Роман в стихах «Черный рыцарь». Часть первая. Таинственный рыцарь

Цветут лишь осенью, как раз.

Других не много в это время сыщешь ты.

И георгины – украсят юноши любовь

И наш про рыцаря рассказ.

*****

Глава 11

Ротенбург готовится к турниру.

С востока к городу виконт де Эжен

С цветами приближался.

Он замок герцога уже задолго видел —

Над городом тот грозно возвышался.

Ворота города давно открыты.

А как их не открыть?

Поток людей из города и в город

Уже нельзя остановить.

Во времена любые знать

Любила дольше всех поспать.

Совсем другое дело простой народ —

Ведь у него всегда полно забот.

И в прежние-то дни до города

Народ с утра сходился —

Кто в церковь помолиться, кто на базар,

Кто в городе трудился.

Из города же тоже люди выходили,

Или купцы торговые обозы снарядили,

Кто в дальние походы, кто за дровами в лес —

У каждого в делах свой интерес.

Но нынче что-то несусветное творится —

Народ – он не идет, почти толпится.

Куда они идут? Куда стремятся?

Как в этом хаосе людском

Непосвященному возможно разобраться?

Кто с темою какою не соприкасается,

Тот в этой теме и не разбирается.

Чтоб воды моря познавать —

В них надо с головой нырять,

И погружаться, и вникать.

Иначе, чем ты от бревна-то отличаешься?

Лежишь и на волнах этих качаешься,

Но к интересным тайнам моря

Ты ни на йоту не приближаешься.

Нам трудно сразу вникнуть,

Ведь мы не жили в те времена.

А Хельмут жил, и разбирался

Он в своем времени сполна.

Возможно лишь, по молодости лет,

Он тайный ход интриг не знал.

Но то, что он сейчас увидел,

Герой наш без ошибки понимал.

Те, кто из города выходили,

По большей части, строителями были.

По городам и весям герольды

О приближении турнира протрубили.

Но ни ристалище на поле,

Ни трибуны пока на поле том же

Не соорудили.

Покуда кто-то мнет кровать,

Граф де Дижон велел коня седлать.

Он сам желает дать строителям указания,

Где в поле первый кол им забивать.

Наметить надо место

Для стрельбы из лука.

И это тоже непростая штука —

Учесть потоки ветра,

Трибун расположение.

Тут не одно понадобится

Графское распоряжение,

Чтоб стрелы в зрителей не полетели,

Да и участников бы тоже не задели.

На поле доски, жерди, гвозди выносили —

Движение на дороге затруднили.

Другая часть толпы, наоборот,

Стремилась в город,

И с первою столкнулась у ворот.

А эти, кто? Вертепщики, паяцы, менестрели,

Все те, кто маски лицедейские надели.

Они пришли сюда, чтоб в эти две недели

Поднять всем горожанам настроение,

На площадях свои давая представления.

Их пестрые телеги и шарабаны,

Везли костюмы, реквизит и балаганы.

Наряды были ярки – пестрели и искрили.

Они жонглировали на ходу,

Смеялись, пели и шутили.

*****

Глава 12

Признание виконта.

Виконта эти толпы не касались,

Он ехал на коне – пред ним все расступались.

Вельмож всегда учтиво пропускали,

Им кланялись, проезду не мешали.

Нашел, герой наш, дом ткача

Свободно, без труда.

Нашел бы, даже если б раньше не был —

Его любовь вела туда.

Не мог виконт де Эжен

Из дома Эльзу уводить —

Он рисковал себе же навредить.

Ведь Эльза выполняла

Заказ отца виконта – графа де Эжена,

И знамя геральдическое вышивала.

Нам предстоит их третья встреча,

И далеко не третья сцена.

В дом Зеельхофферов, влюбленный юноша

Влетел, вбежал, примчался,

Как – будто кто-то за ним гнался.

Застал он Эльзу за работой,

Ведь геральдическое знамя графов де Эжен

Отныне было ее главною заботой.

И он увидел то, что ожидал —

Тот образ милой, себе который рисовал.

Сидела девушка и знамя вышивала.

Своим усердием и трудолюбием своим

Она, бесспорно, уважение вызывала.

Шитье отложено, и Эльзе пришлось встать,

Чтоб сына графа поприветствовать:

«Ваше сиятельство, вы снова

Посетили наш дом?»

«Душа моя, я рад бывать здесь,

Поскольку вас я вижу в нем.

Да, кстати, вот еще цветы,

И это самая лишь малость,

Чего достойны вы».

«Ваше сиятельство, ну стоило ли, право?

Дарить цветы простолюдинке не пристало».

«Все эти древние деления на сословия…

Но, неужели, могут стать помехою

Для наших встреч такие странные условия.»

«Встречаться можем. Но ведь есть же люди —

Они нас не поймут, не примут и осудят».

Был Хельмут молод и горяч,

Хотел он мнение свое иметь,

Легко коня пускал он вскачь,

И возражений против мнения своего

Ни от кого он не желал терпеть.

Привык идти он до конца,

Привык сражаться, биться.

Ведь он был воин,

А не придворный интриган,

И нынче, когда пришла пора влюбиться,

Он оставался верен своим принципам,

И вряд ли уж хотел бы измениться.

Поднялся Хельмут, по комнате он заходил,

И, не скрывая ни эмоций, ни порывов,

Он жарко так заговорил,

Что если б было холодно,

Но в комнате бы не было печей,

То он немало бы согрел вокруг людей,

Теплом и пламенем своих речей:

«Я сам привык решать – кого любить,

Кому – любовь свою дарить,

Кому – и мысли и стремления посвящать,

И душу настежь, словно окна открывать.

Я встретил вас и полюбил,

И это чувство выше моих сил.

Любовь ведь чувство не земное,

И ты не ведаешь до поры,

Что оно сделает с тобою.

Не думал о различиях сословных,

Когда в лесу увидел вас,

Не думаю об этом и сейчас.

Я словно был стрелой пронзен —

Увидел вас, и понял, что влюблен».

Своей работы девушка не прекращала,

На юношу взглянув, она ему сказала:

«Стремится голубь к голубице,

Как лев стремится к своей львице,

Стремятся так друг к другу звери – птицы,

Как тварь любая неразумная стремится.

В природе так всегда бывает —

Природа ими повелевает.

Но разум, господин виконт, вот то,

Что от животных нас отличает».

«Да, лев – пожалуй, что мы с ним похожи,

Как к львице лев – стремлюсь к вам тоже».

«Я не о том хотела вам сказать.

И лев, и голубь, и олень —

Среди сородичей своих

Должны себе подругу подыскать.

За них природа все решает,

А у людей – устои, нравы…

И кто традиции соблюдает, те,

Согласитесь, в большинстве бывают правы».

«Любовь – есть счастье для себя,

Когда, как – будто, крылья вырастают.

Но еще больше счастье,

Когда влюбленный радость

Предмету вожделения доставляет.

А что за радость – быть рядом с той,

Которую не сердце выбирает,

А долг сословный твой?

Я верю – наша встреча не случайна,

И в этом есть божественная тайна.

Ведь я же не специально вас искал,

Когда мы встретились —

По стуку сердца вас узнал.

Устои общества не безупречны.

Скрижали Господа —

Они, пожалуй, вечны.

И каждый по-себе встречает —

Того, кого Господь в попутчики

Однажды, но не случайно назначает.

Будь это старец на пути,

Иль враг, которого не пройти.

Не мы ли сами

Божественное провидение нарушаем,

Когда без воли Господа

Мы сами все решаем?

Не кажется ли вам,

Что в этом у людей

Гордыня проявляется,

Когда они хотят поставить

Свои законы превыше тех, что

Божьими законами являются?»

Тут от своей работы Эльза

Взгляд ясный подняла

И, смело глядя юноше в глаза,

Спокойно и уверенно произнесла:

«О, господин виконт,

Как много вы вопросов задаете.

Как – будто с обществом

Свой спор ведете.

Однако, мы не в божественных

Чертогах с вами обитаем,

Среди людей мы проживаем.

Возможно, если примет нас

К себе когда- нибудь Господь,

То у него мы побываем,

И о божественных законах

Поближе для себя узнаем.

До тех же пор,

Пока с людьми нам быть,

Придется по людским

Законам все же жить.

Гордыня это у людей,

А, может, нет.

Но есть простые люди,

А есть и высший свет.

Я – из простых людей,

А вы – из высшего сословия.

У вас другие правила,

Устои и условия.

Ведь даже адюльтер мужчине

Могут в обществе простить,

А женскую судьбу огласка

Способна сильно изменить.

Вам могут большее забыть,

И, может, даже пальцем не покажут.

А на меня, бесспорно,

Тень осуждения людского ляжет.»

«Я вам не нравлюсь?», —

На это Эльзе виконт сказал.

От дочери ткача сын графа

Никак подобной отповеди не ожидал.

Тут, охлаждая Хельмута напор,

Немного Эльза постаралась

Исправить неприятный разговор:

«Я не могу сказать – ни нет, ни да.

Подумать крепко я должна.

Мне не хотелось бы вас, сударь,

Своим отказом обижать,

Но как же нам огласки избежать?»

Однако, страсть, которая

В виконте разгоралась

Никто бы погасить не смог.

И даже Эльза, как бы не старалась:

«Я вас люблю, и вам клянусь —

Для вас я многого добьюсь.

Никто вам не посмеет указать,

Что вы простолюдинка, а не знать.

Вы не сказали мне ни да, ни нет,

Но вдохновляет меня этот ваш ответ.

Я вижу, что в вопросе о сословиях

Для вас, как для меня, различий нет.

Я вас люблю, еще раз повторюсь,

И я на вас, душа моя, женюсь,

И титула для вас я непременно,

Во что бы то ни стало, но добьюсь.

И свету с выбором моим

Придется все же примириться.

Отныне за честь вашу, как за свою,

Готов я с целым миром биться.

И никому я в споре этом

Ни за что не уступлю,

Ни господину герцогу,

Ни суверену королю.

За сим, прошу покорнейше

Меня, сударыня, простить.

Уж больше не могу

У вас я, к сожалению, гостить.

И так вниманием вашим

Слишком злоупотребляю,

И тем, конечно,

От работы отвлекаю.

Позвольте мне, сударыня,

Вас завтра навестить.

Без вас теперь, душа моя,

На свете мне не жить.»

И Эльза тихо вдруг произнесла

Так юношу приободрившие

В тот миг слова:

«Ах, господин виконт,

Как смею возражать —

Ведь вас теперь не удержать.

И с нетерпением сама

Я новой встречи с вами

Уже сегодня буду ждать».

Тут молодые люди

Друг другу поклонились,

С надеждою, до завтрашнего дня

Раскланявшись, они простились.

Скакал наш Хельмут окрылен,

От радости светился.

Ему казалось, каждый видит,

Что это он влюбился.

Но, главное, он верил —

Взаимности почти добился.

Действительно, ситуация сложна,

Но Эльза как надежда,

Как воздух была теперь ему нужна.

Как только Хельмут с Эльзою расстался,

Был ободрен, но вскоре заскучал.

Умнее, рассудительней и деликатней

До этого девицы не встречал.

Все те, кто раньше в окружении его были,

Хоть образованными слыли,

Но Эльза их умней была.

Заметьте, не слыла – была.

Не о балах и кавалерах рассуждать могла,

И этим тоже за душу взяла.

К тому же – она была красива,

Не горделива, не спесива.

Теперь герою нашему

Все стало очевидно —

Не просто в Эльзу

Как мальчишка он влюбился —

Он выбором своим гордился,

И все усилия приложит для того,

Чтоб и другим

Достоинства его пассии

Стало видно.

Тем более, он выбор сделал сам,

За это тоже было не обидно.

Восторженный и вдохновленный

Герой домой примчался.

Отправился он в графский сад,

До поздней ночи там тренировался.

Большие предстояли впереди дела,

К тому же дама сердца,

А это было очень важно,

У рыцаря теперь была.

Виконту предстояло на турнире

Отвагу и умение проявить,

Честь и свою и дамы сердца

Надежно, твердо защитить.

*****

Глава 13

Эльза в раздумьях.

Осталась Эльза дома

Чтоб знамя вышивать.

Она была в смущении,

В раздумьях, и в сомнениях,

Не знала девушка —

Что ж ей теперь решать.

Да, сильно юноша красавицу смутил,

И было все – признание,

И предложение, и клятва…

Уж столько наш герой

В сердцах наговорил.

Красив он, молод,

И, безусловно, он богат.

Такому зятю отец любой невесты,

Конечно, был бы рад.

Приятно было бы отцу,

Что дочка будет графская жена.

Да только Хельмут

Не его спросил, а Эльзу.

И, стало быть,

Она ответ держать должна.

Конечно, девушке внимание

Виконта очень льстило,

Она сама его, казалось бы,

Почти уже любила.

Любовь в них зародилась —

Ее не отменить.

Но их происхождение

Их отношениям

Действительно помехой

Может быть.

Ее героя засмеют,

Ее же вовсе заклюют.

Чего уж там скрывать —

Виконт завидным женихом являлся.

И дамам высшего сословия

Было бы обидно, когда бы он

«Какой-то там простолюдинке

Вдруг незаслуженно достался».

Так что же делать, отказать?

Как это может она Хельмуту сказать?

Ведь может он обидеться.

Нет, не на Эльзу – он умный человек,

И к девушке, наверняка

Претензий не было и нет.

Но он врагом себе

Объявит весь белый свет.

Он сильный – будет он справляться,

Но если Эльза даст ему отказ,

То он останется один,

И без ее поддержки должен оказаться.

Напомним – Эльза Зеельхоффер

Уж слишком добродетельной была,

Она страданий и мучений

Другого видеть не могла.

Что если, правда – эта встреча им

Не просто так была дана?

Как Хельмут верит в это,

Так и она поверить теперь должна.

Быть может в этом ее миссия

Отныне будет состоять —

Быть рядом, быть подругой,

Теплом и лаской помогать.

Уравновесить его силу

И в русло нужное направить,

Любовью и заботой

Возлюбленного не оставить.

Он – мужество, в ней – добродетель.

Он – сила. Тепло и ласка в ней.

Их вера и любовь не смогут

Не вызвать отклик добрый

У понимающих людей.

Мы без ночей не радуемся дням.

За днями ночи радостно встречаем.

Они привязаны друг к другу

Как дерево к своим корням.

И корни держат дерево

Какие бы ветра и бури не качали.

Она должна его корнями стать,

Его поддерживать, питать,

Если хотите вдохновлять.

А он ее опорой станет,

Покуда сил ему достанет.

Остаток дня в раздумьях провела,

И в мыслях этих встречи с юношей ждала.

*****

Глава 14

Когда солнце может опоздать.На следующий день,Как только солнце встало,То обнаружило оно,Что, сколь не удивительно,Но за влюбленным опоздало.Еще лучи светилаДеревьев не коснулись,А молодые и влюбленныеУже проснулись.Все как обычно в этом мире-Вода к воде течет.А магнетическая силаСердца влюбленные друг к другуПритягивает, манит и влечет.Герой наш на коне,В седле, с цветами.Он едет не куда-нибудь —К своей любимой даме.И без цветовПред дамой появитьсяТеперь уж точноНе годится.А Эльза за работой,Ведь у нее дела.Но, как и Хельмут встречи ждал,Так и она любимого ждала.Любовные историиВсегда бывают,Но дел текущихОни не отменяют.Нет живописнее картины,Чем лес нарядный золотой.И только красные осиныТо тут, то там, как часовойСтоят близ елок в карауле,Следят, чтобы ветра осенниеВсю эту золотую красотуСвоими буйными порывами не сдули.Виконт де ЭженВсей этой красотою любовался,И к городу он,В мыслях о любимой, приближался.С утра, как улейРотенбург гудел.Казалось, тут у каждогоНашлось довольно дел.Все предстоящим праздникомНемало вдохновились.И с каждым днем,От всех усилий дружныхВсе улицы нарядней становились.Да что там улицы —То поле, что перед городом,Оно ведь на глазах меняется.И топоры стучат, и молотки стараются —Все новые постройки на поле появляются.При въезде в город – заградительный отряд.Конечно, всем пребывающим гостямБыл город РотенбургВсегда безмерно рад.Однако ведь турнирным этикетом,Как всем известно, полагается —Вооруженный рыцарь один или с командойНо в город в дни турнира не допускается.«Вооружение» ХельмутаЦветы лишь составляли.Да он и не в доспехах был,Поэтому его не задержали.За городской стеноюДовольно оживленно.Никто здесь не гуляет,Как это принято, непринужденно.Все те, кто здесь всегда гуляют,По большей части спят покаИ отдыхают.Мальчишки тут и тамСнуют, мелькают под ногами,И друг на друга нападаютИ с палками, и с деревянными мечами.В пылу азарта «чертенята»Корзины и баулы задеваютИ тут же убегают прочь,Пока торговцы товар свой собирают.А если уж поймают,Сотворивших безобразие это,То тумаков отвесят знатных,И даже без учета этикета.Как ручейки веснойВ один большой потокКухарки и служанкиНа базар стекаются.Звеня хозяйскою монетой,К хозяйскому столуИ зеленью, и снедьюЗапасаются.А также специями, о коихНе слыхали раньше и в помине.В которых мало ктоЧто смыслит и поныне.Осматривая город, герой нашДо площади добрался,И здесь немного задержался.На площади артистыУспели балаган разбить,Готовые причудами своимиГостей и жителей всех веселить.Как раз, когда конь ХельмутаУ сцены справа встал,Со сцены Арлекин, внезапно появившийсяКак черт из табакерки, вдруг закричал:«Богатые сеньоры и вельможи.А с ними и простые горожане тоже.Какие кислые у вас,Однако, нынче рожи.Сегодня в городеВеселый праздник объявляется,На коем вам груститьНикак не полагается.Эй, старый плотник,Оторви свой старый зад,Иди и ты сюда —Тебе театр тожеНаш будет рад.Мы нынче вам покажемКомическое представление,Всем горожанам здешнимНа радость и на удивление.А кто себя или соседаВ том представлении узнает —Пускай артистов нашихВ том не обвиняет.Артист, как зеркало —Всего лишь отражает.Кто виноват —Пусть на себя пеняет.Мы вам расскажем, как граф де Жаб,Известный всюду ловелас,На дам чужих он слаб,Однажды на турнир отправился —Себя там показать и даму сердцаНовую завоевать.А в это время в его замок,Притом без боя,К его графинеПрискакали сразу трое.И там турнирСовсем другого родаНе на шутку разыграется…Ну, представление начинается».Герой наш пьесу этуПосмотрел, повеселился.И к дому, нам известного ткача,Опять заторопился.

*****

Глава 15

Два любовных монолога соединяются вместе.Увидев девушку, направилсяВлюбленный к ней тотчас:«Душа моя, красавица,Я счастлив видеть вас…»И девушка ответила,Но не кокетливо, а искренне смущаясь,При том в своем ответеПо-прежнему заботливой являясь:«Раз вы у нас так рано,То, стало быть, вы выехалиВ ранний час?»С присущею бравадой молодойОтветил Эльзе наш герой:«Да мне бы вообще и не ложиться!С тех пор, как посчастливилосьМне в вас влюбиться,Все мысли лишь о вас и мнеСовсем уже не спится.Позвольте вам преподнестиЭтот букет цветов.Я любоваться вами,Как этими цветами,Всю жизнь теперь готов».Заулыбалась Эльза: «Вы в графском паркеВсе цветы решили оборвать?»Ей улыбнулся юноша на встречу:«Да я для вас не то, что все цветы,Звезду любую с неба готов достать.Одно лишь ваше слово озаритУнылое течение любого дня.Скажите лишь, что любите меня».Тут Эльза часто задышала,Поднялась и отошла к окну.Но, повернувшись, Хельмуту сказалаКак никогда не говорила никому:«Скажу лишь, что я к вам не равнодушна.И, так же, как и вы, о, господин виконт,Я сердцу своему послушна.Без вас жила – и вас не знала.Не знала вас – по вам я не скучала.И о богатствах вашихЯ нисколько не мечтала.Мое богатство – моя жизнь,Поверьте, этого не мало.Вы о любви мне говорили,Зерно раздумий вы в меня,Как в землю заронили.Любовь цветком из ваших рукВо мне уж начинает зацветать.И, все-таки, я девушка.Храня благоразумие, я не могуОтвет вам быстрый дать.Простите, господин виконт,Но вам придется подождать».Приблизился к ней Хельмут…Два монолога в диалогВлюбленным удалось связать.Ткач Зеельхоффер столь искусноНе смог бы полотно любовное соткать.Основой полотна признание ХельмутаВ любви являлось.А вот украсить кружевами —Над этим Эльза постаралась.Хоть в глубине души своейКрасавица уже любила,И, все же, юноше онаУкрадкой тихо говорила:«Прошу меня не торопить,И я смогу Вас полюбить.Не из другого же я теста.И буду Ваша я невеста.Вот только чтобы сердцемВас своим принять,Мне надобно сперваСаму себя понять.»Виконт де Эжен взял руку девушки,Вторую руку сверху приложил:«Давайте сменим тему», – он тихоИ спокойно предложил,«Я вижу – вы разволновались…»Не отводя руки, сказала Эльза:«Вы рано выехали к нам,И, стало быть, уже проголодались.Прошу Вас отобедать —Чем Бог нам посылает.Он нас заботою своей не оставляет.Пускай не столь изыскан стол,И не роскошен наш обед,Но есть, что есть – другого просто нет».

*****

Глава 16

Девушка рассуждает про турнир.В один из дней их встреч,Решила Эльза про турнир поговорить.Она считала, что игра не стоит свеч,И это так жестоко —Публично человеку увечья наносить.Со свойственной горячностью и прямотойОтветил Эльзе наш герой:«Вы так добры, вам кажется жестокимК обеду курицу забить.Турнир – всего лишь состязание,И нет желания кого-нибудь увечить,А уж тем более убить».Но Эльза, хоть добродетельной слыла,Однако, тоже спорить ведь могла:«Позвольте, господин виконт,Но все оружие участников боевое —Мечи, копье, доспехи, все такое…»Какую тему тронула она,Как-будто дрогнула струна.С участником турнира и воиномПосмела про оружие заговорить.Наверное, надо смелой девушкою быть.К тому же наш мужской максимализмВо все века ведь никудаОт нас он не девается.Будь перед вами конюх или ткач,Иль собеседник ваш вельможею является.Всегда мужчина полагает,Что он-то лучше разбираетсяВ вопросе, коего, по разумению его,А женщина никак уж ни касается.Поэтому виконт сказал:«Сейчас я убедился сам,Хотя и раньше это знал —Вы, женщины, о тканях, тряпкахВсе прекрасно знаете.В иголках, нитках, челноках,Как в чаще средь ветвей, не заплутаете.Но что касается оружия,Искусства воинского, то в этомВы ничуть не понимаете.Турнир – не место, чтобы убивать.Там надо мастерство владенияМечем, копьем и луком показать.Кто на турнире состязаться соглашается,Тот должен сразу понимать —Турнир не бал, и менуэт никтоЗдесь танцевать не собирается.И если вы увечье получили,То это вам урок – про навыки,Про оборону вы забыли,Таков для вас итог.Оружие, конечно, боевое применяется.Но для турнира оно видоизменяется.На копьях наконечники тупыми заменяются,Открытые участки тел надежноДоспехов латами скрываются.Да только надо ли вам в этом разбираться?Должны вы любоваться, восхищаться,Как, мастерски оружием владеют,Все те, кто в этом понимает и умеет.В оружии пусть оружейник разбирается.Хотя бы Жак Армат,Его побольше вас это касается.Чтоб оценить, какие вы красивыеЗнамена вышиваете —Достаточно смотреть на них,А не на то, какую ниткуВы в иголку продеваете».«Все это, может быть, и так.Однако, опасения не пустяк.Среди людей случаютсяИнтриги, зависть, склоки.По большей части люди ведь жестоки.Пока, как рыцарь, вы хотитеИскусством ратным удивить,Вам кто-нибудь завидует,Мечтая навредить».«Помилуйте, бывает, что соперникиПеред турниром «заедаются»,И на ристалище дерутся так,Что искры от ударов разлетаются.А после, на обеде званом,Соперники на поле браном,За кружкой пунша обнимаются,А некоторые даже и «братаются»».«И, все-таки, мой друг,За вас молиться стану…»«Чтоб победил я на турнире?»«Нет, чтоб вы не получили рану…»«Мне предстоит сразитьсяС бароном де Буатреси.Соперник мой заранееМне был оговорен,Поскольку спор между отцомИ тем бароном был заключен».«Я слышала – барон искусный воин…»«Он стар и грузен, как кабанчик.Я ж ловок и силен, к тому жеЯ тоже ведь уже не мальчик.Копьем искусно я владею,Да и мечем его я тоже одолею.Барон желает победить,Чтоб избежать позора,А я свободен от интриги.И мне легко должно быть биться,Не как барону, облаченному в вериги».«И, все же, я за вас молиться буду…»«А я победу вам добуду».И вновь они до скорого расстались,И на прощание за руки держались.Отправился виконт в свой замокПеред турниром тренироваться,И с манекеном из соломы,Как с будущим соперником сражаться.А девушка осталась дома,Фамильный стяг виконта вышивать,Чтоб на турнире смог ее геройВо всей своей красе предстать.