Уроки бессмертия

– Сегодня он нам не враг, – Винтер успокаивающе положил руку на плечо Спенсера. – Мы можем быть с ним искренни, – затем он взглянул на Оливера и продолжил: – Подозрительность Белых я беру на себя. У меня будут неплохие рекомендации.

Оливер заинтересованно посмотрел на Джулиана Винтера, но не стал ничего уточнять. Сеть знакомых Великого Черного колдуна была очень обширной, и это было известно всем. Взгляд его случайно наткнулся на руки Винтера.

– Джулиан, а ведь ты и сам можешь усыпить подозрительность Белых, – проронил Томпсон. – Твои ногти… Всем известно, что такие вырастают у колдунов, потерявших свою силу. Оставь их на время. Придешь к Белым и скажешь, что, перестав быть Великим, ты небезосновательно опасаешься возвращаться на путь Тьмы: врагов-то у тебя много, и они не упустят возможности поквитаться с тобой за все, пока ты слаб. Вот ты и решил обезопасить себя, примкнув к Свету. Даже Белые понимают, как больно упасть с высоты положения. Тебе поверят.

– А ведь он прав, – Джулиан и Дик переглянулись. – Определенно, это происки судьбы, позволившей нам встретиться сегодня с тобой. Благодарю, Оливер.

– Не за что. А с перебежчиками-то что будем делать? Прыть Белых надо умерить.

– Не поддавайся на провокацию. Пусть забирают обратно своих перебежчиков. Я не уверен, что мы в них заинтересованы настолько, чтобы поднимать такую кутерьму.

– В конце концов, Белые поймут, что мы просто-напросто игнорируем их и придумают что-нибудь другое.

– К этому времени я уже буду в их рядах. Но если тебе так не сидится без дела, можешь и дальше сопровождать перебежчиков. Только если заметишь Белого – не убивай. Отпугни, рань, но не убивай. Договорились?

– Я подумаю, – своенравно откликнулся Томпсон.

– Подумай. Итак, я вправе считать наше маленькое собрание закрытым? – Винтер обвел всех собравшихся вопросительным взглядом и, не услышав отрицательных реплик, удовлетворенно кивнул. – В таком случае, господа, предлагаю разойтись по своим делам. Ночь еще не кончилась и вполне способна еще часов пять побаловать нас покровом темноты. Бездна времени, которую лично я мечтаю потратить на здоровый сон.

Три колдуна вышли из домика лесника. В лесу не на шутку разыгралась метель. Мелкий колкий снег поземкой стелился по земле, белоснежными вихрями кружился в воздухе, повисал на ветвях деревьев; сильный ветер яростно швырял его из стороны в сторону и сразу же бросил в лица троих мужчин пару мелких колючих горстей.

– Зима наступает, – надвигая капюшон почти на самый нос, пробормотал Джулиан.

– Зверская погодка, – проворчал Оливер, плотнее запахивая плащ. – Всегда ненавидел зиму. В наших лесах буквально за одну ночь наметает столько сугробов, что уже на следующее утро начинаешь проваливаться в них по макушку. А мы ухлопали единственного лесника. Кто теперь будет прокладывать дорожки?

– Полагаю, лес сам в состоянии о себе позаботиться, – откликнулся Джулиан.

– О себе-то да, а о нас кто позаботится?

– Брось ворчать, мы все равно уже уходим. В конце концов, я король и пришлю сюда замену.

Они неторопливо двинулись по направлению к опушке. Колдуны, в совершенстве владевшие искусством телепортации, они все больше ценили простые пешие прогулки как удовольствие для них редкое, а потому особенно приятное. Шли в молчании. Оливер от природы был неразговорчив, да и в принципе не приветствовал общение с потенциальными оппонентами. Дик не терпел Оливера, поэтому не желал разговаривать в его присутствии. Угнетающее безмолвие обоих спутников заставило не раскрывать рта и обычно болтливого Джулиана.

На выходе из леса они расстались. Оливер отправился за город, в ближайшую деревню, так как там его ждали какие-то дела, о которых он не пожелал распространяться подробнее. Дик с Джулианом углубились в сплетение городских улочек: они шли в королевский замок. Как обычно, остановились возле замковой ограды и телепортировались в сад. Затем по потайному ходу пробрались в комнату Винтера. Джулиан уверенно толкнул дверь и вошел в глубь темного помещения. Тут же ему что-то подвернулось под ноги. Молодой человек оступился и чертыхнулся. Тут же дикий, но короткий вопль боли огласил королевские покои. Ярко вспыхнул огненный шар, отправленный уверенной рукой Дика прямо под потолок, и при его свете два Черных колдуна увидели Квентина, отчаянно потрясавшего в воздухе рукой, на кисть которой и наступил впотьмах Джулиан.

– Изверг! – обиженно провыл Квентин. – Под ноги смотреть не учили?!

– А ты что, решил поработать половичком?! Тоже мне, разлегся посреди прохода! – огрызнулся Винтер. – И что ты тут делаешь? Я что-то не припомню, чтобы показывал тебе свои покои и приглашал зайти в гости!

– Мне и не требуется твое приглашение! Я так понял, что этот дом теперь настолько же мой, насколько и твой!

– Но это не значит, что ты можешь совать свой нос всюду, куда не просят!

– Что здесь происходит?

Пола балдахина, прикрывающего кровать короля Кэрриса, отодвинулась в сторону, и с постели, лениво позевывая, слезла Флора в кружевной ночной рубашке и наброшенном поверх нее халате Джулиана. Двое мужчин и мальчишка разом округлили глаза, совсем не ожидавшие здесь и сейчас увидеть принцессу Суэйна. Винтер опомнился первым. Схватив Дика за руку, он попросил его убрать огненный шар, и, когда комната снова погрузилась во тьму, быстрым пинком ноги послал Квентина под стол, шикнув вслед:

– Не высовывайся!

Дик, пользуясь прикрытием темноты, отступил в потайной ход. Кинув плащ на спинку кресла, Джулиан подошел к своей любовнице и, стараясь говорить как можно терпимее и мягче, произнес:

– Это всего лишь я, дорогая. Не пугайся.

– Всего лишь ты? А с кем ты разговаривал? – мурлыкнула Флора и, не дожидаясь не интересующего ее ответа, припала к губам возлюбленного.

На несколько секунд Винтер просто забыл, где находится. Каждый поцелуй итальяночки отличался силой и страстью, был медово-сладким с легким оттенком горечи. Каждый новый раз она искала его губы, как в первый, и с такой жадностью, с какой путник, долгое время томившийся без воды в пустыне, припадает, наконец, к живительной влаге источника. Да, в объятиях такой девушки легко забывалось обо всем… Шаловливые пальчики Флоры успели добраться до верхней пуговицы рубашки Джулиана, когда ему все-таки удалось оторвать от себя пылкую красотку.

– Флора, что ты тут делаешь? – спросил он.

– Мне хотелось сделать тебе приятный сюрприз, – снова порываясь поцеловать его и встречая вежливое сопротивление, проворковала синьорина Гарлинда. Она обиженно надула губки и, скрестив руки на груди, в притворном возмущении проронила: – Можно подумать, ты не рад!

– Флора, согласись, это… немного неуместно врываться посреди ночи ко мне в спальню, – как можно тактичнее попытался объяснить молодой человек, но девушка перебила его:

– А уместно оставлять свою гостью в одиночестве на целую ночь?! Джулиан, ты меня совсем не любишь! Я заметила, в последнее время ты охладел ко мне! Это постоянные расставания так пагубно влияют на тебя! Джулианито, давай поженимся! Ты король, я принцесса, никаких пересудов и толков. Зато мы всегда сможем быть вместе. Представляешь, как будет хорошо? Только ты и я… всегда… всю жизнь…

– До самой старости, пока у тебя не выпадут все зубы, а он не заработает себе подагру и ревматизм! – огрызнулись из-под стола, и на свет божий выполз Квентин, потирая все свои ушибленные места (а их за сегодняшний день было немало).

С тихим вскриком Флора отшатнулась и прытко спряталась за спину своего любовника, не преминув при этом спросить:

– Джулианито, кто это?!

– Мелкий поганец, которому давно было пора оторвать голову! – процедил сквозь зубы Винтер. А затем, не сдерживаясь, рявкнул, обращаясь к мальчишке: – Я, кажется, просил тебя не высовываться!

– Кажется, просил, – не отрицал малолетний нахал. – Даже пинка дал – настолько убедительно просил. И без руки чуть не оставил.

– Флора, я тебя прошу, иди к себе, – Джулиан снова повернулся к принцессе. – Мне надо кое с кем разобраться.

– Опять у нас ничего не получится! – плаксиво протянула итальяночка, щедро добавив в голос трагедии. – Хотя бы следующий вечер ты можешь мне обещать?

– Завтра, все завтра, хорошо? – Джулиан ненавязчиво выпроводил девушку за дверь, чмокнув на прощание в лоб и пожелав спокойной ночи, и вернулся в комнату, с силой шарахнув дверью о косяк. Хмурясь и раздраженно щуря свои изумительные волшебные глаза, в темноте отсвечивающие темным серебром, он приблизился к Квентину и прошипел с еле сдерживаемой яростью в голосе: – Как ты тут оказался? Я, кажется, оставлял тебя в другом месте!

– А ты больше потайных ходов строй! – ничуть не убоявшись, фыркнул мальчишка, как будто сообщал нечто само собой разумеющееся.

– Ты что, еще не понял, что я не люблю, когда моими словами пренебрегают?

– А ты что, еще не понял, что я не люблю, когда мной командуют?

Сильная энергетическая волна отшвырнула Квентина и впечатала в стенку.

– Ты будешь ставить мне условия, безумец?! – вспылил колдун. – Я бы тебе не советовал!

– Джулиан! Джулиан, спокойно! – в комнате показался Дик. Он подошел к своему другу и успокаивающе положил руку на плечо. – Не горячись. Он всего лишь ребенок, глупый мальчишка. Не надо ломать им стены только из-за того, что у него хорошо подвешен язык. Это не самое плохое качество и, поверь мне, когда-нибудь оно будет работать на тебя…

– Никогда! – тихо, но твердо обронил Квентин, чувствуя, как ненависть к этим двум людям переполняет все его существо. Он безумно жалел, что так слаб по сравнению с ними, а то бы он отыгрался. О, он бы отыгрался за все!.. Им бы мало не показалось!

Квентин упрекал не справедливую к нему жизнь в излишней жестокости; она не позволяла сделать его желания возможными, и это, увы, был не первый раз. Несколько не столь далеких лет назад Венс уже зарекался винить в чем-либо судьбу и просить у нее чего-то большего, так как знал, что это напрасно, – боги всегда были глухи к его молитвам, – но сегодня, чувствуя бессильную ярость, с горечью повторял свою самую первую, самую жестокую, самую глупую ошибку.

Между тем, чужая сила отпустила его, и мальчишка сполз по стеночке на ковер. Перед глазами все кружилось от удара, мысли путались. Он держался еще секунду, а потом потерял сознание.

– Ну, и чего ты этим добился? – печальным взглядом одаривая Венса, спросил у своего друга Дик. – Такими методами ты никогда не наладишь с ним хороших отношений.

– Мы уже обсуждали это. Он сам не хочет идти на контакт, – Джулиан подошел к мальчику и, подняв его на руки, положил на кровать. Накрыл одеялом и так оставил. – Поразительно сложный экземпляр. Никто до него так профессионально не выводил меня из себя.

– Что ты будешь делать, если у тебя с ним ничего не получится? – осведомился Дик, снова возвращая под потолок огненный шар. Скинув плащ, он присел на один из стульев, придвинул к себе графин с дорогим коньяком и нагло отхлебнул прямо из горлышка. – Ты будешь искать нового ученика или нет?

– Я еще не знаю, – Джулиан в растерянности остановился посреди комнаты. – Боюсь, мне будет трудно расстаться с ним. Неординарная личность, как ты и говорил.

– А ты нос воротил! Скоморох, бродяга… Ну и что, что низы общества? Такого среди знати не найти, – лукаво улыбнулся Дик.

– Да и среди скоморохов подобные Венсу – один на тысячу. Но хватит уже о нем. Скажи, ты опять собираешься проторчать всю ночь у меня?

– Мне больше нечего делать! Дома скучно, делами нас сполна загрузят завтра, сразу же после собрания, – замучаемся выполнять… Это единственная ближайшая ночь, которую я провожу спокойно и тихо! Джулиан, неужели ты меня выгонишь?!

– Сиди уж. Развлекайся, чем можешь. А я, с твоего разрешения, немножко посплю.

– Приятных снов.

Глава 7

Визит к барону Поллену

Рассвет выползал из-под ночного полога медленно, лениво и неохотно. Неуверенной рукой заря коснулась облезлых верхушек деревьев, но на более смелый шаг не решилась. Более того, упорная в своей лени, она и часа не пожелала оставаться на небосклоне, поддавшись плотным низким тучам, в один миг оккупировавшим небо.

Утро началось с чистого легкого снега, выпавшего на землю.

Джулиана сорвало с дивана уже в восьмом часу. Считая, что это безумно поздно и проклиная свою сонливость, он быстро оделся в вещи традиционного черного цвета и, уже когда принялся перерывать ящики комода в поисках каких-то бумажек, которые всегда держал в личных покоях, чтобы перед сном насладиться незабываемым и увлекательным чтивом о проблемах государства, внезапно натолкнулся взглядом на Квентина. Мальчишка сидел на широком подоконнике и, как зачарованный, смотрел на улицу. Ему нравился первый снег: было приятно следить за плавным, танцующим движением нарядных снежинок, и когда злой порывистый ветер швырял их в стекло, длинные черные ресницы блондинчика трепетно вздрагивали, как будто снег летел ему прямо в глаза. Квентин нарочно не хотел замечать Винтера, и Джулиан первый сказал ему "доброе утро". В ответ Венс не удостоил его ни словом, ни взглядом.

– Я распоряжусь, чтобы тебе принесли завтрак, – произнес Винтер. – Если понадоблюсь, я буду у себя в кабинете. На будущее: в моей комнате можешь не стараться найти на меня компромат. Все мои скелеты надежно попрятаны по шкафам. Счастливо провести день.

Король Кэрриса вышел, прикрыв за собой дверь. Не успел он сделать и пары шагов по направлению к своему кабинету, как навстречу ему попалась… Кто бы вы думали? Молодая синьорина Гарлинда. Джулиан испуганно вздрогнул. Кажется, он всерьез начинал опасаться своей не в меру пылкой возлюбленной.

– Джулианито! – Флора в ту же секунду оказалась на его шее с дежурным утренним поцелуем. – Джулианито, кто был тот малолетний грубиян, которого я видела прошлой ночью, и что он делал в твоей комнате? Давай его заточим в тюрьму или казним за такую наглость? Он проявил неуважение сразу к двум особам королевских кровей!

– Я не могу, милая, – под ручку они неторопливо пошли по коридору. – Этот мальчик мне еще нужен. Он… что-то вроде пажа.

– Что, неужели настолько хорошо справляется со своими обязанностями? – подозрительно покосилась на любовника итальяночка.

– Боюсь, что не смогу утверждать этого однозначно, – не стал врать Джулиан.

– А одолжи его мне? Пусть он за мной поухаживает.

Молодому человеку стоило огромных усилий удержать лицо, не покривив любезной вежливой улыбки и не отразив подлинного ужаса в волшебных глазах.

– Боюсь, это невозможно, – как можно мягче проронил Джулиан. – Я не уверен, что он подойдет тебе. Ты уже успела испытать на себе силу его отвратительного характера. Неужели тебе хочется практиковать это каждый день? Представь и ужаснись!

– А я его перевоспитаю, – коварно мурлыкнула итальяночка, совсем по-кошачьи потеревшись щекой о плечо короля. – Ты просто не умеешь вести себя с детьми. Ты с ним ссоришься и дерешься, а ему нужна женская ласка… Ну, ты же знаешь, как я могу…

– Флора! Он же еще ребенок! – с укором в голосе воскликнул Винтер. – И меня более чем устраивает его характер и его взгляды на вещи. Я не хочу себе другого Венса.

– Его зовут Венс? – заинтересовалась Флора.

– Квентин Паулус. Официальной церемонии знакомства с ним можешь не ожидать.

– Ну и ладно. Я все равно до него докопаюсь, если мне будет надо. Джулианито, ты куда? Уже работать? А я рассчитывала, что мы позавтракаем вместе! – итальяночка умоляюще посмотрела в глаза Винтера, наивно хлопая длинными ресницами-опахалами, и робко потянула его за руку, намекая на то, чтобы он и дальше пошел с ней.

Джулиан не смог отказать, в результате его рабочему кабинету пришлось пустовать еще полтора часа. За завтраком к ним присоединился Джустино Гарлинда, и вместо десятиминутной трапезы, которую обычно устраивал себе по утрам король Кэрриса, пришлось сидеть, как на официальном приеме, – долго и бестолково. В конце концов, Винтеру удалось вырваться из общества радушного семейства Гарлинда. Но стоило ему добраться до своего кабинета, как он услышал, что его окликнули по имени. Джулиан обернулся и увидел, что из конца коридора к нему спешит молодой запыхавшийся парнишка в запыленной одежде. Джулиан открыл перед ним дверь и пропустил в кабинет. Нетерпеливо пройдясь по комнате, король Кэрриса сел в кресло и предложил присесть своему гостю. Тот, явно не привыкший к такому вежливому обращению, испуганно отказался и быстро принялся докладывать о цели своего визита.

– Меня прислали к вам господин барон Густав Поллен. Они нуждаются в защите и покровительстве Вашего Величества, – произнес гонец и, видя вежливый интерес, отразившийся на прекрасном лице короля, продолжил: – Вы наверняка помните, что наше поместье находится на самой границе Эш, а дальше идут пшеничные поля, возделываемые крестьянами из близлежащей деревеньки. Так вот, раз в неделю в определенное время на поле наползает туман, и что там происходит, не видно. А уже на следующее утро прямо в середине поля остаются подозрительные треугольники, которые настолько глубоко врезаны в землю, что не затаптываются ногами и не засыпаются ни землей, ни снегом. Это всегда происходит ночью. Мы очень боимся, что это происки ведьм и колдунов, наводящих сглаз или порчу на наши края. Господин барон сердечно просят вас оградить всех нас от этой напасти. Не откажите, Ваше Величество! Пропадем ведь совсем, без того страшно! Господин барон просят вас прислать кого-то, кто бы мог пролить свет на эту темную историю. Их вечная преданность и признательность не оставят вас, клянусь крестом!

"Белые? – не смог не подумать Джулиан. – Они вполне могут использовать треугольники. Это больше наш символ, но, чтобы сбивать нас же, Черных, они иногда тоже его используют. Но чем же их могли прельстить поля Поллена? Опять что-то замышляют? А вдруг по счастливой случайности треугольники как-то связаны с тем истинным планом, который замышляют против нас Белые? Неплохо бы увидеть их воочию".

Винтер прямо взглянул на гонца. Видимо, взгляд его в тот момент был слишком выразительным, потому что парнишка мгновенно уставился на него ответным взором кролика, застывшего перед мордой удава. Для людей непривычных волшебные глаза Джулиана всегда были поражающим фактором. Король Кэрриса медленно отвел взгляд и устремил его на окно. За ним по-прежнему падал снег. Близилась зима.

– Я понял вашу проблему, – проронил Винтер, когда парень встряхнулся, приходя в себя. – Я сам займусь ее решением.

– Вы?! – ахнул гонец. – Ваше Величество, право слово, не стоит! Мы не можем подвергать вашу бесценную жизнь столь большой опасности! Проблема не так…

– Я свое слово сказал. Ты будешь ему перечить? – Джулиан чуть повысил голос.

– Нет, Ваше Величество, как вы только могли такое подумать! – мигом стушевался парнишка, чуть ли не впадая в нервическую дрожь. – Просто… это очень большая честь…

– Я сейчас же отправляюсь в поместье барона, – не слушая его сбивчивый лепет, произнес король Кэрриса. – А ты можешь немного отдохнуть в замке. Я позабочусь, чтобы тебя накормили и выделили отдельную комнату.

– Благодарю вас, Ваше Величество, – гонец поклонился.

Вместе с Винтером он вышел из кабинета. Джулиан тут же препоручил своего гостя заботам слуг, отдав им все необходимые распоряжения; высунувшись из окошка, приказал конюху приготовить двух лошадей и заглянул в свою комнату. Он не мог оставить Квентина в замке в свое отсутствие. Мало ли что взбредет в голову натворить этому паршивцу. Король Кэрриса не хотел рисковать, наивно полагая, что держать мальчишку при себе будет надежнее.

Квентин по-прежнему сидел на подоконнике и сквозь кружевной вихрь снежинок изучал внутренний двор замка, суетный, шумный и говорливый. Еще вчера он и представить себе не мог, что дворцовая жизнь такая бурная, еще более сумасшедшая, чем в балаганчике. Легкая улыбка тронула губы мальчика: смешно было наблюдать за суетой всех этих людей. Хоть было невысоко, они все равно казались меньше, чем есть на самом деле, и напоминали муравьев, копошащихся в неправдоподобно огромном муравейнике. Приход Джулиана ничуть не напряг мальчика. Он все еще не хотел замечать его.

– Венс, собирайся, мы уезжаем, – окликнул мальчишку Винтер, беря со спинки стула свой плащ. Взгляд его мельком скользнул по нетронутому завтраку, забытому на столе. – Ты ничего не поел. Решил объявить мне забастовку? Ну-ну. Идем, Венс, у меня нет времени терпеть твои капризы.

Рука Джулиана повелительно легла на плечо мальчика, но тот сбросил ее, взглянул на короля Кэрриса с ненавистью и огрызнулся:

– Не называй меня Венсом! Не смей своим произношением оскорблять это имя!

– Надо же! Не знал, что тебя терзают такие жестокие предрассудки! – цинично откликнулся Джулиан, а затем, добавив в слова чуть больше яда, произнес: – Господин Паулус, вы соблаговолите добровольно сопровождать меня или мы обойдемся традиционным пинком? Ты знаешь, я в состоянии выволочь тебя на улицу за шкирку. Тебе это надо?

Венс нехотя слез с подоконника. Джулиан протянул ему свой плащ, завалявшийся в его шкафу еще с тех времен, когда были в моде короткие плащи. Он сразу же безнадежно провис на мальчике и стал напоминать половую тряпку неоднократного использования. Но Винтера это нимало не озаботило. Вдвоем они покинули замок и, вскочив в седла заранее подготовленных лошадей, выехали за ограду на шумные улицы Эш.

Короля Кэрриса выпустили без вопросов. И хотя в сердцах придворных постоянно теплилась искра беспокойства за своего правителя, они всякий раз безропотно расставались с ним. Давно, практически с самого восшествия на престол, Джулиан Винтер запретил навязывать ему сопровождение, куда бы он ни направлялся, за исключением тех случаев, когда сам Винтер не распорядится об этом. Молодой король не любил, когда ущемляли свободу его передвижений, поэтому и в замке, и на улице его чаще всего видели одного или же в окружении ближайших придворных.

Эш распахнула перед моими героями объятия широких улочек, явив их во всей красе утренней сумятицы. Люди толпились, толкались, кричали на каждом шагу, создавая невообразимый шум, – это была отличительная особенность всех крупных городов того времени. Приятно было то, что жизнь в Эш не носила на себе ярко выраженного отпечатка агрессии или подлости. Столица хорошо умела прятать свою грязь. Здесь все привыкли делать с улыбкой, веселыми разговорами и добрыми пожеланиями: торговцы продавали свой товар, знакомые встречались на улицах, бродячий музыкант развлекал толпу, сапожник полировал обувь, портной снимал мерки, королевская стража ловила преступников, Инквизиция сжигала ведьм и колдунов, а мелкие воришки обчищали карманы прохожих – это были негласные порядки, установившиеся здесь, казалось, с закладки самого первого камня. Они устраивали всех, поэтому атмосфера мира и согласия довольно прочно воцарилась в столице Кэрриса. Волнения, восстания и нападения на особ знатного рода здесь были редки, как золотые монеты в кармане нищего.

Город не отпугивал Джулиана, он любил наблюдать за движением жизни на его улицах. Подобные прогулки позволяли сблизиться с народом. Проезжая по Базарной площади, можно было услышать о себе много нового и интересного, заодно ознакомиться с желаниями и мнениями разных слоев населения. В большинстве случаев они не отличались оригинальностью: как сложилось испокон веков, бедные роптали на богатых, богатые всячески поносили и упрекали в чрезмерной лени трудяг-бедных. Джулиана мало кто знал в лицо, поэтому он спокойно подходил к прохожим и разговаривал с ними на отвлеченные темы. Жители Эш охотно шли на контакт и уж тем более не могли отказать себе в удовольствии переброситься парой слов с красивым и обходительным молодым человеком. Именно за эти особенности, за такое яркое и естественное проявление чувств король Кэрриса и любил свой город, да и всю свою страну.

За такими размышлениями Джулиан сам не заметил, как вместе со своим молчаливым спутником добрался до поместья барона Густава Поллена. Сейчас его территория представляла собой бескрайние заснеженные поля, разбитые на несколько аккуратных квадратов, по периметру обсаженных голыми деревцами. Тропинки, прорезавшие эти "квадраты", строгими геометрическими линиями расходились в стороны под прямыми углами. По этим тропинкам моим героям удалось добраться до ворот узкого высокого замка, выполненного в готическом стиле. Именно здесь проживал барон.

Стоявшие на входе стражники с почтительными поклонами распахнули перед своим королем створки ворот, пропуская внутрь. На огромном внутреннем дворе их встретил конюх, который сразу же забрал взмыленных коней. Роскошные двери замка распахнулись, и с крыльца навстречу гостям спустился сам барон.

Глава 8

Две записки

Барон Густав Поллен был невысоким полным мужчиной лет тридцати-тридцати пяти. Его длинные темные волосы носили аккуратную прическу, пухлые руки то и дело поглаживали кокетливую черную бородку, при этом можно было со всех сторон полюбоваться толстыми золотыми кольцами с крупными камнями, которые он носил на каждом пальце. Одевался он элегантно и всегда по последней моде, предпочитая золотые и голубые цвета – цвета его древнего рода.