Злой гений Дитриха Пруста

Толстяк был в одной сорочке и сильно страдал, – тяжело дышал и даже не ответил на приветствие инспектора. Протиснувшись на свое место у иллюминатора, Бор тоже снял пиджак и уселся в кресло. Как и предполагал, от соседа исходил  жар, мало того, несмотря на то, что тот, по всей видимости, вылил на себя целый флакон дезодоранта, от него несло потом.

Забившись в  угол и стараясь не обращать внимания на соседа, Бор Харрис возобновил размышления. «Итак, поездка на прииск почти ничего не дала, кроме… –  он невесело усмехнулся, – да, кроме того, что меня едва не укокошили, – это наводило на кое-какие размышления.  – Если меня хотели убрать, значит,  кому-то мешаю, а это означает, что я на верном пути. Так, очень хорошо! – Бор был уверен, что  пуля  предназначалась ему. – Но почему я не слышал самого выстрела?!  Да, было ветрено, но не до такой же степени, чтобы сдуть вышку…  Ну да ладно, посмотрим, что будет дальше».

Самолет набирал высоту, в салоне стало прохладней, заработали кондиционеры. Сосед инспектора постепенно оживал. Бор уже несколько раз ловил на себе его взгляды. Наконец, толстяк не выдержал.

– Разрешите представиться, – сказал он, – Фрэнсис Саймас к вашим услугам.

– Бор Харрис, – неохотно буркнул Бор,  так как не хотел сейчас вступать с кем-либо в разговоры.

Но толстяк не заметил нежелание соседа пообщаться, или не захотел замечать.

– Куда летите? – спросил он, заглядывая Бору в лицо.

– В Нью-Йорк, а вы, как видно, в Китай? – усмехнулся Бор, откидываясь на спинку кресла и прикрывая веки.

Толстяк, наконец, понял, что с ним не желают разговаривать и обиженно отвернувшись, заговорил, с проходившей мимо, стюардессой. Но через минуту та ушла и на некоторое время воцарилась тишина.

– А знаете ли вы, молодой человек, – с вызовом произнёс Саймас,  – что только при упоминании моего имени у многих  поджилки тряслись?..

– Да ну, – не открывая глаз, бросил Бор.

 Я вижу, не верите. Вот вы спросите, зачем я приезжал в эту занюханную страну?..   –  Саймас сделал паузу, как будто действительно ожидал услышать вопрос. – Воспоминания, молодой человек, воспоминания, они порой мучают нас и не дают покоя. Вы еще молоды и не знаете что это такое, а у меня прошли здесь лучшие годы. Когда—то я служил на одном из здешних золотоносных приисков…

– Вот как, – Бор оторвался от спинки кресла.

– Да, – с воодушевлением продолжал толстяк, чувствуя внимание собеседника. – Мы, в буквальном смысле, золото гребли лопатой. Вы, может быть, слышали про местечко… – он назвал знакомое Бору название. – Это на территории нынешней Намибии.

Бор весь превратился в слух.

– Так вот, – продолжал болтливый сосед инспектора, – неподалеку от этого местечка находится прииск…

         Слушая россказни Саймаса, впрочем, ничего интересного и нового инспектор пока не услышал, одновременно с этим, лихорадочно размышлял: «Что это – случайность, удача?» – но он не верил в случайности. В его практике уже несколько раз происходило нечто подобное, когда, казалось бы, в тупиковых ситуациях на помощь приходил его Величество случай.  Харрис  склонен был думать, что существует некий закон, который человечество еще не вывело… И нынешняя встреча с Фрэнсисом Саймасом вовсе не случайная. Кто—то свыше предопределил ее.

Инспектор прекрасно знал этот тип людей и поэтому решил действовать в открытую.

– Ну, хорошо, – перебил он толстяка, – все это занимательно, но меня сейчас интересует другое… – Бор показал удостоверение  Уголовной полиции. – Быстро отвечайте, зачем вы приехали в ЮАР?

Эффект превзошел все ожидания. Лицо Саймаса  мгновенно посерело, толстые щеки затряслись, со лба градом покатился пот. Он схватился за сердце, но в следующую минуту вытянул руки вперед, как будто ожидал, что  сейчас на него наденут наручники.

«Эге, – подумал Бор, – что же ты так испугался?!» – он опасался, что с толстяком может случиться инфаркт.

– Да вы успокойтесь, – сказал он, – никто вас арестовывать не собирается.

– Разрешите, – дрожащей рукой толстяк полез в боковой карман пиджака, висевшего на спинке кресла, и бросил в рот маленькую пилюлю. – Понимаете, –  задыхаясь, заговорил он через секунду, – воспоминания…  меня мучают кошмары.  Но на самом прииске я не был. Все время провел в Йоханнесбургской гостинице. Вы можете проверить. Я пенсионер…

– Я это уже слышал, – перебил инспектор. – Кем вы служили на прииске?

– Администратором, простым администратором, клянусь вам!

– Хорошо, я верю вам. Кто был хозяином месторождения?

– Не знаю, но клянусь…

– В чем вы клянетесь?

– Я выясню это. По—моему, в старых записях у меня есть имена.

– Хорошо, – сказал Бор, доставая записную книжку. – Назовите ваши координаты.

Остаток пути инспектор Бор много думал, изредка бросая косые взгляды на соседа.  Допрос Саймаса кое-что прояснил, но многое еще оставалось в тени. «Он ссылается на незнание, но делает это как-то неуверенно. Неужели что-то скрывает?! Вряд ли, – как ему показалось, на вопросы толстяк отвечал вполне искренне. – Во всяком случае,  деваться Саймасу некуда и он это должен понять. Что же он так испугался? Вон как дрожит, бедняга! Допустим, в свое время он, каким—то образом, избежал наказания, но ведь это вовсе не означает, что  должен понести его сейчас… Быть может, чего-то или кого-то боится?»

*  *  *

По прибытии в Нью—Йоркский аэропорт,  Харрис  навел кое-какие справки и забронировал номер в отеле. На всякий случай, сообщив Саймасу в какой гостинице остановился, Бор расстался с ним, приказав тому сидеть дома, так как разговор их далеко не окончен. Взяв такси и на минуту заскочив в отель, инспектор помчался в клинику, куда, когда-то поместили необычных пациентов.

Да, в клинике еще помнили тех странных людей. Вскоре после доставки все они, один за другим, померли.  В архивах хранились данные о результатах вскрытия. Однако когда их, по просьбе инспектора, попытались найти, медиков ждало фиаско. Все данные оказались стерты. Исчезли также дубликаты документов.  Затеряться они не могли – в клинике поддерживался образцовый порядок. Врачи и персонал в растерянности разводили руками, не зная, что и подумать. Кому понадобились эти, казалось бы, бесполезные бумаги? И только инспектор Бор догадывался, в чем дело. Снова у него возникло ощущение чьего-то незримого присутствия. Кто-то шел за ним по пятам, опережал его и создавал вокруг «вакуум».

Вышел Харрис из клиники не в самом лучшем настроении. Солнце уже закатилось за частокол небоскребов, кое-где в окнах  горел свет. Но до встречи с Фрэнсисом Саймосом еще оставалось время. Его потянуло на побережье. Каждый раз, когда он бывал в этом городе, а ему приходилось преодолевать Атлантический океан не так уж и редко, Бор старался выкроить свободную минуту и выбраться на  берег залива.

 Море искрилось под лучами заходящего солнца. Величественные небоскребы, казалось, вырастали прямо из залива. Особенно красивым зрелище представлялось со стороны воды. Захотелось прокатиться по заливу. Через минуту к берегу подошел прогулочный катер на воздушной подушке. Довольно резво он забрался на отлогую насыпь, устроенную специально для этого, и остановился метрах в пяти от кромки воды. Бор шагнул в сторону катерка, намереваясь подняться на борт, но вдруг остановился, как будто наткнулся на невидимую стену. Какое—то смутное воспоминание шевельнулось в мозгу. Оставшись стоять на месте, инспектор с интересом наблюдал за происходящим. Выгрузив группу туристов и дождавшись новой, амфибия, с легким шипением, поднимая фонтан песка, заскользила к воде. Бор бегом бросился к тому месту, где только что стоял катер. Как только он взглянул на след оставленный судном, все сомнения исчезли. Сжатый воздух! Вот почему преступники не оставляли  отпечатков! И вот  почему не слышал звука выстрела!  Но возможно ли такое: преступник на воздушной подушке?!  Ни о чем подобном он не слышал.

Отпирая дверь в гостиничный номер, Бор услышал настойчивую трель телефона. «Странно, – подумал он, – кто бы это мог быть? По-моему я еще никому не успел сообщить своего номера». В телефонной трубке, когда  ее поднял, раздался взволнованный голос Фрэнсиса Саймаса:  «Инспектор Харрис, наконец-то! Я знаю кто… я нашел… срочно приезжайте!»

Видимо, Саймас сильно волновался, не договаривал фразы и, в конце концов, повесил трубку. Не задерживаясь в номере Бор, спустился вниз и спросил у портье, далеко ли находится улица, на которой жил Саймас. Получив краткие разъяснения, спросил еще, не интересовался ли кто-либо его персоной. «Да, два человека, – был ответ.  –  Один звонил в холл гостиницы и спрашивал номер телефона…  Другой приходил и интересовался, в каком номере остановился мистер Бор Харрис. Ни тому, ни другому отказано не было, так как в обязанности администрации входило давать различные справки».

Бор задумался: первый, судя по всему, Фрэнсис Саймас, а вот кто второй?.. Однако особенно раздумывать, а тем более заниматься расспросами, было некогда. По всей видимости, толстяк хочет сообщить ему нечто важное.

Фрэнсис Саймас жил один и занимал небольшую квартирку в цокольном этаже  пятиэтажного дома. Инспектор пересек полутемный холл, никого не встретив, и спустился на три ступеньки. Дверь в квартиру Саймаса была приоткрыта, полоска света из комнаты освещала часть коридора. Бор толкнул дверь и сразу же увидел хозяина. Тот лежал на полу посередине комнаты, и из-под его головы вытекала струйка крови.

Глава 8

 ИЗВЕРЖЕНИЕ

Сначала глухо, а потом все явственней раздавались громкие металлические удары. Жан открыл глаза. Стук не прекратился, даже стал более отчетливым. К нему прибавился нарастающий гул. Но может, этот шум  только в его голове?! Она, казалось,  вот-вот лопнет.

Дверь была открыта. Жан с трудом поднялся и, пошатываясь, вышел в коридор. Мимо пробежало несколько человек в черных комбинезонах. Апатия – безразличие ко всему, сковали мозг. Он прислонился к шершавой стене и медленно сполз вниз. Вновь захотелось закрыть глаза, но удары от этого звучали еще громче, больно отдаваясь в ушах, разрывая перепонки.

Но постепенно он приходил в себя.  Ощутив тепло, исходящее от камня, прижал ладонь к стене; она была теплой, даже горячей. В голову пришла мысль об отоплении. Но зачем топить, когда и так жарко?! Жан облизал пересохшие губы и вдруг чихнул, закашлялся, окончательно приходя в себя. В нос лез едкий газ, похожий на запах тухлого яйца. «Сероводород»», – машинально отметил он.  Протер заслезившееся глаза. Мимо пробежала еще одна группа людей, крича что-то на непонятном языке. Никто не обращал на него внимания. Жан проводил их взглядом, люди скрылись в клубах густого тумана в конце коридора. Из тумана выскочил и опять скрылся маленький человечек с большой головой, точно как из его кошмара. Совсем некстати вспомнилась сказка о гномах. Еще секунду Жан оставался на месте, начиная догадываться, в чем дело. Вновь приложил ладонь к стене, и ощутил отдаленные толчки. Его предположения оправдывались… Землетрясение!

Он побежал за людьми, туда где мог быть выход. Но вместо ожидаемой зеленой травы и солнечного света его встретила огромная мрачная полутемная зала, противоположный конец которой был не виден. Вместо пола плескалась вода темно—бурого цвета. Вот откуда  запах моря. Но сейчас пахло вовсе не морем, а едким газом. Создавалось впечатление, что вода закипала. На ее поверхности лопалось множество  пузырьков. Посередине возвышалось  странное сооружение, к которому вели, на первый взгляд, шаткие мостки.

Не сразу Жан понял, что это подводная лодка.  Два человека, огромными молотками, колотили по люку. От жары, или еще по какой—то причине, его заклинило. Громкие металлические удары раздавались по всему подземному городку. Из оцепенения его вывел дикий вопль, перекрывший все другие звуки. Один из людей сорвался с мостков и полетел  в воду. Вслед за этим раздались несколько выстрелов, многократно усиленных сводами пещеры, и еще несколько человек упали в воду.

Дышать становилось все труднее. Жан затравленно озирался в поисках выхода, но, похоже, его не было. Он уже понял, что это вулкан и начинается не просто землетрясение, а извержение. А это означало:  взрыв… лава… смерть!  Его кто-то толкнул в спину и, если бы не ограждения, он тоже свалился бы в воду. Из коридора, с криками и смехом, выбежала  группа детей. Но то были не те дети, которых он уже видел. Выглядели гораздо старше  – почти его ровесники. Неожиданно они один за другим покарабкались  по отвесной, и, казалось бы, гладкой стене. Проследив взглядом, Жан заметил небольшие скобы, цепочкой уходившие вверх. Интуиция подсказала, что там должен быть выход.

Первая скоба находилась высоко над головой. Ему пришлось долго провозиться, чтобы добраться до нее. Наверное, страх придавал силы. Скобы оказались горячими, но это был последний  шанс и, стиснув зубы, Жан покарабкался вверх. Кто-то последовал за ним. Через минуту  услышал громкое сопение и  ругательства, но густой туман или дым мешал рассмотреть, кто это. Вдруг что-то случилось. Внизу раздался громкий треск и вспышка.  Все погрузилось во мрак. От неожиданности он едва не сорвался. Но этого, по всей видимости, не избежал тот, кто следовал за ним. Жан услышал вопль и шорох осыпавшихся камней.

Он карабкался почти на ощупь. Пот заливал глаза, нечем было дышать. Но постепенно Жан начал кое-что различать. Быть может, глаза привыкали к темноте? Во что-то иное он просто боялся поверить. Однако становилось все светлее. Человеческие крики внизу почти смолкли. Но зато  их услышал  сверху. Задрав голову, он различил  темный квадратный предмет, из которого неслись крики, мало походившие на человеческие. Через секунду понял, что это  лифт. Но почему-то никакой жалости к людям, находившимися в нем, не почувствовал.

Жан миновал сотрясаемый от ударов и воплей лифт и скоро различил противоположную стену жерла вулкана. Вдруг рука не нащупала очередной скобы. Над головой нависал небольшой уступ. Ухватившись обеими руками, подтянулся: в глаза ударил яркий солнечный свет.

Он еще не успел отдышаться, распластавшись на камне, как  сверху раздался голос:

– Я полагаю Жан Краймер?

         Жан резко обернулся. Лица он не разглядел. На фоне  солнца темнел силуэт  высокого человека.

«Ну вот, – обречено подумал Жан, – стоило потратить столько усилий, чтобы так глупо попасться!»

– Да! – крикнул он. – А вы кто?

Вместо ответа незнакомец спрыгнул к нему и протянул руку:

– Бор Харрис. Уголовная полиция. Представляться подробнее некогда, молодой человек. Если не ошибаюсь, скоро здесь будет жарко. Надо спешить, внизу нас ждет машина. Остальных детей уже приняли…

Глава 9

 ЗЛОЙ ГЕНИЙ

– Скажите, инспектор Харрис…

– Я предпочитаю, чтобы меня называли Бор.

– Извините, в каком часу вы пришли к Фрэнсису Саймасу?

Бор на секунду задумался:

– Да, если быть точным, на площадке я стоял в двадцать тридцать.

– Странно, странно, – пробормотал следователь. – В таком случае вы должны были слышать выстрел?..

– Я его не слышал.

– Однако наши эксперты установили, что смерть наступила мгновенно и именно в это время… а они не ошибаются.

– Не хотите ли вы сказать, что это я…

– Что вы, нет, конечно, нет! Вы наш коллега. Как мы можем  заподозрить, когда вы сами вызвали полицию?! Нам даже не понадобилось проводить баллистическую экспертизу оружия.  Кроме того к нам пришел факс, с просьбой помочь в вашем расследовании. И мы готовы. Кстати, делом заинтересовался Интерпол.

– Благодарю, – чуть заметно усмехнулся Бор. – Но должен  заметить, что вы зря увезли меня с места преступления.

– О, не беспокойтесь, там остались наши парни, а они не первый день в полиции. Кстати, мы нашли пулю,  очень странная пуля – без следов пороха…

– Позвольте дать вам один совет, – сказал Бор. – Ищите нечто вроде духового ружья, или, вернее, оружия стреляющего с помощью сжатого воздуха.

– Духовое ружье? – с удивлением переспросил следователь. – Но я думал это из области фантастики.  Я понимаю – пневматическая винтовка… но серьезное оружие! Или, быть может, мы здесь – в Америке немного отстали?..

– Нет, в моей практике такое тоже впервые.

– Быть может, все-таки глушитель?

– Что ж, возможно, –  вставая, сказал Бор. – Надеюсь, я свободен и могу идти?

– О да, конечно, не смею вас больше задерживать.

Разговор происходил в префектуре Нью-Йоркской полиции через час после убийства Фрэнсиса Саймаса. Несмотря на поздний час на улице было светло и оживленно почти как днем. На Харриса никто не обращал внимания. «Итак, меня снова опередил загадочный невидимка. Нужно что-то придумать…  А что у меня осталось? – Бор постарался восстановить в памяти  разговор с Саймасом в самолете, а затем по телефону. – Что он хотел сообщить мне? Несомненно, что-то важное. И за это поплатился жизнью!»

Вместо того чтобы идти в отель инспектор направился к дому Фрэнсиса Саймаса. Осторожно миновав холл и опять никого не встретив, он приблизился к двери. Несмотря на заверения следователя в квартире уже никого не было, дверь оказалась запертой. Она неожиданно легко поддалась, стоило ему вставить в скважину замка отмычку. «Простенький же у него замок», – подумал Бор, проскальзывая внутрь и включая фонарик. Он не представлял, что искать и главное где?! В первую очередь  обшарил лучом все углы. Полицейские «поработали» на совесть – беспорядок полный. Тела, естественно, уже не было, лишь на полу белел его контур.

Осторожно обойдя этот рисунок, Бор подошел к массивному письменному столу.  Ящики выдвинуты и пусты. На столешнице лежали кипы бумаг. Похоже Саймас, на старости лет, занялся литературной деятельностью. Здесь же стоял старенький компьютер. Бор тяжело вздохнул, предчувствуя бессонную ночь. Пристроив фонарик так, чтобы тот освещал пространство перед ним,  уселся в кресло и взял верхний лист бумаги. На пол скользнула маленькая белая картонка. Бор поднял ее. Это оказалась старая визитная карточка. Полустертыми золотыми буквами на ней было отпечатано:

ДИТРИХ ПРУСТ – ПРОФЕССОР УНИВЕРСИТЕТА.  БУЭНОС-АЙРЕС.

 Ниже,  мелкими буквами, стояла еще какая-то надпись, разобрать которую инспектор не смог. Но не это было главное. Через все поле крупным почерком Саймаса написано:

ЭТО ОН!!!

 Неужели это то, что он искал?!  Похоже. Наконец-то, удача улыбнулась ему.  Да, чернила, без сомнения, свежие. Бедняга Саймас.  Возможно, он чувствовал приближение смерти и оставил  автограф? Но как попала к нему  визитка? Впрочем, сейчас это уже неважно. Буэнос-Айрес – Аргентина, так вот где скрывалось зло! Бор был уверен, что на визитке стоит имя того, кого он искал – хозяина прииска и владельца острова.  Недаром Саймас поставил после слов «это он» три восклицательных знака. Правда, немного смущало  звание профессора. Но потом подумал, что все логично. Даже на нацистов в годы последней войны работали профессора и не только…

 Бору почудился шорох в коридоре, а потом  возня с дверным замком. Инспектор быстро выключил фонарик и бесшумно скользнул за портьеру. В следующую секунду дверь медленно приоткрылась и в комнату, с тихим шелестом, вплыл человек. Именно вплыл, а не вошел. Взломщик не делал ни одного движения, а между тем двигался вперед. Через щелку в портьере Харрис с любопытством следил за незнакомцем – одет во все черное, высокого роста. Впрочем, приглядевшись, Бор заметил, что рост его увеличивала не совсем обычная обувь, нечто вроде сапожек, с расширяющими книзу голенищами. На руках у незнакомца тоже не совсем обычные, вернее, совсем необычные, перчатки, напоминающие клешни краба. Бор наблюдал как тот, не дотрагиваясь до предметов,  перелистывал бумагу, переставлял с места на место мебель. В лунном свете картина выглядела  фантасмагоричной и немного жутковатой. Незнакомец явно что-то искал.  Но на этот раз его, кажется, опередили.

 Инспектор вынул пистолет и, стараясь не шуметь, перезарядил  на обойму с ампулами с транквилизатором. Человек находился спиной к Бору, однако щелчок, видимо,  услышал. Преступник на мгновение замер, рука дернулась под плащ. Но поздно;  игла вонзилась ему под лопатку

*  *  *

Через два дня Бор беседовал с ректором Буэнос-Айреского  университета профессором Робинсоном.

– Профессор, почему вас покинул Дитрих Пруст? Вы, конечно, помните его?

Робинсон задумчиво почесал подбородок, поросший жиденькой бородкой.

– Да, это было давно, но я помню его, – профессор немного помолчал. – Видите ли, молодой человек, есть люди, склад ума которых несколько иной, чем у остальных. Да, они не вписываются в общечеловеческие рамки. Про таких говорят: не от мира сего.  Поймете ли вы меня?.. Таков был и Дитрих Пруст.

Бор кивнул:

– Но насколько я знаю эти люди, как правило, бывают очень талантливы?..

– А кто вам сказал, что Дитрих Пруст не талантлив? Он талантлив. Я бы сказал, гениален!  Но, видите ли в чем дело, молодой человек,  вся его гениальность направлена во зло, – профессор  задумался. – Да, именно так. Я бы назвал его злым гением. Ходили разные слухи, не буду  их повторять, возможно, это лишь сплетни. Но во время работы у нас, при всей своей гениальности, он не принес никакой пользы университету, а тем более городу или стране. Надеюсь, вы меня понимаете?..  В общем, мы вынуждены были расстаться с ним.

– Конечно, –  кивнул Бор. – И последний вопрос:  где сейчас Дитрих Пруст?

Профессор неопределенно пожал плечами:

– Говорят,  уехал в Чили, впрочем, точно не могу сказать, обратитесь в отдел кадров.  Да, ну что ж, –  прощаясь, добавил он, подавая Бору сухонькую руку, – желаю вам найти этого человека. Всегда чувствовал, что Пруст много зла может принести людям.

– Не беспокойтесь, профессор, теперь-то мы его обязательно отыщем, не под землю же он провалился.

Бора кто-то окликнул, когда он шел по длинному коридору университета.

– Инспектор Харрис, инспектор Харрис, вам факс! – кричал догоняющий его чернокожий юноша, размахивая бумагой.

Бор взял из рук клерка документ. На  листке было всего три строки:

УБИЙЦА НАЧАЛ ДАВАТЬ ПОКАЗАНИЯ. БАЗА ПРЕСТУПНИКОВ НАХОДИТСЯ НА ПОБЕРЕЖЬЕ ЧИЛИ.  ПОДРОБНОСТИ ВАС ЖДУТ В МЕЖДУНАРДНОМ  АЭРОПОРТУ  САНТЬЯГО.  ПОНАДОБИТСЯ ПОМОЩЬ  –  РАДИОТЕЛЕГРАФИРУЙТЕ.

– Закажите билет на ближайший рейс до Сантьяго, – вскинув глаза на молодого человека, сказал Бор. – Это возможно?

– Конечно, сэр.

*  *  *

В бухту на западном побережье Южной Америки величественно входила большая белая яхта. В рубке у штурвала стоял стройный смуглый человек, уже немолодых лет  – местный лоцман. Чуть поодаль –  трое: двое мужчин и юноша.

– Вот он!  –  воскликнул юноша, протягивая руку вперед.

Услышав этот возглас, лоцман оглянулся на стоящих людей:

– Верно, синьоры интересуются прошлогодним извержением?

Все трое посмотрели  на него.

– Да, странное было извержение, – продолжал лоцман. – Вулкан долго молчал, даже старожилы не помнят, когда он извергался. На берегу вам много чего порасскажут. Только не всему можно верить. Говорят, даже видели, как из жерла вылетали люди. Да где там, разве с такого расстояния увидишь?! – он помолчал. – Но вот что я вам скажу:  хотя людей я и не видел, но кое-какие странные предметы оттуда вылетали… Синьоры видят у самого берега черную скалу? Так вот, думаете это утес? Ничего подобного, ныряльщики утверждают, что это подводная лодка, а их у нас никогда не было… Вот так-то!

– Значит, вы думаете, что субмарина вылетела из жерла вулкана? – спросил Бор Харрис, ибо одним из мужчин был он.

– Синьоры вправе не верить, – пожал плечами лоцман. – Однако после взрыва появилось много новых мелей, нужно быть внимательным, – лоцман отвернулся и больше не заговаривал с людьми у окна.

– Ну что ж, – негромко сказал второй мужчина, которого звали Александр Краймер, – будем надеяться, что они не успели покинуть вулкан.

ЭПИЛОГ

Махукутах – Острое копье  вторые сутки находился в джунглях.  Давно пора было возвращаться в поселение, но за все это время он так ничего и не добыл.  Становиться же объектом  насмешек ох как не хотелось! Ведь его считали лучшим охотником в округе. Но в последние дни джунгли словно вымерли. Даже обезьяны куда-то подевались.

Так далеко Махукутах еще не заходил. Лес закончился, индеец остановился у склона горы. Может, здесь удастся кого-нибудь подстрелить?  Он слышал, что некоторые животные, спасаясь от жары, мигрируют к границе вечных снегов. Охотник устало опустился на большой валун и невольно залюбовался белоснежным искрящимся под солнцем снегом. Вдруг земля содрогнулась. Он услышал  гул, потом свист, как будто рядом пролетела стрела или копье.   Думая, что это лавина Махукутах, приставив ладонь ко лбу,  поглядел на вершину горы. Показалось,  что по небу промелькнула черная точка, но тут же исчезла. Но спустя мгновение появилась уже на склоне горы. Скользя по снегу неизвестный предмет нёсся прямо на него, стремительно увеличиваясь в размерах. На всякий случай охотник поднял ружье и спрятался за деревом.