Подарок судьбы

– Сиди, – коротко сказала она. И почти сразу же в купе вошли двое.

– Ваши документы, почему вы здесь находитесь? – спросил один из них. Неожиданно для себя самой, кивнув головой в сторону проводницы, я нагло и громко заорала:

– Я шо ж до куми и прийхати вже не можу побачитися?!!

Проводница подтвердила:

– Да, кума. – Они прошли дальше. Надо же, как!

Я едва сдерживала смех. Ну, ты, матушка, и актриса! Откуда знаю украинский? Моё детство прошло в Оренбургской области, в деревушке, где основная часть населения была украинцы, предки которых переселились сюда ещё при Екатерине II.

Шли дни. Я очень сильно похудела, с удивлением заметила, что у меня «прорезалась», нет, не талия – шея! Так я выглядела только лет в двадцать. «Ну, хоть что-то приятное», – шутила я. Мой модный плащ ветром просто заворачивало вокруг меня, когда я шла.

Всё также с трудом заставляла себя съесть что-либо. Я абсолютно не ощущала ни вкуса еды, ни запаха. Просто разжёвывала и проглатывала, запивая водой, – я должна выжить! Но работу найти всё не удавалось. Подумала, что, наверное, уже придётся выходить на малооплачиваемую работу с проживанием – это пошив белья, шоколадная фабрика и много других. Там люди живут, где и работают, – в помещении, бывает, проживают от десяти до тридцати человек. Или уборка городских улиц по ночам – условия те же.

Сегодня в конторе выходной. В моем кармане ничтожно маленькая сумма. Весь день я бродила по городу в поисках работы. Есть варианты, и завтра, в понедельник, можно будет звонить. Иду по улице вдоль бесконечных магазинов. Вот большой магазин обоев, уже темнеет. У магазина стоят пять – семь человек, у них в руках небольшие плакатики: ремонт квартир – все виды работ. Подошла к одной из женщин, поздоровалась. Спросила, давно ли она работает.

– Да уже восемь лет, – ответила она. – Я из Молдавии.

Разговорились, я сказала, что всегда дома делала ремонт сама, но сейчас, наверное, и материалы другие. Она с удовольствием назвала материалы, чаще всего используемые, я записала названия. Она говорит:

– Присоединяйся к нам.

Я взяла простой тетрадный листок в клеточку, сложила пополам, затем ещё раз и крупно написала: «Ремонт квартир!» – и встала рядом Тамарой (так звали мою новую знакомую). Постояв ещё минут 10, она ушла домой, и почти сразу же ко мне подошла молодая пара. Видно было, что женщина на последнем месяце беременности. Они сказали, что им срочно нужно отремонтировать большую комнату в квартире, так как они ждут малыша и им хотелось бы квартиру быстрее привести в порядок.

– За какую сумму вы сделаете эту работу? – спросили они. – Нам лишь потолок побелить и поклеить обои.

«Боже, – думаю, – это моё спасение».

– А какую сумму вам называли мои соседи? – тихо спросила я. Они ответили:

– Восемь тысяч рублей.

– Я согласна за половину, – ответила я, так как очень боялась упустить эту работу.

– Я выполню эту работу наполовину дешевле, – повторила я. – У вас, вероятно, и так большие расходы перед рождением малыша. Только с условием: пока я делаю ремонт, буду жить у вас.

– Отлично, – ответили они, – нас это устраивает.

Мы приехали на квартиру, я попросила хозяйку одолжить что-нибудь из старых вещей. Затем договорились, что, пока завтра они будут закупать материалы, я съезжу за своей сумкой с вещами. Они ушли, оставив мне необходимый инструмент – чтобы снять старые обои. Назвав свой номер телефона, закрыли меня на ключ. Я, в свою очередь, закрылась ещё на защёлку – так мне будет спокойнее – и позвонила с домашнего телефона Тамаре. Она жила уже больше пяти лет у одной бабушки – все же хороший она человек, с её лёгкой руки у меня такие крутые перемены. Она искренне порадовалась за меня. Подсказала, какие лучше обои заказать, грунтовку и краску. Поблагодарив её, я первым делом пошла в душ. Затем с удовольствием взялась за работу.

Уже часа через три от старых обоев не осталось и следа. Мне повезло: снимались они легко, и стены под ними были ровными и гладкими. Закончив работу, снова пошла в ванную. Набрала воды. Люди! Я стояла и смотрела на ванну, наполненную горячей водой, как на что-то священное, испытывая просто благоговение! Вошла, затаив дыхание, в воду. Ванна была большая, наверное, ещё с советских времён. Боже, какое же это блаженство! Устроилась поудобнее. Закрыла глаза и нафантазировала себе, что вокруг стоят ароматизированные свечи, их много, они тихо мерцают, и от них исходит тонкий аромат экзотических цветов. Вода в ванне не простая, а с морской солью!

Я просто физически ощущала, как наполняется силой каждая клеточка моего организма. После ванны, впервые с удовольствием выпив кефира, купленного заранее, отправилась спать!

Приехавшие утром хозяева очень удивились, увидев комнату. Смеясь, сказали, что вчера им сильно досталось от мамы и тёщи! Их пожурили и отругали за то, что позволили мне остаться у них до конца ремонта.

– Ремонт теперь затянется на месяц! – уверяли их.

Но уже через четыре дня я закончила ремонт комнаты. Я и раньше бы могла, но нужно дать просохнуть каждому слою грунтовки и краски, прежде чем наложить другой слой.

Снова позвонила Тамара, сказала, что соседка, с которой они живут у бабушки, уезжает, и я могу перебраться к ним. Наконец-то началась светлая полоса в моей жизни! Я перебралась к Тамаре, и жизнь моя потихоньку налаживалась. Встретили новый, 2004-й год. Красавица Москва! Море огней! Великолепное оформление и подсветка. Так величественно, празднично! Но отдыхать было некогда.

Я даже не знаю, чем объяснить, но у меня не было проблем с работой даже в январе. Как его называют – мёртвый месяц. За полтора-два часа набиралось несколько заказов. Я выбирала себе то, что попроще, остальные заказы – хорошие и дорогие ремонты – приходилось отдавать другим, так как я не смогла бы выполнить эту работу, не имея опыта. Тамара подсказала: «Отдаешь заказ и бери с тех, кому отдаешь, 15 процентов от суммы – неплохо получается».

Я вызубрила все расценки. Уверенно договаривалась о цене за ремонт. И потолок, и стены выровнять, плитку положить и ламинат, двери заменить. Стоявшие рядом шутили: «И за что, Татьяна, к тебе народ так тянется? За красивые глаза?» Я улыбнулась: очень сильно похудела, и глаза действительно стали большими и красивыми.

В Новый год Тамара мне сказала, когда я извинилась, что не приготовила, как должно быть, новое платье к празднику:

– Тебе, Татьяна, и нарядов не нужно, ты просто улыбайся!

Распорядившись с новыми заказами, я ехала в квартиру, где делала очередной ремонт. Тамара уезжала домой, говорила:

– Маленьких детей оставляла на маму, а подростков – страшно. Мама уже не может их контролировать.

Но один большой и дорогой заказ на ремонт загородного дома я всё же взяла, потому что решили выполнить его вдвоём с Тамарой. Она сказала:

– Сделаем этот заказ, и я уеду домой.

«А мне домой не скоро, – подумала я. – Мне ещё работать и работать, пока рассчитаюсь с долгами». Хотя теперь уже я, точно, смогу рассчитаться, а раньше в это верилось с большим трудом. Я купила себе пальто и шапку и даже отправила первый солидный перевод в счёт погашения долга.

Работая с Тамарой, я очень многому научилась: ведь я практически ничего не умела в ремонте и отделке. Даже не знала, как правильно держать большой шпатель. Поняла, что держу его не так, как нужно, только когда Тамара спросила – ты, что, левша? Когда закончили работу и получили деньги (заказ принимала я, и поэтому рассчитались со мной), я сказала Тамаре:

– Возьми денег, сколько считаешь нужным. Ведь я только помогала, а ты сделала всю основную работу.

На что она ответила:

– Да ты что, Татьяна? Здесь высота потолков 3 метра 60 сантиметров – что бы я без тебя сделала? – улыбнулась она. – С тобой легко работать, за троих успеваешь, деньги делим пополам!

Это удивительная женщина, я благодарить её буду, пока жива. Жаль, что тогда я не взяла её адреса, о чем очень сожалею сейчас. Знаю лишь только, что она из Молдавии – из города Бендеры. Тамара уехала, а я с головой ушла в работу. Мне уже не нужно было стоять возле магазина и искать заказы. В основном те люди, у которых я делала ремонт, отдавали номер моего телефона своим друзьям и знакомым. Работу стараюсь выполнять хорошо, как если бы делала для себя.

Приехала близкая родственница Валентина, и мы стали работать вдвоём. Но, получив расчёт за несколько заказов, она уехала домой. – Девчонок боюсь оставлять надолго, – сказала она.

– Что я за мать такая?! – с горечью подумала я. – Все к детям летят, а я…

Менялись адреса и районы города. Мне везло на хороших людей: не было скандалов и разборок. Работа нравилась. Хотя были два случая, когда пытались «кинуть» (не заплатить), но я быстро сориентировалась и ушла. Потраченных сил и времени было, конечно, жалко, но хорошо, что выполнена была лишь небольшая часть от заказа. В обоих случаях мне грозили проблемами, если я не закончу ремонт. Пришлось их «послать». Первые отстали практически сразу. Вторые звонили и угрожали, что «отловят» и заставят работать. Я не знаю, откуда что взялось, но я просто громко сказала:

– В отличие от вас, я на своей земле! Я из Тольятти!

Там мои друзья, и они в курсе, теперь знают вас в лицо. А у моих друзей – большие друзья в Москве. Вы вместе со своей компанией и пикнуть не успеете, как огребёте проблем кучу!!!

Подействовало мгновенно. Тот, кто позвонил мне, положил трубку, и больше звонков не было.

В силу занятости или суматошной московской жизни, что ли, ремонты в квартирах москвичей не делались десятилетиями. Я приходила просто в ужас, когда начинала ремонт. Столько грязи и даже какой-то чёрной копоти! Всё крошится и сыплется, лишь только тронь.

В деревне не принято доводить жильё до такого состояния. Как-то я пришла вечером к своей средней сестрёнке – посидели, поговорили, почаёвничали – и я ушла. На следующий день я снова зашла к ней. Уже через несколько минут я стала ощущать какое-то беспокойство.

– Что-то не так?» – спросила она.

– Мне кажется… Или вчера в зале были другие обои? – спросила я.

– Да, – подтвердила она, – я их ночью переклеила, они совсем не подходили под новый ковёр!

Но у москвичей другой менталитет. Как громко заявила однажды холёная дама бальзаковского возраста, заметив, как я оцениваю масштаб «разрухи»: – Я выше всего этого!

Конечно, далеко не все живут в таких условиях.

Но для меня это даже было выгодно. Чем больше «убита» квартира, тем колоссальнее разница после ремонта! А если это ещё и «сталинка», так вообще – дворцовые палаты. Самой не верилось, что эту красоту сделала я, своими руками. А уж как хозяева были рады!

Люблю эту работу! Я даже не заметила, как загнала себя. Меня выматывала сильнейшая слабость. А может быть, это ещё последствия стресса? Я обращалась неоднократно в поликлинику, но эта была только бесполезная трата сил и времени. Сказали:

– У вас очень высокий холестерин, а те отклонения, что есть, тоже не смертельны…

Вот уже второй год я в Москве. Ещё немного, и я рассчитаюсь, наконец-то, с долгами. И нужно сделать запас на будущее. Моя младшая сестрёнка, приехавшая ко мне помочь и подзаработать, сказала:

– Нет, я не буду работать так, как ты! Я ещё пожить хочу. Ты же убиваешь себя, работая по пятнадцать – семнадцать часов ежедневно, без выходных и практически не делая перерывов.

– Ну, это временно, – объяснила я, – мне только с долгами рассчитаться и младшего сына забрать хотелось бы поскорее. Тяжело думать, что он без меня живёт уже второй год.

Под давлением сестрёнки всё же стали придерживаться восьми – двенадцати часового рабочего дня. Хотя это и не всегда удавалось. Работы все прибывало. Но с каждым днём мне становилось всё хуже и хуже. И я была вынуждена делать перерывы – два дня работаю – день отдыхаю. Люди терпеливо ждали, когда дойдёт их очередь.

Сестрёнка сказала:

– Я не могу больше на это смотреть – как ты доходишь. Я тащу вечером с работы сумку с инструментами на одном плече и тебя – на другом! Что будем делать – ведь скоро ты совсем не сможешь работать.

Я говорю:

– Недавно слышала, что на кладбище нужны плакальщицы (прости, Господи, меня), чтобы оплакивать покойников, и там неплохо платят.

Она возмутилась:

– Ты же еле ходишь!

– Так ты же будешь поддерживать меня под руку, и это даже будет выглядеть более естественно – ведь мы же не плясать идём.

– Как же ты будешь плакать за него – допустим, он бандит или убийца? – спросила она.

– Я буду плакать о том, что ведь его тоже родила мать, он был ребёнком когда-то – душа его была чистой. Ну, и буду плакать за себя: ведь мои мысли никто не проверит – как я докатилась до такой жизни.

– Возвращайся домой, погибнешь здесь, – наставляла сестрёнка.

– Поехали вместе – уговаривала она.

– Нет, куда я поеду? На шею старшим детям? Или к кому-то из вас? У всех хватает своих забот и проблем.

– Умру – значит, судьба – мне здесь умереть. Только маме не рассказывай – попросила я.

Мама, наверное, догадываясь, что у меня не всё так гладко, плакала, когда мы говорили с ней по телефону. Она говорила:

– Делай так, как считаешь нужным. Но знай: мы всегда будем тебе рады, молюсь за тебя днём и ночью!

Сестрёнка, взяв с меня клятвенное обещание, что, когда мне станет совсем плохо, я вызову скорую помощь или выйду к остановке, и люди сами вызовут, уехала.

Я дошла до того, что комнату в восемь квадратных метров делала девять дней! Конечно, там нужно было выравнивать и потолок, и стены – но это ведь всего восемь квадратов по полу! Я поняла, что действительно дохожу. Но упрямо шла на работу, решила: вот когда не смогу подняться с кровати, тогда и буду переживать – как быть дальше? А пока не паниковать! Ничего, оклемаюсь. Потом уже я день работала, а день просто лежала.

Однажды в один из таких дней я включила телевизор, взяла газету, которую покупала всякий раз, проходя мимо киоска, даже сама не знаю зачем. Этих газет набралась целая стопка. Та самая газета «Из рук в руки», что когда-то выручила меня и, в буквальном смысле, спасла жизнь моему младшему сыну. Если бы мы не уехали из кочегарки, то давно похоронили бы его. Год выхаживали его, и, слава Богу, удалось спасти. Наверное, поэтому я неосознанно покупала и складывала газету в уголочке.

Я сидела на диване, голова моя просто лежала на плече и даже немного как бы свешивалась. В нормальном состоянии это невозможно сделать, а на тот момент я даже не испытывала дискомфорта. Не было сил держать голову, казалось, что это невероятно трудно, просто невыносимо тяжело. И я смирилась: в конце концов – мозг работает, глаза видят, со слухом нет проблем. Я не переживала и просматривала газеты: где что продают, и сравнивала цены на отделочные работы. Снова зашла на страничку знакомств. И хотя мой разум возмущался: зачем тебе это нужно?! Тебе не до встреч! Сердце говорило: «Пробуй! Вдруг встретишь хорошего человека и тоже будешь кому-то нужна – станешь ему поддержкой».

Из всей кипы газет я выбрала три объявления, а точнее – два. Третье отбросила, так как в нем было написано: «Нужна вдова, умеющая работать и отдыхать». Меня это так возмутило и задело, что я решила написать ему «отлуп» и высказать всё, что о нём думаю. На моей памяти много знакомых вдовушек, и живут они практически все в «шоколаде». А я работаю, как проклятая, так ещё и не в почёте! Вдову ему подавай!

В общем, написала я ему письмо, другим двоим тоже. Те, двое, ответили сразу – потом я с ними созвонилась. Один доктор, был трижды женат и со всеми женами не сошелся характером. Я подумала: и начинать не стоит. Второй – военный высокого чина. Говорил по телефону минут десять – пятнадцать без перерыва, и за это время мне не удалось задать ему ни одного вопроса, хотя я несколько раз пыталась. Закончив речь, он сказал:

– Знаете, у вас есть плохая привычка – перебивать.

На что я мысленно ответила ему: «Пошёл нафиг (адью)», а вслух сказала:

– Знаете, мы с вами абсолютно не подходим друг другу! Пожалуйста, больше не звоните мне.

Но он упрямо звонил вечерами, но я так и не подняла трубку. Порадовалась, что мой телефон с определителем номера. Мы, ещё когда работали, с сестрёнкой сняли эту комнату. Тот, которого отругала, не ответил.

Естественно, подумала я, любой на его месте поступил бы так же. Тем более, я во всех письмах писала о себе всё, как есть, не скрывая. Как когда-то выразилась моя сестрёнка: «Ты ещё бы дустом посыпалась, чтобы наверняка никто к тебе не подошёл!»

Ещё я несколько месяцев переписывалась с мужчиной из Австралии. Его адрес дала моя знакомая, преподававшая в институте английский язык. Она же и переводила письма. Он немолодой уже человек, вдовец. У него довольно большая и интересная коллекция ретро автомобилей и мотоциклов. Он ей очень гордился. В последнем письме – фото: он сидит в шикарном автомобиле, а рядом с автомобилем стоит красивая молодая женщина в великолепном платье. Было подписано – это я и моя дочь. Также было написано, что он уже год как переписывается с женщиной из Малайзии, но я ему очень нравлюсь. Он хотел бы пригласить меня в гости и надеется, что у нас получится замечательная семья.

Я подумала: «Та женщина из Малайзии, переписываясь с ним год, уже, наверное, давно строит планы на будущее. И что же я – вот так возьму и всё сломаю ей? Говорят: «На чужом несчастье счастья не построишь».

Я не стала отвечать на его письма и взялась за ремонт очередной квартиры – сроки обговорили, и даже с большим заделом. Я считала, что за это время спокойно выполню заказ. Но уже через неделю я с ужасом поняла, что ошиблась и мне будет очень непросто закончить работу в срок.

Уговор был жестким – или я заканчиваю в срок, или заканчиваю, когда мне удобно, но мне дадут от заработанной суммы пятьдесят процентов – так как у них тоже сорвутся планы и они теряют деньги.

Все необходимые материалы были завезены. Чтобы не тратить времени и сил на дорогу, я жила здесь же, в этой квартире. Включив громче телевизор, работала допоздна – хотелось сделать быстрее. Но опыта не хватало: там, где профессионал сделал бы за один раз, мне приходилось проходить по два раза – обидно было до слез.

Когда, несмотря на мои усилия, что-либо не получалось, я в отчаянии кричала громко, во весь голос:

– Я никогда больше не буду делать то, чего не умею! Я никогда больше не буду делать то, чего не умею!!!

Бедные соседи. В тот момент я о них не думала. И вот осталось немногим больше двух суток. Хозяева, посмотрев работу, остались довольны. Но снова предупредили, что уговор остаётся в силе, и у них нет возможности как-либо помочь мне.

Я с ужасом смотрела на то, что мне нужно было сделать за оставшееся время. Едва не расплакалась, снова сказала себе: «Не раскисать! Лучше береги время и силы, надо – значит, надо». На сон я позволила себе полтора часа в первую ночь, во вторую ночь решила не прерывать работу. Ведь, прервав, потом трудно настроиться, да и, не дай Бог, ещё уснешь. Под конец вторых суток это было что-то. Чувство реальности абсолютно терялось. Я контролировала себя, боясь, что могу просто шагнуть с высокой стремянки. И пару раз я все же едва не сорвалась.

Наверное, от усталости дёргался зрачок, и казалось, что метнулась тень – словно пробежал кто-то. Глубокая ночь, чужая квартира – немного жутковато. Я говорила себе: «Это от усталости, не обращай внимания». Отчаянно била себя по щекам, чтобы хоть как-то привести себя в чувство. Хлестала что есть силы, но всё словно занемело и потеряло чувствительность. Что есть силы, сильно щипала себя, чтобы хотя бы от боли держать разум в порядке – тщетно. И только под ледяной струёй воды в ванной я приходила в себя. Этого хватало на какое-то время.

Может быть, от шока, но появился даже какой-то кураж. Откуда что берётся: бегаешь как заведённая, мозг работает чётко. И удивительно – ошибок не допускаешь, всё словно на автомате, ничего лишнего – ни слов, ни мыслей, ни движений. Осталось доклеить одну стену обоями и протереть полы. Я смотрела на всё это, и казалось, что я уже просто не смогу закончить работу. И так всё на грани сумасшествия.

«Но мне нужны эти чёртовы бумажки, чтобы вернуть долг! – мелькали мысли. – Я не могу подвести людей, которые доверяют мне. И очень хочется забрать к себе сына-подростка. Но сейчас у меня нет сил – даже просто стоять!»

Я встала на колени, но не было сил говорить или плакать. И я обратилась, наверное, больше мысленно, чем вслух, душа плакала и кричала:

– Господи! Я ведь женщина, человек, я всегда много работала, не хитрила и не старалась переложить свою работу на кого-то. Я не лидер по характеру и часто не могу решить простых вопросов. Господи, я устала быть одна! Я не могу больше быть одна! Прости меня, Господи, за грехи мои! Я прошу тебя, Господи, пусть встретится мне человек. Пусть он будет много старше меня, лишь бы был умным и в меру пьющим, с огромным желанием жить. Чтобы я могла гордиться им и собой и радоваться жизни. Чтобы он был моей защитой и опорой, а я буду заботиться о нём и поддерживать его, пока сама жива! Господи, я очень устала, но мне необходимо закончить эту работу. Прости меня, Боже, что прошу о помощи! Спасибо, Господи, что Ты никогда не оставлял меня без Твоей поддержки! Я прошу всех святых, Пресвятую Богородицу и ангелов хранителей! Я прошу вся и всех: если когда-то кого-то обидела, – простите меня Христа ради за всё! Помогите мне выстоять, мне не на кого больше надеяться! – Перекрестилась трижды со словами: «Да будет царствие Твоё, Господи, и ныне, и присно, и во веки веков! Аминь!»

Поднялась и снова пошла в ванну под ледяную воду. И словно открылось второе дыхание, я закончила всю работу буквально за несколько минут, до прихода хозяев. В этот раз я далеко побила свой последний рекорд. До этого мне доводилось работать, с короткими перерывами восемнадцать и двадцать три часа подряд. Сейчас же, практически без отдыха, – сорок семь часов! Учитывая моё состояние, для меня это был предел.

Получила деньги и даже не пересчитала. Нет смысла: если они не захотят платить всю сумму, то и не станут. Придя домой, пересчитала: сумма была существенно больше, чем оговаривали. Я проспала весь день. Вечером буквально заставила себе одеться и выйти на улицу, хотя бы немного прогуляться. Решила, что сделаю два дня выходных, но не тут-то было.

Рано утром разбудил звонок:

– Танечка, вы обещали начать у нас ремонт сегодня. Мы давно уже ждём, хочется сделать до майских праздников.

– Так ведь ещё больше двух месяцев до майских праздников!

– Ну, вы же обещали, что начнёте сегодня!

– Хорошо, я пришлю к вам своих знакомых.

– Нет, нам не нужно знакомых, мы хотим, чтобы были вы, – с дрожью в голосе отвечали мне на другом конце провода.

Это были пожилые люди, мне было жалко их.

– Ну, хорошо, тогда я приду вместе со своей знакомой. Не переживайте – всё будет отлично.

Если бы они только знали! Мне даже думать было страшно, что я сегодня иду на работу! Мои пальцы на руках распухли и почти не сгибались, ноги – как у слона, сердце колотится, как загнанное. Лицо… Лицо такое, что жители Крайнего Севера признали бы меня за свою!

Я позвонила знакомой, объяснила ситуацию, договорились о встрече. Она меня успокоила:

– Главное – твоё присутствие. Ты делай вид, что работаешь, а все остальное я сделаю сама.

Да, у меня не было проблем с заказами, но у знакомой была большая семья, и ей не хватало работы.

Даже сейчас я не могу шутить по поводу того заказа. Выполнение его было на пределе человеческих возможностей. Хотя, конечно, приятно вспоминать: эту работу мы закончили на отлично и вовремя, люди были очень довольны.

Так потихоньку летели дни. Мне в январе исполнилось всего лишь сорок пять лет, но я с ужасом думала: доживу ли до осени? Становилось всё хуже и хуже. Утешала себя тем, что уже весна и скоро лето, все наладится. Я зашла на почту, что рядом с домом. Я здесь давно уже не была, потому что у них вечно какие-то проблемы: то кассир один, то компьютер завис. В итоге – большая очередь. Мне нужно было снова отправить деньги. Повезло – в очереди всего несколько человек. Увидев меня, женщина-оператор обрадовано улыбнулась:

– Добрый день! Вас так долго не было. Вам тут два письма уже полтора месяца лежат. Их давно нужно было уже отправить обратно, но я задержала, зная, что вы здесь часто бываете. Она протянула мне оба письма, я поблагодарила её и отправила перевод.

Придя домой, прочитала письма. Они были от человека, которого я в сердцах отругала. Но в них не было ни строчки обиды. Письма написаны уверенным размашистым почерком. Он сообщал, что часто бывает в командировках. От писем веяло надёжностью, что ли. Написала ответ, попросила прощения за то первое письмо и за то, что так поздно отвечаю, указала свой номер телефона. И хотя в письме был указан номер его телефона, я не стала перезванивать. Вдруг у него уже кто-то есть?