Избранная

Не знаю, что я почувствовала первее – облегчение от того, что я видела свою потерю, или удивление, что кулон оказался в руках Нэша, но, в любом случае, я, не медля, подошла к окну и отворила его настежь. Поток свежего ночного воздуха помог мне прийти в себя и успокоиться, и вот уже этот красавчик, обнаженный по пояс, стоит в моей комнате в полной темноте и находится ко мне так близко, что я чувствую запах его мускусной кожи.

Он первым нарушил молчание:

– Слушай, Избранная, ты чего сбежала-то, сверкая пятками? Я еле за тобой угнался, – и он аккуратно стал одевать кулон мне на шею, от чего его губы оказались приблизительно в сантиметре от моих, и я чуть не поцеловала их, но вовремя опомнилась. – Так спешила, что обронила дорогую вещицу, а она, знаешь ли, штука весьма эксклюзивная, – застегнув цепочку и положив руки мне на плечи, Нэш продолжил:

– Хорошо хоть все знают, где находится дом главы клана, иначе долго бы мне пришлось тебя искать, а ты, в свою очередь, точно влипла бы снова в неприятности, и шкуру сдирать твой отец стал бы именно с тебя, – и он, приблизив свое лицо так, что я почуяла его дыхание, начал вытирать у меня под носом грязь, очищая меня от сегодняшнего позора.

Так мы и стояли – две тени в полумраке в нескольких сантиметрах друг от друга. И по закону подлости, именно в этот момент дверь моей комнаты распахнулась, и на пороге выросла фигура моего отца. С перепугу, я не могла вымолвить ни слова, лишь хлопала выпученными от страха глазами. В отличие от меня, Нэш среагировал мгновенно:

– Доброй ночи, мистер Тьерри, готов поспорить, вы сейчас хотите размазать меня по стенке, но не стоит марать ваши руки, я сам сделаю за вас всю грязную работу, – и он так быстро исчез в проеме окна, что папа не успел вылить на него весь свой кипящий гнев. Отец просто, молча, стоял и сверлил глазами то место, где только что находился мой спаситель, но металлический блеск в его глазах и сжатые губы говорили о многом.

– А ну, марш вниз! – наконец, свирепо проговорил он.

Я продолжала стоять как истукан.

– Аннет! – рев отца вывел меня из ступора.

Я спустилась за ним в гостиную и села на единственный свободный стул за обеденным столом. Папа расположился прямо напротив меня. По левую руку от него уже находилась мама, а справа гордо восседал брат.

«Незапланированный семейный совет, – констатировала я про себя. – Значит все хуже некуда».

Я не смотрела в глаза отцу, опустив взгляд, и, молчала, разглядывая цветы в вазе на столе.

– Что этот гад там делал? – начал папа ледяным тоном. – Я не видел ни его, ни тебя на финише.

Я поежилась. Признаться, что я посеяла кулон, а Нэш мне его принес? Тогда следом поступит вопрос: где я его потеряла? Отец уже знал, что я не пролетела по всей траектории ночного полета, раз он не наблюдал меня на финише, а так как и Нэша там же не было видно, зато только что тот находился в моей комнате, папа, естественно, сделал вывод, что мы с ним были вдвоем, что, в принципе, являлось правдой. Подтвердив его догадки, отец начнет меня пытать, и, не дай-то Бог, выяснит, что я выходила за купол да еще и в компании парня, которого он терпеть не может. Всё это было смерти подобно, поэтому я пыталась придумать хоть какой-то вразумительный ответ, но адекватной мысли в голову не приходило.

– Аннет ван Тьерри, я еще раз спрашиваю: как этот пройденыш оказался полуголый в твоей спальне в полной темноте?! – в этот момент он так сильно ударил кулаком по столу, что в доме задребезжали стекла. – И я прошу тебя хорошо подумать над своим ответом!

Я, вжав голову в плечи, ни на шутку испугалась. Такого отца я видела впервые. Я уже открыла рот, чтобы хоть что-то ему ответить но, внезапно, услышала голос своего брата:

– Он ко мне приходил.

Я подняла глаза на Тристана и впервые поняла, что он в этот раз на моей стороне.

– Если он приходил к тебе, так, какого хрена, я увидел его в ЕЁ СПАЛЬНЕ?! – папа переключил свою ярость на брата. Громкие крики отца, скорее всего, слышали уже на улице.

Я видела, что Тристан пытается что-то сообразить. Прошло несколько секунд, прежде чем брат начал медленно говорить:

– Да обычное дело, – непринужденно начал он. – Нэш возвращал мне футболку, которую я давал ему надеть в этот вечер, а запасную он с собой не взял. -Тристан и Нэш были одноклассниками и часто оказывались в одной компании, поэтому это вполне могло бы быть правдой. – Мы были навеселе, разговорились, речь как-то зашла о тебе и твоем к нему отношении, и мы поспорили, что ему будет слабо создать ситуацию, которая выведет тебя еще больше из равновесия, – сочинял брат на ходу. Мои брови, при этом, от удивления поползли вверх.

– Я знал, что Аннет давно наверху, спит, ведь когда я вернулся домой, она уже была дома и призналась мне, что переела Тифальских ягод и, не долетев до конца, ей приспичило срочно в туалет… Ну, сам понимаешь, когда надо посидеть и подумать о бытие, тут одними кустиками не обойтись, – Тристан молол пургу, от чего волосы на моей голове зашевелились. При этом, он старался говорить так, чтобы его голос не дрожал, и пока ему это удавалось.

– Она потому и не добралась до финиша, полетела сразу домой, а потом уснула, ну вот я и подкинул ему мысль, очаровать ее… Вобщем, это была моя идея, – Тристан сделал провинившийся вид. – Ты же знаешь, что она и на свидание-то ни разу не ходила, видимо в шоке была, когда проснулась и увидела Нэша у себя, вот и стояла как вкопанная, да, Аннет? – он умоляюще на меня посмотрел. Я сидела, ошарашенная от его выдуманного рассказа, и только и смогла, что кивнуть в ответ. Но отец все еще не верил словам Тристана.

– Ты хочешь сказать, что подставил свою сестру ради спора и забавы с дружком?

– Ну да, – твердо ответил Тристан.

Папа повернулся ко мне.

– Ты правда объелась ягод? – спросил он меня, но тон его уже был более уравновешенный.

Я все еще не могла произнести ни слова и снова кивнула в ответ. Отец что-то шепнул маме на ухо и мягко мне приказал:

– Аннет, иди спать, – а, повернувшись к моему брату, жестко добавил, – а ты – марш на улицу!

Тристан, молча, повиновался. Выходя из дома, он медленно затворил за собой дверь, а папа, со взглядом голодного хищника, направился следом за ним. Я сидела в прострации и не могла поверить в то, что брат только что за меня заступился и взял вину на себя. Впервые в жизни!

Нежная рука матери погладила меня по голове. Я вздрогнула от ее прикосновения и вышла из шокового состояния.

– Не бойся, просто мужской разговор, – шепнула она мне на ухо.

Я посмотрела в ее бездонные глаза, прижалась к ней, что было сил, и в очередной раз за этот вечер, разрыдалась.

Глава 4

Я вымоталась настолько, что остаток ночи проспала как убитая. Проснулась на рассвете. Первым делом проверила рукой кулон – на месте. Я выдохнула с облегчением. Затем поднялась с кровати, сходила в душ, смыв с себя все вчерашние невзгоды, и почувствовала себя намного лучше.

Подойдя к окну, распахнула створки. Утренняя прохлада ударила мне в лицо. Природа просыпалась: совсем рядом я услышала пение птиц, ветви деревьев убаюкивающе шумели от ветра, играя своими листьями с первыми лучами солнца, а где-то внизу, под кронами, мелодично журчала река. Я вдохнула полной грудью этот ранний воздух, расправила крылья, дав возможность ветру пройти сквозь перья и пощекотать их, и, поблагодарив Создателя за жизнь, в приподнятом настроении, спустилась в гостиную.

Мама уже сварила апельсиновый кофе, и я, с благодарностью взяв из ее рук стакан и отпив глоток, ощутила, как горячий напиток приятно разливается по всему телу. Папы дома уже не было – дела главы клана не позволяли ему спать до рассвета, и он уходил, пока никто ещё не проснулся, каждый день без исключения. А Тристан, вероятно, все еще дрых в своей постели.

Сегодня выходной, и я горела нетерпением встретится с Клео и посвятить ее во все мои вчерашние приключения, не скрывая мелких подробностей, ведь Клео – единственная, кому я могла полностью доверится.

Быстро кинув маме «Спасибо» за завтрак и чмокнув ее в щеку, я уже направилась к выходу, но, вспомнила, что забыла телефон в комнате. Возвращаясь за ним, я решила прямо с утра заглянуть к брату. Дверь его спальни была закрыта. Я тихонько постучала.

– Тристан? – в ответ тишина, вероятно спит и не слышит, ведь вчера он был навеселе.

– Тристан, хотела сказать тебе спасибо, – медленно открывая дверь, произнесла я. – Вчера я была немного не в себе и наго…– я замолчала. Кровать была идеально заправлена. Либо он уже ушел, что на него совсем не похоже, так как по выходным он спал до полудня, либо еще и вовсе не ложился, что было более вероятно. Я прикрыла дверь в его комнату, взяла свой телефон и спустилась вниз. Мама вертелась у плиты, что-то помешивая и распространяя по всей кухне невероятный аромат пряностей.

– Мама, передай, пожалуйста, Тристану, когда вернется, чтобы не улетал снова, пока я к нему не зайду, – и я направилась к выходу из дома.

– Тристан не вернется, – услышала я в ответ и тут же замерла.

– В смысле? – повернувшись, уставилась я на нее.

– По крайней мере, в ближайшем будущем, – она вытерла руки о фартук и подошла ко мне. – Твой отец решил, что ему пора устраивать свою жизнь и быт самому.

Я не поверила своим ушам.

– Но…– мысли в голове разбегались. – Но ведь так не принято, ему же еще нет двадцати пяти!

Мужчины-крылофилы уходили из дома родителей только тогда, когда встречали свою истинную любовь. Получив звезду во лбу, они вместе со своей возлюбленной, искали «свое» дерево. Это происходило по наитию. Пара просто летала над лесом и, почувствовав «его», опускалась на ветви. Тут же возникало новое жилище для вновь образовавшейся ячейки общества. Несмотря на то, что мы сами давно утратили магические способности, наш лес остался полон волшебства. На поиски заветной половины мужчинам предоставлялось четверть века. Тристану же было всего двадцать три, и у него еще оставалось два года в запасе. Уйдя сейчас, без своей возлюбленной, он вынужден был скитаться, потому что на нашей земле не принято оставлять друг друга на ночлег. Все спали строго у себя дома.

Мама нежно взяла меня за руки и произнесла:

– Да, это противоестественно, я согласна. Но Тристан нарушил семейные ценности и сам в ответе за это.

Я хотела ей крикнуть:

«Ошибаешься, он, наоборот, впервые поступил как брат!», но вовремя остановилась.

– И где же его теперь найти? – спросила я ее в надежде, что она знает новое место обитания Тристана, но мама лишь пожала плечами.

– Этого ни мне, ни твоему отцу неизвестно. Твоему брату запрещено приближаться к дому до появления у него звезды во лбу. Он должен, наконец, понять, что мы – не вещи, которые можно использовать в своих играх.

– Но, мама, это же твой сын! – вырвалось у меня.

Мои скулы затряслись, а глаза наводнились слезами. Несмотря на наши отношения с братом, я понимала, что решение отца несправедливо по отношению к нему. А после вчерашнего поступка Тристана я и вовсе прониклась к нему настоящей сестринский любовью.

– Неужели ты не отговорила папу?!

Мама, неожиданно резко, что ей совсем несвойственно, мне ответила:

– А ты – моя дочь, и я не позволю твоему брату насмехаться над тобой! – на ее лице, на мгновение, отобразилась нескрываемая злость, но этот порыв быстро прошел, и она, снова взяв себя в руки, смягчилась и понимающе на меня посмотрела.

– Конечно, я его люблю, но он должен, наконец, повзрослеть, – вздохнула мама и вернулась к готовке, давая понять, что разговор окончен.

Я, как пришибленная, вышла из дома. Достала телефон и набрала номер Тристана.

«Абонент временно не летает».

«Конечно, где же ему заряжать свой телефон? В открытом лесу такой энергии нет».

Я засунула мобильник в карман джинсов и почувствовала, что сейчас мне уже не хочется ни с кем разговаривать и уж тем более делиться подробностями прошедшего вечера. Я нуждалась в «перезагрузке» – поскорее хотелось очутиться на своём «месте силы». Такое место должно быть у каждого уважающего себя крылофила. Там можно не стесняясь, заглянуть вглубь себя и привести мысли в порядок, задать себе волнующие вопросы и, возможно даже, найти на них ответы, достучаться до самых фибр своей души, вдоволь наплакавшись или насмеявшись. Место, где без всяких масок можно просто побыть собой.

Мой выбор – большой цветок лиловой фрезии на окраине зелёного леса, где редко пролетают мои соплеменники. Мне было семь, когда нас покинула бабуля, и в тот день, когда мы с братом об этом узнали, я сбежала из дома. Я тогда, будучи вся в слезах и не видя ничего перед собой, случайно наткнулась на этот бутон и проревела в нем весь оставшийся день, пока предки, в панике, носились над лесом в тщетных поисках своей дочурки. Меня обнаружил Тристан. То был единственный момент за всю мою жизнь, когда я увидела, что брат плачет. Вернувшись домой, когда папа уже в буквальном смысле рвал на себе волосы, брат не позволил родителям всыпать мне по первое число из-за моей выходки. Вместе с братом мы закрылись в моей комнате и долго лежали, обнявшись и прижавшись друг к другу как два запуганных зверька. Но после того случая Тристана как подменили. Он перестал проводить со мной время, и мы с ним, постепенно, отдалились. А потом и вовсе стали друг друга ненавидеть. С тех пор много воды утекло, но, единственное, что осталось неизменным – я все время возвращалась к тому цветку снова и снова, когда чувствовала, что мне необходимо побыть одной.

И вот, я вновь находилась в нем, укрывшись от посторонних глаз и наблюдая за раскинувшийся вдали лавандовой поляной и кристально чистой рекой.

– Бабуля, что же это такое?! – сидя в цветке, разговаривала я сама с собой. – Эти крылья приносят мне одни разочарования! Сначала я опозорила на поляне родителей перед всем кланом, затем из-за моей рассеянности, отец еще больше возненавидел Нэша, а теперь и брат превратился в скитальца, а я даже не знаю, где его найти! – я нервно кидала семена цветка вниз. – Избранная, называется! Да кто-то просто решил подшутить надо мной и сейчас сидит там сверху, свесив ножки, и насмехается над всем этим! – с этими словами я опустила голову на руки и замолчала, смотря вдаль, как колышется лаванда и беззаботно течет река. Мне, вдруг, захотелось стать частью этого потока воды и плыть, точно осознавая, куда меня вынес течение, ведь река всегда впадает во что-то большее и не надо искать нужное направление ветра. Я же, сидя здесь, просто не знала сейчас, что мне делать.

Во-первых, надо как-то разыскать брата. Но как? Я вообще не могла предположить, где он может находится, ведь в жизни мы с ним всегда были порознь и никогда не интересовались друг другом. Я, конечно, хотела, чтобы он заступался за меня, но сама того не осознавая, держала его всегда на расстоянии.

Во-вторых, надо каким-то образом наладить отношения с отцом, что казалось мне еще более сложным, чем поиски брата. Папа и так был не в восторге от моего поведения до посвящения в крылофилы, ведь я частенько устраивала ему игры на нервах, сбегая из дома и не выполняя его указаний, а после вчерашнего случая все только усугубилось. Не думаю, что отец полностью поверил словам Тристана. Просто представился случай, наконец, «поставить брата на место», ведь чем старше становился Тристан, тем чаще перечил отцу и постоянно ругался с мамой, что, естественно, папе было не по душе.

Я вздохнула. Ответов на свои вопросы не поступало, и я, молча, просто рассматривала, как ветер играет с лавандой в поле. Я пыталась достать из своей головы хоть какую-то вразумительную идею, но все было тщетно.

Просидев так добрые полчаса и ничего адекватного так и не придумав, я уже собиралась отправится к Клео, как, внезапно, меня посетила одна бредовая мысль.

– Спасибо, бабуля! – воскликнула я, глядя на проплывающие надо мной облака.

Я достала телефон, открыла «Крылограмм» и зашла на страницу Тристана.

«Был вчера в 23:30».

«Ясно, значит телефон его точно разряжен, ведь он всегда проверяет социальные сети по утрам».

Я зашла в список друзей брата и долго пролистывала страницы в поисках нужного мне контакта. Найдя его, и довольно улыбнувшись, что напротив него сейчас стоит значок «в онлайне», набралась храбрости и быстро, пока не передумала, набрала сообщение:

«Привет! У тебя часто бывает Тристан?»

Не прошло и минуты, как я получила ответ:

«Случается, а вот тебя ни разу не видел».

Тогда я убрала мобильник, расправила крылья и полетела.

***

Найти необходимое мне место было достаточно проблематично с учетом того, что я ни разу здесь не была. Среди молодежи оно считалось самым злачным, поэтому я даже в мыслях никогда не предполагала, что когда-нибудь захочу его посетить.

Обнаружила я это непрезентабельное местечко только благодаря Клео – никогда не нарушавшая запреты подруга, всегда была в курсе всех тусовок и главных разгильдяев нашей общины. Как-то раз, она поведала мне о Бобби, и сегодня в моей памяти отчетливо всплыли ее слова:

«Аннет, только не вздумай никогда путаться с этим парнем! Тот еще экземпляр! Собирает у себя главных нарушителей клана. Живет по-своему, не считаясь со всеми запретами и табу. Распространяет медовую траву и, Бог еще знает что. Не понимаю, почему твой отец до сих пор позволяет ему жить среди нормальных крылофилов и сеять хаос?! Если будешь летать над синим лесом (весь лес у нас разделен на территории: зеленый – для проживания, белый – для спорта, желтый – для пикников и прогулок, ну а синий – это неосвоенная территория), то мчи мимо, поджав крылья, и не опускайся ниже крон, иначе наткнешься на него, и неизвестно ещё, чем все закончится».

«Спасибо, Клео, за наводку».

Но в реальности так просто «наткнуться» на Бобби мне не удалось. Я рыскала среди густых синих ветвей деревьев, и пока нашла его хибару, вся взмокла и оцарапала пол лица. Опустившись на ветвь дерева, на котором раскинулось небольшое заведение, я дала себе пару минут отдышаться.

С высоты полёта это место действительно заметить было практически невозможно. Мой отец, вероятно, поэтому и не знал о его существовании, ведь он каждый день облетал свои владения. Ну либо он знал о нем, но делал вид, что ему ничего неизвестно. Находилось оно в самой гуще непроходимых крон, и отсюда, наоборот, вполне отчетливо просматривалось все небо и не заметить пролетающего над собой какого-нибудь заблудшего крылофила было просто невозможно.

Сейчас здесь было пусто, только двое парней сидело за столом у входа. Я вгляделась повнимательнее, но Тристана среди них не оказалось.

«Придется зайти», – подумала я и занервничала.

Да, я периодически сбегала из дома, пропадая на несколько часов без связи, перечила отцу, выводила в школе из себя старика Пипео, но всё это милые пакости в сравнении с тем, что в данный момент я находилась в гостях «у Бобби» и даже планировала мило побеседовать с хозяином заведения.

Набравшись мужества, я спустилась ко входу в бар, при этом, один из парней, завидев меня и мои розовые крылья, отпустил похабную шуточку:

– О! Избранная, неужто пришла совершить подвиг? Давай-ка я тебе помогу к нему подготовиться и почищу твои перышки, а заодно и что-нибудь еще, – и он заржал, прыская слюной во все стороны и разбрасывая при этом вокруг себя остатки каких-то пожеванных фруктов. Друг его ехидно смотрел в мою сторону и тоже смеялся.

Я фыркнула от отвращения, но не стала проглатывать его слова, а, повернувшись к ним и премило улыбаясь, спокойно ответила:

– Не с тобой, дружочек, сначала избавься от своих слюней, а то все ими заплюешь. Слишком влажный климат моим крыльям не очень-то и полезен. А мне их надо беречь, все-таки, единственный экземпляр, – и я смахнула с плеча невидимую пыль.

Он опешил и так и остался сидеть с открытым ртом и зависшей фразой. Его друг, при этом, хохотал уже не над его «искрящимся юмором», а над ним самим.

Я не стала досматривать финал этой трагедии, а толкнув тяжелую деревянную дверь, зашла внутрь.

В помещении было прохладно и темно. Пахло какими-то благовониями, от чего голова немного пошла кругом. Я пару минут постояла, дав глазам привыкнуть к полумраку, и огляделась.

Вокруг были расставлены дубовые неотесанные столы и стулья. Кое-где на них валялись остатки недоеденных фруктов и грязные бокалы, видимо последствия прошедшей ночи. На стенах висели различные побрякушки: какие – то ожерелья и обереги, чьи-то острые зубы (даже не хочу знать, чьи), пустые ракушки (видимо выброшенные морским прибоем на берег), необычной формы камни, охотничий лук и стрелы, высушенные змеи, бабочки и всякая мелкая дребедень. Я поморщилась.

«Тот, кто собирает такие ценности, явно не отличается пушистым характером» – подумала я.

Всё это великолепие тускло освещала одна единственная парящая лилия, видимо для того, чтобы в этом полумраке крылофилы друг друга как можно меньше узнавали и не распространяли сплетни о том, кто кого видел в этом Богом забытом месте.

Напротив входной двери у стены располагалась барная стойка, за которой сейчас восседал огромного роста парень с черными как смоль крыльями и татуировкой на пол лица. Нанесение рисунков на тело считалось среди нашего народа верхом неприличия и вульгарности. Меня бросило в дрожь.

Парень неспешно вытирал стаканы, внимательно вглядываясь в только что отполированный бокал. Он что-то напевал себе под нос. На звук скрипящей входной двери он не обратил ни малейшего внимания, наверное, привык.

Я тут же пожалела, что сюда пришла, тем более, что Тристана я здесь тоже не увидела, но отступать было уже поздно.

Медленно шагая, я приблизилась к стойке и как можно непринужденнее, поздоровалась.

– Привет, это я.

Парень медленно поднял взгляд, не переставая вытирать бокал. Одна его бровь поползла вверх, и я заметила, что глаза у него разного цвета – один словно синева глубокого океана, а второй как зеленоглазый изумруд. Они притягивали твой взор словно магнит. Я впервые видела, чтобы у крылофила была гетерохромия. Над правым глазом, от середины лба и до мочки уха, у этого типа виднелся страшный шрам. Татуировка максимально скрывала увечье, но до конца замаскировать этот рубец у неё не удавалось. Но, несмотря на весь этот устрашающийся вид, парень был по-своему прекрасен.

Он улыбнулся мне, обнажив ряд белых ровных зубов, но от этого приветствия меня, почему-то, всю покоробило.

– Эгей, вот так сюрприз. Добро пожаловать в мой храм, принцесса. Думал ты не придешь.

Меня еще больше начало колбасить, но я старалась сохранять спокойствие.

– Чем обязан, Ваше Высочество? – он отложил, наконец, бокал, и всем телом навалился на барную стойку. Выражение его лица было не очень-то дружелюбным.

– Я ищу Тристана, – тихо произнесла я.

Парень ухмыльнулся.

– Я тоже, – ответил он. – Думал ты мне его и приведешь, принцесса.

Я смотрела на него, не зная, что ответить. Не такого исхода я ожидала от этой встречи.

– Он задолжал мне за парочку косяков, а Бобби в кредит не дает, – и парень встал. Ростом он оказался под два метра. Рядом с ним я казалась просто букашкой.

Обойдя стойку, он приблизился ко мне, и, дыша мне в лицо запахом медовой травы, которую он, видимо, не так давно курил, добавил:

– Хотя он мог бы расплатиться и своей сестрой, от твоей компании я бы не отказался, – и Бобби похабно на меня посмотрел.

«Вот влипла», – пронеслось у меня в голове.

– Нууу, если его здесь нет, я тогда, пожалуй, полечу домой, – почувствовав, что пахнет жаренным, я медленно начала спиной продвигаться к выходу.

– Не так быстро, принцесса, – ответил он и присвистнул.

Тут же внутрь зашли те двое, что сидели снаружи, и заблокировали выход. Мне по-настоящему стало страшно. Оценив помещение и не увидев в нем открытых окон, куда можно вылететь, я судорожно пыталась что-то придумать, пока эти трое сжимали меня в кольцо.

– Ну что, принцесса, поговорим? – и Бобби неожиданно схватил меня за горло, оторвав мои ноги от земли, от чего я начала ими дрыгать и задыхаться.

«Твою мать», – только и промелькнуло у меня в голове.

Я услышала рядом с собой смех других парней и почувствовала как один из них облизывает мне щеку:

– Ну что, юмористка, сейчас не слишком влажно?

Я попыталась вырваться и начала размахивать руками во все стороны, но Бобби усилил захват. Меня начало тошнить, вокруг все помутнело, но прежде, чем вырубиться, я успела сквозь туман заметить, как кто-то влетел в бар и зарядил Бобби по лицу. А дальше – темнота.

***

Очнулась я уже в маковом поле. Как я тут оказалась для меня было загадкой, но, видимо тот, кто достал меня из лап этих негодяев, перенес мое бессознательное тело сюда.

Где-то поблизости журчала вода, а сверху жарило палящее солнце. Приподнявшись и сев на колени, я схватилась за горло и откашлялась. Я до сих пор находилась в шоке от случившегося.