Избранная

Не дочитав до конца, я заблокировала телефон и от злости с размаху швырнула его в ближайшие кусты.

– Твою дивизию! – вдруг услышала я из кустов. – Что за херня прилетела мне в башню?!

Я поджала голову от неожиданности. К моему изумлению, из кустов на меня направлялся чернокрылый парень, оголенный по пояс, от чего не заметить кубики его пресса было просто невозможно.

– Твоя штучка? – злобно проворчал он, протягивая мне телефон. Мельком я заметила, как какая-то белокрылая девица прошмыгнула мимо меня из этих же кустов к центру поляны.

Я медленно протянула руку за телефоном.

– Пппрости…– заикаясь, ответила я ему.

– Ты мне весь кайф обломала, – продолжал он злится, бесцеремонно садясь рядом. Устроившись поудобнее, он вынул небольшой свёрток из карманов джинсов и закурил его. Я осторожно взглянула на него, чтобы он не заметил, как я его рассматриваю.

Внешностью он ничуть не уступал Тристану. Такие же выразительные изумрудные глаза, темные короткие волосы и пухлые манящие губы. Правда он был не такой широкоплечий и высокий, как мой брат, но тоже весь в мускулах, которые играли на его руках и груди, когда он затягивался. На меня он и не думал смотреть. От макушки до пяток я вся покрылась краской. Стыдно признаться, но за свои восемнадцать лет я так ни с кем и не целовалась, и это был еще один из поводов для нахальных шуточек моего брата.

– Так ты та самая Избранная, что ли? – первым нарушил он молчание, и, повернув голову, посмотрел мне прямо в глаза. Я не могла не отметить блеск этих завораживающих омутов.

«Уверенный взгляд красавчика-лавеласа» – сделала вывод я, вот только со мной он флиртовать явно не намеревался.

– Ну типо того, – промямлила я, все еще заливаясь румянцем.

– Ааа… – только и протянул он, и отвернулся снова, съедая окурок.

Я поняла, что он курил вольграсс – медовая трава, смешанная с лимонными листьями и дурманящим табаком, завернутая в лист банана. Придавала чувство расслабленности и кайфа, но была под запретом среди крылофилов. Такой травкой иногда баловался мой брат втайне от предков. Я его раз спалила, но расстраивать родителей не хотела, поэтому молчала. Уж не знаю, где они ее достают, но пахнет просто бомбезно.

– Будешь? – он протянул мне новехонький косяк.

Повинуясь какой-то неведомой силе, я взяла из его рук вольграсс, и впервые в своей жизни, затянулась. В тот же момент я ощутила как ноги и руки становятся ватными, и я будто стекаю по цветку, а на лице появляется дебильная улыбка.

– Первый раз, что ли? – он, оценивающе, на меня посмотрел. Я кивнула, понимая, что выгляжу как полная дура.

– Тогда тебе хватит, – он забрал у меня из рук траву, вдохнул ее сам и выпустил кольцо дыма из своего рта. Я, как завороженная, смотрела на его манящие губы, из которых он так умело выпускал ровные колечки. Он молча курил, а я не могла выдавить из себя ни слова. Сидела, как умалишенная, и пялилась на него во все глаза. Закончив с косяком, он встал, так что его пятая точка оказалась рядом с моим лицом, благодаря чему я сразу оценила его накачанный зад, отлично упакованный в синие джинсы, затем он повернулся ко мне, и, подмигнув, весело сказал:

– Потрясная из тебя кампания, Избранная. Никаких надоедливых вопросов и попыток соблазнения. Может ещё увидимся, – и, расправив свои крылья, улетел к толпе танцующих. Я так и осталась сидеть с открытым ртом, не понимая, как оценивать его реплику.

Просидев в цветке ещё пару минут, я кое-как себя собрала и двинулась в сторону Клео, которая мило ворковала с Эмилем. Завидев меня издалека, она встала, что-то шепнула ему на ухо, и направилась ко мне.

– Ты чего, пьяная что ли? Тебя шатает из стороны в сторону. Ты же не пила вина, – удивленно таращилась на меня подруга, отводя подальше от стола, где сидели мои предки.

– Хуже, – хихикая ответила я. – Обкуренная, – и из меня непроизвольно начал выходить громкий смех.

– Аннет, перестань молоть пургу. Через несколько минут открытие полетов. Что ты ела?

– Говорю же, – смеясь во весь голос, ответила я. – Курила вольграсс.

Клео вскинула брови.

– И где же ты его взяла? – все еще не веря моим словам, допытывала она меня.

– Вон у того красавчика, – и я махнула рукой в сторону парня, имя которого даже не соизволила узнать.

Клео посмотрела туда, куда я указывала, и в ее глазах вспыхнуло еще большее удивление.

– Ты курила траву с Нэшем?! – завопила она. Хорошо, что музыка заглушила ее вопли, и они не долетели до ушей моего отца

– Я не узнавала, как его зовут, зато пялилась на его зад, – я хохотала взахлеб, не в силах это остановить. – А что?

– Да ты в курсе, что твой отец терпеть его не может и, знаешь, есть за что! Он тот еще «Казанова», не лучше твоего брата! И к тому же, постоянно нарушает всевозможные запреты и влипает в неприятности! – Клео просто кипела от злости. – Как ты вообще оказалась в его кампании?!

– Очень просто, сидя у кустов, – я все еще задыхалась от смеха.

– Неудивительно, – фыркнула она. – Кусты – излюбленное место таких парней. Ты, мать твою, осознаешь…

Но она не успела завершить фразу. Раздался громкий гудок, означающий открытие ночных полетов. Отец, уже стоящий в центре старта, поманил меня к себе рукой.

Я перестала смеяться и начала двигаться в его сторону, стараясь как можно медленнее идти и не шататься. Клео опустила глаза на землю, дабы не видеть мой позор. Но скрыть до конца свое состояние мне так и не удалось. Почти дойдя до цели, я запнулась о корень какого-то растения и умудрилась эффектно грохнуться лицом в единственную лужу, находящуюся на поляне. Мои розовые крылья накрыли меня с головой. Вмиг, все умолкли, и настала гробовая тишина. Но когда я все же умудрилась поднять лицо с земли, всё залепленное в грязи и траве, среди толпы раздался смешок, который подхватил кто-то еще, и вот уже громкий ржач стоял среди всех присутствующих. Все без исключения, пялились только на меня.

Папа в этот момент побагровел от злости, мама отвела взгляд в сторону, а брат смеялся громче всех. Состояние дурмана улетучилось у меня так же мгновенно, как и накрыло.

«Вот тебе и не опозорила предков» – обреченно подумала я.

Я лежала, не шелохнувшись, и не знала, как заставить себя встать. И, вдруг, кто-то взял меня под грудь и начал поднимать. Я не могла разобрать лица своего спасителя, так как глаза затуманила грязь, но в душе я была благодарна ему за помощь. В противном случае, я бы так и лежала пластом на земле, не смея подняться.

Он, или она, аккуратно поставил меня на ноги и нежно протёр мое лицо, вероятно, листом какого-то растения. Наконец, я смогла увидеть своего заступника. На меня, игриво улыбаясь, смотрел Нэш. Он находился так близко, что я почувствовала его теплое дыхание. Нэш подмигнул мне, заставив меня таять как мороженое, затем повернул меня в сторону отца и прошептал на ухо, от чего мурашки пробежали по всему моему телу:

– Отличное представление, Избранная, ты добавила изюминку этой вечеринке, – и он подтолкнул меня рукой вперед.

Я, как загипнотизированная, подошла к отцу. Папа стоял весь пунцовый от гнева и злобно смотрел на меня, готовый в любую секунду взорваться. Был бы у меня хвост, а не крылья, я бы тут же его поджала. Он резким движением развернул меня лицом ко всем присутствующим, и, делая вид, что ничего не произошло, произнес:

– Клановцы! Настало время испытать свои крылья! Прошу всех новоявленных пройти в центр поляны на место старта. Вас ожидает первый ночной полет среди огней. Вас поведет Избранная! – очередной взрыв хохота накрыл поляну.

Отец наклонился ко мне и ледяным тоном произнес:

– Дома поговорим, – от чего мне сразу перехотелось туда возвращаться.

Я через силу подошла к отметке старта, и, не дождавшись сигнала, сразу же взмыла вверх. На то, что подумают предки, мне уже было наплевать, итак без этого меня ожидает взбучка по прилету домой.

Я неслась изо всех сил с такой бешеной скоростью, с какой только могла. Слезы наворачивались на мои глаза, и я решила где-нибудь спрятаться, чтобы дать волю своим чувствам. Сбавляя темп, я опустилась в какие-то дебри. Я уже достаточно оторвалась от остальных для того, чтобы никто не увидел, как я сошла с дистанции. Смотря снизу на пролетающих мимо соплеменников, я вжимала голову, чтобы меня не заметили, и рыдала взахлеб.

Вдруг, рядом со мной возник маленький огонек, и где-то сверху я услышала мужской голос. Не узнать его было невозможно:

– На, затянись пару раз, сразу полегчает.

Я обернулась, пытаясь в темноте разглядеть Нэша.

– Издеваешься?! – перестав реветь, заорала я на него. – Из-за твоего косяка теперь вся община надо мной будет ржать!

Глаза привыкли к темноте, и теперь я отчетливо видела выражение его лица. Он даже бровью не повел. Сел рядом, также непринужденно, как на пиру, затушил косяк, и спокойно сказал, жуя тростинку:

– Я тебе лишь предложил, ты сама курила. Помнишь? Мы сами в ответе за свои поступки, – он выкинул тростинку на землю и съел остатки медовой травы. Этим своим поведением он выбесил меня еще больше.

– Да, нафига, ты вообще за мной полетел?! – я резко встала и пнула ногой куст, в котором мы сидели.

– В твоем состоянии ты можешь угодить куда похлеще лужи, а я, все-таки, ощущаю на себе небольшую вину за ту ситуацию, – таким же ровным тоном ответил он.

– Небольшую?! – негодование бурлило во мне через край, но Нэш не обращал на это внимания. Он встал и, взяв меня за руку, произнес:

– Погнали за мной.

Я не успела ему ничего возразить, так как он неожиданно вспорхнул вверх, волоча меня за собой как прицеп.

По какой-то неведомой причине я совсем ему не сопротивлялась. Тепло от его руки успокаивало меня, и я, сама того не замечая, постепенно перестала всхлипывать. Мы летели молча, чуть в стороне от освещенной бутонами траектории ночных полетов, но, к моему удивлению, не добравшись до финиша, свернули вглубь темного леса. Я мгновенно замерла в воздухе, отцепившись от Нэша, и вопросительно на него посмотрела. Он несколько секунд молчал, а потом со смехом выдал:

– Да не собираюсь я тебя насиловать, Избранная, ты даже не в моем вкусе, – я не знала, радоваться мне этому или плакать. – Просто хочу, чтобы ты немного отключилась от всей этой дряни, что с тобой произошла, и кое-что увидела, – он махнул головой в сторону, куда мы летели. – Давай, еще всего метров сто.

Я обернулась, посмотрев на мерцающие огни финишной прямой. У меня был выбор: лететь со всеми и встретится с отцом, явно жаждущим поскорее всыпать мне по первое число, или отправится в неизвестность с невероятным красавчиком, не зная толком, можно ли ему доверять?

Немного поразмыслив, я, все-таки, решилась на отчаянный поступок и ответила Нэшу:

– Ну хорошо, – но при этом, строго добавила:

– Но если из-за тебя я влипну в какие-то неприятности, то мой отец с тебя три шкуры сдерет, понял?!

Он ничего не ответил, просто пальцами сделал жест «Окей».

Мы продвигались сквозь гущу деревьев в полной темноте, и через пару минут оказались на границе купола, блестевшего от света ярчайших звезд. Нэш, не останавливаясь, пролетел сквозь него. Купол лишь слегка покачало. Я, шокированная увиденным, снова замерла в воздухе.

«Что?! Так просто?!» – в недоумении подумала я про себя, но сама не решалась пересечь границу.

Нэш, находясь по ту сторону от прозрачной оболочки, усмехнулся:

– Избранная, ты хочешь сказать, что вообще ни разу не выходила за купол?

Я изумленно на него посмотрела.

«Он так просто об этом говорит, как будто речь идет о готовке пирожков».

– Вообще-то, существует строгий закон… – начала я, но не успела закончить, так как он меня перебил:

– Да-да, нельзя выходить за границы купола иначе тебя ждет обрезание крыльев и изгнание, – он вздохнул. – Слушай, большинство уже давным-давно вылетают за него и молчат. Твой отец живет в каком-то выдуманном мире, и до сих пор верит, что его слова – аксиома, но, поверь, встретить крылофила, не выходящего за купол, труднее, чем того, кто там неоднократно был, – и он поманил меня к себе рукой.

Я слушала его, не веря своим ушам.

– Ты серьезно? – я никак не могла до конца вразумить его словам.

– Абсолютно, Избранная, – и в его взгляде я не прочитала и намека на обман, – ты просто попробуй.

– Слушай, хватит называть меня Избранной, у меня есть имя – Аннет, – меня начало раздражать, как он ко мне обращается.

– Хорошо, Избранная, – проигнорировав мою реплику, он отлетел дальше от купола.

Я смотрела на него и не знала, как мне поступить? Мне и правда очень хотелось сделать что-то на зло отцу, но меня мучила совесть, что я нарушу один из самых строгих законов клана.

«Но ведь Нэш сказал, что многие это делают втайне от папы, а я еще ни разу не видела, чтобы кому-то обрезали крылья…»

Мне не хотелось выглядеть в глазах Нэша трусихой и, немного поколебавшись, я, все же, решилась хотя бы один разок глянуть, чего я лишаюсь, не вылетая за пределы наших земель.

«Прости, бабуля» – пронеслось у меня в голове, и, зажмурив глаза, мгновенным движением я прошла сквозь оболочку.

На секунду я остановилась и прислушалась: никаких завываний сирен, сигналов бедствий или еще чего, оповещающих о том, что сейчас было нарушено строгое табу, не прозвучало, слышен был только звук моих порхающих крыльев. Открыв глаза, я увидела легкое пошатывание купола. На моем лице, почему-то, появилась чуть заметная улыбка.

– Идешь на поправку, – Нэш парил рядом и неотрывно на меня смотрел. В очередной раз я отметила, какой сногсшибательной внешностью он обладает, но, сразу сделав серьезное выражение лица, спросила его:

– Ну, что ты там хотел мне показать?

Он снова взял меня за руку, от чего я почувствовала, как разряд тока пробежал от моих пальцев до плеча, и, пролетев вместе со мной еще несколько метров и обогнув пару деревьев, нашему взору открылась умопомрачительная картина, захватывающая дух. Я лишь открыла рот и непроизвольно выдала затяжное «Вааааааау!!!»

Передо мной раскинулась круглая поляна с невысоким водопадом и образующимся подле него озерцом. Поляна вся мерцала разноцветными огоньками. Невозможно было понять, откуда лился этот свет. Водопад также сиял всеми цветами радуги, и, падая вниз, создавал приятный шум льющейся воды. Идеально гладкий водоем был как кристально чистое зеркало, в котором отражалась уже взошедшая полная луна. По краям озерца высились небольшие деревья с кронами такой ровной круглой формы, будто за ними ухаживал садовник. С деревьев свисали блестящие лианы, опускаясь прямо к самой воде, и напоминали хрустальные бусы.

Такой природной красоты я никогда не видела на нашей земле. Я опустилась на землю, и подле меня тут же всколыхнулась трава, а огоньки взлетели вверх, от чего эта картина стала еще сказочнее. Я смотрела на все это великолепие, раскрыв рот от восхищения, не в силах что-то произнести.

Нэш, чувствуя мое состояние, молча, стоял рядом и ждал. Спустя пару минут, когда я немного отошла от шока, я повернулась к нему и спросила:

– Какого, блин, лешего здесь так красиво?! Что это за огни?

Он искренне засмеялся.

– Именно на этот эффект я и рассчитывал, – и, все еще улыбаясь, он объяснил:

– Это мерцание создают ночные радужные мотыльки, их не водится на нашей земле. Они обитают за пределами купола, так как боятся сквозь него пролетать, и живут как в траве, так и в воде.

Проговорив это, он, вдруг, начал раздеваться. Я в замешательстве расширила глаза.

– Что ты делаешь?!

– Раздеваюсь, – спокойно ответил он, снимая футболку.

– Я вижу, – глотая слюни, ответила я. – Зачем ты это делаешь?

Я не могла оторвать взгляд от его пресса.

– Я соврал. Собираюсь тебя насиловать, – ответил он, сделав серьёзное выражение лица.

Я опешила от его слов и так и осталась стоять, намертво приросшая к траве. Глаза мои расширились от паники, а руки непроизвольно затряслись. Нэш, откинув футболку в сторону, уже двигался на меня. Приблизившись вплотную, он взорвался хохотом:

– Ну и видок у тебя, Избранная! Ха-ха! Да расслабься ты! Просто купаться в одежде не так комфортно, да и лететь потом в мокром от воды шмотье не так приятно, – и Нэш стал стаскивать с себя джинсы.

Я не знала, как реагировать на его поведение. Он и бесил, и нравился мне одновременно, поэтому я просто стояла, как вкопанная, и нагло пялилась на него. Лунный свет подчеркивал его мускулистое тело, а ветерок трепал ему волосы, открывая мне картину истинного Апполона. Когда он схватился за боксеры, я опомнилась и совершила разворот на сто восемьдесят градусов, от головы до пят вся покрасневшая, как рак. Хорошо, что в ночи этого было незаметно. Услышав всплеск воды, я, наконец, вспомнила про крылья.

– Стой, это же дикая вода!

Но было уже поздно. Нэш нырнул в воду с головой. Я замерла от страха, в ужасе закрыв рот руками от немого крика. Прошло несколько секунд, которые мне показались вечностью, но тут он, наконец, появился на поверхности озерца и захохотал:

– Боже правый, Избранная, неужто я такой дурак, что буду плавать в дикой воде, – и он подплыл ко мне ближе. – Этот водопад образуется из нашей реки, так что опасности нет, – в доказательство своих слов, он вылетел из водоема на пару метров абсолютно нагой, ничуть не смущаясь. – Ты так и будешь там стоять или может тоже окунешься?

Меня отпустило, но я покрылась холодным потом, от чего одежда противно прилипла к моему телу. Разозлившись то ли на его раскрепощенность, то ли на свою неосведомленность, я быстро стащила с себя топ и джинсы, оставшись в одном белье (его я снимать, на радость этому красавчику, не планировала), и, не дав себе времени на обдумывание, разбежалась и тоже прыгнула в воду.

Тут же приятная прохлада пронзила все мое тело. От удовольствия я расправила крылья и почувствовала, как вода проходит сквозь перья, омывая их своей свежестью (река, протекающая по земле крылофилов, моментально становится безвредной для их купания, крылья в воде остаются сухими).

Я легла на спину и посмотрела на ночное небо. Оно все было усыпано мириадами звезд. Медленно поплыв на поверхности водной глади, я рассматривала далекие огни и смаковала этот момент. От удовольствия я закрыла глаза и просто наслаждалась настоящим. И тут я поняла, что все это время и не вспоминала про ситуацию на поляне. Мысленно поблагодарив Нэша, я ещё больше расслабилась. Он действительно ненадолго смог меня отвлечь от моего позора.

Вдруг, я почувствовала на себе теплое дыхание. Я медленно подняла веки и увидела, что Нэш парит прямо надо мной и наблюдает. Я застыла и, лишь молча, смотрела на него в ответ. Может, вода придала мне смелости, а может тот факт, что я пошла наперекор отцу, но я не отводила от этого красавчика свой взгляд, что для моего любовного опыта было крайне нетипично. Обычно я сразу смущалась и старалась сбежать. Именно поэтому я до сих пор ни с кем и не встречалась.

– Аннет, – с придыханием произнес он. От его голоса внутри у меня всё затрепетало от волнения. Я представила себе сцену из любовного фильма и поняла, что настал лучший момент для моего первого настоящего поцелуя. Я с трепетом ожидала, что же он мне скажет дальше.

– У тебя под носом всё еще есть грязь, – насмешливо выдал он.

«Серьезно?! Ты вот это сказал мне в такой волнующий момент?!»

От этих его слов я не удержалась на поверхности воды и нырнула в неё с головой. Затем, опомнившись, я быстро вылетела, и, в бешенстве, направилась к своей одежде. Во мне кипела злоба на саму себя.

Во-первых, я поняла, что втюрилась по самые уши в этого наглеца, а, во-вторых, вспомнила, что он мне сразу дал понять, что я не в его вкусе.

«А, чего же ты, Аннет, ожидала? Что он признается тебе в любви с первого взгляда? Расплылась там, как идиотка, в прямом и переносном смысле слова!»

Быстро одевшись и не обращая внимания на крики Нэша, я пулей долетела до купола, прошла сквозь него и направилась к дому.

Глава 3

К моему облегчению, родителей дома еще не было, но в гостиной на кресле, как царь, развалился, довольно-таки, подвыпивший Тристан. Он не обратил внимания, когда я зашла, залипая в телефон. Я, как можно тише, пробралась к лестнице, ведущей в мою комнату, но задела крылом вазу, стоящую на комоде в прихожей, и, спасая ее от падения, создала ненужный шум, чем, конечно, и привлекла его внимание.

– О, сестрица вернулась, – оторвавшись от мобильника, произнес он с ухмылкой на лице. – С подвига что ль приползла? То-то тебя на финише не было, батя чуть не взорвался от злости, – и он заржал.

Мне стало до боли обидно. Чаша моего терпения лопнула и я, всегда проглатывающая его издевы, на этот раз не сдержалась и выдала:

– Тристан, да ты хоть раз можешь меня поддержать или тебе доставляет отдельное удовольствие вечно меня унижать! – меня начало трясти от гнева. – Ты, всё-таки, брат мне или нет?! Я, между прочим, давно бы могла выдать тебя отцу с твоей травкой, но я этого не сделала до сих пор, так как, несмотря ни на что, люблю тебя, идиот! – слова вылетали из меня без остановки, как пулеметная дробь. – Думаешь, мне в кайф носить эти розовые крылья? Думаешь, я этого хотела? Да, к твоему сведению, на меня итак помои выливают из-за того, что я дочка главы клана, а слышать все эти язвительные шуточки от тебя вдвойне обиднее! Хоть бы раз просто, по-братски, заступился бы за меня, ан нет, тебе важнее лапать всех этих девиц, постоянно терроризирующих твою сестру! – я сжала кулаки от злости, а из глаз ручьём полились слезы. – Если ты думаешь, что похож на отца, то глубоко ошибаешься, Тристан. Внешность – это не все. Внешность обманчива. Как бы я хотела хоть одним глазком взглянуть на твою душу! Может быть и нашла бы где-то в глубине у тебя частичку доброты и доблести, хотя очень в этом сомневаюсь! – с этими словами я со всей силы долбанула кулаком по комоду, от чего ваза, все же, упала на пол и разбилась.

Тристан смотрел на меня, широко раскрыв рот, и молчал. Я плюнула на осколки и поднялась по лестнице, с грохотом закрыв за собой дверь в комнату. Оказавшись внутри, я плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. Больше плакать в этот вечер я не могла. В душе я ощущала зияющую дыру. Будто кто-то решил найти нефть во мне и выкачал до капли все мое топливо. Мне кажется, что вся боль, что была внутри меня, вышла с этими монологом и слезами. Я просто таращилась на крышу, не в силах пошевелится. Не знаю, сколько прошло времени, но вскоре я услышала, как хлопнула входная дверь, и внизу раздались громкий бас отца и нежный говор матери. Было ясно, что они спорят.

«Вот, теперь я еще и стала камнем преткновения между предками» – печально подумала я и, наконец, встала и подошла к зеркалу.

Да уж, видок тот еще: глаза распухшие и красные от слез, под носом действительно засохшая грязь, волосы мокрые и висят как сосульки, вся одежда перепачкана, и, в целом, вид поношенной сандалии.

«И я надеялась на то, что обворожила Нэша?»

Вздохнув, я размяла шею и только сейчас заметила, что на мне нет кулона. Не знаю зачем, но я снова и снова трогала место, где он должен быть, дабы убедится, что его действительно там нет. Видимо, я обронила его на той мерцающей поляне, когда со скоростью света раздевалась, чтобы вдоволь наплаваться с этим голым красавчиком.

В панике, я начала ощупывать карманы штанов, прекрасно осознавая, что его там тоже нет, но все равно судорожно продолжала обыскивать саму себя. Ведь для нас потерять кулон совершеннолетия – непростительная ошибка. Без него тебя и за крылофила-то не считают. Нет кулона – нет права ни на что: будь то полеты, присутствие на мероприятиях или просто прогулка в саду. Если твое имя есть на камне правды, то будь добр, всегда носи кулон на виду, иначе тебя ждет домашний арест до того момента, как тебе не наденут новый, а это возможно только раз в год на очередной церемонии посвящения. И что самое страшное, в отличие от обрезания крыльев, такие случаи на моей памяти имелись.

Поняв, что кулона действительно у меня нет, сколько бы я себя не осматривала, я в ужасе застыла на месте, не в силах пошевелится. Снизу все еще доносилась брань предков. Я представила, какая участь ожидает меня в ближайший год, и мне стало невыносимо дурно. К горлу подступала тошнота. Я прислонилась спиной к стене и, обмахивая лицо руками, медленно стекла на пол. Так я и сидела, судорожно заглатывая воздух, как рыба на суше, предоставляя в голове картину своего будущего заточения. И тут мне показалось, что я слышу, как в окно кто-то стучит.

«Ну вот, теперь у меня, вдобавок, еще и глюки появились», – подумала я, но через пару минут уже отчетливо улавливала настойчивый скребущийся звук.

Я повернулась к окну. Свет в комнате мешал разглядеть происходящее за стеклом. Тогда я закрыла бутон лилии и смогла увидеть источник этого скрежета. К моему изумлению, в окно на меня смотрел Нэш, махая кулоном, вероятно моим, прямо перед собой.