе дома не застал, благодаря чему настроение держало планку. Никому из толпы он не был интересен. В столице хватало своих причудливо разодетых, скрытных личностей – попадались и в массовых потоках, и в подворотнях, подозрительно скрывая что-то за пазухой. Так что здесь мрачно облачённый нелюдимый страж чувствовал себя почти как дома. В большом городе каждый сам по себе и никому не нужен.

Где-то свысока раздалась знакомая трель. Вот опять над ним парил коршун. Птица описала несколько широких кругов и полетела куда-то вперёд над длинным проспектом.

«Почему бы и нет?», – решил вдруг Конрад и ускорил шаг, чтобы не отстать.

Так он вскоре оказался на другом краю проспекта. Людей здесь почти не было, широкая дорога упёрлась в переулок очень старых и полузаброшенных домов. Удивительно, что даже в процветающей столице существуют такие трущобы. Чем дальше от дворцовой площади, тем больше рассеивались, как туман, красота и ухоженность города.

Коршун покружил немного в небе, взмахнул крыльями и унёсся вдаль. Следить за ним или пытаться догнать Конрад не стал и уже скоро нашёл ещё кое-что интересное. На ветви старого полумёртвого дерева, обернув её кольцами, сидела чёрная гадюка.

Ядовитая змея не вызвала у него страха. Напротив ‒ завораживала и манила своей грациозностью и спокойствием. Подойдя ближе, Конрад дал ей к себе привыкнуть и аккуратно протянул руку. Гадюка приподняла голову, трепыхая длинным языком, чуть подалась вперёд и позволила коснуться своей гладкой шкуры.

– Ты тоже теперь будешь меня преследовать? – дружелюбно спросил он и погладил змею пальцами. Она совершенно не возражала. – Лиса и коршун не твои, случайно, друзья?

Вдруг гадюка подняла голову и громко зашипела, но не на него. Обернувшись, страж увидел человека, но кто это и что ему нужно, понять не успел. Мелкий мужичок немедленно дал дёру в ближайшую подворотню. Змея зашипела ещё агрессивнее, и Конрад откуда-то понял – нужно догнать!

Коротышка нёсся что есть мочи, громко и сбивчиво дышал, вилял по закоулкам и пытался его запутать. Но Конрад оказался выносливее. Гнался за ним, как разгорячённый инстинктами пёс, схватил за шиворот и прижал к стене.

Вместо того, чтобы вырываться, коротышка нервно засмеялся и поднял руки в пораженческом жесте.

– Ладно-ладно, убедился! Конрад, да? Ну, очень приятно – Никон, – на одном дыхании выпалил он.

– И давно ты следишь за мной? – разозлился страж.

– А тебе именно это важно?

Коротышка тут же оказался схвачен за горло, перестал скалиться и заскулил:

– Не слежу я, не слежу, духом ягуара клянусь. Не души только!

Духом ягуара?

Конрад убрал от его горла руку, но отходить не стал, оставив Никона прижатым к стене. Тот хорошенько отдышался и обижено забормотал:

– Вот тебе и герой-избранничек. Ну спасибо, тётушка, могла бы хоть предупредить, что кокнет и не заметит.

– Ты о чём бормочешь? – сурово выдал Конрад.

– О твоей природе душегубской. Не трогай! – Никон вжался в стену, видя, что его собираются опять схватить его за горло. – Понял я уже, что это ты.

– Что – я?

– Нормальные люди считают, что они не «что», а «кто».

Он торопливо прошмыгнул мимо, чтобы соблюсти безопасную дистанцию, огляделся и, пряча спину, продолжил:

– Избранник духа ягуара, ведь это ты?

Конрад не знал, что сказать, и что бы это значило. Но внутри почему-то всё закопошилось миллионами личинок. Никон саркастично хмыкнул.

– Всё на меня спихнули. Вот бабы!.. – Кашлянул, опомнившись, тряхнул головой и понизил голос: – Короче, нам нужно передать тебе одну книгу. Древние писания эпохи племён простых людей и жрецов духа ягуара.

– Племён жрецов…

Никон замахал руками и зашипел так, что страж мысленно прикусил язык. Коротышка опасливо зыркнул по сторонам, крутанул головой, потом завертелся всем корпусом, прикрыл рот ладонью и зашептал:

– Двух племён, что основали Андрокад. В официальной истории жрецов ягуара нет, и ни одна книга тебе о них не поведает. Ни одна, кроме летописи шамана.

– Шамана?

– Она веками хранилась в нашем роду, в ожидании избранника ягуара. Того, кто внешне похож на чёрного духа, и к зверю ближе, чем к человеку. На этом всё, ознакомительный фрагмент окончен.

Выпрямился, нарочито прокашлялся и небрежно возгласил, как старому приятелю:

– Зайдёшь, в общем, в гости на стаканчик холодненького, там уж всё и обсудим. А то совсем потерялся. Как ты на это смотришь?

На всякий случай страж глянул по сторонам и почти так же непринуждённо ответил:

– Да, непременно. Адрес не напомнишь?

Коротышка залился пунцовой краской, закрутился волчком, рыская глазами в поисках возможных шпионов, подошёл близко к нему и опять спрятал рот рукой.

– По полуночи приходи сюда, мы тебе всё скажем. И смотри, чтоб никакого хвоста! Ждём не больше пяти минут, и мы тебя не знаем.