Злой гений Дитриха Пруста

– Здравствуйте, здравствуйте, – заговорил он с порога. – Я – Бернар Тюржи. О, сидите, сидите, – остановил инспектора, когда тот попытался встать. – А вы инспектор Бор Харрис. Очень рад, очень рад,  – он долго тряс руку Бора, не давая тому вставить слово. –  Вы знаете, я предчувствовал, что этим делом еще заинтересуются, – он положил на колени инспектора черную кожаную папку. – Слишком много здесь белых пятен. Материал этот я собирал в течение нескольких лет. Здесь вы найдете все: от заметки из бульварной газетенки, до публикаций  солидных изданий, и даже карты, составленных вашим покорным слугой.

Бор открыл папку, так и не сумев вставить хоть слово в монолог господина Тюржи. Сверху лежала статья Александра Краймера, дальше –  вырезки из газет и журналов, фотографии и карта, сделанная  кустарным способом. Словом все, что его интересовало и что должно  быть в архивах полиции, но почему—то не было.

Кроме того, там находилось несколько страничек, исписанных мелким почерком. Бор пробежал начало и вопросительно взглянул на Бернара Тюржи.

– О, я позволил себе изложить здесь кое-какие свои соображения, – словно бы извиняясь, вновь заговорил Тюржи, – сделать кое-какие выводы, возможно, вам это пригодится. Вас, наверное, удивляет мое увлечение этим делом, или, как бы это сказать, моя ретивость?  Инспектор, вы видели этого юношу? – указал он на дверь. – Так вот, я был тогда точно таким, если не моложе, полным сил и энергии. Я даже порывался на тот островок, где развивались основные события, но, увы, тогда, да и сейчас, насколько я знаю, туда не ходят рейсовые пароходы, а собственной яхты у меня, увы, нет.

Да, Бор представлял молодого Бернара Тюржи. Если уж сейчас в этом человеке, преклонных лет, энергия бьет ключом, то, что говорить о том времени! Вслух он же сказал:

– Хорошо, господин Тюржи, мы вам очень благодарны. Ваши материалы  очень помогут.

– Я рад, чрезмерно рад, – с довольным видом проговорил старый дипломат.

– А теперь, господин Тюржи, позвольте мне ознакомиться с вашими соображениями.

– Конечно—конечно, простите старика за излишнюю болтливость, – он замолчал, хотя сделать это, по всей видимости, ему было нелегко.

На несколько минут воцарилась тишина, прерываемая лишь шорохом переворачиваемых страниц. Наконец, перевернув последнюю, Бор вскинул на дипломата глаза:

– Позвольте еще раз поблагодарить вас за эту информацию, господин Тюржи. Но у меня возникло несколько вопросов.

– Конечно, конечно, – с готовностью откликнулся тот. – Я слушаю, по мере сил, постараюсь ответить.

– Во—первых, бывший хозяин прииска?..

– О, это одно из тех белых пятен, о которых я вам говорил. Но я думаю, у прииска не было хозяина…  Вернее, им владело несколько человек, группа людей, так называемый концерн, возможно, их имена даже где-то всплывали.

– Может быть. Я об этом не задумывался. Я бы хотел нанести визит нынешним его владельцам.

– О, боюсь это невозможно.

Бор удивленно посмотрел на старика.

– Прииска больше не существует – запасы истощились. Да, так иногда бывает.  Месторождение действительно было очень богатым − почти сплошное золото, но оно быстро закончилось. Это оказалась, так называемая «банка», как называют ее сами старатели.

– Понятно. И еще одно, господин Тюржи. Нет ли здесь еще кого—нибудь, кто в курсе этого дела?

– Иных уж нет, а те далече, – продекламировал Тюржи. – Слишком много лет прошло, молодой человек. Не знаю, может быть, за стенами посольства…

– Я могу взять эти документы?

– Вообще-то за пределы посольства  не положено, но для вас мы сделали исключение. О  да, забирайте.

– Благодарю.

Глава 4

 СОН ИЛИ ЯВЬ?

Слова раздавались глухо, как сквозь вату. Постепенно они стали приобретать более отчетливые очертания, однако смысл все еще не доходил до сознания. Вместе со способностью слышать к Жану возвращались и все остальные чувства. В воздухе резко пахло йодом и спиртом, кажется, этот запах и пробудил его. Болела голова. Мальчик застонал и разлепил глаза. Сначала перед взором стоял сплошной туман, потом из него стала выплывать человеческая фигура.  Первое что он различил – лысый череп и большие очки в черной оправе. Мысли с трудом ворочались в голове. «Это, наверное, врач, – почему он так подумал? – Ах, да, – белый халат». Человек пристально смотрел на него.

Не сразу Жан заметил того, кто стоял рядом с врачом. Это было как продолжение кошмара  –  уродливый карлик,  в черном костюме с огромными золотыми пуговицами.  Человечек строил рожицы и кривлялся, быть может, пытаясь рассмешить его. Но добился обратного результата. Жана  обуял ужас. Он зажмурился, а когда через минуту осмелился открыть глаза  –  уже никого не было. Так что оставалось только гадать;  не привиделось ли все ему, и были ли эти двое на самом деле.

Он попытался пошевелиться, – не удалось. Руки, ноги и даже голова были пристегнуты к стулу или к тому, на чем он сидел, а вернее полулежал. Жан скосил глаза, но ничего не увидел, кроме ослепительно—белых стен,  никакого намека на дверь. Обстановка напоминала больничную палату, да и пахло по больничному. Но он никак не мог вспомнить, что произошло, и как  попал в больницу? А главное, кто эти двое? Может, они – его больное воображение? Но нет, не похоже, слишком все было реально. Но в таком случае, куда же они делись?

Еще некоторое время мысли Жана были заняты этой странной парочкой. Вдруг что-то щелкнуло. От неожиданности  он вздрогнул, и почувствовал, что голова освободилась. Завертел ею в разные стороны – стены палаты  отделаны в белый блестящий пластик, до которых было так близко, что, наверное, он мог бы дотянуться до них, если бы мог. Руки, по—прежнему, оставались пристегнуты тонким ремнем к ручкам кресла.  Он надеялся, что вскоре они тоже освободятся, но пока этого не случилось. Мальчик попытался выяснить, что у него сзади, – не удалось.

Неожиданно спинка кресла медленно поползла назад. Жан хотел остаться в сидячем положении, но из-за связанных ног и рук, сделать это оказалось нелегко. Свет начал постепенно затухать, пока не наступил полумрак. Теперь только стены излучали голубоватое фосфорическое свечение.

Ему вспомнилась мама, ее мягкие, пахнущие лекарством, руки. Из—под сомкнутых век сползли две крупные слезинки. Сознание  начало путаться. Последнее, что промелькнуло в помутневшем сознании  –  два горящих уголька—глаза за толстыми стеклами черных роговых очков, прожигающих  мозг насквозь и уродливый карлик, тянувшийся длинными узловатыми пальцами к его горлу.

*  *  *

Пруст стремительно шел по слабо освещенному коридору. Полы  белого халата раздувались как два крыла гигантской хищной птицы. Криг едва поспевал за профессором. Вдруг тот резко остановился, так что карлик едва не наскочил на него.

– Криг, – отрывисто сказал профессор, оборачиваясь к коротышке, – мне кажется, мы допустили ошибку, показавшись ему. У мальчишки умное лицо, боюсь… – он на минуту задумался.

Крига так и подмывало ввернуть что—нибудь ехидное, но он сдержался:

– Может, все-таки усыпить?

– Нет! Я своих решений не меняю. Мы сотрем из его памяти все предыдущие воспоминания, и запишем туда то, что нам нужно. Но в одном ты, кажется прав, с мальчишкой придется повозиться. Проследи, чтобы каждые два часа ему делали инъекции. Приставьте к нему самого лучшего воспитателя. И еще, пусть мальчишке покажут последнюю партию. Это должно его успокоить… на первых порах,  –  профессор быстро отдавал распоряжения, а Криг, слушая его, с тоской вспоминал остров, где был полноправным хозяином. – Кстати. – Пруст насмешливо взглянул на карлика, – тебе незачем попадаться ему на глаза. Ты своим видом кого хочешь напугаешь, – профессор мелко засмеялся.

И вновь Криг смолчал на этот укол, лишь почтительно улыбнувшись и склонив голову в знак того, что все понял.

А Пруст внезапно посерьезнел.

– Недалек тот день, – заговорил он, – когда у нас будет самая сильная армия в мире. Она завоюет для нас весь мир и тогда… – он  замолчал, но даже сквозь толстые стекла очков было заметно, как блестят его глаза.

Криг тихо кашлянул, возвращая профессора на землю.

– Да, – осторожно начал он, – это хорошо. Но мы стареем. Вы говорили…

– Ничего, Криг, – не дал ему договорить Пруст, – на наш век хватит. Кстати, как там дела с полицией?  – никогда раньше профессор  об этом не спрашивал, и карлик понял, что он хочет увести разговор в сторону. Тем не менее, Криг вежливо ответил:

– О, не беспокойтесь об этом. Все под контролем. Парни, как всегда, сработали чисто.

– Хорошо, хорошо, Криг, я, наверное, зря спросил. Старина Криг свое дело знает, не так ли? – он положил руку на плечо карлику, но тут же убрал. – Да и место для базы выбрано не дурно, иначе, как на нашей субмарине сюда и не попадешь. Хвалю, хвалю. – Пруст улыбнулся.

– Да, – решил подыграть ему Криг, – но существует еще один выход, не пора ли его ликвидировать, профессор?

– Пустое,  кто осмелится заглядывать в кратер вулкана?! И потом, он скоро может понадобиться, не вечно же мы будем сидеть в подполье.  Ну, хорошо, – сказал он уже другим тоном, они уже стояли у лифта. – Иди, мне надо работать.

Глава 5

 НА ЗАБРОШЕННОМ ПРИИСКЕ

Когда Бор вылетал в Южно—Африканскую Республику, у него ничего не было  по делу Краймера,  кроме рассказа самого журналиста,  нескольких ничем не подтвержденных свидетельств и сомнительных выводов. Теперь же у него на руках находились факты, да еще какие! Полное досье с комментариями!

Перед Бором Харрисом вставал выбор; посетить ли  тот пресловутый островок, тем более что, теперь были известны точные его координаты? Поехать ли на прииск, куда доставлялись несчастные люди—роботы, или же махнуть прямо в Соединенные Штаты, где завершилась эта страшная история? «А завершилась ли?» –  вдруг пришло ему в голову.

Изучив досье, собранное господином Тюржи, после  недолгого размышления, инспектор пришел к выводу, что больше всего информации, скорее всего, получит в Штатах. Но так как заброшенный прииск находился совсем рядом (хотя он и отдавал себе отчет в том, что не всегда то, что находится рядом, оказывается ближе, особенно при нынешних средствах передвижения)  решил сначала посетить его.

Как он и предполагал, добирался  до границы с Намибией почти сутки. Несмотря на кажущуюся современность локомотива, тащился состав медленно, останавливаясь чуть ли не на каждом полустанке. К довершение ко всему, когда Бор  прибыл, наконец, в нужный  городок, выяснилось, что дальше вообще не ходит никакой транспорт, кроме гужевого.

Долго не удавалось найти проводника. И когда Бор совсем отчаялся и решил, на свой страх и риск, совершить  путешествие в одиночку, один чернокожий малый согласился составить ему компанию. Не моргнув глазом, он запросил тысячу евро!  В конце концов сошлись на пятидесяти. Судя по довольному виду африканца, и эта сумма для него была очень приличная.

Местечко, куда они приехали, на муле, запряженном в повозку, наподобие кэбов, что сновали по Лондону в девятнадцатом веке, оказалось довольно оживленным. На  улицах попадались не только чернокожие жители, но также много белых и неизвестно кого было больше. Потолкавшись на местном базаре и толком ничего не выяснив про заброшенный прииск, надышавшись пылью,  которая,  кажется,  проникала всюду, отправился на поиски гостиницы, так как буквально валился с ног от усталости.

Гостиница – одноэтажное здание, как и большинство домов в городке – оказалась вполне сносной. Некоторые номера даже были оборудованы кондиционерами и душевыми, что оказалось весьма кстати. Правда, горячей воды и в помине не было, но учитывая жаркий климат, этого и не требовалось.  Хозяин гостиницы оказался не более словоохотливым, чем остальные. И даже после того, как Бор показал удостоверение,  немного удалось из него выудить.  Харрис лишь узнал, что прииск действительно существует, вернее, существовал, и что место это, у местных жителей, пользуется дурной славой, а некоторые испытывают суеверный страх.  Хозяин не знал  почему, так как переехал сюда  недавно и кроме гостиничного бизнеса мало чем интересовался.

Как и предсказывал хозяин гостиницы, нанять проводника было совсем непросто. Только на следующий день, к вечеру, удалось найти человека. Кое-какой опыт  в этом деле у Бора уже имелся.  К тому же помог все тот же хозяин пансиона, как выяснилось, соотечественник инспектора, хотя и рожденный вдали от родины предков.

Довольно старый африканец, впрочем, Бор мог и ошибаться, часто здесь молодые выглядели как старики и наоборот, тоже оказался  немногословен. За все время общения Харрис услышал от него одну единственную более или менее длинную фразу.

– Надеюсь, у мистера имеется оружие? – спросил тот и, не дожидаясь ответа,  пришпорил  мула. Полицейский подстегнул клячу,  которую купил здесь же на рынке и которую обещал подарить старику, помимо основной платы.

На все вопросы инспектора проводник отвечал односложно – да или нет. И все же Харрису кое-что удалось выяснить, в основном, благодаря  догадливости. Во-первых, в лесу, через который им предстояло ехать, полно зверья. Наверное, поэтому проводник и интересовался насчет оружия. У него самого поперек седла лежало старинное, кажется, выпуска прошлого века, возможно, ещё времён англо-бурской войны, ружье. Но пострашнее любого зверя были существа, обитающие вот на таких заброшенных приисках, потерявшие человеческий облик, не гнушавшееся ни грабежей, ни убийств…

Большей частью путь  лежал по заросшей  просеке, видимо здесь когда-то проходила дорога; попадались участки с твердым покрытием. Иногда Бор отчетливо слышал цоканье копыт. На его вопрос о дороге проводник лишь важно кивнул. Вскоре совсем стемнело. Несколько раз, в луче фонарика, мелькали какие-то тени, и каждый раз он замечал, как вздрагивал африканец. Звери ли это были или кто-то еще, выяснить не удавалось. И, слава богу. Пока на них еще никто не нападал, тем не менее, Бор держал оружие наготове, да и проводник, насколько он видел, был начеку.

Незаметно рассвело, исчезли и ночные страхи.  Даже молчаливый спутник инспектора чуть оживился и замурлыкал что-то под нос. Из-за деревьев показалось солнце. Неожиданно проводник остановился и слез с мула. На вопросительный взгляд Бора  ответил:

– Здесь.

Харрис понял, что они добрались до места.  Сквозь поредевшие деревья было видно, что девственный лес закончился. Развалины впереди он заметил не сразу. Потом  увидел сторожевую вышку, которую еще не успели скрыть подрастающие деревца. Бор тоже спешился, пригласив следовать за собой африканца, но тот отрицательно замотал головой, повторив:

– Здесь.

Бор не настаивал, посчитав, что лучше проводнику, действительно, подождать его здесь и посторожить животных, а сам направился к развалинам. Что он там надеялся найти? И сам толком не знал. Просто ему необходимо было собственными глазами увидеть те места, где происходили события. Собственными руками ощупать все, чтобы проникнуться  обстановкой.

Вокруг царили хаос и запустение. Через широкий пролом, бывший, наверное, когда-то воротами в полуразрушенной кирпичной стене с кое-где сохранившимися клубками ржавой колючки наверху, он вошел на территорию прииска. На первый взгляд все было так, как, в общем-то, и представлял. Несколько полуразрушенных бараков. Удивительно, что они еще сохранились, впрочем, от некоторых остались одни головешки, видимо, здесь был пожар. Чуть подальше находились глубокие шахты. Из одной из них, когда он заглянул туда, с диким карканьем, вылетела  стая  черных птиц, похожих на воронов, возможно, это были они. Над некоторыми шахтами еще сохранились покореженные почерневшие фермы. У самой стены возвышалась еще одна, чудом уцелевшая, вышка.  Все было просто и понятно, как божий день. Лишь на самой середине территории прииска торчали какие-то странные руины,  напоминавшие башню. Но, не будучи специалистом в горном деле, Бор не обратил на них  внимания. И вообще, считал, что совершил ошибку, приехав сюда, только зря потратил драгоценное время.

Внезапно инспектор что-то почувствовал. Где-то в области живота зашевелилось что-то неприятное и холодное.  Такое с ним случалось и раньше. Возможно, это срабатывало шестое чувство, предупреждающее об опасности?  Чтобы это ни было, оно не раз спасало его, казалось бы, от неминуемой смерти.

Бор услышал слабый шелест, как будто меж сухой травы скользила змея. В другое время не обратил бы на это внимания. Он бросился на землю, и в тот же миг над головой что-то прожужжало. Пуля?! За спиной, со страшным грохотом, обрушилась вышка. Видимо, пуля угодила в ее основание. Инспектор вытащил оружие и притаился, но повторного выстрела не последовало. Да и первого он не слышал.  Но почему?

 Сквозь клубы пыли, поднятой остатками рухнувшей вышки, он увидел, как к нему бежит проводник с карабином наперевес.

Глава 6

 «ВОСПИТАТЕЛИ И ВОСПИТАННИКИ»

Пробуждение было тяжелым. Долгое время Жан не мог понять, что с ним и где он. Перед глазами все еще проносились странные фигуры, в ушах стояли визг и вопли, отдаленно напоминающие человеческие. Но постепенно в голове прояснялось, сознание возвращалось.  Он открыл глаза, и все вспомнил. Жан понял, что тот высокий человек с горящими глазами и уродливый карлик вовсе не приснились. Ему стало так страшно, что он сжался в кресле и вновь зажмурился. С новой силой захотелось домой. Но когда  вновь открыл глаза,  перед ним опять встала все та же белая больничная стена. В палате было светло, даже чересчур светло, так что резало глаза.  И вдруг мальчик ощутил в состоянии что-то новое; ноги и руки были свободны. От ремней и следа не осталось.

Он с трудом встал на ноги и осмотрел комнату – никакой мебели, кроме мягкого кресла. И никакого намека на дверь или окно, как будто он находился в замкнутом модуле. Странная палата!  Уверенность в том, что находится в больнице, не проходила. Он нажал первую попавшую кнопку на стене и услышал за спиной  шорох. Резко обернулся. Части стены не было, в проеме стоял человек в белом халате. Жан отчего-то испугался и судорожно вцепился в спинку кресла. Но это был не тот, со злыми кошачьими глазами, что представал перед ним некоторое время назад.

– Ну-у, как наши дела? – спросил человек в белом халате. На его лице сияла добродушная улыбка. – О, ты уже на ногах, прекрасно – прекрасно.

– Доктор, где я? Что со мной случилось? – спросил Жан, ибо был уверен, что перед ним врач.

– С тобой, мой мальчик, приключилось небольшое несчастье. Но сейчас, насколько я вижу, все в порядке.  Скоро отец навестит тебя и, если  будешь хорошо себя вести, поедешь домой. А теперь разреши осмотреть тебя.

Упоминание об отце немного успокоило Жана. Он  позволил усадить себя в кресло и осмотреть.

– Прекрасно, прекрасно, – повторял доктор, прослушивая и ощупывая его. – Ну, все отлично, – сказал он, выпрямляясь и пряча стетоскоп в карман. – А теперь, думаю, мы можем совершить небольшую экскурсию. Я познакомлю тебя с нашими маленькими пациентами.

Они вышли в коридор. Жан с любопытством огляделся. Доктор дружески хлопнул его по плечу:

– Ну, пошли.

«Странная клиника, – думал Жан, пока они шагали по длинному и узкому, будто вырубленному в скале, коридору. Кое-где с потолка свисали каменные сосульки – сталактиты, которые росли только  под землей. Когда-то он уже слышал о подземных лечебницах, где, если не ошибался, лечат бронхиты и астмы. – Но у меня-то нет бронхита…  Может быть, что-то другое?!  Почему доктор не сказал, что со мной?»

– Мы под землей? – спросил он.

– Да, это подземная клиника. Ты наверняка слышал о таких, – Жан почувствовал, как напряглась рука врача, лежащая на его плече.

С левой стороны коридора мальчик заметил дверь, вернее, вырубленный в виде двери, проем. Проходя мимо, почувствовал запах моря. Так пахло, когда они с отцом отдыхали на Лазурном берегу. Хотя Жан и не успел ничего рассмотреть – в проеме было темно – ему показалось, что  слышит характерный шум моря.

Доктор подвел его к другой, на этот раз закрытой двери, в конце коридора, и нажал на кнопку на небольшой панели. Створки, с легким шорохом, отъехали в стороны, и открыли крошечную комнатку, которая, по всей видимости, была лифтом. Он не ошибся, как только они вошли, лифт тихо заурчал, но поднимался он или опускался, Жан не мог определить.

В первое мгновенье, когда  вышли из кабинки, создавалось впечатление, что они вообще никуда не поднимались и не опускались. Их встретил точно такой же, длинный и узкий, коридор. Однако различия все же были: по сторонам коридора располагалось несколько дверей, облицованных, как и его палата в белый пластик.  Доктор подвел его к одной из них.

– Сейчас я познакомлю тебя с нашими малышами, – сказал он.

Жан услышал детские голоса. Доктор открыл дверь и ввел его в большую комнату. Полы, стены и даже потолок  были обиты толстым красным ковром. На полу возились с десяток малышей лет трех – четырех. В стороне, на низкой скамье, сидели два человека в белых халатах. Внешне все походило на детскую группу, в какую, когда-то, ходил и он сам.

 При их появлении эти два человека встали и направились к ним.

– Ну вот, – сказал доктор, поведя рукой в сторону детей, – это наши маленькие пациенты. Можешь взять пока какую—нибудь игрушку, – после этих слов он повернулся к подошедшим.

Жан огляделся. Почему-то ему стало неуютно. Почему возникло это чувство, он не мог объяснить.  Поднял с пола большой черный пистолет. Тот оказался неожиданно тяжелым. «Как же дети с ними играют?!» – недоуменно подумал Жан, переведя взгляд на малышню.

В это время один из них подковылял к нему. В руке он тоже держал пистолет. И не простой, а пистолет-пулемет, даже на вид страшно—тяжелый. Такие он видел в  тире, куда их с отцом, однажды, пропустил знакомый полицейский.

– Ты кто? – спросил малыш.

– Жан, – ответил Жан.

– Идем, я тебя буду убивать, – потянул мальчуган его  за руку.

Прислушивавшийся к их диалогу доктор довольно грубо подтолкнул мальчика:

– Иди, иди.

Малыш неохотно повиновался.

– А что с ними?  – спросил Жан.

Но доктор, казалось, не слышал его, наблюдая за удаляющимся человечком. Потом все же ответил:

– С ними уже все в порядке, скоро их заберут родители.

– А я?

– С тобой тоже все в порядке, – улыбнулся доктор. Он перевел взгляд на пистолет, в руках Жана: – Неплохая игрушка, не правда ли? Почти как настоящий.

Тем же путем они вернулись назад, вновь никого не встретив в коридорах. Это обстоятельство немного удивило Жана. Создавалось впечатление, что народу здесь полно;  проходя мимо дверей, слышал приглушенные голоса. «Почему они, как кроты, сидят в своих норах?» – подумал он.

В палате доктор сделал ему укол, объяснив это как  успокоительное средство – в отличие от большинства  сверстников,  Жан доверял людям в белых халатах.

– Обед тебе принесут сюда, – напоследок сказал доктор.

Есть совсем не хотелось. При мысли о еде даже начинало мутить. Оставшись в одиночестве, он встал с кресла, хотя доктор предупреждал, что делать этого не следует – лекарство могло подействовать в любую секунду – и  подошел к той части стены, которая отодвигалась, но никаких признаков двери не обнаружил. Несколько раз нажал на кнопку, затем подергал за рычажки рядом, но ничего не происходило.

Вновь погрузившись в кресло,  задумался.  Странно все это. И его внезапная болезнь, и эта подземная клиника. Что он помнил? Как очутился здесь? Последнее, что помнилось – это обычный, ничем не отличающийся от остальных, вечер. Он посмотрел телевизор, потом направился в спальню, и вдруг споткнулся на ровном месте, вернее, его как будто подтолкнули в спину, но в доме никого не было! Падая,  кажется, обо что-то стукнулся головой и потерял сознание.

Потом Жан стал вспоминать сегодняшнюю экскурсию. «На первый взгляд все вроде бы в порядке. Но что, в таком случае, меня настораживает во всей этой истории – не дает покоя?!  Да, эти игрушки, которые казались вовсе не игрушками, хотя доктор пытался убедить в обратном. А что означала эта странная фраза, сказанная мальчишкой?..»

 Жан почувствовал, как тело наливается свинцовой тяжестью, сами собой стали слипаться веки. Несколько секунд еще пытался сопротивляться, но, в конце концов, забытье победило, и он  провалился в черную душную яму.

Глава  7

 ПРИЗНАНИЕ ФРЭНСИСА САЙМАСА

Инспектор Бор быстро вбежал по трапу одним из последних. Наверху ждала недовольная стюардесса. Что-то ворча  под нос, она заперла за инспектором дверь и указала запоздавшему пассажиру его место. Бор поморщился;  мало того, что в салоне душно, рубашка вмиг прилипла к спине, так еще соседом оказался очень толстый господин, который еле умещался в кресле и от коего, наверно, жарило как от печки. Впрочем, духота должна скоро пройти – стоило самолету взлететь.