Пересечение параллельных прямых. (Длинный) роман об отношениях, деньгах, работе и сексе. Книга 2. Сферическая геометрия

Когда открытие состоялось, и стало понятно, что серьёзных сбоев нет, ГГ почувствовал свинцовую усталость, которая навалилась на него тяжёлым бременем стрессов и нервотрёпки последних нескольких недель.

Когда первые радости улеглись, Ёксель начал присылать кляузные сообщения, с фотографиями того, что, как ему казалось, «не работает». Это раздражало, хотя ГГ не без удовлетворения отметил, что теперь Ёксель пишет ему, а не «прыгает через голову», жалуясь сразу Начальнику.

Однако какая-то информация до Начальника всё же доходила, потому что иногда он спрашивал:

– Как там наш «гарвардский ястреб»?

– В принципе, нормально, – отвечал ГГ, добавляя, как бы с юмором, что из Ёкселя, наверное, выйдет хороший фотокорреспондент.

– Почему фотокорреспондент? – удивлялся Начальник.

– Да всё фотографии мне шлёт с недостатками, – отвечал ГГ, как бы с лёгкоё досадой. – Это хорошо, что он видит недостатки, и пускай шлёт дальше. Только нам нужны не «фотокорреспонденты», а люди, которые решают проблемы, а не ограничиваются констатацией их наличия. Впрочем, думаю, он ещё научится не путать фабрику с инстаграмом.39

– Так ты ему нарежь задач, а то он так и вырастит консультантом, не поняв, что такое ответственность, – посоветовал Начальник.

ГГ потратил несколько часов на составление файла с задачами для Ёкселя. Тот сначала стал спорить, что ГГ сокращает спектр его задач, но ГГ был категоричен:

– Ты теперь не консультант, а сотрудник со своим фронтом работ и ответственностью. Вот закончишь Гарвард, пойдешь в консультационную компанию: будешь раздавать советы, и тебе за этого будут много платить. А на фабрике нужно работать и нести ответственность за результаты, а не только указывать другим, что следует делать «всё хорошее», и не делать «ничего плохого».

***

Семейные отношения переживали спады и подъемы. Через несколько дней после запуска главного конвейера позвонила ГлаГея и сказала, что ей не нравится упаковка продукции, которую начала выпускать фабрика.

– Ты где-нибудь видел, чтобы счастье упаковывали в розовый цвет? – спросила она.

– Только так и делают, – ответил ГГ. – Наш маркетинг долго ломал голову, подбирая цвет. Исследование рынка делали… Кучу бабла на это потратили… Остановились на розовом, потому что посчитали, что образ «розовых очков» силён, распространен и привлекателен.

– Скажи своему маркетингу, что розовые очки бьются стёклами внутрь, – сказала ГлаГея. – Лучше бы у меня спросили, я бы вам бесплатно посоветовала… Ну, почти бесплатно…

– И что бы ты… почти бесплатно… посоветовала?

– Счастье упаковывают в чёрный.

– Чёрный как траур?

– Чёрный как символ премиального. Можно добавить немного серого. Чёрный включает всё и не исключает ничего. Объясни это своёму маркетингу. Счастье всеобъемлюще и всеохватно.

Когда ГлаГея сказала о счастье, ГГ понял, что этот звонок – сигнал того, что она оттаяла и успокоилась после размолвки на прошлой неделе. Потом она позвонила ещё раз и пригласила его поесть дома.

– Дома у себя поем, – пробурчал ГГ.

– Не беси! – отрезала ГлаГея и спросила. – Если не хочешь приезжать, это значит, что Долина Луары накрывается медным тазом?

До размолвки они собирались ехать на новый год во Францию, взять машину и проехаться по замкам Луары.

– Как ты себе это представляешь? – удивился ГГ. – Мы сейчас как бы на разных полюсах магнита…

– Главное не полюса, главное – притяжение, – сказала ГлаГея. – То есть ты не поедешь?

– Это не целесообразно. Так будет всем спокойнее. Во Францию едут в ожидании приятных и радостных впечатлений, а не для того, чтобы устраивать разборки. Эта поездка может быть просто ужасной!

– Да, если ты так думаешь, то, скорее всего, так и будет, – сказала ГлаГея и повесила трубку.

В следующий раз они созванивались только через четыре дня. ГлаГея говорила, что ГГ безответственный, а у него мелькали мысли, что им сложно быть вместе.

«Что за привычка – ставить мне ультиматумы и отчитывать меня как мальчишку», – мелькнуло у него в голове. – «Неужели она думает, что я стану уступать под давлением и принимать ультиматумы?»

Так как общественное сознание приписывает роль хранительницы очага женщине, то ГГ искренне считал, что за сложившуюся ситуацию в большей степени ответственна ГлаГея. Ему казалось, что их размолвки прекратятся, если она остановить поток своих упрёков и ультиматумов.

«Она же бывший директор по кадрам», – говорил себе ГГ. – «Неужели она забыла, что человека надо хвалить, чтобы он стал лучше… Если человеку тысячу раз говорить, что он свинья, то на тысячу первый раз он хрюкнет».

Ему казалось, что общая инерция движения и индивидуальные особенности каждого из них делали радостное примирение невозможным.

ГГ где-то читал, что для того, чтобы получить согласие, нужно преодолеть три отказа. Ему казалось, что именно ГлаГея должна была «бороться» за него, и, преодолев три отказа, воссоединить семью.

Они скользили по поверхности возможного примирения, не углубляясь в компромисс и поиск решений. ГГ видел в этом неизбежность судьбы, с которой практически уже примерился. Подстраиваться под ГлаГею он не мог и не хотел. От одной мысли об этом у него всё сжималось внутри.

***

ГГ проводил много времени на фабрике, где занимался постановкой базовых процессов. Иногда ему приходится кричать и топать ногами. Потом он жалел об этом и думал, что нужно бы расслабиться, потому что когда результат будет достигнут, спасибо ему за это не скажут, воспримут это как должное (ему же за это деньги платят!), и запомнят лишь то, что он – жёсткий руководитель.

***

В субботу ГГ по привычке проснулся рано. Ещё не было семи. Что-то толкнуло его включить компьютер, подсоединив «сосок» USB модема. Модем на удивление работал с большой скоростью. Он завис в интернете на несколько часов. Потом, к часам девяти, скорость стала снижаться, сайты стали подвисать. ГГ немного почитал и пошёл завтракать.

На прошедшей неделе он забегался, замотался и ближе к выходным чувствовал себя, как выжатый лимон. Давала о себе знать накопленная усталость. Открытие фабрики далось нелегко. Всю неделю он приходил с работы, падал в кровать и практически мгновенно засыпал. Причём у него не получалось уходить с работы раньше девяти – десяти вечера.

Он прилёг после завтрака и снова включил компьютер. Было уже начало одиннадцатого. К этому времени он был явно не единственным проснувшимся. Интернет страшно тормозил.

Позвонила ГлаГея и начала с претензий.

– Неужели тебе настолько всё равно? – спросил ГлаГея.

– Что ты имеешь ввиду? – ответил ГГ вопросом на вопрос.

– Независимо от того, какие у нас отношения, ты обязан заниматься Сыном, – сказала ГлаГея. – Если ты на это забил, это в очередной раз подтверждает, что на тебя нельзя положиться.

Гла Гея распалялась всё больше и больше.

«Ещё немного, и материться начнёт», – мелькнуло в голове ГГ. Он бурчал себе поднос:

– Не надо ругаться. Скажи, что нужно сделать.

ГлаГея продолжала озвучивать список претензий. Он пытался что-то ответить, но ГлаГея не слушала, и он просто прервал звонок и сразу же выключил звук на телефоне.

«Я не должен это терпеть», – сказал он себе.

Буквально через мгновение, телефон опять завибрировал, но ГГ не стал снимать трубку, подумав, что сегодня больше не будет отвечать на звонки.

ГлаГея, наверное, почувствовала это и больше не звонила, но через несколько минут прислал СМС: «Телефон поменяй, чтобы больше тебе не звонила».

«И что она хочет этим добиться?» – с удивлением подумал ГГ. – «Неужели она думает, что чем больше выскажет мне претензий, тем быстрее я „одумаюсь“, „исправлюсь“ и стану „лучше“?»

Кроме удивления ГГ не испытал больше никаких эмоций. Он продолжал лежать на кровати и читать книжку, которая называлась «Не послушные рынки»40 и была написана Бенуа Мандельбротом, автором книги «Фрактальная геометрия природы».

Чтение оказалась не таким захватывающим, как ГГ ожидал. Он домучивал книгу, осиливая не более нескольких страниц в день. Как правило ГГ читал одновременно три – четырех книги. Он начинал одну, потому откладывал её и принимался за другую. Потом откладывая и эту, возвращался к первой. И так далее. Иногда книги «отлеживались» довольно долго. ГГ казалось, что многократное возвращение к тексту способствует более глубокому пониманию смысла.

Через минут двадцать от ГлаГеи пришло еще одно СМС: «Лучше бы не со шлюхой своей в кино ходил, а с Сыном английским занимался. Хочешь, чтобы мы уехали как можно дальше? Не волнуйся, мечты сбываются. Особенно под Новый год».

ГГ немного удивился. ГлаГея прекрасно знала, что никакой «шлюхи» у него нет. Иначе, зачём она регулярно проверяла его новое жилище. Однако мысль «о ком-то ещё», видимо, не давал ГлаГее покоя, и она упорно продолжала говорить о «шлюхах» и «бабах», действуя по принципу: если реальные факты не подтверждают теорию, тем хуже для теории.

ГГ прервал чтение и стал наводить в квартире порядок, но потом опять прилёг и практически сразу уснул. Всё же усталость давала о себе знать.

Потом он опять включил компьютер. Любопытство привело его на сайт порно – рассказов. Он прочитал некоторые из них, думая о том, что, пожалуй, сам мог бы написать гораздо лучше. У него даже мелькнула мысль, не начать ли анонимно публиковаться в интернете. Он тут же отбросил эту мысль: «Ни к чему. Безопасность может засечь, да и времени нет».

***

В воскресенье ГГ сел за компьютер сразу же после завтрака. Он решил, что начнёт писать роман. Однако ещё нужно было ответить на мейл Начальника, который попросил его написать выводы по итогам запуска и первых дней работы фабрики.

Подготовка ответа заняла несколько часов. Отправив его Начальнику, ГГ почувствовал удовлетворение, какое бывает от хорошо выполненной работы.

ГГ плавно втянулся в переписку по работе и начал отвечать и на другие мейлы.

«Сосок» мобильного интернета работал не очень хорошо. Когда он подвисал, ГГ мыл посуду и наводил в квартире порядок.

Вскоре пришел комментарий Начальника, который написал:

– Хороший summary.41 Хорошая выжимка. Можешь сделать детальный план действий?

Комментарий показался ГГ немного обидным. На подготовку summary ушло много времени, и он не стал бы называть выжимкой файл в четыре страницы. Впрочем, он поймал себя на том, что, видимо, поддался на провокацию «маятника» (в терминологии Зеланда).

«Нужно видеть положительное и подарок судьбы во всём», – напомнил он себе. – «Начальник – мой „кармический учитель“, который учит меня не поддаваться на провокации и относиться ко всему спокойно».

ДОРОГА ДОМОЙ

«Почему дорога „туда – обратно“ никогда не делится на равные части?» – спросила себя ГлаГея, ощущая как на неё постепенно накатывает волна раздражения. – «Почему дорога „обратно“ тянется всегда дольше? Почему жизнь не разбивается на ровные аккуратные отрезки, плавно перетекающие друг друга? Почему жизнь вообще так по-дурацки устроена?»

«Всё это потому, что…»

Она не успела сформулировать ответ, который клубился у неё в голове смутными очертаниями спутанных мыслей. Внутренности машины огласила резкая трель внутренней телефонной связи.

«Надо будет поменять мелодию звонка», – автоматически отметила про себя ГлаГея. – «То есть не мелодию, а этот пронзительный звон».

Каждый раз, возвращаясь от мамы, ГлаГея чувствовал себя немного не в своей тарелке. Даже если мама не читала ей нотации и не давала советы, как наладить личную жизнь или воспитывать Сына, ГлаГея всё равно ощущала себя немного виноватой, хотя она и сама не могла понять – в чём.

«Вызвать в человеке чувство вины – это ключ к манипуляции», – напоминала себе ГлаГея. – «Ты же бывший директор по кадрам! Ты прекрасно знаешь, как это работает. Хуже чувства вины бывает только чувство долга. Кто не ведется на вину, почти всегда пробивается на ответственность… Ты ни в чём, и ни перед кем не виновата!»

ГлаГея хотела добавить: «Ты никому ничего не должна!», но осекалась, и подумала, что она делает всё, что положено делать ответственной матери, и она была хорошей женой, пока…»

Когда пронзительный звук телефонного вызова стал нестерпим, ГлаГея нажала на маленький рисунок телефонной трубки на руле автомобиля.

– Hi there! – в машине раздался громкий голос Подруги. На какое-то мгновение ГлаГее показалось, что этот голос услышали даже в автомобилях, которые ехали рядом, и она убавила громкость.

– И тебе не хворать, – сказала ГлаГея.

– Чё не перезвонила-то? – спросила Подруга. – А то сижу, как дурра у телефона… Всё думаю, когда это ГлаГуля перезвонить соизволит… Жду привета, как соловей лета…

– Извини, закрутилась. Сына к маме отвозила. Перед поездкой – голова кругом.

– Что-то ты не весела, – сказала Подруга. – Настроения нет? Поэтому и не перезвонила? А я всё жду и жду, когда ты мне расскажешь про свою поездку в культурную столицу вместе с Мишелем.

– Настроения, действительно, не так, чтобы много, – честно призналась ГлаГея. – Да ещё, когда домой вернусь, надо будет собраться. Завтра рано утром – в дорогу.

– А ты в машине? А то я слышу какие-то посторонние звуки…

– Да, в машине. Я же тебе сказала, что Сына к маме отвозила. Останется у неё, пока я в командировке.

– И надолго? – спросила Подруга.

– В воскресенье туда, в среду утром – обратно, – ответила ГлаГея лаконично.

Сначала ей хотелось сказать Подруге, что она занята, и не может разговаривать, но потом подумала, что всё равно в машине нечего делать, и разговор с Подругой может отвлечь её от грустных мыслей.

«Можно и потрещать», – сказала себе ГлаГея.

– И что вы там будете делать? – спросила Подруга.

ГлаГее неудержимо захотелось сказать что-нибудь пошлое, грубое и хлёсткое, но она удержалась и, выдержав паузу, произнесла:

– В Эрмитаже выставка письменных памятников этрусков. Привезли, так называемую, «Льняную книгу». Нам разрешили с ней поработать. По ночам. Когда музей будет закрыт. За этим и едем.

– По ночам… Как интересно! – сказала Подруга протяжно. – Представляю себе: музей, темно, никого, и вы вдвоём с Мишелем… Не, правда, так и будет? Это же так романтично… Знаешь, у меня по молодости был парень, который предлагал мне трахаться в самых необычным местах, иногда в экстремальных…

– Причём тут это?

– На музей даже у него фантазии не хватило. Максимум – в кинотеатре на последнем ряду, когда зал почти пустой.

– Хватит пошлить, – сказала ГлаГея решительно. – Я по работе еду, а что там в твоей башке происходит, это твои проблемы. Да и не очень представляю себе, как можно в кинотеатре этим заниматься.

– Очень даже можно, – сказала Подруга. – Сначала он смотрит, а ты ему чупа-чупс делаешь, а потом наоборот.

– Фу, фу, фу! – поморщилась ГлаГея. – Это же какая антисанитария! Ужас…

– Ага, ужас, как заводит… – сказала Подруга игриво.

– Ну, ты оставь свои впечатления при себе. Мне они не интересны, – сказала ГлаГея совершенно искренне. – И не пытайся представить себя более испорченной, чем ты есть на самом деле.

– Ну, я просто представила себе эту уникальную возможность. Кекс в Эрмитаже, ночью, при закрытых дверях, когда по пустынным коридорам Зимнего дворца неслышно скользят призраки бывших царственных особ. Это же воспоминания на всю жизнь!

– Ага! Это точно! – сказала ГлаГея с сарказмом. – Будешь всю Жизнь вздрагивать от страха, что приведение увидела!

– Не, ну не приведение, а как бы мысль, что где-то рядом царицы трахались, и ты как бы встаёшь вровень с ними. Екатерина Вторая, кажется, Эрмитаж для этого и построила? Разве нет?

– Зимний дворец построили не при Екатерине, а при Елизавете…

– Но Екатерина же это дело любила, кажется? Куча фаворитов, и всё такое… А жизнь, ведь это – что?

– И что? – переспросила ГлаГея.

– Жизнь – это набор приключений! – сказала Подруга. – Если ты ещё не поняла, так скажу тебе откровенно: когда-то это всё закончится, вся эта жизнь… и когда это понимаешь, – думаешь: «Какого хрена!» Уж лучше жалеть, что попробовала, чем локти кусать, что побоялась, постеснялась и упустила уникальную возможность необыкновенного приключения. Если итог известен заранее, то лучше идти к нему весело…

– Что-то тебя сегодня на философию потянуло, – сказала ГлаГея с подозрением. – Чего это, вдруг?

– Я всегда такая, – сказала Подруга. – Просто я обращаю на тебя внимания больше, чем ты на меня. Так уж жизнь устроена: кто-то целует, а кто-то позволяет себя целовать. Вот я и воспринимаю вещи такими, какими они есть.

«Она хочет сказать, что я позволяю себя целовать?» – пронёсся в голове ГлаГеи неудобный вопрос. – «То есть, получается, что я даю? Она это хочет сказать?»

От этих мыслей ГлаГея невольно поежилась.

– Каждый человек такой, какой есть, – сказала ГлаГея вслух и почувствовала, как её рот перекосило, как от надкушенного лимона. Произнесенные слова показались ей банальными до пошлости. – Я же не твоя мамуля, чтобы учить тебя уму-разуму, – продолжила ГлаГея, вспоминая недавний разговор со своей мамой. – Ты делаешь так, как считаешь нужным, и я так же – делаю так, как считаю нужным. И на данном этапе я себе приключений не ищу, и, в обще-то, хочу тебе напомнить, я как бы замужем.

– Ой – вей!42 Осталось уточнить, какое из твои слов принимает на себя основную смысловую нагрузку: «как бы» или «замужем»?

– У меня в отличие от тебя немного другая ситуация, – сказала ГлаГея. – Мы так откровенно не гуляем.

– А «мы» это кто? Ты или он, или вы оба? А как вы гуляете? – рассмеялась Подруга. – Не откровенно, что ли? А ситуация у нас у всех плюс-минус одинаковая.

– И в чём у нас ситуация совпадает? – удивилась ГлаГея.

– А совпадает она в том, что в мужике природой заложено, что он должен быть лидером, – сказала Подруга решительно. – Лидерство – это способность брать на себя ответственность и договариваться. За таким мужиком и женщина, как за каменной стеной, и пойдёт за ним, хоть на край света. И тогда мужик приобретает право просыпаться по утрам в постели своей любимой, а не устраивать быстрый перепихон с дешёвой проституткой! А по факту, что мы имеем? Кто из мужиков готов стараться ради своей женщины? Да никто! В лучшем случае – кулаком по столу: «ЯЖМУЖИК!» И что дальше? А ничего! Мозг от этого у мужика всё равно не включается. Никому не хочется прилагать никаких усилий. Им одним лучше и свободнее. Никто над душой не стоит и мозг не выедает мелкой ложкой. А отношения должны быть равноценными! У слюнтяев и асоциальных личностей нет шансов на женское признание и женскую любовь. Вот бабам и приходится всё решать самим. В ключевых жизненных вопросах последнее слово за ней. И швец, и жнец, и на дуде игрец! Мужик, видишь ли, не хочет устраивать танцев с бубнами вокруг своей женщины! Так извините, а женщина-то вам что должна? А ничего! А запросы-то, как у звёзд Голливуда!

– Ну, ты сегодня просто в ударе, – хмыкнула ГлаГея. – Мне так кажется, что если любви нет, так уже никакие танцы с бубнами не помогут.

– А любовь всегда есть, – сказала Подруга. – Ну, или то, что от неё осталось. Знаешь, мне один мужик говорил: в пустыне и жук – мясо. Пословица какая-то. Кажется, арабская. Может, не арабская, не важно. Надо пользоваться тем, что есть. Как там на том свете не знаю, но думаю… догадываюсь… точно не весело.

– О! Эсхатология пошла? – сказала ГлаГея довольно саркастично.

– Чего пошло? – переспросила Подруга.

– Эсхатология. Учение о конце света.

– Ну, да, о конце… в прямом и переносном смысле, – хмыкнула Подруга. – Одно могу сказать тебе точно: наши жертвы никому нахрен не упали. Поэтому бери то, что есть, а то потом и этого не будет. И постарайся не париться… Считается, что только мужики гуляют… из-за своей, так сказать, полигамной природы. Однако извините! Мир уже не тот, что прежде. Женщинам тоже хочется жить, как они хотят, и право на секс никто не отменял! Как говорится – у каждой мышки найдётся свой поклонник, и на каждый товар найдётся свой купец… СтОит только дать зелёный свет…

– Ты считаешь женщину товаром? – спросила ГлаГея.

– Не цепляйся к словам, – тут же парировала Подруга. – Мы же не на научной конференции, чтобы оттачивать точность формулировок. Правда жизни в том, что женщины гуляют не меньше, чем мужики. Иначе с кем бы мужики изменяли свои жёнам? С другими мужиками? Хотя, есть и такие, но я сейчас не про них…

– А как же любовь? – спросила ГлаГея.

– Слушай, ну что ты наивной прикидываешься! – воскликнула Подруга. – Если нет любви, то женщине западло заняться сексом? Нет, конечно! Это миф, ты сама это прекрасно знаешь. Кто придумал этот миф? Сами женщины!

– Я, например, не могу, – сказала ГлаГея серьёзно.

– У тебя просто всё еще впереди, – сказала Подруга уверенно, как бы со знанием дела. – Ты знаешь, у меня одна знакомая есть. С мужем познакомилась в восемнадцать лет, он стал её первым и единственным мужчиной на следующие пятнадцать лет. Пятнадцать!

– Разве это плохо? – спросила ГлаГея.

– Плохо то, что через пятнадцать лет безупречной верности она узнала, что у благоверного завелась любовница, и давно.

– И что дальше? – спросила ГлаГея заинтересованно.

– Она предложила ему разъехаться, то есть – чтобы он свалил куда-нибудь. Он – в отказ. Типа люблю, жить не могу, и всё такое прочее, а сам как гулял, так и продолжал.

– И что она?

– А что она! Развязал он ей руки. Зарегистрировалась на сайте знакомств, познакомилась с мужиком, тоже женатым. Сначала переписывались. Долго. Потом встретились. На первом же свидании – секс. Ну, а что! Она замужем, мужик – женат, не дети же! Скажу больше: она потом в него влюбилась…

– Бросила своего мужа? Развелись? – спросила ГлаГея.

– Нет! А зачем! Так они и встречались, причём она сама говорила: «Для близости». Мужу раз в неделю спокойно говорила: «Иду на педикюр», муж ни сном, ни духом, всё в порядке. Когда узнал, что это за «педикюр», типа попытался скандалить, выяснять отношения. И знаешь, что она ему сказала?

– Что она ему сказала?

– Любимый, говорит, тебе всё примерещилось! Как бы я могла тебе изменить, если я тебя люблю. Это у вас у мужиков, всё проще, можете трахаться в любом положении, и в любом месте, а у нас у женщин – всё сложнее. Мы просто так, без чувств, механически – не можем! И ты знаешь, прокатило.

– Я бы так не смогла, – сказала ГлаГея. – Врать, изворачиваться. Нет, такое не по мне. Впечатления, может, и яркие, но краткосрочные.

– Ой, да ладно тебе, не зарекайся, – сказала Подруга. – Разве ты не знаешь, что правду говорят только тем, кого не любят.

– Что-то я не поняла? Как это? – удивилась ГлаГея. – То есть, когда врешь, это проявление любви?

– Конечно! – воскликнула Подруга. – Разве ты скажешь лучшей Подруге, что она набрала вес, или её неудачно подстригли? Конечно, нет! Это насколько надо ненавидеть мужика, чтобы рассказать ему про то, что ему уже давно пора своими рогами за косяк двери цепляться…

– Ты говоришь страшные вещи, – сказала ГлаГея.

– Я говорю так, как оно есть на самом деле, а не так, как написано в ваших учёных книжках… физик ты мой теоретик… Суха теория, мой друг… То есть – подруга…

– Но как это можно всё держать в себе? Это же какой-нибудь синдром заработаешь!

– А не надо держать в себе. Во-первых, подруге можно рассказать, а во-вторых, это же до поры до времени. Мы скромно молчим и не хотим мужиков расстраивать до поры до времени.

– До какой поры? – спросила ГлаГея.

– А как пойдёт, – сказала Подруга. – Я же тебе говорила: у меня досье с документами, чеками, копиями паспортов, СНИЛСАми и всем прочим всегда наготове, и если кому-то захочется соскочить с корабля, забыв при этом поделиться, то уже тогда, как говорится, включается настоящая любовь…

– То есть, как это… любовь?

– В любви и на войне все средства хороши… Любовь – это та же война, просто другими средствами, – рассмеялась Подруга. – А в перерывах между боевыми действиями мужикам не стоит забывать, что миф о том, что женщины не занимаются сексом без любви, придумали сами женщины. И в этом – женская доброта и милосердие.

– В чём ты видишь доброту и милосердие? – удивилась ГлаГея.

– Мужикам так спать спокойнее, – усмехнулась Подруга. – Ты пойми, я не хочу сказать, что походы налево – это в порядке вещей и так и должно быть. Счастливые исключения бывают. Наверное. Не уверена, но наверное, всё-таки бывают. Правда, самой не приходилось наблюдать в условиях, так сказать, дикой природы.

– Ну, не все же женщины изменяют своим мужьям, – сказала ГлаГея, как бы вставая на защиту идеи женской верности.