Зеркала судьбы. Черные барханы

– Вашего господина . . . – протянул шах Заур. – Какого из двух? Вы привезли слишком много рекомендаций и заверений в дружбе. В дружбе . . .

– О, тут все сложно. Но господин у меня один – шах Гайрама.

– Тогда расскажите, что произошло и желательно коротко, точно и просто.

– Как я понимаю, вы отправили вашего сына на турнир в Сурджатан. Что бы он выиграл для вас одно из “Зеркал Судьбы”

– Все верно, – произнес шах Заур и подозрительно прищурился.

– К сожалению, он немного опоздал к старту и, кажется, слегка растратил деньги, предназначенные для взноса на турнир, – продолжила ведьма, медленно приближаясь к владыке Джарака. – Это настоящая удача. Потому что практически все, кто улетел в сторону красных песков так и не вернулись. Но дальше для вашего сына началась полоса невезения. Незадолго до старта он познакомился с очень плохими людьми, и рассказал им, что у вас тоже есть ”Зеркало Судьбы”. Они рассказали ему, о том, что в Гайраме есть еще одно “чудо зеркало”.

Они подбили вашего сына украсть “зеркало” у владыки Сурджатана и исполнили задуманное. Затем они обманули принца Гийяра и вместе с похищенным “зеркалом” скрылись в глубине пустыни. Люди шаха Нафиза не смогли их изловить.

Кто подсказал вашему сыну эту безумную идею неизвестно. Возможно, он посчитал, что подвел отца. Принц крови решил украсть “Зеркало Судьбы” у шаха Гайрама. Но ничего не вышло. Его схватили, и теперь он дожидается смерти в самой неприступной тюрьме в этой части света.

– Печальная сказка, – произнес шах Заур. – Но для чего вы здесь? Как я понимаю, у вас есть устное предложение от вашего господина. Потому что в письмах все витиевато и обтекаемо.

– Сначала пустячок, – ответила ведьма и достала портреты Малкольма и Дугласа. – Это те негодяи, что подбили вашего сына ступить на кривую дорожку. Они ограбили владыку Сурджатана, и мне кажется, что скоро, явятся в гости к вам. Выкупом, силой или покражей, они исполнят задуманное, и вы лишитесь своего “чудо зеркала” и сына.

– Что вы предлагаете?

– Не я, а мой господин. Он отпустит вашего сына с миром, в обмен на ваше “Зеркало Судьбы” – произнесла ведьма и протянула шаху плакат с портретами юных ксаметаров. – Да! Вы лишитесь своего чудо артефакта, но сохраните жизнь принцу. Если получится, вы изловите и убьете этих мерзавцев и отомстите за поруганную честь вашего дома. А если вам повезет, то сможете забрать у этих грязных воров “зеркало” украденное в Сурджатане.

– Любопытное предложение, – произнес шах и приблизился к обширной карте на стене зала.

Ведьма встала поодаль, изучая масштабную и, похоже, точную схему на которую попали все ключевые города и оазисы региона и даже некоторые за его пределами. Она подошла ближе и указала пальцем на оазис Сурзум, отдаленный и почти заброшенный.

– Если вы согласитесь, мой господин предлагает провести обмен здесь. По одному зурайнаку с каждой стороны, минимум людей. Экипажи просто меняются машинами и грузом и возвращаются по домам. Обмен можно произвести через пятнадцать дней. Изящно и просто.

– Изящество понятие относительное, а кажущаяся простота источник грядущих проблем, – возразил шах Заур, продолжая молча изучать карту.

– Владыка Гайрама дает свое слово!

– Разумеется, – произнес хозяин Джарака и печально, едва заметно улыбнулся в бороду.

Он поднял плакат и вперился в лица “дерзких бандитов”, ощущая недоверие к гостье в черной маске лисы. Он повернулся к ней и спросил:

– Кто они? Откуда?

– Никто не знает, но они коварны и дерзки. Как я и сказала, у вас есть возможность изловить их, наказать и если повезет забрать у них украденное в Сурджатане. Если вы позволите, я передам вашему писарю копии этого объявления о розыске, чтобы он их размножил и приказал развесить по всему городу. Разошлите поисковые отряды во все концы вашего государства, если планируете обрушить на этих мерзавцев свой праведный гнев.

– Хорошо я подумаю, над всем, что вы сказали, – произнес шах Заур, вернул ей портреты и пошел к едва заметной двери за походным троном. – Мой секретарь будет у вас с ответом завтра утром. Мои люди знают, где вы остановились. Вас проводят и обеспечат достойную охрану.

Последние слова он произнес не оборачиваясь. Дверь отворилась, и он скрылся за ней. Ведьма продолжала стоять возле карты, ожидая, что сейчас в зал войдут солдаты и ее схватят. Владыка Джарака поняв, что она играет не последнюю роль при дворах двух влиятельных монархов, мог взять ее в заложники и попытаться обменять ее на сына.

Время потянулось в ожидании.

Она перевала взгляд на трон. Потертые подлокотники с паутиной мелких трещин в покрытии. Грубая кожа со следами пятен. Золоченая спинка с мягкими вставками тускло поблескивала в дневном свете. Множество царапин, выбоин, заделанных рытвин говорили о том, что когда-то этот символ монаршей власти использовали часто и не раз побывал на поле боя. Она снова подошла к окну и взглянула на город внизу.

В комнате появился секретарь шаха и поклонился. За его спиной стояли шестеро хорошо вооруженных солдат. Запахло корицей и легким табаком.

– Вас проводят до гостиницы, – произнес вошедший. – И позаботятся о том, чтобы, столь достойных гостей никто не беспокоил.

– Ну что вы, – произнесла ведьма. – Не стоило.

– Мой господин настаивает.

– Как это предусмотрительно и мило с его стороны, – произнесла ведьма и двинулась в сторону почетного конвоя, но ей преградили путь.

– Как я понял у вас ко мне некая просьба, – уточнил секретарь, кашлянул и едва улыбнулся.

– Все верно, – ответила ведьма и протянула ему объявление с портретами и обещанием награды за поимку преступников. – Надеюсь, у вас есть возможность развесить это по всему городу.

Секретарь повернул лист к свету, изучил и благосклонно покивал. Затем свернут его в трубочку и произнес.

– Не такого качества, конечно, но я исполню вашу просьбу. Тем более, как я понял, это в интересах безопасности не только моего господина, но и всех горожан.

Ведьма ответила утвердительно и шагнула к ожидающим солдатам. Те расступились, образовав подобие коридора.

– Хорошего дня, – произнес секретарь. – Увидимся завтра утром.

Ведьма не ответила. Солдаты, как по команде развернулись и двинулись прочь от зала аудиенций. Она спокойно пошла меж ними и не оглянулась. Секретарь смотрел ей вслед и задумчиво поглаживал бородку.

* * *

Шах Заур опирался обеими руками на широкие перила просторного балкона. Сердце жгли боль и досада. Он смотрел на зелень сада и вдыхал едва уловимый аромат листвы и цветов. После ухода ведьмы он еще раз перечитал письмо от владыки Гайрама и не уловил и капли угрозы, лишь сочувствие и разочарование.

Он еще раз воскресил в памяти разговор с гостьей в маске черной лисы. И самое главное, странное предложение обменять его сына на “Зеркало Судьбы” в отдаленном оазисе. Вариантов развития событий получалось очень много, не давал покоя лишь один – в оазисе будет засада. Он может лишиться, как сына, так и самого потенциально ценного источника информации.

Хотя “чудо зеркало” уже много лет демонстрировало набор бессвязных образов. Владыка Джарака все еще тешил себя надеждой собрать все четыре артефакта воедино и получить возможность видеть будущее. Об этом он узнал из старых документов, которые его отец добыл в ходе завоевания одного небольшого государства много лет назад.

И вот он стоит пред выбором: жизнь сына или мечта всей его жизни и, возможно, будущее всего государства. Сердце то ускоряло, то замедляло бег. Каждый вдох давался с трудом.

Где-то в вышине раздался переливчатый звук, который перешел в резкий срывающийся крик, а затем в свист. Шах поднял взор к небу, не глядя, взял с перил просторную перчатку из грубой толстой кожи и надел на руку. На фоне белесого неба мелькнула сероватая молния, стремительно приближающаяся к балкону. Хозяин Джарака вытянул руку и замер, ожидая, когда смертоносные когти вцепятся в крагу.

Крупная птица с пронзительными желтыми глазами и хищным загнутым клювом, спикировала на руку шаха Заура. Они посмотрели друг на друга, и странное спокойствие поселилось в сердце человека. От птицы шел едва уловимый запах песка и ветра. Шах осторожно погладил пернатого хищника. Тот повел головой и поудобнее перехватил когтями руку хозяина.

На балконе появился секретарь.

Шах обернулся на шорох шагов. Птица резко покосилась на вошедшего. Открыла клюв, но не издала ни звука. Расправила и снова собрала крылья. Шах слегка качнул рукой, и хищник взлетел, издав недовольную резкую трель.

Секретарь приблизился, не разгибая спины.

– Что скажешь, про нашу гостью? – спросил шах. – Надеюсь, ты все слышал?

Сейчас, когда пернатый друг вынужденно покинул его, сердце старика опять забилось неровно и тревожно. Владыка Джарака тяжело вздохнул и посмотрел на писаря.

– Я не верю ей, – ответил тот и выпрямился. – Но не имею права рисковать жизнью молодого господина. Ее условия неприемлемы . . .

– Мне она тоже показалась неискренней. Что посоветуешь?

– Отбить принца Гийяра силой, устроить засаду и наказать нечестивцев.

– Да, долгие годы бок о бок налагают определенный отпечаток, – хмыкнул шах. – Я тоже об этом подумал. А что если взять в заложницы этого гонца в лисьей маске?

– Могу ошибаться, но она расходный материал и за ее жизнь не дадут и ломаного куруша.

– Хорошо, – произнес шах, глядя на город с высоты балкона. – Через час пригласи ко мне военных советников. Завтра утром передашь ей мое согласие и проводишь до главных ворот.

Секретарь поклонился и покинул балкон.

Шах Заур поправил крагу и посмотрел в небо. Тишина и шелест ветра. Похоже пернатый друг на что-то обиделся и не вернется до вечера. Мужчина печально улыбнулся и вышел с балкона, не закрыв широкие двери.

– Похоже, пришло время пускать в дело крапленую карту, – произнес он, направляясь к незаметной двери, ведущей в подвалы дворца.

* * *

      Теперь, когда он принял решение, и в его голове родился план спасения сына, дышалось значительно легче. Оставалось утрясти нюансы с парой доверенных советников и тогда, возможно, станет еще легче. Но даже сейчас, спускаясь по винтовой лестнице, шах Заур чувствовал воодушевление. Сомнения уступили место жажде действия.

Коридоры подвала тускло освещали светильники, который никогда не гасли. Как они работают, никто не знал и по обыкновению все валили на мудрость предков и силу Всевышнего. Темные подвалы дворца таили много секретов и находок, которые веками копили хозяева Джарака.

Шах Заур подошел к тяжелой деревянной двери обитой железом, вставил ключ и повернул. Замок протяжно щелкнул, бухнули запоры. В нише у дверной ручки он взял длинный и абсолютно гладкий цилиндр, коснулся нижнего его основания и поднял над головой. Когда коридор ярко осветился, он повернул ручку и толкнул дверь. Та без скрипа отворилась. Запахло пылью, старой бумагой и кожей. Сухой воздух защекотал нос. Шах чихнул раз – другой и тихо выругался.

Просторная комната походила на обитель неряшливого алхимика. На единственном столе лежали разбросанные бумаги, толстые книги и свитки. Стояли диковинные предметы. Настенная полка вмещала множество плотно закупоренных разноцветных скляночек. В одном углу лежали мотки толстого провода, в другом – стояло, мутно поблескивая, зеркало в форме цветочного лепестка.

Шах взял светящийся цилиндр обеими руками и повернул его концы в противоположные стороны. Свет стал еще ярче. Мужчина подошел к цепи, свисающей с потолка, и закрепил длинный фонарь на ее конце. Он обвел взглядом комнату и коварно улыбнулся, когда его взор остановился на объемистом ящике, скрытым тенью стола.

Он посмотрел на зеркало, подошел ближе, потрогал обводы лепестка, присел. Оно стояло на специальной подставке. От основания конструкции шли пучки проводов, самый толстый уходил вдоль стены и скрывался в потолке. Шах удовлетворенно кивнул и двинулся к ящику, что стоял в темном углу.

Он поднял крышку и заглянул внутрь. Мутный графитовый блеск отразился в его глазах. Еще один зеркальный лепесток лежал в слое опилок и мелкой стружки. Дымчатые края, с едва заметными трещинами, тускло поблескивали. Шах Заур провел пальцами по краю зеркала, ощущая гладкость и прохладу. Он наклонился и нащупал гравировку мастера у основания зеркала, улыбнулся.

Идеально, мелькнула мысль, вот только на крепость я бы его не проверял.

Глава 4. Малкольм.

Дуглас достал ковролет и расстелил на песке. Он активировал систему управления и проверил, как слушается его аппарат. Малкольм сидел у люка и наблюдал за другом. Последние несколько часов они почти не разговаривали, один дулся, обвиняя другого в эгоизме, последний же со всем соглашался, надеясь хоть как-то охладить накал страстей.

– У тебя есть идеи? – уточнил Малкольм, не ожидая ответа.

– Нам нужны запчасти, – буркнул Дуглас, продолжая тестировать ковролет. – Займусь стандартным круговым поиском. Надеюсь, нас не далеко отнесло от сбитых рейдеров. Может, еще чего подвернется.

– Оружие возьми, – произнес Малкольм и мотнул головой в сторону открытого люка. – Если из них кто-нибудь выжил, можем огрести проблемы.

Дуглас молча кивнул и спрыгнул с ковролета. Он скрылся в люке зурайнака и вышел спустя пять минут, неся ружье наперевес в одной руке, и пояс с подсумком в другой. Из-под бурнуса выглядывала рукоять пистолета, по ноге била шашка.

– Осторожнее, – произнес Малкольм. – Два часа и возвращайся. Не теряй зурайнак из виду, хотя бы поначалу.

– Хорошо, – буркнул Дуглас и уложил винтовку и патроны на ковролет. – Поесть, чего-нибудь сваргань, если сможешь.

      Он уселся на место пилота и погрузил руки в голографические диски системы управления. Аппарат набрал высоту и медленно облетел зарывшийся в песок зурайнак. Дуглас глянул на друга, отсалютовал двумя пальцами и, набирая высоту, заложил следующий вираж.

* * *

Малкольм постоял некоторое время, наблюдая за тем, как Дуглас все шире раскручивает спираль поиска. Потом вспомнил его слова о еде и хлопнул себя по животу. Под рукой призывно заурчало, и пословица о войне и обеде по расписанию, заиграла живыми красками и даже приобрела запах жареного мяса с луком. Малкольм сглотнул и направился в грузовой отсек зурайнака.

Спешно покидая Сурджатан, они не думали о еде. Однако оставалась надежда на прежних хозяев машины – люди военные готовятся почти ко всему. Добрые или злые, все хотят есть и если достаточно разумны, делают запасы, так рассуждал Малкольм, обшаривая ящики, притороченные к стенам и заглядывая в каждый лючок.

Увлеченный поисками он ударился о большой ящик в центре отсека и замер. Зеркало, мелькнула мысль, а ведь, я его так и не рассмотрел. После такого падения, с ним могло произойти все, что угодно. Малкольм нашел ящик с инструментами и достал ломик. Он осторожно приподнял крышку, придерживая, опустил на пол и заглянул внутрь.

Зеркало действительно походило на лепесток. Он вспомнил оюмаки4 Таваада и подивился тому, как схожи технологии и стилистика исполнения. Вогнутая часть касалась дна ящика, усыпанного опилками и крупной стружкой. Зеркальная поверхность, едва заметно отливала графитовым муаром. По границе шли мелкие, похожие на паутину трещины, шириной дюйма полтора.

Малкольм нагнулся, пригляделся и провел рукой по краю паутинного узора. Гладкая прохлада коснулась пальцев. Значит так и задумано. Он обошел ящик, продолжая изучать загадочный артефакт, то и дело, касаясь мутного холодного отражения.

Он остановился у нижнего основания зеркала, там, где явно просматривалось подобие элементов крепления и если пофантазировать, нечто похожее на электрическую розетку. Именно там Малкольм нашел едва различимую гравировку – клеймо мастера изготовителя.

– Вот интересно, почему с самого начала нас не волновал вопрос подлинности зеркал, – прошептал он и провел пальцами по клейму. – Что там сказал принц Гийяр? Ни саблей, ни буздыганом. Попробуем.

Малкольм со всего маху рубанул ломиком по мутному отражению. Ответом стала тишина, будто зеркало на мгновение поглотило все звуки, даже металлический лязг. Рука не ощутила удара или вибрации стали. Лишь легкая рябь, подобно кругам на воде, разошлась в стороны.

– Дамы и господа, – буркнул Малкольм и потрогал место удара. – На сегодняшнем аукционе выставляется весьма древний, а главное оригинальный артефакт эпохи . . .

Договорить он не успел, услышав обиженное урчание в животе.

– Ага, все успокоились, теперь можно и о важном подумать, – хмыкнул он и быстро вернул крышку ящика на место, поправив гвозди ломиком.

Он продолжил ранее начатый обход и уже, когда отчаялся найти хоть что-нибудь съестное, наконец, обнаружил ящик с запасами провизии и, самое главное, две фляги с водой. Малкольм поднял флягу, скрутил крышку и сделал глоток. В этот момент он с удивлением понял, что не прошло и месяца, как для него вода, вдруг стала ценным ресурсом, если не единственно важным.

Он сел возле ящика, расстелил тряпицу и стал по-хозяйски доставать найденные сокровища. Желудок радостно заурчал, требуя своей доли.

– Так, – пробубнил Малкольм, одной рукой извлекая на свет первый сверток, а другой – нащупывая плотный мешок. – Что тут у нас? Сушеное соленое мясо. А запах . . . мммм . . . Та-а-а-к, крупа. Сушеные хлебные лепешки. А это что? Наверное, сыр из вайкачьего5 молока. О! Сушеные финики. Ну! Прямо три блюда с десертом. Вах! “Гордон Рамси6” отдыхает!

Малкольм поднялся, оглядел находки. Прикинул, сколько времени потратил на поиски еды и понял, что успевает как раз к прилету друга. На дне ящика нашелся небольшой казан. При таких запасах, хозяйственность бывших владельцев зурайнака, вызывала уважение.

* * *

Он вылез из зурайнака, поставил казан на землю и принялся ломиком разбирать пустой деревянный ящик. К сожалению, рогатин, чтобы подвесить котел, не нашлось. Малкольм выкопал широкую яму в тени зурайнака. Полученные доски расщепил надвое и сложил костер. Он взял из захваченного арсенала широкий нож и, побродив по равнине заросшей кустарником, нарезал сушняка для растопки.

Малкольм поставил в центр будущего костра казан и наполнил его водой. Он мелко нашинковал сухое соленое мясо, бросил в воду и только затем развел костер. Изредка помешивая, он пробовал варево. Наконец, пришло время крупы. Спустя минут пятнадцать, он отрезал сыр и отправил кусочек в рот. Каша уже загустела и пускала пар.

“Жаль, масла нет, – подумал он и принялся шинковать сыр в казан. – Посмотрим, что получится”

На горизонте мелькнул ковролет Дугласа.

Малкольм скрылся в зурайнаке и вынес еще один пустой ящик. Он накрыл импровизированный стол тряпицей и разложил снедь. Попробовал кашу, причмокнул и зачерпнул еще ложку.

– Эх, чеснока бы, – произнес он, наблюдая за приближением ковролета.

Дуглас уложил аппарат на песок и подошел к костру. Он склонился над казаном и втянул густой аромат каши. Осмотрел с явным удивлением подобие стола и одобрительно покачал головой. Малкольм подал ложку и принялся слушать.

Первые минут пять Дуглас молчал, только прицельно вылавливал из каши кусочки мяса, медленно жевал и, проглотив, цокал языком. В кружке с водой он размочил кусок сушеной лепешки и, съев ее, произнес:

– Занятное место. К сожалению, воды поблизости нет. Ты карты далеко прячешь?

– Нет, – ответил Малкольм и скрылся в зурайнаке. – Ты что-то нашел?

– Пока не знаю. Я видел пещеру, тут неподалеку. А милях в десяти отсюда то ли мираж, то ли руины какого-то поселения.

Они убрали посуду и еду с ящика и расстелили карты. Малкольм пустой кружкой прижал листы и повел пальцем, указывая место:

– Погоню, мы заметили, примерно, здесь, где-то тут нас настигли.

– Примерно тут мы вошли в бурю, – произнес Дуглас и провел рукой, отмечая фронт. – Верно?

– Да, может небольшая погрешность, но это не важно, – сказал Малкольма, положил на карту огниво и покрутил. – Если предположить что, скорость ветра была сто двадцать миль в час.

– Мне показалось гораздо больше, – вмешался Дуглас. – Носило нас, час, может полтора. Но мне показалось, что вечность.

– Поверю на слово. Я отключился, – произнес Малкольм и выкатил огниво за границу карты. – Значит, нас, в лучшем случае, могло отнести миль на сто пятьдесят, может, чуть больше. Слишком субъективны ощущения. И где мы сложно понять.

– Не весело. Делать чего будем?

– Ты исследуешь тот мираж, который может быть и не мираж. Я пещеру, о которой ты говорил. Вдруг найду лампу Аладдина. Это далеко?

– Вон там, – произнес Дуглас, вставая и указывая рукой. – Видишь едва заметные камни, похожие на клыки или стесанные колонны.

Малкольм встал и посмотрел в указанном направлении. Он приложил руку ко лбу и сощурился:

– Что там на горизонте? Горы?

– Похоже на то.

– Хорошо, когда отремонтируем зурайнак, полетим туда. Найдем людей, разыщем и тропинку домой.

– Немного отдохнем и за работу? – уточнил Дуглас.

Малкольм просто кивнул, свернул и убрал карты. Стал заносить посуду и остатки еды в зурайнак.

* * *

Отдыхали недолго. Солнце уже перевалило зенит и клонилось к западу. Ребята сели на ковролет и направились к пещере. Вскоре Малкольм разглядел пару каменных монолитов, присыпанных песком. Заостренные колонны словно сторожили полуразрушенный вход в тайный мир. Изрезанная трещинами, покалеченная сколами, каменная арка, что обрамляла черную пасть входа в пещеру, казалась нерукотворной. И все же, смутное подозрение, ее искусственного происхождения, терзало Малкольма.

– Слишком все красиво, – произнес он. – Правильно, как-то.

– Тебе виднее, – ответил Дуглас. – Я полетел. Встречаемся тут часа через два или до зурайнака сам доберешься.

– Действуй по обстоятельствам, – хмыкнул Малкольм и указал в сторону оставленного летательного аппарата. – Если меня нет там, значит я все еще здесь.

Они стукнулись кулаками, и Дуглас полетел дальше. Он летел низко, едва не касался гребней барханов и вскоре скрылся из виду.

Малкольм постоял, осмотрелся и двинулся к черному провалу, что так подозрительно странно расположился посреди бело-желтых песков. Ярдах в пяти от пещеры, он ощутил дуновение прохлады и ускорил шаг. Подножие арки усыпали каменные осколки, которые хрустели под ногами. Эхо из темноты вторило каждому звуку.

Он сделал шаг-другой и ощутил, как неведомая сила, словно втянула его в темную разверстую пасть пещеры. Он замер в полутьме коридора, понимая, произошло, что-то странное, и обернулся, чтобы проверить догадку. Малкольм шагнул обратно к входу и ощутил тягучее сопротивление, будто вязнет, но продолжил упорное движение, вперед, к свету.

“Пространственная петля, – подумал он, когда дыхание перехватило, и каждый вздох давался все труднее и труднее. – Воздух, воздух. . . поворачивать поздно. . .”

Он усилил натиск, когда в глазах замелькали мошки. Казалось, нога ощутила свободу. Малкольм сделал последний рывок и с тяжелым хрипом оказался на свободе. Только не у входа, хрустя каменной крошкой, а в полутемном коридоре, откуда попытался выбраться.

Он вспомнил, как впервые попал в подобную ловушку и все же смог выбраться. Значит, здесь, что-то другое, подумал он, присаживаясь к стене, тяжело дыша и планируя повторить попытку, как только восстановит силы.

Вторая попытка все еще оставляла надежу на успех. Да, отдыхать и восстанавливать дыхание пришлось долго. Но, когда его в третий раз, словно пробку вытолкнуло во тьму коридора, он, тяжело кашляя, упал на колени.

”Это точно что-то другое, – думал он, отползая к стене. – Остается одно, двигаться вперед”

Малкольм посмотрел на арку входа. Ему показалось, что за время его тщетных стараний выбраться на свет, тени снаружи даже не сдвинулись. Он посидел еще, сосредоточив внимание на мире за пределами пещеры, и убедился, что пейзаж оставался статичным.

Он поднялся и пошел вглубь темного коридора. Достал огниво, зажег и поднял над головой. Изредка под ногами хрустела каменная крошка. Неровные стены пещеры-коридора, то расширялись, то сужались, но потолок оставался достаточно высоким. Почти сразу стало понятно, что пол уходит вниз под уклон.

Малкольм остановился в первый раз, когда нашел человеческий скелет. Одетые в полуистлевшие лохмотья, останки бедняги привалились к стене. Отвалившаяся рука, костяными пальцами, сжимала саблю, кости другой – прижимались к лохмотьям куртки под торчащими ребрами.

”Похоже на ранение в живот, – подумал Малкольм и пошел дальше, касаясь рукояти меча. – А пещерка-то с сюрпризом и не одним”

Он крепче сжал меч, когда наткнулся на груду останков, покрывающих пол на пять ярдов вперед. Скелеты лежали, сидели, стояли насаженные на короткие копья, как экспонаты в странном музее или аттракционе ужасов. Сабли, мечи и другие, более экзотические орудия убийства поблескивали в свете огнива.