Конан-варвар. Неизвестные хроники

– Послушай, Конан! Но как же мы будем расплачиваться таким золотом?! – Ксаро как раз пробовал какую-то монету на зуб. А поскольку собственно монеты видно не было, выглядело это зрелище довольно глупо, – Его же ни один кабатчик, не говоря уж о шлюхах, не признает настоящим?!

– Думаю, Ксаро, с этим проблем не будет. Достаточно будет просто вытащить это золото наружу из чёртова Храма Насска, и оно потеряет свою невидимость! Мне кажется, что только вот это пространство, – Конан обвёл мощной дланью внутренность храма, – и придаёт алтарю, и тому, что рядом, невидимость. Но видно там его, или нет – золото чертовски, если мне позволят так выразиться, тяжело.

Поэтому сделаем так. Нас – сорок два человека. Прямо сейчас разделим золото так, чтобы каждый мог спокойно, не сильно напрягаясь, унести одну сорок вторую часть клада. А на корабле уже разделим так, как делим всегда! Справедливо?

– Да Конан. Все разумно и справедливо. Уж такая-то ноша – точно не отяготит! – Велтран хитро подмигнул киммерийцу, и плотоядно ухмыльнулся. Остальные заржали:

– Точно! Верно, помощник! Верно, Конан! Уж золото-то, пусть пока и невидимое, каждый донесёт до «Вестрела» во что бы то ни стало!

– Хорошо. Тогда поступим так: выкиньте из своих сумок всё, кроме продуктов на ближайшие два дня. На дно насыплем золото, продукты положим сверху. Вода у нас в бурдюках, их потащим на закорках. Ну, подходите, чья сумка подготовлена!

Первым «под загрузку» удалось встать шустрому Рнего.

Разделить добычу абсолютно поровну, конечно, не удалось. Поэтому решили все сумки нести, сменяясь. Чтоб никому не было слишком тяжело или обидно. Разумеется, самый тяжёлый тюк взял себе Конан.

Сквозь строй воинов протискивались теперь не столь аккуратно и тихо: шуточки и приколы неслись со всех сторон. Однако Конан приказал всем заткнуться, и двигаться, как при входе: медленно и ни в коем случае не прикасаясь к телам. Они, конечно, Дверь не вскрывали, и эликсир не забирали, но – мало ли!..

Пираты пыхтели, стонали, но никто не возразил: разумность мер предосторожности понимали все.

– А всё-таки хорошо, что мы добыли его! – они, наконец, выбрались на отлогий берег озера, и Арристарх, поставивший суму у своих ног, открыл её и заглянул внутрь, – Конан! Хвала Мирте Пресветлому! Всё – вот оно! Действительно стало видимым!!!

Конан и сам с интересом и удовольствием подошёл к уже открытой суме. Действительно – золото! И его действительно видно!

Он почувствовал огромное облегчение. Несмотря на уверенный тон, которым он заверял, что стоит золото вынести из храма, как оно станет таким же, как всегда, он вовсе не был на самом деле в этом уверен…

И – вот оно! Свершилось!

– Слава Конану! Слава нашему капитану! – это первым заорал Эльдорн, и пираты дружно подхватили его крик – да так, что слышно, наверное, было даже в соседней Вендии!

Конан запустил пятерню в горловину, и вытащил несколько монет. Рассмотрел.

– Надо же. Отлично. Монеты полновесные – как раз такие, как изготовляли в странах Средиземья во времена Астига. Такие приятно будет потратить.

– Потратить-то, конечно, оно будет приятно… В этом-то я не сомневаюсь. – что-то в тоне Велтрана, смотревшего назад, в направлении храма, заставило Конана быстро высыпать монеты обратно в суму, и развернуться, – Но нам бы ещё их туда довезти. А то вон: погоня началась!

Действительно, бесшумные на расстоянии мили, на которую пираты успели удалиться, движения каменных стражей не позволяли усомниться в том, что они преследуют похитителей! Правда, были эти движения преувеличенно плавными, и замедленными: словно воины движутся не по поверхности земли, а сквозь воду!

– Бэл их раздери! С чего бы это они ожили?! Мы же, вроде, никого не касались?!

– Думаю, Конан, всё дело в том, что монеты всё-таки были вынесены из храма. А раз на них тоже распространялось какое-то время Заклятье невидимости, значит, стражи-воины считают их тоже – частью наследия древних Богов! Имущество, так сказать, положенное к охране!

– Возможно, конечно, что ты прав, помощник! Но что же нам теперь делать?!

– Думаю, мы легко сможем уйти от них. Вон: какие у них замедленные движения!

– Замедленные-то они, конечно, замедленные, – сомнения в тоне киммерийца были заметны всем, и наверняка отражали и те чувства, что сейчас испытывали и все «носители» древнего «наследия», – Но они же – каменные! То есть – могут двигаться, не уставая, и не отступая от своих целей – вечно!

– И что – что – вечно? Не перейдут же они по дну море Вилайет, преследуя нас?

– Хм-м… Возможно, что и не перейдут. Но вдруг – обойдут по берегу?!

– Конан, ты так говоришь, словно они – ищейки, способные по нюху найти нас в тысячах миль от этого побережья!

– Ищейки там они, или нет, но мне бы не хотелось однажды проснуться зарезанным каменной рукой! Вы стойте здесь, а я кое-что попробую! – киммериец скинул наземь свою тяжкую ношу, и решительно двинулся к методично и неторопливо двигавшемуся строю.

Остальные пираты однако не послушались, а поступили так же, на ходу вытаскивая мечи, сабли, палицы и прочее оружие.

Конан, оглянувшись, скривился, но на вопиющее нарушение приказа не возразил.

– Стойте, или мы уничтожим вас!

На это заявление Конана строй воинов не отреагировал попросту никак, продолжая неторопливое, но неумолимое движение со скоростью спокойно идущего человека.

Варвар, примерившись, буркнул:

– Ну, я вас честно предупредил! – после чего со всей силы ударил мечом прямо по шее идущего чуть впереди воина – похоже, одного из командиров.

Меч с оглушительным звоном отскочил!

На шее каменной фигуры не осталось ни царапины!

– Отставить – рубить их! А то просто попереломаем оружие о чертовы булыжники!

– Согласен, Велтран. Мне повезло, что мой меч – из хайбарской стали. Такой не ломается! А вот ваши сабельки… Мардук их задери, – теперь Конан и пираты медленно отступали перед сомкнутым строем неумолимо продвигавшихся вперёд фигур, – Но…

Как с ними справиться-то, помощник?!

– Боюсь, Конан, что – никак. Как ты теперь посмотришь на моё первое предложение? Просто – уплыть?

– Теперь скажу, что это всё же – не самое глупое предложение.

А что нам ещё остаётся?!

Отступать перед неутомимым полчищем, пусть и движущимся медленно, зато – неумолимо, оказалось куда страшней, чем биться с любым другим врагом. Нет, команда Конана, конечно, просто так не сдалась, и ещё пробовала остановить каменных воинов и с помощью огня, и кидая в них камнями, и пробуя уронить наземь с помощью верёвок…

Ни к чему хорошему это не привело. Только время и силы зря потеряли, как высказал общую невесёлую мысль ветеран Эльдорн.

Поэтому спустя двое суток, останавливаясь лишь на краткие привалы, чтоб перекусить и запить еду скупыми каплями драгоценной воды, уставшие до предела, обливающиеся потом, грязные и злые пираты прибыли к «Вестрелу». С усилием передвигая словно налитые свинцом ноги, Конан порадовался, что они «позаботились» о термитах: к берегу подошли на рассвете, и если б армия насекомых снова ожидала уставших пиратов на берегу, это была бы катастрофа!

Команда, оставленная для охраны корабля добросовестно «бдила», и издали заметила возвращающийся отряд. И их радостно встречали, высадившись на берег.

– Так. Ситуацию мы вам потом объясним. – Конан с облегчением скинул, наконец, тяжкую ношу, про которую уже подумывал, что не в золоте смысл жизни. – А пока хватайте-ка наши сумки, да живо переправляйте их на корабль!

– Конан! Вы золото-то добыли?!

– Добыли, Якоб, добыли. Однако с золотом мы добыли и кое-что ещё.

– Что же, Конан?

– Самых неподкупных и суровых мстителей, какие только встречаются в Ойкумене! Тысячу каменных воинов! И они движутся сюда!

Переправа золота и пиратов на корабль заняла не более часа. За это время вдали показался тёмный вал: строй методично и неторопливо наступавших стражей сокровища. Команда, которая теперь вся была в курсе, толпилась на палубе, настороженно поглядывая в сторону приближавшегося воинства, и напряжённо переговариваясь.

Конан переспросил у Фатхулло:

– Значит, говоришь, в этом месте – фарватер?

– Да, капитан. Самое глубокое место. Под килем – целых три сажени. То есть, чтоб добраться даже до дна, им придётся становиться друг на друга! Но течение… Сильное!

– Это радует. Значит, если мы будем плыть со скоростью большей, чем идут они, нас точно не догонят?

– Думаю, что не догонят, капитан.

– Ладно. Посмотрим, как они… – Конан не договорил, но Велтран и остальные знали и так, что Конан имеет в виду: «будут действовать в воде!»

Смотреть оказалось странно.

И – страшно!

Первая шеренга, медленно войдя в воду примерно по колено, вдруг остановилась.

Но тела продолжали опускаться, словно их хозяева на самом деле заходят в воду всё глубже и глубже! Вот и макушки обнажённых тел скрылись под водой – у самого берега! Где, как отлично помнил Конан, и воробью по колено!..

А вот на месте скрывшихся под водой воинов забурлила вода…

И из неё начали вылетать, словно волшебные шары, или шаровые молнии, странные сферы: сияющие, словно маленькие солнца!

Конан, от неожиданности прикрывшийся от ослепительного света рукой, спросил:

– Что это?!

– Думаю, капитан, это их неприкаянные, а сейчас – освобождённые водой от проклятых чёрных заклинаний, души. – Эльдорн сделал знак рукой, – Да упокоит их с миром Мирта Пресветлый!

Все зашевелились, заохали, кое-кто поспешил присоединить свои жесты к жестам Эльдорна. В то, что это – освобождённые Души, как-то сразу поверили все! И подсознательно и сам Конан думал, что это объяснение – единственно правильное!

Между тем у берега истаял второй, а затем и третий ряд суровых воинов.

Их души тоже вознеслись в небеса невесомыми, сияющими, и словно колеблемыми неизвестно откуда набежавшим ветерком, шарами.

Вскоре на берегу никого не осталось, и только скопление медленно воспарявших в небо переливчато-сверкающих шаров указывало, что здесь сейчас произошло нечто небывалое!..

Пираты, навздыхавшиеся, и помолившиеся, уже молча, провожали взглядами улетавших в Небесные Чертоги странников.

Конан тоже вздохнул:

– Надеюсь, после всего, что выпало на долю этих бедолаг, они все в небесных чертогах! Кто – у Мирты, а кто – ещё у каких добрых Богов…

– Уж не сомневайся, Конан! Не зря же нам дали посмотреть, как они возносятся! Иначе они канули бы в землю – к пещерам Мардука!

– Согласен, Эльдорн. Но получается, что это – именно мы их… Освободили!

– Ну да. Да ещё как просто! Позволили войти в воду, и они и…

– Вот именно, Эльдорн, вот именно! – это влез вездесущий Велтран, – А если бы мы не догадались с Конаном, что только вода может остановить это воинство, так и не привели бы их сюда! И они вечно охраняли бы своё «священное место»!

– Ну, догадаться, что заклятье на эти места наложено именно для того, чтоб здесь никогда не выпадало ни капли даже дождя, было нетрудно. Но всё же не приписывай, Велтран, мне – свою прозорливость! Это именно ты первым предложил довести их до реки. А я… Не предполагал, что мы сможем тут же от них и отделаться! С гарантией.

Но я рад, что мы одновременно и помогли: если не телам, то хотя бы Душам этих несчастных обрести долгожданную свободу. И покой!

Поэтому предлагаю: помощнику, как первым придумавшему и предложившему этот замечательный план, выделить дополнительный пай!

Одобрительный гул голосов и крики сказали Конану, что команда согласна!

И Конан отлично понимал, почему: ощущать за спиной постоянно нависшую угрозу, находясь даже в другой стране, за далёким морем – такое наверняка напрягало и давило на нервы каждого, даже самого безоглядно храброго в битве, пирата! Одно дело – когда ты знаешь, что можешь убить врага, стоя с ним лицом к лицу, а совсем другое – ощущать, что оружие против твоего пожизненного, куда б ты не сбежал, преследователя – бесполезно!..

Такое осознание не может не угнетать. Особенно, когда начинаешь действительно об этом задумываться…

– Смотри, Конан! Кажется, над проклятыми землями собирается гроза! – зрению остроглазого Рнего можно было только позавидовать. Но Конан, осознавший, что снятие проклятья может означать не только долгожданный живительный дождь для иссохших и истомлённых жаждой земель, а и ещё кое-что, отреагировал быстро:

– Поднять якорь! Все – на мачты, поднять паруса! ВСЕ паруса! Шевелитесь, отродья Неграла! Потому что если вас не отделает ураган, это сделаю я!!!

Никогда ещё «Вестрел» не улепётывал столь быстро по незнакомому фарватеру, рискуя ежеминутно наскочить на предательскую мель, или корягу, но штурман Фатхулла вёл «Вестрел» сам, уверенной рукой, и корабль словно тоже подгоняла стремительно надвигающаяся из пустыни иссиня-чёрная туча, прорезаемая вспышками-сполохами ветвистых молний, и с каждым часом все ближе и громче грохочущими раскатами грома!

Но корабль был сработан на совесть: они успели выскочить из узкого русла Таннис до того, как настоящий тропический ураган разразился!

Ощущать, как могучий форштевень уверенно разрезает гигантские валы, и содрогается толстый киль и скрипит прочный корпус под напором волн, было приятно: давненько они не попадали в настоящий шторм!

– Спустить все паруса, кроме фор-марселя! Лейбен, Лизандро! К штурвалу! Держать на Корейн! – Конан знал, разумеется, что вечернюю звезду сейчас, когда небо закрыто огромной тучей, не видно, но полностью доверял чутью и инстинктам Лизандро: рождённый и выросший на корабле моряк ещё ни разу не ошибался в направлении!

Сам киммериец, убедившись, что накормленная заботливым Зануссом команда скрылась в безопасном полумраке кубрика, хлопнул Велтрана по плечу:

– Ну что, помощник? Обсудим, где бы нам разжиться ещё какой картой, или таинственным манускриптом?!

Поражённый Велтран какое-то время просто раскрывал рот, словно выброшенная на берег рыба! Потом, заметив хитринку в уголке Конановского глаза, сам хитро подмигнул, ухмыляясь:

– А знаешь, Конан, ты на секунду купил-таки меня!

– Почему – купил? Ты что думаешь – я шутил?!

Улыбочка на губах помощника завяла, превратившись в панику:

– Конан! Неужели мы снова сами полезем к чёрту в…

– Да ладно тебе, помощник! Шутить – так уж шутить от души! – Конан снова хлопнул широкой ладонью по кругленькой спине многострадального Велтрана, – Расслабься: это я действительно – только шутил. Я и сам предпочитаю добрую драку – коварным ловушкам, подлым чародеям, и заколдованным сокровищам! А сейчас пошли-ка ко мне в каюту, и выпьем! Надо же почтить память почивших с миром отважных стражей!

Да заодно и подумать: в каком из городов Средиземья нам прокучивать эту долю сокровищ Астига!..

4. Конан и Город Теней.

(Отрывок из романа «Конан и Волшебник с Севера»)

Проснувшись, Конан сладко потянулся.

Впрочем, не совсем сладко: рука тут же откликнулась несильной ноющей болью. Ничего – главное, двигалась она уже нормально, и чувствительность в пальцы вернулась.

Сев, варвар осмотрелся, затем встал и на ноги.

Нет, никто и ничто не нарушало унылый однообразный пейзаж: пустыня и барханы с чахлыми кустиками солянки и полузасохшей верблюжьей колючки, да кое-где иссохшие на солнце скелеты кустов повыше – не то саксаула, не то карагача. Куда ни кинь взор – навевает только скуку да тоску. Хотя вон туда – назад! – пути уж точно нет. Да он и не собирался. И не только из-за гигантских муравьёв. Нет, идти ему предстоит только вперёд!

И, судя по всему, ещё долго.

Снова перевязав руку, он позавтракал вяленным мясом и сухофруктами, запив их скупыми глотками воды. Пусть безвкусно, зато питательно – на то и мясо…

Взглянув вперёд, киммериец почесал в затылке. Не похоже, что кажущаяся отсюда безбрежной, словно жёлто-оранжевый океан, пустыня, скоро кончится. Но дней на десять – если расходовать экономно! – воды должно хватить.

Такая дорога не слишком Конану нравилась, так как с тяготами быта и передвижения в пустыне он был знаком отнюдь не понаслышке. Для возвращения хорошо бы подыскать другой путь. Вот только какой?..

Он действительно никогда раньше не забирался так далеко на северо-восток этого гигантского континента. Да и никто, насколько он знал, не забирался. Те немногие, кто отважился хоть немного продвинуться по этому пути, которым сам киммериец идёт уже три недели, рассказывали (Ну, те, кому удалось выжить!) очень… противоречивые вещи.

Дескать, народы этих мест собрали свои вещи, и – улетели. На небеса. А на свои старые земли наложили заклятье. Чтобы, значит, никто не селился, пока они не вернутся обратно – обновлёнными и сильными.

Этого Конан не понимал.

Хотя и про Лес и Пустыню за ним и существовали легенды в странах Гипербореи. Отнюдь не вселявшие оптимизма.

Но лес он уже прошёл. Пустыня же – вот она. И скоро выяснится, живёт ли здесь действительно беспощадный и невидимый Гажжет, от которого остаются только следы гигантских лап на песке. (Да и те почти мгновенно слизывает с поверхности неутомимый ветер.) Бесплотный и якобы неуязвимый враг, которого воочию никто не видел. А если кто и видел – рассказать уже не мог. Зато высохшую кожу его жертв, словно высосанных изнутри, кое-кому находить приходилось…

Про птицу Сиорнис, что в размахе крыльев достигает ста футов, и может говорить по человечески, Конан слыхал неоднократно. Её-то кое-кто видел. Ну, тот, кто успел спрятаться… И почему это ей так нравится откусывать людям руки и ноги? Загадка. Правда, хорошо бы, чтобы не на его долю выпало её разрешение.

Надо отдать варвару должное – несмотря на то, что ему встречалось много монстров, и почти сказочных существ, в тигро-змея он не верил. Как и в женщину-скорпионшу. Хотя, может, об этих созданиях лучше спросить у тех, кто, сам не зная, женат на таких?..

Оставался, правда, ещё Город Теней.

Возникающий, по слухам, перед понравившимся его обитателям путником, маня соблазнами… Причём, для каждого – своими.

Однако Конан надеялся, что у него на пути этот город не возникнет. Некогда ему всякими загадками развлекаться, да соблазнами баловаться – дело надо делать.

Варвар быстро свернул лагерь.

Ночью, по его прикидкам, с учётом обязательного запутывания и заметания следов, он успел уйти от муравейника всего мили на четыре по прямой – уж больно устал.

Сыграло ли свою роль заметание следов, или ветер и песок сами стёрли его след и запах, или муравьям, и правда, стало не до него, но никакой погони не было. Уже одной проблемой меньше. Хотя глупо было опасаться, что маленькие – или правильней сказать, большенькие! – твари настолько похожи на людей, что сообразят, кто нанёс им столь страшный ущерб, и захотят за это поквитаться!

Нет, сейчас у них явно есть заботы поважней. Хотя бы воссоздать Семью. Выкормить из караваев-личинок новую Матку. Наплодить рабочих и воинов. Отстроить заново муравейник, от которого стараниями варвара наверняка мало что осталось…

Впрочем, это уже не его проблемы – если придётся возвращаться тем же путём, абсолютно неважно, с какой из выстроившихся вдоль границы настоящей сторожевой цепью, Семей насекомых, встречаться – любить его, и позволять мирно пройти через территорию своего муравейника, они уж точно не будут. При любых обстоятельствах.

Буквально через пару минут пути киммериец вышел к глубокой и широкой воронкообразной яме в песке, удивительно правильной формы. Эта-то правильность его инстинктивно и насторожила. Как известно, симметрию и красоту уважают только разумные существа. От которых ему сейчас лучше держаться подальше.

Диаметр воронки составлял, наверное, футов тридцать, а глубина – не меньше двенадцати. Варвар вспомнил, что ночью, когда ему попалось на пути три или четыре подобных, но более крупных, ям, он просто обошёл их, держась подальше, и не придав их виду и существованию особого значения.

Хвала Крому, что он поступил так!

Существо, обитавшее на дне, наверное, улавливало малейшие колебания песчаной почвы, и по ним точно определяло, где находится добыча. Внезапно из самого центра воронки в Конана ударила могучая струя песка. Если бы он продолжал стоять на кромке воронки, тут бы ему и конец!

Но к счастью, варвар уже двигался назад, чтобы не сползти в предательскую глубину песчаной ловушки, думая, с какой стороны лучше обойти странное образование. Поэтому струя задела его лишь краем. Но всё равно сбила с ног!

Полуослепленный, Конан инстинктивно откатился подальше от края.

И вовремя! Гигантская щетинистая лапа уже шарила на том месте, где он только что стоял.

Решив, что не до жиру, быть бы живу, киммериец со всей возможной скоростью, вначале на четвереньках, а затем и поднявшись на ноги, что было сил рванулся от ловушки прочь, даже не оглядываясь! И лишь отбежав шагов за пятьдесят, рискнул, кинув взгляд через плечо, замедлить бег, а затем и остановиться совсем.

Ну и вулкан он разбудил! Разъярённое неудачей, чернолапое существо било фонтанами песка во все стороны, два членистых, покрытых крупными – не то волосками, не то – щетинками, щупальца-лапы, с ужасающей силой ударяя по кромке воронки, ощупывали пространство за добрый десяток шагов от ямы с той стороны, где он только что был.

Но выбираться на поверхность и преследовать Конана проклятая тварь, судя по всему, не собиралась. Как и ругаться по поводу своей неудачи – над пустыней всё так же нависала почти абсолютная, если не считать шороха ветра и песка, тишина.

Успокоившись, варвар хмыкнул.

Муравьиный лев!

Как же он сразу не догадался, что это – ловушки личинок муравьиного льва! Наверное, этому помешали их воистину невероятные размеры. Впрочем, они вполне под стать самим муравьям. Вот почему те не очень-то забегали за добычей вглубь пустыни!

Что ж. Всё в природе взаимосвязано. Найдётся охотник и на охотника.

Но здесь – вряд ли в одной природе дело. Кто-то, скорее всего, неспроста, сотворил целый заповедник гигантских насекомых. Как и воссоздал древних тварей для леса.

Для охраны границ?

Скорее всего, именно так. Непохоже, что противника, способного на такое да ещё в таких масштабах, будет легко и просто одолеть. Но ведь киммериец на лёгкость и не рассчитывал.

Ничего, как бы силён и хитёр не был этот очередной чародей, настанет и для него час расплаты. Смертный час. И стражники и охранники, как звериного, так и человеческого облика, не смогут защитить его от Конана!

Он думал об этом спокойно, сознавая свою силу и способности. Враг силён? Он будет сильнее! Враг коварен и хитёр? Он – коварней и хитрее! Он – Конан-киммериец!

Ну а пока, похоже, надо опасаться гигантских пауков, скорпионов, ос, комаров, шмелей, сороконожек, жуков-скарабеев, и прочих покрытых хитином созданий из отвратительно многообразного отряда многолапых. Конан поёжился. Почему он так не любит всех этих «милых и незлобливых» тварюшек?

Наверное потому, что это у них взаимно. И обычно – это они первыми начинали кусаться.

Вряд ли теперь ему поможет верёвка из овечьей шерсти, которую он каждый вечер раскладывал вокруг места ночёвки – как научили его бывалые обитатели пустынь и степей, туареги, предохранявшиеся таким способом от фаланг и скорпионов.

Ладно, поживём – увидим.

По крайней мере, пожаловаться на скуку и однообразие он не может. Хотя, конечно, было бы приятно перекинуться хоть с кем-нибудь парой слов… Но нет – так нет.

Не обращая больше внимания на злобного льва, наконец разочарованно хлопнувшего по песку обеими клешнями особенно сердито, и скрывшегося в своей западне, Конан отхлебнул воды, и двинулся дальше. По сторонам он теперь старался глядеть ещё внимательней, ворочая головой буквально через каждые десять шагов.

Однако, хотя однажды он действительно видел вдали какое-то огромное низко летящее насекомое, скрыться от которого ему помог очередной бархан, (К сожалению – или, вернее, к счастью! – оно было слишком далеко, чтобы определить, кто это!) больше с ним ничего опасного не случилось за весь утомительно-монотонный переход через огромную пустыню.

Однообразие её «красот» и нестерпимый, заставляющий даже его тренированные и закалённые глаза щуриться, блеск от мириадов крохотных граней очень скоро сидели у него в печёнках, и варвар решил проблему по-своему.

Теперь он сменил ритм движения: шёл ночами, в относительной прохладе, освещаемый неверным мерцанием огромных восточных звёзд и народившейся луной, а отдыхал и отсыпался днём, втыкая в песок меч, и закрепляя на нём и вырубленных из кустов шестах, как подобие тента от нестерпимого зноя, своё одеяло из шкур, и бывшие чулки.

Передвигался по сыпучему песку Конан ровным размеренным шагом, не напрягаясь. И только опытный путешественник мог бы сказать, что этот, обманчиво спокойный, шаг, по скорости на самом деле мало уступит быстротой продвижению всадника, едущего по ровной, утоптанной дороге.