Незримое

Повторю то, что сказал при нашей последней встрече: Шади бы не хотел, чтобы ты игнорировала свою магию.

Директор Академии магии,

Драговит.

– Не смей упоминать его имя! – прошипела Яся, разрывая письмо на мелкие кусочки.

Вытирая слезы, Яся подошла к книжному шкафу, вытащила роман «Сердце пустыни» и открыла его на сто тридцать третьей странице, где между листов лежала засохшая белая роза. Яся нежно провела пальцами по ее лепесткам, вспоминая день, когда Шади, ее возлюбленный, подарил этот цветок.

Шади стоял у окна в коридоре Академии магии. Он наблюдал, как раскачивался от ветра дуб, растущий в центре сада, вспоминая день, когда он впервые увидел Ясю. Тогда она только переступила порог Академии и не могла сотворить даже элементарного заклинания призыва. Теперь же она превратилась в лучшую ученицу.

– Мне разрешили посмотреть, как ты будешь сдавать выпускной экзамен! – Яся бросилась на шею Шади и почувствовала аромат его волос – теплый запах корицы и яблок.

– Странно. Не думал, что младшим ученикам это дозволено.

– Нужно знать, как убеждать. Даже директор не может устоять перед моими чарами, – Яся отстранилась и подмигнула.

– Яся, ты заворожила Драговита?

– Всего лишь сила обаяния. Я не могла бы себе позволить заколдовать преподавателя, – Яся нахмурилась, словно оскорбившись недоверием Шади. – Или могла? Это ведь неважно. Самое важное, что я не могу представить, как два года буду учиться без тебя. Академия станет пустой.

Яся оглядела каменные стены, как будто пыталась запечатлеть образ Шади среди них.

– Не преувеличивай. Знаешь ведь, что я ни за что не оставлю тебя. Поселюсь в столице, буду навещать. А потом мы вместе отправимся на мою родину, как всегда мечтали. Что такое два года для тех, кто собирается подчинить себе вечность?

– Лишь мгновение. Но может быть…

– Уходить из Академии ты не будешь. Последние два года важны для студентов.

– Не с моими способностями. Я на голову выше многих выпускников.

– Поэтому столь важно завершить образование. Не спорь!

Яся опустила глаза, словно изучая свои новенькие ботинки из кожи лесного вепря. Но на самом деле она пыталась скрыть слезы. Но Шади слишком хорошо считывал ее эмоции.

– Перестань. Я всегда буду рядом, – Шади дотронулся до ее подбородка.

Яся посмотрела на него и попыталась улыбнуться.

– Не представляю себя без тебя, – она дотронулась до темных волос Шади и накрутила кудряшку на указательный палец.

– Тебе и не нужно представлять. Я тебе уже столько раз обещал это.

Шади взял руку Яси и поднес ее к губам, закрыв глаза.

– Пойдем лучше, кое-что покажу.

Шади привел Ясю в оранжерею, где учащиеся Академии сотни лет ухаживали за цветами, собранными со всех уголков мира.

– Хочешь напоследок провести урок травоведения?

– Нет. Всего лишь показать, что умею сдерживать обещания.

Шади и Яся пришли в дальний угол оранжереи, где был навален песок в огромную кучу. Для некоторых заклинаний он был необходим. Например, для создания зачарованного зеркала, которое заменяло собой яблочко, катающееся по блюдечку.

– Смотри, – Шади кивнул на песок.

Он потер ладони, взмахнул руками и сосредоточенно стал вглядываться в песок. В самом центре кучи песок стал шевелиться, словно под его верхним слоем копошились скорпионы. Яся никогда не видела их вживую, но знала по рассказам Шади, что для жителей пустыни – Пустынников – скорпионы невероятно опасны, хоть те и научились справляться с укусами при помощи отваров и мазей. И сейчас она подумала, что Шади решил создать одного из этих мерзких существ. Яся уже приготовилась накладывать защитное заклинание, но поняла, что ошиблась.

Сквозь слой песка пробился росточек. Он становился все больше и больше, подчиняясь взмахам рук Шади. Через мгновение показались листочки, сформировался бутон и раскрылся белоснежной розой.

Когда цветок прекратил расти, Шади устало опустил руки и судорожно вздохнул.

– Это потрясающе, – оценила Яся.

– Ты еще не до конца поняла, что я сделал.

Шади ступил на песок, подошел к цветку и аккуратно выдернул его из песка, обнажив корень.

– Что это значит? – Яся подошла к Шади и нерешительно дотронулась до корня. – Неужели у тебя получилось? Я думала, это обычное заклинание преобразования. Но это чистой воды созидание.

– Я обещал тебе, что в пустыне будут расти цветы? Очень скоро она будет утопать в зелени.

Яся заворожено смотрела на розу. Это было величайшим чудом, что ей доводилось видеть в жизни. Это стало символом надежды. Знаком, что все задуманное когда-то воплотится.

– Теперь веришь, что я тебя не оставлю? – спросил Шади, протягивая Ясе розу. – Невозможно предать свои чувства, ведь на кону целый мир. Мир, который мы покорим вместе.

5

Вечером Яся отправилась в трактир «Орешник», где сегодня должен был давать представление Желан – бард, заглянувший ненадолго в Иксард. Каждый житель мечтал услышать голос, о прелести которого слагали легенды.

Яся умоляла пойти с ней Альдону, но та сказала, что в таком огромном скоплении людей будет чувствовать себя неуютно, словно попавшись в сети рыбака. Поэтому Яся шла в трактир в одиночестве, не оставляя, однако, надежды встретить знакомых. Скорее всего, на выступление должна была смотреть и принцесса Каролина, которую Яся могла назвать подругой, но вряд ли будет возможность пообщаться с ней – наверняка принцесса явится в сопровождении пышной свиты слуг.

Протиснувшись к бару, Яся взяла кружку глинтвейна – красного вина, щедро сдобренного фруктами и пряностями – и нашла свободное место за столиком в самом углу трактира. Конечно, вид отсюда на сцену открывался не лучший, но выбирать не приходилось. Яся с завистью посмотрела на королевскую ложу на балконе, где уютно расположилась Каролина в окружении служанок.

Глинтвейн оказался холодным. Яся вздохнула и уныло провела рукой над кружкой, заставляя напиток подогреться.

За столиками вокруг сидели горожане. Кто-то разговаривал с соседом, кто-то поглядывал на сцену, нетерпеливо притоптывая ногами. Хоть концерты не были редкостью, но выступления таких исполнителей, как Желан, были знаменательными событиями. Но даже при виде барда, горожане умудрялись сдерживать себя в руках. Яся помнила, как учась в Академии, ездила на экскурсию в небольшой городок в день празднований на центральной площади. В ее голове надолго отпечаталось воспоминание о том, как люди едва не снесли сцену с музыкантами, пытаясь в порыве чувств заскочить на нее. Дикари, не иначе. Особенно в сравнении с более сдержанными жителями Иксарда.

Яся вытянула шею и посмотрела на сцену. Пока на ней было пусто.

– Так я точно все пропущу, – пробурчала под нос Яся.

Она снова с завистью бросила взгляд на королевское ложе. «Ну же, посмотри на меня», – подумала она и нахмурившись взглянула на Каролину. Но принцесса увлеклась беседой с одной из своих сопровождающих.

Яся отхлебнула глинтвейн и откинулась на спинку стула, смотря на спины людей перед ней. Вдруг она увидела, как из-за столика возле сцены встали трое мужчин и отправились к выходу. Яся решила воспользоваться шансом и быстрым шагом пошла к столику, мысленно причитая о том, что никто так и не смог определить механику перемещения человека в пространстве.

Но пока она двигалась к столику, его уже заняли. Яся отправилась к своему прежнему, но и за ним уже сидели люди.

– Чудненько, – прошептала Яся.

По пути к барной стойке Яся столкнулась с мужчиной, смутно показавшимся знакомым, и пролила половину глинтвейна ему на ботинки.

– Ой, прошу прощения!

– Ничего страшного, – отозвался тот и, вытащив из-за пазухи волшебную палочку, заклинанием высушил обувь.

Яся встала возле стойки. Что ж, по крайней мере, отсюда был вид лучше, хоть и придется оставаться на ногах.

– Не хочешь присоединиться? – окликнул Ясю парень за столиком неподалеку.

Яся бросила на него взгляд. Парень явно не был местным. Его наряд походил на то, что носят жители Ниобурга – Яся видела изображения их одежд в книгах. Он надел темно-серый плащ поверх синей рубахи и темно-коричневые штаны. У парня были черные волосы и черная же короткая борода, аккуратной формы, словно над ней ни один час работал лучший цирюльник в городе. Ну или парень в совершенстве овладел чарами брадобрея.

– Садись, у меня свободно, – повторил парень.

Яся помотала головой и отвернулась к сцене, где, наконец-то появился Желан. В руках он держал овальный ситар, на котором аккомпанировал себе при исполнении баллад.

– Как я рад оказаться наконец-то на этой сцене. Выступать в столице – это мечта, осуществившаяся на ваших глазах. Сначала я исполню балладу, которую хотел бы посвятить нашему мудрому и великому королю Гремиславу, да прославят боги его имя!

Бард перебрал струны ситара и начал петь хвалебную песнь. Яся, подняв бровь, следила за каждым его движением. Она представляла выступление Желана несколько иначе. Конечно, его голос и игра были бесподобны, но судя по тому, что рассказывали о его манере выступления, воспевание смелости и доброты короля – это последнее, о чем он мог петь.

За балладой о короле следовала песня о красоте Иксарда. За ней о подвиге рыцаря во славу королевы. Но горожан это не смущало. Они смеялись, где было нужно, и отчаянно аплодировали.

Когда бард затянул песню о любви придворной дамы и пекаря, Яся бросила взгляд на парня, который приглашал ее до этого за свой стол. На его лице застыла ухмылка, словно он знал нечто, недоступное прочим. Внезапно Яся решила воспользоваться приглашением.

– Не против? – спросила она, усаживаясь рядом и ставя на стол наполовину опустевшую кружку глинтвейна.

– О, нет, конечно.

– Откуда ты приехал к нам?

– О чем ты? Я живу в Иксарде.

– Твой плащ говорит об обратном. Стоило отдать предпочтение чему-то поярче.

– Так и знал, что пропустил какую-то мелочь, – парень расплылся в улыбке.

– Почему ты так ухмыляешься? Тебя позабавило выступление барда?

– А тебя нет? Давно не видел, чтобы так усердно кто-то подмазывался к королю. А этот, – парень кивнул на Желана, – вообще никогда не пел подобного. Я смотрел выступления в других городах. Его любимая баллада о том, как эльф обесчестил девушку, искупавшуюся в горном озере.

– Действительно, подобное в столице он вряд ли стал бы петь.

– Если честно, я вообще не узнаю ни одной из его песни. Его словно обухом по голове ударили. Впрочем… ладно, забудь.

– Что забыть?

– Смотри выступление. Кажется, сейчас произойдет что-то интересное.

– Еще одна песнь о любви к правителю?

Парень молча кивнул на сцену. Яся повернула голову, успев заметить, как парень сделал едва уловимое движение рукой, словно накладывал заклинание. Яся резко развернулась к нему.

– Что ты сделал?

– Ничего. В отличие от того, что сейчас сделает бард.

Яся встала на ноги и посмотрела на сцену. Желан прервал на середине песнь о жителях лесов и потряс головой.

– Кому нужна эта сонная музыка? – спросил он. – Хочу вам исполнить нечто по-настоящему увлекательное.

Через мгновение Яся не могла поверить своим ушам. На фоне воспеваний смелости короля то, что начал петь Желан сейчас, казалось торжеством пошлости и фееричного юмора, который проходил по самой границе дозволенного. Это была та самая песня о девушке и эльфе, о которой говорил новый знакомый Яси. И она действительно поражала.

Жители аплодировали, а бард не стеснялся в выражениях. Яся бросила взгляд на Каролину – она сидела с красными щеками и широко открытыми глазами. А возле сцены стоял тот самый мужчина, на которого Яся пролила глинтвейн. Среди толпы ликующих горожан он выглядел слишком хмуро. Кажется, ему подобное выступление было не по душе.

За этой песней последовала баллада о драконе, который напал на деревню и был побежден черным магом с помощью весьма хитроумного заклинания с применением не совсем законных способов получения некоторых частей тела вурдалаков. После Желан поклялся, что лично был свидетелем этой истории.

– Что ты с ним сделал? – спросила Яся парня, который аплодировал громче всех.

– Снял занавес. Возможно, когда-то ты поймешь. Хотя, вряд ли.

– О чем ты?

– А сейчас немного магии! – воскликнул Желан, когда очередная его баллада закончилась. – Я нашел эту флейту, путешествуя в горах. Говорят, что в ней скрыта сила вулкана. То, что нужно для песни об агуанах – несменных покровителях горных озер.

Желан достал из-за пазухи небольшую флейту и поднес ее к губам. Едва он попытался извлечь звук, как вместо музыки из нее вырвалось пламя. Зрители ахнули от восторга, но это не было запланированной частью шоу. Желан вскрикнул и отбросил флейту, из которой не прекращал литься огонь.

Но флейта не упала на пол – она осталась висеть в воздухе, раскучиваясь во все стороны. Пламя задело Желана – он закричал, оступился и упал на пол. В это время флейта взлетела ввысь, грозясь зацепить пламенем королевскую ложу. Каролина закричала и закрыла руками глаза.

Все произошло в одно мгновение. Яся сорвалась с места, взлетела в воздух и, шепча защитные заклинания, схватила флейту, которая едва не опалила Каролину.

Пламя стало меньше, но все еще изливалось из флейты. Яся направила огненный поток к потолку и, не опускаясь вниз, продолжала шептать заклинания. Когда пламя исчезло, она положила флейту в карман и опустилась на сцену перед Желаном, который громко стонал, схватившись за лицо.

– Неужели никто не додумался позвать лекаря? – крикнула Яся в зал.

Горожане гудели, как рой пчел.

– Убери руки, – велела Яся Желану.

Он оторвал ладони от лица, не прекращая кричать. Яся ахнула от увиденного. Вся кожа была обожжена, на щеках вздулись волдыри, а огромные ресницы, обрамлявшие прежде глаза барда, исчезли. Обычный огонь не мог бы нанести такие увечья. Только созданный проклятьем. Желан кричал, широко раскрыв глаза.

Яся была не в силах его излечить, но могла облегчить боль. Она занесла над Желаном руки и стала бормотать заклинания. Понемногу боль утихла, и бард успокоился.

– Все прошло? – по-детски прошептал он.

– Я просто уняла боль, чтобы ты мог спокойно добраться до лечебницы. А вот и лекарь…

На сцену забежал мужчина в белом костюме с коричневым поясом, на котором видели многочисленные склянки и мешочки с лечебными травами.

– Помогите мне, – Желан протянул руки к врачу.

– Я с тобой еще поговорю, – бросила Яся Желану, высматривая в толпе парня, сидевшего с ней за одним столом.

Но тот уже исчез.

– Яся! – услышала она крик и подняла голову.

Из королевской ложи ей махала Каролина.

– Позже увидимся! – крикнула в ответ Яся и выбежала из трактира.

Без надежды она оглядывалась по сторонам. Конечно же, причастный к преступлению не может оставаться на месте его совершения. Яся глубоко вздохнула, закрыла глаза и стала шептать заклинания поиска.

– Меня пытаешься поймать?

Яся открыла глаза. Перед ней стоял парень из трактира.

– Что ты натворил?

– Спокойно, это не я.

– Но я видела, как ты колдовал! Ты наложил на барда заклятие!

– Ошибаешься.

– Но я видела!

– Успокойся! Да, я колдовал, но барда не проклинал. Это сделали до меня.

– Ты зачаровал его флейту!

– Если ты такая выдающаяся колдунья, то должна была почувствовать силу древнего проклятья. Ты ведь слышала, как этот недотепа сказал, что нашел флейту в горах. Наверняка она пролежала там ни одну тысячу лет.

Яся достала флейту и стала внимательно изучать, ощупывая каждый ее миллиметр.

– Я чувствую сильную темную энергию, но она не древняя. Правда, и исходит не от тебя. Флейту прокляли недавно, но не ты.

– Ну вот. А теперь отдай игрушку мне, пока не поранилась.

– Еще чего! Я должна понять, что произошло.

– Отдай флейту! – парень попытался отобрать инструмент.

Яся спрятала флейту в карман и наложила на него заклинание недосягаемости.

– И не мечтай!

– Ненавижу этот город!

Парень махнул рукой, отвернулся от Яси и ушел, смешавшись с прохожими.

6

Василько бежал в библиотеку, сломя голову. Ведамир предпочел сегодня ужинать, любуясь сумеречным пейзажем из огромного окна. Он и вправду впечатлял: вдалеке виднелись горы, в которых скрывалась Академия, озеро – место обитания огромной популяции русалок, и лес, наполненный волшебными существами.

– Ты выглядишь встревоженным, – Ведамир бросил взгляд на Василько, остановившегося возле двери и пытающегося отдышаться.

– Прошу… вас… сделайте… исключение…

– Прежде успокойся. А после объяснишь, что позволило тебе столь бесцеремонно прерывать мой ужин.

Василько глубоко вдохнул и кое-как восстановил дыхание.

– Простите, Верховный! Но дело не терпит отлагательств!

– Что ж, говори. Но в том случае, если дело окажется никчемным, ты подвергнешься наказанию.

В голове Василько возник образ человека, привязанного цепями к потолку в мрачном подвале, по телу которого бегают крысы, но он отогнал эту мысль и продолжил.

– Прошу вас подвергнуть испытанию девушку. Я знаю, что она обладает достаточной силой для того, чтобы заменить вас.

– Это абсурд, – отозвался Ведамир и отправил в рот кусок морковной лепешки.

– Нет-нет, послушайте! Она смогла усмирить огненное проклятье так просто, словно задула свечу.

– Это под силу многим магам. Не вижу ничего выдающегося.

– Ее зовут Яся. Она была лучшей выпускницей в свой год, ей прочили блестящую карьеру преподавателя, но она отказалась.

– Мне нет дела до мнимых талантов мнимой волшебницы! – Ведамир поднялся на ноги и закричал. От звука его голоса задрожали многочисленные статуэтки, украшавшие книжные полки. – Женщина никогда не станет Верховным магом! А ты, Василько, за свою дерзость, будешь изгнан из моего замка.

– Вы совершаете ошибку! Правила и предубеждения давно нужно менять.

– Ты ничего не знаешь о том, что происходит вокруг. И не тебе пытаться давать мне советы. Возвращайся в свои покои и собирай вещи.

– Простите, Верховный. Я думал, что вы действительно в отчаянии.

Василько коротко махнул головой и вышел из библиотеки. Ведамир опустился в кресло и отпил молоко из стакана, дрожащими руками пролив на себя большую его часть. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, вспоминая дни, когда он еще не превратился в разваливающегося старика. Время было безжалостно, и его оставалось все меньше.

– Свэрог! – закричал Ведамир, очищая одежду с помощью магии.

Старший помощник через мгновение зашел в библиотеку и остановился перед магом.

– Узнай все, что сможешь о выпускнице Академии по имени Яся. Как можно скорее. Свяжись с Драговитом.

– Слушаюсь, Верховный.

Свэрог поклонился и покинул библиотеку.

Время было глубоко за полночь, когда он вернулся. Ведамир все это время оставался в кресле у окна. Он сидел не шевелясь, так, что со стороны Верховный маг напоминал статую.

– По словам Драговита, она была лучшей ученицей за долгие годы. Учась первые года, она изучала предметы, которые проходили учащиеся Академии старших курсов.

– Далее.

– Выпускные испытания прошла без единого нарекания. По словам Драговита, она могла бы с ними справиться и на младших курсах.

– Как тогда он смог отпустить такой выдающийся талант? Способные женщины обучаются для того, чтобы потом наставлять великих магов – так было всегда.

– Драговит очень хотел, чтобы она пополнила его коллекцию идеальных преподавателей. Ну вы ведь знаете, что у него есть свои методы убеждения особо талантливых магов. Он по сей день упрашивает ее преподавать в Академии, но девушка непреклонна. Но, как сказал Драговит, если девушка нужна Верховному магу, то он умывает руки.

– Я не одобряю методов Драговита, но не могу не признать, что преподавательский состав Академии действительно выдающийся.

– А еще в Академии произошла трагедия, из-за которой Яся категорически не хочет возвращаться туда. Ее возлюбленный погиб при выпускном испытании.

– Невероятно редкое событие. Наверное, он был невеждой.

– Напротив, Верховный. Его имя возглавляло бы список кандидатов на ваш пост, останься он жив.

– Его звали Шади? – Ведамир вспомнил первое имя в своем списке, отмеченное крестом, означавшим смерть кандидата.

– Да, Верховный. Девушка считала, что они с этим парнем родственные души. Они собирались отправиться в путешествие после того, как она завершит обучение.

– Родственные души… Это сильнейшие чары. Они проходили испытание на подтверждение этого феномена?

– Как я понял, нет. Но меня всегда поражал этот вид магии. Особенно, единственное исключение из невозможности перемещения в пространстве. Это будоражит воображение, не правда ли? Стоит родственным душам не нарочно одновременно подумать друг о друге, как один тотчас переместится к другому. Жаль, что шанс встретить такого человека крайне мал.

– Если Шади был ее настоящей родственной душой, то его смерть избавляет от одной проблемы – ненужной нам связи между ними.

Ведамир отвернулся от Свэрога и стал смотреть в окно, за которым было невозможно что-то разглядеть в полной темноте.

– Что ж, Свэрог, пригласи Ясю завтра в замок. Побеседуй с ней. Если обнаружишь по-настоящему сильную магию, то сразу же сообщи мне.

– Да, Верховный.

– И еще. Зайди в покои Василько и скажи ему, что пока он может остаться на своем месте.

7

Утром следующего дня Яся торопилась в лечебницу. Она хотела как можно скорее поговорить с Желаном, чтобы выяснить, откуда у него взялась флейта на самом деле.

– Бесполезно, – услышала Яся перед входом голос за спиной. – К нему не пускают.

Яся обернулась и увидела вчерашнего знакомого из трактира. Он стоял, облокотившись на стену лечебницы и улыбался, прищурив глаза.

– Правильно, всяких оборванцев нужно держать подальше.

– Я сказал, что не пускают, а не что я не прошел.

– Ну да… великий и могучий – как там тебя – проник в лечебницу, защищенную магическими заклинаниями и амулетами.

– Во-первых, меня зовут Эней. Во-вторых, все эти заклинания похожи на бумажный шпингалет. Нейтрализуются на раз-два. В-третьих, в саму палату я зайти не успел – меня выдворила суровая женщина.

– Отлично. Скажу лекарю, что пора обновить защиту и воздать честь медсестре, – Яся открыла дверь и вошла в просторный холл. Эней зашел за ней.

– Что тебе нужно? – прошипела Яся.

– Тоже хочу поговорить с бардом.

– С чего ты взял, что я иду к нему?

– Яся! – навстречу ей вышел лекарь в белом костюме, который вчера приезжал в трактир. – Ты вчера хорошо поработала с бардом. Когда я накладывал на него лечебные мази, от которых больные обычно воют варгом, он тихонько пел песню про славную жизнь моряка. Отличное заклинание, я бы не смог лучше.

– Пустяки. А можно с ним поговорить?

– Да, он как раз проснулся. Смотрится в зеркало и плачет. Боится, что шрамы останутся навсегда. И они ведь останутся. А это кто? – лекарь кивнул на Энея.

– Я с ней, – Эней схватил Ясю за руку.

– Еще чего, – оттолкнула она его.

– Тогда прошу покинуть лечебницу, – нахмурился доктор.

Пока Эней продолжал препираться, Яся зашла в палату к Желану. Он действительно тщательно осматривал лицо.

– Все не так уж и плохо, – улыбнулась Яся.

– Неплохо? – Желан отбросил зеркало и закричал. – Моя будущность обречена! Никто не будет слушать песни человека с лицом сморщенного финика.

– Мази сделают свое дело. Ты поправишься. В крайнем случае, сможешь придумать легенду о том, что на тебя напал огнедышащий дракон.

– Замечательная идея. С одним «но»: драконов не существует.

– Во-первых, история о том, что их истребили – миф. А во-вторых, история с проклятой флейтой тоже звучит впечатляюще. Кстати, не поделишься, где именно ты ее взял? Сомневаюсь, что легенда про горы правдива. Ты хоть раз бывал там?

Желан откинулся на подушки и закрыл лицо руками.

– Я пропал, – прошептал он. – Мои песни… моя жизнь… Я годами создавал образ, сочинял истории, продумывал все до мелочей. Теперь меня никто не станет слушать. Но зачем я это говорю? Что ты, женщина, можешь понимать в поломанной жизни?

– Еще одно слово, и я сниму заклинание, притупившее боль. Снова хочешь почувствовать, как твое лицо засунули в горящую печь? – Яся лукавила, но угрозы оказалось достаточно.

– Хорошо… хорошо… Я купил эту флейту на рынке в Ниобурге. Она была абсолютно нормальной до вчерашнего вечера. Никаких выдающихся магических чар с ней не было связано!

– Ты вчера давал ее кому-то в руки? – Яся, прищурившись, разглядывала Желана.

– Нет, конечно! Это все равно, что незнакомцу дать подержать свой… впрочем, неважно.

– Ты не такой уж романтик, как ходят про тебя слухи. Скажи мне еще: почему ты решил изменить репертуар? Разве когда-то до этого ты пел оды королю?