Конрад. Дух ягуара

* * *

Пусть до полуночи было ещё далеко, Конрад решил подготовиться уже сейчас и вернулся в поместье Анники. Чтобы не привлекать лишнее внимание или, чего хуже, не столкнуться с лордом Демиаром, выбрал менее проходной путь со стороны заднего двора.

Кто мог знать, что и здесь ему не сбежать от судьбы. На крыльце в его грудь чуть не врезалась Диона. Увидев его, она покраснела, отпрянула и задохнулась, как будто ей плеснули в лицо воды.

– Ты преследуешь меня?!

И как в ней помещается столько злости!

– Я к себе иду.

– Так и иди.

– Спасибо.

Однако и у дверей пришлось задержаться. Вслед за Дионой на улицу вышла Анника. Это была очень худая девочка с торчащими костями и выпуклыми глазами, не по годам высокая, недоразвитая принцесса в самом обычном сером платье и без единого украшения. Она больше походила на дочку поварихи, чем королевы. Конрад первый раз увидел Аннику, и его представления о принцессах невольно разнеслись в пух и прах.

Девочка выпучила свои детские, абсолютно лишённые осмысленности глаза, похлопала ресницами и проворковала:

– Ты хороший ягуар.

Волосы на голове, кажется, поднялись дыбом. Не слишком ли много совпадений за один час?

– А люди говорят неправду. Они ошибаются. Ты ведь хороший. Да же? – лопотала совсем детским голоском Анника, цепляясь за стража огромными глазищами, как липучками.

– Да… Люди часто ошибаются насчёт других. Такова их природа, – неохотно подтвердил он и поторопился скрыться в доме, чтобы не видеть жутковатых глаз умственно отсталой принцессы и, что ещё хуже, реакцию на её слова Дионы.

Никон заразил опасениями, и на тайную ночную вылазку Конрад решил взять с собой побольше оружия. Так, мало ли что. Набил ножами и кинжалами карманы и сумку на поясе, саблю брать не стал – слишком заметная. Неприятности со стражей ни к чему. К половине двенадцатого вылез на кухню, дабы подкрепиться, одному, без сборища прислуги, набил желудок тем, что нашёл в шкафах, и вышел на задний двор.

Но стоило открыть дверь на улицу, как до слуха долетел странный звук, не то скуление щенка, не то кошачье мяуканье. Жалобные звуки, сидя на скамье у крыльца и качаясь взад-вперёд, издавала Анника. Конрад брезгливо вздрогнул. Никого из прислуги рядом не оказалось, а значит, увести принцессу в дом придётся ему.

Подойдя к ней, он увидел искажённое плаксивой гримасой лицо. Девочка была в лёгкой ночной сорочке и с босыми ногами. Час от часу не легче!

– Что с тобой, Анника?

– Бе-е-едная… бедная Диона, – завывала она, даже не повернув головы.

– Почему? Что с Дионой?

– Бе-е-едная!

Анника заревела в голос. Конрад вновь поёжился от отвращения, но выбора не было. Приподнял Аннику со скамьи за локоть и повёл к дому.

– Не хочу с ним оставаться! – хныкала она. – Кто-нибудь – где Демиар?.. Милорд во дворце, мисс!.. Почему он не возвращается?.. Спокойной ночи, мисс Диона… Я пойду во дворец, за Демиаром!.. Не ходи, не надо, там плохие люди… Всё равно пойду! Я не хочу оставаться здесь с ним!.. Но ягуар ведь хороший! Нет! Нет, не уходи, Диона, не надо!

И тут страж врос в землю от того, что понял. Принцесса вовсе не бредила.

– Анника! – он взял девочку за плечи и попытался достучаться до неё. – Анника, ты слышишь? Это я… хороший ягуар.

Невидящие глаза расширились и переползли на него, сфокусировали взор.

– Скажи мне, Анника, где Диона? Я ей помогу!

– Нельзя ночью идти во дворец, – говорила она сама с собой. – Плохие люди на улицах. Всех обижают. Нельзя одной!

– Давно она ушла?!

– Ты иди ложись, Анника… Нет, Диона! Бе-е-едная Диона!

И принцесса вновь уродливо скривила лицо.

Не теряя ни минуты, Конрад затолкал её за дверь, ворвался в конюшню, непонятно как запряг в темноте сонную лошадь в маленькую бричку – ездить верхом не обучен – и что есть сил погнал к дворцу.

Он почти не помнил всего пройденного пути, не помнил, как искал Диону, и где, при каких обстоятельствах нашёл её в другой стороне от дворцовой площади. Её не обидели никакие плохие люди, но совсем сбил с ориентира плотный покров темноты, и Диона просто потерялась среди одинаковых чёрных домов и деревьев. Каким-то неведомым чудом не угодила в лапы поздних гуляк, которых, судя по голосам, в округе хватало.

Она не удивилась, когда телохранитель нашёл её, не огрызнулась после резкого слова, не сдержанного им на эмоциях. Только с ненавистью глянула из-под насупленных бровей, спрятала глаза и забралась в бричку.

– Зачем ты ушла, Диона? – не выдержал он, беспощадно подгоняя лошадь. Страх за девушку и мысли о том, что с ней могло произойти, ещё кипятили кровь. – Большой город посреди ночи… Ты хоть представляешь…

– Учить меня жизни не входит в твои обязанности, страж! – жёстко выдала она, не показывая лица, и он только стиснул зубы.

«Я пойду во дворец, за Демиаром!.. Я не хочу оставаться здесь с ним!»

Какие здесь ещё могут быть вопросы?

Не сказав больше ни слова, Конрад привёз Диону к поместью. Она тотчас же спрыгнула с брички и без оглядки ринулась к дому максимально торопливым шагом, лишь бы скорее оказаться подальше от слуги. В груди так и жгло странное, неприятное ощущение.

На встречу Конрад опоздал. Как знал, что надо было, вернув Диону, немедленно гнать лошадь в тот переулок. Но нельзя. Увезти хозяйского коня в своих личных целях, да ещё и без гарантии, что вот-вот не нагрянет лорд Демиар! Пришлось бежать дворами на своих двух и надеяться, что он успеет.

В абсолютной темноте трущобского переулка Конрад прождал несколько минут, но уже знал, что всё напрасно. Никон не дождался и ушёл, выполнив свою угрозу. Нужно возвращаться, пока Диона опять не влипла в неприятности. А вернулась ли в спальню босая Анника в своей ночной сорочке, телохранитель так и не проверил. Какой здесь может быть дух ягуара со своей книгой!

– Да за что мне всё это! – выдохнул он в сердцах и со всех ног рванул обратно.

* * *

Анника спала безмятежным сном младенца. Как ни в чём не бывало. Конрад знал, где находится спальня принцессы, потому что на её двери было нацарапано чем-то острым:

«АННИКА ЖИВЁТ ВОТ ЗДЕСЬ!»

Удивительно, что она умеет читать и писать.

Огонёк магической свечи на прикроватной тумбочке освещал маленький мирок чудаковатой принцессы. Стены вдоль и поперёк разукрашены детскими рисунками, полки, тумбочка, стол и камин уставлены игрушками и расписанными яркими красками тотемами. Обычай почитания духов-хранителей был бессилен перед этой девочкой. В комнате царил настоящий хаос из сваленных на полу элементов гардероба, красок, кистей и игрушек. Похоже, наводить здесь порядок слуги уже и не пытались.

Со спокойной душой Конрад аккуратно закрыл дверь. Спальня Дионы располагалась неподалёку и холодно смотрела прямо на него. Стоит ли идти туда? За все годы службы страж не смел входить в опочивальни хозяев и ни разу не изменил строжайшему правилу, что вбила в подкорку Гарина. Как же тогда убедиться, что с Дионой всё хорошо? Одни противоречия.

Так и не определившись, он бесшумно приблизился к запрещённой обители, перестал дышать, напряг слух и разобрал за дверью сбивчивые шаги.

«Что за?..» – запульсировало в голове и прежде чем он успел что-либо понять, рука сама обхватила холодную ручку и толкнула скрипнувшую дверь.

В темноте, чуть разбавленной тусклым светом магического уличного фонаря, Диона расхаживала по спальне, как зверь в клетке. Одетая в платье, в котором Конрад доставил её домой, уличные туфли небрежно валяются у двери.

Увидев на пороге хмурого телохранителя, Диона резко отвернулась и возбуждённо прошептала:

– Ой, мамочки, опять ты!

Наверное, стоило сразу же уйти. Вот только как бы это выглядело? Подсмотреть и сбежать! В смятении он притворил за собой дверь и негромко произнёс:

– Мне нужно было убедиться, что с тобой всё в порядке.

– Со мной всегда всё в порядке! По крайней мере, пока рядом нет тебя.

– Вот как? – Тишина стала давить свинцовым пудом. – Что ж… буду знать.

– Конрад! – не оборачиваясь, прошипела Диона. Никогда он не слышал в её голосе такой кислотной едкости. – Мне… по-твоему, сейчас должно было стать стыдно? Так вот знай – нет!

Она так и стояла к нему спиной, лишь раз глянула через плечо и тут же отвела взгляд. Кстати, что-то в нём мелькнуло такое, чего страж распознать не смог. Отвращение? Враждебность? Страх? Нет, в этот раз что-то другое. Конрад вдруг ощутил, как шевельнулись внутри любопытство и решительность. В конце концов, он и так перешёл черту вместе с порогом спальни, почему бы не перейти ещё одну?

– Диона?

– Уходи, Конрад!

– Я могу понять, за что меня ненавидят эти предвзятые слуги. Но вот ты…

– Ты что, хочешь откровений?! – приглушённо воскликнула Диона и обернулась. Влажные глаза её пылали злобой. – Так получай! Год в сырой темнице или неприятности на ночной улице большого города дались бы мне проще, чем неделя с тобой! Я не могу больше терпеть тебя, это невыносимо, Конрад! Ну почему?! Лучше бы сегодня прирезали тебя, чем бедную Линхен!

Голос её надломился. Диона резко сорвалась с места, как будто хотела выпрыгнуть с разбегу из окна, упала в кресло, спрятала под ладонями лицо и низко опустила голову.

Страж стоял неподвижно, уткнув взгляд под ноги. Ничего нового ему не сказали – слыхал и не таких пожеланий. Но слова с уст не какой-нибудь там поломойки, а Дионы, вонзились в самую душу. Да так, что стало… больно?

– Диона… – Она лишь горько глотнула воздух. – Я не понимаю, за что эта ненависть. Что я сделал не так? Чем заслужил…

– Заслужил! – иронично фыркнула она, отняла руки от лица и выпрямилась. Из-за мрака почти не было видно лица. Только то, как оно блестело от влаги. Голос девушки стал ровный и тихий. – Ты не даёшь мне покоя, Конрад. Ты повсюду, ты везде со мной… Дома, на улице, в моих мыслях, в моих снах, ты везде… Я не могу больше так, не знаю, как мне с этим справиться… Мне тяжело… Я устала от тебя, Конрад… Устала.

Окончательно сбитый с толку, страж не знал, что сказать, как себя повести. И что он опять – опять! – сделал не так?

– Это мой долг, я не могу иначе.

Неожиданно Диона запрокинула голову и рассмеялась. Ни грамма веселья, только уныние и горечь.

– Долг! – выплюнула она это слово. – Конрад… прошу… Я умоляю тебя!.. Уйди. Ты уже обеспечил мне бессонную ночь. Не делай хуже… Ну это же не сложно, хватит меня мучить! – чуть не сорвалась она на истерический крик.

И больше ничего не говорила, сидела, тряслась и смотрела в одну точку, ждала, когда наконец исчезнет ненавистный бывший смертник.

Как всё-таки опасно переступать черту ‒ можно нарваться на горькую правду. Было глупо с его стороны лезть в душу к юной хозяйке и надеяться на какие-то откровения. Кто он вообще такой, чтобы она перед ним оправдывалась?

С этими мыслями страж сделал единственное, чем мог сгладить ситуацию – избавил Диону от своего мерзкого общества. И стоило ему закрыть дверь, как по другую её сторону послышался тихий измученный всхлип.

Глава 7 «Змея, лиса и коршун»

Плохая ночь не могла принести хорошего дня, но к испытаниям с утра пораньше Конрад оказался не готов.

Все в доме только просыпались и были заняты утренними делами. Стаж хотел уйти куда глаза глядят прежде, чем коридоры наполнятся голосами, но, открыв входную дверь, увидел на пороге лорда Демиара.

– О! Шес-сят седьмой, – расплылся рыцарь саркастически радушной улыбкой. – Ну здоро́во.

Он стоял, опёршись руками на дверные косяки, в невпопад застёгнутой рубахе с закатанными рукавами, с горьким запахом перегара. Волосы висели жирными патлами.

– Доброе утро, – без удовольствия произнёс страж.

– Что, утро уже? – лорд покрутил головой и как мог сфокусировал на нём взор. – Ну отлично. Все проснулись и построились, – сказал он и выжидающе замолчал. Конрад тоже ждал, и Демиар, скривившись, громко прогудел: – Построились, я сказал! Что непонятного? Ты! Пошёл!

Он толкнул стража в плечо, ввалился в вестибюль и пьяным голосом стал созывать обитателей поместья.

Приятного оказалось мало для всех. Две молодые горничные, воспитательница Анники, повар с поварихой, дворецкий и конюх подверглись невнятному допросу о положении в хозяйстве. Аннику пугало поведение рыцаря. Девочка с минуту задыхалась, потом забилась в угол и начала громко рыдать. Диона пыталась её утешить, хотя, явно не выспавшаяся, с опухшим лицом и наскоро заколотыми на затылке волосами, сама нуждалась в поддержке.

– Кста-а-ати, уважаемые мои, запамятовал я вам представить, за чьей же мы все надёжной спиной. – Рыцарь, шатаясь, вытянул руку в сторону Конрада, будто хотел его обнять. – Страж… наш… значится. Прошу любить. Шес-сят седьмой по расчёту великого и ужасного лаге…

– Ну всё, хватит! – Диона подбежала к Демиару, схватила под руку и потащила в коридор. Анника заныла протяжным, жалобным стоном. – Немедленно иди проспись!

Лорд протестовал, пытался строго отчитать падчерицу и показать, кто здесь главный. Страж между тем стоял в стороне, но вскоре решил переступить через себя и вмешаться, чтобы помочь.

Но стоило подойти ближе, как Диона люто вскрикнула:

– Да уйди ты отсюда!!!

И потащила отчима дальше, однако помощь дворецкого приняла, и лорд Демиар скоро плёлся в свою спальню.

Сколько можно иметь ненависти, чтобы во вред себе отказаться от помощи, принять её от совершенно другого человека. От кого угодно, только бы не от телохранителя.

Вся гостиная на мгновение растаяла, закружилась, обрела чёткость и стала вдруг до одури невыносима. Захотелось разнести её вдребезги! Гнев накатывал, был чудовищно силён, и Конрад всерьёз испугался, что впервые не сможет сдержаться.

* * *

Неизвестно, сколько он миновал кварталов, уткнувшись взглядом под ноги. Только бегло глянув вдаль, заметил совершенно незнакомую улицу. Да и плевать. Лишь бы подальше от этого дома.

Иногда упирался в тупики, иногда в кого-то врезался, едва не угодил под копыта. В ответ прилетали замечания и какие-то советы. А он просто шёл. До тех пор, пока не услышал знакомый голос:

– Так-так-та-а-ак! И кто же это здесь у нас такой… грустный?!

Обычно он был рад Лолите, только сейчас не хотелось ни с кем разговаривать. Порой она приезжала из Эстелии в Сант-Валлис, то ли по работе, то ли к какому-то родственнику. Конрад не вдавался в подробности.

– Дорогой мой. А кто это тебя обидел? Скажи, кому будем бить морду? – Лолита взяла его под локоть и проницательно заглянула в глаза. Как всегда, ярко накрашенная, коротко стриженная, из выреза декольте чуть ли не вываливаются поддерживаемые корсетом упругие груди.

– Никто не обидел, – поморщился он. – Всё как всегда.

– О-о-о-о! Конрад-Конрад-Конрад, – покачала она головой. – Так дело не пойдёт. Никогда не видела тебя таким расстроенным. Давай поднимем тебе настроение? Не могу видеть, как ты страдаешь! Ты разрываешь мне сердце, милый.

– Я не то чтобы при деньгах, – вяло признался он. Лолита прыснула.

– Когда нас это останавливало? Ничего, сочтёмся. Пойдём!

И они пошли.

Глупо отрицать – своего постоянного клиента Лолита всегда видела насквозь, умела предугадать и его настроение, и скрытые желания. Этот раз не стал исключением, и Конрад смог хоть ненадолго забыть о том, что угнетало вот уже столько времени.

Лолита с обессиленным возгласом упала на подушку и тяжело задышала.

– Проклятье, Конрад, ну ты и зверь! Это не ты мне, а я тебе платить должна.

Страж усмехнулся и промолчал.

Её ладонь устало заскользила по его груди и животу, опустилась ниже, и Лолита издала ещё один изумлённый возглас.

– Зверь! Ты устаёшь когда-нибудь? – риторически выразилась она, опустилась ниже, приняла более удобную позу и со всем своим профессионализмом нежно и игриво стала перебирать пальцами. – Н-ну-с, милый? Расскажи теперь, что стряслось. Не говори только, что у тебя всё хорошо, не нужно отнекиваться. Ты знаешь, я всегда тебе помогу.

Конечно, он мог не отвечать. Лолита не наседала и просто бы продолжила его обслуживать, если бы он промолчал. Конрад пытался ни о чём не думать, расслабиться и сосредоточиться на её ласках, но неожиданно для самого себя вдруг решил, что хуже всё равно не будет, и из странного зловредного побуждения высказался.

Он рассказал Лолите обо всём. О ярости, которую испытывал последние дни, о ежедневной дозе коллективной ненависти, что снабжают его окружающие. Даже о том, как в душе злорадствовал, когда гадкая Линхен истекала кровью, и сожалел, когда лекарь пообещал оттащить её от порога смерти. Рассказал и о Дионе.

Слушала ли его ночная бабочка, вовсю увлечённая своей работой, он не знал. Просто говорил о том, что накопилось. Однако в подробности этой ночи Лолита стала вникать с особым интересом и часто поднимала на клиента то удивлённые, то задумчивые глаза. Но от своих обязанностей старалась не отвлекаться.

Окончание рассказа удачно совпало с завершением её работы, и Конрад наконец-то «устал». Пару минут, пока приводил в порядок дыхание и в кои-то веки расслаблялся, Лолита обдумывала услышанные откровения, вытираясь подготовленным заранее полотенцем и приводя себя в порядок, затем легла, облокотившись на подушку, и непривычно серьёзным тоном сказала:

– Ну-у, теперь мне всё понятно.

– Что понятно? – взглянул на неё Конрад, вздёрнув бровь, и к Лолите вернулась солнечная улыбка.

– Девочка просто в тебя влюбилась! Это нормально для её возраста, особенно когда рядом красивый и надёжный молодой человек.

– Что ты несёшь? – Он раздражённо отвернулся.

– Элементарную правду. Просто ты ещё не сталкивался с подобным, но никогда не поздно открывать для себя что-то новое. Нам ли с тобой не знать! – хихикнула Лолита.

– Прекрати издеваться.

Она рассмеялась.

– Ко-онрад, ну что ты смущаешься? – толкнула его в плечо. – Посмотри на себя! Ты молодой, привлекательный, интересный, обладаешь животным магнетизмом. Да за тобой девчонки бы толпами бегали, будь ты немножко попроще и улыбался бы почаще. Ничего удивительного, что твоя Диона от тебя без ума. Вообще, я бы посоветовала тебе…

Тут она наткнулась на ставший коронным злобный взгляд и умолка на полуслове.

– Посоветовала? Ты? – с ожесточением изрёк Конрад. – А кто ты такая, чтобы давать такие советы?

Лолита потеряла дар речи.

– М… я… я просто хотела…

Он не хотел знать, что она хотела. Позабылся, отвлёкся, высказался, и вот, всё снова вернулось, обрушилось на голову в двойном объёме. Чувствуя новую волну ярости, Конрад встал, сдёрнул с комода второе полотенце, наскоро обтёрся от пота и принялся одеваться.

– Конрад…

– Единственный раз! – прорычал он. – Впервые за свою жизнь я излил кому-то душу. И вот, что получаю взамен!

– Что? – недоумевала Лолита. Он молча одевался. В бездну на сегодня душ. – Что я сделала не так? Я только сказала, что ты ей небезразличен…

– Хватит глумиться надо мной!

– Ты не веришь, что тебя могут полюбить? Хорошо. Тогда проверь! – Лолита спустила на пол ноги и села удобнее, демонстрируя во всей красе свою наготу. – Проверь её чувства. Будь к ней внимателен. Присмотрись, как она ведёт себя с тобой. Начни её поддерживать, удивлять, дарить подарки. Веди себя дружелюбно, не бойся быть настойчивым. Вот увидишь, она будет краснеть и смущаться, долго бороться с собой, но очень скоро станет твоей.

(Иллюстрация 6)

Обувшись, Конрад надел плащ, отыскал в кармане жалковатую пачку купюр и бросил на кровать перед Лолитой.

– Спасибо, – сказал он, имея в виду отнюдь не её советы, и ушёл, хлопнув дверью.

* * *

Коршун. Снова парит над проспектом, точно зовя за собой, кружит, то замедляется, то летит дальше. Конрад шёл за ним, просто потому что больше некуда идти, и когда птица воспарила над большим, заполненным народом рынком, остановился.

– А вот эти, деревянные, они с какими камнями? – спросил кто-то совсем рядом.

– Это опалы, сэр. Таких только два экземпляра – лучший товар от известного мастера! Больше вы такие гребни ни у кого не найдёте.

– Ну слава духам! А то жена давно выпрашивает…

Страж вмиг забыл о коршуне и оглянулся к торговой лавке, у которой стоял.

Какой-то мужчина в очках, похожий на простого клерка, выложил на прилавок деньги и получил от торговца гребень для волос, украшенный голубыми камнями. Судя по тому, что сдачи он так и не получил, стоимость покупки оказалась не то чтобы малой. Лучшая работа известного мастера же.

Вспомнилось, как в день отъезда из Эстелии Диона долго искала свой любимый деревянный гребень, но так его и не нашла. Вчера она пыталась расчесаться жёсткой щёткой Анники, разозлилась, что от неё магнитятся волосы, и как попало заколола их на затылке. Её недовольства страж особо не понимал, ‒ Диона и без причёски была очень красива – но очевидно нашёл то, что ей нужно.

Как только покупатель отошёл от лавки, он полазил по карманам, и в голову ударили все ругательства лорда Демиара. Отдал всё Лолите! В принципе, деньги ещё есть, только не с собой, а в его комнате. Не таскать же всюду всё месячное жалование.

– Извините, а…

– Чего?! – скривил торговец непонятливую гримасу и подозрительно осмотрел Конрада с головы до ног. – Громче говорите, сэр!

Страж гневно стиснул зубы. Вот все сегодня так и норовят вывести его из себя! Теперь и торгаши туда же. Он героически превозмог желание сорвать на ком-то всю накопленную злость, приберёг на другой случай убийственный взгляд и ткнул пальцем в нужный товар.

– Можно отложить мне этот гребень? Я сейчас схожу за деньгами…

– Ничем не могу помочь, сэр. Деньги вперёд, – перебил торговец с брезгливым выражением на лице. За кого он, интересно, его принял? – Это уникальная работа известного мастера. Второго такого ни у кого нет. Вы сейчас уйдёте, и всё, пиши пропало. А я вас тут ждать буду, товар не продам, выручку не сделаю, а мои покупатели…

«Как это нет второго, если ты его только что продал?! – возмутился про себя Конрад. – Хотя… какая разница. Оно и к лучшему. Придёт же в голову».

Оставив за спиной словоизвержение торговца, он торопливо пошёл дальше, на ходу мотнув головой, чтобы вытряхнуть из неё нелепые мысли. Проверить, понимаете ли, решил. Как глупо и смешно.

В небе раздалась высокая трель.

Это коршун. Обратил на себя внимание, взмахнул крыльями, ускорился и закружил где-то над краем рынка. Уже из привычки Конрад последовал за птицей и увидел того самого клерка, что купил второй «уникальный» гребень. Здесь он завершил последнюю покупку, уложил в мешковатую сумку нечто вроде пергаментных свитков, закинул её на плечо и пошёл прочь с рынка.

Конрад не отставал. Шёл за незнакомым мужчиной и не мог понять, что делать дальше. Попробовать выкупить у него гребень? На какие деньги? Напасть и отобрать? Мирных людей атаковать нельзя – неприятностей не оберёшься. Да он и не воровал никогда. Просто смелости не хватит. Попросить сходить с ним за деньгами? Адрес, куда его пошлют, ориентировочно понятен, и это не дом Анники.

Улицы сменялись, людей становилось меньше, а задумчивый страж всё преследовал этого клерка, уже рискуя нарваться на подозрение в слежке, но идей всё не было. Коршун так и летел над головой, как будто всё у него под контролем.

Клерк скрылся за углом двухэтажного дома, и Конрад задумался. Не пора ли уходить? И вдруг услышал испуганный крик. Выскочил из-за угла и увидел, что мужчина стоит на одной ноге, а второй дёргает в воздухе в панической попытке скинуть с обуви чёрную гадюку.

Змея громко шипела, обвивала кольцами ногу и тянула голову к телу. Бедолага выронил сумку и с криком так заболтал ногой, что она, казалось, вот-вот оторвётся, но гадюка держалась удивительно крепко.

Страж смотрел и не мог поверить глазам. Из кустов выскочила ярко-рыжая лисица, взялась зубами за лямку выроненной сумки и, несмотря на внушительный размер, как маленького лисёнка, притащила прямо к Конраду.

– Да ты что! – вырвалось у него. – Я не могу так!

Лиса села и удивлённо склонила набок голову. Зрительница комедийного спектакля! Коршун в небе издал зазывный клич. Клерк закричал громче, усерднее заболтал ногой, с носа его слетели очки. Вот-вот могли сбежаться люди.

Всё произошло очень быстро. Руки судорожно развязали шнуровку, нырнули внутрь, а глаза прыгали с сумки на хозяина и обратно, но не видели ничего. Как в таком состоянии он умудрился найти гребень, а не схватил что попало – непонятно. Подскочил, как кипятком ошпаренный, и со всех ног бросился бежать, краем сознания уловив возглас:

– Э! А где сумка?!

Никогда в жизни так не кипела кровь, никогда не было так страшно. Даже когда он добровольно шёл умирать за Андрокад.