Найди ее, если сможешь

По коже пробежала волна дрожи. Вика сидела с открытым ртом все то время, что я собирала сумку. Пришлось окликнуть пару раз, и только после третьего она очнулась:

– Нет, ну ты видела? Ничего себе, у меня нет слов.

Да, действительно хорошо ее шарахнуло, если у нее закончились слова.

– Да, я понимаю, о чем ты, но тебе не показалось, что он какой-то странный? – прошептала я.

– Странный? Нет, не показалось, но если ты имеешь в виду – сногсшибательный, крутой, сексуальный… То да. Ох, кажется, я пропала. – Вика театрально вздохнула и принялась собирать вещи.

Дальнейший день прошел как в тумане. Практика в терапии только на словах казалась легкой, на деле же ноги к концу дня гудели, а руки тряслись от усталости. Уже собираясь домой, мы с Викой переодевались в ординаторской. За окном потемнело и падал снег. Хотелось есть, в душ и спать. И как можно быстрее. Но помня слова нового преподавателя, я понимала, что данная роскошь откладывалась на неопределенное время.

Вика упала на диван и, закатывая глаза, пробормотала:

– Уф, как я устала. Боже, до чего хочется есть, кажется, сейчас слона съем и закушу овечкой. И пусть другие вегетарианцы мне дадут по морде.

Я рассмеялась:

– Ты сегодня домой или к Антону?

– Поползу к Антону, туда ближе, да и он накормит меня быстрее, чем я сама смогу это сделать, – и подруга начала надевать куртку.

Ну вот. Опять одной возвращаться по темноте.

Мы вышли на морозный воздух и глубоко вздохнули, прогоняя из легких прочно засевший запах лекарств и антисептиков.

Вика обернулась и, звонко крикнув мне «пока», побежала к Антону. А я поплелась на остановку. Простояла я там около часа, но так и не дождалась автобуса. Что ж за день-то? Сердито топнув ногой, я решила пройтись пешком. Погода стояла сказочная, да и насладиться свежим воздухом очень хотелось. Выветрить запах больницы вместе с неприятными мыслями.

Взгляд преподавателя не давал мне покоя. Со стороны, наверное, ничего странного не было, ну кроме непонятной злости. Может, он совсем не на меня злился? Вдруг у него болел живот или девушка бросила, а тут мы со своей анатомией… Хотя подсознание все же говорило, что я зря надеюсь, и его неприкрытая ненависть направлена именно на меня. Но за что? А еще я заметила одну особенность: так смотрят на человека, которого хорошо знают. Да, он будто узнал, кто я, и ждал моей реакции, но быстро опомнился.

В этих мыслях прошла половину пути, а свежевыпавший снег аппетитно хрустел под ногами. Неожиданный звук выдернул меня из раздумий. Я резко развернулась, но улица оказалась пуста. Из-за того, что явственно ощущала на себе чужой взгляд, я не могла отрицать, что мне стало немного страшно. Опять воображение разыгралось?

Оглянувшись по сторонам, я не увидела ни одного прохожего. Мороз пошел по коже. Вокруг даже не было никого, чтобы пойти следом и, вдруг что, попросить помощи.  Ускорилась, но шаги сзади не стихали. Как ни вертелась, преследователя я не замечала. Практически добежав до дома, свернула за угол и почувствовала, как кто-то схватил меня одной рукой поперек ребер, блокируя запястья, а второй закрыл рот. Я начала бешено вырываться и орать, но получалось только мычать. Попыталась укусить нападающего, но ничего не вышло. От него сильно пахло сигаретами и алкоголем. Я понимала, что попалась, и моих сил не хватит, чтобы вырваться, но все же отчаянно билась, как рыба об лед.

– Стой тихо, и не пострадаешь, – дыхнули мне в ухо сзади.

Я замерла.

– Тебе, может, еще и понравится, – противно загоготал преследователь, достав нож, он приставил его к моему боку и добавил: – Расстегивай штаны и побыстрее, если не хочешь остаться тут до утра, в луже собственной крови.

Он дернул мое застывшее тело на себя, и я запищала ему в ладонь, но все же послушно начала расстегивать пуговицы. Бешено колотящееся сердце выпрыгивало из груди, а мысли кружились, как стая пчел в поисках выхода.

Ну же, Алиса, думай. Боже, никогда больше не пойду по темноте одна! И почему я не взяла газовый баллончик, который мне не раз предлагала Вика? Ни одной толковой идеи спасения – только сожаления.

Мужчина в раздражении прошипел:

– Давай быстрее! И если вздумаешь хоть пикнуть, прирежу без раздумий, поняла, овца? – Он перехватил нож другой рукой и приставил к моему горлу, а свободной сам полез мне в штаны.

Я замерла и приготовилась к худшему, как вдруг из темноты показался массивный силуэт:

– Отпусти девушку. Сейчас же! – Последняя фраза явно перекликалась со звериным рычанием.

– Пошел отсюда, пока жив! Не мешай нам развлекаться с моей малышкой, – мерзко засмеялся насильник.

Но опасность, исходящая от человека напротив, была в сто раз ощутимее, чем от того, кто меня держал, приставив нож к горлу.

– Я два раза не повторяю, считай, тебе не повезло сегодня, – откликнулся второй.

А дальше произошло что-то совсем невообразимое. У силуэта за спиной выросли два огромных белых крыла. Мужчина сзади застыл, как и я, в немом ужасе. Может, меня все-таки зарезали, и я попала в рай? Мысли разбегались, как кролики, пока я наблюдала за человеком с крыльями.

Окруженный тенями спаситель подошел ближе, но разглядеть его не получалось. Одним резким взмахом крыла он рассек руку нападавшего. Перья на концах крыльев оказались острее лезвия. Послышался звон падающего ножа и дикий вой боли.

Не дожидаясь дальнейшего развития событий, я со всех ног помчалась домой. Добежала быстрее ветра и трясущимися руками открыла дверь. Просочившись в квартиру, заперлась на все замки.

Меня крупно колотило. Зубы отбивали дикий такт, угрожая откусить язык. Я сползла по двери вниз и завалилась на пол прям в куртке. Я не понимала, что произошло или что чуть было не произошло. Истерика накрыла с головой. Я ревела и орала в рукав до хрипоты. Миновало несколько часов, пока я успокоилась и, раздевшись, еле переставляя ноги, доплелась до ванной. Слезы крупными каплями стекали по щекам, меня все еще трясло, но мысли немного прояснились. Отогревшись в ванной, отмыв мылом десяток раз все места, к которым прикасался мужчина, я прошла в комнату и включила свет. При ярком свете лампы все ужасы ночи отступали, и я смогла заснуть, свернувшись клубочком на кровати прямо в мягком махровом халате. Об учебе и речи быть не могло. Я радовалась, что осталась жива и более-менее невредима. О произошедшем напоминали только синяки на ребрах и порезанный свитер, который я сразу же выкинула в мусорное ведро. Целую ночь мне снились белые крылья.

Глава 3

Утро пришло очень быстро, заставив открыть глаза со звонком будильника. На улице стояла темень, словно сейчас не семь утра, а три ночи. Голова гудела будто пчелиный улей, да и спать хотелось невыносимо. Я посмотрела на экран телефона: пять пропущенных от мамы! Блин, я же ей так и не позвонила. Это была уже традиция, созваниваться с ней по вечерам, но вчера все пошло наперекосяк, и скорее всего, мама очень волнуется. Я набрала ее номер, но телефон оказался отключен. Пришлось отправлять сообщение с изрядной долей вранья, что просто рано уснула, и обещанием, что позвоню вечером. Кинула телефон на кровать и посмотрела в потолок.

Шок от произошедшего уже немного улегся, но понимание, что нужно опять выходить одной в ночь, пугало до чертиков. Я медленно поднялась и села на постели. Ребра пронзила волна тупой боли. Развязав пояс халата, я уставилась на две синие полосы. Так и есть, еще долго эти синяки будут служить напоминанием о моей беспечности.

Я прошла в ванную и громко застонала. Из зеркала на меня смотрело нечто ужасное. Взлохмаченные рыжие волосы, под карими глазами такого же цвета мешки, в которых можно поместить все мои надежды на удачные попытки привести себя в порядок. Глаза красные от длительного плача.

Да уж, могло быть и хуже, если бы не… не что? Что я вчера видела вообще? Крылья? У того человека, что спас меня, были крылья? Нет, наверное, я сошла с ума. Это наверняка просто какая-то ненормальная реакция на стресс. Я пыталась объяснить это с медицинской точки зрения, но ничего не получалось. Поэтому я решила просто об этом не думать.

Собралась я быстро. Принимая душ, завтракая и одеваясь, вздрагивала от каждого звука. Все валилось из рук и ничего не получалось сделать с первого раза.

Да уж, хорошее утро. Лучше только, наверное, вчерашний вечер. Вооружившись газовым баллончиком, который взяла из комнаты Вики, я вышла на улицу. Предусмотрительно отправилась другим путем, чтобы не смотреть на то место, где произошло то, отчего до сих пор дрожь по телу и в ушах звенит. А вдруг там до сих пор лежит труп того мужчины, который на меня напал? Вдруг силуэт с крыльями отсек ему голову точно так же, как руку? Нет, если это и так, то я не хочу быть первой, кто его найдет. Даже если там окажется всего капля крови, боюсь, опять сорвусь в истерику. А мне нужно на занятия.

Мелкими, но быстрыми шажками я добежала по гололеду до остановки. И с облегчением выдохнула, когда зашла в автобус. Людей было немного, поэтому я села на самое дальнее место и уставилась в окно. Небо немного прояснялось, и утро из черного стало серым.

Я дышала на окно и выводила узоры всю дорогу, но мысли витали далеко. В голове раз за разом прокручивалась вчерашняя сцена, и когда на кончиках ресниц начали скапливаться слезы, автобус остановился. Я вылетела на улицу, окунаясь в прохладную свежесть. Еще пару вдохов, и сердце успокоило свой бешеный ритм, а слезы так и не пролились, оставаясь дрожать на ресницах.

В аудиторию я зашла в числе первых. Вика еще не явилась, и я, надеясь, что хоть у нее все в порядке, кинула сумку и устроилась за стол. В сон клонило невозможно. Первой парой была социология. Преподаватель, полуглухой пожилой мужчина, мог что-то спросить в ходе лекции, но ответы особо не слушал или не слышал. Просто кивал и улыбался, даже если студент нес абсолютный бред. В общем, на этой лекции можно и подремать. А вот вторая пара – анатомия. Выучить тему вчера не получилось, поэтому я, без особых надежд, просто смежила веки и уплыла в страну Морфея. Разбудил меня смешок над ухом. Приоткрыв один глаз, поняла – Вика.

– Я гляжу, кто-то вчера всю ночь готовился, чтобы сегодня сразить нового преподавателя кувалдой знаний и мешком умений? Да, Алиска? – Подруга плюхнулась рядом и продолжила щебетать, но когда заметила, что я ей не отвечаю, присмотрелась и протянула: – Что-то ты совсем плохо выглядишь, не заболела? Или случилось чего? – Вика стала серьезнее.

Чтобы не расплакаться снова, я рассказала очень сжатую версию вчерашних событий. Но про крылья решила не упоминать. И так многие считают меня странной. Не хотелось, чтобы к их числу прибавилась еще и Вика, которая в немом шоке уставилась на меня. Но зашел преподаватель, не давая возможности продолжить разговор. И, видимо, что-то решив, подруга взяла телефон и начала копаться в нем.

– Что ты делаешь? – удивилась я.

– Смотрю последние сводки новостей, никаких трупов сегодня найдено не было, – выдохнула с облегчением она. – Или тебя это расстраивает? – настороженно добавила Вика.

– Нет, наоборот… Просто не знаю, что и думать, я до сих пор в ужасе. Но если бы его нашли убитым, я бы сильно не расстроилась, – отвернулась я.

– А тот, кто спас тебя? Ты его помнишь?

– Не особо… – стараясь не смотреть на подругу, ответила я.

Большие панорамные окна аудитории выходили в парк. По-зимнему красивый пейзаж приковывал взгляд, а яркие гирлянды, украшавшие деревья вдоль аллеи, горели разноцветными огнями ушедших праздников.

Пара пролетела незаметно. Вика больше ни о чем не расспрашивала, лишь изредка бросала на меня тревожные взгляды. А я старалась не думать ни о чем.

После звонка мы собрали вещи и нехотя поплелись на анатомию, точно впереди нас ждала особо изощренная экзекуция. И практически не ошиблись в свих предположениях.

Максим Анатольевич во всей свой строгой красоте восседал за кафедрой и писал что-то в своем блокноте. Стоило нам с Викой зайти, его взгляд оторвался от страниц и устремился на меня. Я чуть было не полетела на пол, зацепившись о собственные ноги. Надо ж так смотреть! Вот уж где действительно применима фраза «убить одним взглядом». Похоже, у него сегодня тоже настроение не очень радостное.

Пока мы шли вдоль рядов, чтобы занять свои места, я хотела тряхнуть плечами, так как чувствовала спиной его взгляд. Или же у меня разыгралась паранойя после вчерашнего? А когда сели, я покосилась на преподавателя, ожидая снова напороться на его внимание, но заметила, что тот уставился в окно. Ну да, возомнила себе. Нужна я ему как прошлогодний снег.

Лекция началась сразу после звонка. Притихшие как мыши однокурсники ждали приговора, даже те, кто учил. Нам озвучили задание, и работа закипела. Я смотрела на чистый лист и понимала, что написать могу ровно четыре слова: «Я этого не знаю». Естественно, выдать такое было бы верхом глупости, поэтому я начала выводить буквы, практически лишенные смысла. Зато красиво, подумала я и добавила еще три совершенно бессмысленных слова. По истечении условленного времени, мы потянулись гуськом сдавать свои шедевры. Казалось, на этом позор закончен, но Максим Анатольевич так не считал. Он обвел аудиторию насмешливым взглядом и, не глядя, взял одну из работ:

– Так, кто из вас Макарова? Встаем, выходим сюда и рассказываем, что вы этим, – брезгливо потряс он листом, – хотели сказать?

Макарова побледнела и медленно пошла к кафедре. Начался новый виток издевательств. Преподаватель брал наугад листок и вызывал ученика к себе, заставляя объяснять тему перед всеми. Заикающиеся отличники и бледнеющие красавицы, не сумевшие правильно ответить на поставленные вопросы – все отправлялись на пересдачу. Одногруппники сидели точно на иголках и молились богам, чтобы не оказаться следующими. Когда до звонка оставалось пять минут, я немного расслабилась. Времени хватит на проверку всего одной работы, и я надеялась, что судьба даст мне передышку. Но, видимо, неудачи теперь поселились у меня в рюкзаке.

– Малышева! – Грозный голос зло прозвучал на всю аудиторию, казалось, он рикошетил от стен мелкой дробью. – Выйдите-ка сюда, – обманчиво нежно проговорил мужчина и посмотрел прямо на меня.

А до меня не сразу дошло, откуда он знает, что Малышева именно я. Как он понял, на кого смотреть, если даже старосту искал взглядом по аудитории, пока она не встала.

Мысли спутались с приступом страха и разлетелись, как испуганные птицы. Вика толкнула в бок. Я быстро вскочила и приблизилась к столу того, кто прожигал меня злым взглядом.

С такой ненавистью он и на Егора не смотрел. Хотя тот не написал ровным счетом ничего, а возле доски нес такое, что даже Вася уронил челюсть на пол. Остановившись у кафедры, я разглядывала свои сапоги в ожидании вопроса. Он не заставил долго ждать.

– Скажите-ка нам, дорогая Малышева, где заканчивается малый круг кровообращения? – Тон преподавателя был как мед, правда, мед этот получили от ядовитых пчел. – Мне казалось, данный вопрос изучают еще в школе, так отчего, не возьму в толк, у вас с ним возникли трудности? – Он посмотрел мне в глаза, и я почувствовала, будто меня окунули в холодное северное море.

Какой круг? О чем меня только что спросили? Я замерла и молча отвечала взаимностью, точно в трансе.

А преподаватель тем временем продолжал, не отрывая от меня ледяного взгляда:

– Вы бы лучше вчера вечером вместо развлечений, – он подошел ко мне, – почитали заданную тему.

Обида захлестнула меня с головой. Какие развлечения??? Всем бы так развлекаться!

Его длинные пальцы потянулись к моим волосам. От неожиданности я отпрыгнула на два шага назад и увидела в его пальцах перо. И это торчало в прическе весь день? Я залилась краской и опустила глаза.

– Что ж, Малышева, если вас одолел немой приступ, – сел преподаватель на стул и сложил руки на груди, – то завтра жду вас на пересдачу.

Сразу после этих слов зазвенел звонок. Я пулей помчалась к своему месту и трясущимися руками начала собирать вещи. Вика встревоженно посмотрела на меня и обеспокоенно сказала:

– Знаешь, Алис, я вижу, что ты не совсем в порядке, да еще и этот козел допекал, как будто специально. Да-да, не смотри на меня так, мне он уже намного меньше нравится, после такого он мне не кажется принцем из другой галактики. – Вика вздохнула и продолжила. – Иди домой, полежи в ванной, выспись, а то я побаиваюсь за твое душевное здоровье. На практике я тебя отмажу.

Не дождавшись ответа, она повесила сумку мне на плечо и развернула к выходу. Что ж, решила я, она права, мне действительно надо прийти в себя. И я медленно пошла одеваться, раздумывая о том, как меня угораздило схватить первую отработку.

Глава 4

По дороге домой я разговаривала с мамой по телефону, стараясь не подавать виду, что чем-то расстроена. Но она все же заметила.

– Алиса, у тебя все нормально? Голос больно дрожащий, – взволнованно спросила мама.

– Да все нормально, просто немного простыла, сейчас иду домой, отлежусь и снова буду как огурчик, – как можно бодрее соврала я.

– Доконает тебя мечта стать врачом. Это, конечно, похвально, но ты уж там не сильно перенапрягайся, не хочу, чтобы ты заработала нервное истощение, – пошутила мама, даже не подозревая, насколько близка к правде.

– Хорошо, мам, люблю.

 Я нажала отбой и задумалась. Действительно, надо бы привести себя в порядок. Купить, что ли, какие-то успокоительные капли, если не перестану вздрагивать от каждого звука?

Я вышла из автобуса. Воздух морозной свежестью покалывал в носу, крупные хлопья снега заполнили небо и все вокруг. Они медленно оседали на деревья, тротуарные дорожки и курточки прохожих. Я подняла взгляд вверх – снегопад завораживал. Я будто летела, поднимаясь все выше и выше в небо. Так красиво и так знакомо… В детстве моим любимым временем года была зима. Именно потому, что снег в ореоле света фонарей казался космосом. И пока остальные ребята играли в снежки или катались с горки, я могла до синих губ и заиндевевших ресниц смотреть вверх, представляя, что я лечу среди звезд.

Резкий звук тормозов вывел из транса и заставил подпрыгнуть на месте. Недалеко от меня остановилась машина, пропуская перебегающую дорогу собаку. Гололед то и дело создавал аварийные ситуации, еще бы чуть-чуть и животному уже ничего не помогло бы… Ох, одни стрессы вокруг!

Я развернулась и поплелась домой. Мне действительно необходимо поспать. Да и подготовку к пересдаче никто не отменял. Половина группы вместо заслуженного отдыха в пятницу вечером придет сдавать отработку. Чувствую, поклонниц у нашего преподавателя резко поубавится. А может, наоборот кто-то воспримет это как лишний повод увидеться?

Дома я быстро разделась и отправилась в ванную. Достала любимые ароматические свечи, включила расслабляющую музыку и легла в пенную розовую воду. Мышцы постепенно расслаблялись, а я оттаивала. Бессонная ночь брала свое. Глаза сами собой закрылись, и я не заметила, как задремала.

Темноту пронизывали вспышки света. Я не понимала, где нахожусь, вокруг не было ничего, только черное небо и отблески молний. Впереди увидела приближающий мужской силуэт. Он был окутан тенями, и только белые крылья светились за его спиной, поражая своей красотой. Я знала, что эти крылья несут смерть. Мне стало дико страшно, и, как это часто случается во снах, я не могла сдвинуться с места. Вдруг пришло понимание, что это существо здесь, чтобы забрать мою жизнь. Я попыталась сделать хоть шаг, произнести хоть звук, но тело меня не слушалось, а он все приближался и приближался. Я задохнулась от ужаса, когда увидела полные ненависти глаза цвета штормового моря. Мужчина, улыбнувшись, прошептал: «Я уже здесь…» И мой крик заглушил его фразу.

Я резко дернулась, и сильно остывшая вода выплеснулась за края ванны.

Фух, это всего лишь сон! Я даже не заметила, как задремала. Что ж, мне часто приходилось видеть красочные реалистичные сны, но, видимо, сильный стресс вывел их на новый уровень.

Я поднялась, быстро вытерлась и надела пушистую розовую пижаму. Обмотав волосы полотенцем, не стала даже обедать, посчитав, что сон сейчас важнее еды. Плюхнулась в кровать и провалилась в темную безмятежность вплоть до возвращения Вики.

Разбудил меня громкий хлопок входной двери. Я растерялась.

Сколько времени, какой сейчас год и что вообще происходит? За окном уже темно.

Взлохмаченная и раскрасневшаяся от сна, я отправилась на кухню. Сразу же зашла Вика:

– На практике все было хорошо, про тебя никто не спрашивал. Ты поспала? Надеюсь, тебе лучше, а то я умираю с голоду и всерьез рассчитываю, что ты меня сейчас покормишь, – тараторила подруга, на ходу раздеваясь.

– Да, уже намного лучше. Целебная сила сна, – нарочито бодро улыбнулась я и открыла холодильник в поисках, чего бы разогреть.

– Это радует, значит, есть время и силы выучить анатомию, – на этой фразе Вика состроила смешную рожицу, – а я благодаря своей везучести буду отдыхать, пойду, пожалуй, доделаю реферат и баиньки.

– Повезло тебе, – согласилась я с подругой.

– Ну, не расстраивайся, в любом случае увидеть душку-препода лишний раз – это ли не праздник? Уверена, некоторые начнут регулярно пользоваться этой возможностью.

Я с улыбкой кивнула, подруга только что озвучила мои же мысли. Да что греха таить? Он мне тоже понравился. Правда, пока не вызвал меня отвечать. От его взгляда до сих пор мурашки по коже.

– Да уж, и такие найдутся, уверена. Но меня он, если честно, пугает. Он такой…

– Понимаю, подруга. Такой мужик прям пышет силой и тестостероном. Сразу понятно: с ним шутки плохи.

Я промолчала, полностью соглашаясь с Викой. Все-таки не я одна почувствовала это.

Мы вместе поужинали, еще немного поговорили и разошлись по комнатам.

Мне пришлось зубрить до часу ночи, но в целом я осталась довольна своими успехами. С чистой совестью и головой, полной знаний, я тоже улеглась спать.

Утро началось более радостно и легко, чем прошлое. Голова была на удивление свежа. Кофе взбодрил каждую клеточку тела и зарядил на подвиги. Я сидела на кухне и медленно тянула обжигающий напиток.

Эх, пятница! Ожидание выходных грело душу, но сначала нужно пережить отработку. Даже экзамены меня нисколько не пугали. И дело тут не в знаниях, в них я как раз была уверена…

Пейзаж за окном оставался недоступным взору из-за непроглядной темноты. Мне всегда казалось, что зима после Нового года сразу должна заканчиваться. Зачем еще эти два месяца холода и серости? Кому они нужны? По мне, так отметили праздники и все: прощай, зима, на этом твои полномочия закончены.

Но нет, в жизни не бывает так просто. Влетевший на кухню Викрь (иначе не назовешь) громким «С добрым утром!» разбила мои плавно текущие мысли и привнесла всюду хаос. На столе появилась лужа кофе, крошки хлеба летали вслед за длинными рукавами подруги, как живые. Усевшись на стул, она откусила бутерброд и, довольно промычав, заговорила:

– Слушай, Алиска, я в эти выходные домой не еду, родители будут у бабушки в деревне. Так вот, хочу сходить в новый бар, что открылся на Восточной. Ты как? Составишь компанию? – Подруга выжидающе посмотрела на меня.

– А Антон? Он не пойдет? Не хочу быть третьей. Вы вечно целуетесь, как будто хотите друг друга сожрать, – сделала я вид, что меня тошнит, и засмеялась. – А вам мясо нельзя, сама говорила, что это вредно.

– Да когда это было? Всего-то один раз поцеловались, да и то по-детски. – Вика высунула язык и, отпив кофе, продолжила. – Нет, не будет Антона, сходим вдвоем, дружной женской компанией на волне феминистского настроения.

– Тогда я согласна!

Я давно никуда не выбиралась, поэтому предложение мне очень понравилось. Мы допили кофе и побежали на пары.

В пятницу у нас всегда было четыре занятия, без практики. Не придется никуда тащиться по собачьему холоду, это радовало. Но вот отработка анатомии портила все настроение. По хмурым лицам одногруппников я поняла, что не мне одной.

После пар мы дружной компанией неудачников собрались возле кабинета.

Староста сегодня пришла в красном платье с разрезом до самых трусов, высокие каблуки выстукивали нервную чечетку по деревянному паркету коридора. Она и раньше не скромничала в выборе одежды, но сегодня, кажется, переплюнула саму себя. И судя по всему, она будет просить оценку не очень оригинальным способом. Что ж, если раньше у нее прокатывало, то почему не сейчас? Но червячок сомнений грыз и ее. В успех авантюры даже сама зачинщица не сильно верила, покусывая губы.

Егор, ехидно хихикая, подошел к девушке в красном:

– Ирочка, неужели поставки слез в литровых объемах сегодня отменяются, и спектакль разыграют по новому сценарию? – приподнял он край ее юбки, за что сразу же получил по руке.

– Тебя забыла спросить, как мне одеваться, сам-то выучил? – Она раздраженно отвернулась к окну.